Ягодное искушение.

Всем сладкоежкам посвящается.

Наступила самая благодатная пора в Валиноре – лето, а значит, и самая благодатная пора для Усей. Ну как же – можно бегать сколько хочешь в рубашонках и коротких штанишках босиком, и носочки теплые с башмачками надевать не заставляют ( колются, противные), и в саду все самое вкусное созрело, таскай - не хочу! Благо много всего. Ну, Уси и таскали – малину щипали докуда дотягивались, клубнику (правда, с оглядкой, с зеленым бочком), соблазнительно желтели сквозь листву персики, наливались столь любимые Усями яблоки…..
Все бы хорошо, да вот как-то застал Усей за столь сладким времяпровождением папа. Феанор вообще то в саду появлялся редко – только когда наработается в кузнице, вылезет оттуда весь черный и злющий, начнет бегать сначала по двору (как ехидно заметил Каря после очередной отцовской оплеухи – мозги проветривает), затем (ох, на беду Усям!) выскакивал в сад. Только они тоже неглупые были! Знали, что папе в это время на пути попадаться опасно – а посему быстро-быстро прятались в свое секретное убежище в зарослях лопухов в дальнем углу сада. Правда, оно было почти секретным – иногда там прятался Макя с Сильмэрисс, только Усеньки никак не могли взять в толк зачем – ведь подудеть в дудочку и повздыхать и во дворе на скамеечке можно!
Ну а в этот вечер мама уже почти все клубнику на варенье собрала, а Усям дала всего пару ягодок – до чего ж обидно! Только они не очень расстроились – крайняя грядка осталась почти нетронутой – Нерданель спешила скорее поставить вариться варенье и готовить ужин, ибо страшнее голодных нолдоров бывал только Вала Мелькор, когда Феанор с перекошенным лицом в очередной раз спровадит его со двора. Усеньки так обрадовались сладкому подарку судьбы, что позабыли обо всем на свете, потому как любили клубнику почти так же как и посидеть у деды Финвэ на коленях и послушать рассказы про страшных и неведомых аварей.
Зарылись Уси мордочками в ягодные кусты, шуршат, причмокивают от удовольствия:
- Хорошо, Уся?
- Вкусно, Усь!
Только штанишки юных принцев нолдор виднеются в зеленых листьях. И вот эти самые попки в извазюканных травой штанишках и увидел Феанор, ворвавшись в сад после неудачно закончившегося опыта по фокусировке лучей Лаурелина на сложную призму из пластинок горного хрусталя. Всего этого Уси, конечно, не знали, да и знать не хотели. Зачем, когда дяденька Намо Мандос послал тебе такой подарок!
Всего несколько секунд понадобилось прославленному остротой ума мастеру, чтобы понять, что происходит наглое хищение драгоценной культуры в разгар сбора урожая и варки варенья. Уж этого-то Пламенный, который помимо всего прочего слыл большим любителем сладкого, потерпеть никак не мог!
- Что ж вы творите, спиногрызы! – и крик души был подкреплен двумя энергичными шлепками по наиболее выступающим частям тела Усей. Сообразив что попали отцу под горячую руку и дружно завопив, близняшки кинулись наутек. Феанор – за ними. Но Уси мчались как буря, как вихрь! Папа отстал на самую чуточку, что не помешало ему дать еще пару весомых шлепков. Отчаянно вереща, Уси обогнули угол мастерской и не видя ничего перед собой, выбежали на задний двор.
