Эпизод 2.
Большая каша, привет из прошлого или Пошло-поехало…

Очнулся я от боли.
Вас когда-нибудь топтали лошадьми? А дом на вас сверху ставили?.. Если да, то вы наверняка поймете, в каком я состоянии.
Ну надо же, какой я, оказывается, живучий. Прям как таракан. Может, бывали у меня в роду и эти усатики?..
Вокруг меня была тесная вонючая коробка. Судя по непрекращающейся тряске, это дорожный сундук, привязанный сзади кареты. Сквозь несколько махоньких дырочек проникали тонкие лучики света и запыленный воздух. И того достаточно, а то я бы тут задохнулся.
Так, хорошо. Я пока что жив, это уже радует. «Во всем ищи выгоду», - частенько говорит наш сосед, а дядюшка его постоянно поправляет: «Ищи хорошее». Будем думать, как отсюда выбраться.
Тупо ломиться бесполезно. На такие сундуки всегда вешают по два-три замка. Значит, надо искать другой выход…
Опа. Карета остановилась. Где-то там, снаружи, послышалось кряхтение и чьи-то шаги.
Если не можешь найти решения проблемы, подожди немного, и оно само к тебе придет.
Заскрипел ключ. Крышка сундука откинулась.
Надо быстро притвориться полумертвым. Тогда они меня выбросят где-нибудь у дороги и думать забудут. Только бы не перестараться и на самом деле не «того»…
Я задержал дыхание и чуть закатил глаза. Уж что-то, я прикидываться я умею.
- Эх, хорошо ребятки работают… Он хоть живой?
Пришлось тихо застонать, чтобы показать «остатки» моей жизни.
- Куда его?
- Да, брось где-нибудь, - голос того лысого секурита, - Хилый он больно. Все равно подохнет.
И меня швырнули на землю, будто поломанную куклу. Я застонал, но на этот раз уже от настоящей боли.
Шаги, хлопок дверью, ржание коней, удаляющийся грохот кареты.
Наконец-то.
Я попытался сесть, но, увы, безуспешно. Тело не просто болело – оно, похоже, уже паковало чемоданчики, собираясь отойти за Грань. А ну-ка, быстро соберись!
Встать я смог только рывком. Ай… Больно-то как… Но ведь стою, живой стою, что немаловажно.
Я посмотрел на уходящую вдаль дорогу, где еще не улеглась пыль, поднятая «бешеной коробкой», и оскалился. Все равно подохнет, говоришь?.. Это еще неизвестно - кто помрет первым…
Мда. И где я есть? Пригород я знаю довольно неплохо, но вот этой дороги что-то не припомню. Лес, облысевший от вырубки, плавно переходящий в степь с травами в рост человека. Хех, а природа во всем соблюдает равновесие, да только мы сдуру вмешиваемся. Вон – от леса одни пеньки остаются, зато поле в рост пошло. Одно уходит, другое приходит. Лет эдак через пять травы будут скошены, остаток вытоптан.
А что мне-то делать? Двинуться вперед… то есть, назад, к городу. Похоже, карета переехала через реку. Итак, топаем туда, а там уже видно будет.
Я хоть и полукровка, но особыми способностями, какими, по идее, должен обладать, не отличаюсь. Кто из родителей темным был, а кто светлым - то неизвестно. И что от кого досталось (если что-то досталось), тоже. Но: кое-чем меня все-таки наградили. Я могу чувствовать воду. Даже не чувствовать, а скорее чуять. Нюх у меня превосходный.
Так что по запаху до города доберусь. Только там может одновременно пахнуть и свежим хлебом, и молоком, и дымом…
И я, пошатываясь, побрел по дороге. Ничего, мне бы только до реки дойти…

