Тёмный замок-игла появился мгновенно с ударом синей широкой молнии совсем рядом с Древним Лесом. Пронзив ночное небо и спящую землю замок заискрился и пыхнул от себя по окружности тёмным плотным облаком, ровным радиусом сжигающим всех и всё – от замка ползла губящая рваная чёрная пелена: почернела, будто обуглилась трава, замерли и погибли все птицы и насекомые.
В огромном зале с узкими отделанном чёрным гладким словно стекло камнем, восседал ПРАВИТЕЛЬ. Сквозь частые окна составляющих одну из стен бил яркий лунный свет. Озаряя фигуру в плотном сиреневом плаще, лицо правителя оставалось скрытым глубоким капюшоном.
- Мы не успели…
Истошный крик-рёв сотряс стены огромного замка-иглы.
- ПО-ЧЕ-МУ?
Докладчик, молодой и стройный затрясся, губы его от страха посинели, он до хруста пальцев сжал рукоять тонкого длинного меча.
- Она попала в руки светлых раньше, чем мы её нашли…она больна и ….
- Больна? - голос под капюшоном был явно озабочен,- Что с ней...
- Мы точно не знаем, но кажется, у неё жар. Око говорит – она упала в обморок, как только увидела шар мудрости в руках Оюмана.
- Старый идиот, вздумал тягаться со МНОЙ!- колдун прислушался к разлетевшемуся по залу и утонувшему в сводах стрельчатого потолка, эху.- Странно, что девчонка вообще выжила, кокон, наверное, уже плотно сковал её ауру. – Насмешка, взмах руки в тёмной перчатке.- Так что же он хочет от человечки?
- Око говорит, он хочет её тело…
- Тело?- Скрип зубов и яростный хохот.- Извращенец. Даже я не могу овладеть её телом…
- Нет, мой господин, я сказал неверно - он хочет взять её оболочку…
- Это невозможно…но как…неужели старый болван открыл Запретную Дверь? Он был у Горы?
- Да, несколько недель назад…пробыл внутри семь дней. Забирали его ночью, без сознания, до самого Авалара он не приходил в себя.- Молодой воин чеканил слова, будто выстреливал. Губы его всё ещё тряслись от страха, а синева переползла уже на подбородок, искажая красивые черты.
- Запретная Дверь не уничтожила его. Старый пень оказался крепче, чем я рассчитывал. Но это уже не важно… Сделайте всё, чтобы она была здесь. Я не могу ждать вечность…уже не могу…
Маг встал со своего трона и вплотную подошёл к окну. Он был высок, немного сутул, но широк и крепок в плечах. Длинная, широкая мантия тяжёлыми складками легла на полу.
- Мне нужно Око, пусть явится немедленно…ступай.
Докладчик, обливаясь холодным потом, удалился. Дверь распахнулась и в зал ворвались струи снежно белого вихря, они закружились в едином высоком столбе, став полупрозрачным двухметровым существом.
- Мой господин хотел лицезреть меня…
- Око, ты служишь мне…- вкрадчиво начал хозяин, - я поднял тебя из Глубин и с лёгкостью могу вернуть туда же.
Сине-белое призрачное существо покрылось рябью. Мысль о возвращении явно ему не нравилась, даже больше - оно боялось, испытывало панический животный ужас при одном только упоминании Глубин.
- Мой господин, я предано вам…я помню, откуда вы вызвали меня…
- Вот и не стоит забывать!- хозяин вздохнул полной грудью и снова потёр перстень. - Цена, которую я плачу за могущество, слишком высока даже для меня. Ни тело, ни душа больше не принадлежат мне и это…меня угнетает. Я жажду скорейшего избавления от моего бремени. Неужели ты хочешь, чтобы твой хозяин мучился? Не хочешь помочь мне?
Голос его стал похож на шипение змеи. В каждом звуке было столько злобы и ненависти, что существо снова заколебалось.
- Сир, я делаю всё, что умею…
- НЕТ НЕ ВСЁ!
Тёмное облако вырвалось из перстня хозяина и на несколько секунд окутало тело полупрозрачного существ. Из кокона донеслись душераздирающие крики, мольбы и стоны. Секунду - облако метнулось в перстень словно змея в нору, а на полу серебрились искры тщетно пытаясь принять прежний облик, когда же это наконец удалось, колдун продолжил.
