Он открыл тумбу и выдвинул ящик. В ящике лежали разнообразные более или менее нужные вещи: угольки, грифельные стержни, чернила в баночках, свитки, карты, чистые куски березовой коры, ржавое никудышнее лезвие от ножа, от того же ножа погнившая деревянная ручка и тряпичный сверток. Он провел рукой по своим сокровищам, вспоминая былое.
Да, было время! Когда в возрасте двенадцати лет он с друзьями, такими же мальчишками из деревни, ходил в лес на поиски клада. Клада, который они сами придумали. Но неожиданно нашли настоящие драгоценности. В двух метрах от болота они тогда обнаружили много старого, не годного к использованию оружия. Тем не менее, они были очень рады найти хоть что-то. Вместе с обломками мечей они подобрали еще и несколько камешков, с первого взгляда ничего не значащих, но обеспечивших их семьям безбедное существование. Обыкновенные, по словам ювелиров, самоцветы стоили для небогатых фермеров целое состояние.
Было также и время учебы. В тринадцать лет родители послали его учиться в церковную школу в соседней деревне. Отсюда и бумага, и угольки и серое пишущее стило. В школе он научился читать, писать и неплохо разбираться в местности. Он рисовал карты, по которым потом проложили дорогу к виноградникам. За эту работу он получил приглашение стать картографом при княжьем дворе. Но он отказался, ибо давно уже наметил свой путь. Князь, к удивлению, не осерчал и наградил ученика звонкой монетой. Монета в руках ученика не задержалась, зато родители его зажили еще лучше.
Теперь он сидел дома, в своей комнате. Он был болен. Не то, чтобы сильно, не то, чтобы смертельно: простудился, когда лазал на крышу покрытие передвигать. Но что бы там ни было, лекарь сказала никуда не ходить, сидеть в тепле. И как бы он не втолковывал матери и отцу, что возле костра тепло, а возле горна - еще теплее, они ни в какую не соглашались выпустить его из дому. Поэтому парень предавался мечтам. Вот и сейчас, он открыл тумбу, выдвинул ящик и провел рукой по сокровищам, чтобы отодвинуть их в сторону. Под березовыми листами спокойно лежал тряпичный сверток, перевязанный льняной тесьмой с узором. Он взял его в руки, одним движением очистил стол и потянул за краешек тесемки. Стал разворачивать ткань. Под тканью что-то приятно шуршало. Он развернул ткань полностью и его взгляду предстал сверток из бумаги – очень тонко отшлифованного дерева. Он стал разворачивать бумагу. Она шелестела, словно листья во время листопада. Под бумагой оказалась стальная прямоугольная пластина. На пластине был чертеж. Он планировал выковать настоящий охотничий нож, для этого уже разметил, где будет ручка, где будет лезвие.
Он выполнял такую процедуру уже две недели подряд. Каждый день он доставал сверток, разворачивал сначала ткань, потом бумагу и смотрел на заготовку. Но только сегодня он заметил дефект. Пластина была неровная. Парень огорчился, ведь он уже мечтал о ковке, а теперь придется вернуться к делам насущным. Ну что ж, по крайней мере будет чем заняться.
Он сложил заготовку обратно, предварительно завернув ее в бумагу и шерстяную ткань и перевязав тесемкой. На столе лежала стопка листов, сшитая между собой крепкими нитями. Такие самодельные книги получал каждый ученик, окончивший церковную школу. Самодельные книги так и назывались потому, что ученик сам заполнял пустые листы в них. Книга этого парня была почти пуста. Первую страницу гордо занимал чертеж ножа; вторая была заполнена таблицей с названием месяцев на разных языках; на третьей красовался нарисованный аквариум, который стоял у учителя Знаний Природы на столике. Парень мог часами наблюдать за рыбками, плавающими внутри замысловатого стеклянного сосуда. Иногда его захлестывало желание отпустить их на волю, всю воду одним махом выплеснуть в ручей, но потом он пробовал пальцем воду в аквариуме, в ручье и, по здравому размышлению, оставлял эти мысли.
От воспоминаний его отвлек стук в дверь. Он поднялся, отодвинул засов и вернулся обратно в кресло. Через мгновение дверь открылась и в комнату зашла лекарь: лет двадцати трех на взгяд, закутаная в плащ с капюшоном, на котором еще остались капельки воды. Сбоку плащ неуклюже топорщился, а девушка пыталась изогнуться так, чтобы это было как можно меньше заметно.
