В день, когда на экране телевизора умирали старые боги, я задумалась над тем, что они, кем они были в истории человечества, того или иного народа. Я вновь поднималась по лестнице. Я знала, что там, на вершине мира меня ждёт единственно правильный ответ. И всё же?.. У каждого народа была своя правда, своя истина, как им казалось.
Я увидела ангела, сидящего на краю круглой площадки, и села рядом с ним.
- Ты ответишь на мой вопрос? – спросила я, зная, что он уже прочитал мои мысли.
Он промолчал. Взгляд его был грустным и задумчивым.
- Вы, люди, - удивительные создания. Твои мысли заставили меня задуматься над нашим несовершенством.
Меня словно ошпарили эти слова. Но он продолжал:
- Не удивляйся. Видишь ли, у всех разные понятия о совершенстве. Вы создавались Творцом такими, но теперь вы должны за это бороться, опираясь на свой опыт, на свои ошибки. Ваш ум не может вместить за раз всю историю мира, да и сами эти знания оказались рассеянными.
- Но центр всего…
- Центр всего – Любовь к истине и чистота сердца, мыслей, души. Тогда, сколь бы ни затейлив был твой путь, всё равно придёшь к Небесному Отцу.
Он больше ничего не сказал. На башню опустилась непроглядная ночь, а мы взлетели под облака. Воздух был морозным, но ветра не было. Я зябко поежилась, но терпела. Вскоре стали видны очертания земли. Внизу белым покрывалом ложились нарядные снега. При свете луны они блестели, словно вечернее платье принцессы.
С высоты были видны чистые, свободные ото льда озёра. Тёмно-синяя вода, казалось, скрывала немыслимую глубину, тайны, которые невозможно постичь человеческим умом. И посреди снегов я увидела костры, вокруг которых танцевали люди. Это были молодые люди, одетые в меховые шубы зверей. У всех были белоснежные длинные волосы и точёные черты лица.
Мой проводник опустил меня за деревянным домом на окраине селения и оставил одну. Я уже привыкла к этому. Теперь мне придётся самой искать ответы на свои вопросы. Босиком, в тонкой ночной рубашке, я пошла к горящим кострам, прячась за кустарниками.
Танцы этих людей были причудливы для меня, но завораживающие, они полностью приковывали к себе внимание. Девушки и юноши то подпрыгивали высоко в воздух, делая сальто и строя немыслимые фигуры, то стелились по земле, словно дикие кошки. Они были грациозны и сильны одновременно. И всё это сопровождалось размеренным ритмом ударных инструментов, напоминающих бамбуковые барабаны.
Я затаила дыхание, ожидая следующего танца. Послышался плавный голос струнного инструмента и печальный духового, тембр которого был полон великой скорби мужчины. Я не ошиблась: в центр круга вышел юноша и начал свой восхитительный танец. Казалось, замер даже ветер в руках волшебника. А он был действительно волшебником в искусстве танца. Его, руки, его корпус и ноги, его взгляд, повороты головы и даже летящие шлейфом длинные белые волосы – всё было в нём восхитительно. Я замерла с детским восторгом в глазах, следя за каждым его жестом, за каждым движением. И даже не заметила, как сверху, с неба, за танцем человека наблюдают три гротескные фигуры женщин. Видение исчезло, только заметив меня, - и тут же все взгляды устремились в мою сторону.
- Кто там?
- Идите, обыщите то место! – скомандовал главный, по всей видимости, парень, которому едва ли минуло двадцать пять лет.
Я пригнулась ниже к самой земле, сама не зная, чего боюсь. Ведь это был мой сон, и эти люди вряд ли могли причинить мне зло. Я уже хотела выйти, когда ноги окончательно свело от холода, а руки не слушались, но в этот самый момент сзади меня послышались осторожные по-кошачьи мягкие шаги, и даже снег не скрипел под ногами. Я лежала, свернувшись клубком, и что-то тяжёлое уносило меня в страну вечного холода и беспробудного сна. И в то же время меня легко подняли на руки, и я поняла, что гибельный сон мне не страшен. Я проснусь… а дальше будет видно.
