ЧАСТЬ 3
Обдуваемая ледяным ветром, который стирал слёзы обиды с её щёк, Гроттер, до онемения пальцев сжимая смычок, летела в ночном небе. Под ней тёмной махиной раскинул крылья Гоярын. Таня летела точно над его лопатками, не попадая под удары мощных крыльев. А так хотелось чуть повернуть смычок, чтобы контрабас снесло в сторону, и кожаное крыло отправило её саму, вслед за разнесённым в щепки инструментом, падать, пока это падение не остановит сук заснеженного дерева, пройдя насквозь через тело… Тогда, может быть…
Хорошо, что джинны живут столетиями и столетиями они сохраняют все свои воспоминания. Когда Татьяна подлетела к драконьим ангарам и, протараторив сонному драконюху «Соловей просил погонять старика», джин, который видел ещё первые тренировки Гроттер и хорошо помнил её звездой и младшим тренером сборной Тибидохса, а также любимицей Гоярына, в знак согласия клюнул своим большим носом, снова погрузился в дрёму. Женщина не обманула духа – Соловей действительно говорил, что неплохо бы полетать Гоярыну не над полем, а хотя бы над островом, чтобы ящер, упаси боги, не впал от скуки в спячку.
Таня, как только её ладонь растеряла всё тепло руки некромага, ощутила вновь тот коктейль эмоций и чувств, что преследовали её всю жизнь: разочарование, обида, зависть, покинутость, злость, страх. Женщине захотелось бежать, прыгать, кричать и бить кулаками стены. Вместо этого она поспешила в свою комнату, схватила контрабас и, не помня как оказалась на крыше, взмыла вверх. Стремительный полёт принёс ей успокоение, но этого оказалось мало… Она никак не могла избавиться от стыда, что зажёг в ней понимающе-сочувствующий взгляд некромага. Именно потому, что лишь в футляре из драконьей кожи она пряталась, когда ей совсем становилось плохо у Дурневых, Гроттер сейчас потянуло к старому ящеру.
- Ну, нет, - шептала женщина, позволяя встречному ветру трепать волосы, - я не позволю Бейсусликову снова управлять мной. Я люблю Ваньку… - и Таня зарыдала. Она отказывалась понимать, почему её так впечатлило поведение некромага.
«Может, - думала она, - Гробыня права. Нет, я не могу требовать, чтобы человек любил меня только для того, чтобы мне было комфортно и ничего от меня не требовалось давать что-то взамен. Любовь – это взаимоотношения! Именно «взаимо-». Надо не только брать, но и давать. Как у меня с Ванькой... И никто мне кроме Ваньки не нужен! Он самый заботливый, самый… Он не скучный, он надёжный и верный. Мой Ванька самый лучший, лучше любого некромага».
Таня могла долго размышлять на эту тему, убеждая себя, что сделала правильный выбор, но она заметила, что сильно отстала от дракона. И дело не в том, что Гроттер снизила скорость.
«Что могло заставить старого дракона проявить такую резвость?» - удивилась молодая женщина.
Всмотревшись в тёмное небо, Гроттер поняла что - добыча.
Дракон, широко разинув пасть, летел навстречу трём патрульным склепам. Пилоты склепов, на чьих крышах уже показались пепеломётчики с оружием, уверенные в своей непобедимости, смело летели к дракону в желудок. Гоярын только радовался такому доступному позднему ужину. Таня поняла, что ни дракон, ни агенты не воспринимают друг друга всерьез. Но если Гоярын, которому ни боевые заклинания, ни пепеломёты не были страшны, был прав в своей отваге, то колдуны из Магщества спешили на встречу к Мамзелькиной.
Конечно, в течение первых трёх часов попавшего в драконий желудок можно вызволить без повреждений. Но всё равно патрульные раздуют скандал из этого случая: дракон напал на блюстителей порядка! Да ещё и дракон из Тибидохса, которым руководит Сарданапал Черноморов, который давно сидит у Кощеева не только в печёнках, но и в других органах! И карательные меры не заставят себя ждать. И будет всё это из-за неё, из-за Гроттер. Потому что это она выпустила ночью дракона. Осознавая, что её импульсивность и эмоции сейчас поставили под удар школу вместе со всем руководством, Татьяна поспешила исправить ситуацию.
Догнав дракона, она приземлилась ему на лопатки и, надёжно установив контрабас между шипами гребня, что шёл по позвоночнику, осторожно ступая по чешуйчатой спине гиганта, которая волнами ходила у неё под ногами от огромных работающих мышц, и, держась за шипы, добралась до его головы. Ухватившись за край острого уха, она стала кричать в ушное отверстие дракона:
- Домус-теплоспалус-кормушкус!
Это было не заклинание, а наговор «заговор», «магическая формула», которому её обучил Ванька. Расстояние между склепами и драконом стремительно сокращалось, а дракон не реагировал на наговор. Тане пришлось несколько раз прокричать эти слова, пока в мозгу Гоярына не возник чёткий манящий образ тёплого ангара и полной кормушки. Замедляя скорость, дракон развернулся и, забыв о склепах, полетел в сторону драконбольного поля с ангарами. Гроттер пользуясь небыстрым полётом старика успешно добежала до контрабаса и взмыла со спины ящера.
