Говорят, что жизнью правит
Только боль и маскарад.
Только что тогда нас ранит?
И кто маскам нашим рад?

Говорят, что жизнь прекрасна, стоит только захотеть. Что всё в наших руках, и мы – сами творцы своей судьбы. Тогда отчего бессмертные норны заходятся в безудержном смехе? Почему их смех слышен даже здесь, на грешной земле?
Откровенно говоря, я мало, что помню из своего будущего, плохо ориентируюсь в настоящем, хоть и живу одним днём, бесстыдно пренебрегая будущим. Наверное, именно поэтому меня постигла сея знаменательная встреча. Однажды я был в компании моих друзей театралов, которых вечно тянет на приключения, на романтику вечерних костров, на природу в закатном свете солнца и, конечно же, на ночные песни под гитару. В тот вечер исполнялись преимущественно фольклорные песни с фэнтезийными сюжетами. Были песни знакомые, а были и совершенно новые. В общем, всё было, как встарь, как обычно. Только я заметно выделялся из их компании, что заставляло порой даже ёжиться от неудобства. Иногда я подпевал друзьям, но сегодня, как назло, совсем не было настроения. Успокаивало только то, что я был здесь не один такой. По другую сторону костра сидела печальная девушка и вот уже пятнадцать минут неотрывно смотрела на огонь. Я даже по часам засёк. Друзья уже опрокинули по бокалу-другому пивка, который в их компании назывался не иначе, как «эль», и сейчас было крайне интересно наблюдать за этой весёлой горланящей песни труппой студентов.
Честно говоря, я уже давно не был в их компании и должен заметить, здесь кое-что изменилось с тех пор: были новые лица, новые голоса, новые шутки(!), и вообще много всего нового. Так вот и сейчас какой-то неизвестный молодой человек достал виолончель и звучно сказал:
- Ну, что? коронная?
Все дружно зааплодировали и заулюлюкали. Ещё несколько человек спрятались в палатки и вынырнули оттуда с музыкальными инструментами. Мне лишь оставалось удивлённо поднять бровь. Каменная маска на лице быстро сменилась улыбкой, долженствующей означать предвкушение чего-то интересного, из ряда вон выходящего.
Теперь все взоры обратились к загадочной девушке, что до этого заворожено смотрела на огненную стихию.
- Ну же, Элен! Нашу любимую!
Только когда она подняла глаза и улыбнулась, я увидел её красоту, ту, которая пробивалась изнутри в этот мрачный мир и заполняла им всё живое.
- Вам ещё не надоело? – спросила она.
- Нет! Нет! – послышалось с разных сторон.
- А я вообще не слышал, - сказал я.
-Ну, что ж… тогда специально для тебя, - она вновь улыбнулась, отчего на душе у меня стало невыразимо легче.

Там, где звёзды летят в невесомую даль
Я открою свои крылья-руки.
Там, где звёзды горят, прогоню я печаль,
Прогоню я печаль от разлуки.
Не поверишь ты мне, я уже не твоя,
Я уже не твоя чародейка.
Не покорна судьбе, я сбегу от тебя,
Надо мною не властна злодейка.
Я открою свои крылья-руки и прочь
К водопадам небесной лазури,
Так прими же меня непокорную дочь,
Меня ветры над пропастью гнули.

Так чего же ты ждёшь? Нам судьба здесь одна,
Мой король, чародей, моя крепость.
Вновь уйду от тебя, вновь останусь одна,
Словно в поле безудержный ветер.