В доме пахло свежей древесиной и теплом камина. Вдалеке слышалось знакомое пение. Снова была ночь, и снова где-то там танцевали эти удивительные люди. Только одного там не будет, он сидел рядом со мной. Тот самый волшебник, танец которого так очаровал меня.
- Кто те три женщины? – спросила я.
- Богини. Они приходят посмотреть на смертных, когда те устраивают гуляния.
Его голос оказался таким же противоречивым, как и манера танца: плавным, мелодичным и сильным одновременно. Пронзительные синие глаза смотрели с особой теплотой, в которых невозможно было прочитать и капельки холода этого северного народа.
- Где я?
- Наши земли называют страной снегов, страной старых богов. Мы называем их «Кёлтинир».
В комнату зашла пожилая женщина и поставила на стол дымящуюся тарелку.
- Выпей всю, - строго сказала она и ушла.
- Это моя мама, - улыбнулся парень.
- Как тебя зовут?
- Тан. А тебя?
- Эллина.
Я выпила сваренный настой трав. Горло приятно обжигало, и тепло разливалось по всему телу.
- Ты сегодня будешь танцевать? – робко спросила я.
- Нет, я останусь с тобой.
- Но я хочу посмотреть! И со мной уже всё в порядке.
Он-таки сдался. Его мама, правда, долго сетовала на непослушную молодёжь, но всё-таки дала мне тёплую одежду и позволила насладиться танцем её сына. Больше всего в этом народе меня поражала внутренняя сила, которая буквально выходила наружу и делала белый снег ещё более сверкающим и чистым. И эта сила резала мои больные глаза – я готова была это признать, пока не поняла, что и внутри меня живёт эта северная холодная красавица с белыми, как снег, волосами, синими глазами и волей к победе. Главное, найти цель.
Но, по всей вероятности, меня здесь не очень жаловали. Видно, здесь не любили чужаков и смотрели на меня с подозрением. Я лишь отводила глаза, пока не поняла, что это к желаемому результату не приведёт. И тогда я впервые пересилила себя и с вызовом ответила на очередной ломающий волю взгляд незнакомца, который присоединился к нашему костру. Тогда он на мгновение застыл на месте, а потом подошёл к нам с Таном.
- Кто твоя спутница, друг? Может, ты, наконец, представишь её нам.
Все замолчали: и люди, и музыкальные инструменты, и даже ветер.
Тан взял меня за руку и вывел в середину круга. Сложным были только первые три взгляда, потом и в моих глазах читался вызов и холод. Однако внутри всё же сидел маленький испуганный котёнок. Мне очень не хотелось, чтобы это кто-то заметил, я и сама не хотела это видеть.
- Это Эллина. Она пришла к нам издалека, оттуда, куда не поднималась мысль наших богов, где живут другие боги, - туманно начал Тан.
- Один Бог, - поправила я.
При этих словах все странно посмотрели на меня, а потом рассмеялись. Только друг Тана и сам Тан остались серьёзными.
- И ничего смешного, - голос был полон праведного гнева.
Тан поднял руку - и все умолкли.
- Она будет жить у меня столько, сколько это потребуется. И тот, кто уважает меня, будет так же относиться и к моей гостье.
Его слово здесь было законом и имело внушительный вес. Я была спокойна за свою участь и чувствовала, что здесь мне предстоит переродиться. Празднество закончилось только под утро. Тогда Тан взял меня за руку и повёл на окраину города. Мы остановились у маленькой деревянной хижины, из трубы которой валил пар.
- Здесь живёт наш главный шаман, - сказал Тан и пригласил меня, указывая на дверь.
Я постучала для приличия и, не дожидаясь приглашения, вошла. Шаманом оказался древний старец, который сидел около разведённого прямо на полу костра. Но огонь твёрдо стоял на одном месте и питался, кажется, совсем не древесиной. В мехах и маске он напоминал маленького белого медведя. Было видно, что его тело истощено старостью и под шерстью невиданного зверя скрываются кожа да кости ещё живого человека. Но, не смотря на это, он довольно живо управлялся с кадилом. В этой комнате смешивался запах ладана, сладкого какао и роз, или чего-то очень похожего.
