Дожди закончились. Весна над прекрасным древним Арвисом плавно перетекает в бархатное лето. Вечер на редкость чудесный, теплый и свежий. В мокрой траве оглушительно стрекочут кузнечики. Светлячки то и дело мелькают на темных пышных деревьях.
Копыта лошадей влажно хлюпают в лужах. Я покачиваюсь в седле, мне не хочется спешить, тем более ехать предстоит всю ночь. Рядом со мной, на белом скакуне Рико, едет задумчивый Тишка. Его общество приносит мне невыразимое облегчение. Я наконец-то рассталась с черным герцогом. Я больше не увижу его, возможно, никогда. Мистически красивого, тревожного, слишком дорогого мне, чтобы остаться с ним рядом. Я остро тоскую по нему, но все же чувствую себя гораздо лучше, чем в его объятиях, когда на нас обоих давил нестерпимый груз предательства и вины.
- Далеко еще до заставы? – озабочено спросила я у Тишки. Парень встрепенулся, встряхнул вихрастой головой.
- Да не, к закату будем. Но если спешишь, можно поднажать.
С тех пор, как Рико представил меня друзьям повелительницей драконов, обитатели «летящей ласточки» стали называть меня полным титулом, согласно рангу. Только для Тихона я осталась Дари Лоут. Никакого почтения и подобострастия. Прежнее панибратство и мелкие подколы. Сначала это неприятно удивило, но сейчас даже нравится. Скоро я отвыкну от нормальных человеческих отношений, предо мною вновь будут трепетать и преклоняться. Как ни странно, эта мысль вызвала легкую панику. Будто предстоит занять чужое место, не принадлежащее мне по праву рождения.
- Нет, не спешу. Хочется хоть издали поглядеть на купола…
- Неужто до сих пор не нагляделась? - беззлобно ухмыльнулся Тишка, - Кстати, Милка подарила Демону серебряную ленточку…
- Неужели? – слабо удивилась я. Серебряная ленточка в мещанских домах означает готовность девушки – невесты встретить в доме сватов именно от этого парня. В знатных семьях лента золотая, в бедняцких – алая.
- Только папан Милку не пустит за Демона.
- Это почему же?
- У Милки семья богатая, да порядочная. Такие, как наш Мишель, ему на пушечный выстрел не нужны, - печально пояснил Тихон, видно, припомнив Кристен.
- Что мешает Демону оставить порочный образ жизни и завести свое хозяйство? Глядишь, и растопит сердце батюшки…- удивилась я. На мой взгляд, Мишель - видный парень, заполучить которого в зятья желал бы каждый отец.
- Что ты! – воскликнул Тишка, - Демон ни за что не бросит Рико!
- Хм, ну да, ну да, - издевательски пропела я, - диверсии и грабежи устраивать интереснее, чем завести семью и растить детей.
- Ты ничего не понимаешь, Дари, - назидательно произнес он, - Рико интересует только политика. Какие грабежи? Да у него столько денег и владений, что самому девать некуда!
Он говорил с такой гордостью, я не посмела усомниться, только полюбопытствовала:
- И откуда взялась вся эта манна небесная? Может, он какой-нибудь король, подавшийся на поиски приключений?
Совсем не похоже на Рико. Никакой он не король. Хотя и не прост, ой, как не прост.
- Это все дары императора Гвентина, - возмущенно отозвался Тишка. Парень даже рассердился на мое недоверие, - южные владения за Роксманскую кампанию, а виллийские виноградники за битву при Пасмурте.
- Он воевал за империю? – уточнила я.
- Не просто воевал, Рико командовал артиллерией. Он стреляет, как Морк, прицел ставит с точностью до волоска…
- Хм, значит, с Домиником он познакомился именно там, любопытно.
Почему раньше я никогда не спрашивала о его жизни до меня?
- Не только с Домиником. Я был запасным стрелком при штурмовой бригаде, совсем неопытным. Когда убили всех старших, я встал к пушке. А она вдруг разорвалась. Мне едва не оторвало руку, видишь шрамы?
Тишка завернул рукав и продемонстрировал искалеченную левую руку.
- Рико спас меня, а потом запретил лекарю отрезать руку, кое-как заштопал сам…
- Забавно, - вздохнула я, - неужели каждый из вас чем-то обязан Рико?
