Начать, пожалуй, стоит с моей лени. Качества, пусть не самого достойного широкого афиширования, зато повинного в завязке этой истории больше всех других местных героев.
Мне просто было ну очень лень долго и утомительно возвращаться домой по освещённой многолюдной улице и я, пусть короткий путь через парк пугал сгущающейся под деревьями чернотой и многотысячным полчищем маньяков, ожидающих меня тут же и возлагающих на моё бренное тело многочисленные мерзопакостные намерения, безвольным решением выбрала дорогу покороче.
Оная была ко мне весьма дружелюбна – встретила тишиной и свежестью, которой другие части города не видали уже с месяц. Я же душевных порывов не оценила и даже разглядела в них что-то зловещее, от чего, трясясь и роняя тяжкие капли пота со лба от каждого подозрительного шороха (эту категорию звуковых спецэффектов составляло в основном шуршание моего пакета), я засеменила куда быстрее, чем положено благородной девице.
Под моими ногами оказалась разбитая дорожка, пусть кружная и петляющая, зато оснащённая такими благотворно влияющими на мои расшатанные нервы прелестями как редкие фонари, парочки и собачники. Но моя лень имела на меня сегодня совершенно грандиозные планы – она, очевидно, решила меня добить. Лень шикнула на страх и тот скромно притаился на краюшке сцены, всё так же наполняя меня удивительными ощущениями, но не мешая мне презреть открывшиеся блага цивилизации и отправиться вперед путём совсем уж коротким: через деревья, корни, кусты, колючки и прочие непременные атрибуты лесопарковой зоны. Таким драматичным способом я экономила ещё пять минут в довесок к уже заработанным десяти, но мои слабенькие нервы от подобного трепетного отношения ко времени в восторг почему-то не пришли и принялись расшатывать мой организм с новой силой. Звук клацанья зубов всё усиливался и я, не желая навлечь на себя внеплановый нездоровый интерес маньяков, с усилием сжала челюсти. Оные подчинились на удивление легко, зато руки затряслись так, что вокруг ладоней появились эффектные ореолы брызг.
Очевидно, что душевное состояние моё было феерично и так же явно, что оно стало совсем уж неописуемым, когда я наступила на что-то месту этому совсем неположенное. Предмет этот был не то круглый не то овальный, довольно упругий и моя нога соскользнула по нему назад. Я, возмущенная такой наглостью, вновь водрузила конечность куда собиралась и снова ощутила под ней это самое что-то, сообразив совершенно неожиданно, что то, что я так немилосердно попираю своей ногой, уж больно напоминает чью-то тонкую руку. Со взглядом вниз все пугающие гипотезы подтвердились – у моих ног действительно лежала рука, как, спасибо и на этом, и все другие части тела, к ней прилагающиеся. Безо всяких сомнений – я только что дважды наступила на труп.
Крик, так долго ждавший своего часа, вышел отменный. Так должны кричать все сжигаемые заживо или сажаемые на кол. Так обязаны верещать все гарпии, пикси, сирены и прочие, кого к качественному верещанию обязывает всё естество. Именно такому воплю должны были обучать во всех на свете актёрских ВУЗах и так должны были кричать под оглушительные аплодисменты публики все убиенные главные героини на лучших сценах мира. А моё же восхитительное выступление имели счастье оценить разве что пару собачниц, ежели такие вообще проходили достаточно близко от места действия, и распростертый на земле мертвец. Менее драматичную версию о том, что человек просто устал и прилёг отдохнуть на травичку в прекрасный летний вечер мною почему-то не рассматривалась, хотя очевидных повреждений вроде оторванной конечности или перерезанной шеи на теле лежачего не наблюдалось.
Не слишком расстроившись, что мой бенефис остался без должного внимания, я поспешила ретироваться и оставить тело в подобающем случаю торжественном одиночестве. Мой организм набрал уже приличную скорость передвижения, когда труп вдруг решил выразить свою потребность в компании. Воздух наполнился чудным звуком, являющим собой нечто среднее между фразой «не уходи, побудь со мною» и хриплым «эээээй», явно склоняющимся ко второму варианту.
Я повернулась на сей пламенный призыв и, припомнив, что в последнее время новостей о зомби-апокалипсисе было не слыхать, приняла на веру показавшуюся ранее несостоятельной версию о ком-то, долго и упорно работавшем на благо алкогольной промышленности и после трудов праведных прилегшем на мягкую лесную подстилку отдохнуть, и с новым достойным богов воплем решила повременить.
Девица, а «труп» был именно женский, шатаясь и пыхтя поднялась, после чего очень мило и трогательно почистила рукой свои штаны. Точнее правую штанину на колене. Вся остальная её одёжка (весьма странная, стоит заметить, для такой погоды: дублёнка длинным ворсом вовнутрь, высокие ботинки вроде стилов и кожаные штаны), перемазанная в земле и траве, хозяйку совсем не смущала, но вот правая коленка вершила, очевидно, своим непотребным видом ужасный беспредел, чем и заставила мученицу напрячь все силы для её оттирания. Занятие это оказалось неблагодарным и девушка, бросив бесплодные попытки привести штанину в божеский вид, подняла, наконец, глаза на меня.