- Три дороги у тебя, дева. Как три дороги у каждого народа.
Голос шамана был глухим из-под маски. Казалось, он говорит это в бреду.
Я подошла и села по другую сторону костра, а он продолжал:
- Мы – дети севера, и у нас много богов. Но ты поклоняешься лишь Одному. Мы называем его Либ. Ты можешь уйти отсюда победителем. Тогда ты будешь знать, что обращён ещё один народ. Но ценой великой крови. Ты можешь уйти, унеся с собой наши сокровенные знания, которыми мы готовы поделиться. А третий путь стоит между этими двумя полюсами, и что ты выберешь – то и будет этим третьим.
Я ничего не сказала, но на сердце стало тяжело. Я чувствовала, что мой путь окажется неимоверно сложным. И даже не сам путь! – но выбор, который мне придётся сделать.
- Ну, что? – спросил меня Тан.
Я опустила глаза и не ответила.
Вечером, когда мы уже ложились спать, я пришла к своему волшебнику танца и попросила рассказать о том, кого они называли здесь Либом.
- Это древняя история. Ты знаешь что-нибудь о Мировом Древе – Иггдрасиле?
Я кивнула в знак согласия.
- Так вот издавна у него было три корня и соответственно три источника. Но однажды…
Однажды у Великого Ясеня открылся четвёртый источник, который был сокрыт под землёй. И он оказался самым полноводным, самым могучим и древним, не в пример остальным. «Либ» в переводе с древнего диалекта означает «очищение». И все, кто тогда вошёл в воды святого источника, исцелились от недугов как физических, так и душевных. Но что самое удивительное, они стали проповедовать новую религию среди своего народа - и были отвергнуты. Эти люди переселились на юг, и теперь дети старых богов ревностно следят за чужаками на их земле. Бояться их и недолюбливают.
- Мы привыкли считать это чушью, поэтому тогда в кругу все рассмеялись. Лишь немногие верят в эту историю, которая здесь почитается за легенду.
- А почему ты веришь?
- Разве я сказал, что верю? – улыбнулся Тан.
- Я знаю, что веришь.
- Это тебе шаман сказал?
- Нет. При чём здесь он?
- Притом, что я – его ученик. Мне потом надлежит вести свой народ. И по какому пути я пойду… честно говоря, я ещё не знаю. Наверное, это норны послали тебя ко мне. Я совсем запутался.
Он увидел крестик на моей груди и взял в руки посмотреть поближе.
- Не норны. Меня послал Мой Бог, вы называете Его Либом.
- Что он тебе сказал? – спросил Тан, имея в виду шамана.
- Что выбор у меня не велик. Три пути, а какой из них… честно говоря, я ещё не решила.
Мы рассмеялись. На самом деле мы понимали, что всё случится так, как должно случиться, и мы не в силах будем это изменить. Каждый прожитый нами миг продвигает нас, словно пешек на шахматной доске, вдоль какого-то одного пути. И очень скоро будет невозможно повернуть назад. А если начнёшь метаться, окажется, что ты просто стоишь на месте.
Следующий день мы провели вместе. Гуляли по городу, участвуя в ярмарочных аттракционах. Как оказалось, Тан хорошо владел практически любым видом оружия, но оно было ему и ни к чему: он мог справиться с противником и голыми руками. С его помощью к концу дня я неплохо управлялась с луком. Благо, в мире грёз мне было дано идеальное зрение в отличие от реальной жизни. Научилась осмысленно размахивать саблями и даже (совершенно случайно, конечно!) сумела хитрым выпадом зацепить Тана. В награду мне довелось попробовать их национальный деликатес – мороженое, сделанное по специальному рецепту.
- Что это за вкус?
- Это снежный ирис, такое растение.
Ирис это не напоминало ни в коей мере, а вот ваниль – да. А ещё оно было многослойное, и один слой оказался подозрительно похож на птичье молоко. Приятно было обнаружить что-то знакомое хотя бы в еде.
