Я проснулась от света хмурого солнца, которое падало мне на раненое запястье и согревало его. Хотелось пролежать так целую вечность – ни боли, ни паники, ни криков... Только тепло и тишина. Конечно, не полная – для слуха вампира нет полной тишины. Я слышала потрескивание в камине, мерное стучание сердца – своего и Сильвера – и его тихое дыхание. Но нужно открыть глаза, что я и сделала. В комнате ни лучика солнца... Я присмотрелась и поняла – сейчас ночь, скоро станет светать, и по небу ползали предрассветные сумерки. Откуда же тепло? Я перевернулась на бок и поняла – на моем запястье лежит голова Сильвера. Никогда не видела его спящим! Такой умиротворенный, словно младенец. Не хватает счастливой улыбки и плюшевого мишки. Я захихикала и мне вспомнился мой старший брат – такой здоровяк, хотя спал с плюшевым медведем. От моего приглушенного смеха Сильвер медленно открыл алые глаза и смерил меня недовольной улыбкой. Странно, сколько чувств он может выражать лицом! Его улыбка бывает и хитрой, и похотливой, и решительной, и грустной, и злой... Я выдернула руку из-под головы вампира и села. События ночи медленно всплывали в моем сознании, по очереди, но почему-то в обратном направлении. Первым вспомнилась кровь Сильвера – сладкая, бардовая... Я сглотнула слюнки и отправилась подальше от этого воспоминания, и, пытаясь миновать воспоминания о боли, сразу вернулась к началу. Теперь было много времени все обдумать, а точнее – мое видение. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я опустила взгляд вниз. Сильвер все еще сидел у лежанки, и сверлил меня таким злым взглядом! Я вопросительно подняла одну бровь.
- Что-то не так? Или ты не рад, что я жива?
Вампир сквозь зубы (точнее, клыки) процедил:
- Ты не пила кровь человека, но почему-то прикоснулась к моей!
- Ты вкуснее! – Ляпнула я и насладилась смущенным видом Сильвера. Развивая успех, я продолжила. – И вообще, ты должен меня благодарить. Я тебя спасла!
Сильвер поморщился так, словно проглотил целый лимон. Глаза у него были злые-злые. А тон! Как у рассерженной гадюки.
- И тебя пришлось саму спасать! Видишь, что натворила?! Теперь я с тобой связан! Неразрывно, потому что ты выхлестала меня наполовину.
Я смотрела в его алые, пылающие ненавистью глаза и не понимала, почему он так злится. Он ведь спас меня! Или он правда жалеет?.. Я не знала что ответить, и поэтому просто подтянула колени к себе и обняла их. Сильвер смерил меня злым взглядом и подошел к столу, взболтав остатки вина в бутылке. А потом залпом выпил, и, похоже, до дна. Я отрешилась от Сильвера и стала думать о более важном.
Например, о вчерашнем видении. Я не сомневалась, что это было видение, потому что думать о своем сумасшествии не хотелось. Я поняла – это все кардинально меняет. Теперь я не просто вампирша, я Высшая. Как Марк... Если повезет, я смогу быть Жрицей. Но для этого нужно учиться. Я даже знаю, где... В мыслях мгновенно сформировался план, вот только сможет ли Сильвер помочь мне? Я украдкой взглянула на вампира – тот куда-то собирался, спокойно и без спешки. Я вздохнула. Ну вот, он куда-то уходит. Хорошо, если ненадолго! А если он не хочет больше спасать мою жизнь, и теперь просто сбегает? Я как можно спокойнее спросила:
- Куда-то идешь?
- Да, на охоту. Словлю оленя, освежую, выпью кровь, а тебе принесу мясо. Поджаришь и съешь. Надеюсь, после моей крови олени тебе будут по вкусу.
Я поморщилась. Ну вот, он снова грубит! Когда это, наконец, закончится?.. И этот тон. Нужно встать и высказать ему все. Но нет, я не стану – он спас меня. Все же благодарность не позволит. Пока он не ушел, нужно кое-что спросить. Начну издалека, чтобы Сильвер не догадался.
- Сильвер, как ты относишься к Высшим?
Лицо вампира выразило противоречивые чувства. Но яснее всего была ненависть.
- Ненавижу этих... Сборище высокомерных зазнаек, возомнили себя неизвестно кем! Решатели чужих судеб!