- Мне нужна сила - её сила, любым способом и любым методом. Я должен знать обо всем, что может повлиять на ход операции. Войди во дворец, будь рядом с каждым и особенно с ней. И помни, я не прощаю ошибок, мне не нужны недомолвки. А теперь - исчезни.


Я проснулась.
Глаза открывать не стала.
Мысли ворочались медленно и неохотно.
Истома, какая во всём теле - жуть. Что вчера было?
Смена прошла тихо, всего две операции, одна - непроникающее ножевое, восемь швов, вторая – открытый перелом лучевой – пятнадцать швов.
Так. Потом. Валерию Дмитричу дали степень, и пошлёл наш дружный коллектив в количестве трёх дежурных врачей в ординаторскую пробировать коньячок…
Так. Потом Валентина Ивановна пила на брудершафт с виновником и...о…о…вот ведь где любовь родилась!
Надо будет порасспросить у нее, чем пляски с Дмитричем закончились!
И ведь такая фригидная с виду баба, а тут пятьдесят грамм коньяка такое превращение сотворили! Гусыня-гусыней, а как волосы распустила, да на стол взобралась – Дмитрич слюноотделение контролировать и перестал!
Интересно она-то помнит что-нибудь?
Даже если и не помнит, всегда есть верные товарищи, которые могут поведать несведущим барышням все тайны происходящего.
Ой, ну о чём я, жизнь, как говориться, надо прожить так, чтобы было приятно вспомнить, но стыдно рассказать, а с Валечкиной внешностью можно вообще без воспоминаний на старость лет остаться, если не взять инициативу в свои руки!
Так - потом Вадим Сергеевич мне что-то шептал на ушко, что же он мне…о-о-о…старый козёл!
Ну, я ему устрою…когда, бишь, наша с ним смена? Помниться пятнадцатого, вот и сочтёмся, извращенец криворукий.
И работает же, пёсий сын! С такими способностями, как у него только в морге и орудовать - за год трое пациентов на операционном столе умерло. Прозвище своё оправдывает - «доктор смерть», зато мнения о себе, как о светиле российской хирургии…
Так, что ж потом всё смутно так помню.
Голова разболелась и я вызвала такси. Это помню.
Чёрт, зачем я этот коньяк только пила? А всё Валечка: «коньячок французский, коньячок французский!», да хоть китайский, у меня голова болеть начинает уже при виде закупоренной бутылки, а тут целую рюмку ахнула! прямо проклятие какое-то, понадеялась, дурра, что качество продукта не вызовет отрицательной реакции измождённого организма.
Ага! И что получила? Головную боль, амнезию и возможно проблемы вселенского масштаба на всю свою задницу!
Уууууу, тело болит, словно слоны на мне танцевали! Хорошо хоть на работу только в среду.
Я осторожно пошевелила руками и ногами – по затекшим мышцам пробежали колючие, горячие иголочки.
Тишина-то какая, и мобильник не вопит…странно.
Я пошарила рукой по кровати в поисках аппарата.
Стоп.
А откуда это у меня простыни шёлковые? Или я у кого-то ночую? А у кого? Не помню!
Я осторожно приоткрыла глаза.
Огромная комната со стрельчатыми высокими окнами, расписанные фресками стены, гигантская хрустальная люстра под трёхметровым потолком, резная золочёная мебель, пушистый молочный ковёр на мраморном полу. Посреди комнаты в глубоком кресле спит мужчина в тёмно-бордовом кимоно.
Голова низко наклонена – и не рассмотреть лица, а волосы, волосы - сиреневые, длинные – почти достают до пола!
Так, за окном совершенно не слышно гула машин, только пение птиц - рядом лес .
А это уже интересно! У моих «ухажеров» загородных домов нет. Значит…гм…гм…я каким-то образом познакомилась с местным «прынцем» и …и…
Ну что здесь стыдного? Да! Провела ночь с...с… с кем-то!
Да и какая ТЕПЕРЬ разница, с кем?!
Чёрт, чёрт, чёрт!
Спокойно, спокойно, умри - паника!
Может ничего не было!
Я осторожно приподняла одеяло. Сомнения улетучились мгновенно.
Ага, не было, а голышом я просто так, сплю - от жары!
