В спальне ничего необычного. Только жарче горит камин. На комоде свечка в бронзовом подсвечнике. Рико лежит в постели, закутанный в одеяло, с искаженным лицом, покрытым испариной. И слова даются с трудом.
- Ты вернулась?
- Вернулась.
Я присела рядышком, взяла за руку, но Рико отнял.
- Почему ты не хотел меня видеть?
- Не хотел, чтоб ты видела, - сквозь сжатые зубы выговорил он. Отвернулся, - ну, что, нравится?
- О чем ты? – перепугалась я. - Ты ранен?
- Я – калека, Дари, - ответил черный герцог, - откинь одеяло.
Я подняла край и вскрикнула. Ноги в страшных шрамах. Будто их многократно ломали и сращивали, и снова ломали…. Почему я никогда не придавала значения, что Рико раздевается только в темноте, просит отвернуться….
- Что это?
- Это? Память от дядюшки Бланшера, - хрипло рассмеялся Рико.
Я недоуменно пожала плечами, рука провела по шрамам. Он вздрогнул.
- Закрой.
- Но ты говорил, что Кристоф….
- ….вынул нож и зарастил рану. На большее просто не было времени, - проговорил Рико с трудом. Похоже, его мучит сильная боль.
- Анетта нашла человека, который рискнул жизнью и переправил меня в надежное место, к ее сестре, Долорес. Та выходила, как могла. Кормила с ложечки, выпаивала молоком. Сломано было все, что только может ломаться: руки, ноги, спина, за исключением шеи, хотя именно ее и следовало сломать…
- Не говори так, - прошептала я, глаза наполнились слезами.
- Я выжил, но остался уродом, - продолжил Рико, - не мог ходить, даже сидеть едва… И это в пятнадцать лет! Долорес на себе тащила в сад, чтоб я мог погреться на солнышке, тогда соседские мальчишки смеялись надо мной, кидались яблоками, шишками…
- Довольно! Замолчи!
Я обхватила виски ладонями. Мой ум отказывался понимать то, что говорил черный герцог, а перед глазами встал кошмар, привидевшийся в замке Эврэ – тонкое переломанное тело на белой мостовой прекрасного Арвэла.
- Почему ты еще здесь, Дари? – измучено спросил Рико. - Тебе не противно?
Я промолчала, глядя в окно. Соседские мальчишки, дети мещан, да что там, беднота-голытьба потешалась над принцем крови. Я не могу даже представить себя на его месте.
- Много раз порывался перерезать себе горло, - тихо продолжил Рико, морщась то ли от воспоминаний, то ли от боли, - но я слишком ненавижу Эдварда.
- Великий Ясар! Почему ты не рассказал раньше?
- Смеешься, рассказать о своем унижении?
Его пальцы дрожали, хотя в комнате жара.
- Уйди, Дари, я должен побыть один.
- Ни за что! Что было дальше?
Насколько еще пополнится счет к Бланшеру?
- Так продолжалось пять лет, - тихим, почти неразличимым голосом проговорил Рико. Он закрыл глаза, шептал, будто во сне, - однажды зимой у нас остановился бродячий лекарь. Ему нечем было платить за кров, он предложил вылечить… Разумеется, я согласился. Его звали Яхита, он предупредил о боли. Я был согласен на все. Яхита долго возился со мной, ломал кости, сращивал, получилось не очень, но… Морк побери! Когда я встал на ноги, будто заново родился! Ему, правда, не понравилось. Яхито ломал снова, и снова тянулись месяцы без движения. Эти приступы – воспоминания о тех временах. Я предчувствую их задолго, забиваюсь на остров и вот так… Морк!
Он до крови закусил губу.
- Но почему ты не обратился к магам? – изумилась я. Умение снимать боль – самое первое, чему я научилась. Рико промолчал, тяжело дыша, и я взялась за дело.
Обезболивающее заклинание очень простое. Я встала, вытянула руки, на пальцах слегка зудела переполняющая меня сила, произнесла гамму и… оказалась в углу у камина, ошеломленно тряся головой. Меня отбросило, будто ядро из жерла пушки. Я вспомнила о наших экспериментах и глухо застонала. Вокруг Рико непробиваемая магическая завеса, мне она не по зубам. Остается сидеть и смотреть на страдания элкеми.
- Не убивайся, родная, - вздохнув, выговорил Рико, - даже Кристоф не может облегчить боли. Но это не страшно, я привык… Пара дней и приступ закончится…
Я так и осталась сидеть в углу, поджав колени, напуганная и раздавленная.
- Рико, почему же так?
- Поди, отдохни с дороги. Ты неважно выглядишь, - велел он, не обращая внимания на мои причитания. Лицо кривится от муки, а он заботится обо мне.
- Как я могу тебя бросить?
