Луи делал один выпад за другим, с такой стремительностью и неистовостью, что у пожилого учителя фехтования закружилась голова. "да вам молодой человек, просто нет равных" подытожил он, приседая на массивную скамью и отирая пот с лица. "Я знавал лишь одного мастера, владеющего такой потрясающей техникой. Это было в Италии и очень, очень давно. сабля в его руке, была подобна полету стрижа, а рапира остра и неотвратима, как жало осы. Венченцо Сольгари его звали. Я был тогда совсем молод и удостоен чести получить несколько десятков уроков, что дало мне возможность безбедно существовать, открыв свою школу фехтования. Ваша техника очень на нее похожа. И хоть я узнаю многие обороты, выпады и уловки, вы не могли быть его учеником, ну если только учеником, ученика..."
Да Сольгори был бесподобен. Луи разыскивал его очень долго. А потом еще так же долго уговаривал его стать своим учителем. "Я не тренирую никого из своей крови! У вас и так колоссальное преимущество перед людьми. Мое убеждение противоречит вашему желанию Луи. В моих уроках нуждаются люди, что бы хоть как-то противостоять вам."
"Я не стану говорить, что понимаю вас милорд..." Луи старался быть как можно почтительнее, ведь от этого зависел весь его дальнейший успех. Да и многие из его братии были очень тщеславны и высокомерны, особенно те, что были старше или обладали какими либо особенными знаниями или мастерством. Но Сольгари был очень, как бы это так сказать ...человечен. Он был мастером фехтования, можно сказать, носителем этого древнего знания во многих его ипостасях. Венченцо великолепно владел мечом, шпагой, саблей, да и к тому же великолепным метальщиком ножей. Это была его страсть, его увлечение, его единственное развлечение и слабость. Нет.. слабости у него было две. Второй были люди.
Когда-то очень давно, будучи еще человеком Винченцо не любил людское племя. Да и с чего его было любить? Не знатного происхождения, познавший все тяготы и лишения человеческого мира, людское безразличие и презрение… Лишь став другим, он проникся к людям, каким-то странным чувством сострадания и заботой, к этим слабым и никчемным существам, даря им свои знания и мудрость.
"Ваше великодушие к людям безмерно, хоть я и не могу понять, как это может сочетаться с вечной жаждой крови?"Луи пытался понять суть всего, что окружало его." По сравнению с вами я просто юнец и не в состоянии почувствовать глубину вашей мысли, но я стараюсь. И быть может, вас не столь затруднит моя просьба - разъяснить ваше виденье? Простите милорд, вы разве никогда не убивали?» Винченцо мрачно задумался. На вид ему было лет около 40, мужественное лицо с широкими скулами, открытый взгляд, так не характерный существам его крови, тонкие, как будто вечно сжатые в напряжении губы, да легкая седина на висках, добавляла ему шарма. Черный, без лишнего лоска костюм и кожаный жилет венчали облик истинного воина и аскета.
«Убивал, Луи, без этого не обошлось, но не испытывал , как некоторые безумного экстаза и восторга. Я воспринимаю свое второе рождение, как данность, возможность совершенствовать себя и свое мастерство. А не как дар вседозволенности и распутства, как мыслят большинство из нас. Мне выпала счастливая случайность, хотя и обремененная некоторым неудобством, жить дальше и познавать этот мир. А питаться, мой мальчик, можно и не убивая и калеча. Мне кажется, ты сам такой… и прекрасно об этом знаешь.
Луи ломал голову, какими аргументами убедить Винченцо помочь ему. «Ты не единственный, кто потерял семью. Неужели прошедшие годы тебя ничему не научили, ты должен привыкнуть терять или не иметь ничего, что бы не бояться... Да ты стал таким не по своей воле, это не справедливо, но жизнь вообще штука не справедливая.» и он очень внимательно, изучающее следил за выражением лица Луи, улавливая все чувства, которые посещали его во время разговора. «Не стоить лукавить со мной мой мальчик, я открыл тебе свои карты, и от тебя жду искренности, а не легко доступного нам лицемерия.»
Луи понял, что единственная возможность – это искренность: «Я мучим не только вечным голодом и жаждой крови, но и жаждой мести, мой дух не знает покоя. Я понимаю, что невозможно вернуть все назад и что либо изменить. Я понимаю, что в моей новой жизни совсем другие правила, а точнее их отсутствие. Но я не смогу понять и простить ту жестокость и даже театральность, с которой они расправились с моей семьей. Наверно я еще мало прожил, что бы так очерстветь…и стать до конца как они.»
Венченце молчал, подперев лицо ладонью…
Луи страстно продолжил: «Вы сами сказали, что люди перед нами беззащитны. И я тогда был таким же, но по прихоти Милорда, теперь я такой. Думаю он сделал так, чтобы посмотреть чего я достигну во втором своем рождении. Малена сказала тогда, что я приду мстить, и он только посмеялся… Но я приду…мне надо прийти, иначе все мое дальнейшее существование бессмысленно. Милорд смотрит на всех тех, кто даже его крови свысока, с презрением, считая, что ему нет равных и он божество! А мы все его игрушки, обращенные, и нам один удел повиноваться и развлекать его! Да я стал другим, но я остался мужчиной! Он повинен в смерти моей семьи и я должен расквитаться! Винченцо! Умоляю вас помогите!»
Горькая страсть в глазах Луи, напомнила Венченцо о чем-то далеком и человеческом. Они говорили до самого рассвета и в конце концов мастер согласился: «Хорошо я научу тебя, но мне нужна клятва, что ты никогда не применишь мое искусство во вред людям. Если ты её нарушишь, то придет время и я убью тебя, или кто нибудь из моих сыновей, а у меня их трое.»
