Маако любовно поглаживал красный фолиант, нежно и бережно касаясь своими чувствительными, как и у каждого волшебника, пальцами выбитых букв. Надо же, как все оказалось просто! Даже он не додавался, что если вновь отстроить башню силой нескольких заклинаний, то можно получить в свое распоряжение вещи старой колдуньи, который были нужны каждому, кто владел темной силой! Но больше Маако радовали книги, которых оказалась целая библиотека. За ту неделю, что он уже жил в Башне Отчаяния, как раньше звали её боязливые крестьяне, волшебник проводил все время в библиотеке, жадно наслаждаясь всем тем, что он получил за долгие годы тернистого пути к своей заветной цели. Конечно, сама цель была ещё далеко не достигнута, но вот то, что он стал хозяином Башни значило уже большой шаг вперед!
Колдун устало откинулся на спинку бархатного кресло и из-под полуопущенных век рассматривал темные полки, уставленные различными книгами древних эпох, о которых в Хрустальный Пирамиде, где восхваляли светлых богов, могли бы только мечтать! Маако несколько не жалел, что после уничтожения Раукко во второй раз отказался стать Четвертым Волшебников, оставив Совет с нетерпением ожидать его кончины. Ему нравилось дразнить старых мудрецов, которые в юности обрекли его на жалкое существование, не объяснив толком что такое Испытание, а толкнув прямо в страшные объятия его же страхов…
Ядовитая ухмылка пробежала по тонким губам колдуна, когда он вспомнил свою ужас, когда понял, что теперь его глаза, что приняли тогда золотистый цвет, навсегда обречены видеть мрак и отголоски Испытания. Он не забыл ощущение дряхлости и немощности, помнил поцелуи вечного жара, который не отпускал его ни на минуту… И, естественно, память навсегда сберегла момент, когда он стал поклонятся Богам – Близнецам, будь они хоть трижды прокляты Богом Гнева.
Глаза Маако натолкнулись на прозрачный треугольник, в котором жили все четыре стихии, который занимал в его библиотеки почетное место. Эту реликвию он не нашел в Башне Отчаяния, а принес с собой, добыв её в недрах Мраморной Горы, которая пряталась под покровом Долины Туманов. Простаки называли эту вещь Даром Истины, он же знал – это Чудо Богов. Для него это был символ свободы – добыв его Маако получил власть всех четырех стихий и смог выбраться из тисков Богов-Близнецов, что было неслыханной дерзостью, что бы поклонится самому Богу Гнева – Верховному правителю Мрака. Теперь в его золотистых глазах сияли зрачки в виде фиолетовых звезд… Он стал носить фиолетовую мантию, и поклонятся Луне Крови и созвездию из черных звезд, что окружало её. Теперь он – Маако – стал символом страха и абсолютной власти над искусством, которое большинству обитателей Никресса было недоступно. Он видел, как в ужасе от него отскакивают прохожие, едва завидев его фиолетовую мантию, слышал, как они молятся Великой Истине, посмотрев в его странные глаза… Но какое дело было Маако до Никресса, которому долгие годы не было никакого дела к нему? Кем он был? Полуэльфом из Леса Стихии, которого изгнали за то, что он внешне был похож на человека! Вечно голодным мальчишкой, который работал сутками на полях, что бы по ночам изучать магию! Причиной для насмешек! Немощным повелителем стихии огня… Да… все это было в прошлом, которое Маако не хотел отпускать. Он помнил все до мельчайших подробностей, а что забывал – приходило к нему в его снах. Теперь все изменилось. Он силен, как никто иной. Его глаза вновь видят, как и другие. Только здоровье не вернулось к нему, а руки, истерзанные существами из мрачных подвалов Эль-Бу, что нынче подвластны ему, никак не зажили. Но Маако не жалел – у всего была своя цена, а магии вообще можно было отдать все и не особо задумываясь.
Теперь он был готов бросить вызов Никрессу и создать свой мир. Мир, в котором он соберет только лучшее для покоя, который так хотелось обрести. Он не собирался становиться новым богом – для этого ему хватало и Крицисиуса, которому нужно было преподнести Осколок Никресса, что бы из него создать иную реальность, в который бы он был бы так счастлив! Правда, вся загвоздка была в том, что для поиска места, где можно было бы взять Осколок Никресса никто не создал карт. Ни одна книга не описывала, как правильно можно было бы это сделать. Изучив множество литературы, Маако узнал, что сильный волшебник Триас когда-то искал такую точку, но далее хроники умалчивали об этих отчаянных, как могло показаться поисков, посвящая множество страниц сражению волшебника с драконом, который в результате погубил его.