***

Шаг. Боль.
Шаг. Боль.
Шаг. Боль.
И так плетусь не меньше часа. Солнце подходит к краю горизонта, рассыпая алые лучи по облакам. А может, прав был тот секурит?..
Вспомнив рожи бодигардеров и довольную харю аристократа, меня затрясло от злости. В голове эхом отдалось: «…подохнет…». Ну уж нет! Не дождетесь!
Обида придала мне сил. Но усталость и боль – две сотрудницы, вечно мне докучающие – напомнили о себе в виде распухшей ноги и расцарапанной щеки. В затылке запульсировало. Понятно, голову напекло… А в горле – словно песчаная буря прошлась. Пить хочется…
Какая радость – наконец посреди этой духоты подул свежий ветерок. И принес запах… запах воды! За пригорком блеснула серебряная полоска. Река!
Мигом забыв про боль и усталость я побежал, нет, полетел вперед. От моста до города уже рукой подать!
С разбега я хлопнулся в реку, перелетев камыши на берегу, и стал жадно пить. Вода – источник жизни! И плевать, что там говорят про отравленные ручьи. Это, конечно, правда: воду из рек пить уже нельзя – настолько она загажена. Но мне было как-то не до этого… К тому же – после того, как я попробовал мою первую самостоятельную стряпню в виде слипшейся горелой каши, меня уже никакой отравой не напугать.
Напившись так, что в животе образовалось собственное маленькое водохранилище, я залез на мост. Его недавно поставили, но рабочие что-то так и не доделали, и даже при малейшем ветерке мост начинало качать так, что люди, идущие по нему в это время, подпрыгивали от таких «волн». Потому в народе он и назывался «танцующий мост». Зато сколько денег ушло на плату! «Материалы, планы, эскизы, работы…» - причитал городской наместник. Но что-то мне подсказывает, что не столько денег ушло на сам мост, сколько «бесследно исчезло» в бездонных чиновничьих карманах.
Это только на первый взгляд наши градоначальники такие все честные. Но нам-то лучше знать, что на самом деле творится в нашем городе. Говорят, раньше здесь много школ было, дети не дурью маялись, а учились. Ну а уже потом школы позакрывали и продали здания под торговые дома. Поэтому здесь не любят чиновников (а хотя, где же их могут любить?..).
Видно, плаксивый дяденька Несчастный Случай в этот раз сжалился надо мной, и мой проход по танцующему мосту прошел без приключений. Зато, как только я ступил на твердую землю, дядя снова решил надо мной поиздеваться. Как-то очень быстро небо затянулось тучами, и хлынул такой ливень, что в первую секунду меня даже немного прижало к земле. Ну и ладно, я все равно весь мокрый…
Эту тропу я знаю хорошо. Тут до города минут десять – пятнадцать, не больше. Ясно Солнышко давно скрылось за горизонтом. Холодно, темно, сыро - брр! - кошмар наяву.
Показались огоньки крайних домов. Родной мой, серебряный мой! Неужели я дошел?!
Теперь скорее к дядюшке в таверну! Он, наверное, весь испереживался… А что же я ему про муку скажу-то?.. Ничего, он поймет.
Уже походя к «Логову Волка», я почуял неладное, а именно – запах крови. И довольно свежий. Вода, конечно, перебивает запахи, но не настолько. Только бы не…
Я застыл в дверях таверны, вытаращив глаза. Святой Драккен! Что же тут произошло?! Тарелки разбиты, столы и стулья (ну, те, которые остались в более или менее целом виде) расшвыряны, стекло в окне выбито!.. Что тут за войско прошлось?! А дядюшка…
Буквально взлетев на второй этаж (где, собственно, и располагалась гостиница) я зашел в комнату моего наставника, куда вела цепочка кровавых капель…
Горло сдавило. Лишь чудом я удержался, чтобы не закричать.
На кровати лежал дядюшка Кхем. Мертвый.

***

- Крепись, мальчик мой, крепись.
Я стоял на коленях у кровати и смотрел на бездыханное тело. Нет, этого просто не может быть! Еще утром он смеялся, разговаривал с посетителями, спорил с соседом, какую лучше брать муку…
- Что произошло?
На стуле, устремив слепой взгляд в пустоту, сидел Яр, лучший друг дядюшки Кхема. Ему было лет пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе. Только седые волосы намекали на возраст. Рядом с ним, положив испачканную в крови морду на край кровати, сидела волчица Увра – наш верный товарищ. Говорят, что волки – существа бездушные, и они не понимают, что такое смерть. Однако это все неправда. Увра очень хорошо понимала. Она не скулила, не выла – просто молча смотрела на мертвого дядюшку, и в ее янтарных глазах было столько тоски, что сердце сжалось еще сильнее, словно хотело так скукожиться и уменьшиться, чтобы больше никогда не чувствовать этой боли.
- Когда ты пропал, мы кинулись тебя искать. До захода солнца прочесали весь город вдоль и поперек. Потом вернулись в таверну, решив ждать тебя там. Вдруг заявилась какая-то пьяная компания и ни с того ни с сего устроила драку, разворотила зал… Когда мы попытались их выпроводить, ребятки «обиделись» и двинулись на нас. А что слепой и безрукий смогут сделать против здоровых молодых ребят?.. Но он сражался, и умер достойно, как подобает воину, - произнес слепой и добавил, проведя рукой по белому покрывалу, - Я принес его сюда, чтобы сопроводить в последний путь.
Мой наставник лежал на белом покрывале с мечом на груди. Левая рука (сколько я себя помню, кисти на правой руке у него не было) сжимала рукоять. Откуда у владельца таверны такое оружие?.. Он никогда не показывал мне его…
- Подожди-ка, - я перебил Яра, - Умер, как подобает… кому?
Яр вздохнул и опустил голову.
- Прости, брат, но мальчик должен знать, - еле слышно прошептал он, обращаясь к телу дядюшки. Резко вскинув голову, Яр произнес - В этом городе мало кто знает, но настоящее имя Кхема было Светозар. Мое же полное имя – Темнояр. Мы были воинами, одними из лучших в нашей сотне. Бок о бок сражались во времена Великой Битвы. Я был лучником, Зар – пешим воином, мастером фехтования. Во время отражения нападения вражеских воинов получили увечья – я потерял зрение, был ослеплен «световой бумбочкой» - заклинанием, которым часто пользуются боевые маги. Зару отрубили правую руку. После того, как кончилась война, мы жили в почете и уважении. Но как только к власти пришли Двуправители, за ненадобностью нас и еще сотни воинов, таких же калек, как и мы, выбросили на улицу. Хвала предкам, на накопленные за время спокойной жизни деньги мы с Заром купили этот участок, отремонтировали таверну с гостиницей. А потом и тебя нашли…
Я не выдержал и хлопнул руками по кровати.
- Почему?! Почему вы все это время молчали об этом?! Почему не сказали?! – закричал я, до последнего сдерживая слезы.
Яр вздохнул и вдруг улыбнулся.
- А ты не спрашивал.
Я открыл было рот, но замолчал, потому что вдруг понял, что возразить мне нечего. В самом деле, я же никогда не расспрашивал ни дядюшку, ни Яра об их прошлом…
Увра сердито заворчала, дав на меня косяка. Мол, дошло, наконец?
- Видишь ли, мальчик мой, Зар никогда не жаловался на свою судьбу. Он вообще никогда ни на что не жаловался. Но разве не Светозар был для тебя примером во всем?.. Знай ты, что он был воином, ты бы тоже захотел стать фехтовальщиком, но в теперешнее время… Никому не нужный боец, кое-как живущий на те гроши, которые выплачивает государство… Понял?
- Понял, чай не дурак, - сердито буркнул я.
Пьяная компания… А ведь массовое распитие огненной воды началось со времен правителя, которого в народе называют «пьяным». Он разрешил привозить в больших количествах заморскую отраву. Кажется, она называлась «Клавесин». И на бочках с этой дрянью был нарисован удалой бородатый мужик, лихо подмигивающий пьяненьким глазом. Ага, доподмигивался…
Но тут меня осенило.
- Яр.
- Что?
- Они были абсолютно трезвыми.
- То есть?
- Я не чувствовал запах огненной воды, когда подходил к таверне.
Яр поднял голову и почесал подбородок.
- Что ж… Возможно. Нужно провести похоронный обряд. Помоги отнести Зара вниз…
Я непонимающе уставился на него.
- Сложим дрова, польем их маслом… - продолжал слепой лучник. Он встал, опираясь на длинный посох. Увра повернула голову и вопросительно посмотрела на Яра, прижав одно ухо: «Куда собрался?».
- Ты хочешь его сжечь?!
Темнояр укоризненно покачал головой.
- А ты как думаешь? В мои времена павших воинов, чьи тела уцелели, сжигали на костре. Так их Дух сможет быстрей пройти туда, где пируют другие воины, уже отвоевавшие свои битвы много лет назад. Так я похороню своего товарища, и, когда-нибудь, ты так похоронишь и меня, и я тоже присоединюсь к своим павшим боевым друзьям.
Увра аккуратно взялась зубами за рукав Яра и осторожно подвела его поближе к кровати. Слепой лучник отставил посох и приподнял дядюшку под мышки.
- Ну, чего стоишь? Помогай.

