Первым, что чувствовал просыпающийся Феранор, была лёгкая качка. Потом он услышал деревянный скрип, плеск волн, тихое завывание сквозняка, приглушённое шлёпанье босых ног и отдаленный шум голосов.
Дрёму сняло как рукой.
— Катмэ! — вскакивая, взвыл он.
Вскочил, бегло осмотрел себя и свое окружение. Одежда на правом боку была прорезана и пропитана засохшей кровью, на коже алел свежий рубец. Судя по всему в трюме или на нижней палубе, в огороженном парусиной закутке. На поясе побрякивал монетами кошелёк, но перевязь с мечом и кинжалом отсутствовала… Нет, вот она — валяется на крышке рундука.
Быстро опоясывая себя мечом, Феранор попытался припомнить, как оказался здесь.
Эльдары славились прекрасной памятью. Их воспоминания никогда не тускнеют даже спустя столетия. Он помнил, как покинул дом Эрандилов, сел в прогулочную лодку, как оказался в порту и зашёл в кабак, но дальнейшее скрывалось аспидно-чёрным пятном, как текст письма под кляксой чернил. Кажется, с ним не то пили, не то дрались (а возможно и то и другое) какие-то моряки…
Задрав рубаху, пытаясь оценить рану на боку. Кто-то её без сомнения обработал. Края успели срастись, превратив порез в глубокий рубец. Наверняка это были эльдары с островов Нимуэль! Они напились, подрались, замирились, потом ещё раз напились, после чего забрали его с собой проспаться на корабле. Что ж, случалось ему просыпаться и в менее приятных местах. В кордегардии городской стражи к примеру.
Откинув парусиновый полог, Феранор покинул «спальню», оказавшись в узком проходе, образованном такими же парусиновыми ширмами. За ними слышались смех и весёлые голоса, сопровождаемые характерным бульканьем. Феранор принюхался к витающему в воздухе запаху.
«Медовуху пьют, сволочи!»
Завеса соседней каморки вдруг поднялась. Возникший на пороге жилец на матроса не походил совсем. Это был эльдар в гербовом колло,[1] только вместо коронованной птицы на нём был изображён вставший на дыбы единорог. Увидев капитана, он икнул, глупо отсалютовав.
В ещё большем недоумении, Феранор добрался до ведущего на верхнюю палубу люка. Взобравшись по трапу, он встал, расставив для устойчивости ноги, хмуро огляделся вокруг. От увиденного дыхание застряло в груди, а глаза начали лезть из орбит!
Феранор стоял перед кормовой надстройкой длинного корабля, идущего по ветру с раздутыми парусами. Солнце ещё не успело оторваться от горизонта. По правую руку, размытой зелёной тенью, тянулся берег. Слева расстилался бескрайний простор синих волн, увенчанных белыми барашками пены.
— Дорогу!
Остолбеневшего Феранора толкнули в плечо. Босой матрос в белой рубахе и закатанных до колен штанах тащил мимо здоровую бухту верёвки. Толчок помог прийти в чувство и снова обрести дар речи, которым ан-лорд Мистериорн немедленно воспользовался.
— А-а-а!.. Провалиться вам всем к Катмэ в задницу! Отродья Бездны! Гоблины! Висельники! Поворачивайте к берегу! Верните меня в порт!
Ответом служил дружный хохот со всех сторон.
— Это не возможно, милорд! — отсмеявшись, снизошёл до ответа один из эльдар, по-видимому, капитан корабля. Он стоял на кормовой надстройке, отличаясь от простых матросов только наличием меча в серебряных ножнах на бёдрах.— Мы в шестидесяти ланготэ[2] от Киррбен-Фарродена. Идём в бывший Риенлисет во исполнение воли владычицы Алтаниэль!
— Риенлисет?! — поражённо выдохнул Феранор. Сердце будто оледенело в груди, распространяя вокруг себя неприятный холод.— О, Солнцеликий! Да это же на другом краю моря!