Чёрт, чёрт, чёрт!
Ну почему это происходит со мной? Первый раз за столько лет выпила импортный крепкий напиток и всё - амнезия, провал, беспамятство, позооооор!
Хорошо мама с папой этого уже не увидят, если только с небес за мной не наблюдают.
Хотя с другой стороны, я ведь живой человек, самостоятельная женщина, не монашка.
В жизни всякие казусы бывали…всякие, но что бы ТАКОЙ!!!!
Господи, да что ж я ночью-то делала, что у меня всё тело ТАК болит?
Я осторожно вытянула из под одеяла тоненькую шёлковую простынь и, обернув вокруг себя, тихонько сползла с широченной кровати.
На люстре носков нет, на полу одежда не разбросана – а была ли страсть?!
Хотя вопрос риторический, не будить же ЭТОГО, с улыбкой и вопросом прям в лоб: «ой, а у нас с вами вчера что-нибудь было, а то я знаете ли совершенно ничегошеньки не помню!?»
Я не удержалась и подойдя на цыпочках к огромному букету цветов стоявшему на мраморном столике возле окна, втянула их сладкий аромат.
Как же я люблю цветы! До умопомрачения просто!
А папа никогда этого не понимал и всегда говорил «это же трупики растений, как ты можешь их охапками в дом таскать?»
Это было ещё до аварии. Когда мы были счастливы.
Мы жили загородом в просторном доме, и папа читал сказки на ночь, брал с собой на стрельбы, учил драться. А мама пекла каждое утро пирожки, играла на пианино и учила меня петь. Иногда мы с ней уединялись в беседке, что бы нарисовать очередной пейзаж или просто поделиться девичьими секретами.
А вечерами в доме всегда бывали гости, шутили, пели, читали стихи, смеялись.
А потом…мы поехали к морю на машине…я отчётливо помню истошный визг тормозов, крик матери.
Родители погибли.
Шрам на правом плече защекотал, заныл –так всегда бывает когда я вспоминаю день аварии.
Я осторожно оглянулась – «сторож» спал очень крепко.
А может разбудить?
Не стоит, авось выберусь потихоньку сама.
А то от этого какой-то холод идёт, как от мертвеца – это не к добру. Я всегда такой холодок чувствую от опасных людей, мама называла это интуицией…
А цветы, цветы-то живые, разные, яркие, свежие – наверное только что из оранжереи! Букет составлен очень грамотно, профессионально, красиво и с безупречным вкусом. Ох, так бы и закопалась в эту лавину запахов!
Да чему я удивляюсь? в таком дворце и павлины по гостиной, наверное, гуляют, не говоря уже о толпах прислуги, бассейнах, саунах, оранжереях.
Я прислушалась – в доме кажется, вообще ни одной живой души нет, тишину нарушал только шелест осенних листьев за окном, чириканье, да сап мужчины в кресле.
В открытое окно влетела маленькая очень пёстрая птичка и, покружившись, с тихи писком села на мою руку. Она наклонила хохлатую головку набок и немигая уставилась на меня чёрными глазками-бусинками.
- Лети, малыш. В доме тебе не место! Примета плохая.- шёпотом сказала я и вытянула руку, птичка сорвалась, царапнув острыми коготками-иголочками, и выпорхнула в окно.
А за окном раскинулась широкая лужайка с изумрудной стриженой травой, фонтаны, скульптуры, дорожки – безупречный ландшафтный дизайн. Даже придраться не к чему. Всё такое правильное, безупречное, идеальное, аж противно!
Ну вот не люблю я когда красота такая правильная, безупречная. Всё же во всём должна быть какая-нибудь заковырка.
Гаражи с машинами, наверное, с другой стороны дома, хорошо бы найти ключи хоть от какой-нибудь колымаги. Правда в таком шикарном поместье, у такого «хозяина» вряд ли имеются в гараже колымаги…
…нет, ну я конечно не воровка…я возьму в займы…на время…потом верну. Клянусь.
Так в какую дверь выходить?
«Ты пойдёшь налево, а может быть направо, ты ведь королева, ты имеешь право на любой ход…» пронеслась в голове песенка, и пошла я налево.
«Охранник» всё так же сладко посапывал, низко опустив голову.
