Дьявол почти молча довёл девочку до поляны, по дороге осматривая здания города. В них он видел одну лишь серость, и без того лишившую его определённости. Ноша, называемая сердцем, здесь лишь сильнее изматывала Сарегая. Тёплая ладошка девочки и давление стука неприсущего исчадьям ада органа сливались в единый образ – дьявол понимал, что тем, кем он был, ему уже никогда не стать. Начало ада в нём гибло, как сильно он не старался его удержать. Девочка то и дело смотрела на его скорчившееся от мимических морщин лицо, ожидая от дьявола хотя бы зацепки для разговора,но Сарегаю было тяжело сказать что-либо светлое, а это детское, светлое, наивное лицо так и заставляло его глотать слова.
- Дьявол, а ты меня потом с собой в ад не утащишь? – С недоверием и вопросом подняла дну бровь девочка.
- Нет. Я перестал мучить души и получать от этого удовольствие. Со мной происходит самое ужасное – становлюсь человечным…
Девочка и сама заметила, что радужки дьявола то красные, то карие, и охотно продолжила беседу.
- А что плохого! Ты же такой один! Дьявол, который прошёл через чистилище и идёт к воскрешению души!
- Да, это неплохо, - ответил Сарегай, стирая с лица капли воды рукавом, - но очень тяжело. Ты не представляешь, как хочется убить… - дьявол запнулся, а потом мирным голосом продолжил, - а одновременно – нет…
- Дяденька, тебе станет лучше! Быть человеком – не так уж плохо! Ведь тётенька, которую ты любишь – человек?
- Человек… но для меня она – лучик света.
Глаза дьявола блеснули благодарностью, а сам он снял с себя плащ и накинул его на спину продрогшей девочки. Он не понимал, почему его тело так быстро сдалось, хотя душа негодовала всеми цветами огня. Вопросы девочки начинали раздражать Сарегая, и, ответив на последний - назвав своё имя и узнав принадлежавшее девочке – Нэсси, дьявол замолк. Поляна показалась из-за гор во всём своём безумии – землю словно поклевали стервятники, Маркелли окончательно потерял рассудок и всячески пытался закопать голову в почву, воображая себя страусом, а Мегай, оказавшийся более устойчивым к безумию, лишь сидел и пел детские песенки о трамвайчиках, нюхая ромашку с 9ю лепестками. Блисс, как могла, мешала падшему ангелу убиться, а её лицо выражало небывалую усталость. Сарегай, глубоко вздохнув, сел напротив девочки и посмотрел ей в глаза. Это было совершенно чистое, безгрешное существо, чья душа светилась всей радостью жизни и отстраняла весь груз мрака исчадья ада. Дьявол нащупал бугры на плечах и огрызнулся, стукнув по ним. Чем больше были эти выступы – тем уважаемее был за свои проступки сын зла, а они опустились почти на уровень кожи. Тело радовалось, а душа негодовала. Девочка отчётливо видела туман в глазах нового знакомого. Всё же, он нехотя поморщился, представив, что потом эта девочка окажется в руках Опии, главного оракула Земли, владычицы судеб и её же писательнице. Эта женщина ненавидела всех и вся… Сарегай же больше не мог обходить стороной эту ясную душу, которую могли запятнать, как его. Дьвольское злорадство погибло, стоило ему когда-то вцепиться в Блисс. Он больше не видел в её действиях чего-то злого, наоборот – любой её шаг воспринимался им как помощь вылезти из бездны, в которую попала его душа. Сарегай был готов отдать те злосчастные тридцать монет предательства за то, лишь бы хоть отчасти быть наравне с её душой.
- Хммм… - девочка прервала его мысли, - Я читала, что «Sare-Gair» обозначает «душа-феникс»…
- Не в моём случае. – Резко отрезал Сарегай, указывая на сумасшедших, - Им нужно почитать твою книжку. Справишься?
Девочка вырвала ручонку из хватки ладоней дьявола и вприпрыжку пошла к Маркелли и Мегаю. Сарегай же молча отвёл Блисс в сторону, и та охотно села на мокрое бревно, не обращая внимания на порчу одежды и окинула полянку взглядом – она была ничем не приметна, но для девушки это убежище на двадцать четыре часа казалось раем – спокойствие, тишина, да и недосягаемый раньше дьявол наконец был рядом. Казалось, как же всё хорошо… Блисс отлично помнила тот момент, когда она осознала, что в теле её ненаглядного брата затаилось другое существо. Однажды они вместе пошли на озеро – ничего не предвещало беды, брат дружелюбно улыбался ей, солнце озаряло всё кругом. Как обычно, они сели на край пристани и принялись кидать камушки в воду. Несколько минут всё было, как обычно, девочка была спокойна и счастлива. Как вдруг глаза брата загорелись красным, а его руки оказались на её шее.
- Братик, что с тобой?