Только отвернув дракона от агентов, Таня задалась вопросом: а что, собственно говоря, среди ночи делает над островом патруль Магщества, тем более в составе трёх склепов.
Ответ она получила незамедлительно.
- Пилот струнного инструмента! Приказываю вам замедлить полёт! – Крикнул маг из одного склепа в спину Татьяне. Девушка хотела сделать вид, что не слышит, но в ладони мага возник боевой огненный шар. – Приказываю вам замедлить скорость полёта и поднять вверх руку с волшебным кольцом, иначе в независимости от того, слышали вы приказ или нет, по вам будет открыт огонь.
Гроттер нехотя перешла на Пилотус камикадзис, и стала дожидаться, когда к ней полетят склепы.
Догнав контрабас, склепы взяли женщину в треугольник, так что ей поневоле пришлось совсем остановиться, зависнув в воздухе. Из одного склепа высунулась женщина ёжиком ярко-красных волос на голове. Из другого склепа выглянул бритоголовый азиат.
- Специальный агент Эрика Найдюк, - представилась женщина, которая была максимум лет на пять старше самой Тани.
«Ну, всё, - подумала Гроттер, - сейчас меня за дракона расстреляют из пепеломёта на месте».
- И по каким делам вы специальны? – дочь Леопольда Гроттера «включила Гробыню».
- По поимке некромагов.
У Тани внутри всё похолодело.
«Глеб?! Они прилетели за ним! Не хочу!.. – чуть не заплакала молодая женщина. – Не хочу, чтобы с ним что-то случилось!»
- Извините, - продолжала играть, Таня лучезарно улыбнулась, стараясь, чтобы её улыбку видел молчаливый азиат, поскольку тратить обаяние на Эрику было бесполезно. – У меня дракончик с поводка сорвался, мне надо лететь, а то я потом разорюсь на судебных процессах, если он кого-то покусает.
И, поднявшись вверх, Таня покинула окружение каменных летательных средств и на полной скорости полетела к замку, чтобы предупредить Бейбарсова.
***
В кабинете Сарданапала Ягун и Ванька стояли как, нашкодившие дети. Такими их всех считал Поклёп Поклёпыч, со злорадством потирающий руки. Остальные выпускники виновными себя не считали – по своей природе чувство вины им было не присуще либо уничтожено обстоятельствами их жизни на корню. Ягге нервно поправляла платок на голове, Зубодериха с несколько отрешённым видом скользила взглядом по всем присутствующим, Медузия, бледная и дрожащая, сидела в кресле.
Чёрные глаза, горящие холодной яростью пытались подчинить обладателя светло-голубых глазок, утопающих в круглых щеках…
…Они находились здесь, потому что десять минут назад в Светлой гостиной Сарданапал Черноморов, разглядев царапины на лице Буйновой, которую телекинетически в воздухе удерживала Жанна, понял, что происходящее ни как не вяжется с праздником, и сурово начал отчитывать ту, по чьей вине, как он тогда решил, это и произошло.
- Гробыня, - сказал глава Тибидохса, - я дал разрешение отпраздновать твой день рожденья здесь при определённых условиях: а именно безопасность всех присутствующих в школе. Но ты их, - усы волшебника как две указки показали на невесту Бейбарсова, - не выполнила. Ты подобрала гостей не слишком удачно! Это не значит, что кого-то из своих друзей ты должна была не пригласить, но ты знала…
- Академик, - искренняя в своём испуге от происходящего ответила именинница, - я тут не причём! Она сама! – заверила Склепова, понимая, что он решил, будто Лиза сцепилась с Алисой из-за Глеба. – Честно! Бейбарсов, скажи!
Академик перевёл взгляд на некромага.
- Если у тебя есть, что сказать, я выслушаю тебя. И, пожалуйста, Жанна, отпусти Алису.
- Нет! – взвизгнула Алиса-в-Лизе. – Не отпускай! Это вредно для моего здоровья.
- А мне кажется, что это ты вредна для здоровья спутницы Глеба, - сказала Медузия, помня, впрочем, как и все присутствующие в гостиной, последний год учёбы Лизы в Тибидохсе.
- Что?! – Элис-в-Лизон упёрла руки в бёдра. – Кажется – креститься надо. Она сама себе лицо расцарапала, а потом на меня хотела броситься!
- Это правда! – в один голос заверили преподавателей Ягун и Ванька.
- Алиса сильно ревновала Глеба… ко всем девушкам, - добавил Баб-Ягун.
- Да-а? – удивилась Ягге. - Алиса? Не Лиза?
- Это не Алиса! – сказала Жанна, но свирепый взгляд Бейбарсова остановил её от дальнейшего рассказа.
- Это мои дела, - обратился некромаг к Черноморову, - и посвящать в них вас, при всём моём уважении к вашему возрасту и вашим знаниям, я не намерен. Поэтому я сам улажу это недоразумение без вашей помощи и тем более без вашего вмешательства. И, если вы не против, – некромаг усмехнулся, давая понять, что в подобном разрешении он на самом деле не нуждается, - я уйду. И со мной уйдут те, кого я позову.
Глеб взял ошарашенную Лизу за руку, поманил девушек-некромагов и Шурасика, и направился в двери.