Я угадала, за дверью простирался широкий холл, ведущий к лестнице на первый этаж.
В доме действительно никого не было, и я слышала только свои шаги.
Дверь на улицу оказалась не заперта и вскоре я стояла на пороге дворца.
К моему сожалению, во дворе машины тоже не оказалось – ни одной, даже велосипеда.
От прохладного осеннего ветра, окутавшего меня с ног до головы, я сразу же продрогла. Вот ещё заболеть не хватало. Мокрая трава щекотала голые ноги. Пахло прелой листвой, грибами, яблоками – лесом.
Из маленького брусчатого домика послышалось ржание и всхрапывание лошадей.
В стойлах стояли три лошади, естественно рассёдланные.
Ездила я на лошади один раз - в детстве, когда проспорила папе.
Признаюсь, воспоминания у меня остались сказочные – потому что чем дальше я скакала, тем страшнее мне становилось.
С тех давних пор к этим милым, огромным зайцам я испытывала смешанные чувства, назвать которые одним громким словом «любовь» никак нельзя.
Серая кобылица, стоявшая в самом конце сарая, показалась мне самой смирной, и я рискнула протянуть к ней руку.
Лошадка покосилась на меня, понюхала ладонь, храпнула в неё и….поклонилась, поджав переднюю ногу.
Дрессированная!- подумала я рискнув, наконец, погладить животинку по морде.
Я открыла стойло и поманила кобылу к себе, она грациозно вышла и медленно двинулась к выходу.
- Э-э-э, стой, пожалуйста! Стой, лошадка! Я же сесть на тебя не успела!
Я выскочила следом и замерла.
В нескольких метрах от конюшни стоял мой «охранник», высокий, стройный - красавец, только модельное лицо на хищную маску похоже. В руке он сжимал опущенную катану. Опасность идущую от его напряженной фигуры наверное можно было руками потрогать.
Глаза – холодные, высокомерные, расчётливые, злые.
И холод от него – как от айсберга, аж мурашки по коже!
Ма…Ма…маньяк – туго протекло в голове.
- Что это значит, Ва Си Ли Са? – это он ко мне так обращается? Это меня так зовут что ли? Да, сдаётся мне, коньячок палёный был.- Немедленно вернитесь в свою спальню!
Что случилось дальше иначе как «чудо» назвать вряд ли язык повернётся!
Каким-то непостижимым образом с размаху вскочила я на кобылицу, без седла, без уздечки, одним махом – словно подбросил кто!
Крепко вцепившись в длинную шелковистую гриву породистой лошадки и прижавшись корпусом к её тёплой, пахнущей мятой, мускулистой шее, я поддав пятками под упругие бока, понеслась очертя голову прямиком в лес!
За спиной послышались гневные окрики, оглянувшись на ходу я увидела , как мужчина рванул к конюшне. Не скажу, что намерения его были чисты и невинны, ибо отчётливо слышала его мнение на счёт моего бегства и практические рассуждения о моём наказании в случае поимки.
У, какой настойчивый! Видать ночь даром не прошла… Вот он - накал страстей!
Дурра, он за лошадь беспокоится! - съязвил внутренний голос.- Угнать такую красивую кобылицу! Да она, наверное, целое состояние стоит. За всю жизнь не расплатишься со своей мизерной зарплатой!
Лошадь несла меня через лес, по очень хорошо проторенной дороге, ей одной знакомым путём, но это казалось более благоразумным, чем остаться наедине с вооружённым незнакомым, взбеленившимся мужиком от которого я теперь чувствовала не просто холодок, а прямо таки штормовой северный ветер. Ледовитый океан Африкой покажется, рядом с таким мужиком.
Дорога вилась, словно уж на сковородке, и никак не хотела заканчиваться. Этому чёртовому заповеднику не было конца-края!
Бешеная скачка длилась по моим скромным подсчётам уже около получаса, и постепенно единственной целью стало желание просто удержаться на спине мчавшейся кобылицы. В глазах начало темнеть, деревья двоились. Наездница из меня, как из коровы - балерина.
Лошадь резко нырнула с дороги куда-то влево и потрусила по бездорожью, перейдя с бешенного галопа на крупную рысь
-Лошадка, миленькая, я больше не могу. Тпрууу.