- Тебе, правда, не противно?
Какая тревога в синих глазах, он всерьез привык считать себя калекой.
- Мне больно видеть, как ты страдаешь, - заплакала я.
Гордая повелительница драконов, как простая деревенская баба, лила слезы, размазывая их по щекам кулаками. Я не плакала, когда ушел Кристоф, когда умерли родители, когда любимый дракон околел от старости. Но смотреть, как мучится Рико, не могу.
- Дари, любимая моя, - наверное, он собрал все мужество, чтобы голос звучал бодро, - не бойся, я справлюсь. Такие приступы случаются по два раза в год, и я живу с этим двадцать лет.
Он еще и утешает. Видел бы себя…
- Иди, отдохни. И возвращайся.
На таких условиях я согласилась пойти поужинать. За дверью встрепенулись трое: Тишка, Давид и Доминик. Напряженные лица разгладились.
- Ну вот, - оптимистично сказал Эврэ, - я же говорил, они найдут общий язык.

Узкий серпик луны растеряно поглядывает из-за несущихся по небу кучевых облаков. Шум сада сливается с печальными аккордами, что умело выдает старая гитара у Тишки в руках. Крысолов курит, глядя в окно.
- Рико – сумасшедший, вбил себе в башку бредни, будто никому не нужен хромой калека. Вот тебе же нужен?
- Нужен, - горячо отозвалась я.
- А калеки там, - сказал он, указывая в темноту, - с целыми ногами и черным сердцем. Дьованг был калекой, Мессина твоя, Эдвард, чтоб ему в ночи икалось!
Я выразила полное согласие. Рико нужен мне любой, только живой, но оттого, что ему плохо, на душе делается муторно.
- Что-то приступы участились, - посетовал Доминик, несмотря на внешнюю непробиваемость, беды друга он принимает близко к сердцу, - ему холод вреден. Наверняка побывал в твоей Гортике. Очень хотелось повидаться с тер Новски. Они еще в первую роксманскую сдружились. И, знаешь, Рико удалось удивить старика. Сидят, бывало, карты исчиркают, один говорит так надо наступать, другой этак. Ну, так Рико уел Базиля, тому до сих пор совестно, что провел его мальчишка, годящийся в сыновья.
И столько гордости в голосе, что я невольно улыбнулась. Вот я девять лет на троне, и нет друзей. А хромой бродяга отыскал таких, что хоть в огонь, хоть в воду…
- Дари?
Долорес заискивающе заглянула в лицо.
- Отнеси мальчику бульончика. Меня он гонит. Вкусный, куриный, как он любит….
Я улыбнулась, принимая из рук мамаши горячую плошку, Эврэ толкнул дверь, открывая ее передо мной.


Так продолжалось почти неделю. Приступы боли накатывали, как волны, неумолимо усиливаясь. Рико мучился от бессонницы, а если засыпал, короткий сон наполнялся кошмарами. Я сидела рядом, держа его за руку. Что-то нашептывала, как больному ребенку, напевала колыбельную. Как-то предложила настойку дурмана, Рико категорически отказался. Он мужественно терпел еще три дня, но потом сдался. Настойка погрузила его в глубокий беспокойный сон, и я тоже смогла отдохнуть.
Мне казалось, что кошмар никогда не кончится, но однажды утром боль отступила. Я увидела это в глазах, глубоких и синих, как колодцы с живительной водой. Увидела и вздохнула с облегчением.
- Немедленно расскажи о путешествии в горы, - потребовал Рико, садясь в постели. На измученном лице снова лучилась улыбка, - Крысолову я устрою, но ты-то какова?
- Я повелительница драконов, - вскинув нос, оправдывалась я, - мне можно все. Вот.
На раскрытой ладони засияла жемчужина. А я сияла от гордости.
- Полетим на остров? – после моего рассказа спросил Рико.
- Ты еще очень слаб, - возразила я, пальцы ласково провели по небритой щеке, - набирайся сил, а я хочу увидеть зиму в Арвисе.
- Я покажу тебе настоящую зиму.
Черный герцог привлек меня, поцеловал в нос.
- Собирайся.
- Но тебе нельзя вставать! - запротестовала я.
- Ничего, небольшая прогулка не повредит.
Рико будто забыл, что еще вчера корчился от боли. Как озорной мальчишка, который считает - если не болит, значит, болезни нет.
- Ну, как с тобой сладить? – вздохнула я.
Погода и, правда, сказочная. Выпал первый снежок. А желтые клены и кровавые рябины еще не облетели. Такое сочетание бывает только в Арвисе, потому начало зимы в столице Бланшер-Дока достойно кистей величайших художников. Рико повез меня в сквер Арвэла.