А в это время Келя, пользуясь отцовским затворничеством в мастерской, долго и тщательно готовился к очередной самоволке. Тайком пробравшись в мамину спальню он уже битые полчаса вертелся перед большим, в полный рост, зеркалом. А как же: волосы аккуратно расчесаны и расправлены по плечам, сбрызнуты Макиным лаком для волос с блестками, тонкая туника из белого шелка с золотой вышивкой, обтягивающие штаны из оленьей кожи, и новые сапоги валмарской выделки. Келя даже вздохнул от восхищения, но тут же испугался что разбудит Маэдроса, спящего в соседней комнате ( а вдруг спалит?). Это запросто, ведь у Нельо слух охотничий, тренированный, не хуже чем у самого Кели! Тем более что тот еще не простил его за новый пояс, расшитый гранатами и жемчугом. А ведь он вовсе не виноват был. Не мог же Келегорм Прекрасный взять Хуана на свидание с Мирэлиндэ! А пес у ее отца вовсе злющий, и зубищи не меньше чем у Хуана. Вот и пришлось высокорожденному нолдо в быстром темпе удирать через двухметровый забор, оставив братнин пояс в пасти у сторожевого пса.
В последний раз повернувшись перед зеркалом и полюбовавшись как красиво его волосы отражают смешенный свет Древ, Келя выскользнул из комнаты и, аки тать в нощи, прокрался по полутемной лестнице в холл и осторожно приоткрыл боковую дверь. Убедившись, что во дворе пусто и окна мастерской наглухо закрыты, Турко победно улыбнулся, но…не успел он сделать и пяти шагов, как в него врезалось нечто отчаянно вопящее, перемазанное землей, травой и чем-то красным в количестве 2 штук!
Не успев сгруппироваться Келегорм Прекрасный очутился на земле, исполнив пару изящных переворотов. Спиной просчитав каждый камешек по траектории падения, Турко горестно взвыл, только представив во что превратилась его туника. Но не менее горестно плакали на его груди Усеньки, размазывая по щекам слезы, а по чудесной шелковой тунике клубничные пятна вперемешку с грязью.
- Ой, Келя-Келинька, спаси нас, за нами папа дикий гонится! – ревели они.
- Да за что…- начал он, но закончить не успел.
Потому что тут на сцене показался Феанаро во всей своей красе: волосы дыбом, лицо красное-красное как уголья в печи, сажей замаран как последний орк-трубочист, глаза сверкают как те камешки, что он маме в изголовье кровати приделал.
- Турко, паразит, ты куда лыжи навострил? Я же тебе запретил со двора уходить, пока не сделаешь заготовку, как я показал! – с этими словами Пламенный начал неуклонно наступать на своих вконец растерявшихся отпрысков.
И неизвестно чем бы закончился этот эпизод в истории Первого Дома, если бы не Кись! Не иначе как сам Ороме на пару с Намо направил его на помощь своему любимому ученику. Победно взмяучив, Кись сорвался с крыши кухонной пристройки, и распластавшись в боевом броске, угодил и в без того вздыбленную шевелюру хозяина дома. На крыше Кись оказался не случайно – уже третий день он охотился за нахальной сорокой, что повадилась воровать стразики с занавесей в гостиной.
- Бегите, Кисьсилен, он папузадержит! - …изо всех сил вцепившись когтями в затылок и роскошные волосы цвета воронова крыла, он как мог оттягивал час заслуженного возмездия для своих хозяев.
На крики мужа из кухни выбежала Нерданель с пучком зеленого лука в одной и со знаменитым половником в другой руке. Мгновенно оценив ситуацию, она испуганно вскрикнула, присоединившись к общему звуковому диссонансу:
- Феанор, нет! Назад, прошу тебя! – ибо нолдо, ошалев от боли и злости на сыновей и Кися, неуклонно отступал назад, прямо туда где на высоких железных треножниках стыло свежесваренное варенье в тазиках. Но….как изрек как то Намо на пиру Валар, чему суждено пролиться, то прольется. Словно в страшном сне, семейство наблюдало как покачнулся один из тазиков со злосчастным клубничным вареньем и как он мееедленно опрокидывается, заливая папу с ног до головы уже остывшим, но еще горячим вареньем.