- Фух! - задорно воскликнула она, откидывая капюшон. - Там снаружи такой дождь!
- Дождь? - парень с удивлением посмотрел за окно. - А я и не заметил, как он начался...
- Что, опять мечтал о том, как поскорей выбраться на двор? - девушка улыбнулась и сняла плащ. - Тогда вот, я кое-что принесла. Это поможет тебе скорей поправиться. Я и не знала, что простуда может затягиваться так на долго!
Под плащом оказалась пухлая сумка, которую лекарь пыталась спасти от дождя под плащом, при этом пытаясь сделать это как можно незаметнее. Девушка поставила сумку на стол, покопалась там немного и достала связку сушеных трав.
- Вот! - она протянула травы парню. - Заваривай и пей три раза в день. Через три дня встанешь на ноги!
- У нас же нигде нет таких трав, - ответил тот, рассматривая связку. - Откуда они?
- Так сегодня же караван пришел из Кильдирина! И чуть раньше прилетела Кави. - девушка озорно хихикнула. - Обещала к тебе зайти!
- Кави?? - парень приподнялся с кресла. - Она уже здесь? Расскажите что-нибудь, Вы же уже успели посидеть и поговорить!
Девушка насупилась.
- Грин, у нас разница в возрасте - три года, а ты до сих пор обращаешься ко мне на "Вы". Сколько раз я просила...
- Хорошо-хорошо, расскажи пожалуйста, как она? Где была в этот раз?
- Ну Грин! Она обидится, если я проговорюсь. Она же хочет первой тебе рассказать! - девушка помолчала, а потом с хитрой улыбкой добавила. - Травы эти она привезла из Лиокары. Только чтобы она не знала о нашем разговоре.
- Ладно-ладно. - парень немного подумал, затем поднял на лекаря сияющие глаза. - Налька, а Вы... ты не могла бы сделать мне одолжение?

***

Мать, готовившая на кухне обед, увидела лекаря, когда та уже уходила. Сегодня девушка была плотно закутана в плащ - на улице лил жуткий дождь.
- До свидания, Налька! - крикнула женщина вслед лекарю. Та не ответила. - Н-да, забот у нее хватает, наверное. Даже не попрощалась, спешит куда-то, наверное, - сказала мать сама себе, помешивая еду в котелке...

***

- Грин!!! Ты хочешь здоровым быть или нет??!
- Налька, я тебя прошу, потише, - парень нервно оглянулся на дверь.
Сейчас уже лекарь стояла, опершись на стол, испепеляя парня взглядом. Тот же стоял в нелепой позе с пледом на плечах, о чем-то умоляя девушку.
- Налька! Я же быстро! Тем более мы не будем стоять под дождем, я прошу тебя лишь дать мне плащ!
- Грин! Я лечу тебя уже две недели, а ты сейчас, уже идя на поправку, просишь меня дать тебе плащ? - девушка сложила руки крест-накрест на груди и демонстративно отвернулась в сторону.
Парень вздохнул и присел рядом с ней, приняв ее же позу, только голову опустил вниз, уставившись в пол.
- А что мне за это будет? - спросила Налька.
Парень улыбнулся и выдвинул ящик.
- Эту штуку, - он рылся в содержимом, - я изготовил специально для тебя...
Девушка с интересом повернулась к нему, но взгляду предстала только широкая спина парня. Как она ни пыталась заглянуть и увидеть, что он ищет, ничего не получалось. Практически так же, как и скрыть сумку под плащом. Наконец, Грин закончил копаться в ящике и со стуком задвинул его обратно. С коварством крысы, которая украла кусок сыра прямо со стола, парень обернулся и посмотрел на лекаря. Потом расслабился и протянул ей ладонь.
- С Днем Рождения!
Девушка ахнула, зарделась, закрыла лицо руками и лишь чуть погодя осмелилась снова выглянуть. Грин все еще стоял здесь, и все еще протягивал ей руку. Она не говоря ни слова крепко обняла его за шею, а потом уже, сняв объятья, взяла подарок. Кольца серебрянной цепочки были искусно подогнаны одно к другому, на каждом кольце была выгравирована одна буква и если расстегнуть цепь и выложить ровно, то буквы складывались в слова, слова - в фразу. Толком, там просто было написано ее имя, но в переводе и осмыслении народа Кермеу. На их языке имя Налька значило примерно следующее: "Кошка, что летит неслышно меж деревьев". Проще - лесной кот. Еще проще - Наль'Ка.