- Нет, мои дорогие, так дело не пойдёт! – Медузия, взбешённая таким обращением к главе школы, решительно подошла к Бейбарсову и тем, кто собрался уйти с ним, взмахнула руками, и маги оказались в голубой с золотистыми искорками сфере. Сфера уменьшилась до размеров среднего арбуза и Горгонова, взяв её в руки, с глухим хлопком исчезла из гостиной. Вслед за ней телепортировались остальные преподаватели. Последним покинул гостей Гробыни завуч, недобро стрельнув на прощание в каждого взглядом и вычислив тех, кого Медузия, не заметив, телепортировала вместе с собой.
Оказавшись в кабинете Черноморова, доцент Горгонова выпустила из рук сферу, которая, соприкоснувшись с полом, за секунду выросла до первоначальных размеров и исчезла, оставив недовольных некромагов озираться на стены огромного кабинета, и со стоном опустилась на пол без чувств.
- Что с ней? – в один голос спросили Ягун и Гробыня: они, вместе с Валялкиным, ухватившись за Горгонову в последнюю секунду, так же были переброшены в кабинет Черноморова.
Ванька молча склонился над преподавателем и, взяв её за руку, начал считать пульс.
- Вы что тут делаете? – телепортировавшийся в кабинете Сарданапал негодующе смотрел на Баб-Ягуна, Гуню, Гробыню и Ваньку. – Как вы тут оказались!
Появившаяся в комнате Ягге, рассерженно взглянув на внука, также опустилась на колени рядом с Медузией.
- С ней всё нормально, - отчитался Валялкин. – Просто большая потеря силы.
- И это, по-твоему, нормально? – Ягге отвесила ветеринару не сильную затрещину. – Она из-за вас вполне могла погибнуть. Шуточное ли дело: девятерых телепортировать. Зачем вы ухватились за Меди, когда она начала телепортацию? – обрушилась она на внука. – Что вам-то тут надо?!
Ягун затравленно огляделся по сторонам, в поисках помощи, поскольку бабуля была рассерженна не на шутку. Но помощи ждать было неоткуда: Великая Зуби казалось, присутствовала тут только материально; Сарданапал был похож на закипающий чайник, вот-вот готовый обдать струей обжигающего пара; Поклёп довольно потирал руки, лелея надежду, что ему, хоть по прошествии стольких лет, удастся расквитаться с бабушкиным внучком. Некромаги и подавно не собирались за него вступаться перед Ягге, а даже наоборот, судя по лицу Глеба, с удовольствием поучаствовали бы в его казни.
- А вот Гробыня тоже тут! – вместо оправданий и извинений, обвинил комментатор именинницу. – И Гуня тут.
- Вам-то зачем здесь быть? – спросила Склепову и её мужа вернувшаяся на землю Зубодериха
- Потому что это произошло на моём празднике, по моей вине. Я, может, помогу в чём-то, искупив таким образом свою вину, так как, действительно, признаю, не продумала последствия встречи некоторых людей, - сказала ведущая с самым серьёзным видом, который она репетировала перед зеркалом два раза в неделю, надеясь, что ей когда-нибудь придётся в эфире говорить о смерти Припятской.
С помощью завуча Ягге усадила уже открывшую глаза Медузию на кресло. Врач поняла, что жизнь Горгоновой не под угрозой и чуть смягчилась. А Ягун, пытаясь отвлечь внимание своей бабушки от себя, ещё сильнее распылился, сваливая вину на Гробыню.
- Ага, как же! – не поверил Ягун. – А Гломов тоже свою вину пытается искупить?
- Он мой телохранитель! И он, кстати, ухватился не за Медузию, а за меня.
- Академик, мы должны тут быть! Лиза чуть не пострадала от Алисы, а на её месте могла быть и Таня… – отозвался Ванька. – Это происшествие касается Тани, а мы Танины друзья.
- Это не касается никого, кроме меня! – дал волю ярости Бейбарсов после бесплодной попытки выбраться из кабинета – за дверью слышалось грозное рычание сфинксов, уже телепатически получивших от хозяина приказ никого не выпускать. – И я требую, чтобы меня отсюда выпустили!
- Не тяжело? – поинтересовалась Елена, словно речь шла о сумке с продуктами, у Аббатиковой, которая, вытянув руку, не отпускала женщину с расцарапанным лицом на пол.
- Не-а, телекинез – мой конёк.
- Глеб, - миролюбиво поднял ладони Сарданапал, чувствуя, что некромаг находится в таком состоянии, когда события для некоторых здесь присутствующих могут закончиться летальным исходом, - я отпустил бы тебя, только при условии, что ты оставишь Алису здесь. Я буду переживать за её безопасность, если она останется с тобой наедине.
- А ты думаешь, что меня волнует твоё спокойствие? – рот Бейбарсова скривился.
От этих слов, Медузия пришла в себя, словно от нашатырного спирта.
- Какая наглость…
… Это было причиной противостояния великого волшебника и того, кто не боялся идти против великих.
- Глеб, оставь Лизу и Алису тут и можешь идти. Я отведу сфинксов от двери и даже сниму блокировку на телепортацию, - повторил свое условия Сарданапал.