Я знала, что Арвэл пуст, герцогиня отбыла к дочери, а герцог борется с мятежниками в Гортике. Но такой запредельной тишины не ожидала. Крупные белые хлопья бесшумно оседают в черную грязь, на желтые листья, шпили замка белеют в сумраке. Рико нравится то же, что и мне.
- Я люблю Арвэл в эту пору, гулять здесь одно удовольствие… Любил в той, прошлой жизни.
Рико зябко закутался в теплый плащ, но я не давила упреками. Ему нужна эта прогулка, душа тоже нуждается в лекарстве.
- Здесь я впервые признался в любви, - смеясь, вспомнил он, - так было глупо. Четырнадцатилетний наследник влюбился в хорошенькую дочку горничной. Клялся, что сделаю герцогиней, целовал… А теперь целую настоящую королеву и кто я? Хромой авантюрист?
- Мне ничего не надо, - нахмурилась я, огорченная горечью в его голосе, - у меня было все. Не хочу.
- Вернешь Гортику, что дальше?
- Ничего. Доминик сказал, ты не любишь холод. Я буду там, где ты.
- Даже если это разрушит твою жизнь?
- Осточертела мне такая жизнь, - фыркнула я, тряхнула косами, - как подло распорядилась судьба. Ты – прирожденный правитель, был низвергнут с трона, а меня не спросили, хочу ли править. Мне нравится варить эликсиры и мази, а не строить замки и кроить границы.
- Ведьма, - тепло улыбнулся Рико, - скромная и застенчивая до безобразия, ведьма. Любимая моя!
Так, взявшись за руки, две невидимые тени неторопливо шли по парку. Вкушая тишину, делясь воспоминаниями. Между нами исчезла последняя преграда, ничто больше не могло разделить две больные души, соединившиеся в одну.


Надежда на то, что Рико угомонится, испарилась, как лед под солнцем. Едва окрепнув, черный герцог сорвался в Пасмурт по каким-то одному ему понятным мятежным делам. Досадуя, я вкушала участь настоящих женщин, недели, месяцы и годы ожидающих воюющих мужей. Кто бы мог подумать, что со мной это случится. Не зная, чем заняться, я еще больше налегла на книгу Восхода, стремительно приближаясь к концу. Разгадывала пророчества, в свободное время обучала магии Тами. Валкэль оказалась способной ученицей, а я отрабатывала, так сказать, набивала магические приемы. Девочка поразила еще одним: за без малого полгода расцвела, как фиалка. Красота слепит глаза. Не похожая на яркую, роскошную красоту Бекки, нежная девичья, удивительная. Девочка влюбилась, это видно невооруженным глазом. Бывает, сядет за книгу, сосредоточенная, внимающая, и вдруг остановится взгляд на стене. На белой ласточке, нарисованной Рико. А Тишка, тот и вовсе готов землю целовать, по которой ходит его валкэль. Серьезный, рыцарство так и прет.
С Бекки тоже произошла чудная метаморфоза. Непоседливая кузина села за вышивание крестиком. Неожиданно сдружилась с Долорес, научилась печь пироги и выдавливать на них потрясающе красивые кремовые розочки. И с лица исчезло выражение блудливой кошки, события в Гортике, а может чувства к Доминику, изменили красавицу до неузнаваемости.
Впервые в «летящей ласточке» все счастливы и довольны. Демон носится, как с писаной торбой, с новорожденным младенцем, которого во всеуслышание окрестил именем Рико. Давид закрутил роман с черноглазой птичницей из соседней усадьбы. Тами и Тишка не расстаются ни на миг. Даже суровый Крысолов, которому Ребекка объявила о скором прибавлении в семействе, кажется весьма довольным.
А я, оставшись одна, ломала голову над тем, какова природа магического вакуума вокруг черного герцога и есть ли способы обойти запрет. Но приходилось признать, что я пока слаба в том, что не под силу даже Кристофу, который заслуженно считается величайшим магом междуречья. Однако подсознательно чувствовала - можно разрушить наведенные кем-то, я в этом уверена, чары. Вот бы повидать Кристофа, расспросить, что и как он делал. А наш мальчик, должно быть, совсем большой. Но где старый друг прячет моего сына?
- Как это где? – широко улыбнулся вернувшийся Рико. - На моем острове.
