Меч и кулак.


Матиас обуреваемый мечтами вернулся домой, его переполняли высокие чувства нежности и желание увидеть даму сердца вновь. Он не забывал о приличиях, помнил как дружелюбно попрощался с друзьями и их родителями, помнил разговор с отцом во время дороги, про важность усердной службы, но все время его не покидало то редкое блаженство, которое исходило из сердца. Осознание высоко положения своей избранницы рушило смелые порывы юноши, он рассчитывал на то, что девушка является дочерью какого-нибудь знатного вельможи, а не королевских кровей. Что вселяло надежду на будущие отношения и стимул к службе, ведь руку красавицы он получит только после, шпор паладина. О другом Матиас не думал, только о семейной жизни и романтике, забывая про многочисленные трудности жизни.
Какой-то подленький голос в душе, не желавший покориться сердечным порывам юноши, напоминал ему, что паладином становятся не за один день, а с девушкой он даже не знаком, у нее своя жизнь, возможно и свой рыцарь. Но в фантазиях объятья красотки манили его все сильней и сон потихоньку завладевал жизнью разгоряченного тела.


Ашук-И и Э-Ризек-Шауэр вернулись домой в хорошем настроении и делились со своими впечатлениями. Как завязалась столь горячая дружба между братьями?
С детства между ними шла упорная вражда, подрастающий Э-Ризек-Шауэр строил козни против взрослеющего брата, которого не мог одолеть физически. Отец все свое время проводил в походах, часто брал с собой старшего сына, а младший жил в Алкаре как король, под материнской юбкой. Возвращение первенца всегда сопровождалась ссорами потому-что Ашук-И становился объектом всеобщей радости и заботы.
Так вырос бы старший брат рубакой, а младший - эгоистом не найди, в один прекрасный день, Ашук-И ту самую Школу, где учат боевому искусству. Отец гордился тем, что сын станет могучим воином, без гвардейской жизни и будет отличаться от других, во благо его рода, долгое расставание также осчастливило и Э-Ризек-Шауэра. Больше никаких скандалов, жалоб матери отцу, гром и молний после обеда, на горизонте не предвиделось. Все потекло своим чередом, место самого лучшего сын в глазах матери, Э-Ризек-Шауэру наскучило, вспомнился старший брат, по отношению к которому пустила корни тоска. Он разучивал баллады про великих героев и знал, что брат станет подобным, завидовать он не мог ведь еще ни о чем не знал. В юноше зародилась страсть к подвигам, уроки по фехтованию проводились все чаще, а карта мира(пусть в ней основное место занимал Нофтленд, что является ошибкой) заполнила стену в комнате.
Пробил час возвращения Ашука-И в родной дом, встреча братьев снова обещала принести ссоры, но вместо этого они разом сказали друг другу - "давай дружить". Недаром есть мнение, что нет страшнее врага, чем близкий друг. Получилось, что самый худшие враги стали лучшими друзьями.
Если два человека, родственные по натуре, но противники по обстоятельствам, то борьба между ними дает знание слабых мест, лучших и худших сторон души. А если знание о плохом приносит печаль, то о хорошем внушает уважение, между великодушными противниками всегда появляется привязанность. Существуют мгновенья, когда честные поступки меняют отношение друг к другу врагов, и тогда неприязненным отношениям приходит конец.
К сожалению, не все враждебно настроенные личности способны обратить вспять бедственные поступки, способные разрушить даже дружбу. В таком случае близкий друг, знающий все слабости другого, использует их для своего успеха. Подобное зло живет в подсознании человека, и не изменить преданной дружбе, в случае предательства, всегда следует уйти из жизни злодея. Разбираясь в человеке необходимо помнить, что доблестный рыцарь в один миг не станет мерзавцем, а предавший единожды, предаст еще раз. Покинуть его, без мщения, значит остаться настоящий другом, не оставив в обломках способность любить.
Укрепив сердце дружбой, Ашук-И принялся рассказывать о школе боевого искусства, именуемой Гильдией Воинов, он советовал поехать туда брату, на что как мы уже знаем получил согласие. В ту пору внезапно вспыхнуло восстание в Гамелоне, отец и братья уже вместе отправились в поход. Прежде чем мятежников уничтожили метеоритным дождем велись мелкие бои в округе. Старший брат запрещал Э-Ризек-Шауэру убивать во время стычек, и вообще сражаться, объясняя это моралью Гильдии. Младший брат неохотно, но покорно держался за спиной Ашука-И, пока тот выделывая причудливые движенья рукам и ногами сбивал противников с ног и лишал возможности биться. Э-Ризек-Шауэр нашел развлечение, отбирая у сраженных оружие бегая за братом с целой связкой, что со стороны выглядело смешно.
Столкновений братья повидали немного, а самое главное уцелели в войне, несмотря на то, что другим повезло меньше. Одни возвращались домой искалеченные, другие прямо в сырую землю и лишь треть удостаивалась почестей. Паладины вернулись в полном составе, погибли простые воины, которых всегда подставляют под основной удар, и будут подставлять.

