Аркадий увернулся от очередного удара, но герцог был нетороплив, но упорен. Он осознавал, что он может избавиться от своего врага одним ударом, если захочет, поэтому хотел позабавиться. Или доказать, что он всё-таки сильнее и эти двое в его власти. За что он ненавидел синеглазого мальчишку в очках, он не совсем понимал. Ведь он был не так уж силён, при желании на него можно послать десяток воинов, которые точно не оставят его в живых. Просто Аркадий был ему ненавистен.
Однако мальчик прекрасно знал, почему он ненавидит герцога. Были причины. Но сейчас он думал не об этом, а о том. Что же ему делать, раз он в такой луже.
Всё произошло совсем неожиданно, и первой заметила изменения Оливи. Внутри пирамиды вдруг что-то засверкало и закружилось, Оливи как раз в этот момент открыла глаза, чтобы узнать, произошло что-нибудь, или нет. Заметив странное свечение, она предупреждающе вскрикнула. Аркадий и герцог одновременно повернулись к камню. Сияние становилось всё ярче, и рядом с белым цветом загоралась и гасла спиральная радуга. Оно разгорелось до того, что начало резать глаза.
Аркадий успел сориентироваться, отскочил от герцога, он подхватил свою шпагу, а потом сияние закололо ему глаза. Он закрыл их свободной рукой, чтобы не ослепнуть. Вдруг всё прекратилось и погасло. Стало совершенно темно, Аркадий испугался, что ослеп, но похоже, что не совсем. Он вспомнил, что по ходу дела сунул в карман кусок Кристалла, и теперь достал его, надеясь, что он осветит ему хоть что-нибудь, но он не светился.
—Оливи! — позвал Аркадий. — С тобой всё в порядке?
—Да! — ответила девушка откуда-то. Из-за эха Аркадий не мог определить откуда. — Ты где там?
Аркадий вдруг понял, что что-то видит, но не то, что видят глазами, а что-то совершенно другое. Какие-то цветные контуры, но несколькими секундами позже он понял, что эти контуры он не только видит, но и может читать. Там, справа, где теоретически должен находиться герцог, сгусток страха вперемешку с ненавистью. Это был кроваво-красный и чёрный. А слева тоже сгусток страха, но не того, а с чем-то более светлым, которое пробивалось сквозь страх — это был что-то ярко-красного более приятного цвета. Это была отвага, неразделимая со страхом. Отвага без страха бессмысленна, а страх без отваги — трусость или глупость.
—Оливи! — позвал ещё раз Аркадий.
В том клубочке двух оттенков красного цвета вдруг засияло что-то очень чистое, нежное и светлое. Аркадия словно окатило тёплой водой.
—Оливи, не двигайся, я иду к тебе, — сказал Аркадий. Он понял, что послал небольшой комок того же светлого и нежного, что и было в душе Оливи. Несложно ведь догадаться, что те цвета — это чувства людей. Аркадий подошёл к Оливи и понял, что видит её совершенно чётко, а герцога вообще не видит. Он взял подругу за руку. — Надо уходить, пока не поздно!
—Как? Ничего же не видно, — удивилась Оливи. — Я удивляюсь, как ты меня нашёл.
—Я тоже. Хотя, подожди, — сказал Аркадий.
—Пусть он не отпускает мою руку, — вдруг сказала Оливи совсем тихо.
—Что? Что ты сказала? — не понял Аркадий.
—То, что я удивляюсь, как ты меня нашёл. А что? — не поняла Оливи. А потом снова добавила так же тихо: — Зачем он это спрашивает? Он не оглох случайно?
—Я не оглох, — сказал Аркадий. — А почему ты обо мне говоришь в третьем лице?
—Я ничего не говорю, — сказала она. — Не понимаю о чём ты, — потом снова тихо: — Что это с ним, я же только подумала…
Аркадий вдруг понял, что происходит! Да он читает её мысли! Почему это он вдруг так начал? Ах да! Кристалл Атлантов, он ещё и даёт ему возможность читать мысли девушки, видеть всё, чувствовать людей в темноте… Да, этот камень будет его ещё долго удивлять… А сейчас Аркадий развернул ладонь Оливи и положил в неё камень, потом зажал его между их ладонями. Камень, какая же это ерунда по сравнению с тем, что он чувствует тёплую и мягкую ладошку Оливи! Теперь и Оливи видела то же, что и он, возможно и читала его мысли.