На заставе его запишут как без вести пропавшего и вычеркнут из списков полка. Талиан решит, что он просто сбежал и теперь точно выйдет замуж за другого. А хозяин постоялого двора, не дождавшись оплаты, заберёт себе его вещи и боевого коня, и продаст их первому же купцу за бесценок!
— Вам лучше поговорить с послом, хеир,— сжалился всё тот же эльдар, видя стремительно меняющееся в тон мыслям лицо Феранора.— Это его слуги принесли вас.

* * *
Посол обитал в капитанской каюте, бессовестно выгнав её хозяина. Свет шёл только из маленького окна, с резными ставнями. Феранор остановился на пороге, ожидая пока его зрение привыкнет к царящему внутри сумраку.
— Проснулся? — спросил неожиданно знакомый голос из самого тёмного угла. Хлопнула дверца шкафчика.— Подожди, сейчас я зажгу свет…
Холодная вспышка, быстро оформившаяся в шар. Сорвавшись с пальцев посла, шар воспарил к потолку, заливая всё вокруг ровным белым светом.  Из полумрака выступили детали обстановки: широкая кровать с балдахином, смотревшаяся в каюте чем-то чужеродным, несколько сундуков, круглый стол, плоская модель Мира в подвижной раме. У стола эльдар, в простой не блистающей украшениями одежде, но сшитой из добротного качественного материала. Феранор прищурился, недоверчиво вглядываясь в его белое точёное лицо, с ломаной линией губ напоминающей боевой лук.
— Сандар? Что… что ты… где посол?!
— Он перед тобой! — давний знакомец и собутыльник, наградил его одной из своих самых глумливых улыбок. Витиевато взмахнул рукой, отвешивая шутливый поклон.— Сюрприз-сюрприз! Не ожидал? Ха-ха… вижу, что не ожидал! Да что там… видел бы ты сейчас себя сам!
Феранор с трудом удерживался от желания протереть глаза. Нет, Сандар конечно не прост. Без чинов и наград, но зато единственный сын и наследник сенешаля Дома «Феникса». Когда-нибудь он займёт место отца и независимо от личных заслуг станет величиной с которой придётся считаться. Но пока же Феранор знал его как ловеласа, бездельника, любителя злых шуток и острых ощущений. Скорее небо упадёт на землю, чем такого отправят послом куда-то посерьёзнее борделя. Оторопь начала сменяться раздражением и злостью.
— Так это твои шуточки?! Посол, Риенлисет, шестьдесят миль от Фарродена…— капитан тихо зарычал, делая маленький, но отчётливый шаг к посольской особе.
Кто-то сзади упредительно схватил его за плечо. Феранор обернулся, вызывающе взглянув в спокойные глаза телохранителя Сандара, небрежным движением стряхнул с себя его руку. В конце концов, то, что он отпрыск обедневшего рода не даёт права так насмехаться над ним! Но пыл всё же умерил.
— Никаких шуток, дружище! Я действительно посол. Мы действительно идём в Риенлисет, сейчас он зовётся этим… как его… Атраваном. Не веришь — посмотри сам! Печать не поддельная.— Сандар помахал извлечённым неизвестно откуда свёрнутым в трубочку листом и положил на стол.— А вот ещё одно. Читай — оно как раз про тебя.
Феранор взял пергамент, развернул, мельком взглянув на светящиеся золотистым отливом печать сенешаля Дома. Подделать её было невозможно. Читал долго, старательно ища подвох, но фраза «Командир посольского эскорта» напротив его полного имени звучала вполне однозначно. Заканчивалось всё требованием к командиру полка пограничной стражи отпустить Феранора немедля, не чиня обид и препятствий.
Голова закружилась. Захотелось присесть.
— Когда я узнал, какой дикий и варварский край этот Атраван,— разглагольствовал Сандар прохаживаясь по каюте.— То сразу подумал о тебе. Пара слов сказанных кому надо, лёгкий росчерк стилоса и оп! Ты в числе посольства! Что-то, мне не нравится выражение твоего лица… Ты — не доволен! Можно узнать почему?