По замыслу, после бала, Ашук-И отправлялся в Гильдию, а Матиаса хотели поставить в известность во время торжества. Однако, наблюдая радостный взор юноши братья не могли испортить ему настроение этой вестью. Гвардеец неминуемо огорчился бы, поэтому Э-Ризек-Шауэр решил сам поговорить с другом, зная отношение к таким минутам старшего брата.
Ашук-И непременно отложил бы отъезд, так как расставания становились комом в горле. Теперь, когда конь под старшим братом сметал дорожную пыль предвкушая долгожданную встречу с учителем. Всем известный глава Гильдии, Учитель, постоянно наказывал отлучающимся ученикам ставить его в курс всех дел.
"Заботлив тот друг, который знает где находится его собрат" - твердил он, находящиеся поблизости гильдийцы всегда помогали друг другу, по большей части тайно. В ответственных случаях, или просто из любви, ученики зная о перемещении друг друга могли влиять на судьбу того, кому нужна помощь. Например: если поблизости кто-то где-то замечал разбойников, он оставлял условные знаки на дорожных камнях, или цветные ленточки. О свежести послания можно было судить по состоянию знака, ведь природа не дремлет. Повсюду, где ступала нога гильдийца, в множестве находились тайные камни, где путники постоянно оставляли свои знаки, а живущие поблизости ученики могли им помочь.
Юноша сошел с дороги и раскрыл спрятанный в кустах камень нацарапал символ: зачеркнутый треугольник. Он означал, что гильдиец возвращается; так как никаких других шифров он не написал, это означало движенье по главной дороге, и благополучие в пути. Вот уже три дня прошло, как Ашук-И миновал Врата Королей, отделяющие стеной Нофтленд от всего мира. За Стеной Королей власть Генриха распространялась лишь косвенно, если вообще распространялась. Приближаясь к Гильдии юноша испытывал волнение возвращающегося домой сына, где каждый житель казался родным.
Внезапно, на уровне солнечного сплетения, стремительно полетели к разуму колебания магической энергии, духовное сознание напряглось создавая барьер от возможных психических вмешательств. Первейший рефлекс в таких условиях сработал, теперь интеллект инстинктивно подобрал возможные причины колебания внешних сил. Еще мгновенье и из глубин души юноши вырвалась светлая сила, разлившись по телу готовая сплестись в любую форму заклятья. Магический дар Ашук-И обнаружил совсем недавно, и еще не освоил его полностью, но обладание высшими источниками доставляло ему блаженство. В Гильдии почти каждый обретал способность плести чары, после чего к миру он относился по-другому, становился немного гуманнее, внимательнее к окружающим. Даже немощный старик в мгновенье ока мог сдвинуть глыбу, заграждающую проход молодым мужчинам. Магия зреет в глубинах души, мудрый человек не внесет в жизнь другого ненависть и боль, потому-что в людях доброе начало борется со злым.
Но ничего не произошло, конь мерно ступал по каменистой дороге, а на горизонте появился узкая башенка Гильдии. Смеркалось. Ашук-И приближался к ней и из вечерних сумерок стало выступать основание башни - вторая, широкая, квадратная башня, похожая на крепость. Всеми четырьмя стенами смотрела она в четыре части света, выложенная серым камнем, отшлифованная до идеальной гладкости. Широкие Узкие окна гармонично вырисовывались среди бойниц и зубчиками на стенах. Сливающаяся с ней, узкая квадратная башенка, в центре, имела окна лишь на расширяющейся вершине. Так одна красивая башня росла из другой, могучей и неприступной. Башню Гильдии не осаждали, она всегда являлась местом покоя и зачарованной тишины, где зрело искусство.
Вокруг заботливые руки учеников посадили деревья, а сочная трава, полная цветов изрезанная каменными тропами устилала узорным ковром эту красивую землю. Севернее Гильдии Чистая река отделяла землю воинов от Снежного Леса, жилища добросердечных и благородных эльфов, добрых соседей.
Ашук-И знал, что его появление заметили, радость переполняла его сердце, он вернулся в мир, где мгновенье кажется веком красоты и любви. Он ехал, а из-за деревьев показывались люди, эльфы, орки, гномы и другие жители школы с улыбками на лицах, и безмолвно провожали путника взглядом. В башню вела широкая дверь, через которую мог пройти человек; привязав коня к ближайшему деревцу подошел к открытому входу. Его встретили счастливые глаза, радостные лица всех возрастов и рас, мужчины и женщины, без церемониала, потому-что всех связывала любовь. Каждого юноша знал, помнил и рад был оказаться среди любящих друзей, с каждым его связывала своя нить судьбы и прекрасные чувства. Здесь не существовало безразличия друг к другу, каждый жил не только своей судьбой, и понимал что его существование небезразлично.
- Скоро я приведу к вам брата! - воскликнул юноша - Давайте сообщим Учителю!
Все присутствующие ответили различными возгласами и Ашук-И будто не на своих ногах поплыл по коридорам, родным и часто вспоминаемым.
