Вечер. На пахнущей лавандой подушке мне не снились никакие сны. На резная тумбочка, горит ночник, в полумраке под потолком вьются большие бабочки. Меня это, как ни странно, не раздражает.
Я оделась в откуда-то взявшуюся одежду, бережно переложила артефакт в карман новой рубашки. На подоконнике нашлась кружка с ароматным чаем. Как же здесь здорово. С тех пор, как мы остались в гостях у Галеоны, я вообще не видела представителей СТАИ. Это радовало. Мне здесь нравится и хочется остаться насовсем, но пора и честь знать. А прежде сделать одно дело…
Постучала в комнату Вандера, никто не отпер. Пожалуй, я знаю, где его искать.
Ван нашелся в саду. Я издалека услышала гитарный перебор, от которого застонало сердце. Будь что будет, но мой друг должен остаться здесь под защитой хозяйки. По крайней мере, до выяснения обстоятельств. Конечно, он воспротивится....
- Тата?
- Ван…
- Садись, - кивнул он на лавочку рядом, - как ты?
- Нормально.
- Как думаешь, не пора ли нам домой? – улыбнулся Бофор. Я любуюсь им, в последний раз.
- Да, мне пора, Ван… и я хотела просить об одном одолжении.
- Проси, - согласился он.
- Я хочу, чтобы ты здесь остался.
- Зачем? – удивился он, ясные глаза смеялись. Я почувствовала досаду.
- Собираюсь просить Баргуса реабилитировать тебя. После того, как принесу артефакт, меня должны послушать, - Ван молчит и внимательно слушает, воодушевленная я продолжила, - тяжких преступлений за тобой не числится, ты никого не убивал. А ограбленных мы подмаслим, вернув компенсацию. Генерал знает нужных чиновников, он сможет выбить помилование, восстановить титул, мы выкупим поместье… Ван…
- Но мне не нужен титул, не нужен Бофор, - покачал головой разбойник, - я хочу жить, как жил…
- А я хочу, чтобы ты жил, ЖИЛ! – прошептала не своим голосом, - Не хочу, чтобы тебе стреляли в спину.
- Ты – мой самый лучший друг, - растрогано сказал Ван, - но твое начальство знает, что ты ушла с разбойником. У тебя будут проблемы.
- Не будет, я выполняла тайное правительственное задание и не была уполномочена ловить тебя. Скажу, что ты смылся в пути.
- А кабатчик скажет, что я тебя перекупил, это государственная измена. Тата, прошу тебя, уходи из легиона.
- Ван, - вытаращилась на него, - это невозможно, как тебе это пришло в голову?
- Не хочу, чтобы тебе стреляли в спину.
Я грустно улыбнулась, признавая проигрыш. Ван взял мою руку в свою.
- Повторяю вопрос, ты позволишь навестить тебя?
- Нет, - покачала я головой, - пока мы по разные стороны – нет.
- Ладно, - легко согласился Ван и взял гитару, - помнишь, в тюрьме у Ласки ты пела мне песню?
- Да.
- Напой мне ее…
Тонкие пальцы скользнули по струнам.
Оле, Оле, я была на воле,
Птицей в синем небе
Маком в чистом поле….
Мы пели, стараясь не думать о завтрашнем дне, стараясь быть ближе друг к другу. Касаясь руками рук, плечо в плечо, глаза в глаза. Великие бесы, ну почему же так больно?
Я обманула Вана, конечно, мне хочется, чтобы он навестил меня. Нет, чтобы он всегда был рядом. Очень хочется рассказать, как страшно было, когда вытаскивала его из болота, и потом, в плену у Ласки.… Но я ничего этого не сказала, просто склонила голову ему на плечо. Бофор погладил мои волосы и сказал:
- Если бы я встретил тебя раньше, то был бы совсем другим человеком.
- Что же тебе мешает измениться сейчас?
- То, что встретил тебя…
- Ты говоришь загадками, Ван.
- Так интересней, кстати, о сокровищах, я кое-что выбрал. Нам хватит, чтобы купить небольшое королевство. Половина твоя, и не спорь, - он подвинул к ногам сумку, щелкнул, расстегиваясь, глухой замок, взял в кулак россыпь камней.