Остров поблизости от берегов Виллии считался колонией империи. Богатые колонизаторы, владевшие островом, выстроили на нем прекрасные замки, благо позволял ландшафт, а драгоценный белый гранит и вовсе валялся под ногами. Природа этого места была волшебна, люди сыты и радостны, пляжи прекрасны. Но несколько десятилетий назад случилось особо жаркое и засушливое лето, вызвавшее необычную плодовитость у местных шипастых гадюк. Редкие твари заполонили остров. Отрава не действовала на них, отловить такое количество рептилий невозможно, а яд шипастых гадюк смертелен в любом количестве. Людям ничего не осталось делать, кроме как покинуть негостеприимные земли. Остров опустел. Дурная слава не позволяла людям селиться на нем, и Гвентин просто забыл о ядовитом подарочке. Рико сам напомнил об острове, когда император лихорадочно ломал голову, что бы такое пожаловать герою первой роксманской компании. К тому времени черный герцог встретился с Кристофом, они подыскивали место, где старый маг мог поселиться и спокойно заниматься магическими экспериментами. Пустой остров подходил как нельзя кстати. Император Гвентин и сам желал избавиться от проклятой обузы.
- Короче, Кристоф ухитрился изгнать тварей. За десять лет я вообще не видел ни одной. Наш друг поселился на острове. Я прилетал иногда, хм…поправить здоровье. Кристоф - умница, сделал землю неприступной, ни один корабль не пристанет к берегу без его ведома. Ни один дракон ни сядет.
- А как мы туда попадем?
- На драконе, как же еще?
- Но в небе лютый холод, - возразила я, в ужасе оттого, что приступ может повториться. И тут пришла гениальная идея. Если я не могу подействовать магией на Рико, почему бы не заколдовать весь мир. Ну хотя бы попытаться. Сказано – сделано. Книга Восхода тут же выдала нужное заклинание.
- Готовь дракона, - лукаво сказала я Рико, вынимая шпильку из прически.
Конечно, я и в самых смелых мечтах не думала, что сумею когда-либо такое. Сама удивилась. Правда, когда мощь наливается в моих руках, я ее чувствую, так же, как пролитую кровь. Но, благодаря практике, научилась генерировать заклинания с хорошей скоростью, едва ли не машинально. Поэтому сила лишь на долю секунды застывает в моих руках, а потом снова несется в разбег.
- Дари, гляди, дождь пошел!
Рико, как мальчишка, прыгнул на подоконник, распахнул створку окна. Повеяло влажной прохладой, крупные капли осели на дорожной одежде.
- Собирайся, - повторила я, - пока снова не замерзло.
- Это сотворила ты! – закричал он. Вскинул неверящие глаза. - Даже Кристоф такого не делал!
- Не потому, что не умеет, - уверила я, - а потому, что нельзя. Но для тебя – можно.
- Дари….
В глазах Рико мелькнул знакомый огонек, предупреждающий, что вот сейчас повалит на кровать, и мы никуда не полетим.
- Быстрей! – заторопила я, хватая за руку и увлекая вниз.
На дворе уже оседланный дракон, рядом стоит, посмеиваясь, Давид.
- Ну, чародейка, - вздохнул он. На круглом лице расцвела улыбка, - не забудь вернуть нам зиму.


Магия способна менять мир. Сейчас я ощутила себя королевой в большей степени, чем сидя на троне. Королева магии. Захотела весну, пожалуйста – весна. Захотела на остров и вот уже остров, как ожившая сказка показался вдали. Мы переглянулись. Словно сделали друг другу подарки. Хорошие подарки: я ему - весну, он мне - сказку.
Иначе и не скажешь. Весна пришла и сюда. Ворвалась в солнечный зимний день, пролилась теплым дождем, развесив над островом десятки радуг. Буйство цвета и света. Замок с резными башенками кажется отлитым из хрусталя. Горит на солнце, отражает радуги.
Дракон нырнул в пену облаков, сложив крылья для посадки. Ветер бросил колючие брызги в лицо. В стремительном снижении засвистело в ушах, а потом летун снова раскинул крылья и запланировал над замком, словно и сам желал насладиться красотой.
Мы приземлились на площадке перед замком. Двери с серебряным витьем распахнуты. На пороге Кристоф, хмурит брови-кустики, но глаза смеются. Идет навстречу. Я опрометью понеслась в объятья старого мага, как когда-то в детстве.
- Как я соскучилась!
Рико более сдержан, но тоже рад.
- Никогда еще на остров Снов не попадали гости с таким сопровождением, - заговорил Кристоф, нахмурился. Взмах рукой и дождь осыпался колкими льдинками. Радуги начали тускнеть, сверху надвинулись облака. Кованые воротца облепил густой иней. Сказка продолжилась, но теперь это зимняя сказка. Здесь прекрасно и зимой.
На ветке тонюсенькой рябинки хохлится упитанный снегирь, ошеломлен недавней жарой. В саду звенит родник, он не замерзает даже в холода. Хотя какие здесь холода, это не Гортэ.
- Дари! – хрипло окликнул Рико. На руках ребенок, а в глазах слезы. Я не видела сына почти год. Младенец меняется неузнаваемо, но фамильное сходство налицо. Кристиан глядит осмысленно, хоть я для него пока чужая. Темные волосы почти до плеч. На кончиках вьются колечки. Глаза опушены густыми ресницами. Как же похож на отца, великий Ясарэ! Кого я хотела обмануть?