Рядом с домом, великодушно приютившим меня, начинались бесчисленные тропы прекрасного сада. Там были высокие и низкорослые деревья, припорошенные снегом. Сегодня было необычайно яркое солнце и даже под конец дня оно не сдавалось. В его лучах сад казался розовой периной. Я шла немного впереди и совершенно неожиданно Тан повалили меня в сугроб, а потом всё завертелось-закружилось. Мы летели с холма, все в снегу, но улыбающиеся и довольные. Я поднялась и увидела прямо перед собой маленькое синее озеро. Его воды казались неимоверно глубокими.
- Что это? – спросила я и увидела выражение крайнего удивления на лице Тана.
- Не знаю… Его здесь не было раньше.
Мы одновременно подошли к нему и присели, опустив руки в воду.
- Такое тёплое!
- Такое тёплое… - эхом повторила я.
И тогда во взгляде друг друга мы смогли прочитать тоже тепло, что и в водах этого удивительного озера. Не вполне понимая, что делаем, мы раздели друг друга, ни на миг не прерывая медленный робкий поцелуй. Но чем дальше, тем сильнее возрастала наша уверенность в том, что так и надо, так и должно быть. Спасаясь от холода, мы вошли в воду.
Солнце уже зашло, а мы всё плавали в этом озере, не в силах насытиться его чистотой. Наши движения напоминали танец. Танго под водой. Что может быть романтичнее? Мы знали, что между нами ничего не может быть больше поцелуя, но и не меньше любви. Как будто внезапное озарение снизошло на нас. Мы поняли, что никогда не будем вместе, и, наверное, поэтому не хотели покидать это место.
- Уже поздно, - наконец, сказала я.
Он прижал меня к себе. В последний раз. Моя голова лежала у него на плече, и он не мог видеть слёзы, но чувствовал их.
- Не плачь. Если твоему Богу будет угодно, мы ещё встретимся.
- Моему?!
Он промолчал. Слишком долго он жил верой своих предков. Но я знала, что теперь он не сможет так просто отмахнуться от увиденного здесь.
Как только наши следы замела метель, озеро исчезло, а мы оказались под крышей тёплого дома. Мама Тана сильно волновалась, никто не видел, куда мы ушли.
Она тут же набросилась на нас с грелками, увидев, что под одеждой мы насквозь мокрые, но будучи чуткой женщиной, не приставала с расспросами. Конечно, от её взгляда не укрылось то, что мы молчали и пытались даже не смотреть друг на друга.
Ничего не сказав, я ушла спать, но сон ещё долго не приходил ко мне. Близился час моего выбора. Это был самый удивительный день в моей жизни, но всему хорошему приходит конец, в придачу к этому за всё хорошее ещё нужно платить.
Утро наступило внезапно. Бездна сна вырвала меня из цепких объятий, кинув в жестокую реальность, которая, как это ни удивительно, тоже была сном и отдельной маленькой жизнью. Это путешествие моей души в мире, которому не ведома грешная материя Земли, нашего проклятого рая.
Звонили колокола. На улицах творился хаос, но отнюдь не паника. Каждый знал своё предназначение: кто-то чистил меч, кто-то настраивал точность арбалета, а кто-то молился богам и особенно Одину.
- Либийцы, - зло прошипел отец Тана.
Мы с ним переглянулись и всё поняли.
- Возьми, - он протянул мне саблю.
- Нет, - решительно ответила я.
- Возьми! – голос сорвался на крик. Таким я никогда его ещё не видела. – Они не посмотрят, какой ты веры.
- Мне это не понадобиться.
Моё спокойствие, казалось, злило его ещё больше. Но он не стал больше упрашивать. Только резко притянул к себе, пытаясь скрыть свой страх за меня, и поцеловал. Его родители и виду не показали, что это сколько-нибудь удивило их или смутило. Варгус, его отец закинул на плечо боевой топор, а мать неотрывно смотрела в окно.