— Потому что сдаётся мне, это всё же какой-то тонкий розыгрыш,— проявил упрямство Феранор, бросая исподлобья косой взгляд.— Если не надо мной, то над тобой! В чью голову пришла «умная» мысль отправить послом тебя?!
Сандар долго молчал, глядя куда-то в сторону.
— В папину…— наконец признал он. — Сказал, что меня пора пристраивать к какому-нибудь делу. Но ты не бойся, я плыву туда не один. Со мной сотня меллорафонских улан, два советника и волшебница, не считая гвармолов.
Феранор выразительно молчал.
— Не здесь конечно. Тут только волшебница — остальные плывут на других кораблях. Если выглянешь вон в то окошко — увидишь их паруса.
Феранор снова промолчал. Он думал обо всём том, что должен был сделать, но теперь так и не сделает. Например, о том, что так и не сможет объяснить Талиан, почему убежал не попрощавшись. Теперь же её отец торжествует, что избавил дочь от невыгодной, по его мнению, партии и будет заливать ей в уши гадкие небылицы о Фераноре. Талиан наверняка сбита с толку. Сидит в своей комнате, в тоске и печали, ожидая от него вестей. Он бы успокоил её, пообещав, что обязательно что-нибудь придумает, найдёт способ как им воссоединиться. Если не удастся переубедить лорда-отца добром, он украдёт её и сбежит с ней в Турл-Титл. Это не благословенный Эльвенор, но и там живут перворождённые. Как не обидно, но там у него больше шансов сделать карьеру, чем на родине.
— Феранор! Во имя светлого Таэ! Я тут распаляюсь, расписываю прелести и грядущие перспективы, а ты сидишь как на похоронах! Ты вообще меня слушал?!
— Сандар,— отозвался он проникновенным голосом.— А почему не рассказать об этом прежде чем схитить меня как орки зазевавшегося часового? Ты не думал, что у меня могли оставаться в Фарродене дела?!
— Э-э-э…— глаза высокого посланника забегали.— Я и собирался так поступить! Даже готов был задержать выход, чтоб успеть выдернуть тебя с границы. Но судьба распорядилась так, что ты оказался в нужном месте и в нужное время!
— Как ты меня нашёл?
— Говорю же — Судьба! Вся наша жизнь это цепь совпадений. Началось всё с того, что Фарроден был изначально выбран как порт отправления. Пока готовили гонца в Приграничье, я решил навестить одну нашу общую подругу. Там я узнал, что ты только сегодня был у неё в гостях, но исчез сразу после разговора с отцом. Я понял, что тебе срочно требуется залить печаль и выместить обиды…
— Ты демонически проницателен! — проговорил Феранор, с недоверием и поддёвкой.— Я ни словом не обмолвился о разговоре с отцом Талиан, а ты говоришь о его содержании так, будто был там!
— Ну, тут как раз всё просто. Иначе с чего бы убегать? Уверен, тебе не просто отказали, а, говоря образно, дали хорошего пинка. Слишком уж ты…
Сандар поджал губы, вращая перед лицом кистью.
— Беден? — подсказал Феранор.
— Нищ! — Сандар язвительно хохотнул.— У тебя нет ни большого дома в столице, ни усадьбы, ни толпы гвармолов, исполняющих любой каприз, ни золота, чтобы купить всё это. Даже появления какого-то из этих пунктов у тебя не предвидится. Какой вменяемый лорд позволит своей дочери войти в этот замкнутый круг?
— Любовь способна творить чудеса,— издав странный звук, напоминающий недовольное кряканье, проговорил Феранор.— Ради неё Ниалера и Илванна, покинули божественный Хайлаэн, отправившись в неизвестность вслед за мужьями. И Талиан…
— Неудачное сравнение. Муж Ниалеры был царём и уходил вместе со своим народом, а Илванна своего мужа убила. Зарезала, как орки свинью на завтрак…
— Я знаю эту легенду. Рассказывай дальше, как узнал, что я в порту?