- О! - восхищенно протянула я, - Но, Ван, мы же договаривались на тридцать пять процентов…
- Ничего не хочу слушать, считай, что это премиальные за риск.
Я опасливо взяла несколько камушков с ладони разбойника. Алые рубины, крупные, с голубиное яйцо, по краям кажутся пылающим костром, но внутри виднеются завихрения дыма. Причудливый рисунок пробуждает воображение.
- Здесь спит дракон, - показала я.
- Где? – удивился Ван.
В детстве любила находить знакомые фигуры в морозных узорах. Скоро зима, можно снова сидеть дома, в тепле, пить горячее вино и разгадывать узоры на стекле. Как бы хотелось вместе с Ваном вот так сидя у окна, коротать длинные, зимние вечера. Возможно ли это?
- О чем задумалась?
- О тебе, - призналась я.
- Правда? – обрадовался он и протянул мне сапфир. Да, он похож на обычный сапфир, но внутри горит звезда. Я уже видела такой, на шее безумной девушки, которая выкупала нас у Ласки. Только тогда звезда была желтой, а в этом камне оранжевая. Я заглянула в сумку и обомлела: там сияет звездное небо – алые, синие, зеленоватые искорки созданных волшебством камней.
- Они прекрасны, но, к сожалению, нуждаются в обработке, - сказал Ван деловым тоном, - придется нанять ювелира, но ограненные они вырастут в цене вдвое. И все же я нашел кое-что стоящее…
Разбойник вытянул из сумки ожерелье из дымчатых рубинов небывалой красоты. Камни, искусно ограненные и оправленные в темное серебро, похожи на застывшие каплями крови. Ван застегнул ожерелье на моей шее, оно плотно прижалось к коже, теплое от рук разбойника.
- Носи его, оно твое. И помни обо мне…
- Я никогда тебя не забуду, Ван…



Быстрым уверенным шагом иду по пустынной аллее. Одета по-походному, меч в ножнах слегка ударяется о бедро, на поясе любимые кинжалы, на спине болтаются арбалет и дорожная сумка.
Ночная бабочка плавно коснулась крылом лица. В роще кукушка отсчитывает неизвестно кому отпущенные годы. Я иду, полностью уверенная в своем решении, но на сердце камень. Не просто камень, булыжник.
Нет, я не сбегаю ночью, как неверная невеста. Ухожу, чтобы сберечь того, кого люблю больше всех на свете. Да я больше никого и не люблю.…
- Ты не раскаешься? – равнодушно спросила прекрасная Галеона. Великие Бесы, да я уже раскаиваюсь!
- Нет!
- В таком случае, удачи! Постарайся остаться живой…
Странное пожелание, очень странное. Колдунья плавно взмахнула рукой, и пространство в этом месте скомкалось, закружилось радужными огнями, превращаясь в огромную огненную дыру. Внутри все сжалось.
- Закрой глаза! – крикнула Галеона.
Я прикрыла веки и шагнула через тысячу миль, в один шаг. Шаг?! Что-то влетело вслед за мной, толкнуло в спину. От неожиданности вылетела из дыры и шлепнулась на траву, сильно ударившись локтем о некстати попавшийся камень. Мысли не сразу собрались в кучу, я потрясла головой, встала на четвереньки. Перед глазами плывут разноцветные круги. Через секунду осознала себя сидящей на земле и ругающейся сквозь зубы.
- Ну и какой идиот толкнул меня?
- Этот идиот – я, - ответил знакомый голос, от звуков которого в данный момент у меня зачесались кулаки, - крайне невежливо бросать старых друзей.
- Когда это ты заделался старым другом? – проворчала, пока Ван поднимал меня на ноги.
Отряхнулась, как старая кошка, побывавшая в компании маленьких детей, поморщившись, потерла ушибленный локоть.
- Больно? – сочувственно спросил Вандер.
- Иди ты! – с досадой бросила я, но глупое сердце поет от счастья. Пусть снова вокруг опасность и каждую минуту надо ждать стрелы из-за угла, зато мы - команда, слаженный, безотказный боевой механизм.
- Ты забыл сумку с сокровищами, - заметила вдруг я. Бофор огляделся и пожал плечами:
- Действительно, забыл.