—Что происходит? — спросила девушка, смотря на Аркадия.
—Не знаю, — признался тот. «Как же мне это не важно! — подумал он. — Какая же Оливи красивая». Подумал не для картинки, а так уж получилось…
«Красивая, значит, — подумала Оливи. — Всего лишь красивая… Мне так многие это говорили, но от него так это приятно слышать! Не пойму, что было такого в его словах».
Аркадий сделал шаг вперёд и замер, любуясь глазами соей подруги. Чудесные чистые голубые глаза, которые Аркадий не смог бы описать словами, только надо было видеть. Даже нарисовать их невозможно…
«Что? И глаза красивые? — несколько с ироничным удивлением подумала Оливи. — А у него–то какие! Вообще-то надо бы что-нибудь ответить…»
—Камень светиться, — сказала Оливи, опустив глаза к зажатому между их руками камешком.
«Как же это неважно!» — подумала она.
«Мне тоже не важно», — согласился Аркадий.
«Ты читаешь мои мысли? — испугалась Оливи. — А я твои?»
«Похоже на то», — согласился Аркадий.
«А как это?»
«Не знаю как. Но почему-то мне это не очень важно, гораздо важнее то, что я тебя люблю», — только потом он понял, что эта мысля была так же прочитана.
—Ты это сказал? — спросила Оливи уже вслух.
—Подумал, но могу и сказать. Я тебя люблю, — ответил Аркадий.
«По-моему то, что он подумал, уже достаточно…» — Оливи ласково улыбнулась, глядя на него. Зачем были нужны слова, если рядом были мысли.
«Если ты сейчас не увернёшься, я тебя поцелую», — подумал Аркадий, подступая ещё ближе к девушке.
—Увернусь, — сказала Оливи, но мысли были другими: «Даже и пытаться не буду. Аркадий, ты псих, но я тебя люблю».
Ещё пару секунд Аркадий любовался глазами Оливи и наконец поцеловал её…

Остальное происходило в этот момент как-то между прочим. Камень выскользнул из рук Оливи и Аркадия, покатился по полу, освещая небольшой участок пола. К нему бросился герцог и подхватил его. Засветился и большой кристалл, герцог увидел своих врагов, но не ожидал, что они будут целоваться.
Мысленно обозвав их психами, он взял с постамента ещё два куска Кристалла. Он давно мечтал его собрать, чтобы получить ту гигантскую силу, которую мог дать Кристалл, но он как-то не подумал, что этой силы может и не быть…
Как только у него в руках оказались все три отлетевшие куска, он торжествующе расхохотался.
Аркадий и Оливи повернулись к нему. Увидев, что он держит все три куска и явно собирается вернуть их к Кристаллу.
—Не делайте этого, герцог, — спокойно сказал Аркадий. — Вы не знаете, чем это обернётся.
—Да что ты?
—Шпроты, — автоматически ответил Аркадий. — Сами потом пожалеете, если успеете, конечно…
—Пожалею? О чём? — усмехнулся герцог. — О том, что у меня есть сила, способная разнести целый город до основания. О том, что я могу с лёгкостью уничтожить любого своего врага? Пожалеете вы оба, что упустили камень из рук и не собрали Кристалл сами. Идиоты. А теперь смотрите, сейчас он будет цел, и это последнее, что вы увидите в своей жизни.
—Герцог, вы обезумели! — воскликнула Оливи. — Вы разве не знаете, что Кристалл Атлантов создавали в спешке и он совершенно непредсказуем? Вы сами себя погубите. И, если вы сами собираетесь делать эту глупость, то хоть отпустите нас. Что-то нам не хочется участвовать в этом безумии.
