Глава 1.


...Эх, легка ли жизнь вампира? Да, скажет любой – прямо не жизнь, а сплошной шоколад. Почти (!) вечная жизнь и красота (вообще-то это предположение ошибочно – у вампира остается та внешность, что была у него при "жизни"), почти (опять же) безграничные возможности и невероятная способность очаровывать всех смертных на своем пути. Стоп, но тогда получается я не вампир, а клыкастая пустышка, но сейчас не об этом. Да и вправду, что тут плохого-то? Не живи, а катайся, как Колобок по таинственным сусекам, то есть я хотела сказать как шар в масле. А многовато тут будет плохого! Эта противная и совершенно непреодолимая жажда крови, например. И непременно человеческой, от животной могут начаться спазмы и рвота. Жить вампир может только в одиночестве, сослав себя в добровольное изгнание. Общество доминирующей сейчас расы людей некогда не примет чуждого им и опасного, безусловно, опасного. И даже себе подобные соклановцы смертельно раздражают. А для активного кровососа-хищника слово "смертельно" как красная тряпка для и так уже порядочно разъяренного быка. Ну, может за долгую жизнь и откопается, и то исключительно собственноручно, один-единственный настоящий друг, который как говориться и в беде не бросит, да и сам ее с удовольствием подстроит. Чистокровных детей от вампирши и вампира могут иметь лишь члены королевской семьи (да-да есть и такая) правда по непонятным мне причинам. Наверно, этот закон и не дает плодиться в бесконечном множестве хищникам, жаждущих свежей крови. Отнюдь, не все вампиры мягкие и пушистые, как я. Встречаются и маньяки, впрочем, как и среди людей, эльфов, гномов и прочих рас. А в семье "вампир-человек" только один ребенок из десяти может быть с клыками. Обращать смертных, можно только получив разрешение Ковена, а это чревато годами, а то и веками пустых ожиданий.
Люди же, то бишь простые смертные, не особо жалуют нас и не выражают бурную радость, завидев клыкастую ухмылку у проезжающего через деревню незнакомца. Слава всем богам и мракобесам, мы, вопреки всем легендам, не боимся чеснока, солнца, серебра и кропила, в зеркале худо-бедно отражаемся, да и от осинового кола умираем, ну может с третей попытки.
Да, вечная жизнь тоже со временем поднадоедает своей однообразностью. Покончить с ней еще сложнее. А спрашивать у каждого встречного, где же здесь есть осина, по крайней мере, подозрительно. Священнослужители все без исключения стараются побыстрее сделать ноги, не вникая в суть проблемы и напрочь отказываясь избавить этот мир от адского отродья, даже с великодушного позволения вышеупомянутого.
Вот и ютится наше племя испокон веков по одиноким и заброшенным виллам и усадьбам, изредка пересекаясь друг с другом, по случайности или по велению Судьбы...
***
Кто нарушил мой покой? Опираясь на источники из народного фольклора я должна была леденяще душу завыть и съесть с потрохами нарушителя спокойствия. Но либо мне было слишком лень, либо еще слишком рано – за окном едва начинал наливаться краснотой рассвет. Я лишь сладко потянулась, не менее сладко зевнула и, почесываясь, прислушалась к творящемуся хаосу на первом этаже. Судя по приглушенным рыданиям и грязным ругательствам, от которых бы даже портовый грузчик покраснел бы и смутился, там кого-то избивали, да еще как смачно. Могу поручиться, я слышала, как на пол упали первые капли крови. Я задумчиво взвесила все "за" и "против" и решила проверить, что собственно там делают в моем доме. Вообще, заступаться не моя прерогатива, мне больше подходит роль пугающе-завораживающего палача с хищным и голодным оскалом. Стараясь не скрипеть старыми половицами, я спустилась с лестницы, сжимая в руке простой охотничий нож с загнутым лезвием.
Из проема лестницы отлично просматривалась просторный парадный зал. Именно в нем четверо взрослых мужчин, исключительно преступной наружности, методично избивали молодую, почти девочку, жрицу с огромными голубыми глазами. Эти глаза были полны слез, а с запекшихся кровяной коркой губ срывались тихие, едва слышимые мольбы о помощи. Мгновенно оценив обстановку, я метнула нож в спину ближайшего разбойника, но спросонья промахнулась и угодила в бедро другого, стоящего в совершенно противоположной стороне. Так-с, сделаем вид, что так было и задумано. Он зарычал от злобы сквозь зубы? Нетушки, он завизжал как ослик с неустойчивой психикой, которого к тому же режут самым тупым в Анкарии ножиком, самые злопамятные садисты оной страны. Я недовольно поморщилась – парень привлек к моей скромной особе все внимание других членов его банды.