- Отчасти ты права, - серьезно кивнул Тихон, - Давид прибился к армии, сбежав из плена, от диких роксманов. После того, как на невольничьем рынке продали его дочерей. А Демон… я и сам не знаю, откуда он взялся…. Но Рико не держит никого, мы сами рядом ним. Потому что есть долги, которые надо платить…
Я молча слушала монолог совсем молоденького мальчишки, который рассуждал, как бывалый рыцарь. И сердце наполнялось радостью за Рико, у которого есть замечательные друзья, знающие, что такое честь. Теперь я могу спокойно уехать, они не дадут элкеми пропасть. Тишка вдруг потянул поводья лошади:
- Дари, вон твои купола, а за поворотом застава. Дари… - он тяжело вздохнул, - Ты же вернешься?
- Не знаю, - честно призналась я, - ты понимаешь, война…
Мы помолчали, глядя на пылающие в последних лучах багрового солнца, позолоченные купола храмов Арвэла. Пахло сиренью и свежим ветром, пыльная дорога струилась вперед, поворачивая за ближайшим лесом. Мне стало грустно. Тишка задумчиво глядел на мои руки с темными тотемными браслетами.
- Ты обещала прокатить меня на драконе, - невпопад сказал он. Мне вдруг пришла в голову удачная мысль:
- Поехали со мной, будешь служить в летческой гвардии. Это элитный эскадрон , ты быстро научишься управлять драконом. Тебе понравится, вот увидишь.
- Боевые драконы?! – воскликнул Тихон. Лицо мальчишки засияло, - Гвардия в белых мундирах?! Ты, правда, возьмешь меня?
- Конечно, такими вещами не шутят, - с улыбкой сказала я.
Отряды белых воинов славятся на всю империю. Организовал летческую гвардию еще мой дед, а отец, получив с приданым матери мятежную Лаэртэ, усовершенствовал. Белые мундиры, которые носят летучие воины, не роскошь, но необходимость. Серебристая чешуя боевого дракона отражает свет, от чего зверь практически незаметен, пока не подлетит довольно близко к крепости противника. Боец в седле дракона, будучи в белом мундире, сливается со спиной зверя и может атаковать неожиданно, застать врага врасплох. Отбирают для летческой гвардии самых лучших юношей Гортики. Тишка, похоже, наслышан о подвигах летучих бойцов.
- Правда-правда? – снова переспросил он.
- Едешь со мной? – уточнила я.
Мальчишка задумался самую малость, насупившись и смешно наморщив нос, и вдруг покачал головой:
- Извини, подружка, как-нибудь в другой раз, - с сожалением буркнул он, - Рико, он…
- Я понимаю, - кивнула я, - честь и все такое.
Каким бы ни был Рико, как бы я на него ни обижалась, это не значит, что его друзья способны на предательство. Я не усомнилась в честности Тихона.
- Прощай, Тихон, - улыбнулась я, - ты хороший друг, хотя Рико этого не заслуживает.
- Ты ошибаешься в нем, Дари, - строго сказал парень, - но ты ведь любишь его?
- Ты забываешься, мальчишка, - фыркнула я, - я не люблю Рико. Более того, я не верю ему. Но твоя преданность делает тебе честь.
- Прощай, Дари, - тихо и печально, совсем по-взрослому, проговорил Тихон. Развернул коня.
Я поглядела вслед, потом на купола. Натянула на лицо темную шелковую маску. В душе что-то оборвалось. Когда я уезжала, все обитатели «летящей ласточки» вышли на крыльцо проводить меня. Провожали, как родную. Все, кроме Крысолова и Рико. Я жалела, что не позволила поцеловать себя на прощание. Мне так безумно хотелось еще раз прикоснуться к мягким губам черного герцога, что от желания сводило скулы. Но Рико изволил обижаться и проститься не вышел. Глупая обида снова накатила на меня. Обида за его предательство, за недоверие, за то, что отказался поехать со мной, за то, что не уговорил остаться, за идиотскую сверхидею, которая разрушила мои мечты….
Скулы снова заныли, к горлу подкатил ком. Я, не плакавшая с тех пор, как осознала себя наследницей Гортики, едва не сорвалась на банальные бабьи рыдания. Рассердившись на себя, остервенело сжала конские бока. Конь пустился в галоп.


В сумерках я миновала заставу, предъявив поддельные документы, которыми снабдил Давид. За ночь успела преодолеть несколько десятков миль. Я мчалась, словно за мной гнались демоны. Но к утру кобыла начала спотыкаться, нам пришлось искать ночлег. Как назло, никакого крупного селения на пути не попадалось, а в маленьких деревеньках на десять домиков, где очень хорошо запоминают проезжающих, останавливаться не хотелось. Пришлось отдохнуть в реденьком лесочке и продолжить путь. Вечером, когда солнце коснулось синеватой кромки ближайшего леса, я увидела впереди большое село и направила туда усталую лошадь. Бедная коняга едва плелась, да и я уже не чувствовала тела.