Рико прижимает сына так крепко, словно боится, что отберут. Глупый, здесь никого нет. Кристоф обещал, что убережет моего сына, так оно и будет.
Замок словно изо льда, на внутри тепло и уютно. Веселый огонь в камине пожирает сухие дрова. В вазе на столе свежесрезанные цветы. В кресле чинно, словно взрослая барышня, сидит Эмилена. Кроха шьет крестиком, криво держит пяльцы. От старания высунула кончик языка. Рядом Патрик, вот уж не думала, что старый камердинер отца умеет вышивать.
- Госпожа Миранда! – воскликнул он, колени подогнулись. Патрик бухнулся на паркет, кланяясь. Подняла его. Я уже не королева, могу сердечно обнять больше, чем слугу. Почти что друга.
- Нравится тебе здесь? – улыбаясь, спросил Рико.
- Очень, - вздохнула я, - неужели тебе хотелось покидать остров? Что влекло на большую землю?
- Даже в раю тоскливо одному. Я искал тебя.


Вопросы к Кристофу не могли ждать. Маг знал меня вдоль и поперек, когда я в домашнем платье ворвалась в кабинет, Кристоф уже ждал.
- Ну, наконец-то, - вздохнул он, поднимая брови. Выдающиеся брови на совершенно неприметном лице.
- Думал, ты не сообразишь прийти, хочу послушать о твоих достижениях. Один фокус видел, очень впечатлен.
- Какой фокус? – горько бросила я, присаживаясь в большое кресло с гнутыми ножками. - Вся мое волшебство – крупицы, пшик, а не магия.
- Откуда такое разочарование, девочка моя? – удивился Кристоф.
Я сощурилась, внимательно глядя на него. Сидит за массивным столом, перед ним ровными рядами выставлены колбочки и скляночки, серебряные коробочки с порошками. Прямо руки зачесались сварить что-нибудь этакое…. Кристоф теребит гусиное перо, которым до моего прихода помешивал в оловянной плошке. Сизый порошок светится и слегка дымит.
- У Рико был приступ.
- Понятно, - грустно сказал чародей, - ты не можешь вылечить его. И я не могу. Увы. Ты пришла узнать, что и как я делал? Не напутал ли с заклинаниями, не ошибся ли при воскрешении?
Я кивнула, плечи зябко дернулись.
- Нет, не напутал, и не ошибся, технология проверена веками. Дари, у нас будет длинный разговор. Залезай в кресло с ногами и слушай.
Послушно втянула ноги и превратилась в слух. Кристоф – великий волшебник и интриган, в его голове скрыто столько страшных тайн, хватит на все ныне живущее в междуречье. Может, вывалит хоть сотую долю секретов?
- Начнем издалека, - заговорил он. Чародей избегает смотреть в глаза, - ты, дочь повелителя драконов, никогда не должна была править. Я читаю небесные карты, в них ясно виделось твое предназначение. В тебе не только великая кровь, у тебя сердце мага.
- Как это?
- Сердце, которое МОЖЕТ сделать правильный выбор. Может и не сделать, как повезет. Но решив дилемму, ты станешь магом исключительной силы. Вершить историю этой земли тебе. Теперь понимаешь, почему решение твоего отца сделать тебя наследницей глубоко огорчило меня. Но, как говорят, звезды предполагают, а люди располагают. Я не сумел убедить Альберто, ты осталась в Гортике, где из чуткой нежной девочки сотворили гордое, спесивое существо, одержимое властью.
- Ты это обо мне? – изумилась я.
- Вспомни себя два года назад, а следил за тобой, и сердце мое обливалось слезами. Ты слишком умна, Миранда, чтобы поделиться с кем-то хоть крупицей власти. О, ты все делала правильно. Для девушки-политика даже слишком хорошо. Ты шла с уверенностью по чужому пути, который рано или поздно завел бы в тупик. Я решил отступиться, слишком тебе нравилось.
- Я уже ничего не понимаю, Кристоф, - сказала я, обхватив ладонями виски, - почему ты не объяснил мне это раньше?
- Ты бросила бы Гортику ради занятий магией? – в лоб спросил чародей.
Я промолчала. Конечно же нет.
- Так вот, - продолжал маг, - теперь вспомни сумасшедшего астролога, который не столь давно поведал о пророчестве.
- Я помню.
- Пророчество ни при чем. Дурачок был одним из моих учеников. Решил донести до повелительницы драконов слова о любовнике смерти. О пророчестве бедняга сболтнул, чтобы ты его выслушала. Я должен был догадаться и остановить его, но не успел. Лавр подвиг тебя на дурацкое путешествие в Арвис, которое закончилось так печально. Собственно он хотел разыскать и Рико, план, видимо заключался в том, чтобы вашей встречей осчастливить человечество.