В этот момент радужная дыра снова открылась. Теперь это маленькая радужная дырочка, оттуда вылетела сумка, сбив разбойника с ног. Портал закрылся, обдав нас горячим воздухом.
Тот час же я почувствовала, как здесь холодно. В ночном лесу ни звука, ветки деревьев покрыл иней. Зарния. Середина осени. Если постараюсь, то еще успею к сроку, назначенному князем Поморином. Должна успеть.



Нас выбросило там, где мы начинали свое путешествие. За ночь миновали ущелье, закопав там, в укромном месте сумку с сокровищами. Ван вытащил только один камень, звездчатый сапфир. По его словам, денег вырученных за него должно хватить на всю дорогу. Утро мы вознамерились встретить в Галушках. Бофор пожелал обязательно наполнить фляжку можжевеловой водкой, а мне хотелось повидаться с бабушкой Феофанией и хоть как-то компенсировать ей моральный и материальный урон, вызванный потерей любимого платья.
- Как ты думаешь, - вслух рассуждал Ван, - за кого нас примут в Галушках, за выходцев с того света, или за умалишенных?
- За покойников, - прорычал смутно знакомый голос за спиной.
Я не успела ни о чем подумать, какая-то тяжелая бугристая дрянь ударила в спину, между лопатками, и швырнула на землю. Упала неудачно, пропахав носом землю и вскочила на ноги злющая, как сотня бесов, попутно выхватывая из ножен меч.
- Спокойно, Тата, - с усмешкой сказал Бофор, - это старые знакомые. Какая прелесть! Вот, оказывается, кто орудует в Елатских лесах. А ведь все думали на меня…
Я обернулась и опешила. Ван стоит, прислонившись к скале и невозмутимо скрестив руки на груди. Рядом с ним застыл… Марик, прижав острие большого грязного ножа к горлу моего друга. Чуть поодаль не менее знакомая фигура – кабатчик Федот, раскручивающий на веревке здоровенный булыжник.
- Великие Бесы! – вырвалось у меня.
- Бросай меч, девка! – хрипло крикнул Марик, он побаивается меня и держится подальше от бешеной наемницы.
- И в самом деле, госпожа, - добродушно мяукнул в пышные усы Федот, - положите вы эту штуку от греха подальше. Неровен час, слетит у меня камушек, а вы такая молодая!
- Теперь ты видишь разницу между цивилизованным разбойником и невоспитанными бандитами с большой дороги, - наставительно сказал Ван.
- Да уж! – вынужденно согласилась я, с неохотой расставаясь с мечом.
Пока мы обсуждали эту интересную тему, Марик и Федот сноровисто связали нас спиной друг к другу и уселись на булыжник.
- Любопытно, - светским тоном спросил Ван, - с каких пор вы нас здесь поджидаете?
- Почему ты решил, что они ждут нас? – удивилась я.
- Потому что сейчас мертвый сезон, дороги размыло и купцов не сыщешь днем с огнем. Кроме того, тракт немного в стороне. Нет, можешь мне поверить, эти засранцы ждали нас и только нас…
- Заткнитесь! – крик Марика привлек наше внимание. Связав нас, он почувствовал себя в безопасности. Зря, конечно, потому что в безопасности он мог бы быть лишь рядом с нашими трупами, но такого удовольствия я доставить ему не намерена.
- Где сокровища? – сбавив тон, спросил он. Глядя на сморщенное подленькое личико, я пожалела, что не прибила его в прошлый раз.
- Вот видишь! – с вздохом сказал Ван, - Все повторяется…
Меня рассмешил его тон.
- Где сокровища? – повторил Марик, а Федот пошарил по нашим карманам в поисках наличности.
- Ух, ты! – воскликнул он, вытащив из кармана брюк моего спутника сапфир. – Эй, дай сюда! – крикнул Марик, они принялись вместе рассматривать камень.
- Тата, может, ты все-таки что-нибудь сделаешь? – обратился разбойник, - Хотя можешь не торопиться, они вероятно сейчас подерутся…
Ван, как всегда, оказался прав. Соратники не поделили добычу, их крики распугали ворон в окрестностях Галушек.
Я вытащила стилет, которым ранила Лекхарта в Чемичках, в приснопамятном трактире. Острый ножичек легко разрезал веревки, и мы, не сговариваясь, потрясли руками.