Лекарь тут же надела цепочку на шею, посмотрела на нее и еще раз крепко обняла парня.
- Ты не забыл, - произнесла она.
- Никто не забыл, - ответил Грин. - Сегодня вечером будем праздновать. Ну а теперь, можно я возьму твой чертов плащ?
- Да, конечно! Только вот... А где мне в это время быть?
Грин нелепо улыбнулся.
- Эээ, ну можешь здесь посидеть, можешь пойти с мамой поговорить...
- Ну да! Хозяйка Иичи увидит, что я ушла, а потом я спущусь к ней как ни в чем ни бывало, да?
- Ну, скажешь, что ей показалось...
- Грин, твоя мама - нормальная женщина, без странностей. И тут ей показалось! Тем более она далеко не глупая, сможет сообразить.
- Ладно, тогда сиди здесь, а я вернусь, что-нибудь придумаю.
Девушка кивнула головой и достала из сумки книгу. Парень стал одеваться. Налька разок хихикнула, когда Грин попытался влезть в ее плащ, но потом поняла, что смеяться будет нечего, если этот кузнец порвет его по швам. Наконец-то парень кое-как закутался, накинул капюшон и покинул комнату.
Прошмыгнув мимо дверей кухни и услышав мамино прощание с Налькой, Грин мысленно усмехнулся и вышел во двор. Дождь немного притих, но далеко еще не кончился. Небо было затянуто темными свинцовыми тучами, с одной стороны резко превращаясь в плотные белые облака. Дорогу размыло вконец; здесь действительно могли проехать только лошади и повозки, да еще Кавин парусник. Интересно, подумал Грин, на каком она сейчас, на грузовом или на легком? А потом вернулся обратно к реальности и побрел через огороды в сторону доков. Вокруг стояли деревянные и глинянные дома, в некоторых окнах уже горел свет. На улице не было никого, кроме двух собак - Парки и Шуши, которые даже в такую мокрую, неприветливую погоду сторожили Свое Любимое Место Возле Дороги. Грин позвал их и они, услышав знакомый голос, кинулись к нему. Но на полпути они остановились, обескураженные внезапным смешением голоса Грина и запаха Нальки. А уж этот запах трав, мазей, настоек собаки терпеть не могли и потому печально смотрели под капюшон, как бы говоря, что они хотели бы подойти, но не очень приятно им это делать. Грин остановился понаблюдать. Собаки вздохнули, опустили головы и хвосты и побрели обратно к Своему Любимому Месту Возле Дороги. Чуть не дойдя до обочины, Шуша кинулась на Парку, и обе со звонким лаем помчались по кругу. Грин улыбнулся и побрел дальше.
Он размышлял. У него тоже было Свое Любимое Место Возле Дороги. Поскольку деревня была построена как коридор (вдоль тракта по обе стороны стояли два ряда домов, а за ними простирались поля, сады и огороды), то у каждого жителя было такое Место. У этого парня, например, это были доки. Там, где он проводил большую часть времени с Кави, там, где он сидел, мечтал, ожидая ее, там, где можно было в конце концов просто посидеть на чердаке, выглядывая через открытое окно на улицу. Он здесь с ней и познакомился. Причем в такую же погоду. Тогда им было по семнадцать лет. Ее отец работал здесь, в доках. Да можно сказать, что он был одним из хозяев этого здания. Грин как то ночью, возвращаясь из очередного похода в лес, попал под дождь и залез в доки переждать непогоду и хоть немного обсохнуть...

***

Грин зашел в огромное деревянное здание и оперся о стену. За дверью лил ужасный ливень: за три минуты на парне не осталось ничего сухого. Здесь, подумал он, можно переждать дождь, да и обсохнуть немного не мешало бы. Интересно, размышлял он дальше, такое большое здание, почти посреди деревни, а я в нем еще ни разу не бывал. Грин прошелся вдоль пристаней, гадая, для чего же они могли служить, пока не увидел впереди гигантский силуэт. Парень остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Издалека это походило на дом внутри дома, но когда очертания прояснились, Грин вспомнил рассказы отца о том, что он бороздил просторы морей до того, как поселился здесь. Он вспомнил, как назывались эти "дома" - корабли. Но отец говорил, что те корабли ходили по воде, а этот, как ни в чем не бывало, стоял на земле, привязанный канатами к пристани. Грин рассмотрел корабль со всех сторон. Ну, почти со всех. То есть только днище. В корпусе он нашел шесть крупных труб, торчащих из дна вниз, но залезть туда или хотя бы крикнуть почему-то особого желания не возникало. Парень отошел от громадины, давая себе обещание завтра днем прийти и рассмотреть это повнимательнее.