- Попробуй, отбери их у меня!
- Ты думаешь, я с тобой не справлюсь?
- С ним и со мной – с большим трудом, - Жанна подошла к некромагу. Ведьма, переключила внимание на Глеба, и Лиза-в-Алисе упала на пол. Аббатикова повернулась к ней, но женщина и не пыталась убежать. Тогда Жанна поймала взгляд Елены, приглашая присоединиться к противостоянию.
Свеколт не встала рядом с Глебом, а заняла место между ним и Сарданапалом.
- Давайте не будем вести себя глупо, - сказала Лена, больше обращаясь к Глебу. - Академик, мы сейчас уйдём и оставим Алису тут. С вами она будет действительно в безопасности. А Лиза пойдёт…
- Не-е-ет, не пущу, - не поднимаясь, завыла лежащая на ковре Лизон-в-Элис. – Глебушка, я тебя не пущу! - Она попыталась подползти к Глебу, но тот попятился от неё, как от прокажённой, пряча за спиной Буйнову-в-Патраковой.
- Последний раз говорю: отпусти! – вновь потребовал некромаг у Сарданапала.
- Отпустите его, - тихо захихикала лежащая на полу женщина, резко изменив своё решение. – Отпустите-пустите-пустите-те-те… Беги! Беги-беги-беги-и-и… Я снова тебя найду. Я загрущу, и мне снова помогут. Мы будем вместе. Так что сейчас ты беги…
- Помогут?! – переспросил Бейбарсов.
Жанна посмотрела на Елену с видом: «Я же тебе говорила!»
Некромаг сделал шаг к Лизе-в-Алисе, но дорогу ему преградила Ягге, видя во взгляде Бейбарсова те пытки, которым он готов подвергнуть душу той, что находилась в теле Буйновой.
- Остановись, - древняя богиня упёрлась узкой ладонью в грудь некромага, и он поневоле остановился, чувствуя, что с силой Ягге ему не справится. – И объясни, что это всё значит.
- Не собираюсь!
- Лиза переместилась в тело Алисы, а Алису запихала в своё тело, - на одном дыхании выпалила Жанна.
- Птица Говорун отличается умом и сообразительностью, - под нос себе буркнула Свеколт.
«Придётся устроить семейную разборку при свидетелях»
- А вот оно что! – громко шлёпнул себя ладонью по круглому лбу Баб-Ягун.
- Кто тебе помог поменяться с Алисой душами? – спросил Глеб валяющуюся на полу истеричку, не рискуя открыто сопротивляться Ягге.
- Я сама это всё придумала и сделала! – ответила Патракова-в-Буйновой и приняла позу эмбриона, притянув ноги к животу и прижав руки к груди. Она с лукавством маленькой девочка смотрела на некромага снизу вверх.
- Врёшь!
- Ты что, - захлопала глазами Лиза-в-Алисе, - думаешь, я не смогла бы это сама сделать?
- Именно.
- Я способна и не на такое! – она резко села. - Если ты сейчас меня бросишь, я верну тебя всё равно… И тогда я не оставлю её, - истеричка ткнула пальцем в соперницу, - или ту, кто займет моё место рядом с тобой, в живых. Я не буду столь милосердна… Я, и не на такое, способна!
Бейбарсов схватил руками Ягге за плечи и попробовал отодвинуть её в сторону, и сделать так, чтобы Лиза, не потеряв ни капли крови, всё рассказала ему за две минуты, но старушка словно вросла в пол. Некромаг нервничал. Он злился. И не только из-за выходок той, что заняла столь любимое им тело, и из-за того, что Элис на него всё ещё смотрела как на незнакомца - ему было очень неуютно находиться в огромном кабинете, где внимание всех было приковано к нему.
Ощущая такой мощный выброс негативных эмоций, книги по темной магии, томящиеся в клетке, прильнули, к металлическим прутьям, стараясь не пропустить ни капли этой злости, ненависти и раздражения.
Сарданапал, повернулся к Поклёпу:
- Поклёп Поклёпыч, помогите нам выяснить правду.
Завуч, кряхтя, подошел к ликующей на полу женщине.
- Кто тебе помогал? – впился он буравящим взглядом в переносицу Лизы-в-Алисе.
Женщина перестала улыбаться. Её лицо приняло затравленное выражение. Она, не в силах отвернуться от хмурого лица или хотя бы отвести глаза, попыталась отползти от завуча, но и на это у неё не хватило воли. Поклёп знал своё дело.
- Я всё сама сделала…
- Кто тебя надоумил? – продолжил допрос завуч. – Кого я должен буду зомбировать?
Слёзы потекли из ясных серых глаз. Они стекали по щекам, попадали в царапины, несомненно щипали, но женщина не смела их стереть. Лизон-в-Элис глубоко и шумно задышала, подготавливая лёгкие и голосовые связки к крику.
«Пять, четыре, - начала отсчёт перед воплем Гробыня, - три, два, один. Старт!»
- Это не я! – закричала Зализина в теле Алисы. - Это она придумала! Она всё сделала! Она виновата!!! Не я!
- Кто «она»? – не отпуская волю женщины, спросил Поклёп.