Хозяин корчмы, пожилой крепыш с грязными глазами, внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь проникнуть взглядом под маску. Очевидно, я не внушила доверия, он попросил аванс за маленькую комнатушку наверху. Я безропотно заплатила двойную цену, сообщив, что собираюсь остаться еще на один день, чтобы отдохнуть перед дальней дорогой.
- А куда молодая госпожа держит путь? – поинтересовался любопытный, как все кабатчики, хозяин.
- Очень далеко, любезный, потому извольте сейчас же подать горячее и перестелить постели в моей комнате, - мой ледяной тон смутил его, хозяин почел за лучшее удалиться к очагу, где кипела ароматная похлебка. Вскоре я получила ужин, проглотила с аппетитом, вполне достойным пары повелителей драконов. Поднялась на второй этаж. Звякнул ключ в замке, накрепко запирая дверь, я с наслаждением растянулась на чистых и накрахмаленных до хруста простынях.
Ранее утро застало меня в седле. Учитывая чрезмерную болтливость владельцев придорожных заведений, пришлось принять кое-какие конспиративные меры. Еще затемно я проснулась, остригла волосы, которые довольно сильно отросли. Торчащие светлые космы вполне под стать мужчине, а поверх куртки пришлось нацепить черный плащ, под которым невозможно определить пол всадника. Я покинула постоялый двор совершенно невежливым способом – через окно.
Несколько следующих дней вымотали меня до предела. Выросшая в небе, привыкшая за считанные часы покрывать огромные пространства, я не могла представить, как долог путь домой, когда добираешься верхом на лошади. В крупных городах, на свой риск, я пыталась купить дракона. Но драконы просто исчезли. Подозрительно и совсем некстати.
Так и прошло две недели, что растянулись, кажется, на долгие годы жизни. На привалах в лесу я разводила костерок, жарила мясо и, умирая от усталости, доставала книгу Восхода. Слипающиеся глаза не могли оторваться от витиеватого древнего текста. Я не знала многих слов этого редкого в Бланшер-Доке языка, но отлично понимала смысл. Магия Восхода оказалась так проста и элементарна, аж захватывало дух. Именно из-за простоты, видимо, этот раздел магии и держался в строжайшем секрете. Кому хочется делиться силой? И я не стану! Ибо магия Восхода дает величайшую свободу своему обладателю. Это страшная сила и страшное зло. Выбросить бы эту книгу, уничтожить от греха подальше! Я сжимала золотистый переплет, такой теплый и гладенький, прижимала к сердцу.… Нет, вначале я прочитаю ее целиком. А потом уж уничтожу.
Читая книгу Восхода, я забывала даже о Рико. Боль и тоска переставали терзать меня, именно за это так ценился мной золотой томик. Книга приносила успокоение мятущейся душе и позволяла скоротать время до дома.
В сотне миль от Горти лошадь сломала ногу в барсучьей норе. Пришлось пешком топать до ближайшего села, Устира, где можно купить лошадь и переночевать. Однако и там не нашлось приюта бедной страннице.
- Мест нет.
Толстый трактирщик захлопнул дверь перед носом.
Я рассердилась и подняла бровь. Новая сосновая дверь треснула пополам, ручка осталась в руке ошеломленного хозяина.
- Пошла отсюда, ведьма! – тонким визгливым голосом завопил тот. - Нет мест, прилетел знатный господин, все комнаты заняты! Понятно тебе, девка? Хоть весь трактир разнеси, даже сарай не сдам!
- Продай лошадь, - тихо сказала я, едва чувствуя гудящие ноги. Разумеется, никаким знатным господам попадаться на глаза я не собиралась. Это редкая удача, что хозяин предупредил прежде, чем я вломилась в трактир.
- Входи, - смилостивился хозяин. Я с наслаждением плюхнулась на скамью в уголке. Визгливый трактирщик принес тарелку с остывшей манной кашей и компот. Я умяла холодный ужин за обе щеки.
- Господин-то приезжий, ненашенский, на драконе прилетел.
- Куда? – встревожилась я. - Куда он летит?
- В Гортэ, вестимо, - отозвался хозяин, - как повелительница преставилась, так и неспокойно в наших землях стало. Слишком много охотников до гнезда драконов, - он вздохнул и перекрестился, - жалко, девку-то. Толковая была, только больно уж молодая….
Я подавилась кашей, нервно ощупав маску, сердито вскочила:
- Так ты продашь мне лошадь, бездельник?
- Так и быть, только чтобы отвязаться от такой грубиянки, как ты!