Как же много произошло в деревне за время его обучения в школе! Ведь раньше он даже представить себе не мог столь большой дом, и сухопутный корабль внутри него. Но видимо ничто не стоит на месте, и в столицах господа волшебники придумывают все новые и новые выдумки.
Грин заметил слабое свечение наверху, где-то выше потолка. Свет проникал сюда сквозь щели. Очевидно, горела масляная лампа. Так тут, подумал Грин, и чердак есть? Интересно! Парень прошелся к стене здания и попытался рассмотреть ступеньки, лестницу или что-нибудь подобное. Ничего похожего не было, зато с потолка свисал канат. Ну, Грин потер руки, если есть канат, то не зря же он висит. Кто бы видел выражение его лица в тот момент, немедленно расхохотался бы или заразился такой же идеей. Парень живо полез вверх и вскоре наткнулся на перекладину, к которой был привязан канат. Прямо перед ним на потолке свет проходил через щели, образовывая квадрат. А вот и люк! Грин раскачался, толкнул люк ногами и крышка, открывшись, со стуком упала на пол чердака. Еще пара ловких движений и парень уже наверху.
Тут оказалось гораздо приятнее, чем внизу. Здесь была разбросана солома, стояло несколько тюков с сеном. Из большого окна на улицу торчала лебедка. Видимо, этот дом еще использовали как временное хранилище. В ноги парню что-то ткнулось, потом муркнуло и отбежало в сторону. Кошка. Чтоб мышей и всякую другую пакость ловить. Посреди помещения, на ящике стояла масляная лампа, как и думал Грин. Возле нее было даже тепло. Грин оглянулся еще раз и заметил тюфяк с соломой в углу. Он подтащил его к окну и обнаружил там еще один такой же, но уже примятый и нагретый. Место явно пользовалось популярностью. Но, уходя не выключить лампу было глупостью. Мягко говоря.
Грин вернулся к лампе и снял кожаную жилетку. Сейчас из нее можно было выжать около двух литров воды. Парень же просто закинул ее на опорную балку. Так же произошло и с рубахой. Грин то ли устал, то ли ему было лень отжимать мокрую одежду, но он этого делать не стал. Потом он снял сапоги и... Нет, решил он, лучше уж я вылью воду. Парень подошел к окну и поочередно опустошил оба ботинка. Только он собрался поступить с ботинками так же как и с жилеткой, и с рубахой, предварительно связав их шнурками, как его окликнул мягкий испуганный женский голос:
- Ты кто?..
Парень замер. Движение остановилось на полпути и ботинки остались болтаться в руке. Ведь никого же здесь не было! Это он точно помнит. Правильно: окно, лебедка, куча соломы, угол с тюфяком, тюки сена, люк, куча соломы, пара ящиков, куча соломы, окно. Если стоять в центре, то вокруг все расположено именно так. Плюс в центре ящик с лампой, вдоль помещения три подпорки, опорная перекладина вдоль и три поперек. Спрятаться вроде бы негде. Только если не на верхних балках.
Эти размышления длились всего секунду. Затем парень ожил, рука продолжила свое движение и ботинки по намеченной траектории отправились на балку. Грин не поворачиваясь ответил:
- Я Грин! А ты кто?
- Эээ...
Парень обернулся. Из под первого, примятого тюфяка выглядывала теперь девичья голова. Лицо, такое красивое, выглядело сейчас немного испуганным. Но когда она увидела Грина, то немного расслабилась и, похоже, испуг прошел.
- Фух! - выдохнула девушка. - Слава Богу ты не мой отец...
- Можно один вопрос, - перебил ее Грин. - Где ты спряталась?
Девушка хихикнула.
- Ух-ты! Действительно работает! Вот, смотри!
Девушка поднялась и под ней образовалось тщательно выложенное соломой место, где если накрыться тюфяком создается идеальная иллюзия ровной поверхности. Ну, по крайней мере для такого тела.
- Тогда другой вопрос - почему ты пряталась?