- Маланья… - прохныкала Лиза-в-Алисе. – Она желает мне счастья… Не то что вы, твари бессердечные! Ненавижу вас, проклинаю вас! А она – душечка, он мне всё рассказала… Она… она такая миленькая, такая благородная, - Лиза-в-Алисе, дав всю интересующую информацию, была оставлена завучем в покое. Она снова свернулась на мягком ковре в клубочек и начала бормотать: - Она ничего не попросила взамен, она сказала, что только хочет, чтобы я свою дочку назвала Маланьей…
- А где Маланья? – спросило сразу несколько человек.
- Я видела её буквально минут тридцать назад в гостиной, как раз тогда, когда Али…, то есть Ли… в общем она, - Гробыня показала на бормочущую на полу молодую женщину, - начала истерить.
- Поклёп, - обратился академик к завучу.
- Сейчас найду, - пообещал поклёп Поклепыч и, завертевшись юлой, исчез из кабинета.
- Академик. Мы тоже хотим помочь, - сказала Свеколт.
Аббатикова кивнула, подтверждая слова подруги.
Сарданапал с сомнением посмотрел на молодых женщин: Лене он доверял, но Жанна... Эмоциональная и импульсивная, она могла совершить не совсем хорошие поступки, ради той цели, что себе поставила. Благой цели, но расправа над египтянкой от этого не стала бы менее чудовищной. С другой стороны, с помощью некромагов шансы найти Нефертити увеличатся, да и Елена, надеялся академик, удержит Жанну.
- Хорошо, девочки.
Черноморов выпустил две зелёные искры, и ведьмы, воспользовавшись тем, что блокировка на телепортацию, до этого момента распространявшаяся на всех, кроме преподавателей, Сарданапалом снята, исчезли из комнаты.
- А ты почему не отправился воздать по заслугам коварной ебиптяке? – подала голос страдающая от того, что ей приходится молчать при таких интересных событиях Склепова-Гломова.
Глеб, доверявший подругам по несчастному детству, знал, что они сделают всё, чтобы найти Маланью. У него сейчас были дела поважнее – Алиса, томящаяся в теле Елизаветы, смотрела на него, как на мебель, не узнавая в нём того, кому ночами в течение последнего месяца шептала «Мой милый… Любимый мой… Господин мой!»
- Мне надо прояснить будущей жене сложившуюся ситуацию.
- «Будущей жене» - это мне? – удивилась Алиса-в-Лизе. – Хорошо, объясни мне, из-за чего все крики и вопли.
- Да чего тут непонятного?! – не выдержала Гробыня. – Бывшая подружка, - Гробыня показала рукой на лежащую на полу женщину – Лиза-в-Алисе молчала, часто и поверхностно дыша, глаза её были полуприкрыты, но взгляд из-под чёрных пушистых ресниц был пустым.
Склепова-Гломова кивнула мужу на лежащую в беспамятстве, и он, аккуратно взяв исцарапанную женщину на руки, положил на диван.
- Бывшая подружка Лизон решила вернуть Душикошкина…
- Кого? – не поняла Буйнова-в-Патраковой.
- Вот его, - указала Гробыня на Бейбарсова. - А Маланья Нефертити подсказала как. Лизон поменяла свою и твою душу местами, надеясь, что хоть в чужом теле она будет с Бейлизиным. Но он её раскусил, и Лизон поэтому психанула. Вот и всё, если вкратце.
- Благородная душа, эта Маланья, - отметила невеста.
- Благородная? – вскрикнула Гробыня. – Я валяюсь от твоей наивности! Да она его хотела себе заграбастать!
Глеб, приподняв бровь, посмотрел на ведущую.
- Ну, неужели я одна видела, как она по тебе слюной истекала?! – всплеснула руками от возмущения его ненаблюдательностью Гробыня.
- Лизон хотела вернуть своё, а Маланья по какому праву на него претендует? – удивилась Буйнова-в-теле-Лизы.
- Дело в том, - ведущая сменила интонацию, с которой она сообщала в студии на Лысой горе сенсации на лекторский тон, - что в мире магов сильные ведьмы в избытке, а вот сильных магов – я имею в виду, сильных телом и духом – нехватка. И наш Кушайхлебушкин – дефицит и деликатес. И что бы там не говорили изобретатели любовных зелий, настоящей любви с красивым, умным и сильным, хочет каждая. Только этот красивый, умный и сильный выбрал тебя, лопухоидка. Вот ведьмы и выходят из сложившейся ситуации выход по-своему.
- То есть, Глеб был нужен и той, и той? И как бы они его делили на двоих? – хмыкнула Алиса, томящаяся в теле Лизы.
- Ты эталон наивности! – фыркнула Склепова-Гломова. - Что Маланья поделила бы пополам, так только Зализину бензопилой, когда та избавилась бы от тебя.
- Очень интересная история. Последний вопрос: а мне Глеб зачем? – поинтересовалась Алиса-в-Лизе.
Глеб удивился этому вопросу. И не тому, что она не помнила его, а тому, что такой вопрос «зачем он кому-то нужен», был задан в отношении него. Удивление Бейбарсова было таким явным и делающим его настолько нелепым, что, будь у Гробыни инстинкт самосохранения чуть менее развит, она бы расхохоталась, глядя на его вытянувшееся лицо.
