Рыцарь в запылившейся одежде грузно спрыгнул на землю. Его взмыленный конь тяжело дышал, мокрые бока поднимались и опадали, и он с подозрением смотрел на всадника, пытаясь угадать, не заставят ли его снова скакать. Но рыцарь уже добрался до нужного ему места. Бросив поводья конюху, он взбежал по ступенькам замка, и долго звонил в колокол у двери. Сонный привратник никак не мог сообразить, что хочет этот уставший рыцарь.
- Королеву? Но ее величиство...
Привратник не договорил, так как рыцарь откинул забрало. Охнув, старый слуга поспешно проводил гостя к приемной королевы. По дороге он извиняющимся тоном бормотал:
- Я же не мог догадаться... Ваше превосходительство простит меня... Один, без охраны, вы...
Рыцарь не обращал на него ни малейшего внимания. Он был поглощен предстоящим разговорм с королевой. Казалось бы, его план безупречен. Но что-то подсказывало рыцарю, что королева разнесет его в пух и прах.
На троне сидела молодая темноволосая женщина. Ее карие глаза были слишком проницатльными и жесткими, чтоб их обладательница могла казаться жентсвенной. Но она была, безусловно, красива. Как сверкающая на весеннем солнце сосулька, - пришло в голову рыцарю неожиданное сравнение.
С достоинством поклонившись, неожиданный посетитель принялся излагать свое дело:
- Здравы ли вы, о королева? - первым делом поинтересовался он. Женщина на троне невозмутимо ответила:
- Разве может главнокомандующий во время войны тратить время на пустые разговоры? Я слушаю вас, князь Белокров.
Князь пожал плечами. Уже два года, как Алисса заняла трон вместо погибшего короля Антуана, но ее ближайшие советники до сих пор не могли разобраться в странном характере новой правительницы. Он по возможности сжато изложил все факты.
Креслоны напали внезапно. Их же королевство, Атания, намного меньше. Вот уже два месяца идут бои, и они проигрывают. Нескольким воинам удалось захватить пленных креслонов, и у него появился план - как использовать эту неожиданную добычу в предстоящей битве.
До сего момента Алисса слушала достаточно благосклонно. Но сейчас она вдруг нахмурилась, глаза ее потемнели. Белокров с тоской подумал: "я так и знал!"
- То есть вы, князь, предлагаете креслонам стрелять по своим братьям? И надеетесь, что они согласятся? - тон королевы был холодней зимнего рассвета.
- Что вы! - замахал руками Белокров. - Мы скажем им, что это неприятель. Мы попросту обманем их.
Это было роковой ошибкой. Королева привстала на троне, ее глаза пылали, что странно не сочеталось с холодом ее голоса:
- Вы понимаете, что вы говорите? - тихо произнесла она.
Все, находящиеся в зале, сжались, потому как не понимали, в чем проблема. Королева часто гневалась на непонятные, непредсказуемые вещи.
- Вы предлагаете, - раздельно говорила королева, - обманом заставить креслонов сражаться против своих братьев.
Князь недоуменно пожал плечами.
- Мы на войне, ваще величество. Здесь любые средства хороши.
- Победа Атании не будет куплена ценой подлости! - отрезала Алисса. Со стены на молодую королеву смотрел темноловосый с проседью мужчина. Как показалось Алиссе, покойный король, ее отец, взглянул на дочь с одобрением.
Возмущение придворных атонейцев было слишком явным, чтоб королева могла его игнорировать. Но она лишь веско произнесла:
- Честь не меняется в зависимости от обстоятельств. Стоит ли спасать жизнь, изменив своей совести?
Гул в тронной зале наростал. Алисса уже не могла разобрать отдельных глосов. Согласны ли они с ней? Или будут пытаться свергнуть ее и вести войну по-свеому? Ее губы скривились в презрительной усмешке. Она не знала, но это и не было важно. Гул стал громче, уже ничего не было слышно из-за него. Князь Белокров стоял совсем близко от нее:
- Это не настоящая королева! - он схватил ее за плечо и потряс. Она попыталась вывернуться.
- Сашка! - ее все время кто-то тряс. - Опоздаешь на экзамен, вечно ты будильника не слышишь.
Гул в ушах прекратился. Девушка лежала в постели, сквозь приоткрытую штору в комнату лился яркий солнечный свет. Она тряхнула головой, сгоняя с себя остатки сна. Ну и сон ей приснился! Хотя, если подумать, ничего удивительного. Ведь мать постоянно ворчит, что она витает в облаках. Витает, и мечтает. В том мире, куда нет хода ни матери, ни настырной младшей сестре, ни безликими подругам бушуют битвы, строятся дворцы, живут драконы, а люди еще помнят о том, что такое честь. Именно это слово она бросила во сне князю Белокрову.
Саша медленно одевалась. Ничего интересного в институте не будет. Экзамен, лето, духота, запыленные автобусы и пустая болтовня в буфете. Она вдруг пожалела, что проснулась.
Наспех позавтракав, Саша закинула сумку на плечо, махнула матери рукой и побежала. Волнения не было - физику она всегда хорошо знала. Всю поездку до университета бывшая королева Алисса перебирала в памяти все моменты, не ускользнувшие из памяти. Но в институте ее сразу окружили однокурсники. Первая сессия, многие волновались, ища поддержки друг в друге. Во время семестра ее обходили стороной, прозвав Снежной королевой. Сейчас же Саша могла помочь с ответами, и она оказалась в центре внимания.
- Сань, подскажешь? - спросил Вадим, один из самых слабых в физике. Никто не сомневался, что ее ответом будет: "ну конечно!"
Да и можно ил ответить иначе? Здесь, где профессора воспринимались как враги, призванные очищать общество студентов от нерадивых собратьев, а каждый ученик - как потенциальный исключенный. Вследствие чего каждый считал своим долгом помочь другому, понимая, что однажды эта помощь понадобится и ему.
- Нет, - с вызовом ответила Саша. Тишина была ей ответом. Девушка спокойно пояснила:
- Я постоянно предлагала свою помощь во время семестра. На экзамене я подсказывать не буду.
И добавила уже тише:
- Это просто бесчестно.
Однокурсники недоуменно переглянулись. Саша понимала, что последствием может быть бойкот, но на ее губах играла презрительная усмешка. Ей было все равно.
- Нельзя разменять золотую монету совести на медяки, чтобы заплатить ими по всем счетам.
Вряд ли они поняли. Высоко подняв голову, Снежная королева прошла в экзаменационный зал. Лишь по дороге домой она улучила минутку, чтоб достат из сумки потрепанную фотографию. Темноволосый с проседью мужчина смотрел на нее строго, без улыбки. Но Саше показалось, что отец одобрил бы ее поступок, если б был жив.