Ночью, производя плановый обход библиотеки, Никанориадна Святославовна, войдя в Восточный Зал и увидев свет за пятнадцатым столом, собралась выгнать из здания засидевшегося читателя, нагло проигнорировавшего график работы, и добавить к этому пару подзатыльников для общей профилактики, но, подойдя ближе, едва сдержала мягкую улыбку. Ал, окруженный горой прочитанных книг и исписанными листами, лежавшими, где попало, мирно спал, положив голову прямо на раскрытый том. Женщина хмыкнула, однако будить юношу не стала, заинтересовавшись содержимым своеобразной “подушки”. Быстро пробежав глазами по тексту, она нахмурилась, окинув мага тяжелым взглядом. “Зачем тебе это, Альфред? Что ты задумал? Неужели не знаешь, как опасно лезть в их дела?! Кажется, опять придется учить тебя уму разуму. Иначе снова попадешь в какую-нибудь переделку”, - печально вздохнула библиотекарь и, погасив световые сферы, зависшие над столом, продолжила свой обход.
* * * *
- Проклятье! – выругался Альфред, проснувшись утром и обнаружив, что шея затекла, а все тело ломит из-за неудобного положения. Его глаза, еще не открывшиеся полностью со сна и чуть припухшие от длительного чтения, никак не желали сфокусироваться на одной точке, к тому же, представляли окружающий мир как одну расплывчатую картинку. “Приехали! Такими темпами я скоро потеряю свою законную единицу зрения. Придется ходить в очках…. Кошмар! Моя хрупкая подростковая психика ломается под нажимом внешней среды, которая медленно превращает меня в самого настоящего ботаника! Чтобы я, да просидел за книгами настолько, что за ними и уснул?!!! Мамочка родная!” – пожалел себя в собственных мыслях Альфред, пару раз моргнув, и посмотрел на предмет, служивший ему всю ночь подушкой. Парень, тихо застонав, распластался на столе. “Черт! Эмерик. Как я мог про него забыть?! – Ал взглянул на часы. – Скоро придет. Уж он точно не заставит себя ждать!” – с недовольством подумал маг, телепортировав древнегреческую книгу обратно, на ее законное место, а сам направился к Никанориадне Святославовне.
- Доброе утро, многоуважаемая госпожа. Вы восхитительно выглядите, - пропел он, подходя к информационной стойке.
- Зато ты не очень, - холодно ответила женщина. – Я, кстати, могу наложить на тебя штраф за несоблюдение режима работы нашего заведения.
- Никанориадна Святославовна! – Ал умоляюще сложил руки. – Бедный ребенок так усердно трудился, изучая познавательную литературу, из последних сил борясь с усталостью и изнеможением, которые, в конечном счете, просто свалили его с ног. А вы? Вы своей холодностью гасите в нем эти светлые порывы, направляя его, тем самым, на неверный, темный путь. – Альфред, нравоучительно подняв к потолку палец, закончил свою вдохновенную триаду.
- Это ты-то невинный ребенок со светлыми порывами?! – усмехнулась женщина, отмечая про себя, что из парня вышел бы не плохой оратор, особенно, когда дело касается непосредственно его персоны.
- Так нечестно. - Насупился маг. – Стараешься тут, стараешься, а вам хоть бы хны! И, между прочим, я действительно ребенок, а если быть точным: подросток. По мне, так данное обстоятельство еще хуже. Представьте себе эдакое эгоистичное, капризное, стремящееся к независимости и свободе, переменчивое создание с раздражающим, иногда просто абсурдным нигилизмом. Оно, кстати, сейчас стоит перед вами и слезно умоляет вас не налагать на него штраф, - очеркнул юноша, облокотившись на стойку и подперев голову рукой.
- Ну-ну, ранимое создание. Может, в окно выпрыгнешь, раз уж я так задела твою хрупкую душевную организацию? – ухмыльнувшись, ответила библиотекарь.
- Не дождетесь! Я еще не настолько рехнулся, чтобы стать милым дополнением к той прелестной клумбе, что раскинулась под окнами вашего заведения.
- Жить хочется?
- Естественно. Я слишком молод и еще много чего не видел.
- Тогда зачем ты брал книгу, страница которой сейчас отпечаталась на твоей щеке? – поинтересовалась Никанориадна Святославовна.
Альфред, спохватившись, стал с большим энтузиазмом тереть кожу на скуле.
- Мерзость какая! Ненавижу книги. И, кстати, я ничего запретного не читал. А если вам что-то странным показалось, то это я так, с целью самообразования и расширения кругозора. Может, эрудитом стать хочу. Я все стер?