Тем временем грабители опомнились и переключили свое внимание на нас.
- Кстати, - вспомнил Марик, - а ведь голова этого Бофора стоит не дешевле камня…
- В самом деле, - пробасил Федот, вынимая мясницкий нож и приближаясь к нам.
Он прыгнул очень быстро, слишком быстро для такой неповоротливой туши. Ван не успел увернуться. Потом он рассказывал, что не хотел убивать кабатчика, боров сам насадил себя на кинжал. Увидев, что товарищ повержен, трусоватый Марик бросился бежать. Меня распирало желание запустить ему вслед чем-нибудь острым, но это было не честно. Эх, знала бы я, чем обернется моя честность…
Ван стоит в двух шагах от меня и с досадой глядит в удаляющуюся спину незадачливого грабителя. В руке наш сапфир.
- Почему он бросил камень?! – изумилась я.
- Потому что шкура дороже…- пожал плечами разбойник. Я не стала спорить. Мы закинули на плечи сумки и побрели вслед за удирающим Мариком.



В Галушках творится непонятное. На площади полно народа, что-то дымится, слышно крики и ругань. На размеренную деревенскую жизнь эта суета похожа мало. Я постучала в дом бабки Феофании, тщетно, наверное, любопытная бабка вместе со всеми торчит на площади. Спросить, что происходит, не у кого. Пришлось нам с Ваном пробираться сквозь толпу, не обратившую на нас никакого внимания. Да что происходит, в конце концов? Может у них праздник какой? Впрочем, на праздник действо как раз - таки не походит. Скорее, на восстание. Но какая муха ужалила спокойных селян? И тут все стало ясно.
На площади появилась Марыся. Ее выпихнули в центр дюжие хлопцы с заточенными кольями.
- Смотрите, люди божьи, вот она, преступница, что за проклятые деньги губила души ваших родных!
Ну, конечно, на трибуне вездесущий Марик. Он, к счастью, еще не видит нас и с наслаждением разоблачает недавнюю сообщницу. Негодяю некого бояться, СТАИ больше нет, никто не заступится за несчастную девушку.
Марыся не смеет поднять глаз. Ван рассказывал как-то, что она решилась на богопротивное занятие ради больной матери и маленькой сестренки…. Черные косы девушки растрепались, губы разбиты в кровь, на скуле алеет кровоподтек, но держится она молодцом. Неужели никто не заступится за бедняжку. Почему все так безоговорочно верят Марику, убийце и бандиту?
Лицо Бофора потемнело, он собрался ввязаться в драку, но выжидает момент. Я покачала головой, нам не выстоять вдвоем против толпы. Надо придумать что-то более действенное.
На площади резво сооружают виселицу.
Молодцы, заглядывавшиеся раньше на красивую девушку, теперь без зазрения совести избивают Марысю. Толпа в экстазе! И я не удивлена, помня о шоке, который у меня вызвала правда о Связных, а ведь это не моих родных продавали в постыдное рабство вожаку СТАИ. Страшно подумать, что могут сделать с нами жители Галушек, попытайся мы защитить Марысю. По решительному лицу Вана я поняла, что именно это он и собирается делать.
- Стой, - тихонько придержала его за руку.
- Я не могу оставить им на растерзание девушку, с которой…
- С которой спал, – закончила я за него.
Бофор нахмурился.
- Можешь остаться и посмотреть, - сердито сказал он.
Да что это со мной такое? Неужели хочу удержать в узде разбойника, словно младенца? Неужели забыла, кто он? Неужели забыла, кто я?
Конечно, надо было действовать более осмотрительно, но времени придумать план Бофор не оставил. Танцующей походкой Ван прошествовал на площадь, так он подходил к амазонкам, чтобы спасти Киру. Его поступок опьянил меня, он кинулся на помощь Марысе, как в омут головой, как за Кирой в болото…
Чем я хуже?! Я пробилась следом. Увидев и узнав нас, толпа оцепенела. Похоже, связавшись со мной, Ван сильно приуменьшил свою популярность. Мы встали спина к спине, закрыв Марысю. Народ молчит, воцарилась невыносимо долгая тишина. Ушлый Марик спрятался за спины барских молодцев, которые привели преступницу.
