Глава 2
Первое что я увидела был сапог. Немного прозаично но, тем не менее, это было именно так, обычный кожаный сапог, пожалуй, чересчур потёртый и немного грязноватый, но не более того. Сапог ухмылялся. Ой, простите меня, разумеется, я ещё не совсем выжила из ума, чтобы увидеть на сапоге ухмылку это у меня просто мысли путаются. На самом деле сапог просто был разорван на носке, по-моему, у людей такое состояние обуви принято характеризовать как «просят каши» вот и этот сапог просил каши, можно сказать, жаждал её. Честно говоря, не могу понять, с чем связано это сравнение, по мне так это гораздо больше напоминает широкую от уха до уха улыбку, но возможно у меня просто не хватает фантазии. Далее я подняла глаза и увидела самого носителя данной обуви, как ни странно, но он был человеком и в данный момент смотрел на меня раскрыв от удивления рот.
- Чёрт возьми! Пьяная эльфийка! – пробормотал он.
Я конечно разозлилась. А как бы вы поступили на моём месте? Я лежала в грязи, в голове шумело, в ушах раздавался звон, в общем, было мне, мягко говоря, не очень хорошо. Да ещё и этот идиот таращившийся на меня как непонятно на кого. Видимо он увидел, что я пришла в себя, потому как перестал на меня пялиться и спросил:
- Леди, может быть вам помочь?
Это стало последней каплей. Так и бурля от злости, я буквально прошипела:
- Я абсолютно, слышишь, абсолютно не нуждаюсь в твоей помощи. Я прекрасно сама со всем справлюсь и я абсолютно хорошо, можно сказать, прекрасно себя чувствую.
Тут я попыталась встать на ноги, как оказалось совершенно напрасно: перед глазами заплясали чёрные точки, ноги подкосились, земля уплыла из-под ног. Дальше всё стало каким-то мутным, и я сама не поняла, как оказалась в крепко пахнущих навозом мужских объятьях. Я что-то слышала, какой-то встревоженный голос, лошадиное ржание, что-то ещё, но в тот момент меня это нисколько не волновало, я чувствовала себя какой-то разбитой, опустошенной и обессиленной, передо мной стали возникать какие-то образы, и неожиданно я вспомнила, что люди называют это «сном», я закрыла глаза и впервые в жизни заснула.
Проснулась я в очень необычном месте, я имею в виду то, что там обычно не спят, вернее, спят, но не люди, и не эльфы и никакие другие разумные существа. (Хотя тут мнения о том кого можно назвать разумными существами расходятся, например некоторые видные учёные считают самыми разумными существами тараканов и упорно доказывают свою правоту в этом вопросе. Обычно таких великих мыслителей можно найти в ближайшем здании со специально оборудованными белыми комнатами, мягкими стенами и дверьми, открывающимися только с одной стороны). Там спали лошади и, как я поняла по запаху, они там не только спали. Как вы наверно уже поняли, я проснулась в конюшне, несмотря на запах, там было не так уж плохо, солома была сухой, щели были плотно законопачены, было довольно тепло и в целом её можно было назвать довольно уютным местом, хотя уютной она была, безусловно, только по меркам лошади.
Было ещё одно обстоятельство, которое меня несколько смутило. Этим обстоятельством был молодой мужчина лет двадцати-двадцати двух, довольно высокий, со светлыми песочного цвета волосами, по людским меркам довольно симпатичный, вот только одет был неважно: в светлую потрёпанную рубашку, кожаные бриджи и… Тут я заметила его обувь, старые потрёпанные сапоги с разрывом на носке, и меня будто по голове чем-то ударили. В голове, легко отбросив промежуточные стадии, выстроилась логическая цепочка «дорога» - «конюшня», невольно я преисполнилась благодарности к моему…, даже не знаю, как его назвать, пожалуй, «спаситель» звучит слишком высокопарно, но другого слова, точнее отражающего, то, что я хочу сказать подобрать не могу. Но чувство мгновенно улетучилось, как только я разглядела мерзкую ухмылочку на его лице. Как оказалось этот мерзавец не спал, а нагло пялился на меня, конечно же, это привело меня в полное бешенство, но я всё-таки постаралась взять эмоции под контроль. Видимо это у меня не очень-то получилось, так как ухмылка стала ещё шире, это гад даже не пытался скрыть свой интерес к моей персоне, чему я не могла найти подходящее объяснение. Смех в его глазах поставил меня в полный тупик, но, заметив как он окинул взглядом с головы до ног я подумала, что что-то не в порядке с моей одеждой. Я посмотрела вниз и так и ахнула. Из кожаных бриджей, корсета, сапог и рубашки на мне осталось только последнее и это «последнее» было длинной примерно до середины бедра! Первый раз за весь период своего существования я почувствовала смущение, а затем дикий стыд. Моё лицо будто обожгло, и я почувствовала, как участился ритм биения моего сердца. Инстинктивно (необычное слово для того, кто всегда отдавал себе отчёт во всех своих поступках) я попыталась хоть как-нибудь прикрыться рубашкой, совершенно тщетно, надо сказать. Весёлый смех отвлёк меня от попыток исправить ситуацию с одеждой. Я подняла глаза на молодого человека, мой растерянный вид вызвал у него новый взрыв смеха. Давясь от хохота, он выдохнул:
- Да уж. Никогда в жизни не видел такого потерянного эльфа! Малышка потеряла мамочку? – новый приступ смеха не дал ему закончить.