-О, еще одна... – Протянул покрытый шрамами вдоль и поперек мужичок с косой саженью в плечах. Себе дороже не принять его за главаря сего кружочка по интересам. Он угрожающе потряс тремя косицами, единственной растительностью на лысом черепе. Я сглотнула, живо представив, что может сделать эдакий амбал со мной, хрупкой, беззащитной, бледной, некормленой и очень-очень несчастной. Несчастной я была, потому что голодная, но это легко исправить. Не разжимая губ, я улыбнулась. Что лучше? Рагу из преступных грудок или заливное из татуированных ляжек? Я плотоядно облизнулась, что ввело разбойников в ступор.
-Что я могу предложить столь долгожданным гостям? – Проговорила я, отламывая ножку от стула. – Чай? Кофе? Потанцуем?
-К-к-к... – Начал заикаться один из банды. По моему мнению (хотя кого оно сейчас интересует) он был довольно стар для такого разгульного образа жизни. Один глаз стеклянные, зубы поголовно вставные, того и гляди выпадут. Кожа посерела и обвисла на меланхоличном лице. На свой короткий клинок он посматривает со страхом, видно боясь порезаться.
-Красавица? – улыбчиво подсказала я.
-Нет, к-к-к...
-Крошка? – уже холоднее поинтересовалась я.
-Нет, к-к-к...
-Киска? – Возмутилась я от такой фамильярности.
-Нет, картошечки и соленых огурчиков, п-пожалуйста, - еле выдавил из себя старикан.
-Что? Это тебе не фонд помощи нищим и инвалидам! – Я замахнулась ножкой. Не своей (кокетливо), стула (печально, он был моим любимым).
Один из этих грубых, неотесанных мужланов, в общем гадики деревенские, взревев, помчался на меня наперевес со своим внушительным топором. Благо зал у меня маленький, скромненький и развить большую скорость он попросту не успел. И я метко уложила его ударом деревяшки в висок.
Проследив траекторию сползания тела на пол, я взгрустнула. Вот оно – человечество. Им с душой, открытыми объятиями, а они норовят топоры да вилы побыстрей наточить. Как он мог? На меня поднять руку? Хам!
Теперь остались двое (с ножом в бедре не в счет, уже не боец) – главарь и голодным старикан. Пока я плакала над своей загубленной жизнью, которую я могла прожигать в столице, не оглядываясь на триста прожитых лет. Интересно, как это знать, что жить тебе от силы лет семьдесят. Но так вот – пока я думала (да, это бывает крайне редко, и прерывать меня таким грубым способом очень невоспитанно), главарь выхватил изогнутую саблю и сделал серию коротких выпадов. Ножки стула я лишилась – она разлетелась в щепки, разломившись об голову разбойника – так что пришлось поспешно уползать под стол. Стальная хватка главаря сомкнулась на моей щиколотке и потащила меня наружу. Я перевернулась на спину и со всей силы влепила свободной ногой в челюсть нападающего. Точнее я так думала. В самый последний момент он уклонился, но лодыжку выпустил. Я проворно плюхнулась на четвереньки и поползла в противоположную сторону стола. Когда я встала, то разбойник находился ровно за мной, отделяемый столом. Вздохнув, я прыгнула и опустилась на край стола. Судя по звуку, другая сторона этой обеденной деревяшки все-таки закончила то, что не смогла нога. Она звучно врезалась ему в подбородок, главарь лишь гулко звякнул зубами. Надеюсь, уже выпавшими.
-Ах, ты (если книгу читают дети до 18 лет, то лучше не буду повторять те слова и словосочетания, что услышала в тот день)!
Да, что можно узнать о себе нового лишь врезав человеку столом. Даже словарный запас удалось пополнить, да урожайный выдался денек, а он только начинается. Но разбойник не шепелявил, значит, зубы остались целы. Жаль...
А я недооценила старикашку – он вытащил из заплечного чехла тисовый лук, с множеством сколов и маленьких трещин. Старое оружие, но значит верное, раз до сих пор им пользуются. Первая стрела тренькнула довольно далеко, отскочив от каменной стены. Вторая – чуть не лишила меня уха. Главарь сплюнул кровью на МОЙ пол и перебросил в другую руку саблю.
-Ну что детка, поиграем? – да, зря он улыбнулся, зубами, нормальными, там не пахло лет двадцать уже. Так, что не удивительно, что он не усыпал ими мой пол после поцелуя со столом. Я огляделась в поисках оружие или других подручных средств. Рядом, ну прямо под ногами, корчился в луже крови раненый кинжалом. Эй! Такого подлого поступка я не ожидала. Пока я примеривалась к раненому, главарь толкнул многострадальный стол мне под... кгхм... под колени, допустим. И я, поскользнувшись, упала прямо в центр лужи соленой вязкой темно-красной крови. Что произошло дальше я помню плохо.