Несчастный мерин, которого продал мне трактирщик, доживал последние дни своей жизни. С тоской я поняла, что мне жаль даже тех грошей, которые заплатила за подыхающую скотину. Я покачивалась в седле, молясь всем богам, чтобы мерин дотянул до мелового холма.
Впрочем, если бы не недоразумение, что везло меня домой, и не страшная усталость, ночной путь доставил бы удовольствие. Свежая влажная тишина такая сладостно знакомая, серая дорога, хорошо заметная в темноте, кажется серебристой и мерцающей. Дом, Гортика, всего десяток миль до замка, и я спасена.
Мерин, спотыкаясь, довез меня до цепи холмов, где скончался с чувством выполненного долга. Я с вздохом перекинула через плечо чересседельную сумку и затопала по тропинке, ведущей к холмам. Идти предстояло всю ночь.

Мне очень хорошо знакомы все короткие тропки в Гортике. В предутренний час я оказалась на вершине мелового и поняла, что больше не в силах сделать ни шага. К счастью, здесь отыскалась одна из потайных пещер, в ней я укрылась от зверья и бродяг. Со стороны дороги увидеть пещеру невозможно, но на всякий случай воспользовалась одним из знаков Восхода, чтобы заблокировать вход. Сон сморил мгновенно. Мне приснился Рико. Он с упреком глядел в глаза. Будто это я совершила предательство.
- Дари. Брось ее, Дари. Брось….
Я открыла глаза, наступило утро. Солнце вызолотило поле, где трава буйно вымахала до пояса. Поют птицы, на розоватом небе парят легкие облака. С удивлением я ощутила, что отдохнула, но слова Рико не шли из головы. Внезапно захотелось взять в руки книгу Восхода. Она особенно ласково прильнула к ладоням, словно собака, пристально заглядывающая в глаза сомневающемуся хозяину. Каким-то шестым чувством я поняла, что Рико во сне говорил о книге. Бросить мое сокровище? Никогда. Фолиант неожиданно стал почти невесомым, будто боялся, что действительно выброшу. С книгой в руках, я пошла по полю, уже не разбирая дороги в радостном предчувствии возвращения домой.
- Дари, выброси! Это проклятье!
Голос прозвучал так реально, что я вздрогнула и оглянулась. Никого, оглушительно щебечут птахи, солнце жарит висок. Книга нагревается, золото нестерпимо режет глаза.
- Брось, ты погубишь нас! – крик вспорол воздух. Неужели я схожу с ума?
- Ты сам погубил нас, - ворчливо сказала я и прижала книгу покрепче к груди.
- Дари!
Я передернула плечами, творится какая-то бесовщина. Голос Рико звучит на самом деле, но его самого нигде нет.
- Выбрось книгу! – к родному голосу примешался вой ветра и крик ворон. Вихрь растрепал короткие неровно подстриженные волосы.
Я не выдержала и отшвырнула книгу в траву. Отвернулась, чтобы комок в горле не исторгся рыданием. Ветер стих, солнце сверлит висок. Будто ничего и не было. Я медленно пошла прочь. Книга тянет обратно, как магнит. Какая-то глупость!
- Рико?
Конечно же, никто не ответил. Мне все померещилось. Просто от усталости начались видения. Я резко повернулась и бросилась назад. Подхватила книгу, погладила ее, прижав к сердцу. И зашагала вперед. Меня ждет Гортэ. Через полчаса я нырнула в хорошо засекреченный потайной ход. А к вечеру была дома.

Замок основательно проржавел. Пришлось с силой приналечь на дверь, кляня себя за безалаберность. Говорил же отец, надо держать все подземные ходы в идеальном порядке…
Дверь поддалась, под оглушительный скрип несмазанных петель я вынырнула из наполненного затхлым воздухом подземелья в собственную библиотеку. За решетчатым окном горит тревожный алый закат. Все вещи: камин с изящной решеткой, письменный стол с отцовской чернильницей и золотым пером, пыльные стеллажи - мне с детства знакомы. Я с наслаждением втянула в легкие ни с чем не сравнимый, родной воздух замка Гортэ. Я, наконец, дома!
Едва заперев потайную дверцу и задвинув стеллаж, я услышала шаги за дверью. В замке повернулся ключ, с той стороны - легко, ведь мои слуги отменно следят за комнатами. Я резко обернулась и лицом к лицу столкнулась с Патриком.
Старый камердинер захлопал глазами, как разбуженный днем сыч. Я торопливо сдернула маску и улыбнулась почти родному человеку, которого знаю с младенчества. Патрик минуту неподвижно стоял, руки трясутся, а вокруг сияющих глаз собрались морщинки.