Внутренние помещения Башни, просторные и светлые носили переливались оттенками желтого, оранжевого, голубого и белого. Стены украшались мозаиками, картинами и гобеленами, с изображениями пейзажей, влюбленных парочек, различных существ, мудрых магом, и много того, чем гордилась Гильдия. Светлячки устраивали свои гнезда под потолками освещая все комнаты, и подставляя свои тельца под лучи заходящего солнца.
Вот толпа учеников оказалась у двери, куда вела винтовая лестница, отсюда начинался единственный проход в Центральную Башню, в комнату Учителя. Торопливым шагом навстречу друзьям спустился человек лет двадцати двух, среднего роста, широкоплечий, из под рубашки выделялись большие мускулы, а тело его обладало грациозностью и подвижностью не свойственную людям с таким телосложением. В голубых глазах умных и проницательных светился блеск, очаровывающие своей чистотой. Волосы, коротко постриженные, светло-каштанового и русого цвета, черты лица выражали, доброту, строгость и задумчивость. Мужчина улыбался заключая в объятья своего ученика, без оттенка тех границ, что определяют социальное положение двух людей. "Между двумя свободными людьми нет преград" - говорил он, это выражалось в его действиях и на лице, мягком и твердом. Его вздернутый нос с горбинкой только подчеркивал веселость главы Гильдии. Однако бакенбарды спускающиеся по овалу лица прямо вниз придавали ему некую мужественность и хищность.
Учитель повел юношу наверх, а за ними потянулись все остальные, поднимаясь в заветное место, где Учитель мог предаться размышлениям.
- Ашук, я очень рад тебя видеть! И эта радость исходит не только из моего сердца.
- Я тоже рад вернуться в это прекрасное место Аволонсон! - ответил Учителю юноша.
- Ты приведешь к нам своего брата? Это просто чудесно! Он так же трудолюбив как ты? Или легок как ветер? - улыбнулся Аволонсон
- Он мечтателен и предан собственному сердцу! Однако меня сейчас беспокоит другое! По пути сюда я почувствовал волну силы, что это может быть? - спросил Ашук-И
- Не волнуйся, надеюсь это не имеет никакого отношения к тебе, мы за этим проследим - ответил Аволонсон
- Вдруг меня просто прощупали? Что если кто-то попытается снова напасть! - спросил Ашук-И
- У любого противника есть голова, возможно рука неизвестного мага действовала по чьему-нибудь приказу? И для чего?
- В таком случае можно немного поддаться! - вставил один могучий орк - Может это просто неумелые разбойнички?
- Действуй по своему усмотрению Ашук, мы тебя прикроем - сказал Аволонсон - А пока! Мы не отпустим тебя просто так...

Прошло два дня как Аволонсон проводил своего ученика, за это время Гильдия могла лишь накормить своего друга, подарить ему безмятежный покой и наделить духовными силами
Учитель бродил по своему кабинету, часто задавались вопросом, как он управляет множеством учеников? Он не управлял ими, они шли за ним, слушали советы, потому-что он умел учить и учиться на всем. Любил свое всех, кого встречал на своем пути, он закладывал моральную основу, а в остальном ученики поступали сами.
Его беспокоила мысль об Ашуке-И, любая помощь должна быть осмысленной и направленной в правильное русло, любой неосторожный шаг может привести к крушению. Возможно, будь Аволонсон королем, вместе с учеником отправилось бы полсотни воинов. Время и жизнь каждого существа в Гильдии должна направляться по-настоящему в важное русло, вот залог успеха.
Гильдиец окинул взглядом свое просторно обиталище, единственную комнату в башне, в которой весь день мерцали солнечные лучи , уступая ночью умиротворяющей темноте. Уют присутствовал в той же кровати и столе, и в полках с любимыми книгами заполняли все стены.
Ни по удобству, ни по красоте это место не уступало другим комнатам учеников, даже источником магических чар. Через отверстие в полу проходила струйка магической силы, образуя фиолетовый столбик, на вершине которого на уровне человеческого солнечно сплетения горел огонь. Этот огонь был главным творением Аволонсона, прикоснувшись к которому (без ожогов) существо сливалось мысленно с другими. Любой человек стремиться к лучшему, оправдывая даже совершенное зло. Объединяясь с огнем, гильдиец сливался своей сущностью с другой.
Отверстие уводило в основной зал, к основному источнику - Огню Души, местом объединения всей любви, всех чувств жителей Гильдии.
Аволонсон отвел глаза от огня, сел за стол задумавшись, выдвинул ящик и достал из него хрустальный шар на подставке в виде медной руки дракона. Смотрящий в шар обретал ясновидение и телепатию, его гильдиец отобрал у волшебника-недоучки, любящего совать свой нос совать в шкафы со скелетами знакомых личностей. Учитель использовал его в целях разведки, не вмешиваясь в личные дела. Густое пространство шара расплылось, появились первые образы, почувствовались запахи и звуки, реальность вокруг Ашука-И стала проясняться....

Наблюдаемый, пробирался сквозь чащу, внешне спокойный, настороженный внутренне. Отдых пошел ему на пользу, сознание обладало ясностью как никогда, ожидая нападения. Лес тихо шумел листвой о своем, птицы с веселым щебетом проносились мимо, дикий зверь на дороге не показывался, безмятежность царила повсюду. Прошли мимо крестьяне шумно обсуждая свои дела, даже не заметив ехавшего путника, о грядущей опасности ничто не говорило. Солнышко устало спускалось к западным горам радуясь удачно прошедшему дню, юноша сьехал с дороги и устроился у невысокого деревца, сползавшие по нему муравьи деловито стаскивали огромный лист.