- Присмотри за ней, - попросил её Тан так, чтобы я не услышала, но это не осталось для меня тайной. Когда мужчины вышли за дверь, я сказала:
- Вы знаете, что я должна буду уйти. Вы ведь не хотите, чтобы ваш муж и сын погибли.
- Нет, Эллина. Но я не хочу нарушать слова, данное сыну. Он полюбил тебя, я уже поняла, что вчера между вами, словно искра, пробежало это чувство. Что ты хочешь сделать?
- Сделать свой выбор. Ни больше, ни меньше. Мне всё равно придётся это сделать, и ничего не изменить. Позвольте мне предотвратить бессмысленные смерти.
Она молчала. Я знала, что пробиваться силой глупо. Мне не справиться с этой женщиной, которая владела оружием не менее виртуозно, чем её муж. Она просто свяжет меня по рукам и ногам, и тогда я точно не смогу ничего изменить … что ещё можно изменить.
- Скажи, ваш бог такой милостивый, такой!.. Почему тогда они не дают нам спокойно жить? У нас тоже есть выбор, и мы его сделали.
- Но ведь Бог не в ответе за людей?.. – осторожно спросила я. – В том, что они так истолковали Его учение, лично Его вины нет. Там, откуда я пришла, такое тоже было и есть. Но однажды правда восторжествует, я обещаю.
Она как-то странно посмотрела на меня и кивнула на дверь. Я не стала больше тратить слов и выбежала на улицу. Было тихо и страшно. Я спросила проходивших мимо девушек о том, куда все ушли, и поспешила в указанном направлении. Через полчаса я увидела большую белую равнину, где выстроились ровные ряды воинов с блестящими щитами, на которых красным был изображён крест.
У меня ещё есть время. Я побежала сквозь лес, окружающий долину. Никто не видел меня, и это было к лучшему. Окружной путь занял ещё двадцать минут. Теперь я была наравне с первыми шеренгами врагов северного народа. Они могли их победить и установить здесь свою веру, которая укрепилась бы и окончательно свергла старых богов через два столетия. Могли бы… если бы знали их слабое место. Но сейчас на стороне поклоняющихся Асам был могущественный, пусть и старый шаман. Я уже молчу о Тане! Не сомневалась, он многое умел.
Я вышла из-за укрытия. Все взгляды тотчас устремились ко мне, как будто по команде. Самый крайний воин мило мне улыбнулся, как улыбался бы удав кролику, и мгновение спустя я оказалась связанной. Я не сопротивлялась. Они, очевидно, знали о моём приходе или были кем-то предупреждены.
Безликие воины в белых одеждах, серебряных латах с красным крестом, как символом их веры. Веры, которую они сами же и растоптали. Даже жалко было смотреть на эти обезображенные гневом и ненавистью лица. Лишь немногие были хладнокровны и истово верили в то, что кровопролития идут во славу Всевышнего и ради Него. И столь же мало народу понимало, что всё это не имеет смысла и не должно происходить, но шли дальше, не в силах ни повернуть вспять, ни что-либо изменить.
Они привели меня к своему предводителю. Им оказался коронованный мужчина средних лет, который даже на войне не пожелал расстаться с регалиями. Не слишком умный правитель далеко не умных людей.
- Как осмелилась ты придти в наш стан?! – буквально взревел он, пытаясь сделать самый что ни на есть грозный вид.
- Я хочу предотвратить кровопролития. Разве считаешь ты нужным убивать этих людей ценой большой крови твоих храбрых воинов.
Король лишь презрительно фыркнул.
- Что они могут мне противопоставить, этот жалкий сброд с деревянными луками!
- Ты многого не знаешь, правитель, - как можно почтительнее сказала я. – На их стороне будут сражаться древние силы, которыми будет руководить шаман. Их арбалеты не знают промаха, а зачарованное железо режет металл, как масло.
Советники по обе стороны от короля переглянулись и одновременно стали что-то нашёптывать его величеству.
- Хорошо, - наконец, протянул он. – Что ты предлагаешь?