У меня в груди будто взорвалось что-то в глазах подозрительно защипало а в горле стал образовываться какой-то странный звук, но он не находил выхода из-за огромного кома который я как не пыталась так и не смогла ни протолкнуть дальше ни вытолкнуть кашлем. Вдруг я почувствовала, как выражение лица меняется, и, откуда ни возьмись, на моей щеке обнаружилась капелька, скользнув вниз, она попала в уголок моего рта. Я облизала губы и почувствовала вкус соли на языке и вдруг застыла. Я плакала! Плакала впервые за все тысячелетия моей жизни! Я плакала от обиды, а может быть от злости на саму себя выглядящую такой беспомощной в глазах этого нагловатого парня с хитрыми зелёными глазами. Тем не менее, слёзы имели и свой положительный эффект. Мой «спаситель» прикусил язык и посмотрел на меня уже без иронии. Он подошёл ко мне и легонько даже робко приобнял за плечи, видимо, надеясь прервать мои рыдания. Поняв, что это не помогает, он примиряюще пробормотал:
- Леди, простите меня. Я вёл себя как последний дурак, я совсем забыл о правилах хорошего тона, позвольте мне загладить мою вину.
Поток моих слёз хлынул с удвоенной силой, а бедный парень так растерялся, что только открывал и закрывал рот, не произнося ни слова, будто рыба, выброшенная из воды. Когда он вновь попытался что-то спросить к слезам прибавились всхлипывания и придушенные завывания. В итоге, он оставил все попытки завязать беседу и просто сидел рядом, успокаивающе обняв меня за тои дело вздрагивающие от рыданий плечи.
Успокоилась я не скоро, прошло примерно полчаса, до того момента как я перестала изображать банши и прекратила истерику. Ещё несколько минут потребовалось, чтобы дать молодому человеку понять, что я не собираюсь продолжать моё сольное выступление и полностью готова к разговору.
Я мягко, но решительно отстранилась и встала. Я специально приняла такую позу чтобы одного взгляда на меня хватило чтобы понять: вот она решительность и уверенность, так сказать, воплоти. Тем не менее, меня несколько смущал тот факт, что на мне из одежды была только рубашка и потому я волей-неволей постоянно отдёргивала ее, стараясь хоть как-то прикрыться, получилось довольно неплохо главным образом из-за одного факта, который я раньше не учла, а вернее просто не обратила на него внимания. Этим фактом были мои волосы. У нас в Доме не было зеркал, нам они были просто не нужны, собственный внешний вид никогда особо не занимал ни меня, ни Джулиана, как оказалось, зря. По крайней мере, я вполне могла гордиться своими волосами, длинные, густые, прямые как у русалок они доходили почти до колен и в распущенном виде окутывали меня будто шёлковое покрывало. Правда сейчас они были немного спутаны, и между прядями застряло изрядное количество соломы, но всё-таки могли служить неким подобием плаща.
Итак, я поднялась и уже была готова просить прощения за моё неадекватное поведение, но меня опередили:
- Госпожа, прошу простить мне мою вольность, но всё выглядело так, как будто Вам очень нехорошо, и я решил, что возможной причиной Вашего недомогания вполне мог служить недостаток воздуха из-за туго стянутого корсета, потому я осмелился привести Вас сюда и попытаться устранить помехи Вашему дыханию. Поверьте, мой поступок не имел под собой никакой иной мысли кроме как помочь Вам. Я прошу у Вас прошения, если сделал что-то что противоречит Вашим принципам или убеждениям и готов полностью или, если это невозможно, частично искупить свою вину перед Вами. Эрик, сын Гаррета, к Вашим услугам.