То и дело на месте мальчишки ей виделся взрослый мужчина, но потом перед глазами девочки всё поплыло. Она думала, что погибнет, хотя вырывалась из смертельной хватки до конца, но вдруг тепло круг шеи пропало. Брат молча лежал у неё на ногах, и девочке произошедшее начинало казаться галлюцинацией. Но ей на удивление, он спросил: «Теперь ты меня ненавидишь?» Девочка удивилась, но вместо ненависти, она проявила сочувствие его «болезни». А когда Аффео полностью сдался, это было в её четырнадцать лет, впечатлительный разум сразу поддался очарованию дьявола, вернувшего себе своё тело на пару минут. И всё же, страх перед его неутолимым желанием убивать постоянно удерживал её на расстоянии от исчадья ада. Лишь потом, когда Сарегай являлся ей только во снах, она сумела выслушать его историю и полюбить его.
- Блисс, я боюсь. – Он вбил голову в её плечо, но девушка схватила дьявола за подбородок и впервые взглянула в не горевшие алым карие глаза. – Я теряю прошлое. Теряю себя… Становлюсь человеком из-за любви к тебе.
- Я этому лишь рада. – Улыбнулась Блисс, взяв его за руку.
- Ты рада… сейчас?
- Да. Я всегда хотела, чтобы ты стал человеком. Тогда…. Я была бы по-настоящему счастлива. Сарегай, не смотря на то, что ты считаешь сердце – проклятьем, на самом деле оно – благо. Оно спасёт тебя и меня… - Девушка нежно провела пальцами по груди дьявола, а потом его силы кончились, и сон прервался.

- Что молчишь, Сарегай? Что-то случилось? – Девушка слегка наклонилась вперёд.
Глаза дьявола теряли алый цвет, тлевший яркими вспышками, бугры уменьшались, но руны не исчезали.
- Блисс… я не знаю, каково это – быть человеком. Я видел миллионы ваших жизней, знаю, что и когда вы делаете. Но эту ношу, сердце, как вы носите – не понимаю… Если мне удалось запереть в себе эмоции и чувства, это не значит, что я имел такое же…
Девушка поцеловала его в лоб и встала, потянув за собой. Пока она сидела с Мегаем, Маркелли пытался убежать отсюда, и пока Блисс пыталась его поймать, ей на глаза попалось маленькое озерко – к нему и повела дьявола. Серебристая гладь воды должна была стать последним испытанием на закате – если душа не возродиться с иным зрением, то она так и застрянет здесь. Навечно. Девушка не была готова бросить только что вернувшегося из небытия любимого, но одновременно осознавала, что она ничем не может помочь ему в решении отказаться или принять сердце человеческое.
- Сарегай, ну разве тяжело будет свыкнуться с остальными чувствами, если ты познал любовь? Ради меня потерпеть не тысячелетия, а всего около половины века? Или ты сам не уверен, что любишь меня?
- Нет, в этом я уверен. В этом немногом, - дьявол обнял девушку сзади, легонько поцеловав её в мочку уха, - я уверен… Лишь пойми – я был создан дьяволом, Блисс. Даже остепенившись, зло будет жить во мне. Пожирать каждый день… Если ты отвернёшься от меня на мгновение – случить необратимое. Это твоя ответственность. Решишься ли смотреть за всеми моими поступками? Искать оправдания и погашать ненависть?
Девушка запнулась. Дьявол не издевался над ней – его лицо, обычно каменное или ехидное, выражало некую скорбь по безыдейному существованию в прошлом, но не читалось никакого отрицания его любви. Наоборот, впервые за долго время, Сарегай пытался улыбнуться. Этот скромный жест натолкнул Блисс на ответ, одновременно с постепенно потеющей ладонью дьявола.
- Решу. Мне не тяжело смотреть за тобой, лишь в радость. Потому что никто, кроме тебя, пускай ты и последнее дьявольское отродье, не видел во мне человека…лишь плаксу, не способную ни на что, а позже – убийцу или наёмника. Достаточно этого твоего маленького шага.
Дьявол шикнул, а затем посмотрел в воду – все его раны почти исчезли, бугры пропали, а глаза лишь где-то с левого края слабо мерцали алым. Душа, под напором всех событий, начинала поддаваться свету. Переломный момент, нет, просто решение. Но что оно даёт, не в зависимости от важности? Лишь предлог к необязательно совершённому действию. Однако дьявол знал, что у него нет особого выбора – и потому, яростно наступив ногой на отражение, в последний раз проклял всё кругом… А затем перекрестился и попросил прощения у Всевышнего. Небо в ответ ослепило солнечным, почти оранжевым от заката лучиком лицо Сарегая, и улыбка невольно появилась на лице девушки. Поцеловав любимого, она ушла проведать душевнобольных, уже не так громко оравших. Сарегай же в последний раз взглянул внутрь себя - уголёк ненависти пылал теперь так слабо, что разжечь его могло лишь предательство Блисс. Но дьявол видел её глаза слепо влюблёнными…



Глава вышла не самая большая, но следующая будет не 2.5, а 3.5 странички) Простите за задержку...делала ролик)