У реки Йокулс-а в окрестностях Борга-фьорда хозяйствовал на тамошнем хуторе один бонд(исландск. bo'ndi "свободный землевладелец, фермер, не плативший никому никаких налогов (до того времени, пока Исландия не попала под норвежско- датское владычество)".
Как-то осенью прислали к нему на содержание бедную девочку- подростка, и в течение трех лет находилась она в его доме среди домочадцев, терпела со стороны хозяина всяческое притеснение: приходилось ей вечно выполнять не по годам тяжелую работу и притом постоянно жить впроголодь.
Как-то под Новый Год, когда пошел уж четвертый год ее пребывания там, собралась семья бонда со слугами в церковь до утра, но ей приказывает хозяин вновь изрядно потрудиться, да позаботиться об овцах вечером. И опять не оставил он ей никакой еды.
И вот, выгнала она отару на скалистое плато, которое находится поблизости с их Хутором-на-Йокулс-а, а сама возвращается за сеном на двор. Тем временем поднимается ветер и его усиливающийся в ущельях вой отзывается смутной тревогой в сердце бедной девушки. Заторопилась она тогда загнать овец обратно. Но по дороге к выгону, уже почти миновав небольшое подмерзшее болотце, что соседствовало со скалою, в которой как полагали люди жил Сокрытый Народ, встречает она вдруг высокого незнакомца. Тот не советует ей идти дальше, так как вот-вот разразится нешуточный буран и предлагает ей укрытие на время опасности. Послушалась она встречного и отправилась с ним прямо в эльфо-скалу. Попавши внутрь видит она там очень опрятное жилище, но не замечает больше никого, за исключением старой женщины, которая сидела на помосте в дальнем углу большого зала.
При виде замерзшей и голодной девушки, спустилась та вниз со своего помоста и куда-то ушла. Незнакомец же усадил страдалицу за стол и, чуть погодя, вернулась старая женщина, неся в руках тарелку с горячим жареным мясом и маленькую деревянную чашку, наполненную до краев овсянкой. Перекрестилась сначала наша знакомая, а затем принялась за еду. По окончании сей, как показалось ей, сказочно богатой трапезы, собрала старая женщина посуду с остатками и говорит укоризненным тоном: - Вовсе не обязательно было крестить и еду, несчастное дитя.
Там, в тепле, провела девушка эту ночь. А снаружи до рассвета яростный ветер мчал и кружил снежными клубами и нескончаемый, на все лады, унылый его свист пронзительным эхом разносился средь обледенелых скал и холмов.
На следующее утро, вернувшись из церкви, отправился бонд с Хутора-на-Йокулс-а искать своих овец. Обнаруживает он их средь гор, жалобно блеющих и в весьма плачевном состоянии. А под конец того же дня возвращается наша знакомая обратно на хутор и как только завидел ее бонд - стал черен как грозовая туча и принялся честить и ее саму и всю ее родню; и в наказание опять не велел он давать ей в тот вечер еды. Да и потом редко когда эта девушка получала там что-нибудь съестное. Однако, несмотря на такое обращение, начала она все же прибавлять в весе и хорошеть. И никто не мог дознаться причины того.
Однажды заявился к ней в овчарню бонд и застал ее с жирным бараньим боком в руках. Разошелся тогда хозяин не на шутку и сорвал на ней свой гнев; назвал ее под конец даже воровкой. Тут в начале лета и исчезла она внезапно. Собрал местный священник всех прихожан и долго искали они пропавшую, но так и не нашли ни малейшего следа ее.
Много позже, рассказывала одна женщина, что в бытность свою в местечке Бакки гостила она четыре раза в эльфо-скале там, затем, что принимала роды у пропавшей, и была та весьма довольна своею жизнью среди эльфо-народа.