***
Дождь к тому времени кончился.
Тело Светозара мы уложили на помост из дров, облитый маслом из светильников. Темнояр стоял на коленях рядом с ним, опустив голову и что-то рассказывая мертвому дядюшке. Умная Увра сердито рыкнула на меня и потащила за полы куртки в сторону.
- Да понял я, понял… - пробурчал я, отходя подальше, - а мне что, проститься не надо, да?
Я присел перед волчицей на корточки.
- Он наставником моим был, понимаешь? Лучшим другом. Отца и мать заменил. Зар был единственным, кто всегда слушал мои рассказы, какими бы бредовыми и мальчишескими они ни были, и принимал их. Дядюшка для меня – все… - Вдруг стало тяжело смотреть. Все поплыло… Это что? Слезы?..
Увра слизнула соленые капельки с моей щеки и ободряюще ткнулась носом в плечо: жизнь не останавливается. Нужно идти вперед.
Я обнял волчицу, зарывшись лицом в ее белоснежную шерсть. Как же мы теперь без него…
Яр, закончивший разговаривать с дядюшкой, пошатываясь, встал. Мягко провел рукой по черным волосам боевого друга.
- Ну вот, брат. Ступай с миром… Ниикто, - Темнояр чуть повернул голову и вздохнул, - Поджигай.
Костер вспыхнул от одной искорки. Увра завыла, вскинув морду к луне. Может быть, мне только показалось, но с воем в небо устремился маленький белый светящийся клубочек, отделившийся от мертвого тела, и растаял в иссиня-черной вышине, среди мерцающих звезд.
Темнояр положил руку мне на плечо. От неожиданности я вздрогнул.
- То был его Дух, - ласково и с каким-то благоговением произнес слепой лучник.
- Ты видел его?!
Яр вздохнул.
- Мальчик мой, я столько раз это видел, когда мои глаза еще были зрячими, что теперь лишь вспомнил, как это происходит, - воин втянул носом струйку серого дыма и поморщился, - Как тело догорит, зальем костер. Нужно подумать и о других людях. Как же они при таком дымище спать будут?..
Всегда я восхищался этим умением – так заботиться о других и видеть что-то хорошее в каждом существе. «Вот возьмем хотя бы комара. Для нас, людей, эльфов и других рас, он - всего лишь противный надоедливый кровопийца. Казалось бы, зачем его Великая Мать создала? Между прочим, некоторые птицы как раз этими комарами и питаются. Мать никогда не ошибается и не делает чего-либо бесполезного» - вот что Светозар мне однажды выдал, - «Если мы считаем что-то ненужным, значит, мы слишком глупы, чтобы понять, зачем это было создано».
Пламя стало утихать. Лениво, словно объевшись дровами, огонь колыхался на ветру. В груди ноет… Словно не дядюшку похоронил, а самого себя.