- Повелительница! – воскликнул старик, упал на колени предо мной. - Госпожа!
Он схватил мои руки и, целуя, поливал их слезами.
- Это вы, госпожа, это вы! Я верил, я говорил всем, что вы живы!
- Да, Патрик, - счастливо улыбаясь, произнесла я, - наконец я вернулась домой.
Наконец, камердинер опомнился. Заметив мой жуткий вид, перестал причитать, а вытянулся в струнку, ожидая приказаний. Я без сил упала на стул с высокой спинкой.
- Найди епископа.
- Слушаюсь, повелительница.
Патрик сорвался с места. С расторопностью, удивительной для солидного возраста, помчался выполнять приказ. По пути, захлебываясь от восторга, рассказывал каждому встречному о невероятном чуде. Я расслабилась, откинувшись на стуле, смежила веки. Ну вот, я вернулась. Закончилось приключение, которое едва не стоило мне жизни. Я должна быть довольной, но…. тоска вновь вонзилась в сердце тупой иглой. Я снова отвечаю за тысячи подданных, а Рико далеко. Очень далеко. Жизнь начинается с чистого листа.
Вдруг вспомнила о книге. Нельзя, чтобы кто-то узнал о том, что книга Восхода вернулась в Гортику. Я подорвалась с места. Извлекла книгу из сумки. Не удержалась и открыла первую страницу. Я давно поняла, что содержание первой страницы меняется в зависимости от моего состояния, как бы отвечая на глубинный вопрос души.
«Нелепая гармония обыденной жизни разрушится от прикосновения могущества повелителя; могущество его – в ясности ума, в твердости духа, в несгибаемой чести»
Я захлопнула книгу и упрятала ее в тайник за одним из стеллажей.
За окном раздался торжественный колокольный звон, возвещающий о возвращении повелительницы в Гнездо драконов. В узкое, как бойница, окно видно: пара серебристых драконов взмыла в вечерний розоватый воздух с могучих стен крепости. Завтра я выйду к народу с речью, а теперь мне нужен только Грегори.

Я вынырнула из ароматной пены, отослав горничную, сама натянула коричневое домашнее платье. Духовника, как и лекаря, не стесняются.
- Госпожа, епископ Гортиканский прибыл и ждет.
Патрик церемонно поклонился, много лет я пыталась отучить камердинера от привычки, после которой мне частенько приходится накладывать руки на его поясницу.
- Проси.
Грегори ворвался в кабинет стремительно и легко. Я в очередной раз подивилась, что мой друг детства, такой обаятельный и веселый, избрал церковную карьеру.
- Дари, ты вернулась! Мы страшно беспокоились. Что это было за письмо?
- Мне нужна исповедь, - коротко сообщила я. Епископ бросился в кресло, глаза с интересом пробежали по моему платью. Хмыкнул, увидев вместо пышной шевелюры клочки выгоревших на солнце волос.
- Ты нездорова?
- Абсолютно здорова. И все же мне нужно отпущение грехов. Налить тебе вина?
- Что, новости так гадки?
- Ты даже не представляешь себе, насколько….
Я плеснула в высокий бокал темно красного вина с виллийских виноградников и подала Грегори.
- Я вышла замуж за маркиза Дьованга и убила его в первую брачную ночь.
Рука епископа дрогнула, эврэтский хрусталь звенящими осколками разлетелся по каменному полу. Пришлось, сохраняя невозмутимость, повторить процедуру. Грегори принял новый бокал и залпом выпил половину.
- Повтори, что ты сделала?
- Меня вынудили выйти замуж за Дьованга. Они убили моего дракона…
Я смиренно начала исповедь, не чувствуя раскаянья, вообще ничего не ощущая, словно события происходили не со мной:
- Я не могла улететь из Арвэла. Тогда я сбежала….
Мой торопливый рассказ занял полчаса. Грегори слушал, не перебивая, даже когда я рассказывала о чувствах к Рико, и о том, как я поддалась на глупые настойчивые уговоры черного герцога, и о том, как поспешно проводился в Арвисе суд над повелительницей драконов.… Потом я замолчала, с интересом и тревогой глядя в ясное лицо епископа.
- Закрутилось, - бросил он туманный вердикт. - Итак, все фигуры собрались, можно начинать игру!
Я подняла бокал, но пить не стала. И без того на душе полно горечи.
- Что думаешь делать, дочь моя? – «дочерью» я бываю, когда старый друг не решается дать совет. Впрочем, я уже знаю, что буду делать. Долгий путь домой отрезвил мои повелительские мозги, сложился твердый план действий.