Луи посмотрел в бесстрастные глаза Сольгори и понял, что тот совсем не привык шутить. « А теперь, тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться!» Скомандовал Винченцо, беря в руки шпагу:»Начнем пожалуй с этого».
Пожилой учитель фехтования по отечески похлопал Луи по плечу, прервав поток воспоминаний.
Он улыбнулся. Да и разве поверил бы мастер, что Луи когда то тренировался у самого Венченцо Сольгори…И просто согласился – « Да я слышал об этом чудесном мастери и тренировался у одного из его сыновей. Именно рассказы о его несравненном владении любым оружием вдохновляют меня на бесконечные тренировки, да и наше неспокойное время».
« Совершенно согласен с вами юноша, время неспокойное, разбойники, воры, да и много забияк среди господ. Да и любой мужчина должен владеть оружием, что бы считать себя до конца настоящим мужчиной! Это мое личное мнение.» «Мне ли спорить с вашей мудростью» Согласился Луи и вышел из тренировочного зала.
Он стал завсегдатаем фехтовального клуба, что позволило ему с легкостью познакомиться с мужской частью высшего света, заручится их поддержкой, уважением и увы завистью… Луи приходил сюда каждый вечер, демонстрируя не только свое мастерство, но и гибкое тело, прекрасно подобранный гардероб и свое огромное состояние. Он был всегда элегантен, но не кричаще, а столь изыскано, а иногда и строго, что некоторые господа стали подражать ему.
«Вы мой друг , становитесь эталоном и образцом для подражания» - шутил Анри, в чьем доме, Луи стал постоянным и желанным гостем. «До меня дошли известия, хотя может это и сплетни… Но все же, глубоко восхищаясь вами, я думаю, что все это правда и вас забрасывают любовными письмами наши великосветские барышни. В общем, будьте бдительны. Некоторые особы уже мечтают заполучить вас в мужья или любовники!»
- Ну, Анри, я же все таки не ветреный повеса, что бы мне, вот так сразу вскружила голову пара лучезарных глаз или приклеенная мушка на интересном месте! Мне надо для этого гораздо большее.
- Простите Луи, может вы обручены? И ваше сердце уже занято? Учтиво полюбопытствовал Анри.
- Я был когда-то помолвлен, но увы она умерла. Так что, с того времени я не имею никаких глубоких сердечных привязанностей.
- И ваши родители не торопят вас с выбором своей половины и требованиями подарить им наследников?
- К сожалению, мои родители уже почили и у меня нет близких родственников. Как-то очень мрачно ответил Луи. Анри начал уже жалеть, что заговорил на эту тему, но Вальмонт сам перенаправил разговор в другое русло.
- Я бы хотел устроить у себя небольшой прием, персон на 10 и хотел бы видеть вас с супругой.
Анри заулыбался.
- Я полагаю графиня Де Воланж тоже будет приглашена?
- Конечно! Эта та дама, которую хочется лицезреть ,как можно чаще, восхищаясь ее достоинствами!
- Я понимаю про что вы говорите Луи. – Соглашался с ним Арман.
- Беатрис - настоящая дама! Воспитанная, образованная, изысканная. Я очень рад, что у моей супруги есть такая подруга, что несомненно говорит о умении разбираться в людях. Арман не мог не сделать комплимента своей горячее любимой Лили. « А то многих дам интересуют только одни сплетни, новомодное кружево и любовные романы!» посетовал далее он.
- Но это не лишает их пикантной привлекательность в глазах господ. Лукаво заметил Луи.
- Ну что вы! Луи! Я безмерно предан своей Лили. Она у меня просто ангел и для других просто нет места в моем сердце…
- Я искренне завидую вам и вашему сердечному постоянству. Вы просто образец супружеской любви и семейного благополучия. А это в наше время такая редкость.
- Мне кажется, у каждого мужчины есть своя половина и самое сложное – встретить ее, а встретив разглядеть. Нам с Лили повезло, что мы разглядели друг друга.
Он был добрым малым – этот Анри... Не распутный. Не волочился за юбками. Не растрачивал свое время на одни развлечения. Уделял много времени семье и близким. Вел свои дела сам, тем самым увеличивая доход год от года. В общем, он был приятным исключением из большинства господ, с которыми успел познакомиться Луи. И главное, он находил общество Анри весьма приятным, что вообще было крайне редко.
« Моя жена постарается уговорить Беатрис, прийти на ваш прием. Хотя я думаю, что графиня и так благоволит к вам. Я не видел ее в столь приподнятом настроении уже очень давно. Ей приятно ваше общество и внимание. Поверьте, я знаю ее. Она мало на кого так смотрела как на вас на том балу.» Заверял его Анри.
Луи был рад любому содействию в этом деле.
Беатрис… Беатрис…Она не выходила у него из головы! Изящные тонкие пальцы, бархатистая кожа на шее, под которой так завораживающе бьется жилка. Тепло исходящее от живого тела и ее аромат…Луи сглотнул слюну, чувствуя накатывающийся голод. Но в этом во всем , было что-то еще, такое неуловимое и непонятное. Любование ею, как произведением искусства, хотя у него были красивые женщины. Желание заполучить любой ценой. Он и ранее добивался ту что приглянулась, но сразу же терял к ним интерес, потому как содержимое не соответствовало прекрасному фасаду. Здесь же все было по другому. Он чувствовал, что-то очень значимое в душе этой женщины, что будоражило его мечты и фантазии, приносило новизну и краски в его темную жизнь. Теплым и манящим было не только ее тело, но и все ее существо. И он все это обязательно получит!
«Значит в четверг в 6 вечера?» уточнил Анри время назначенного приема.
«Да, друг мой, в четверг в 6 вечера» подтвердил Луи и довольно прищурился, от предвкушения.
(продолжение следует)