Помню страх в глазах лучника-старика и главаря. Помню, как я вгрызалась в чужое горло и чувствовала, как свежая жидкость словно оживляет меня, вливая в органы новую жизнь. Потом помню, как что-то чужеродное вошло мне между лопаток, и наступила тьма...
...Ай, голова раскалывается. Попыталась придержать непослушную голову рукой, но резкая боль в плечевых суставах возвестила о том, что я собственно подвешена за руки на потолочной балке. Ноги разъезжались как у веселого селянина, возвращающегося с народной гулянки. После долгих усилий мне удалось упереться носками в пол. Боль не унялась, но стало полегче. Глаза открывать совершенно не хотелась, и так знаю, что ситуация аховая.
Кто-то, ну очень умный ткнул мне в ребра древком оружия. Я возмущенно зашипела, отбрыкиваясь ногами. Наверно все-таки это была секира, обидчика я не достала, хотя не жалуюсь на короткие ноги.
-Открой глаза!
Еще один тычок, еще более сильный. Я крепко зажмурилась, так из вредности.
-Открой глаза, нежить, когда с тобой разговаривает сын гномьего короля!
Гномьего? Я от удивления широко распахнула глаза и неприлично уставилась на маленькое бородатое существо, больше напоминающее сердитую бочку с повышенной растительностью на фасаде. И, правда, гном! Я слышала, что они ушли в свои подземные шахты, попутно замуровав все входы и выходы, еще до моего рождения. Проиграли войну магам. Считается, что эта раса давно вымерла, ан нет вот, он живой и невредимый. А жаль... Даже моей вампирьей ловкости не хватило, чтобы увернутся от очередного тычка древком секиры.
-Эй, я уже глаза открыла! – возмутилась я, яростно отпихиваясь от бородатого дитятка всеми свободными конечностями. Гном не сдавался, и когда, потеряв осторожность, он подошел слишком близко, я все-таки гордо влепила ему сапогом меж глаз. Сын короля обиделся и отвернулся, выругавшись себе под нос.
Кто-то усмехнулся, следя за нашей потасовкой, которая показалась этому смельчаку забавной. Глупо было надеяться, что гном пришел один. Нас полукругом окружало еще где-то шестеро охотников за бедной мной.
Усмехалась же высокая мужеподобная девушка с ежиком коротко неровно отстриженных пшеничных волос. Она, высокомерно оперевшись на эфес широкого палаша, растянула губы в противной ухмылке, следя за моими страданиями. Все люди бессердечные твари. И пусть кто мне не верит, встанет и выйдет вон.
-Что вам надо? – прорычала я, пытаясь выкрутить окровавленные (да, мы далеко не неуязвимы) из пут. Удавалось плохо – веревка была добротная, еще старого гномьего плетения (еще один испепеляющий взгляд в сторону гнома), просто так не порвется.
-А ты еще спрашиваешь?! – на первый план вышел симпатичный такой эльф, с невинным выражением лица, почесывая себя за ухом. Из груди послышалось утробное рычание. Эльф в моем доме? Да за его спиной еще двое. Темноволосая красавица-дроу и напуганный до тяжести в штанах эльфенок, выглядевший на восемнадцатилетнего вельможу. Эльфенок сжимал в руке мой охотничий нож и постоянно оглядывался за спину, ожидая нападения моих собратьев. Мы живем поодиночке, странно, что такие вот охотники не знают элементарных вещей про вампиров.
-А что нельзя? – поинтересовалась я.
Гном опять замахнулся на меня секирой, правда, уже лезвием, но громкий голос его остановил.
-Берти не надо!
-Не называй меня Берти маг. Мое имя Аль Берт Перин! – рассердился гном, но секиру опустил, и я смогла перевести дыхание.
Маг?! Еще одна знаменательная личность. Они, немного победив гномов и запугав людей, сгинули за море, искать неизведанные острова и земли. Правда, остался еще один оплот магии – город Маньель в далеких восточных лесах. Только некто из людей там не был, и утверждать, что он вправду существует некто не берется. Значит существует. Или ко мне на виллу заглянули все представители исчезнувших рас просто так, на чаек. Или я сплю. Второй вариант выглядел на много соблазнительней, чем первый. Сейчас проснусь в своей кроватке, пойду, позавтракаю и погуляю. Хорошо!..




*Rыся: автор, свои работы нужно выкладывать в раздел "Творчество"