Маако горько рассмеялся, вспомнив ту историю. Глупые-глупые волшебники Света, которые стремились сберечь маленький мир. Но в его смехе была горечь потому, что он и сам, не смотря на свою антипатию к Никрессу, был таким же глупцом в глазах остальных. Когда только начинались Времена Хаоса, которые ознаменовались полетом дракона над Эль-Бу во время Бала Света пять лет назад, он принял участие в Совете, который, по пророчеству Сумеречных Эльфов, выбрал участников для похода в Неисследованные Земли. Там во мраке страны с выжженными землями они отыскали Долину Туманов, где и был спрятан Дар Истины, который с самой первой минуты и был целью Маако. Но после того, как они добыли Чудо Богов, волшебник (тогда ещё волшебник) понимал, что Раукко ему тоже, в принципе, помеха, потому и не ушел, забрав с собой трофей, а покорно принес его в Хрустальную Пирамиду, попутно сразившись с черными драконами властелина над землями Кренши. Битва, которая стала легендой на многие годы. Более того, он безропотно отдал все силы на мощное заклинание, которое создавалось Четырьмя Волшебника, после чего Никресс был спасен, а он забрал то, что по праву принадлежало ему и никто не смел перечить.
- Белит, вам пришло письмо, - воспоминания над насмешкой судьбы прервал юноша лет шестнадцати, который незаметно появился из темноты, неся в руках свиток пергамента с печатью Хрустальной Пирамиды.
- Благодарю, Драуг, - Маако почти с нежностью смотрел на ученика, забирая у него свиток, хотя ему не особо нравилось, что то на эльфийский маневр звал его «могущественным», - ты переписал заклинания в свою книгу, которые мы прошли сегодня?
- Да, - коротко кивнул парень и, поклонившись, тихо удалился, шелестя подолами светлой мантии. Маако несколько раз моргнул, после чего с неким любопытством посмотрел на послание из Эль-Бу. Колдуну было даже любопытно – что такого могли прислать ему старые мудрецы? Нетерпеливо вскрыв свиток, Маако изумленно посмотрел на приглашение на ежегодный Бал Света, что упало на колени его фиолетовой мантии. Такой ход не удивил колдуна, потому что он знал, точно, кто убедил Совет не боятся его… Ливия… Его дорогая и верная подруга…
Волшебник закрыл глаза, вспоминая эльфийскую королеву и какой она была в момент их последней встречи три года, о которой нечего никому не известно. Её мягкие черные волосы отливали серебром, поскольку на землю опускались сумерки, а фиолетовые глаза ровно сохраняли свой окрас, что означало, что она не боится или злится. В тонких чертах лица королевы Сумеречных Эльфов уже появлялась мудрость, которой не было раньше, а улыбка стала мягче… Она торопливо рассказывала ему последние новости… о свадьбе с Итилом, и рождении сына Ломиона, чьи имя переводилось как «сын сумерок», о том, что у неё появилась ученица – некая Харна из остра Цириус…Конечно, она не забыла упомянуть и жизнь других участников того похода, но Маако запомнил только новости о Брунее, привязанность к которому никогда не хотел показывать. Улыбка во время битвы с драконами навсегда обезоружила колдуна, и он с теплотой в душе выслушивал о том, что Бруней живет среди сумеречных эльфов, хотя часто навещает Феанора в Горе Жизни и о наивных планах стать целителем когда-то в будущем… Именно в ту ночь он показал Ливии свои новый глаза и чуть раскрыл свои карты. Маако помнил, как кровь отхлынула от щек эльфийки и она вцепилась в ствол могучего дерева, что бы не упасть, но вскоре пришла в себя и полностью одобрила его. Тогда Маако нужна была Книга и нож Молневержец – творение рук Триаса, которые бы позволили ему вызвать дух могучего волшебника. Он узнал, что этими вещами владеет Ливия и попросил её их отдать. Не без теплоты Маако вспомнил, как Ливия с готовностью кивнула и сняла с пояса нож, объяснив, что книга в Краснодолье – её бывшем доме, который ей больно посещать, но если ему, её другу, она так нужно, то он может сам отправиться в далекие края и забрать Книгу Триаса.