- Буду сражаться с Бланшером, - отрезала я, - теперь у меня достаточно активов, чтобы поцарапаться. А вскоре будет еще больше.
Грегори вскинул прозрачные голубые глаза:
- Объясни скудоумному клирику, ты собираешься создать СВОЮ империю?
- Почему бы и нет, - усмехнулась я, довольная произведенным впечатлением.
- Империю на обломках тысяч городов? – уточнил епископ. - Из чумы и голода, войны и разрухи?
- Ты дословно цитируешь пророка, - догадалась я, - но ты ошибаешься. Я создаю антиимперию, некую силу, способную противостоять Бланшер-Доку.
- О, кстати об империи, - встрепенулся Грегори, - кое-кто будет рад тебя увидеть.
- Кто?
- Некий герцог, называется Штеффенвольгом, ворвался нынче утром в Гортэ, распугал стражей границы. Те едва не расстреляли его из пушек.
- Что он здесь делает?
Я тут же догадалась, что за знатный господин ночевал в придорожном трактире, когда его хозяин невежливо выставил меня оттуда.
- Расследует обстоятельства твоей казни. Насколько понимаю, ты сама написала ему.
- О, Ясар, я и забыла.
- Ну что ж, повелительница, я отпускаю тебе твои грехи и благословляю на новые, - грустно вздохнул епископ, - все равно ведь наделаешь ошибок…
Прохладные сухие пальцы Грегори прикоснулись к моему разгоряченному лбу и как ни странно принесли успокоение. Я почти с наслаждением притронулась губами к нагретому нагрудному знаку епископа – восьмиугольной звезде из темного серебра с маленькими, но очень искусно ограненными рубинами в тонких лучиках. Это был мой подарок, я знала, что Греги носит его, не снимая…
- Грегори, - мой окрик остановил его в дверях, - надеюсь, что ты воспримешь наш разговор, как исповедь и…
- За кого ты меня принимаешь, маленькая мерзавка, - шутливо рассердился он, совсем как в детстве. На миг превратился в мальчишку, который в семь лет залез на самое высокое в Гортике дерево, снять моего котенка, сдуру забравшегося на самый верх. Котенка сняли, но Грегори тогда упал и сильно повредил ногу.
- Никто и никогда не узнает о том, кто отец нового повелителя Гортики. Если только ты сама не расскажешь.
- Иди, - ласково улыбнулась я ему вслед.
Шум за окном давно стих. Горожане разбрелись по домам, долгий летний вечер плавно перетекает в малозаметную ночь, чтобы тут же стать утром. Я велела подавать ужин и послала за Теодором. Каждая минута дорога. Слишком много времени я потратила на личные чувства, теперь хочется нагнать убегающее время мира и спокойствия. Успеть мобилизовать все подвластные мне резервы и вообще изменить устой жизни севера. Я отчетливо понимаю, что ни отцу, ни деду не довелось ломать устоев, менять судьбы, строить новые города, не говоря уж об империи. От виднеющихся за горизонтом перспектив захватило дух.


Я сделала над собой усилие, несмотря на желание выспаться, и с помощью горничной натянула тяжелое вечернее платье из темно-синего бархата. Кое-как пригладила растрепанные, серебристо-русые, выгоревшие под летним солнцем, волосы и водрузила на них тоненький серебряный ободок с аметистом посерединке (в Гортике не принято носить вуали и скрывать волосы под сеточками).
Теодор Штеффенвольг уже ожидает в малой столовой, где накрыт ужин на двоих. Я мельком задержалась взглядом на пыльных темных драпировках, тяжелых позолоченных канделябрах и грубо отлитой каминной решетке. Завтра же нарисую, какими желаю видеть залы старого замка повелителей драконов. Не меняя сути, я хотела бы привнести дух изящества и красоты в грубоватый облик жилища. У меня, должно быть, загорелись глаза в предчувствии новизны, потому что герцог, вскочивший навстречу, отшатнулся и упал на одно колено.
- Миранда, вы еще красивее, чем были в Арвэле…
- Встаньте, герцог, я рада вас видеть.
Я подала руку для поцелуя и величественно, несмотря на нелепую прическу, наклонила голову. Этот жест переняла у отца, он выходит у меня отменно.
- Приглашаю к столу. Я только что вернулась и ужасно голодна.
- Как вы умудрились проскочить мимо меня? – поинтересовался герцог. Глаза Тео горят любопытством, суть его профессии.
- Меня не впустили в тот убогий кабак, который вы почтили своим присутствием, - усмехнулась я.
- Неужели? – поднял густую бровь герцог.
- Приступим же, наконец, к трапезе.