- Ты меня не помнишь? – спросил некромаг, взяв себя в руки.
Элис-в-Лизон продолжала смотреть на него с любопытством и отчуждённостью. Глеб сделал к ней шаг. Идти было тяжело. Тяжело потому, что взгляды преподавателей и бывших сокурсников, словно липкие и холодные щупальца, касались его затылка, оплетались вокруг его ног, удерживая на месте, мешая проявить при посторонних людях свои чувства к любимой женщине. Пересилив себя, он подошёл к Алисе-в-Лизе, взял её руки, и поднёс их к своему лицу. Поцеловав кончики пальцев, он снова заглянул ей в глаза. То же выражение. Притянув женщину к себе, некромаг, ментально отсекая, словно мечом, дебелые руки любопытства окружающих, поцеловал свою невесту, стараясь выразить этим поцелуем все те чувства, что испытывал к Алисе. Когда он отоврался от губ женщины, та, не открывая глаз, выдохнула:
- Хочу, чтобы ты всегда меня так целовал… Так и не как иначе.
- Ты меня вспомнила?
- Ну, - открыла она глаза и быстро их отвела, – я всё вспомнила, ещё когда увидела тебя в гостиной… Я хотела, - попыталась оправдаться та, что Глеб сейчас держал в объятиях, - узнать, как ты попытаешься заставить меня «вспомнить». Это способ меня вполне устраивает.
На этот раз Бейбарсов не удивился, а рассердился.
- Вернёмся домой, - тихо пообещал он ей на ухо, - я тебя за это накажу.
- За что? – захлопала она ресницами.
- За твой обман. А ещё за то, - добавил он, сделав паузу, - что заставила меня переживать и бояться за тебя.
- Накажешь? – развратно улыбнулась Буйнова-в-Патраковой. – Каким образом?
Некромаг задумался.
- Отшлёпаю, - вынес он приговор.
- Отшлёпаешь?
- Да, - поколебавшись, ответил мужчина.
- По попе? – продолжала вытаскивать из жениха подробности своего наказания интуитивная ведьма.
- Да, - Глеб уже улыбался, видя во взгляде этих чужих глаз её, радуясь, что Эли с ним. Постепенно, перейдя на восприятие ауры, он уже не замечал этого чужого тела – перед ним была Элис.
«Ух, какие развлечения у некромагов оказывается, - хохотнула про себя Гробыня. – Впрочем, ничего особенного».
- Животом? – продолжала играть ведьма.
Глеб многообещающе ухмыльнулся невесте, но улыбка тут же сошла с его лица, потому что в коридоре раздалось рычание и крик боли сфинкса. Вслед за этим дверь с грохотом открылась от удара ноги.
- Что это такое? – спросил, до этого мгновения старающийся быть, как и все в кабинете, менее заметным, Черноморов незваную гостью с красными волосами, вслед за которой в кабинет бесцеремонно зашли высокий широкоплечий азиат и ещё шесть магов в чёрных плащах. Усы Черноморова нервно начали подрагивать.
Женщина, не ответив, резко выхватила из складок своего плаща жезл – Раздиратель некромагов - и направила его в сторону Бейбарсова.
- Специальный агент отдела безопасности… - представилась она.
Бейбарсов, оттолкнув невесту, попытался отклониться от Раздирятеля, но Эрика будничным тоном его предупредила:
- Не рыпайся! Иначе убью. … Магщества Продрыглых Магций Эрика Найдюк, - закончила представляться агент.
- Что вы тут делаете? – покраснел от злости Сарданапал, услышав о Магществе, и его борода потянулась в сторону женщины, намереваясь захлестнуть её шею. – Я не давал разрешения на проникновение людей из Магщества на остров. Я не разрешал вам проникать на территорию школы! Кто вас пустил?
- Ваш циклоп, - держа Глеба на прицеле, сообщала женщина. - Но не наказывайте его - он был вынужден. Надеюсь, ваш медик умеет сращивать кости после воздействия заклинание Выкрутасус.
- Что!? – в один голос крикнули Черноморов, Ягге и Медузия.
- Да как вы смеете… - начала Горгонова суровым голосом, и, не смотря на слабость во всём теле, встала с кресла.
- Вчера вечером, - не дала ей закончить агент, - склеп, патрулирующий эту часть океана…
- Следящий за островом! – воскликнул академик, и добраться до шеи агента захотели и усы.
- …патрулирующий эту часть океана, - настаивала Эрика, - заметил некромага, который скрылся где-то в школе Тибидохс. Я имею полномочия для поимки некромага действовать как считаю нужным исходя из…
- Академик! – раздался крик Тани в коридоре. – Академик, за Глебом прилетели склепы…
Гроттер, перепрыгнув через валяющихся в коридоре сфинксов, ужом проскочила между двумя магами в плащах, что загораживали вход, и оказалась в крепких руках азиата.
- Глеб, за тобой…
- Я в курсе, - спокойно ответил Бейбарсов не отрывая взгляда от нацеленного в его грудь Раздирателя.
- Как вы?.. – не понимающе Гроттер оглядела агентов.