—Нет! Вы останетесь, и вы будете первые, кого я убью с помощью Кристалла, — ухмыльнулся герцог. Он подошёл к камню и положил в крошечную ямку, откуда когда-то вылетел кусок, недостающую часть. Кристалл засиял ярче.
Аркадий прижал Оливи к себе, и тихо сказал:
—Что бы ни случилось, держись за меня.
Когда на место встал второй кусок, сияние стало почти невыносимым. Герцог для зрелищности высоко поднял последний кусок, а потом положил его на место…
Из вершины пирамиды вылетела радужная лента и полетела по комнате, герцог закричал, притом в его крике уже не было торжества.
Аркадий крепче прижал к себе Оливи, что-то его схватило и куда-то понесло, пытаясь оторвать от него девушку. Он не давал. Оливи тоже крепко держалась, обхватив руками его шею. Их кидало из стороны в сторону, но ничто не могло их разлучить. Наконец кидания прекратились и они замерли в чём-то белом. Такое ощущение, будто там не было ничего. Ни температуры, ни звуков, ни света, только чистое пространство, как белый лист бумаги. Лист и лист, на нём нет ничего. Но сейчас там находились Аркадий и Оливи.
—Что происходит? — спросила Оливи.
—Не знаю, — Аркадий уже подумывал, чем бы заменить эту фразу, которую он произнёс уже около десятка раз за день. — Точно не в той пещере. И здесь нет герцога.
Тишина уже давила на уши, когда пространство сказало Аркадию:
—Выпусти девчонку.
—Зачем? — не понял Аркадий.
—Ничего не спрашивай, просто отпусти её, — сказал голос. Оливи почему-то не слышала его и просто молча оглядывалась.
—Я не отпущу её, пока не узнаю, что с ней будет всё в порядке, — упорствовал Аркадий. — Зачем вам надо, чтобы я отпустил её?
—Чтобы вернуть её в пещеру. Мне нужен только один человек, а ты её не хочешь отпускать. Отпусти.
—Что с ней будет, если я её отпущу? — спросил Аркадий.
—Она умрёт, — спокойно сообщил голос.
—Что!? Ни за что не отпущу. Кто вы и за что ненавидите Оливи?
—Я Кристалл Атлантов.
—То есть ты живой?! — воскликнул Аркадий.
—Не живой, а мыслящий. Но я должен подчиняться человеку. Я выбрал тебя.
—Зачем?
—Много ты вопросов задаёшь, тебе всё интересно, но ты ничего не делаешь плохого людям, готов всем помочь. Я создан для помощи, а не для разрушения. Поэтому я убил герцога, иначе мне пришлось бы ему подчиниться.
—А за что вы ненавидите Оливи?
—Мне не знакома ненависть. А девчонка выполнила свою миссию. Теперь она умрёт.
—Что? Чем это она заслужила такое отношение? — вспылил Аркадий. — Как ты можешь поступить так с ней? Тебе не стыдно?
—Стыд мне тоже не знаком. Если девчонка останется живой, она будет знать, что у тебя есть огромная сила, а лишние свидетели мне не нужны, — равнодушно сказал Кристалл. — Она сделала почти всё, что от неё требовалось. Она отдала тебе камень ещё тогда, но ты умудрился вместо того, чтобы рассмотреть камень как следует, побежать во дворец, чтобы спасти эту девчонку. Чуть не сломал мне всё. Хорошо, что тебе хватило ума не попасться, иначе бы мне пришлось искать другого кандидата. Девчонка же всегда мне подчинялась, я приказал ей открыть тебе дверь почти год назад, я приказал ей следовать за тобой, и она пошла. Послушная девчонка, только здесь, в пещере, она начала сопротивляться. Она не присоединила камень, а стала противиться моей воле. Даже успешно.
—Она никогда не следовала полностью твоей воле! — понял Аркадий. — Просто раньше твои желания совпадали с её, а в последний раз она не хотела присоединять кусок.
—Может быть. Результат один. Она умрёт.
—Раз тебе незнакома совесть и ненависть, то тебе, может, знакома любовь?
—Нет.
—Сочувствую. Прекрасное чувство.