Я так и застыла с открытым ртом. Жар опять прилил к моим щекам, но на этот раз не из-за смущения по поводу моего внешнего вида, а из-за моего отвратительного поведения. Я попыталась пробормотать хоть что-нибудь извинительное, но язык еле ворочался и в итоге вышел какой-то невнятный набор звуков. Эрик в недоумении уставился на меня. Я повторила попытку, предварительно сглотнув, получилось немного лучше:
- Эээ… Это я… То есть я хотела сказать… Ну вы понимаете нервы и всё такое… Я не… Просто так получилось… Ну, понимаете… - в моём голосе появились те нотки, которых я никогда не замечала раньше, жалобные какие-то, глубоко вдохнув я продолжила, - Это я виновата, не вы. Мне стоило проявить благодарность, а не закатывать истерику. Простите меня, если сможете, вот.
Я шумно выдохнула, и в глазах Эрика снова появились смешинки, видимо мой вид был ну оооочень нелепым. Однако он сдержался, хотя по задрожавшему подбородку я поняла каких усилий это ему стоило, чуть помедлив видимо, чтобы окончательно успокоиться он спросил:
- Может мне…эээ… вещи принести? – слова прозвучали очень спокойно, чересчур спокойно и мне стало абсолютно ясно, что ещё несколько секунд и на этот Ра в истерике будет биться он, а не я. Только его истерика будет выражаться не в потоке слёз и душераздирающих завываниях, а в неудержимом смехе. Я кивнула в знак согласия.
Быстро прямо до неприличия Эрик зашагал к дверям конюшни, петли возмущённо скрипнули, когда он изо всех сил рванул на себя ручку хлипкой двери, которая казалось, была сколочена из всего что попало под руку и хотя бы отдалённо напоминало дерево. Первая попытка выйти наружу закончилась полным провалом, дверь заклинило. Тогда Эрик попробовал ещё раз, увеличив усилия. Ручка двери угрожающе дёрнулась и заболталась на полувырванном гвозде, и я вдруг поймала себя на том что моя правая бровь непроизвольно поднимается вверх, а губы кривятся в презрительной усмешке. Вдруг меня осенило.
- А если попробовать от себя? – что ж настала моя очередь ехидничать.
Эрик ещё раз дёрнул на себя несчастную ручку, результат остался тем же, то есть нулевым. Я поднялась уже готовясь к предстоящему триумфу, но видимо он всё-таки решил последовать моему совету и толкнул, наконец, дверь. С противным дребезжащим скрипом, но она-таки открылась, Эрик буквально выбежал на улицу и попытался захлопнуть за собой дверь, как и следовало ожидать, древние петли заклинило и тогда он с такой злостью пнул её, что она не только закрылась но и лишилась пары щепок, а с потолка упало несколько огромных, примерно с пол ладони, пауков.
Я осторожно, стараясь не сесть на что-нибудь непредвиденное, опустилась на солому, мне было о чём подумать и я решила не тратить время понапрасну и хорошенько всё обмозговать. Прежде всего надо было решить где я. Нет то что я была в конюшне и сидела на изрядно попахивающей соломе было совершенно ясно, так же было ясно что я где-то недалеко от цивилизации, по крайней мере я на это очень надеялась, но меня волновало другое: насколько близко я сейчас к Альдору. В идеале я конечно должна была бы быть в нём, но вот только пустынная дорога на которой меня подобрал Эрик вряд ли была главным трактом, ведущим в столицу, уж больно заросшей она выглядела и судя по синякам на моём теле на ней было слишком много посторонних камней и кочек. Да и сооружение в котором я оказалась мало смахивало на эльфийские конюшни, слишком уж потрёпанным выглядело оно изнутри, дыры в стенах через которые пробивался яркий дневной свет, напоминающая дуршлаг крыша, как-то мало вязались с моим представлением о конюшнях самого большого и прекрасного из городов подлунного мира (так во всяком случае было написано на рекламной вывеске одного из магазинов, которую я прочла значительно позже). Вторым вопросом имевшим значение только если мои опасения окажутся верны был вопрос о том как мне попасть в Альдор, так как мой разум настойчиво напоминал о том, что Джулиан не такой дурак чтобы проводить время общаясь с неотёсанными крестьянами в какой-нибудь глухой деревне. Это я могла выяснить только у моего случайного спасителя и потому стала спокойно дожидаться его сидя на неприятно отсыревшей соломе.