- … Оказались здесь раньше тебя? – Найдюк улыбнулась, не отрывая взгляда от некромага. - С тобой разговаривал морок. Очень качественный морок. А настоящие склепы улетели вперёд, пока обманка тебя отвлекала. Ты думаешь, я тебя не узнала? Прежние охотники, искавшие несколько лет назад некромага в Тибидохсе, в отчётах оставили недвусмысленную запись, что некромаг Бейбарсов имеет к тебе привязанность. Логично допустить, что и ты имеешь к нему привязанность.
Татьяна покраснела.
- Поэтому, - продолжила агент, - я предположила, что ты захочешь предупредить преступника. И я не ошиблась, - Эрика перевела довольный взгляд на Гроттер, чем и воспользовался Бейбарсов.
Он сделал рывок в сторону, выходя из-под прицела Раздирателя, но тут же оказался окруженный тремя магами. Они, заломив Глебу руки за спину, повалили его на пол, быстро обыскали и вытащили из-за голенища нож.
- И это всё? – удивилась Найдюк, рассматривая атам. – Раз больше нет ничего магического, значит ты очень сильный некромаг, и тем быстрее с тобой надо покончить.
- Послушайте! – первый шок, вызванный наглым самоуправством агентов Магщества, у Сарданапала прошёл. – Во-первых, отпустите девушку.
Азиат без промедления разжал руки, и Таня отбежала от него.
- Глеб, прости меня! Я опоздала, – чуть ли не плача сказала Гроттер, но простил ли её Бейбарсов, она не знала, поскольку Глеб молчал, и некромага так держали, что его лицо видел только в персидский ковёр на полу.
- Во-вторых, отпустите немедленно этого молодого человека!
- Этот молодой человек – опасный преступник, которого разыскивают более пяти лет! – наконец-то заговорил азиат. В его речи проскальзывал еле заметный акцент.
- Вы не имеете права пользоваться этим орудием! – заметила Найдюк Горгонова, и её волосы зашевелились, словно в комнате был сквозняк.
- Вы не правы! – Эрика повернулась к Медузии, нацелив теперь на неё Раздиратель. – Именно я и только я имею право пользоваться Раздирателем Некромагов! Потому что именно мой предок сделал его, когда некромаг увёл его жену, и вскоре она погибла в его землянке. Увёл и оставил сына без матери. Сына звали Эриком и с тех пор все в нашем роду носят имя Эрик или Эрика и служат одной миссии – уничтожению некромагов. Так наказывал мой пращур, лишившийся жены и сделавший эту, - Найдюк подкинула жезл в руке, - прекрасную вещицу.
Лиза-в-Алисе, которую оставили в полубессознательном состоянии на диване, застонала.
- Кто это? – спросил азиат и подошёл к ней.
Найдюк, убедившись, что некромаг надежно прижат к полу магами, тоже посмотрела на женщину с закатившимися глазами и расцарапанным лицом.
- Что с ней? Кто её заколдовал? Это сделал некромаг?
- Нет, - заверила Ягге, - это просто истерический припадок. Она сама довела себя до такого состояния.
Эрика поманила одного из магов, и тот подошёл к дивану. Он посмотрел на постанывающую молодую женщину через нечто, похожее на лупу – круглый кусок стекла размером примерно с ладонь в оправе из черепахового панциря – заклинаниеискатель.
- На ней нет никаких видимых заклятий и сглазов, - заключил маг.
- Жаль, что и это нельзя прибавить к его списку преступлений, - опечалилась агент, имея в виду Бейбарсова. - Но и того, что он сделал в прошлом, хватит на смертельный приговор.
- Позвольте, - академик двумя руками держал свою разозлённую бороду. – За что он приговорён к смерти? Только за то, что, не желая этого, получил запретные знания? За то, что он некромаг?
- Нет, за то, что он делал, будучи некромагом.
- Но он…
- Академик, - Эрика подошла к Черноморову, и борода устремилась к агенту с новой силой. Ягге, поняв последствия возможного нападения на Эрику, достала из кармана медицинские ножницы с полукруглыми лезвиями и громко ими щёлкнула. Борода смиренно опустилась. Только воинственные и неугомонные усы продолжали попытки дотянуться до Найдюк. – Вы многого не знаете об этом, как вы выразились, «молодом человеке». Он не человек. В нём нет ничего человеческого.
- Но он… - снова сделал попытку заступиться за бывшего подопечного Сарданапал.
- Вы не видели его жертв.
- Но…
- Всё! Хватит разговоров! – Эрика начала терять терпение. – Уводите его, - приказала она магам. – Не будем осквернять кровью школу.
Два мага в плащах подняли Бейбарсова с пола, двое направили на него перстни. Так же на Глеба был направлен Раздиратель. Некромаг видел, что Найдюк не терпится пустить его в ход, а значит, ему надо быть предельно осторожным – даже глубокий вдох может спровоцировать агента.
Азиат вышел из кабинета первым, равнодушно приняв разъярённый взгляд Элис-в-Лизон, за ним шли задом наперёд два мага, державшие на прицеле своих колец Бейбарсова, чьи руки, заломив за спину, держали другие два мага. За ними, почти касаясь Раздирателем затылка Глеба, шла Эрика Найдюк. Завершали процессию ещё два мага. Они начали спускаться по лестнице вниз, во двор, где стояли летающие склепы.