Ашук-И, сидя на расстеленном плаще, раскрыл котомку с гильдийскими имуществом. Здесь находился короткий загнутый меч, с круглой рукоятью, не острый, способный одним прикосновением усыпить противника на половину дня. Рядом лежал пузырек с регенерационной жидкостью, остальной объем вещей составляла путевая вкуснятина.
Воин собрал сухие ветки для костра, на траве разводить огонь он не стал, руководствуясь моралью Гильдии о пользе даже мельчайшего растения. На том же строилась и система самообороны воинов, они сражались не убивая, только лишали способности приносить вред. "Вред противнику наносится за счет вашего собственного" - говорил Аволонсон, а с разрушенной душой человек не может рассчитывать на счастье.
В Гильдии существовало упражнение, дающее ученику способность полностью владеть процессами в организме. Для этого он старался движеньями разогреть мускулатуру, далее расслабившись и объединив дух с разумом он чувствовал пульсацию энергии. Уже после воин наносил любой удар. Помимо напряжения мускулов он чувствовал разрушающую силу, автоматически вложенную в удар, и как она сказывается на жизненном источнике.
Не ожидая опасности Ашук-И погрузился в сон, покидая усталость и тревогу. Проснулся он вдыхая запах свежей травы, покрытый бисеринками росы. Встав, прислушавшись к гомону лесной кампании, юноша посмотрел на цветы, которые улыбались своими красками прямо в лицо. Стараясь не задеть счастливую от ощущения жизни существа. Ашук-И пробрался к своему жеребцу, вскочил на него и двинулся в путь.
Текли мгновенья, лесная местность редела на глазах уступая сухой земле. Деревья встречались все реже, трава осталась позади, желтая глина отражала солнечные лучи. Людей путник больше не встретил, впитывая жар исходящий от раскаленной земли и солнца он чувствовал вместо утомления усиление, какое не раз испытывал на тренировках в Гильдии.
Уже второй день пути угасал в лучах за горизонтом, путник глазами искал место для ночлега. Разум одолевала усталость, юноша поспешил вылезти из седла. Ноги, ощутив землю налились приятной усталостью, теплый ветер ласкал кожу, руки бессильно повисли. Ашук-И поймал себя на мысли, что чувствует тело, но не видит ничего, чувствуя себя при этом спокойно. Последние обрывки сознания донесли мысль, что сон навевает чужое заклятье, но само беззаботно отвергло в сладостном забвении...
Ашук-И воспарил над землей, тень мелькнула в кустах и юноша поплыл в воздухе за ней.

Уже в который день воспоминание о красавице незнакомке посещало разу Матиаса, воспламеняя страсть и желание. Сегодня, стоя во внутренних покоях дворца и осознавая что "его ангел" где-то поблизости, радость и надежда окутывали сердце теплой волной.
Юноша наблюдал за возней рабочих, несущих золотой трон на новое место. С напряженными расскрасневшими лицами они боролись с самым тяжелым металлом в мире, тяжелым от высохшей крови. В тронном зале пристроили ложу, отделявшую его величество от всех подданных, вход в нее уходил прямо в личные покои короля. Лучезарного самодержца больше не окружали придворные, они как прежде находились на своем месте, их взоры устремлялись наверх, к недоступному божеству.
Все трепетали по поводу дня рождения принцессы, назначенного на завтра, юноша удивлялся творившейся суматохе среди слуг:
"- Думаю скоро в этой буре, кое кому понадобится лекарь" - думал он.
Настроение Матиаса улучшалось с каждой минутой, в предвкушении еще одной встречи с незнакомкой, пусть только взглядами. Во время предстоявшего торжества гвардеец должен охранять вход в ложу, это придавало больше вдохновения.
Мимо прошел Готфри, подмигнул, заботливо поправил геральдический знак на груди и сказал:
- Скоро тебя сменят, мы идем домой, по приказу командира парадный взвод отдыхать идет раньше.
Если кто-то в отряде отдыхает дольше, значит - его работа валится на другого. Эта закономерность очень сильно наблюдается на службе и распространяется на весь мир. Равновесие присутствует везде, между добром и злом.
Сын с отцом рука об руку вернулись домой, их встретила полноправная хозяйка домашнего очага и сказала:
- Сынок, тебе пришло письмо, от друзей!
Потом взяв юношу за плечо сказал:
- Сначала принимайся за обед, важные решения надо принимать сытым.
Матиас, распираемый любопытством зачерпывал ложку в тарелку быстрее водяной мельницы, а потом от него в столовой осталось лишь спасибо. Письмо покоилось на кровати, скрепленное печатью Э-Ризек_Шауэра. Поведенье матери относительно его секретов внушало уважение, она не вмешивалась в тайны сына. Многие на ее месте поступили бы наоборот, ознакомились с содержанием записки, подставляя под удар свое собственное доверие.