***

Остаток ночи в виде двух-трех часов я провел, забывшись в мгновенном сне. Сновидений не было никаких – просто пустота. Высасывающая, оглушающая.
Проснулся я от звука труб.
Не открывая глаз, на ощупь поплелся к окну. Тело ныло так, что казалось, будто оно разваливалось по частям. Только в очень редких случаях я бываю рад тому, что я полукровка. «Чистяки» моего возраста точно бы не выжили после вчерашнего денечка.
Моя комната на чердаке, так что небольшое окошко было для меня своеобразным наблюдательным пунктом – оттуда улица была видна, как на ладони.
По пути наткнувшись на стул и треснувшись пальцами ног о ножку кровати, я, сонный и злобный, доплелся до окошка и оперся о подоконник. Если опять пришли уплату налогов требовать, я их перекусаю собственнолично. Был у нас такой случай. За месяц к нам приходили целых три раза, хотя все налоги мы уплатили еще на первой неделе. У-у-у, пиявки…
Распахнув окно, я высунулся наружу, рискуя хлопнуться вниз. Холодный утренний ветер обдал лицо покалывающим потоком, который, радостно ущипнув меня за нос и уши, умчался будить остальных горожан.
Трубы прогудели снова.
Никогда не видел столько герольдов и бодигардреров в одно и то же время в одном и том же месте. Это они к нам, что ли?.. Если от городского наместника, то должны были прийти Надры – смотрители порядка. Правда, они как раз заправляют всем беспорядком, который творится сейчас в городах (народная мудрость гласит: если пьянку нельзя предотвратить, ее надо возглавить). С Надрами все и так ясно, но почему пришли бодигардеры, стоящие на ранг выше?..
Трубач, тощий долговязый мужчина, похожий на ходячий скелет, что-то сердито рыкнул и продудел еще раз. Ничего себе! И откуда в нем столько дыхалки?..
- Сейчас я, сейчас спущусь, подождите! – крикнул я им. Вся эта толпа дружно подняла головы. Когда на тебя всегда смотрят сверху вниз, как же бывает приятно, когда ты смотришь на этих напыщенных наглецов так же. Хоть на минуточку, хоть на секундочку, но ощущаешь себя если не равным им, то хотя бы уже не полукровкой. Чистокровные эльфы, гномы и другие расы полукровок не любят и относятся к ним пренебрежительно, однако самую сложную и опасную работу чаще доверяют именно нам. Почему? Полукровки более устойчивые и живучие (проверено на себе), к тому же наши способности превосходят способности чистокровных. Так что это еще неизвестно – кто из нас лучше.
Уже собравшись спускаться вниз, я мельком взглянул на себя в зеркале. М-да, видок еще тот. Рубашка превратилась в один сплошной рваный кусок материи. То, что не было порвано, покрыто слоем грязи толщиною в палец. Брюки в таком же состоянии. Я тихо застонал. Вчера же как упал, так сразу и вырубился, так что теперь я и представить боюсь, что творится с моей еще недавно чистенькой кроваткой.
Но – все равно, в таком виде появляться нельзя. Так, хорошо.
Наскоро выискиваем хотя бы условно чистую одежду. Увы, таковой не оказалось. Тогда план «бе».
Дядюшка, он же покойный Светозар, на пятнадцатилетие подарил мне рубашку и штаны. Боясь испортить подарок, я решил, что надевать такую одежу буду только в особых случаях. Боюсь, теперь вся моя жизнь стала одним сплошным особым случаем.
Переодеваемся. Ну вот, уже что-то. У Светозара был вкус, это можно сказать точно.
Заходим в комнату Яра. Увра, лежащая у порога, сонно подняла голову, но, увидев меня, тяжело вздохнула: «Уф-ф-ф…» и враскорячку встала.
Яр уже не спал.
- Там… - начал я, но слепой лучник меня перебил.
- Знаю. Пойдем вниз и постараемся заговорить им зубы, протянуть время. Кажется, я знаю, зачем пришли эти герольды…
Воин скользнул рукой под подушку и достал оттуда какой-то сверток, подозвал Увру к себе, сунул сверток ей в зубы и что-то шепнул на ухо. Умная волчица побежала вниз.
- Отвлечем их, Увра сама все сделает, как надо. Пойдем.

***
- Именем Великих Двуправителей! – громовым голосом начал один из герольдов. Другой подхватил:
- Нам стало известно, что хозяин этого заведения скончался сегодня ночью. Примите наши соболезнования.
Герольды нехотя, но все же сняли шапки, чтобы почтить память умершего. Скорбили они недолго – секунды три.
- Нам нужно видеть нынешнего владельца таверны. За этим мы, собственно, и пришли.
Я бросил взгляд на Яра, но тот лишь пожал плечами.
- Говорите с мальчиком. Согласно завещанию, написанному моим покойным другом, все имущество после его смерти переходит к этому юноше.
Я остолбенел. Это что же получается?.. У меня теперь целая таверна?..
Похоже, на представителей порядка эта новость тоже произвела впечатление. Между бодигардерами пробежал шепот: «Нашли, кому доверить… Мальчишка, да еще и полукровка…»
Я выпрямился. Ну что за наказание – моя внешность. С потрохами выдает…
- Нам нужно взглянуть на завещание, - обратился герольд уже ко мне. Что-то не нравится мне его чересчур спокойное лицо. Такое чувство, будто он уже давно знал о том, кому принадлежит таверна. Всеми внутренностями чую: что-то здесь нечисто…
С удивительной точностью, не присущей слепому человеку, Яр ухватил меня за плечо и стиснул его так, что я чуть не пискнул, как котенок.
- Мы отойдем на минуту, - сказал он, чуть повернув голову в сторону входа в таверну.
Бодигардерам это почему-то не понравилось. Их предводитель нахмурился, и скрестил руки на груди. А-а-а, думают, что мы хотим сбежать…
- За завещанием,- добавил Яр, невесть как почувствовав напряжение секурита. Кроме обычных запахов я очень редко, но все же могу чуять запахи чувств. Сейчас же мой нос на секунду уловил запах насмешливой уверенности. Да они же просто издеваются над нами!..
Я незаметно дернул Темнояра за рубашку. Тот даже не шелохнулся.
Я дернул сильнее. Та же реакция.
В воздухе повисло напряженное молчание. Наконец, секурит сдался и, хмыкнув, бросил герольдам:
- Пусть идут. От нас, - он самодовольно стукнул себя кулаком по груди, - Все равно никуда не денутся.
Как можно спокойнее мы вошли в таверну. Точнее, Яр на самом деле был абсолютно спокоен, а если и волновался, то этого было не видно. Зато я из последних сил сдерживал дрожь.
- Почему вы опять мне ничего не сказали? – зло прошипел я.
- Мы с Заром хотели тебе сказать, но… Он не успел.
- Где свиток?
Яр на минутку задумался, словно решая, говорить или нет.
- Отсчитай семь досок на полу от входа на кухню в сторону столов. Восьмую вытащи. Там тайник.
Все пропало.
Доска была выломана, а тайник…
Тайник был пуст.