- Я предлагаю провести испытания, которые помогут родиться истине. Для начала пусть встретятся в поединке два воина. Тот из них, кто проиграет должен выбрать своего единоверца или самому быть казнённым. И если Всемилостивый Бог заберёт его душу, избавив от мучений, правда на вашей стороне. Если же проиграет наш воин и боги не придут ему на помощь, мы признаем поражение и примем вашу веру. Я слышала о твоей мудрости и справедливости. Вы пришли не для завоеваний, но обратить неверных в истинную веру. Так покажите её нам!
После этого королю нечего было сказать. Он неохотно кивнул и отдал распоряжение, чтобы выслали гонцов с белым флагом. Я пошла с ними. Из стана народа севера выехал, как я и ожидала, негласный правитель Хельмет в сопровождении двух всадников, одним из которых был Тан. И он смотрел на меня, как на предательницу…
Первые реплики диалога я пропустила, стараясь не смотреть на возлюбленного и не чувствовать его гнев и непонимание. И лишь, когда правитель либийцев объяснил моё появление в их рядах, Тан с тревогой посмотрел на меня, и было видно, что он еле себя сдерживает.
- Так вы согласны? – спросил король.
- Нам нужно подумать, - угрюмо ответил предводитель северного народа.
- Она останется у нас в качества залога ваших добрых намерений, - хищно оскалился король.
Прошёл час… долгих прений среди людей севера. Это был раскол в их умах. Я знала, что Тан уже догадывался о моих намерениях. Было больно, но дорога назад заросла осокой.
Правитель либийцев увидел на моей груди крест.
- Кто ты?
Я не ответила. Да и к чему? Это уже ничего не изменит.
Противники приближались друг к другу. Либийцы выбрали самого высокого и сильного воина, против которого вышел самый ловкий и искусный народа снегов – Тан. Я даже не сомневалась, что так будет. Скрестив руки на груди, я не подала виду, что исход битвы для меня важен. Я видела воина либийцев, и я знала, каков в битве Тан.
Меч и топор сошлись в решающей битве. Остаться должен только один. Рубящие движения великана заставили Тана отступать, заботясь лишь о защите. Свирепый противник не чувствовал, что его заманивают. Нет, Тан не собирался вымотать его. Вероятность того, что эта машина для убийств потеряет силы, слишком мала. Он заставил его потерять бдительность, что намного важнее. А потом сам пошёл в атаку, да ещё так, что теперь отступал великан. Король сощурился:
- Ты знаешь этого воина?
- Да, - спокойно сказала я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
- Каковы наши шансы?
- Наши?.. Если ты ещё не понял, правитель позорного войска, я ни за тех, ни за других. На этом поле боя я сражаюсь за истину.
Холод в моём голосе не позволил ему усомниться в моих словах. Но на душе у меня был самый настоящий пожар. Это было не совсем так… Пока я знала, что свободному народу угрожает рабство, а моему любимому – смерть.
Мы не увидели решающий выпад – так он был молниеносен. Великан схватился за клинок, который вошёл ему по самую рукоять, и со стоном повалился на спину. Казалось, содрогнулась земля. А король опять хитро прищурился, и выехал на середину поля, где уже стоял Хельмет.
- Пора выполнить наш уговор.
- Тогда право выбора принадлежит мне, - спокойно ответил на вызов король. – Твой воин убил моего лучшего воина. По уговору я должен выбрать единоверца, которого казним… на кресте.
Он схватил меня за цепочку, на которой висел крестик. Тан отшатнулся:
- Нет! Я буду вместо неё!
- А тебя никто не спрашивает, щенок, - король рассмеялся ему в лицо.
- Зачем ты это сделала? Почему?!
Я, не глядя на него, уехала в стан врагов ждать своей участи. Всё время приготовлений я истово молилась так, как никогда раньше. Ведь если Он не услышит меня, всё будет напрасно. Вдруг рядом со мной возник ангел-хранитель. Никто не видел его, только я.
- Кажется, ты сделал свой выбор.
- Это было не так уж сложно… Но я боюсь, что всё окажется напрасным.
