Глава 20.
Когда сумерки опустились на Моффат-Хэй и снежные тучи зависли над замком, десять ведьм направились к могильному склепу в сопровождении служанки, указывающей дорогу. За замком они остановились перед большим сугробом. Агмил отыскала засыпанную снегом веревку, потянула ее и в сугробе открылась дверь в подземный склеп. Факелы вдоль стен освещали рыхлые ступеньки, ведущие глубоко вниз. Ведьмы Ордена друг за другом спускались вниз очень осторожно. В большом холодном склепе их уже ожидали крепкие слуги, прибывшие с ними, среди них был и Фергус. Они подготовили все для ритуала и принесли тело Вальмики, уложив его на пол, на каменную плиту могилы, покрытую алой тканью. Канка стояла у изголовья умершей ведьмы, другие же окружили ее. Слуги отступили назад. Эльвида стояла между Субелой и Малой, слыша их гадкое шипение.
- Дорхэту Морт! – произнесла величественно и со скорбью Канка, высыпав из бархатного алого мешочка на лицо покойной белый порошок. Эльвида следила за каждым ее движением с любопытством. И как только порошок коснулся застывшего лица Вальмики, то тут же превратился в плотную белую паутину, закрыв ее лицо. Глава Ордена продолжала:
- Наша подруга, наша сестра! Ты была лучшей и самой сильной из нас. Ты сделала выбор и отдала часть себя новой силе. Так пусть же память о тебе будет вечна! Дорхэту Морт!
- Дорхэту Морт! – Вторили ей ведьмы, вытянули вперед руки и затряс-ли ими, повторяя и повторяя эти магические слова. С помощью магического заклинания десяти ведьм Ордена тело Вальмики вознеслось вверх и зависло на уровне их вытянутых рук. Они повели его прямо в могилу и уложили так же плавно, как и подняли. Слуги накрыли плитой могилу, а Канка вновь насыпала сверху, но уже черный порошок, который изобразил на плите знак рода Вальмики (спящую кошку перед замком Данбар) и застыл навеки.

Вернувшись в замок в холле Эльвида пригласила всех на ужин. Никто не отказался. Канка кивнула ей в ответ и сказала, что они соберутся в гостиной через полчаса. После ее слов, ведьмы разошлись по комнатам. Эль-вида поспешила к себе, чтобы увидеть Рудрайга, но он уже шел ей на-встречу по полуосвещенному коридору.
- Меня позвала мать. – Поцеловал он ее в щечку и поспешил в холл. Не зная то ли обижаться, то ли злиться, Эльвида забежала в спальню. Урмила спрыгнула с кровати и подбежала к ней.
- Ну как все прошло?
- Она и эта Субела – две змеи! – воскликнула от злости Эльвида, скидывая с себя накидку, перчатки и бросая их в стороны, налету превращая вещи в ледяные бесформенные скульптуры и рассыпающиеся на мелкие льдинки, едва касаясь пола.
- Ого! – запрыгнула обратно на кровать Урмила, испугавшись хозяйки. – Ведьма Тарлах в гневе!
- Она позвала его! – передразнивала его Эльвида. – Если я не сниму с него проклятье, то эти змеи будут продолжать манипулировать им. А он еще против!
- Не забывай, она его мать!
- Малая против меня! – Растрепались в гневе волосы Эльвиды и превратились в кольца в виде белых змей. У кошки расширились глаза от страха.
- Кто бы говорил о змеях, - промурлыкала тихо она, да так, чтобы ее не услышала Эльвида.
- Где? – взмахнула руками знахарка.
- Что «где»? – не понимала ее кошка.
- Вот! – Раскрыла гардероб Эльвида. Она и не замечала, как ею начинала управлять тщеславная сила ведьмы. – Я позову всех на ужин! Всех! Это я – хозяйка Данбара. Рудрайг будет ужинать с Орденом. Где это платье, которое я видела? О, вот оно!
Урмила прищурила глаза, когда Эльвида вытащила платье из гардероба и приукрасила его маленькими всполохами чародейства.

Рудрайг сидел в кресле у камина, Малая ворошила гардероб и приговаривала:
- Я всегда была самой красивой и буду сейчас. Никто не посмеет сказать, что у тебя мать старая и похожа на огра.
- Мама, это всего лишь ужин.