—Я не нуждаюсь в сочувствии, — сказал Кристалл. — И сочувствие мне не знакомо. Смирись, девчонка умрёт. Она всего лишь девчонка, и всего лишь умрёт. Есть ещё миллионы девчонок и очень многие из них соответствуют стандартам красоты. Много также голубоглазых блондинок. В конце концов и многие из них умирают в молодости, некоторые мучительной смертью. Ей же даже повезёт, она умрёт быстро и безболезненно.
—Нет! Это для тебя она всего лишь девчонка! Для меня она всё. Девчонок действительно миллионы, а Оливи только одна и заменить её мне никто не сможет, ведь только она помогла мне, не боясь рискнуть своей жизнью. Только вместе с Оливи мы прожили столько времени в одном доме. А я, в конце концов, только за ней готов идти на край света, я не задумывался, когда побежал во дворец спасать её. И я не дам тебе её убить! Слышишь! Даже если за это мне самому придётся умереть! Может, ты позволишь мне вывести её из пещеры? Я сам вернусь, честное слово. А если это невозможно, то спаси её вместо меня! Она тоже достойна! Она тоже добрая, она тоже отважная, даже смелее меня! Я готов на всё!
—Почему?
—Я люблю её.
—Это чувство придумали себе люди.
—Если и придумали, то нечто прекрасное! Любовь — начало всего, начало человека и разума, начало Света и жизни, основ всего человеческого! — закричал Аркадий. Странно, но эти слова Оливи прекрасно услышала. Она крепче прижалась к Аркадию, а он пытался её успокоить, поглаживая по волосам. Она тихо спросила. В голосе всё нарастала тревога.
—Что с тобой, Аркадий? Ты прав, но почему ты говоришь это именно сейчас? Ну скажи мне, что происходит? Не надо меня мучить!
—Кристалл не хочет нас отпускать обратно. Я пытаюсь его уговорить, но почему-то он общается только со мной, — сказал Аркадий. — Не бойся, что-нибудь придумаем.
—Почему он не хочет нас отпускать? Что мы ему сделали плохого? — спросила Оливи.
—О! Вот этого я не знаю, — признался Аркадий.
—Ладно, — сдался Кристалл. — Я вас опущу. Я уступаю тебе, Аркадий, девочка будет жить.
Вновь несколько рывков и они снова стоят в пещере, откуда улетели в пятое измерение. Кристалл сиял так ослепительно, что пришлось зажмуриться. Герцога уже никто не видел, а Оливи прижалась к Аркадию. Она боялась, но всё же пыталась не трусить.
Кристалл засиял ещё ярче и из него Аркадий скорей почувствовал, чем увидел, поднималась огромная энергия, достойная водородной бомбы.
Тут Аркадий понял, что Кристалл вполне мог его жестоко обмануть. Сейчас он взорвётся и разнесёт всё! Аркадий останется один с огромной силой на развалинах. Но никакая сила никогда не сможет вернуть его дорогую Оливи. Нет, он не хотел думать об этой картине. А она была наиболее вероятной. Где это видано, чтобы искусственный разум отступал от своего задания самостоятельно?
Нет! Надо что-то делать.
Подхватив Оливи, Аркадий оттащил её к стене, а потом прижал к стене своей спиной.
—Не шевелись, Оливи, — сказал он. — Сейчас может произойти всё, так что, если я что сделал не так, то прости меня. Я тебя люблю.
—Что ты делаешь? — со слезами в голосе сказала она. — Неужели… Может есть другой выход? Перестань, может, найдёшь? Что со мной будет без тебя?
—Поздно, выхода уже нет, — ответил Аркадий. — Если Кристалл не солгал, то всё будет в порядке. Если же нет…
Аркадий договорить не успел, раздался взрыв. От Кристалла покатилась воздушная волна, которая путалась отшвырнуть Аркадия в сторону, но он не позволил этого сделать, а чудом удержался на месте. Воздух стал каким-то странным, потому что его то ли было мало, то ли он сбился в одну кучу, так что дышать стало трудно. Потом Кристалл разлетелся на мелкие кусочки, они разлетелись равномерно по всей комнате.