Подчерк друга приковал внимание, а сердце втихомолку обрадовалось, что занятия по грамоте не прошли даром С первого взгляда, как и все науки непостижимы.

"Наш добрый друг Матиас.
В моей жизни грядут серьезные перемены, принося тот день, когда мы расстанемся на неопределенное время. Я еду в Гильдию Воинов.
Ашук-И направился в не, не предупредив тебя, так как он не любит расставаний. Не унывай, в эту школу принимают всех, и мне хочется в ней видеть.
Даже, если мы расстанемся надолго, наша дружба не изменится и будущее нам принесет свет.

Искренне твой Ризек."

Матиас бросил пергамент на стол и закрыл лицо руками, чтоб подумать. Мысли о девушке как ветром сдуло, в сердце осталась досада и разочарование, когда друзьям еще предстоит встретиться? Так просидел юноша порядочно, вспоминая друзей, их шутки, размышления, которых он во мгновение ока лишился. Когда юному человеку выпадает долгое расставание с близкими, ему всегда мерещится, что это навсегда.
Приходили мысли, что гвардеец всеми покинут, а друзья даже не захотели проститься с ним по-настоящему. Теперь он решил, что любовь и дружба от него отвернулись.
Стемнело, наступило беспокойство, причину которого свалить можно было на настроение, (на самом деле, в этот вечер Ашук-И попал в беду), неприятные чувства окончательно сломили желание продолжать бороться и Матиас лег спать. Приснились кошмары, постель стала жаркой и неудобной, подобно адской сковородке, время в забытьи тянулось медленно...
Пробуждение принесло относительную надежду, сегодня день рождения принцессы и прошедшие мгновения бессонницы, сменяющиеся кошмарами забылись. Для того, чтобы успеть в Энкориал всегда приходилось вставать рано, посмотрев в окно, юноша отметил, что времени у него достаточно много, чтобы явиться без опоздания, насвистывая песенку. Открыв сундук, облачившись в парадную гвардейскую форму, Матиас окончил все хлопотные утренние дела, еще раз задумался о своей судьбе. Подытожив, что ему крайне не везет он двинулся служить государству; построения и смотры прошли успешно, явились все без опозданий, и бравым строем смена заступила на парадное дежурство.
Дворец будто изменился на глазах, благодаря блистающим гостям: нарядные вельможи, по роскоши одеяний не уступавшие порхавшим или чинно ступающим дамам, вносили в элементы своего туалета изящные и легкие материалы. Разноцветные шелка переливались на солнце создавая впечатление наполненного душистыми цветами луга, разнообразные подвески, пряжки, пояса, застежки и прочие элементы, выглядели как полноценные украшения, хотя знатные особы в других украшениях себе не отказывали. Воздух наполнился различными ароматами драгоценнейших одеколонов, переливаясь с музыкой и смехом гостей. Казалось сам царь зверей собрал на праздник всех своих подданных.
Матиас со своим напарником стоя смирно охранял вход в ложу его величества, из которой самодержец собирался обратиться к придворным с торжественной речью. В нее пока никого не пускали, но в зале, через который должна была прошествовать свита уже собралось много придворных, желающих попасть на глаза царственной особе.
Королевский двор опутывала сеть нестойких, постоянных интриг, постоянно меняющихся и очень запутанных, основанных на лжи, жадности, предательстве и властолюбии. Одолевавшая скука и беспокойство юноши затмевалась при взгляде на образы создателей истории. В истории важную роль играли как женщины, так и мужчины, внешне все женщины обладали завидной красотой, а мужчины старались принять вид грозных воинов.
Умело созданные платья и украшения должны были подчеркнуть красоту особы, желающей добиться расположения высокопоставленного сановника.
Разнообразные элементы вооружения: шпаги, кинжалы, и очень редко - мечи являлись достоинством сильного пола, однако неуместным. Людям, учавствовавших в военных действиях не требовалось демонстрировать свой арсенал, паладины явились все как один с короткими мечами на поясах. Реальная опасность и постоянные тренировки выделяли их из толпы невоенного сословия, а старания наиболее пылких юношей походить на воинов, не добавляли чинности и внутренней силы, внешнему облику.
Из бурного потока размышлений Матиаса вывела громкая музыка, сопровождающая появление короля. В зале появилась принцесса, гордо подняв очаровательную головку, держа под руку Генриха Наипышнейшего, за ними следовала свита, состоящая из важнейших государственных деятелей и приближенных короля, среди которых выделялся простотой одеяния хорошо сохранившийся старик в синей мантии с посохом в руке. Остальные чиновники походили на слишком разодетых придворных. Процессии замыкали два паладина при полном вооружении: в латах, с двумя двуручными мечами за спиной, поддерживая символику герба.
Не решаясь повернуть головы в сторону свиты Матиас наконец поймал взглядом, в сердце, горячо ожидаемую деву. В принцессе гвардеец узнал промелькнувший в окне силуэт, и увиденный образ на Весеннем Балу. Ошибок быть не могло, что принесло горькое разочарование, вместо ожидаемого восхищения.