— Отправил нескольких гвармолов переговорить с сородичами с прогулочных лодок. Один из них вспомнил тебя. А дальше я просто наблюдал за стражей. Куда та со всех ног рванёт — там ты и найдёшься! Мы пришли в кабак когда ты уже спал, а воины Беренеля пытались выкрутить у тебя меч. Сначала они не хотели тебя отдавать, но я показал им печать отца.
Сандар опустился на стул напротив. Сцепив пальцы куполом, он взглянул поверх него на Феранора.
— Я, кажется, понял, почему ты надулся. Ты злишься, что не успел похвастать своим назначением перед отцом Талиан! — с лёгким превосходством сказал он.— Феранор, он будет выжидать хоть сто лет, подыскивая выгодную кандидатуру. А тем временем мы прославимся и вернёмся домой! За твоей спиной будут шептать: «Этот парень охранял посла в Атраване!» Такого героя уже нельзя держать на границе. Не удивлюсь, если твой неказистый плащ пограничника украсит серебряный кант ревнителя.
— Ты так уверен в успехе? Что же тебе поручила Алтаниэль?
— Передать послание — остальное по ситуации. Я не имею права заглядывать в её письма, но могу догадаться об их важности по щедрости даров, которые везу шаху. Ты тоже поймешь, когда их увидишь.
Чтобы увидеть дары Феранору пришлось покинуть каюту и спуститься в трюм. В трюме было темно. Пахло воском и дёгтем, а ещё сеном и свежим конским навозом. В устроенных вдоль бортов стойлах, фыркало два десятка коней. Проходя мимо, Феранор с удивлением опознал в одном из них своего чёрного жеребца с обрезанным ухом.
— Откуда?!
— Что? — обернулся Сандар.— Ах, это… я ж говорил, что отправлял на поиски гвармолов. Они нашли постоялый двор, где ты останавливался. Я приказал забрать твои вещи и лошадь. Кстати, видишь вон того? Это один из подарков атраванскому царьку.
Феранор обнимал своего конька, как близкого друга после долгой разлуки. На белоснежного скакуна он глянул мельком и без особого интереса.
Посол уверенно направился к ряду ящиков и корзин, стащил укрывающую их парусину и через минуту обернулся, держа в вытянутых руках меч в золочёных ножнах.  
— Посмотри на это,— заявил он гордо, до половины обнажая клинок.— Настоящий гальворн! Таких во всём Эльвеноре осталось штук десять не больше. Зачарован. Сколы и зазубрины зарастают сами. Чужие мечи рубит как камыш!
Свет парящего над головой шара «светляка» заиграл на лезвии, разбрасывая вокруг серебристые отблески.
— Впечатляет,— сухо признал Феранор и сморгнул.
За спиной Сандара, подле раскрытого сундука, на носилках покоился чёрный шар, размером с большой арбуз. Его матовая поверхность поглощала свет, притягивая к себе взгляд, как чернильная клякса на белоснежном листе. Феранор узнал эту вещь, хоть никогда не встречал их воочию. Редкая, но не забытая диковинка волшебных мастеров. Перворождённые называли её магверит, а люди именовали просто «зрительным камнем», используя только для общения на расстоянии и не ведая всех возможностей.
— Магверит тоже дар,— пояснил Сандар, запрятывая меч обратно в сундук и закрывая крышку парусиной.— Он один стоит как целое графство в людских землях. Теперь ты проникся важностью моей миссии?
______________________________
[1] рубаха со стоячим воротником, широким запахом, подолом до колен и с короткими до локтя рукавами. Шилась из плотной ткани и использовалась как верхняя одежда, а так же поддевалась воинами под доспехи.
[2]Эльвенорская морская миля  = 1,83км.

Настрочить кляузу на пост