Тишиною несказанных слов
Стуком юного, хрупкого сердца,
Меж градских преград и домов
В сладость душ добавляем мы перца.

За улыбкой не скроются слёзы
За смешками не укрыть огорченья
Зависть, гнев – кровососы
Душу снова ввергают в смятенье.

И притворного смеха нам яд
Разъедает привыкшие уши,
И рыданий неискренних град
Ударяет и бьёт наши души.

Как любить и дружить, если даже,
Своего же боишься ты чувства.
Если ценишь ты их меньше сажи,
Ох, как стало мне вдруг, стало душно…

Я мечтами питаюсь в тумане
Вдыхая их сладостный яд.
И со страстью им внимаю ночами,
Там не чувствуя города смрад.

Но мечты, лишь моё сновиденье,
Что пугливее диких зверей.
И со днём мне приходит сомненье,
И вновь разум кричит мне: «Не смей!!»

Хрусталем звонким падают слезы,
Рвутся вон из закрывшихся глаз.
Что пишу я? Зачем? Может грезы?
Ненавижу! Опять я в слезах.

Я кричать буду снова и снова,
Головой буду биться об стену,
Но не выйдет из этого доли,
Если лишь я сдвинуть маску посмею…

Мала я ещё, что бы мир осуждать.
Не могу выражать весь смысл словами,
Что б сама, хоть смогла бы понять,
Боль, что Героев ломает, ломала

Успокоиться сердце вначале.
И усмешку сотру я с лица.
И уйдет та слеза, что посметь начинала
Достигать единого слёз образца.

Тихой тенью, в ночи дуновеньем
Вновь пройду мимо старых домов
И вновь со спокойствием бренным
Выброшу сотни закрытых замков…

Я услышала вас, мои братья!
Я ломаю оковы, плыву за кормой.
Улетаю, с придуманной ратью,
Улетаю навечно домой.

Карнавалом дождя и метели
На лету, я сорву с тебя маску
Обнажаю твою, не знакому до селе
Прекрасную душу, что оказалася сказкой…