- Ты не понимаешь, дорогой мой. Ведьмы Ордена даже на похоронах бывают в самых лучших украшениях и нарядах, показывая свое величие и значимость. Даже твоя кухарка выглядела…. – Заткнулась она, не пожелав похвалить Эльвиду. Рудрайг улыбнулся и обернулся, когда в дверь постучался и вошел слуга. Фергус подошел к нему и что-то прошептал. Малая, увлеченная выбором наряда, все-таки заострила слух, но ни слова не поймала. А, увидев засуетившегося сына, спросила:
- Куда ты? Что сообщил тебе Фергус?
Она требовательно смотрела на обоих. Фергус уткнулся взглядом в пол, а сын развел руками и, не скрывая довольной улыбки, ответил:
- Меня пригласили на ужин.
- Что? – возмутилась ведьма. – Мужчина в Ордене?
- Это всего лишь ужин, - ответил слуга.
- Заткнись! Это все Тарлах. Хоть это имя я смогу произносить, - с упреком сыну говорила Малая. Рудрайг сдерживал смех, еще больше раздражая мать.
- Канка не допустит!
- Хозяйка Данбара – ведьма Тарлах. – Шел к двери сын. – Мама, будь самой красивой на ужине. – Хлопнул он дверью за собой.
- Проклятый Будэк! – С ненавистью упоминала она чародея всякий раз, когда ей вставала на пути кухарка.

Стол на одиннадцать персон был накрыт в гостиной замка. Его украшали не только блюда, но и великолепное столовое серебро, большие роскошные канделябры со свечами, освещавшие всю комнату. Агмил, как главная служанка хозяйки замка, выбрала трех слуг ведьм, чтобы обслуживать гостей за столом, в их число вошел Фергус. Первыми на ужин появились Джара, Гопали и Хейлин. Фафне и Менака привели под руки старую Канку, выглядевшую устало, но с сознанием собственного достоинства. Ее усадили на почетное место во главе стола, сами же ведьмы расселись по обе ее стороны. Сарамаки и Субела перешептывались даже тогда, когда вошли в гостиную. Они сели на места. Следом за ними появилась новая хозяйка замка ведьма Тарлах. Своим великолепным видом, магическим изяществом и ослепительным нарядом она заставила с завистью еще больше заговорить о ней ведьм Ордена, особенно Субелу и Сарамаки. Эльвида не стала спорить за место, ей было все равно, где сидеть, но главное сесть рядом Колленами. Оставалось два свободных места.
- А где Малая? – спросила Джара.
- Да! – Субела язвительно сверлила глазами Эльвиду. – И для кого одно место? У нас появилась еще одна ведьма?
Ведьмы захихикали? Но Эльвида удовлетворила их любопытство и поднялась с места, чтобы встретить долгожданных гостей:
- У нас еще одна ведьма и ее сын.
- Сын? – злобно сорвалось с уст Канки. В гостиную вошли Коллены. Рудрайг вел свою мать под руку, почти обретшую облик красавицы Малой. Ведьма искусно прикрывала уложенными волосами не успевшие зажить ожоги. Эльвида пригласила их к столу и посадила Малую напротив Канки в другой конец стола. Малая почувствовала себя недостаточно уютно, ведь она сидела во главе стола, только с другого конца. Но здесь распоряжалась ведьма Тарлах. Рудрайг все еще сомневался сесть за стол, застыв на месте и прислушиваясь к хриплому свирепому сопению со стороны Канки.
- Тарлах, - обратилась к ней глава Ордена. – Никогда со времен образования Ордена и по сей день, а это не малое количество столетий, среди ведьм Ордена не присутствовал мужчина. Ты не знаешь законов Ордена Черной Метлы. Это недопустимо!
- Я знаю, - спокойно отвечала Эльвида. – Но мы не на шабаше Ордена, а на ужине. И как хозяйка Данбара, я имею право приглашать близких мне людей, тем более родных. И, чтобы не раздражать вас, я посажу Рудрайга Коллена рядом с собой так, что вы его не сможете разглядеть.
Они сели вдвоем, под столом взявшись за руки. Рудрайг был напряжен, но ему так хотелось рассмеяться. Он мысленно сказал Эльвиде:
«Ты рискуешь обрушить гнев ведьм на твою прелестную головку. Ты только посмотри, как они раздирают тебя на части своими ядовитыми взглядами».
«Я вижу. Я совершаю маленькую революцию в Ордене, разве это не-приятно? Надеюсь, наши мысли не читают?»
«Нет. Печать не позволяет им.»
«А твоя мать? Как же она общается с тобой?»
«Кровь, дорогая», - был окончательным его ответ.