Я мешком плюхнулась в мох, скатившись по шее умной лошадки, как с горки, и закрыв от бессилия глаза. Тело било мелкой дрожью руки и ноги гудели от перенапряжения, воздуха не хватало, казалось, лёгкие вот-вот взорвутся, перенасыщенные кислородом.
После такого фитнеса придётся обезболивающие неделю колоть!
Зато целлит мне теперь вряд ли грозит!
Лошадь фыркнула, обдав меня фонтаном ледяной воды из ручья, к которому она оказывается, привезла.
Умывшись и попив, я, наконец, справилась с дрожью и смогла сесть.
- Милая, спасибо тебе.- удивляясь себе поклонилась кобылице, получила ответный поклон.- Миленькая, мне нужно домой попасть, но я совершенно не знаю, где я.
Лошадка задумчиво склонила голову, словно внимательно слушая, затем отрицательно помотала мордой и занялась осматриванием близлежащих кустарников.
- Тот человек, твой хозяин,- кобылица гневно храпнула.- ладно - не хозяин, он скоро догонит нас. Я знаю – ты устала, но может быть потом отдохнешь? А сейчас мы поедем, договорились?
Кобылица снова отрицательно мотнула головой и принялась жевать куст сочной травы у себя под ногами. Бока её лоснились от пота.
- Это значит, нет?
К ручью плавно вытекла огромная чёрная пантера и пристально уставилась на меня.
Кобылица подняла на секунду морду и, помотав ею, беззаботно принялась ощипывать очередной сочный кустик.
Господи, что же делать?
Если как следует разбежаться, то я смогу залезть на дерево и ...
Чёрт, пантеры же тоже по деревьям могут лазать!
Так, план «бе» - прыгаю на конявку и мчусь отсюда!
На спину своей лошади я взлетела пёрышком – вот что страх с людьми делает! Но только вот план мой с треском провалился!
Я пнула конявку под бока, ожидая, что она снова понесёт, но эта хитрая, норовистая скотинка резко наклонилась и я кубарем скатилась по её шее, прямо к широким лапам дикой кошки.
И я завизжала!
Пропади пропадом этот чёртов коньяк, этот Валерий Дмитрич со своей степенью, и дурра Валечка со своими советами, хам и бабник Вадим Сергеевич со своими пошлыми предложениями!
Вот - что мне теперь делать? В самом расцвете карьеры, молодости, сил и бла-бла-бла!!! А я тут (неизвестно где, между прочим) сижу и у меня галлюцинации!
- Мать, ты чё, перебрала? – низко наклонившись, и заглядывая в глаза, сочувственно поинтересовалась кошка.- Бывает…
НЕ ШЕВЕЛИТЬСЯ! ГЛАВНОЕ - НЕ ШЕВЕЛИТЬСЯ! ОНА ПОДУМАЕТ, ЧТО Я НЕ ЖИВАЯ И УЙДЁТ!!!!!
- Пенелопа, ты её покусала? – лошадь подняла на пантеру сиреневые глаза и от негодования даже выпустила изо рта пучок травы. – А чего ж она тогда не шевелится, если ты её не кусала?
Кошка осторожно обошла меня со всех сторон и усевшись перед лицом нервно дёрнула хвостом.
- Я чего-то не пойму, что тут вообще происходит?
Лошадь презрительно фыркнула и копнула мох копытом, показывая всем своим видом, что с неё спроса нет, а вся новостная лента тяжким бременем лежит на моей совести.
Пантера зевнула и, прижмурившись, поинтересовалась:
- Мать, ты меня узнаёшь? Может, соблаговолишь побеседовать? Или так и будешь в молчанку играть?
- Драсььте.- отползая под брюхо Пенелопы прошептала я .
- Ага, токма личико попроще сделай!- пантера изогнулась и, вытянув заднюю лапу, принялась старательно её вылизывать.
Кобылица наклонилась и помяла мои волосы губами, ободрительно фыркнув в затылок.
- Меня зовут..- и тут к своему величайшему изумлению я поняла, что не могу вспомнить как же меня зовут.
Я напряглась. Господи – это не в коньяке дело. Здесь в другом причина.
Симптомы болезни налицо. Сначала головная боль, потом потеря памяти, спутанность сознания, галлюцинации, заниженный болевой порог. Да, надо иметь мужество, что бы признать – болезнь развивается немыслимо быстро, при таком темпе у меня остаётся …неделя? Несколько дней?