Думаю, ты поняла, что вы не могли не встретиться. Ты и Рико предназначены друг другу. Но ваша встреча должна была произойти позже, в других обстоятельствах, не столь трагических.
Кристоф помолчал, выдрал весь пух из пера, сломал ость и отбросил.
- Теперь о Рико. Вот кому звезды предписали сделаться великим правителем. У него для этого есть все: сила, мудрость, доброта и твердость. Читая ваши карты, я поражался, как глупо распорядилась судьба, смяв, смешав все дороги и жизни в один ком.
- Иногда мне приходит в голову, что дело не в судьбе, - задумчиво проговорила я, - нами, будто фигурками в шахматах, играет кто-то немыслимо равнодушный, заинтересованный лишь в игре….
Кристоф посмотрел как-то странно.
- Хочешь вина?
Разлил напиток в маленькие пузатые бокальчики, наверное, тех же времен, что и он сам. Вино самодельное, настояно на горьких и пряных травах. Такая же горькая и пряная моя жизнь – так много всего намешано, и горя и радости. Хлебай большой ложкой.
- Рико должен был прожить долгую полную событий жизнь. На троне Бланшерии сделаться выдающимся реформатором. Потом его, вероятно, убили бы, в битве или поединке. Но трон наследовал бы ваш сын. Это было бы долгожданное объединение севера и юга. Так изначально заложено звездами. Я знал наследника Мориса еще мальчиком, он оправдывал надежды. Увидев его с ножом в сердце, едва не лишился чувств. Я! Старый прожженный маг! Никого другого я не стал бы возвращать. Но смерть Рико – слишком страшная потеря для междуречья. Поворот истории в другое русло. И, главное, неминуемая смерть для тебя. Тебе в ту пору было шесть. Ты умерла бы вслед за ним. Может быть не сразу, спустя несколько лет, но неотвратимо.
Кровь отлила от лица. Я как воочию увидела золотые купола на фоне синего-синего неба, голубей на крышах, все мелочи того страшного утра, когда Кристоф боролся за жизнь Рико.
- Да, я мог залечить переломы так, чтобы парень даже не вспомнил о них. Но ищейки Эдварда караулили меня. Любой шаг сопровождала серая гвардия. А мальчика нужно было во что бы то ни стало спрятать. Что касается магии. Я не знаю, что произошло в то утро. Возможно Рико был изначально невосприимчив к магии. Тебе известно, что род герцогов Бланшерских идет от небесного зверя?
- Рико считает, это сказки.
- Может и сказки, а может и нет. Все перевернулось вверх дном и покатилось, как ком с горы. Ты встретилась с Рико, вернулась в Гортику с книгой Восхода. Но упрямая решимость, боль и обида на всех, могли превратить тебя в наполненное магией чудовище, гибель для всего, что станет на пути. Я пытался остановить твое обучение, но не смог отнять книгу Восхода. Ты чувствовала, во что превращаешься. Лишь сейчас у меня слегка отлегло от сердца. В твоих глазах снова жизнь, ты медленно, но верно меняешься. Но ком, пущенный с горы, уже мчится. И я не знаю, как его остановить.
- Что теперь делать?
- Лучшее решение для вас с Рико остаться на острове. Переждать бурю. Она будет немалая.
- Кстати, - заинтересовалась я, - какую такую реликвию Эдвард Бланшер пытался выкрасть из Арвэла?
- Я полагаю, ожерелье мира, - пожал плечами Кристоф, - Родомир сообщил, вы уже нашли вторую жемчужину?
- Да.
- Что ж, это хорошо.
- Я согласна на заточение на острове, но Бланшер должен умереть, - угрюмо наклонила я голову.
- Не делай из герцога Бланшерского главную беду междуречья. Он всего лишь исполнитель, торгаш, алчущий власти. Некто пообещал ему эту власть за убийство брата и племянника, глупец согласился. Никакой тайны нет – за его спиной другая сила. Да, Бланшер подл и жесток, но таких тысячи, не дорвавшихся до власти, но подлых и злых.
- Но то, что сотворил с Рико….
- Эдвард в страшном сне не мог представить, через какой ад пройдет его племянник. Я, когда лечил его, тоже. Рико горит ненавистью к своему врагу. Я не торопился развенчивать его мечту. Это все равно, что отнять погремушку у ребенка. Она помогает ему жить так, как он живет. Но теперь, когда вы встретились, у вас есть, полагаю, нечто большее, чем ненависть к Бланшеру. Дари, я не понимаю, почему вы – два давно мертвых для всего мира человека, пытаетесь влиять на умы и судьбы людей.