На решение ведьмы Тарлах никто, даже Канка не возразила, хотя ее лицо не скрывало недовольство. Слуги принялись обслуживать гостей. Фергус исполнял свою работу с необыкновенно счастливой улыбкой на таком обычно мрачном лице. Ему понравилось, как в защиту его хозяев выступила бывшая кухарка и возлюбленная господина Коллена. Он наклонился ме-жду Рудрайгом и Эльвидой, чтобы налить вина в бокалы, и прошептал ей:
- Вы восхитительны, ведьма Тарлах.
- Спасибо, Фергус.
Никто не возражал и в еде. Очень вкусными оказались блюда, приготовленные Агмил по собственным рецептам и советам Эльвиды, знающей толк в травах. Малая сразу же узнала зайчатину и взглянула на кухарку. Ее сын не скрывал влюбленного взгляда к Эльвиде, его лицо приобрело легкий румянец, а глаза просто сверкали искрами счастья, когда он поглядывал на свою любимую кухарку. Он не выглядел болезненным рядом с ней, не боялся, как и она, гнева со стороны озлобленных и завистливых ведьм Ордена. Малая догадывалась, что пара мысленно общается друг с другом, и никто не смел вмешиваться в их беседу.
- Родные? – Не давало покоя это звонкое и так чуждое для ведьм слово Субеле, и она решила уточнить его значение. Все за столом застыли и обратили взоры на ведьму, сидевшую напротив Тарлах и Коллена. Субела по-вторила:
- Почему родные? Ты сказала, что Коллены тебе родные. Не потому ли, что ты была женой отца Рудрайга?
Эльвида услышала его голос: «Она провоцирует тебя на ссору».
- Ты думаешь, - ответила она ей. – Что сможешь заставить меня рассказать о Будэке?
- Нет. Я хочу знать, что так роднит тебя с Колленами?
- Любовь и забота, - твердо ответила Эльвида.
- И кто же дал тебе такие необъяснимые для Ордена чувства?
- заботу и любовь я получила от Рудрайга Коллена и его матери, - добавила она.
- Что? – возмущение вспыхнуло среди ведьм. Малая ухватилась за руку сына и передала ему: «Пусть заткнется! Рудрайг, она погубит и себя, и нас!»
Рудрайг не успел обратиться к Эльвиде, как она уже отвечала:
- Мне очень жаль, что ведьмам не знакомо чувство любви. Я ведь родилась простым человеком и познала эти чувства с рождения, как и Рудрайг. Разве материнская любовь не самое сильно чувство на свете? А любовь мужчины и женщины?
- Прекрати! – яростно воскликнула Малая. – Никакой любви не существует!
- И даже твоей, Малая, к сыну? Думаю, все знают, как ты любишь его,- говорила Эльвида. Ведьма окинула всех испуганным взглядом, они все ожидали от нее правильного ответа, а больше всего она боялась взглянуть на сына, чтобы не совершить ошибку при ее шатком положении в Ордене. Рудрайг видел ее замешательство и очень переживал за нее. Тогда Эльвида сама ответила:
- Ради любви к Рудрайгу, и пусть меня не примут в Орден, я проведу ритуал снятия проклятья. Надеюсь, после этого Малая поймет, что не только она способна любить ее сына так же безумно, чтобы отдать за него свою жизнь.
- Нет! – вскочил с места Рудрайг, стукнув кулаком по столу. – Я против! Никто не посмеет совершить ритуал. Я жил с проклятьем, и останусь с ним до конца дней!
- Тише! – Шепотом сказала Канка, а до ведьм дошло громкое эхо. Все замерли и обратили внимание только на нее. Она думала в полной тишине, ну а потом сказала:
- Тарлах, почему ты решила совершить ритуал?
- Я знаю что делать.
- Это смертельный ритуал! – возразил Рудрайг. Канка сердито сдвинула брови, взглянув на него, потом продолжив:
-Да, это так. Проклятье перейдет на тебя и сожжет все твои силы разом.
- Я верю духу Зайи и Будэку, - уверяла Эльвида. Ведьмы зашептались.
- Ты знаешь язык Зайи? – спросила Гопали.
- Да. И я разговаривала с ним у водопада Вишрат.
- Как? Как ты нашла его? – были поражены ведьмы. Малая усмехнулась:
- Она же была женой Будэка. Чему тут удивляться? Канка, разреши ей совершить ритуал.
Рудрайг поднялся, возмутившись:
- Почему не спрашивают у меня, хочу ли я освободиться?
- А тебя не надо спрашивать. – Малая выкрикнула заклинание, и сын медленно опустился на пол без чувств. В этой ситуации он был просто бессилен перед магией матери. Фергус бросился к хозяину и поднял его на руки. Ему приказали отнести господина в спальню.