- Тебя зовут Васили-и-и-са,- протяжно пояснила пантера.- Я Баги-и-ира, это Пенело-о-о-па. Чел, от которого ты слиняла – советник короля Оюмана, перворо-о-о-жденный Тирлино-о-о-н.
- Очч, приятно.- По инерции добавила я. – Только за нами …мной - погоня…
- Остынь. Серая шейка вот тоже Тирлинона недолюбливает, поэтому и спрятала тебя здесь.
- Где, здесь?
- Уффф! Ну вот как тебе объяснить?! Дорога по которой вы ехали, она главная, представляет собой сжатое пространство. То есть фактически вы проехали от замка Тирлинона триста километров, а потратили час. Усекла? То, что за пределами дороги – пространство реальное - в него попасть, ну в конкретную его точку, я имею ввиду прямо сюда, советник не сможет! Поняла?
- Не всё, но последнюю фразу поняла.
- Отлично.
Пантера развалилась на изумрудном поле и заурчала.
Я начинала мёрзнуть, не хватало ещё простудиться перед смертью!
- Багира, а как мне домой попасть, или хотя бы на трассу выйти, а там уж я до города сама доберусь?
Кошка и кобылка молча переглянулись и синхронно с подозрением уставились на меня.
- Кхах бали тарэ! Человече, ты не помнишь?
Я судорожно сглотнула и перебрав обрывки воспоминаний утвердительно качнула головой.
- Почему же, помню. Была пятница.- неуверенно стала перечислять я.- потом две операции, потом я одну рюмочку коньячка после дежурства выпила, потом ещё Валентина на столе танцевала, а старый козёл Вадим Сергеевич всё хотел на брудершафт выпить и за мою коленку подержаться, потом я такси вызвала, у меня дико разболелась голова….и…и всё.
Пантера недоверчиво покосилась на Пенелопу и переспросила
- Точно всё?
- Нууу… если это существенно…я провела ночь в незнакомом доме с незнакомым мужчиной и, кажется, в его постели…
- Да, мать, разборчивей в связях надо быть! - Я залилась краской по самые плечи. Дожили, галлюцинация поучает манерам. Диагноз подтверждается.- Ну и как он?
- Кто?
- Мужчина, с которым ты провела ночь –Тирлинон!
- Не помню…
Пенелопа недовольно фыркнула и поплелась к ближайшим кустам.
- Эх, молодёжь! А ещё говорят бати распущенные! – пантера ехидно приподняла бровь.- А правда, что Тирлинон любит, когда его связывают и…
- Блин, кошка, не знаю!- заорала я теряя всякое терпение. – Я вообще не уверена, было ли что-нибудь! Да и какое тебе дело? Ты просто моя галлюцинация, плод больного воспалённого сознания, больного мозга…моего больного мозга…
Кошка резко прыгнула на меня, повалив на мягкий мох и упершись лапой в грудь.
От её рыка пугливо затих весь лес.
- А так? Я всё ещё похожа на плод твоего больного воображения? Хотя то, что оно у тебя больное я под сомнение не ставлю. Но всё же?
Пантера пригнулась к моему лицу, обдавая жарким дыханием и щекоча длинными угольными усами шею. Янтарные глаза горели гневом и обидой.
- Я, прекраснейшая из всех существующих бати, за которую все самцы островов Пшер и Такир поубивали друг друга! Я – плод БОЛЬНОГО воображения? Я – глюк? Твои ладони были в крови когда ты коснулась моих истерзанных боков, и кровь твоя стала моей, а моя твоей…и хоть крепче крови нет клятвы, - она ощерилась и тихо зарычала прямо мне в лицо.- всё же фильтруй базар…сестра.
Бати отвернулась и пошла прочь, перетекая с одной лапы на другую и подёргивая кончиком хвоста. Легко перепрыгнув ручей, она не оборачиваясь бросила.
- Пенелопа вывезет тебя к каравану, спросишь Мастера Мартина, скажешь, что ты от Чхез аль Билар, это моё имя, а старый Мартин мой должник. Адьёс, человечка.
Я села, сжала кулаки и зажмурилась.
Стоп, истерика!СТОП!!!!