- Я думала это мой отец. Он здесь работает. Хм. Ну, он даже один их хозяев этих доков. Он разрешает мне быть здесь днем, но ночью не пускает из дому. А ведь так приятно лежать здесь и смотреть на звезды. Так вот я и приготовила такую нишу на всякий случай. Вообще-то, он уже заходил раза четыре, когда я здесь была, но я успевала еще и лампу потушить. Это сейчас я немного задремала и не успела.
Грин улыбнулся до ушей от наивности девушки.
- Снизу видно, что здесь свет горит.
Девушка сначала пропустила это мимо ушей, но потом испугалась с новыми силами. Тем более ехидная улыбка на лице собеседника просто ввергла ее в ужас.
- Это что, значит... Это он... Знает??? И я зря тушила...
- Ммм, ну я думаю, если он уже четыре раза заходил сюда, понимал, что ты здесь, но не искал тебя и утром тебе ничего не говорил, то можешь быть спокойна.
Грин закончил отжимать на себе штаны. Снимать их при девушке он счел несколько... неприличным. Потом взял маслянную лампу и устроился на тюфяке. Дождь все не прекращался, из окна веяло прохладой, но ветра не было. Грин поставил лампу на окно и спросил:
- Так как тебя зовут?
- Я. Эээ. Кави.
- Почему ты задумалась?
- Решала, стоит ли говорить тебе свое настоящее имя, - девушка кокетливо улыбнулась.
- Так что ты делаешь здесь, Кави?
- Вот теперь мне кажется, я должна задать тебе вопрос. Этот. Что ТЫ здесь делаешь?
- Я просто зашел сюда переждать ливень. Ну и одежду подсушить неплохо было бы.
- Вот так вот просто шел и зашел? - девушка подозрительно посмотрела на парня
- Ты мне не доверяешь?
- Почему я должна доверять первому встречному? - Кави вроде бы даже отодвинулась. - А вдруг ты сюда не просто зашел, а угнать корабль решил?
- Ну да! Кстати, что это за штука там внизу? Такая здоровая!.. - Грин попытался перевести тему, но Кави...
- Так! Стоп! Почему я должна тебе доверять?
Грин вздохнул и аж погрустнел. Придется с ней либо говорить на ее правилах, либо быстро убегать на своих двоих.
- Ну... Во-первых мы из одной деревни...
- Как я знаю? Какая твоя семья? - Кави перебивала его где только могла и все больше отодвигалась.
- Иичи. А твоя?
- Тпру! Сейчас моя очередь задавать вопросы. Твою семью я знаю. Весьма неплохо. Но для подтверждения скажи мне как зовут твоего отца и назови хотя бы одного человека в этом городе не из твоей семьи.
Грин невольно улыбнулся. Девушка была до боли осторожна, да и по ее манере разговора чувствовалось, что она имеет преимущество. Училась она где-то при военном лагере, потому что вопрос был задан очень умело: отца Грина очень редко можно было увидеть в деревне. Он работал на лесопилке, дома появлялся раза два в месяц. А если девушка его знала, значит тут остерегаться нечего.
- Отца моего зовут Доваран Иичи. А кроме него могу назвать тебе лучшую мою подругу Нальку. Она лекарь в этой деревне.
Девушка мгновенно расслабилась.
- Ну раз так, то я тебя знаю, - сказала она. - Она мне рассказывала о тебе.
- А, ну раз ты уже знаешь, можно я спрошу?
- Погоди, последний вопрос. Как тебе пришло в голову залезть сюда по канату? Это истинно мой вход. Больше его никто не знает!
- Эээ... А что есть другой вход?
Девушка рассмеялась звонким смехом и он понесся, понесся, отражаясь гулким эхом от стен здания и затухая за боем капель за окном. Грин покраснел, отвернулся, не понимая, почему Кави смеется над ним.
Внезапно дождь прекратился, шум капель теперь доносился издалека. Кави перестала смеяться и, заметив, что Грин отвернулся, ткнула его в плечо своим маленьким кулачком. Парень обернулся, смотрел на нее и сам не смог не улыбнуться.
- Так из какой ты семьи?..
Ветер задул пламя маслянной свечи и новые знакомые остались одни на чердаке огромного здания. Они лежали и разговаривали. Внезапно стало светло как днем - это тучи ушли, открыв полную белую луну. В деревне нигде уже не горел свет, но зато четко были видны все дома, деревья, даже собаки, кошки и мыши. Звезды жемчугом рассыпались на небе. Где-то закричал первый петух, знаменуя начало нового дня, но до рассвета было еще далеко...