- Кристоф, отец оставил Гортику мне, он верил, что я позабочусь о ней.
- Век тирана короток. Миранда, взгляни в небеса, если не веришь мне. Вашему сыну суждено стать великим правителем, его гороскоп ясен, как звездный небосвод. А у тебя другое предназначение.
- Какое?
- Разве ты еще не поняла? Разве не дочитала книгу Восхода? Я совершенствовал мастерство много веков, но едва достигаю тебе до пояса. Глупой девчонке неполных тридцати от роду. Великий Ясар, дай мудрости той, кому по недомыслию дал такую силу!
- Скажи, а как же ожерелье мира?
- А ожерелье – твой долг. Даже не перед старой приятельницей Мессиной, перед всем междуречьем. Прости, я не вправе рассказать тебе многое. Ты обречена идти вслепую, делая ошибки, теряя самое дорогое….
- Но почему? – выкрикнула я.
- Потому, что магов твоей силы в междуречье больше нет. Некому научить, некому!


Закат красивее, если смотреть с восточной башенки. Хоть замок на острове – полная противоположность Гортэ по архитектуре и стилю, но и здесь имеется посадочная площадка для дракона. Стоя на верхушке башни, ощущаешь себя на самой вершине мира.
Багровый шар катится к зеленовато-золотой кромке моря, волны, окрашенные охрой, разбиваются о белесые скалы. Внизу лиственные леса, каждая веточка изогнутых причудливо деревьев окутана иголочками инея.
Рико, привыкший к красотам острова, остался в замке. Черный герцог ни на секунду не расстается с сыном. Их игры умиляют. Как-то Рико рассказал, что прежде жил в атмосфере абсолютного равнодушия родителей. Его любовь к Кристиану своеобразный протест против безрадостного прошлого. Я решила не мешать их возне. Тем более хотелось подумать над словами Кристофа. Осталось стойкое чувство, что чародей многое не договорил. Снова умолчал о важном, раскрыв лишь половину карт.
Солнце приблизило пылающий бок к воде, разливая плавленое золото. Алые облака застыли в тишине. На фоне их появилась черная точка, стремительно приближалась. Выросла до размера дракона и приземлилась в десяти шагах. Всадник отцепил пряжки ремней, стройная фигура легко спрыгнула на гранитную площадку, в сторону полетел шлем.
Штеффенвольг! Гнусный предатель!
- Миранда!
Теодор, как ни в чем не бывало, раскрыл объятья.
Я злобно сузила глаза. Пальцы закололо от нарастающей силы. Одного слова хватит, чтобы от изменника осталась горстка пепла.
- Предатель! – отчеканила я, увернувшись от настойчивых рук.
- Миранда, - недоуменно проговорил герцог, - я не понимаю. Я искал тебя целый год. Один, когда остальные поверили в твою гибель.
- Отойди от меня, - выкрикнула я, вытягивая вперед руки, кончики пальцев засветились розовым, - испепелю!
- Я не понимаю, - повторил Тео, мерзавец, глядит честными глазами.
- Не понимаешь? Вспомни письмо!
На лице Теодора отразилось понимание и… облегчение.
- Письмо? Прости мне невинный обман.
Он присел на каменную кладку, ветер растрепал черные волосы.
- Мы с тер Новски боялись, узнав о том, что черный герцог жив, ты могла сорваться к нему. Наделать глупостей. Мы решили проверить, правда ли то, что написано в письме. Базиль вылетел с авангардом…
- Ты отдал завоевателю ключи от замка!
- А что мне оставалось? – пожал плечами Штеффенвольг. - Допустить резню в Гортэ? Это и без меня устроил дурачок Нарнин, положив в бессмысленном бою цвет личной гвардии…
- Довольно этого бреда, - прорычала я, - как ты нас нашел?
- Очень просто, узнал от Гвентина, где логово его любимчика Леонарда. Дари, ты сердишься?
- Я в бешенстве, - с вздохом призналась я, но руки опустились.
Нет, я в замешательстве. Что теперь делать? Не могу позволить, чтобы тайна острова вышла за его пределы. Здесь мой ребенок, лакомый кусок для Эдварда. Придется убить Тео, в крайнем случае наложить слепо-глухо-немоту. Сможет ли Кристоф защитить остров? Рико говорил, что без его ведома никто не очутится здесь. Ну Кристоф, старый плут!
- Где же это наша мама? – раздался голос Рико. Он появился на площадке с сыном на руках.
Теодор удивленно посмотрел на парочку, без сомнения разгадав еще одну тайну повелительницы драконов. Теперь точно придется убить!
- Герцог Штеффенвольг? – удивленно спросил Рико.
- Герцог Бланшер, - учтиво поклонился Тео.
- Ты знал? – воскликнула я.