Процессия миновала поле зрения Матиаса и исчезла под аркой в Трибуну Королей, пусть и прошагала совсем рядом. И почему люди, стоявшие так близко друг к другу, особо не отличавшиеся внешне, не могут быть искренними, вот какие мысли пришли в голову молодому неопытному юноше.
Внешне гвардеец оставался неподвижным, но сам окунулся в раздумья не приносящие радости и надежд не будущее. Многие его жизненные принципы и понятия истины, казавшиеся вечными, рушились за несколько дней. В этот момент ему казалось, что все взгляды обращены к нему, и тайно они попрекают его за свои чувства. Хотя для всех он оставался неподвижной куклой, элементом атрибутики, фоном для истории.
Музыка и разговорный шум затихли краем уха Матиас слышал речь короля. Казалось никто не мог оборвать этот торжественный глас, внезапно он оборвался и до слух гвардейцев встревожил женский крик и вопль "Стража". Влюбленному юноше показалось, что это кричит принцесса, он сорвался места и первым влетел в Трибуну Королей. Здесь, на небольшом пространстве, гордо возвышавшимся над поддаными, развернулось настоящее сражение. Находящиеся внизу люди не могли заступиться за короля, а шестеро стражников, карауливших парадную заллу и вход в трибуну, на практике оказаось слишком мало перед грозяще опасностью.
Центром боя был всего-лишь один человек, он же главным противником, Генрих сбитый с ног лежал неподалеку, старец в синем прикрывал самодержца своим телом, угрожающе выставив перед нарушителем светящийся посох. Матиас сразу понял, что нападение было неожиданным, противник появился из широкого прохода в новопостроенной трибуне, тщательно замаскированного.
Другие придворные в панике убегая сначала столкнулись с Матиасом, потом с стали протискиваться между другими стражниками. Началась давка, юноша теряя драгоценные мгновения наконец протиснулся между убегающими и оказался лицом к лицу с нарушителем. Рассчитывая не поддержку двух караульных паладинов он вдруг заметил, что остался совсем один. В панике посмотрев по сторонам он заметил, что один из них валяется без сознания в углу трибуны, без мечей, накрытый красным полотном стяга который уронил при падении. Второго паладина видно не было, боясь представить, в какую сторону из трибуны его вышвырнул противник, Матиас взглянул на главного виновника неприятностей и ужаснулся. Это был не монстром с чудовищной пастью, а человеком, в котором гвардеец признал друга Ашука-И.
Противник зря времени не терял, его отпугивало сиянье посоха волшебника, покушение на короля грозило сорваться и видимо решив поживиться другой добычей из королевского рода, он схватил за предплечье принцессу. Та закричала и не могла отбиваться, для Матиаса это стало величайшим предательством, на которое был способен его друг. Он схватил свое копье, приняв метательное положение, не найдя в себе агрессии ударить прямо в грудь Ашуку-И он прицелился ему в ногу, с расчетом, что раненный он далеко не уйдет. С другой стороны он не мог позволить наглецу утащить принцессу, все эти мысли пронеслись со скоростью парящей стрелы. В насколько мгновений он приблизился к принцессе, схватил ее за запястье, той руки, что держал его презренный друг, завороженно смотревший на сиянье волшебника, не замечая, как копье гвардейца начало свое смертоносное движение.
Реакцию Ашука-И невозможно было объяснить умом Матиаса, загадочным образом тот уклонился от острия копья. Гвардеец понял лишь, что руку принцессы противник отпустил. Обрадовавшись на один момент победе он не заметил замысловатого маневра противника и опомнился лишь в тогда, когда увидел достигший его лица кулак. Неопытность в бою давала о себе знать, вокруг все потемнело ,а заветная рука принцессы канула в пустоту, крики и шум стали приглушенными, стало вдруг в области спины.
Какая-то неведомая сила не позволяла исчезнуть последним нитям сознания, несущего только боль и муки, от которого разум желал избавиться забытьем.
Матиас нашел в себе силы встать, оказывается он лежал на холодных плитах трибуны, как и пятеро его товарищи, только им двигали чувства к принцессе, а не только исполнение долга. Качаясь он вышел из трибуны, оставалось только гадать куда побежал негодяй со своей жертвой, внезапно он столкнулся каким-то молодым вельможей, который стал что-то кричать ему и схватил за воротник. Гвардеец едва уловил смысл, что его ругают за бесполезную растрату государственных средств. Его крики заставили разум немного вернуться к активности, но странная слабость и безразличие, овладевали всем существом юноши, он одним ударом латной перчатки в лицо, прервал весь интерес вельможи к проблемам этого мира. Без чувств тот упал на каменным пол, вызвав всплеск криков находящихся поблизости дам.
Кто-то уже собирался взяться за шпагу, но Матиас давно опомнился и бежал на шум схватки, удаляющийся все дальше и дальше.Двери покоев были распахнуты, из них убегали перепуганные дамы и вельможи, мешая действиям воинов, наиболее чувствительные натуры выкрикивали предположительное число нападающих и их местонахождение. От этого боевой дух преследующих, или сбивал с толку, уже не каждый смельчак брался за шпагу или дубину, чтобы придти на помощь сражающимся.