В глазах поплыло, Аркадий терял сознание. Кристалл рассчитал всё так, чтобы Аркадий, прижавшийся к стене, был невредим, но тот сбил все его планы, потому что пытался спасти Оливи. Мелкие и острые осколки Кристалла ранили Аркадия. Один проскользнул по лбу, щёку, потом один в висок. Он уже видел только туман с кровавыми пятнами и начал падать…
Последнее, что он услышал, это крик ужаса. Кричала Оливи.
Последнее, что он подумал, было то, что Оливи жива и невредима…

Стражники стояли за дверью и ждали герцога, но услышали душераздирающий крик, сразу определили, что кричала женщина. Один из стражников как-то случайно подглядел, как открывает дверь герцог, и решил не медлить и помочь. Они быстро открыли дверь и замерли на пороге от удивления и ужаса.
Герцога, который вошёл туда на их глазах, здесь не было. Только у стены сидела на полу девчонка с золотыми волосами, а рядом с ней лежал мальчишка, который был весь в крови. Девочка перевязывала ему самые глубокие раны и, плача, уговаривала:
—Аркадий, пожалуйста, держись.
Один молодой стражник пожалел девчонку, подошёл к ней. Та испугалась:
—Не трогайте нас! — попросила она. — Мы ничего плохого не сделали ни вам, ни герцогу…
—Спокойно, девочка, — сказал он, наклонился и нашёл пульс у раненого. — Надо же, ещё жив!
—Тогда помогите нам! — попросила девочка. — Помогите вытащить его отсюда и перевязать.
—Не теряй времени, малышка. Он продержится не больше получаса, но больше уже не очнётся, — с жалостью сказал стражник. — Лучше попрощайся с ним, и пойдём отсюда.
—Нет! Я его не оставлю! Он мне спас жизнь! — вскрикнула девочка.
—Что ж, спас жизнь, но пожертвовал своей. Я его понимаю…
На лице девочки вдруг появилось странное задумчивое выражение, она замолчала, потом посмотрела на воинов.
—Уйдите, — попросила она.
—Идём вместе, ему ты уже ничем не поможешь…
—Пошли вон! — закричала она.
Никогда ещё никто не видел такой ярости и такого отчаяния на её лице. Взбесившаяся женщина — это опасно. Но ещё опаснее женщина, доведённая до отчаяния. Это знали и стражники, поэтому поспешили убраться и не попадать под горячую руку. Надо ей всё-таки попрощаться со своим другом…



Аркадий лежал в темноте и боялся открывать глаза. Он был уверен, что он уже умер, но никак не мог определить, в аду он или в раю. Он задумался на эту тему:
«В ад, вроде бы не за что… Ну а в рай? Нет, я далеко не святой… Мясо в пост жрал? Жрал. Сквернословил? Было, не раз и не слабо… Своих ближних бил? Ну не то, чтобы ближних, но вообще людей бил… В школе, тому ловеласу недоделанному зуб вышиб… Ну и врал… В рай тоже не за что… Там, вроде, есть ещё и чистилище… Интересно, а что там? В раю понятно, в аду тоже, а вот в чистилище…»
Он решился на эксперимент. Дотронуться до того, где лежишь, если облако или трава, то рай, если что-то горячее, то ад, ну а если что-то неизвестное, то непременно чистилище. Он шевельнул пальцами, показалось, что горячо. «Ад!» — с ужасом подумал Аркадий.
Но вдруг до его руки дотронулась очень знакомая мягкая и тёплая ладошка.
—Оливи, — с нежностью произнёс он, открывая глаза. — Не такой уж это и ад.
В глазах ещё был туман, потому что очков на нём не было, но он уже различил контуры девушки. Она встрепенулась и подала ему очки. Наконец он снова видел нормально. Оливи плакала от радости и молчала. Вряд ли она могла сейчас сказать что-либо более или менее связное. Аркадий сел на кровати и поцеловал руку девушки.
—Спасибо тебе, Оливи, — произнёс он. — Я же знаю, что ты меня спасла.
Оливи слегка покраснела.