Наконец кто-то очнулся от потрясения и тоненько выкрикнул, указывая кривым пальцем:
- Смотрите, умертвие! Она вернулась!
- Он разыскал ее!
- Они оба оттуда, с того света!
- Ох, ты ж люди добрые, что ж делается то? Ежели на нас полчища мертвяков идут?!
Великие Бесы, какая чушь! Неужели этих людей я клялась когда-то защищать, не жалея крови?
- Они слуги демонов! – заверещал Марик, выглядывая из-за чьей-то спины, - Ловите их, за них награду дадут ууууу какую!
Из огорошенной толпы высунулись и ощетинились ухваты, вилы и прочая пакость. В сгущающихся сумерках Вандер похож на беса, он приготовился драться. Я, впрочем, тоже не против, допекли меня эти галушкинцы. Но надо попытаться решить вопрос миром, иначе Баргус снимет мне башку.… Видно же, это хитрый Марик морочит соседей, может убить его?
- Чего вы стоите? – закричал пастух, - Они – слуги демонов нечистых, а ну навались всей толпой!
Люди переминаются с ноги на ногу.
- Умертвие, - кто-то снова указал на меня, - она померла еще в конце лета…
- Что, так плохо выгляжу? – уязвлено поинтересовалась я у Вана.
- Ты – ужасна в гневе, - польстил Ван и обратился к галушкинцам, - люди добрые, вас ввел в заблуждение вот тот нечестивый плут, - длинный палец указал на Марика, юркнувшего за спину бугая с цепом.
- Кстати, по совместительству Марик работает грабителем и отважно отнимает нажитое у уважаемых людей, - продолжал Ван, - но речь сейчас не о нем. Вы незаконно осудили девушку в преступлении, которое еще надо доказать. На вашем месте законопослушные граждане должны отправить преступницу в уезд, чтобы ее судьбу решил уездный судья, в крайнем случае, ваш барон. То, что здесь происходит, сильно смахивает на самосуд, а за это сурово наказывают. Со мной представитель легиона, офицер гвардии великого князя, она уполномочена сопроводить подозреваемую в столицу.
- Больно умный! – выкрикнула какая-то баба с необъятной грудью, - Как будто не знаем, как ты энту кралю на сеновале обхаживал!
- Что ж, - Ван с ленивой грацией вытащил меч из ножен, я даже позавидовала ему: дерусь хорошо, выхватываю меч быстро, но изящество манер дается от рождения, – тогда попробуйте отнять ее у нас. Это не так просто.
Я последовала примеру Вандера, мы вдвоем среди беснующейся толпы, которая не лучше СТАИ, и положение наше скверно…
- Граждане, - обратилась я к сельчанам, не найдя другого обращения, – вы верите прохиндею и убийце. У меня есть доказательство, что именно Марик виновен в смерти Марилки Вихровой и получил за нее кругленькую сумму от хозяина СТАИ. Кстати, он признался, когда эта девушка, - я указала на сжавшуюся в комок Марысю, - разоблачила его. Он обещал отомстить своей сообщнице. Девушка виновна, но преступление этого аспида еще тяжелее. Думаю, он заслужил это сооружение…
- И верно, аспид! – заорали в толпе, - Вздернуть его!
- У тебя явные дипломатические способности, - уважительно сказал Ван. Я вздохнула спокойнее.
- Повесить! – упирающегося Марика схватили десятки рук и вытолкнули на площадь прямо на наши мечи, старик заскулил, прося пощады, - Повесить обоих!
Пришлось снова поудобнее перехватить рукоятку. Ван не отдаст Марысю, да девушка и не заслуживает смерти, хотя вина ее перед селянами очевидна.
- Конники! – раздался выкрик. Я бросила взгляд на Вана, впереди сверкают пики, отражая отблески факелов. Бофор кивнул и легко перемахнул через забор.
- Что тут творится? – грубый окрик заглушил все звуки, на площади появился конный разъезд. Кто-то догадался сообщить проезжающему мимо отряду, что в Галушках беспорядки. Слава Творцу!
- Что происходит? – плотный мужчина с вислыми усами, скорее всего, десятник, спрыгнул с гнедого жеребца и подошел ко мне. За ним протиснулось еще несколько солдат.