Как ни странно Ашук-И ухитрился обдурить весь дворец и теперь пробирался с девушкой неизвестно куда. Матиас видел в нем умнейшего злодея, нежели доброго друга, хотя совсем недавно горевал о его отъезде.
Юноша оббегал уже не одни покои, силы уходили безрезультатно, заставляя нервничать, паладины и гвардейцы разделились на группы и прочесывали здание, шло время и порядок в ряды служивых возвращался. Чтобы вырваться в одиночку, из центра некогда могущественного государства, надо было обладать великой проницательностью и хитростью, не свойственную Ашуку-И.
Внезапно увидев принцессу и злодея Матиасу вернулось осознание внешнего мира. Действие происходило в узком проходе, с одной стороны стены не было и открывался вид на живописный сад, на противоположной стене не было ни единой двери, а оба конца прохода заблокировали пятеро гвардейцев с копьями наперевес и двое слуг с дубинами. Матиас был шестым и с его стороны угрожающе стояло двое слуг и гвардеец, остальные подбирались к противнику с другой стороны. Ашук-И оказался в центре западни.
Только сейчас юноша заметил, что его прежний друг сильно изменился, волосы остригли, одет в непривычные для горожан облегающие черные штаны и безрукавку, с мягкими ботинками, вооружен всего-лишь короткой саблей с круглым эфесом без украшений.
Словно по команде воины свежими силами бросились на уставшего противника, обремененного обессилившей жертвой. Блокируя удары смертоносных копий, Ашук-И раздавал удары ногами направо и налево, принцессу он не отпускал. Матиас обнажил меч и вмешался, решив повторить попытку освобождения красавицы. Приблизившись он схватил руку принцессы, и ударил рукоятью мече по кисти противника, та моментально разжалась; пользуясь случаем Матиас рванул девушку на себя и они отдалились на несколько шагов. Принцесса упала юноше на грудь, он обнял ее за плечи и отступал, за его спиной появились еще два стражника.
Ашук-И освободившись от своего бремени уже активнее сбивал с ног противников, причем не убив ни одного, впервые Матиас заметил это в его действиях. Идеологию умелого мастера боя никто не разделял, все пытались жестоко расправиться с ним, выделывая красивые и пластичные приемы, он защищался.
Внезапно Матиас почувствовал на себе взгляд принцессы, посмотрев ей в глаза он увидел восторг, окончательно ослабев девушка забыла по всю свою царственную торжественность, и обняла его за шею. Подоспевшие на помощь гвардейцы зафиксировали, что принцесса спасена и дружно решили, что им не под силам справиться с злодеем и приняли довольно эффективную позицию защиты. Заградив Матиаса и принцессу собой они выставили вперед копья, применив все свои знания приобретенные на тренировках. Испытанная защита против налета конницы оказалась практична против Ашука-И, атаковать живой лесок из четырех копий, по мнению гвардейцев тот не решился.
Матиас расценил этот факт по другому, когда понял, что взгляд Ашука-И направлен не на копья, а на него. Юноша понял этот взор полный тайного смысла, будто увидев отражение в его зрачках себя. Матиас и принцесса стояли подобно двум возлюбленным, со стороны это выглядело очень живописно. Ашук-И всегда отличался творческими порывами и теперь, что-то в нем переменилось, он снова стал добрым другом юноше.
Время улетело, в западню пришло подкрепление, заблистали панцири паладинов и противник решил спастись бегством. Ухватившись за перила Ашук-И прыгнул в сад, никто не рассчитывал на то, что он покончит с собой, нарушитель спокойствия карабкался по парапету на крышу, его пытались достать копьями, потом стали звать лучников пока противник не исчез из поля зрения.
В тот же миг Матиас выпустил из рук принцессу, несмотря на желание и торжество. На мгновение ему показалось, что красавица чувствует к нему похожие чувства. Но теперь требовалось чинно и гордо провести царственную особу в безопасное место, к королю.
Строевым порядком воины взяли принцессу в кольцо и прошествовали с копьями наперевес по залам, покоям и дворикам к Трибуне Королей. Здесь собралось очень много прославленных воинов, они ждали нападения и готовы были отразить повторное покушение. Гвардейцы и паладины стояли повсюду, а волшебник с королем что-то горячо обсуждали.
Лицо короля просияло, когда он увидел дочь в целости и сохранности. Командир отряда отчитался военачальнику и представил Матиаса, как отличившегося бойца. Королю явно понравился отчет и он удостоил юношу своим взглядом, стоящий рядом старец произнес что-то шепотом Генриху. Его величество произнес:
- Очень рад, что у нас такое подрастающее поколение! Жди повышения парень!
Не обращая внимания на поклоны Матиаса он обратился к военачальнику с приказом:
- Найди этого человека, живым или мертвый притащи сюда или лишишься головы! Ее величество взять под охрану и отвести в западные покои!
С этими словами он ушел. Матиаса подхватил Готфри, он вел под руку какую-то девушку одетую также как и принцесса, он взял за плечо гвардейца и сказал:
- Проведи ее в покои принцессы, с тобой пойдут десять человек. У нас есть план!