Колдуну казалось, что он никогда не забудет, как его лошадь набирала ход, а Ливия статуей стояла и смотрела ему вслед. Он, действительно, отправился в Краснодолье, перепугав приемных родителей эльфийки и если бы не письмо, написанное её нежной рукой, не видать бы ему Книги Триаса без жертв. А по дороге в Неисследованные Земли, где Маако и обитал до недавнего времени он встретил мальчонку-оборванца, которого звали Драуг, чьи имя, если верить его ещё не забытым знаниям квенья, переводилось, как волк. И, действительно, юнец напоминал волчонка не только холодным и цепким взглядом, но и резкими, почти дикими, движениями, чем очень напомнил колдуну его самого в прошлом, особенно, после того, как выяснилось, что Драуг владеет силой. Парень внимательно выслушал колдуна, смело смотря в его фиолетовые зрачки – звездочки и согласился стать его учеников. Стоило отметить, что Маако отнюдь не собирался учить юного воспитанника власти над темными силами, тем самым, искалечив его и без того раздертую душу. Нет, он учил его с малого – читать волшебные слова, какими они есть на самом деле, переписывать правильно заклинания, обуздывать силу… Маако твердо решил, что через два года отправит Драуга в Эль-Бу для прохождения испытания, что бы его ученик стал повелителем огня и занял наконец пустующее место Четвертого Волшебника. Колдун рассуждал просто – раз он уйдет в другой мир, то на Никрессе в Эль-Бу будут развязаны руки для того, что бы заполучить повелителя огня, а кто может стать лучшим Четвертым Волшебником, как не ученик того, кто им не стал?
Ощутив приступ головной боли, Маако отбросил приглашения и стиснул руками, покрытыми тонкими белыми шрамами, голову, нашептывая некие полезные слова, не прекращая рассуждать. Вызванный дух Триаса сказал Маако, что тайну места знают только Прокаженные – Катсу и Ибис, которые, как оказалось тоже всю жизнь искали его, пока не поубивали друг друга, оставив после себя Темное Тридцатилетие. Колдун был не глуп и знал, что вызвать этих двух можно было бы только в Эль-Бу, но повода навестить Хрустальную Пирамиду не было… Что ж, похоже что с приглашением, посланным ему с легкой руки Ливии, он получил такой шанс.
- В которой раз ты помогает мне, - прошептал Маако, понимая, что Три Волшебника будут испепелять его взглядом и это в неком роде смотрины, но ему было все равно. Главное, что он получил в руки предлог, а остальное колдуна нисколько не интересовало.
- Белит, вам плохо? – голос Драуга звучал с искренней жалостью и колдун не вспылил, потому что тепло, почти по-отечески относился к ученику, считая, что отплачивает долг Оврису, который обучил его всему, точно также подобрав его на улице.
- Нечего, - хрипло просвистел Маако, подымаясь, - отправь Зверя Тени в Черноречье за травами, - приказал колдун и с тихим шорохом собирался выйти, когда его взгляд задержался на светлом пергаменте, который горел в темноте Башни отчаяния, - и напиши господину Калиостру, что мы прибудем. Почтим память моего учителя…
- Мы? – изумленно остановился Драуг, бережно касаясь пергамента. Эта фраза его ошеломила больше, чем-то, что сейчас ему нужно было бы отправится в подвалы и разыскивать Зверя Тени, что бы отправить его в Черноречья за лечебными для его учителя травами.
- Рано или поздно, малыш, ты станешь Четвертым Волшебником, - с гордостью прошелестел Маако, положив свою легкую ладонь на плечо Драугу, - потому-то тебе нужно воочию увидеть это величайшее творение синдаров, которое раньше называлось . А теперь будь добр – отыщи Зверя, а то мне почти не из чего делать настойки, - и не слушая протестов Драуга, что он и сам может все сделать, Маако отправился спать, сжимая в руке один из древних томов. Свечей он не зажигал – Луна Крови, которая была полной, достаточно освещала коридоры Башни.
Драуг, после того, как проследил, что бы Зверь Тени отправился в нужную сторону, стоял, дрожа на ветру, пристально смотря ему вслед. Его отражение было видно в Хрустальном Озере Тьмы так, будто ученик Маако смотрел в зеркало. Драугу нравился его учитель – колдун, о котором, он не сомневался, скоро будут ходить дурная слава, так же, как и их новое место обитания. Раньше, когда он работал в «Сиянии Милорели» ему казалось, что ярче всего звезды видно так, теперь он понял насколько заблуждался… Потушив свечку, поскольку до этого света Луны ему, в отличие от учителя было мало, Драуг отправился в Башню Отчаяния, бросив несколько томительных взглядов в сторону, где, предположительно, была Эль-Бу… Слова Маако надолго засели в его сердце, и он решил учиться ещё усердней.