Ужин прошел в напряженном молчании. Я думала о том, что известно Теодору, а Штеффенвольг мучительно хотел узнать еще больше. Камин плевался искрами, запах дыма висел в воздухе. Неужели в камин подбросили сырых дров…
- Не выйти ли нам на балкон? – предложила я, поднимаясь из-за стола. Теодор ужасно обрадовался моему предложению, подставил локоть.
- Повелительница…
- Просто Миранда….
Свежий воздух снова настроил на деловой лад.
- Теодор, мне нужно знать, что вам известно. Вы были в Арвисе?
- Разумеется, был, - подтвердил он.
- Подождите….
Я на миг прикрыла глаза. Рука тронула маленький томик в кармане, я сотворила защитное заклинание. Оно защитит нас от чужих ушей, стрел и пуль, а так же от летучих мышей, в изобилии водившихся на чердаке Гортэ.
Раньше синтезированная магия такой силы была мне неподвластна, но теперь умею и не такое.
- Ну вот, теперь можно спокойно поговорить.
Штеффенвольг вольно облокотился о перила, я - прямая, как жердь. Ветер треплет волосы, с меловых гор спускаются тучи, обычные у нас в конце июня. Герцог рассказал о переполохе, который случился в Арвисе после убийства маркиза Дьованга и моего исчезновения. Разумеется, приговор суда тоже исчез, Мессина оказалась верна своему слову, но мнения обывателей на тему загадочной смерти моего мужа расходились. Одни считали, что я убила супруга и сбежала в Гортэ одним из подземных ходов, эта версия довольно близка к правде. Другие – что Марио зарезал черный герцог, приревновавший свою жертву, которую так долго держал в плену, ну а третьи не связывали гибель маркиза со мной, решив, что убил его один из мстителей за двух его прежних жен. Эти же люди утверждали, что неизвестный мог прирезать и меня. Просто за компанию. Поскольку никто не видел повелительницу драконов после свадьбы, такой вариант тоже считался приемлемым. Теодор опросил свидетелей, пользуясь охранным листом, выданным ему Архиепископом. Благо в отсутствие великого герцога полномочия представителя императора сильно расширялись. Пытался разыскать и черного герцога. Однако логово главного авантюриста Арвиса ему так и не удалось найти. Тогда Штеффенвольг оставил в Арвисе пару своих агентов с заданием найти Рико, а сам отправился на поиски повелительницы драконов, в гибель которой категорически не верил.
- Вы что-нибудь расскажете мне?
- Обязательно. Но вначале скажите мне, не ущемлял ли маркиз Дьованг интересов своего сюзерена?
- Вы считаете, что великий герцог сам подстроил убийство маркиза?
- Скажем так, у меня подозрения, что он спровоцировал эту жуткую аферу. Только, хоть убей, не могу понять для чего?
- Для чего? – хмыкнул Тео. - Хороший вопрос. Ну, для начала, Дьованг был не слишком надежным союзником, слишком жестокий, слишком любящий власть и слишком опасный. Кроме того, психически неуравновешенный….
Он забирал себе слишком много власти. Но Гортику ему отдавать было совсем уж опасно.
- Верно, - согласилась я, - вместе с Гортикой и Лаэртэ мой супруг имел бы почти треть земель Бланшер-Дока. Но ведь теперь я могу…
- Верно, можете. Только не все так просто. Извините, могу я задать некорректный вопрос?
Я нерешительно кивнула.
- Когда появится на свет новый повелитель Гортики?
- Откуда вы знаете? – вырвалось у меня. Отпираться нет смысла.
- Я предположил, что у Дьованга может появиться наследник. В этом случае герцог Бланшер попытается вывести вас из игры и назначить регента.
Все просто, вспомните старого Викентия, короля Алифты. Именно таким способом он изничтожил всех претендентов на престол, вначале их на этот престол возводя. К слову сказать, ни один из малолетних наследников до совершеннолетия не дожил.
- Хорошо, я все расскажу вам, герцог. Я не искушена в придворных играх, и надеюсь на вашу помощь, ведь ваш отец был другом моего. Но учтите, если вы предадите меня, я найду способ расквитаться с вами.
- Напуган до глубины души, - скромно улыбнулся в темноте Штеффенвольг, - но, по-правде, повелительница, я исполняю волю моего императора. Нам не нужен объединенный восток. Бланшер угрожает миру войной, прошу прощения за каламбур. Таким образом, я намерен помочь вам создать антиимперию, как антипод Бланшер-Дока. Кстати, Бланшер-Дока, как такового уже не существует. Есть Бланшерия, полностью подчиненная великому герцогу, который претендует на титул короля.