К юноше, вмиг получившему расположение короля стали относиться как к командиру, он теперь вел приманку в ловушку. Скорее всего паладины считали, что нарушитель повторит попытку задуманного, были вызваны дополнительные силы из Энкориала, на принцессу приближенные дамы накинули невзрачного вида плащ и увели за королем в западные покои.
Пришли на помощь лучники, солдат из всех казарм вывели прочесывать город, вместе с ними шествовали гордо маги. Матиас с шестью гвардейцами и четырьмя слугами шли в восточную сторону замка, никто не потрудился проверить путь, на этот раз ловушку готовили с тщательностью и усердием. Их шествие сопровождалось бряцанием доспехов неподалеку и осторожными перемещениями перемещениями.
Трехэтажный дворцовый комплекс занимал седьмую часть всей Алкары, архитекторы заботились как о внешнем виде, так и об интерьере. На крышах и станах противник всегда мог за что-нибудь уцепиться, а внутри дворца формы порой походили на улочки с открытым небом. Если в западной части дворца присутствовало очень много воинов, то в восточном комплексе сейчас отдыхали уши.
Слуги переговаривались, что в саду уже размещен второй пехотный корпус, на стенах стоят лучники пятого полка и противнику не вырваться живым из такого оплота. После спасения принцессы Матиас сочувствовать Ашуку-И на него охотились как на зверя, некоторые придворные даже узнали его, репутация отца, светского льва грозила рухнуть.
Миновав долгий переход по величественному замку, который казался отельным городом благодаря населенности и образу жизни, конвой достиг покоев для принцессы. Здесь служанки, заранее готовые к приему принцессы стали кланяться ей и отвели во внутренние покои, куда мужчинам вход был воспрещен. Конвой остался ждать снаружи, Матиас в уме подумал, что глупо было бы Ашуку-И снова гоняться за принцессой. Ждать неизвестно чего стало трудно и слуги начали рассказывать байки про то, как нарушитель смог подобраться так близко. Слушая их Матиас недоумевал, как это мог человек вырасти прямо из под земли, причем здесь магически самом защищенном месте!

Ашук-И знал ответ на этот вопрос, незримый повелитель командовал его телом все это время, он же спрятал его под каменной плитой специально оставив широкое углубление во время сройки Трибуны Королей. В назначенный час гильдиец проснулся с затуманенным разумом и выбив плиту оказался прямо перед носом Генриха Наипышнейшего. Не учел тайный обманщик, что тело помимо способности сражаться довольно впечатлительно. Благодаря тому, что душа во время постоянных тренировок получила полный контроль над разумом и телом. Гвардеец так нежно прикрывал собой принцессу, относился к ней как к сокровищу, боролся за нее. Его чувства повлияли на душу гильдийца, тело восприняло эту картину, а душевные порыв вернул сознание.
Воин помнил свою главную цель - похитить принцессу, но сначала выказать агрессию по отношению к королю, дабы за него мог заступиться волшебник в синем. Это отвлекло бы внимание многих, а потом выкрав красавицу добраться до тайного прохода в саду, и выйти за городом.
Больше ничего Ашук-И не помнил, даже здесь как оказался, память возвращалась к нему очень медленно, а в данном случае это грозило обернуться бедой. Находясь на крыше дворцового комплекса воин никуда не двигался, он пытался восстановить остатки сознания и найти спасение.
Отступать через подземный ход было поздно, целое войско заняло весь сад, вся западная часть дворца озарилась множеством горящих факелов, там было очень много воинов. Единственно тихим пространством был восточный комплекс. Смотря с крыши вниз, просматривая залу в раздумьях он вдруг увидел Матиаса, в памяти прояснились их дружеские отношения, и то, что именно он спас принцессу.
Он передвигался в составе небольшого отряда, они уводили принцессу подальше от места происшествия. Ступая по крышам Ашук-И следовал за отрядом не упуская их из виду. Бросив взгляд на участок крыши, где недавно стоял, он испугался, там уже появился светящийся шар, и управляющий им маг группой лучников. Сделав вывод, что времени осталось очень мало, он пошел за дальше, слежка за отрядом привела к покоям принцессы ее встретили служанки и увели с собой. С крыши стало видно как они стали причесывать свою повелительницу, а воины остались в другой части покое.
Гильдиец приметил бассейн, посереди залы в покоях принцессы, с крыши появлялась возможность спрыгнуть в него и при этом не разбиться о плиты. В голове появилась идея взять в заложницы принцессу и позвать Матиаса, как того, с кем необходимо поквитаться, и попросить его о помощи. Дальнейший план действий обнадеживал меньше всего, но больше раздумывать Ашук-И не мог, все больше магов и лучников, появлялось на крыше и светлее становилось, вечерняя темнота больше не скрывала его.
Разбежавшись гильдиец прыгнул в неизвестность, краем глаза он заметил блики на латах множества рыцарей и понял, что пропал. Несмотря на весеннюю пору, вода оказалась студеной, на него сразу же накинули сеть и вытащили на пол.
Он лишь держался за бритую голову, вспомнил о том, что давно не ел, и совершенно измучен, а трудности только начинались.