- Здравствуй!
Весёлая, она подошла к моему столику. Однако со второго взгляда она сумела прочитать на моём лице отражение грустных мыслей.
- С тобой что-то не так… Что случилось?
Надежда аккуратно присела рядом и заглянула в глаза. Я не пытался отворачиваться. Она была искренна в своём желании помочь мне. Я спросил:
- Ты когда-нибудь любила?
Готов поклясться, что как только она услышала мой вопрос, её выражение лица стало таким же, как и у меня.
- Да, - тихо ответила она.
- А ты знаешь, что значит быть нелюбимым? Не иметь даже возможности бороться за свою любовь.
- Знаю, - так же тихо ответила она.
Её глаза заблестели, и она поспешно уткнулась в меню. Кажется, нас обоих одолевала одна и та же болезнь. Но мы и не хотели с ней бороться. Было в этом что-то дурманящее голову, когда есть возможность сказать: «Ах, какой же я несчастный!» …И продолжать мучить себя бесплотными мечтаниями. Я не знаю, какая история была у неё, но, скорее всего, она тоже не имела возможности что-то изменить в свою пользу. Наверное, человек, отравивший её сердце любовью, тоже был несвободен.
- Но знаешь, - вдруг сказала она. – Я не жалею, что полюбила его. Понимаешь, я никого никогда не любила, но всегда хотела этого. И пусть уж лучше будет так, чем холодное равнодушие ко всему в этом мире.
Она права. Пусть уж лучше будет так…
- Расскажи мне о нём, пожалуйста, - попросил я.
Она печально улыбнулась. Видно, что ей бы не хотелось лишний раз тревожить эту рану.
- Хотя… лучше не надо. Мы ведь не для этого собрались. Я даже о тебе мало, что знаю.
- А тут и знать нечего!
Лучиэнь. Она снова смеялась, и её улыбка дарила мне надежду. За чашечкой кофе и нехитрым обедом я узнал, что Надя жила с папой и старшим братом. Её мама умерла, когда она была совсем маленькой, от какой-то неизвестной болезни. С тех пор они сильно сблизились со своим братом. Олег во всём ей помогал, она была маленькой принцессой для двух мужчин в семье. Отец стойко держался после смерти жены ради своих детей и никогда не показывал той невероятной боли, которую втайне испытывал. Некоторые считали его бессердечным, и только дети знали о слезах, которые он проливал каждую ночь на протяжении многих лет. С тех пор он не посмотрел ни на одну женщину.
- Папа часто говорит мне, что, если моя судьба сложится хорошо, я должна покинуть этот город.
- А почему вы до сих пор этого не сделали? Нет возможности?
- Дело в том, что мы пытались, конечно, но каждый раз что-то случалось. А потом папа сказал, что мы останемся здесь, пока… Он не объяснил, почему и чего мы, собственно, должны ждать. Просто тогда мы искренне поверили в то, что выехать из этого города действительно не получится. Вот уже много лет отсюда никто не выезжал, а те, кто пытались здесь поселиться, как правило, надолго не задерживались. С ними случались несчастные случаи, откровенные убийства и… в конце концов, наш город очень быстро получил дурную репутацию.
Она понизила голос:
- Его стали называть проклятым городом.
Теперь не удивительно такое поведение людей. Сознание того, что живёшь в проклятом городе, способно сделать даже самого отчаянного оптимиста беспробудным скептиком и отчаявшимся человеком.
Сидевшая рядом девушка стала прислушиваться к нашему разговору, а я стал следить за ней. Уж больно странное было выражение её лица.
- Рэй! Ты не слушаешь меня? – вдруг строго спросила Лучиэнь, буквально поймав меня за руку.
- Кто та девушка, что так пристально смотрит на нас? – тихо спросил я, склонившись над самым ухом своей спутницы.
Надя удивлённо подняла бровь:
- Не знаю!
Когда мы вышли из кафе, она сказала, что действительно удивилась.
- Готова поклясться, что не видела её раньше, то есть это кто-то из новоприбывших.
- Наверное, она услышала, что ты сказала про таких, как она.