Там, где звёзды летят, я на миг задержусь,
Чтобы вновь твою жизнь разукрасить.
Только свадьбы не жди, в жёны я не гожусь,
На рассвет улечу…

- Водку квасить!
- Эй! Прекрати!
Кругом начался переполох. Уже довольно подвыпивший парень решил переделать песню под своё мировоззрение, которое от количества спиртного немного съехало вбок. Однако исполнительницу это нисколько не смутило. Она весело засмеялась вместе с остальными. И смех её был ещё волшебней голоса. Всё в этой девушке пело… но, как оказалось, она ничуть не хуже умела танцевать. А поскольку я сам когда-то профессионально занимался танцами, то мог позволить себе этот повод для случайных взглядов и прикосновений.
Музыканты рвали струны и свои лёгкие, а мы, не щадя ног, вытанцовывали под ирландские, финские, шотландские и, конечно, русские мелодии. Под конец все уставшие разбрелись по палаткам, обещая продолжить на следующую ночь. Только я остался у костра, пытаясь примириться с охватившими меня чувствами. Я встал и медленно побрёл вдоль лесной тропы, которая должна была привести меня к водоёму. За своими мыслями я совсем и не заметил, как подошёл к старому дереву. В детстве мы любили забираться на него, представляя себя героями разных сказок. Это необхватное могучее древо сейчас видимо постарело, но с этим стало лишь солиднее, внушительнее.
Так что же это было? Неужели?..
- ..любовь?
Я остановился как вкопанный. Прямо у корней древа сидела молодая женщина, окунув белоснежные ноги в озеро. Внешность её была до того необычной, что я даже опешил. Зелёное платье обнажало чуть пухлые плечи и свободно спадало по телу, обрисовывая довольно внушительного размера грудь. Миловидное лицо было открыто и обрамлялось заплетёнными на затылке волосами цвета спелой пшеницы, которые доходили до середины спины. Она молча сидела и улыбалась, словно приглашая меня к разговору.
- Садись, я не обижу тебя.
Я сел рядом, то и дело оглядываясь и думая: уж не злая ли это чья-то шутка. Но она была реальной и нереальной одновременно.
- Кто Вы?
- Ты не ответил на мой вопрос. Или мне учить тебя манерам?
- Вы мне не мать.
- Определённо. Но дела любовные можешь доверить мне.
Она вновь улыбнулась, отчего на щеках появились две очаровательные ямки.
- Ты слишком легкомысленный и не знаешь того, что действительно имеет смысл.
- А Вам какое до этого дело?
Женщина строго посмотрела на меня и уже безразличным тоном сказала:
- Ты ведь сам пришёл сюда. Я не ждала тебя и не звала, хоть и знала, что ты придёшь.
- Разве?.. – я усмехнулся, пытаясь скрыть страх. Всё больше и больше мне казалось это нереальным, а значит, ненормальным.
- Ты боишься. Напрасно. Я знаю, потому что так пожелала моя сестра. А другой моей сестре хотелось бы знать ответ на вопрос, который ты проигнорировал.
И хоть голова моя уже плохо соображала, я всё-таки припомнил это заветное слово «любовь» с вопросительной интонацией.
- Любовь… наверное, да. Я так думаю.
- А если не думать? – с издёвкой спросила незнакомка.
- Зачем Вам?
Я уже начинал терять терпение. И хоть было о чём серьёзно подумать, но дневная усталость сказывалась как никогда в минуты раздражения. Спокойствие этой женщины было невыносимо, особенно когда она могла спокойно топтаться в моей душе и даже мыслях.
«Небось, слышишь меня, а?» - подумал я, не вполне понимая, чего ожидаю от этого вопроса.
В ответ послышался лишь звонкий смех, неожиданно исчезнувшей незнакомки да затихающие в сознании слова: «Ты познаешь то, что действительно имеет смысл и без чего тебе придётся научиться жить, беспечный человек».
Я истуканом сидел на месте, пытаясь понять, что это для меня сулит, поскольку тайная угроза здесь всё-таки читалась, несмотря на доброжелательный голос. И от того становилось не по себе: угрозы, произносимые доброжелательным тоном, должны быть ещё ужаснее искренних и откровенных.
Но, честно говоря, мне сейчас были до фонаря эти смутные пророчества, а голова раскалывалась так, как никогда раньше.