- Одна ты не смогла сложить два и два, Дари, - спокойно ответил Тео, глядя в безмятежные синие глаза, - ты изменился, Луи.
- А ты – нет, Теодор, - сказал Рико, - Дари, возьми сына и спускайся вниз.
Я послушалась. Нежно обняла засыпающего мальчика, но не сдвинулась с места.
- Я не позволю вам драться, - заявила очень твердо.
Рико и Тео посмотрели, как на сумасшедшую.
- Никто не собирается драться, Дари, - мягко сказал черный герцог, - иди вниз.
Вздохнув, я бросила на них опасливый взгляд. Нет, мирно беседуют. Голоса уносит ветер, но за мечи не хватаются. Спустя десять минут дракон взмыл лиловые небеса.



Игроки. Встреча. Второй раунд. Обсуждение.

- Как ты посмел рассказать ей столько запретного? Второй раз вмешиваться в игру! Это возмутительно! – женский голос зол. Мужской звучит безмятежно.
- Кто бы говорил о вмешательстве, не ты ли вмешалась в магическое действо.
- Ты не докажешь!
- Верно, концы спрятаны. Но она найдет.
- Игра становится слишком опасной. Не зная предела силы, она может уничтожить мир.
- Мне смешно это слышать. Предела силы нет. А площадка для игры – необязательное условие. Уничтожит эту, создаст новую.
- Ты сделался циником, любезный друг. Еще недавно кричал о высшей ценности жизни….
- Я постарел. И поумнел. Мне осточертело держать мир на волоске. Вы затеяли игру, вы и расхлебывайте.
- Предела силы нет, - вмешался судия, до сей поры невозмутимо наблюдавший за перепалкой, - но это не значит, что ее невозможно ограничить. Вам придется заняться этим. Иначе я буду вынужден прекратить игру.
- Прекратить игру?! Это немыслимо.
- Вы слышали мое условие.


Из дневника.
5 августа.

Ромка не приходил три дня. Причин для обиды вроде бы не имелось. Бедняга, завалили работой, подумала я сперва. Впрочем, работу Роман обожает, может самозабвенно проводить за компом круглые сутки. Я – девушка современная, навязываться не желаю, потому не звонила и не искала. Но за три дня вся извелась. Пила снотворные и совсем не работала над текстом. Когда же включила компьютер, легок на помине, раздался долгожданный звонок в дверь.
Рома появился небритый и измотанный. Так и есть – работа.
- Куда мотался на этот раз? – весело спросила я. - Сколько не спал и каким фаст-фудом питался по дороге?
- Никуда, - сказал, опуская глаза, Роман, - даже на работе не был.
Прилег на диване, бережно устроив на пуфике покалеченную ногу. Я заметила, но смолчала.
- Чего-нибудь хочешь? Борщик есть, твой любимый.
- Нет.
- Отдыхай.
Укрыла легким покрывалом. Поцеловала в висок.
- Ольга, поставь обезболивающий, - внезапно попросил он, - что-то нога разболелась, сил нет. Ноет, зараза, хуже зуба…
Я присела рядышком, ощупали голень и нахмурилась. Чуть ниже колена пальпируется болезненное уплотнение. Рецидив, как некстати, за месяц до плановой операции.
- Давно болит?
- Добрый доктор Айболит он под деревом сидит, - принялся дурачиться Ромка.
- Я спрашиваю серьезно.
- Третий день, - ответил он. Кристально честные глаза и подкупающая улыбка, - да не переживай, ездили с товарищами на речку, перекупался.
Задумчиво посмотрела на искалеченную ногу. В прошлом два сложных перелома: под коленом и ближе к щиколотке. Нога чуть короче другой, оттого и хромота.
- Позвоню Михалычу, - решила я.
- Не надо, говорю тебе, пройдет, - чуть не плача от досады, убеждает меня Роман.
- Сомневаюсь, - покачала головой, - по-хорошему, тебе надо бы блокаду антибиотиком.
- Оля, ну что тебе, жалко анальгина? - взбесился он. - Ты еще скорую вызови! Зачем вообще ты книжки пишешь, тебе фельдшерицей в глухую деревеньку цены не будет, всех залечишь до смерти!
- Прекрати, - рассмеялась я, открывая безразмерную аптечку, там можно найти решительно все.
После укола Роман сразу уснул, даже не отведав мой коронный борщ. А я позвонила Илье Михалычу и подробно описала ситуацию.
- Думаю, причин для тревоги нет, - оптимистично заверил Илья.
- Все понимаю, только все равно выпиши направления. Представляешь, как обидно будет, если операцию придется отменить?
- Без вопросов. Ты в ночную? Завтра тебе оставлю на столе под органайзером. Кстати, Роман не забыл, что обещал мне антивирусник?