—Глупенький, — с нежностью сказала она, погладив Аркадия по щеке. — Если бы не ты, то тебя некому бы было спасать. Всё очень хорошо, Аркадий. Мы оба живы. Я бы не смогла без тебя…
—Да, всё замечательно, но скажи мне всё-таки, что произошло? Как ты меня смогла спасти?
—Кристалл Атлантов. Осталось два маленьких куска. Один я взяла в руки и с его помощью тебя вылечила. Но не полностью. Ты пролежал целых три дня… Я уже боялась, что все мои старания напрасны…
—Теперь они не напрасны, — успокоил Аркадий.
—Нет, к счастью, всё удалось. Стражники очень хорошо к нам отнеслись. Они помогли вынести тебя и пустили меня опять в мою комнату, — улыбнулась Оливи. — Второй кусок Кристалла, наверное, твой, я его на всякий случай забрала…
Она протянула ему завёрнутый в платок камешек. Аркадий взял его в руки и посмотрел сквозь него на Оливи.
—И что мне с ним делать?
—Не знаю, — призналась Оливи. — Может, он чем-то поможет. Ты сможешь оказаться дома… Только вернись, пожалуйста…
Аркадий улыбнулся.
—А может, ты слетаешь со мной? — предложил он.
—Я с удовольствием, — согласилась Оливи. — Только теперь здесь некоторое время будет политический хаос. Всякие шишки полетят со своих мест, встанут новые…
—Значит, герцог всё-таки того…
—Да. Теперь ищут его брата. Он младше на пять лет, но, честно сказать, намного честнее и лучше. Лично мне он был гораздо более симпатичен… — сказала Оливи. — Надеюсь, что скоро его отыщут. Тогда этот хаос закончиться…
—Честно тебе скажу, я политику не люблю, — признался Аркадий. — Грязное дело.
—Ты честный, тебе там делать нечего, — согласилась Оливи.
В комнату вошла Катали с подносом, на котором стояло что-то съестное. Она увидела, что Аркадий сидит на кровати, она с облегчением вздохнула.
—Ну что? Очнулся ваш герой? — спросила она. — Теперь-то вы есть будете?
—Оливи! — воскликнул Аркадий. — Ты что, не ела что ли?
Прежде, чем что-то успела ответить Оливи, встряла Катали:
—Не ела и не спала, всё сидела здесь, да ухаживала за вами, как за больным ребёнком. Проследите за ней, чтобы она хоть немного поспала. К тому же я принесла поесть, — она поставила на стол поднос и удалилась.
Аркадий посмотрел на девушку, у которой действительно лицо вытянулось, а под глазами появились круги. Они съели всё, что принесла Катали, потому что оба были голодные. Потом Оливи уснула, а Аркадий долго разглядывал Кристалл и думал, что же с ним делать. Решил оставить его себе на всякий случай, вдруг что произойдёт…
Наутро Аркадий и Оливи вышли из замка герцога, прихватив только самое необходимое. Как только они ушли достаточно далеко, чтобы не заметили, как они исчезли. Навестили в лесу Люси и Ласета. Не стоит и говорить, с какой радостью встретились давние подруги, сколько часов болтали обо всём, да и обоим было что рассказать. Только к вечеру Аркадию удалось оторвать Оливи от разговора. И они отправились в город, где оставил Аркадий Котёнка. Зверь всё это время прожил в доме друзей Картеля, но с радостью встретил Оливи и Аркадия, потёрся носом и об одного и об другого.
Черед два дня пути они вновь оказались в деревне, где когда-то встретились. Они в первую очередь зашли в библиотеку, где застали Картеля и Элину, которые сидели за столом и о чём-то болтали. Элина услышала, что кто-то открыл дверь, и увидела на пороге свих друзей. Аркадий уже думал, что никогда не отделается от её расспросов.
Глубокой ночью они вернулись в две комнаты Оливи, где всё осталось по-прежнему. Снова чай, снова разговоры, но уже не за столом. Аркадий сидел в кресле, а Оливи у него на коленях и они тихо разговаривали, смотря на огонь свечи.