Я удивилась такой реакции. К злости и ненависти я привыкла, но к такому буйству! Сильвер теперь спешил, словно боясь продолжения разговора. Лишь когда за ним с грохотом и скрипом захлопнулась старая дверь землянки, я вздохнула с облегчением и встала с кровати, разминая ноги. За окном занимался день, солнце уже встало, и через щели в двери проникали первые лучики. Такие несмелые, такие легкие. Я осторожно протянула руку в свет, боясь, что мне будет больно или неприятно. Но нет – кожа, бледная и тонкая как рисовая бумага, никак не отреагировала на солнечный свет. Лишь тонко отсвечивала на стены, и слегка светилась. Под кожей виднелись тонкие светлые вены, и немного кости. Я была в полном шоке – не верилось, что я, новообращенная, так быстро привыкла к солнцу. К тому же, этот вид – полупрозрачная кожа, бледная и сияющая – поверг меня в ступор. Я стояла еще некоторое время, замерев, будто в ожидании чуда или боли.
Резкий крик какой-то птицы, и я словно очнулась. Представила себя со стороны и усмехнулась. Картина не совсем нормальная – стою посреди землянки с пораженным и удивленным видом, наверняка растрепанная, только что проснулась.
- Нужно собраться, Ника, и привести себя в порядок! – воскликнула я, обращаясь к самой себе.
Мой голос показался каким-то писклявым и детским. Махнув рукой на все, я принялась искать свое «спасение» - для начала зеркало, а если повезет то и расческу. Где-то была моя сумка... Я обыскала всю землянку и нашла ее – за камином, в углу. Неужели я ее туда бросила? В сумке было много вещей (наверное, только девушка может понять, что это – дамская сумочка), и пришлось долго рыться, прежде чем я отыскала то, что мне нужно. Выудив все это с победным кличем индейцев, я села поближе к окнам и начала приводить себя в порядок. Заглянув в зеркало, я удивилась.
На меня смотрела почти незнакомая девушка. Белые густые волосы, идеально прямые, каскадная челка... Бледная кожа, полупрозрачная и сияющая, чистая. Розоватые губы, а когда я ахнула от изумления, за ними раскрылись зубы – белые, как жемчужины. И острые клыки, которые даже в спокойном состоянии были немного больше и длиннее, чем у людей. И алые, красные глаза – винные в серединке, у зрачка темно-бардовые, с черной каемкой по сторонам. Я пощупала лицо – а вдруг какой-то глюк? Но нет, девушка в зеркале сделала то же самое и я чуть не икнула от удивления. Хотя я была рада! Стать такой красавицей... Не скажу, что была уродинкой в человеческом облике, но это отражение было достойно глянцевых журналов. Я провела расческой по волосам, и они заблестели. Просто блаженство... Я о таком и не мечтала даже. Вот что значит – быть довольной. Я вспомнила свои идеи – переместиться на Найорнай, чтобы умереть здесь. Вспомнилась беспросветная тоска, боль и одиночество, которые преследовали меня. Это ведь все пустяки! Я нашла здесь мир, достойный восхищения! Передо мной – вечность, магия и красота...
Но в тоже время, воспоминания о Земле больно резанули по сердцу. Я ведь сбежала оттуда. Сердце заныло, хотя я знаю, что с ним все в порядке. Это просто отголосок боли, что гложет душу. Блокируя воспоминания, я подошла к кровати и рухнула на бок. Дыхание восстановилось лишь тогда, когда в душе перестали метаться призраки прошлого. Я глубоко вздохнула – после жгучей боли воздух казался таким сладким! Я моргнула и почувствовала что глаза влажные. Ну вот, снова плачу. Почувствовала себя слабой и такой ранимой. Я закрыла глаза и начала мечтать – это самый лучший способ сбежать от проблем настоящего или, как в моем случае – прошлого. Мечтая, я словно улетала куда-то. Тело расслабилось, дыхание стало почти незаметным, и я провалилась в нечто среднее между сном и явью. Время летело незаметно, и стало похоже, что я заснула. Я скользила по поверхности сна, словно по зеркалу...
Внизу я вижу Сильвера. Он бежит по лесу – быстрый, как гепард, ловкий, как тигр, сильный, как лев. Впереди него несется стадо животных, похожих на наших оленей. Расстояние между ними стремительно сокращается. Вот наступает момент, когда вампир ловит идущего последним огромного самца. Сильвер подминает огромное животное под себя, олень бьет копытами, во все стороны летят комья земли, травы и мха. Я вижу, как Сильвер кусает самца за шею, и во влажную землю капает кровь. Лень бьется еще неистовее, еще сильнее, но вырваться у него не удается. Животное обреченно затихает, лишь иногда ноги бьются в конвульсиях, словно подключены к току. Сильвер отрывается от тела и смотрит вверх, словно ловя мой взгляд. Его глаза горят огнем безумства, и вот из его горла вырывается рык. Совсем как у дикого зверя... Я вскрикиваю и отскакиваю назад, а он рычит и рычит, глаза такие алые и полные ненависти и звериной злобы...