- Да. Зубы не заговаривай. Я прекрасно знаю: ты берешься за книги, только от скуки, которая, к счастью, часто тебя мучает, либо с конкретной целью, когда что-то задумал. Неужели ты не знаешь, чем тебе грозит вмешательство в их дела?
- Ай-ай-ай. - Зацокал языком Ал. – Неужто вы за меня беспокоитесь?! С каких пор, позвольте узнать?
- Я тебя предупреждаю.
- Ох, а вот это уже и на угрозу тянет! Ладно, ладно. Врать не хочу, поэтому ничего не обещаю, но подумаю перед тем, как предпринимать какие-либо шаги. – Альфред виновато улыбнулся.
- Когда ты последний раз предавался размышлениям? Я такого не припомню.
- Опять вы меня обижаете. - Печально вздохнул юноша, приняв вид забитого, несчастного ребенка.
-Да, тебя-то обидишь! Что ты здесь, собственно, забыл? Дел мало? Я сейчас быстро тебе занятие найду, новые книги доставили. А сами они по порядку не расставятся. – Никанориадна Святославовна решила закрыть тему, поняв, что от упрямого мальчишки ничего не добьешься. Если в его голове появился какой-нибудь план, то он от него не отступится, иногда просто из упорства.
- Уважаемая госпожа, я тут, почитав, нашел кое-что интересненькое и уж очень любопытное. – Маг решил начать издалека.
- И?
- Понимаете, я на это весь день и полночи угробил. Оказалось, не зря. Я все понял, а те несоответствия, что раньше меня смущали, сейчас вписались в общую картину как нельзя лучше. Вы же знаете: теория теорией, а практика превыше всего!
- К чему клонишь?
- В общем, откройте мне десятую лабораторию, пожалуйста! – На одном дыхании выпалил Альфред и зажмурился.
- Что ты, сказал, тебе открыть?!! – угрожающе протянула Никанориадна Святославовна, медленно вставая со своего места и нависая над Алом, как грозовая туча.
- Мамочка! Неужели вы еще сердитесь из-за того происшествия?! Это же был несчастный случай! – Парень вжал голову в плечи, отлично зная, что представляет собой разгневанная женщина.
- Да?! Ты подорвал всю пятую лабораторию, одну из самых лучших! Да от нее камня на камне не осталось! А дым превратил оказавшихся неподалеку людей в головастиков! Смею напомнить, не посчастливилось именно пятерым магам из Первой Палаты! И ты называешь это несчастным случаем?! – воскликнула женщина. В ее глазах плясал гневный ведьминский огонь.
- Зачем так злиться? Да, я немного переборщил тогда с буковицей, но после у меня все получилось. Вы же знаете, я все-таки закончил рецепт того зелья! Оно у меня получилось, и сейчас, между прочим, им пользуются многие маги! – обиделся Ал.
- Да я тебя больше ни к одной лаборатории ближе, чем на сто шагов не подпущу! – продолжала библиотекарь.
- А я тогда тоже пострадал! Думаете, меня взрыв не затронул?! Черта с два! Я был в эпицентре! И, вообще, кто не рискует, тот не пьет амброзию!
- Кгхм! – Прозвучало за спиной юноши. – Доброе утро. Я услышал часть вашего разговора. Позвольте спросить, значит, это вы, господин, изобрели зелье, исцеляющие от болезни тысячи голосов, эпидемия которой не так давно прошлась по всем параллелям?
Ал понуро опустил плечи. “Только не сейчас! Они меня в могилу свести хотят!” – подумал он.
- Приветствую вас, Эмерик. Изобретателем был Чарльз Ландхил, маг, живший в начале девятнадцатого века. Советую почитать его труд, очень познавательно. К сожалению, он не закончил работу над зельем. А я лишь добавил кое-что к основным ингредиентам. Никанориадна Святославовна, ну пустите меня в лабораторию! Обещаю, все останется в целости и сохранности!
- Нет, - твердо ответила женщина. Она больше не злилась, но и решение ее не переменилось.
- От этого зависят жизни людей и существование города! – Прибегнул к последнему аргументу юноша.
- Действительно? – Библиотекарь остро взглянула на упрямого посетителя.
- Думаете, я по своему желанию сюда явился?!! Как бы не так!
- Хорошо. Только под присмотром, - сдалась Никанориадна Святославовна.
- Что?!!! – У Ала от возмущения расширились глаза.
- С тобой пойдет господин Эмерик. Либо соглашайся, либо проваливай. Точка.
“Госпожа Никанориадна, что же вы делаете?! Своим требованием вы заставляете меня плясать по лезвию ножа!” - занервничал Альфред.
- Я согласен. - Решившись, выдохнул он