Я привычно козырнула. Представилась:
- Настаси Бранская, легион Грэхема, здесь была попытка самосуда. Этот человек, - я указала на Марика, - грабитель и разбойник, он пытался меня ограбить, можете его забрать.
Сильные руки солдат подняли верещащего Марика и тряхнули, чтоб заткнулся.
- Вам придется свидетельствовать на суде…- предупредил десятник, я кивнула. Наш император долго добивался справедливого суда для всех, даже крепостных, теперь преступлениями среди незнатных правонарушителей занимаются особые отделы. Однако это привело только к разрастанию штата чиновников и увеличению беспорядков.
- У меня важное задание, я сдам отчет и примерно через месяц вернусь, чтобы свидетельствовать против пастуха.
- А что с девушкой? – поинтересовался старший, с сочувствием поглядев на измученную Марысю.
- Девушка виновна в том, что сдавала СТАЕ трупы соплеменников.
Как ни странно, десятник не удивился, только пожал плечами.
- Так за это не судят, кому ж трупы-то нужны?
- Забираю ее, - безапелляционно заявила я, - иначе ее все же повесят.
- Да забирайте на здоровье, нам лишние проблемы не надобны, - снова пожал плечами усатый.
Конники увезли Марика, я вложила меч в ножны, толпа успокоилась. Вернулся Ван, и отовсюду послышались приглашения остаться на ночлег. Но мы отказались. По дороге навестили жену Федота и сообщили ей о кончине супруга. Вдова ничуть не огорчилась, сказав, что туда ему и дорога, уж больно паскудный был человек. Напротив, радости ее не было предела, так как она стала единоличной хозяйкой кабака. Хозяйка тут же соорудила ужин, который оказался очень кстати.
На ночлег мы не остались.



За воротами Галушек нас поджидал приятный сюрприз: наши кони. Кто озаботился доставить их в деревню, хозяйка или баронесса, не важно. Я так устала от пеших прогулок, что с визгом кинулась целовать свою милую Кошку. Лошадь покосилась на меня хитрющим глазом. В отсутствие хозяйки кобыла не бедствовала, это заметно по ее отъевшимся бокам.
Ван тоже порадовался появлению Дурностая, хотя и надеялся при первой же возможности избавиться от трусливого жеребца и приобрести более достойную скотину.
Я вскочила в седло, с наслаждением устраивая в стременах уставшие ноги. Ван посадил впереди себя Марысю. Меня это слегка покоробило, но к себе в седло не взяла бы ее даже под прицелом арбалета. Не то, чтобы сильно серджусь на девчонку, просто не хочется…
Ночь провели в пути, но утром уже въехали в маленький уездный городок Тиракс, в котором однако бойко идет торговля. Отобедав в придорожной харчевне, мы отправились в ювелирную лавку и обналичили сапфир. Ювелир был так поражен красотой редкого камня, что, не торгуясь, отвалил нам две тысячи золотых. Вот и говори потом, что не бывает честных ювелиров. А может, мы все-таки продешевили….
Как бы то ни было, Ван тут же занялся неотложными делами. Надо избавиться от молчащей и испуганной девчонки, к которой Ван питает вполне объяснимую слабость. Пришлось купить ей домишко на окраине города.
Дом маленький: одна комната и кухня, но чистенький и крепкий. В нем даже есть мебель и предметы быта, так что не пришлось ни о чем беспокоиться. Марыся засветилась такой благодарностью, что мне стало стыдно. В конце концов, девчонка не так уж и виновата. Я уже давно забыла о ее участии в деле со СТАЕЙ, забыть бы еще глаза Вандера, после ночи, проведенной с ней.
На крыльце, опираясь на перила, я дожидалась разбойника. Ван прощался. Не хочется думать о том, что ждет нас в Грэхеме, но мысли неотступно преследуют меня. Тревога, тоска, осень… Нескончаемая осень. Наверное, просто устала. Надо выпросить у Баргуса отпуск и уехать из столицы. Валяться на печке в уютной избушке матери напарника и ни о чем не вспоминать. Не выйдет, я все равно буду думать о НЕМ, мне никогда не избавиться от этой бесконечной осени…
Интересно, если бы Ван стал графом, а не разбойником, было бы все иначе? Мы могли встретиться при дворе, только вряд ли сиятельный господин обратил бы внимание на скромную наемницу. Тем более, он так ненавидит нашего брата. И так и не рассказал, почему…
Бофор вернулся быстро, на его лице невозможно прочесть ничего, значит, все еще хуже, чем я думаю. Неужели ему жаль покидать эту девчонку? Ну и остался бы с ней, бес его побери!