***

- И что теперь?
Яр сел на стул и закрыл незрячие глаза.
- Все-таки я был прав, - прошептал он, обхватив голову руками.
- Темнояр, - терпеливо повторил я, - Что будем делать?
Он что, меня совсем не слышит?..
Хорошо. Попытаемся собрать все в кучу. Дядюшку убивает «пьяная» трезвая компания, пропадает завещание, написанное на меня, а на следующее утро заявляются герольды и требуют украденный документ. Кто-то очень хочет убрать нас со своей дороги. Но кто? И самое главное – почему?..
- Им нужны не мы, - вдруг сказал Яр. Похоже, последние слова я незаметно для себя произнес вслух.
- А кто тогда?
- Этого я пока сказать не могу.
Опять эти тайны. Ну и пожалуйста. Больно надо.
- Так что делать-то? У нас под дверями толпа бодигардеров стоит и мечтает о той минуте, когда они сделают из нас фарш.
Яр закусил губу и сморщил лоб. Он всегда так делал, когда сосредоточенно думал о чем-то.
- Копия завещания хранится в Городском Архиве. Нужно ее принести. А там видно будет.

***

- То есть как – уехал?!
Взгляд, полный безразличия.
Часа два я сидел в очереди, чтобы только попасть к входу в городской архив, где хранятся копии всех документов горожан. Молча терпел, когда мне наступали на ноги и пихали локтями в живот. Три раза был впечатан в стену. И ради чего? Чтобы в конце концов услышать, что нашим властям вдруг сбрендило перевезти архив в столицу страны?! И именно сегодня утром?!
Что ж, радует одно – я был не один. Возмущенные горожане сердито пыхтели и ругались.
- Иди отсюда, мальчик, - небрежно уронила женщина, сидящая на приеме, - Не задерживай очередь.
Я круто развернулся и, пробираясь через толпу, пошел прочь из этого «дома, где все сходят с ума». Стоило мне только выйти на улицу, ко мне тут же кинулись люди, стоящие в конце очереди, и пошли в атаку, забрасывая вопросами.
- Ну, как?
- Они работают?
- Народу еще много?
Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. И приготовиться к волне возмущений.
- Архив перевезли в столицу.
- Как?!
- Когда?
- Зачем?!
- Может, все-таки архив перевезли еще не весь? – с надеждой спросил Фэстр, кузнец из ближней деревни, почесывая здоровой пятерней затылок.
Из здания донесся вопль, достойный боевого клича какого-нибудь чудовища:
- Повторяю еще раз, для всех: архив У-Е-ХАЛ!!! Все слышали?! Кому еще сказать? ПЕРСОНАЛЬНО?!
Мы с кузнецом переглянулись и удрученно вздохнули.
- Вот тебе и раз, - развел он мускулистыми руками, - Зачем нужно было архив увозить?.. Не понимаю…
Ясно одно – кому-то мы мешаем, и они хотят убрать нас с их поля игры. Только вот почему именно нас?
Я направился к фонтану на городской площади, где находился Яр с приставленными к нему двумя бодигардерами. Слепой лучник преспокойненько сидел на краю фонтана, бодигардеры же время даром не теряли и, сидя в сторонке, старательно уничтожали запасы тавернского пива. Судя по их довольному иканию, пиво было хорошим.
Усевшись рядом с Яром, я вздохнул и шепнул ему:
- А архив-то тю-тю.
Темнояр принял эту новость на удивление спокойно.
- Все ясно.
А мне – нет.
Я уже было открыл рот, чтобы спросить что это – «все», но тут один из бодигардеров, заметив меня, вытер рот рукавом и встал.
- Ну чо, пошли, чо ли.
Второй грустно вздохнул, глядя на недопитую кружку пива, и одним махом влил в себя остававшееся содержимое. Его напарник завистливо хмыкнул.
- Чо, мелкий, нашел свою бумагу? – фыркнул бодигардер, глядя на меня, словно на букашку.
Я проигнорировал его вопрос.
Вдруг он уважительно хмыкнул.
- Молодца, - кивнул он и улыбнулся. А может, еще не все служители власти такие сволочи, какими мы их привыкли видеть?..
Однако это предположение сразу испарилось у меня из головы, когда бодигардер, довольно ухмыляясь, пнул кошку, мирно сидящую на обочине дороги. Бедное животное выгнуло спину и отчаянно зашипело. Ну почему они так любят причинять всем боль?.. Может, их поят специальным озлобляющим зельем?..
Тут наши надсмотрщики остановились, встретив какого-то своего знакомого должника, и стали требовать с него деньги. Испуганный мужчина, видимо, ни в чем не виноватый, бросил вопросительный взгляд на меня. Я указал на бодигардеров и покрутил пальцем у виска. Благо, они стояли ко мне спиной, иначе ко вчерашним синякам я получил бы еще и пару переломов. Мужчина только понимающе вздохнул и полез в кошель.
Пользуясь задержкой бодигардеров, я кинулся к Яру.
- Архив перевезли в столицу сегодня утром. Может, если съездить туда и привезти копию завещания, они от нас отстанут?.. – прошептал я.
Яр мотнул головой.
- Не думаю. Если уж решили от нас избавиться – они сделают это. Любым способом.
- Это понятно, но вот только кто это «они»? Власти?
- Возможно.
Тут бодигардеры повернулись.
- Эй, чо это вы тама чфыркаете? Вперед топаем, не отвлекаемсе.