Он не стал меня успокаивать и говорить, что всё будет хорошо. Всё будет так, как нужно.
Подошёл юнец, робко взял меня за руку и повёл к месту казни. Посреди долины лежал крест в ожидании своей жертвы. Птицы словно замерли в небе. Я не слышала голосов, я не видела, как бьётся Тан в руках своего предводителя. Последний гвоздь был забит. Последнее слово сказано. Не было боли, я видела, как ангел отгоняет крыльями мою боль, пока меня поднимали и следующие долгие пятнадцать минут. Все замерли, то ли в ожидании чуда, то ли, понимая, наконец, насколько это неправильно – всё, что они делали с самого начала.
А потом накатила волна боли. Я еле сдержалась, чтобы не закричать, но встретила взгляд Тана и, стиснув зубы, проглотила солёную кровь. Он всё-таки вырвался. Король пытался помешать ему, но Тан отшвырнул его, как куклу. Обняв крест, он стоял так, впервые в жизни громко призывая имя Бога.
Началась буря, какой давно не видела страна снегов. Ветер был такой силы, что все легли на землю, закрыв голову руками. Вокруг меня появилось сияние. Я ничего не видела кроме этого света и человека, который решил разделить со мной эти страдания.
Это была буря долгого тысячелетия, правления древних богов. Теперь пришло время уходить. В бессильной злобе они отдавали эти земли Тому, Кто несоизмеримо выше их. Я слышала хор высоких голосов, звон оружия и взмахи стальных крыльев. Наверное, это бились ангелы и валькирии. Но исход битвы решён уже давно.
Перед моими глазами проносились видения, когда мы с Таном нашли озеро. Тогда нас переполняло счастье и любовь, а теперь… Когда рушится старый мир, должен родиться новый.
- Отпусти меня, - тихо попросила я, зная, что он услышит даже сквозь вой диких ветров.
Я увидела слёзы на его щеках, горящий взгляд и… Исчезли сдерживающие меня оковы. Ангел взял моё тело и понёс к высоким Небесам, где все уже ясно видели Воплощение триединства Бога. Я знала, что отныне на этой земле восторжествует истинная вера. У этих людей невероятная сила духа, решимость и неустрашимость – на такой почве легко взойдут семена новой веры. Старые боги были не заблуждением, но приготовлением. К чему? Нет, не будет рая на земле, но сейчас у этого народа появился шанс, им открылась новая дорога.
Я проснулась в своей постели. Дома. Одна. Посреди ночи. Так внезапно на этот раз закончилось моё путешествие в страну грёз. Увижу ли я Тана? Теперь уже не важно. Его ждёт другой путь, он станет Садко для своего народа. А я пойду дальше, как всегда стараясь не оглядываться назад.
Буря стихла. Люди с белыми, как снег волосами, с изумлением смотрели в небо, где теперь зажглась новая звезда. Крест, что стоял посреди долины, раскололся пополам от попавшей в него молнии. А по другую сторону долины творился настоящий ад. Земля пожирала вторгшихся в их страну завоевателей, которые пришли с именем Бога на устах вершить свою волю над непокорными жителями северных земель. Старый шаман, испуская дух, сказал: «Так будет со всяким, кто уподобиться им. Хельмет, сын мой, послушай Тана. Он искупался в озере Либ, и теперь я знаю, что оно действительно есть».
Высоко в небе кружили два ворона, а где-то в лесу завыли волки. Старые боги покинули землю, забрав дух своего верного слуги. И воссиял новый день, растаяли снега, уступив место многоводным живым ручейкам. Расцветали деревья, просыпаясь ото сна. И после оглушительной бури в мир этих людей ворвались звуки, прекрасные и никогда до этого неслышимые. Они ещё видели очертания удивительных крылатых созданий, сразивших дев битвы…
Посреди долины медленно поднялся на ноги человек. Он в последний раз посмотрел на небо и, сгорбившись, побрёл к ожидающим его людям. Возможно, они ждали чуда, возможно, просто слова в знак доказательства реальности всего случившегося. Но пока он не знал, что им сказать.