—Дома хорошо, но меня снова тянет в поход, — призналась Оливи.
—Да, это затягивает… — согласился Аркадий. — Ты хочешь снова в путешествие?
—Да, — призналась Оливи. — Ведь на Атлантиде полно тайн и загадок, есть несколько затерянных городов… Много чего есть… Может, снова?
—Хорошая идея. Но завтра мы дня на три на Землю. Очень хочется поговорить с тётей Ритой…

Утром они перенеслись на Землю. Путешествие прошло очень удачно, без потерь. Просто несколько секунд назад они стояли в комнате в деревне, а теперь стояли в квартире, где жил Аркадий. Там был, надо сказать, хаос, к тому же всё покрылось густым слоем пыли. Аркадий не стал убираться, а сразу подошёл к телефону и позвонил маме, которая не давала ему вставить слова, а просто громко ругала его, напоминала о совести, и Аркадий в конце концов, поклялся всё рассказать, если только она ему поверит. Она не поверила. Не верила и отказывалась, когда Аркадий рассказал на кухне всё то, что с ними произошло. Ещё она внимательно разглядывала Оливи. Так ничего и не разобрав, не поверив правде, она раскритиковала стиль Оливи, сделала втык Аркадию за отсутствие в школе…
—Ну вот, слава Богу, теперь с ней проблем будет не очень много. Ты на неё не очень обижайся… Теперь надо позвонить тёте Рите, — сказал Аркадий, когда они вернулись от его матери.
Оливи кивнула и села в запылённое кресло.
—Обиды нет, но я её не понимаю, — сказала она.
—Я тоже, — признался Аркадий. — Но, с какой-то стороны ей повезло, что она именно такая. Если бы она была нормальной, то годовое отсутствие сына она восприняла бы в десять раз острее и устроила бы панику на весь город… Повезло. Жалеть, Оливи, не о чем. Ладно, я звоню.
Аркадий взял трубку и набрал номер:
—Здравствуйте, это Аркадий Мухин, а можно Маргариту Петровну?
—А! Ну здравствуй, Мухин, — усмехнулся физрук. — Как тебе за границей?
—Неплохо, — сказал Аркадий. — Было не очень скучно. Могу я всё-таки услышать Маргариту Петровну, ей привет надо передать.
—Откуда?
—С Атлантиды.
Долгое молчание.
—Значит с Атлантиды? — уточнил физрук. — Мухин, это не телефонный разговор, приезжай к нам. А от кого хоть привет?
—От Оливи.
—Оп-па! Вот те на! Приезжай срочно! — сказал физрук и положил трубку.
Аркадий повернулся к Оливи. Она посмотрела на него:
—Так куда мы теперь?
—Теперь мы в гости к тёте Рите и её мужу. Поговорим, а заодно и узнаем, как случилось так, что она попала на Атлантиду, и почему камень нужно было отдать именно тебе, — сказал Аркадий. — Только прошу об одном, здесь ничего не бойся, что бы ни случилось, этот мир мне знаком, я тебя в обиду не дам.
—Я знаю, — улыбнулась девушка. — С тобой я не боюсь ничего.

Вскоре Аркадий стучал в дверь к Маргарите Петровне. Дверь открыл физрук: высокий мужчина, уже слегка седой, с усами. Он улыбнулся и сказал:
—Ну, привет, Мухин. Почему в школе целый год не был?
—Я вам всё объясню, — сказал Аркадий. — Нам с Оливи очень срочно надо поговорить с Маргаритой Петровной. Можно?
—Конечно, тем более, если ты принёс привет с Атлантиды. Не могу представить, как ты мог туда попасть…
—Я расскажу.
Физрук впустил Аркадия и Оливи в квартиру и проводил на кухню, где около плиты с чашкой чая стояла высокая женщина с короткой стрижкой в джинсах и свитере. На лице было задумчивое выражение. Заметив, что вошёл Аркадий она кивнула и поздоровалась:
—Привет, Аркадий, — но как только в кухню вошла Оливи, она замерла и выронила чашку, та упала на пол и разбилась, расплескав по всей кухне горячий чай. Оливи отскочила, чтобы он не попал ей на ноги, а Маргарита Петровна ничего даже не заметила, а только села на стул, бледная, как полотно. — Оливи? — прошептала она. — Девочка с именем звезды? Как ты оказалась на Земле?