***

Похоже, дело приняло очень серьезный оборот. Судя по вытянувшимся физиономиям бодигардеров, даже они такого не ожидали.
Территория вокруг таверны была оцеплена. Две группы мужчин – одни в белом одеянии, другие в черном, о чем-то сосредоточенно спорили. Святой Драккен, да это же ЦРУ - местное церковно-разведывательное управление, и ФСБИ – эти ребята столичные и именно их хотелось бы видеть меньше всего.
Есть у нас такая река – Камедия. А на ней город стоит, столица наша – Финит. А звучит полное название красиво – Финит-на-Камедии, следовательно, столичных жителей селяне окрестили «Финитиками», или «просто Филями». Так эти ФСБИ (Финитовская Служба Безопасности Инквизиции), эти «просто Фили» совсем не простофили. Их боится вся страна. И есть за что. Каждый из простолюдинов видел, и не раз, как осужденного за «магию, колдовство, ведовство, некромагию и т.д.» поднимали на тележную ось с колесом, под ним разводили костер, а местных жителей заставляли подкидывать дрова. Кто отказывался это делать, как правило, присоединялись к несчастному.
ЦРУ-шники тоже еще те «веселые ребята». И фантазия у них ого-го какая богатая, особенно когда дело доходит до казней и пыток…
Теперь расскажу о «цветовом различии». Церковь имеет множество Орденов и Братств. И у каждого такого «сообщества» свой цвет. Вот, например, те, что в белом - члены Ордена Святой Длани, а в черной одежде – эти из Ордена Святой Чаши. Правда, в народе их за глаза называют Орденом Святого Кукиша и Орденом Святого Стакана. Почему? Первые вечно требуют с населения непомерный налог за «защиту от темных сил», причем от темных рас тоже. А Чашу переименовали в Стакан, потому что всей стране известно, что последователи этого Ордена очень любят выпить. И не абы-что, а самое дорогое и качественное вино. Хотя, местные «кукиши» «стаканщиков» давно переплюнули, и, я думаю, эти два прозвища пора поменять местами.
Представитель Ордена Кукиша (он же член ЦРУ) вышел вперед и протянул левую руку раскрытой ладонью вверх.
- Великий Орден Святой Длани приветствует вас, мои маленькие братья.
По правилам, мы должны были опуститься на колено и поцеловать руку. Конечно, целовать чью-то перепачканную землей ладонь не очень-то приятно, но в нашем городе по-другому нельзя: сразу объявят еретиком и сожгут на костре.
Изо всех сил сдерживая себя, чтобы случайно не скривиться, я прикоснулся губами к ладони. Встал, устремив взгляд в землю. Не потому, что так требовали эти дурацкие правила, а потому, что не мог смотреть, как воин, человек, который потерял зрение, защищая нашу Родину, унижается перед каким-то священником, целуя ему руку, хотя все должно быть совсем наоборот. Этому «вождику» Ордена еще и тридцати-то нет, а туда же: «…маленькие братья»… Ах, да, священников же правительство назначает… Все они там спелись.
Теперь к нам подошел адепт Ордена Чаши, член ФСБИ, с золотым кубком в руках. Кончено, это не настоящая Чаша. В народе говорят, Святой Стакан везде носят только позолоченные подделки. Настоящую-то под семью замками хранят.
- Орден Святой Чаши приветствует вас, - сухо произнес он и протянул нам кубок.
Я поцеловал посудину, но уже без особого отвращения. Еще бы – целовать позолоченный кубок намного приятнее, чем лобызать грязную ладонь.
- Это… А вы чего это тут?.. – промямлил один из бодигардеров.
Оба священника молча протянули два свитка, прочитав которые, бодигардеры побледнели, поспешили раскланяться и уйти подальше.
Точно. Будет заварена бо-о-ольшая каша. Даже бодигардеры – этот, казалось бы, непрошибаемый народец - решили не лезть. Когда спорят молот и наковальня, гвоздю, даже самому крепкому и отважному, не стоит соваться между ними.
- Чем обязаны Вашему появлению? – обратился Яр к священникам. Который раз поражаюсь его выдержке.
Представители орденов переглянулись.
- Нам поступил указ конфисковать землю и все постройки на ней, - заявил ФСБИшник.
Странно. Этим же должны как раз герольды с бодигардерами заниматься. Видно, тут дело с магией связано.
- Кроме того, я… - начал ЦРУшник, но, поймав недобрый взгляд «напарника», поправился, - мы должны обыскать вас. Снимайте одежду.
Я стянул рубашку, помог Яру снять плащ.
- Дальше, - мотнул головой «белый» священник.
- Прямо тут?.. – покраснел я. Этого еще только не хватало.
Мда. Видно, моральные нормы для них вообще ничего не значат.
- Не стоит, - вдруг сказал представитель Святой Чаши. «Вождик» Святой Длани скрипнул зубами.
Может быть, они и священники, но на самом деле далеко не святые. Готовы друг другу глотки перегрызть, лишь бы только повыше устроиться.
- Пройдите в шатер, - обратился к нам ФСБИшник и махнул рукой в сторону палатки, установленной во дворе таверны. Ишь ты, уже устроились, хозяева…
- Хорошо, что хоть так, - шепнул мне Яр, - Я то уже было испугался.
От такой новости я поперхнулся воздухом. Чтобы Яр испугался?! Быть такого не может.
Я потянул Яра за рукав, подводя к шатру, но тут ЦРУшник вдруг нас остановил.
- Стойте. Сначала ответьте на наши вопросы.
И уставился на меня, ожидая моей реакции. Ага, проверку устраивает – испугаюсь я, или нет.
Ну, это дело мы обыграть сумеем.
- Задавайте, - я равнодушно пожал плечами.
- Как тебя зовут? - Священник посмотрел на меня так, словно мой интеллект находился где-то на уровне букашки.
Он что, меня за идиота принимает?.. Хорошо, будет ему «недалекий парень».
Я провел тыльной стороной ладони по носу, при этом громко шмыгнув.
- Да все как-то по-разному кличут. А так я – Ниикто.
- Кем приходился тебе покойный хозяин таверны?
- Опекуном и наставником.
- А какую работу ты выполнял?
Допрос продолжался минут пятнадцать. Священник задавал мне самые разнообразные вопросы, начиная от моего возраста и заканчивая моими друзьями. Я же всячески пытался поддерживать образ «дурачка»: периодически шмыгал, чесал затылок, говоря, немного «поцокивал», усыпляя бдительность ЦРУшника, а сам в это время пытался на полную катушку напрячь обоняние. Может, что и вынюхаю.