Мы с неподдельным интересом рассматривали друг друга. Точнее я её рассматривала, а рыжая, а короткие волосы её были окрашены именно в этот цвет, только лишь пыталась делать это со мной – голова её, видно, раскалывалась и девушка то и дело опускала оную, болезненно жмурясь и всё не переставая шлёпать губами в попытках, видимо, перевести одну из своих мыслей в разряд вербальных.
- Гдэээ Ваэллон? – сдюжила наконец она.
От этого, правда, никому из нас легче не стало, и девица, узрев в моих глазах всю глубину и неподдельность непонимания, снова взялась за свои речевые упражнения.
- Где Ваэлрон? – дикция её улучшалась так молниеносно, что прослезился бы любой логопед, теперь она говорила медленно и отчётливо, что, к нашей обоюдной скорби, её заявлениям смысла не прибавляло.
- Где Ва-эл-рон? Где я сейчас? – разнообразила свои реплики рыжая и наконец заставила меня, недоумка, соображать.
- Аааааа, - радостно протянула я, придя в немалый восторг от объяснённых фактов, - вы в парке, на окраине города. А где вот Валерон я не знаю, правда.
За сим, утолив жгучее любопытство своей собеседницы, я собиралась удалиться и даже предприняла уже некоторые шаги, когда меня снова остановил полный неподдельного драматизма хриплый голос.
- Стой, девочка! Я в Ваэлроне или где?
Я наконец отчётливо услышало слово, вызвавшее столько вопросов. И это было что угодно, но только не мужское имя. Потеряв надежду хоть что-нибудь понять, я промямлила «извините» и продолжила своё прерванное занятие по исключению себя из этого маленького славного общества.
- Ты испугалась? – озарило вдруг мою собеседницу, которая уже окончательно пришла в себя, - не бойся, ты не должна, я тебя не обижу. Я стихийный маг, вот знак.
Знак действительно имел место быть – рыжая отвернула полу своей дублёнки и на обратной стороне её обнаружилась маленькая серебристая метка: дракон с раскинувшимися крыльями, вышитый потрепанными уже нитками. Картинка светилась. Не отражала свет луны или фонарей, а именно сияла изнутри, очень слабо, но, кажется, тепло.
Ситуация получалась совсем уж удручающая, ибо спятивших на почве своих игрушек ролевиков я, оказывается, боялась ещё больше чем пьянчуг. От последних хотя бы было понятно чего ожидать, а вот дайте мне гарантию, что у этой сумасшедшей нет в сапогах метательных ножей, и в следующий миг она не вообразит себя ассасином.
- Да стой же ты! – возопила незнакомка уже моей спине, причём отчаливающей от неё на приличной скорости, - ничего я тебе не сделаю! Мне только дорогу найти! Смотри же, я правда маг!
Естественно, что на слова я не оборачиваться, ни, тем паче останавливаться и не думала. Затормозить меня заставило что-то очень странное.
Красно-оранжевые сполохи осветили пространство, излив из деревьев на землю уродливые тени, и со свистом ушли в небо. Девушка стояла, вытянув ладонь, как будто в надежде на милостыню, а из руки её улетали в черную пасть космоса прямые как струны огненные змеи.
Едва ли это можно было назвать потрясающим. Едва ли для этого вообще придумали слова. Я забыла, что у меня есть мышцы, кости и килограмм пять внутренних органов, которые ещё миг назад собирались куда-то спешно уносить. Я, кажется, забыла дышать и моргать, уставившись на девушку со всем подобающим случаю изумлением.
Рыжая тоже удивилась. Не так как я, и вообще далеко не так, как должен по моим представлениям удивляться человек, исторгавший только что огонь. Она как будто ожидала чего-то подобного, но результат несколько отличался от ожиданий.
- Какого хрена? – нарушила, наконец, гробовое молчание девица.
Какой конкретно из овощей виноват в произошедшем я не знала, а поэтому решила прилично промолчать. Поэтому, а не потому, что я, не справляясь со странным комом в горле, всё ещё с трудом вентилировала собственные лёгкие.
- Чёёёрт, - плаксиво протянула девица, сгорбившись и запихнув руки в карманы, - долбанный эль. Опять я формулу перепутала.
Это не такое уж и странное после всего произошедшего заявление отчего-то вернуло меня в сознание и возвратило утерянную было способность мыслить. Здравый смысл тут же принялся верещать, что нужно смываться, улепётывать, уносить ноги, сгинуть, схорониться, не высовываться больше никогда, бежать в Мексику, сменить пол и заняться разведением кактусов. Я мимоходом подумала, что не такой уж он и здравый, но первую часть команд всё же поспешила выполнить. Более ни на какие возгласы рыжей я не отвлекалась и стремительно удалялась от неё, пообещав себе, что не обернусь, произойди за моей спиной хоть ядерный взрыв.