- Она хочет тебе кое-что сказать…
Этого еще не хватало! Я медленно поднялась на крыльцо, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Марыся сидит в комнате на краешке узкой кровати. На темном столе оставленные Ваном деньги, которые девушка даже не потрудилась убрать подальше…
- Ты что-то хотела сказать?
- Я … хотела поблагодарить вас… тебя…
- Служу Зарнии, - сухо ответила я, Марыся посмотрела снизу вверх. Великие Бесы, неужели я так очерствела от глупой ревности? Присела рядом, девушка нервно теребит смоляную косу, и явно хочет что-то сказать.
- Что ты собираешься делать? – спросила я, чтобы хоть что-то спросить. Мы оставляет девчонку одну в довольно незавидном положении.
- Я…умею шить, дан Бофор дал мне денег, куплю ткани и машинку, не пропаду…- она виновато замолчала. Потом повернулась ко мне, видимо все-таки решившись, схватила за руку. В полутьме комнаты ее глаза горят, как черные бриллианты. Возможно потому, что в них слезы.
- Спаси его, ты можешь! – быстро зашептала она, глотая от волнения слова, - Защити дана, пожалуйста, у него никого нет, кроме тебя!
- Что случилось? – сердце стало биться через раз, - От чего я должна защитить Вана?
- СТАЯ скоро придет за ним…- она замолчала, до крови кусая губы, - ты сможешь…
Что тут скажешь? Девушка любит разбойника, она по-своему пытается уберечь. Я тоже пыталась… И теперь ни на шаг не отойду от него. Только бы пережить Грэхем.
- Все будет в порядке, - я положила руку ей на плечо и встала. Уже на пороге услышала голос Марыси:
- В ту ночь, после праздника урожая, у нас ничего не было, мы говорили…. О тебе…
Пальцы вцепились в косяк.
- Прощай, прости нас за все.
Из дома Марыси я вышла в хмурый осенний день, облегченно вздохнув, словно сменила мрачный склеп на залитую солнцем лужайку.
Ван ждет на крыльце. Ни слова не говоря, он взлетел в седло, и я последовала его примеру. На рынке, доплатив пару монет, мы поменяли Дурностая на другого, менее красивого, но более покладистого коня. Все дела были сделаны.



Грэхем встретил нас огнями фонарей и чисто выметенными мостовыми, дворники жгут опавшую листву, моросит мелкий дождь. В столице все, как всегда. Таверны призывно мигают огнями, напоминая, что в последний раз мы принимали пищу еще утром.
- Не пора ли подкрепиться? – спросил Ван, - Дела подождут, а здесь неплохая гостиница. Все равно тебе надо помыться и отдохнуть перед встречей с генералом.
Ван прав, несколько часов ничего не решают, а я смертельно устала. Нам выделили комнату на третьем верхнем этаже. Кажется, Бофор наплел, что мы супруги, ну и наплевать. Сейчас я ни под каким предлогом не согласилась бы на разные комнаты.
Ужин заказали в номер. Я по-быстрому сгоняла в баню и вернулась уже к накрытому столу.
Все спокойно. Слишком спокойно. Мы в рекордные сроки добрались до столицы. Нас никто не пытался задержать. Гвардейские патрули не замечали нас. Разумеется, я их не боялась, у меня имелись охранные грамоты. Но никто даже не пытался к нам привязаться. На Вандера, чье лицо давно известно каждому фискалу Зарнии, вообще никто не смотрел, словно кто-то умело отвел от нас глаза…
Я отдала должное обильному ужину, глаза слипаются, но дело ждать не может. Скрепя сердце, оставила разбойника в гостинице, а сама направилась к Баргусу. Генерал подолгу засиживается у себя в кабинете, а вот в приемной народа быть не должно. Если повезет, проскользну тихо и незаметно, как мышь.