- Скажи, а к вам в последние дни не приходили гномы или эльфы?
Опаньки. А с чего вдруг он забеспокоился?.. Глаза-то как забегали. И тут же к нам подскочил какой-то монах с позолоченным кадилом в руках. От этого кадила шла такая жуткая вонь, что на глаза у меня сразу навернулись слезы, а в горле встал ком. И еще этот угольно-черный дым, который почему-то называют «благовонием». Я лично считаю, что к этой штуке подходит только вторая часть слова. Никакого «благо» здесь точно нет. А вот «вонии» более чем достаточно.
Стараясь скрыть отвращение, я сделал вид, что усиленно вспоминаю наших клиентов.
- Не, чегой-то не припомню. Да и откуда в нашем городишке эльфы? Они в больших городах живут, а не в таких трущобах, как тут…
- А твой наставник незадолго до смерти не ходил в оружейную лавку? Или, может быть, у вас есть старинное оружие?
Я фыркнул.
- Ножики кухонные… А в лавку он не ходил, нет.
Хорошо, что таверна на краю города стоит и лес совсем рядом. Еще вчера прах дядюшки там закопал, а меч среди кустов Загрызучника* спрятал. Там его точно никто не найдет, да и искать не полезут.
- Куда тебя посылали в последние дни?
- На мельницу я вчера ходил, к швее забегал, к пекарю ходил за дрожжами… - стал перечислять я, но тут ЦРУшник меня оборвал.
- Достаточно, - он повернулся к представителю Ордена Стакана, - Дым ничего не показал. Мальчишка не врет. Похоже, он на самом деле ничего не знает.
Так-так-так… И чего это я не знаю?..
Попытавшись разнюхать это, причем в прямом смысле, я чуть не упал в обморок. Вонь резанула нюх, словно нож. Они вряд ли могли знать о моей способности, так что это кадило нужно им для какой-то другой цели.
- А если спросить слепого? – помявшись, выдавил разочарованный предводитель Ордена Стакана.
«Соратник» закатил глаза.
- Он же слепой. Что с него спрашивать? – священник повернулся ко мне и подтолкнул к шатру, - Раздевайтесь. И побыстрее.
Быстрее, так быстрее.
Одежду священники забрали и бросили на землю два каких-то холщевых мешка с дырками для головы и рук.
- Наденьте, - ФСБИшник махнул рукой на мешки.
Стыдно признавать, но в тот момент я был рад даже этому. Успев хорошо промерзнуть, я быстро напялил мешок, стараясь сохранить спокойное выражение лица.
- Чего это они? – спросил я, помогая Яру одеться.
Яр только мотнул головой, мол, помолчи пока.
Минут через десять в шатер вошел молодой приспешник Ордена Длани, эдакая «мелкая сошка», и бросил к ногам кучу тряпья, в которой я с ужасом узнал нашу одежду. Они же все швы распороли, гады!.. И новую рубашку, и штаны не пожалели… Даже обувь, и ту отобрали. Ладно, хоть исподнее оставили.
- Забирайте, - презрительно фыркнул «попёнок» и добавил, смерив нас взглядом, - И убирайтесь отсюда, чернь.
Кулаки сжались сами собой. Ярость нахлынула, перекрыв робкий голос разума. Да как он смеет?!
Такое со мной происходит первый раз в жизни. Никогда я не был так рассержен. И плевать на то, что у меня нет ни физической, ни магической силы – в тот момент мне хотелось разорвать ему глотку, впиться в плоть так, чтобы прокусить ее насквозь…
Наверное, я бы так и сделал, если бы не Яр. Вцепившись мою руку, он рывком вытянул меня из палатки и волоком потащил в сторону леса. Я еле успел подхватить тряпки, еще недавно бывшие нашей одеждой.
Желание рвать и кусать все вокруг исчезло. Будто с глаз сняли темную завесу.
- Уходим, - прошипел Яр, - Пока им нет до нас дела. И молчи.
Я перехватил поудобнее распоротую одежду и кивнул. Как бы то ни было, но Яр прав. Сейчас не время задавать вопросы.
- В лес, - все так же шепотом сказал слепой.
В лес, так в лес.
Завернув за угол крайнего дома, я припустил к зарослям. Яр держался молодцом и не отставал, несмотря на слепоту и возраст.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился Хек со своей компашкой. Ну почему же именно сейчас?!
Он окинул нас удивленным взглядом. Ухмыльнулся. И захохотал. Прямо как те бодигардеры. Смех подхватили и его спутники. За что, за что мне это все?! Что я сделал плохого?! Ненавижу. Ненавижу Святых Отцов, ненавижу чиновников, ненавижу Хека.
Ненавижу.
Бросить одежду, разбежаться, прыгнуть и сомкнуть челюсти на руке у этого гогочущего, наслаждаясь его стоном…
Тут я споткнулся, запутавшись в тряпках, и растянулся на дороге. Но усилившийся смех не разозлил меня еще больше, а наоборот, привел в чувство. Святой Драккен, что же со мной происходит?..
Я поднялся, отряхнулся, собрал в кучу разлетевшуюся одежду и побежал вперед, догоняя Яра. Тот, не обращая внимания на смех, уверенно двигался в сторону леса, хоть и был слепым.
Юркнув в заросли колючего кустарника, я откопал меч Светозара, спрятанный под уже опавшей листвой. В детстве я частенько прятался в этих кустах от вредных мальчишек, поэтому знаю абсолютно все лазейки и могу спокойно разгуливать среди острых шипов, не боясь пораниться. Если бы туда влез кто-то другой, он получил бы кучу царапин. И это в лучшем случае.
Спрятав меч под мешком, я ползком направился к Темнояру, сидящему в менее колючих кустах Змеиного плетучника**.
- Ну, - я уселся на землю рядом с ним, - И что ты думаешь насчет всего этого?
- Погоди, - Яр задумчиво провел рукой по волосам, - Отсюда видна таверна?
- Да, видна.
- Что там сейчас делается?
Я прищурил глаза, чтобы получше разглядеть все происходящее у нашей харчевни, и ахнул:
- Да они же таверну по досочкам разбирают! Вон, уже ступеньки на крыльце разворотили, каждый гвоздик вытаскивают!..
Это было чистой правдой. Здоровые дюжие ребята выдергивали гвозди из досок, которые потом отдавали двум монахам. Те, в свою очередь, водили над ними кадилом и еще какими-то своими церковными побрякушками.
Я повернулся к Темнояру и поставил руки в боки.
- Ну теперь-то ты мне объяснишь, что тут происходит?!
Слепой лучник вздохнул.
- Сначала надо найти Увру. Давай зайдем подальше в лес, там будет спокойней.