- Как скоро, - изумилась я, - мне казалось, что угроза еще далеко…
- Герцог начал подготовку двадцать лет назад, когда каким-то чудом, а скорее в результате очередной подлости захватил трон. Не стоит считать Эдварда импульсивным, тщеславным и мягким. Это маска, с помощью которой он обманывает таких простушек, как вы. На самом деле Бланшер умен и крайне жесток, все его действия продуманны до мелочей. Например, вам известно, что на северной границе Бланшерии, примыкающей к Гортике, около трех десятков подземных крепостей. Пытались найти по пути домой дракона?
- Да, - смущенно призналась я.
- И не нашли, потому что все они на боевых позициях. Прямо у вас под носом. Но найти подземные крепости не так просто.
Летучая мышка попыталась спикировать на герцога, но вдруг передумала и завернула в зимний сад.
- Хорошо, я верю, что пока вы на моей стороне, - решилась я, - это я зарезала Дьованга…
- Я так и подумал, - вставил Тео.
- Все не совсем так, был сговор. Дьованг оскорбил меня, избил и изнасиловал, жестоко вырвав у меня слово выйти за него замуж. Мне удалось сбежать, но я попала из огня да в полымя, в плен к черному герцогу.
- А вот это уже интересно…
- Рико уговорил меня вернуться в Арвэл и выйти замуж за Марио. Он обещал убить его до наступления брачной ночи, но что-то сорвалось. Маркиз ворвался в мою спальню, он пригрозил мне кнутом и попытался овладеть. В моих жилах не водица, Тео, я не могла снова стерпеть унижение. Под подушкой был кинжал.… Потом унизительно короткий суд и попытка казнить меня и Рико.
- Где же был в это время ваш возлюбленный? – спросил Теодор, и, заливаясь краской, я вновь подивилась его проницательности.
- Он покушался на великого герцога, - пояснила я, - нам обоим вынесли смертный приговор. Вдовствующая герцогиня пыталась заступиться за меня…
- Это как раз понятно, - бросил невпопад Штеффенвольг, - она была влюблена в вашего отца.
- Что?!
- Ничего, это не относится к делу.
Я сделала глубокий вздох, успокаивая встревоженные чувства. Люди, нравы, судьбы завязались в тугой клубок пошлых и опасных связей.
- Хорошо, потом нас повели на казнь. Рико сказал, что его друзья спасут меня, когда ему отрубят голову. Но тут возникла Мессина.
- Что за Мессина?
- Ведьма, которая помогала Дьовангу обуздать меня. Она остановила казнь, стерла память очевидцам и отпустила нас.
- Я полагаю, вы не скажете мне, что попросила эта ведьма за ценную услугу? – уточнил герцог. Я отрицательно покачала головой.
- Дайте подумать…
Теодор задумчиво потер подбородок, глядя в темноту, ледяной ветер треплет иссиня-черные волосы.
- Миранда, то, что я предложу вам, может показаться немыслимым, но, думаю, это единственный способ обеспечить вам свободу действий и независимость от Бланшера и вашей злокозненной Мессины. Нам придется действовать открыто. Напишем Архиепископу о вашем деле и потребуем повторного расследования. Разумеется, придется приложить щедрую виру, но церковный суд отменит пропавший протокол суда мирского.
- Церковники будут полоскать грязное белье моей униженной чести? – криво усмехнулась я.
- Верно, но это единственный шанс обрести поддержку церкви и развязать руки. И со спокойной душой вступить на царство. Ведь вам придется еще усмирять Дьовию.
- Чем мне грозит разоблачение?
- Ничем, - отмахнулся Тео, - мы найдем свидетелей, которые подтвердят, что маркиз добился вашего согласия с помощью насилия, но вы оказались так честны, что согласились выйти за него замуж. Когда же попытка повторилась, а о печальной судьбе двух его жен известно всем, вы применили кинжал – этот поступок достоин дочери герцога и повелительницы драконов. Не волнуйтесь, император поспособствует, чтобы решение Архиепископа было в вашу пользу. Да и желающих завладеть Гортикой поубавится.
- Я согласна, - не раздумывая, кивнула я. Почувствовала вдруг страшную усталость.
- Вы отважная женщина, Миранда, - поклонился Теодор, - простите, что задержал вас, женщине в вашем положении необходимо больше отдыхать. Кстати, мое предложение остается в силе, будущему повелителю необходим отец…
- Появление ребенка никого не удивит, - отрезала я, - я молодая вдова.
- Я забыл, прошу прощения еще раз. Спокойной ночи, повелительница.
- Приятных снов, Тео.