Надежда серьёзно посмотрела на меня и грустно кивнула. На её лице без труда можно было прочитать искреннее сочувствие, она была уверена, что и эту девушку постигнет страшная участь…
- …Если она не станет одной из нас, - продолжила Надя свои мысли вслух.

* * *

Той ночью я, ничего не сказав Фудо, отправился искать ту девушку. Возможно, она и есть нужный нам человек. И хоть весь вечер друг странно на меня посматривал, словно ждал чего-то, я решил пойти на откровенное безрассудство. Сначала я пришёл к тому кафе, где мы и встретились. Теперь было почему-то проще. Я попытался сосредоточиться, как меня учил Фудо, сконцентрироваться, чтобы почувствовать сердцебиение другого человека. Однако все мои попытки неумолимо проваливались. А ведь алый ангел делает это без видимого труда, ориентируясь даже не по сердцебиению, а малейшим эманациям души.
Подумав об этом, я сразу представил себе чувства, которые должны сейчас владеть сердцем бедной девушки: сомнение, страх, неуверенность, желание сорваться с места и бежать, и совершенное бездействие из-за парализующего сознание страха.
Оказалось, что многими владеют подобные чувства. Я был словно в зазеркалье, а вокруг меня разворачивалась немыслимая картина человеческих чувств, будто бы какой гениальный художник решил нарисовать полотно. И вот на холсте совершенно белой и невыразительной бумаги стали появляться первые штрихи. Сначала они проступали медленно, как капли ленивого дождя. Но потом на меня обрушился целый ливень. Красное – ярость, злоба и насилие. Жёлтое – уныние, болезнь, отчаяние. Чёрное – пустота, безразличие, абсолютное падение духа. Серое – смятение и… Вот она!
Я поспешил к появившемуся маяку. Посреди тёмной комнаты рыдала знакомая мне девушка. Она лежала на полу, подобрав колени, и еле сдерживала себя, чтобы не разбудить родителей. Тогда я, стараясь не испугать её, приоткрыл занавеску на балконе и зашёл в комнату. Она не видела, лёжа ко мне спиной. Я склонился над ней и коснулся плеча – реакция была мгновенная: она резко развернулась, схватив меня за плечи, и уже хотела повалить на пол, выхватывая мой же собственный клинок из голенища сапога. Но тут воинственная девушка разглядела моё лицо и, по-видимому, узнала.
- Что… что ты тут делаешь? – заикаясь, спросила она.
Руки всё ещё держали меня мёртвой хваткой. Большие зелёные глаза смотрели на меня с недоверием и ужасом. Она не понимала, что происходит, и была способна на любую глупость.
- Всё в порядке. Я пришёл помочь, - медленно с расстановкой и выражением сказал я, словно бы обращался к ребёнку.
После этих слов её забила крупная дрожь, которую она уже была не в силах унять. Я не вполне понимал тогда, что делаю, но, словно повинуясь инстинкту, притянул незнакомку к себе. Она всё так же смотрела на меня непонимающими глазами, но я уже знал, что надо делать. Если сейчас я не сделаю этого, её сердце разорвётся. В какой-то момент мне показалось, что она сумела прочитать мои мысли и жадно потянулась к моим губам. Только потом я пойму, как испугался в тот миг. Она могла выпить всю мою жизненную силу, но… Эта удивительная девушка взяла ровно столько, сколько ей было нужно, чтобы успокоиться и погрузить себя в глубокий сон. Так я понял, что посредством поцелуя могу отдавать человеку свои силы. Это выглядело, как искрящийся сиреневатый поток, который вливался в неё приятным теплом и растворялся с кровью, врачуя недуг.
В последний раз я окинул комнату взглядом. На большой кровати с балдахином спала умиротворённая девушка. Рядом стояла тумбочка, на которой сидели очаровательные мягкие игрушки, а над ней висела картина с изображением ангела. И готов поклясться, этот ангел был подозрительно на меня похож. Ну, что ж… этой ночью я действительно стал её ангелом-хранителем.
- Спи… Завтра будет новый день.