***
Мда… Это уже не лес, это болото какое-то. Мокрая трава противно полосовала по ногам. Есть хочется… Хоть бы кустик огне-ягоды*** где-нибудь попался…
- Все, - я остановился и присел на старое дерево, которое в прошлом году сломал ураган, - дальше идти уже не в лес, а из леса.
Однако Темнояр принял это сообщение радостно.
- Отлично. Зови Увру. Она должна быть где-то здесь.
Несколько лет я учился правильно подавать этот сигнал. И теперь мне нужно использовать его на деле.
Я приложил руки ко рту и завыл. Вой получился каким-то корявым, неестественным, срывающимся на верхних нотах. Жуть какая-то. Не, никогда больше не буду этого делать. Надеюсь, Увра разберет это ужасное завывание и найдет нас.
Так оно и есть.
Зашуршали кусты, и на заболоченную полянку вышла белая волчица, по-прежнему держа в зубах тот самый сверток, который утром доверил ей Темнояр. Оглянувшись на Яра, Увра подошла ко мне и положила сверток мне на колени. Тихо уркнув, она улеглась у ног лучника.
- Сверток у тебя? – Темнояр присел на корточки и почесал волчицу за ухом. Та довольно заурчала.
- Да, у меня.
Слепой лучник выпрямился.
- Ты хотел знать, откуда вдруг на нас свалились все эти беды. Так вот – их причина сейчас перед тобой.
Я покосился на сверток и развернул его.
С виду – простой кинжал. Его можно бы было принять за обыкновенный кухонный ножик, если бы не рукоять и лезвие, заточенное с обеих сторон. В оружии я плохо разбираюсь, но, по-моему, такие лезвия называют обоюдоострыми. Да, точно. И это обоюдоострое лезвие было покрыто какими-то нечитаемыми надписями. Да уж.
- И из-за этой железяки столько шума? Из-за кинжала? – я недоверчиво повертел оружие в руках.
- Это непростой кинжал. Очень непростой…



Сноски.

Загрызучник – очень колючий кустарник. Быстро растет, шипы есть даже на листьях.

Змеиный плетучник – кустарник с умеренной «колючестью», прозванный «змеиным» за невероятную гибкость, с которой он оплетает все вокруг: деревья, другие кусты, камни и т.д.

Огне-ягода – кислая ягода ярко-красного цвета, растет везде, где сыро.

Верезгунья – крупная черная птица, похожая на ворона. Славится своими криками – ее визг слышен за версту. Живут обычно стаями. Мясо сочное и нежное, по вкусу напоминает курицу. Если к верезгунье подкрадывается хищник, она начинает истошно верезжать, к ней подключается другая, и так, пока вся стая не «запоет». Хищник в беспамятстве убегает прочь. Поэтому на верезгуний никто не охотится, дабы не лишиться слуха. В Верезгунске изобрели особые ловушки с сонными травами, попав в которые, птицы просто засыпали, а охотники могли спокойно взять добычу, но ингридиенты сонного зелья хранятся под строжайшим секретом. Город был назван в честь этой птицы, как самый крупный ее поставщик.