—Извините, — сказала Оливи. — Вы не обожгли ноги?
—Нет. Как же ты оказалась на Земле?
—За это нужно благодарить Аркадия, — сказала Оливи. — Ну и вас, ведь это вы мне дали тот камень?
—Я. Боюсь, что то, что произошло нельзя объяснить случайностью, но первым напрашивается именно это… Камень я впервые увидела на выставке минералов. Знаешь же, Аркадий, как я люблю всякие камешки. А этот меня как-то сразу привлёк. Он лежал в коробке с небольшими камешками, а когда я спросила у продавца, что это за камень он только быстро сказал, что это горный хрусталь и снова занялся какими-то барышнями, которые выбирали себе серёжки. Я решилась купить этот камень, тем более он недорого стоил. Продавец, продолжая рекламировать серёжки, затолкал мне камень в пакетик и забрал у меня деньги. На улице мне ужасно захотелось посмотреть на покупку. Я вынула камень из пакетика, потом, как сейчас помню, он упал мне на ладонь, что-то вспыхнуло и я сразу оказалась неизвестно где, несколько дней уматывала от каких-то людей, которые хотели отобрать у меня камень, но я не могла его отдать, потому что хотела вернуться домой, — сказала Маргарита Петровна. — Вы садитесь, я вам всё расскажу, но вы тоже скажете, что произошло дальше?
—Маргарита Петровна, нам придётся это рассказать, — улыбнулся Аркадий.
—Ну вот, я бежала и по случаю нашла развалины какого-то древнего города, где отыскала остатки библиотеки, выяснила, что это Атлантида, очень странное было ощущение. Узнала, что у меня в руках Кристалл Атлантов, пыталась вернуться домой, но ничего не вышло. А ночью мне приснилось, что мне надо отдать камень звезде. Пол часа не могла понять, потом прочитала про созвездие Ящерки, поняла, что так могут назвать человека. Отправилась в столицу, где пыталась отыскать какой-нибудь архив, но нашла девочку с этим именем. Я слышала как тебя, Оливи, позвала какая-то девушка. Красивая, но несколько ближе к красоте ведьмочки. Странная из вас двоих пара получается… Ладно, дело не в этом. Я тебя поймала на следующий день, отдала камень, но ничего объяснить не сумела. Как только я зашла за угол, я поняла, что уже дома.
—Да, прекрасно помню этот день, — сказал физрук, которого, кстати, звали Николай Васильевич. — Ты должна была приехать три дня назад, а тебя всё нет. Я уж хотел подавать заявление в милицию, но пришёл домой, смотрю, ты сидишь в кресле, бледная аж до состояния поганки. Когда очнулась, то рассказало то, что противоречит законам физики. Если бы мне это сказал кто другой, не поверил бы. Теперь твоя очередь, Мухин.
Пришлось всё рассказывать в четвёртый раз.
—И что теперь? — осведомилась Маргарита Петровна, когда Аркадий и Оливи закончили рассказ. — Не поверю, что Оливи останется на Атлантиде, и ты на Земле!
—Я бы тоже не поверил, что я это сделаю, — ответил Аркадий, повернувшись к Оливи. — Как ты хочешь поступить?
Оливи задумалась, смотря в окно. В открытую форточку залетали запахи, которые неприятно щекотали нос. Постоянное гудение мучило уши.
Аркадий посмотрел девушке в лицо.
—Атлантида, — тихо сказала Оливи. — Но ради тебя…
—Атлантида, — сказал Аркадий, не дав Оливи договорить. — Друзья и родные меня поймут. А если что, то я вполне могу и навестить Землю с помощью Кристалла Атлантов…
Маргарита Петровна и её муж переглянулись. Они знали Аркадия очень хорошо. И поняли его.
Путешественник не останавливается никогда, а это они знали это по себе…