Взвыв от новой пакости судьбы, Феанор стряхнул с себя Кися, размазал варенье по лицу, очистив глаза и с новыми силами кинулся в погоню за непутевыми сыновьями. За ним неслись: Нерданель, не расстававшаяся с половником, Хуан, оборвавший крепкий ременной поводок и примчавшийся на крики хозяина, липкий комок шерсти, в котором с трудом можно было узнать Кися, а также Куря, наконец оторвавшийся от необычайно важного вытачивания ручки для ванной и прибежавший на шум скандала.
Как только папа прочистил гляделки, Келя не мешкая подхватил Усей под мышки и дал деру вокруг дома, втайне молясь о чуде, которое бы отвлекло разъяренного Феанора. И чудо не замедлило явиться, но не совсем так как об этом мечтал Келя. Пыхтя и обливаясь потом под тяжестью Усей он ворвался на главный двор, прервав уединение сладкой парочки, прощавшейся у главных ворот – Маки и Сильмэрисс, томно положившей голову ему на плечо и загадочно вздыхавшей. Тот факт, что Макя непринужденно обнимал ее за талию, казалось, совсем ее не смущал.
Узрев сию картину Феанаро завопил так, что спугнул стаю птиц, устроившуюся на ночлег в кронах старых дубов, окружавших поместье:
-Кано, балрог тебя подери на мелкие кусочки, опять по бабам шляешься, стервец? Неделю у меня из кузницы не выйдешь, так и знай!
Немая сцена, навеки запечатлевшаяся в памяти у впечатлительных Усей. Макя, как открыл рот, чтобы нежно попрощаться, так и застыл, а Сильмэрисс живо изображала статую, что украшали парадную лестницу Тириона. Келя плюхнулся на колени, выпустив близняшек и решил, что пускай на все воля Валар, а далеко он с такой ношей все равно не убежит.
- Что, во имя Эру, у вас тут происходит? – раздавшийся властный голос возымел действие ушата холодной воды, мгновенно окатившей всех присутствующих. В проеме врат стоял сам Финвэ в сопровождении Нолофинвэ, Финарфина, парочки советников и отряда стражников, изумленно глазеющих на столь невиданную картину. Зато Усеньки быстро поняли, что к ним пришло долгожданное спасение и стремглав бросились к королю:
- Дедаааа! Мы ничего не сделали! Уси хорошие! А папа разозлился что мы ягодки кушали!
Подхватив одного Уся на руки, а другого прижимая к себе, не обращая внимания на слезы, сопли и грязные пятна на серебристой мантии, Финвэ обратился к старшему сыну:
- Так, Феанаро, остынь. Видишь до чего ты своих младших довел? Ай-ай, как не стыдно! А ведь должен подавать пример. Нерданель, потрудись привести своего мужа в порядок, а после мы во всем разберемся.
Вскоре Уси, уже отмытые и успокоившиеся, сидели у деда на коленях в гостиной и жевали сладкую тянучку, что всегда была у того в карманах. Еще бы! Ведь тетя Индис так вкусно ее варит. Рядом сидели пытающийся сдержать смех Нолофинвэ и укоризненно качающий головой Финарфин. Сильмэрисс давно уже успела смыться под шумок, растворившись в вечерних сумерках. В углу гостиной Кано, нервно пощипывая арфу, напевал дрожащим голосом:

Огней так много золотых
Под Валинора кронами…..

А тем временем, Феанора и Кися дружно мыли в семи водах Нерданель, проснувшийся Нельо, и Куря. А Келя тем временем наверху оплакивал безвременно погибшую тунику и загубленное свидание. Позже, когда все разьяснилось и старшие закончили свои нудные разговоры, Финвэ велел стражникам принести лучшей валмарской клубники, взамен утраченной. Уплетая любимую ягоду, политую сливками за обе щеки, Уси сказали себе, что папы бояться не надо, главное убежать вовремя! А быстро-быстро убегать теперь они точно умеют!