Проводив взглядом молодого мужчину, Буйнова-в-Патраковой, едва маги скрылись за дверью, одновременно с Гроттер бросилась за ними, чтобы помочь Глебу.
- Не лезь! – жёстко приказала Элис-в-Лизон Татьяне, когда они столкнулись в дверном проёме. Она оттолкнула Гроттер с дороги и побежала вслед за пленным.
Гроттер, услышав в голосе той, которой ещё считала Лизкой, чужие командные нотки, не посмела перечить и отошла с дороги.
- Магщество уже перешло все границы! – ноздри Горгоновой раздувались от гнева. Она вышла в коридор, но, никого там не обнаружив, вернулись к Сарданапалу. – Академик, сделайте что-нибудь! Они сейчас убьют мальчишку!
- Меди, ты знаешь, что наше вмешательство даст повод Магществу закрыть школу и многие дети останутся один на один со своей магией, что во многих случаях, уж ты это хорошо знаешь, приводит если не к их гибели, то к разрушению их нормальной жизни. И ещё, если школу закроют, то уничтожат всех магических существ. Не тот случай, когда можно идти на открытое сопротивление…
- Да как же это, академик!? – подошёл к Черноморову Ягун. –Вы сами видели эту чокнутую Найдюк - его же прямо сейчас могут убить! Бейбарсов с нами учился. Он, конечно, гад последний, но неужели он делал такие вещи, за которые надо убивать?! Таня, - посмотрел Баб-Ягун на бледную Гроттер, - неужели мы ничего не сделаем?
- Сарданапал, - Ягге умоляюще посмотрела на главу школы, - ты великий волшебник! Кто, как не ты, отважится ради спасения жизни пойти на конфликт с этим гнилым Магществом?!
- Ну, хорошо, - сдался Черноморов, - я сделаю всё, что только можно. Но только…
- Отлично! – воскликнула Гробыня. - Гуня, вставай, мы идём в поход во спасение некромага от заслуженного наказания.
- А вот это нет! – Ягге, уперев руки в бока, преградила дорогу бывшим сокурсникам некромага. - Вы не будете путаться у нас под ногами.
- Академик, ну позязя! – захныкала Гробыня, зная, что с Черноморовым договориться легче, чем с Ягге. - Мы вам поможем.
- Нет! – отрезал Сарданапал.
- Вы не понимаете всей выгоды нашего… - начала ведущая, но в кабинете с лёгким хлопком появились Поклёп и Свеколт с Аббатиковой. Вид у всех троих был потрёпанный.
- Мы нашли её, - тяжело дыша, сообщил завуч. – Мы не смогли её обезвредить. Мы просто загнали её подвал. В камеру, приготовленную для Чумихи.
- Она вам сказала, как поменять местами души Алисы и Лизы? – спросила любопытная ведущая. – Если нет, то Шито-Крыто показала мне одно помещение в подвале с прекрасным набором инструментов для пыток.
- Не потребуется. Мы знаем, как всё вернуть на свои места – она всё поведала, - сказала Лена. Оглядев кабинет, она спросила: - А где Глеб?
- По дороге расскажем, - пообещал Ягун. – Пошли.

Спуститься с Большой башни можно было по двум лестницам. Одна шла внутри башни, но на ней, как знала Эрика, могли быть маги – те, кто прилетел на праздник, устроенный ведущей с Лысой горы Гробыней Склеповой-Гломовой и непослушные школьники, шастающие по Тибидохсу, невзирая на ночное время. Опасаясь, что Бейбарсов может вырваться и применить некромагию, в результате чего могут пострадать случайные свидетели, специальный агент приказала вести Ирбиса по другой лестнице, что шла снаружи. Она ломаной кривой спускалась по той стороне Башни, что была обращена во двор замка и имела на каждом этаже небольшую площадку. На одной из таких площадок Буйнова-в-Патраковой нагнала карательный отряд с пленным.
- Эй, крашеная! – крикнула молодая женщина Эрике. - Он мой! Он обещал на мне жениться. Пока не выполнит обещания – никому не отдам!
- Не вмешивайтесь, - повернулась к ней Найдюк. – Не мешайте правосудию.
- Отпусти его! Иначе я брошу это! – выдвинула ультиматум невеста некромага.
Спецагент брезгливо посмотрела на кусок серебристого металла, что Алиса только что телепортировала от лопухоидов и теперь подбрасывала в ладони.
- Это граната? – спросил азиат. - Человеческое оружие здесь, на Буяне, не действует, - то ли с сожалением, то ли с неверием в это сообщил он Алисе-в-Лизе.
- Это не оружие, это литий.
- Ну и что? – поинтересовалась Эрика, поглядывая то на эту женщину, то на пленного некромага.
- Не знаю, - пожала плечами невеста. – Может, тут всё-таки действуют химические законы. Проверим? – и она бросила в Найдюк блестящий кусок металла размером с яйцо.
Эрика чуть отклонила голову, и кусок металла попал не ей в лоб, а в наполненную снегом большую каменную вазу, что украшала площадку, чего, вообще-то и хотела интуитивная ведьма.
- Снайпер! - усмехнулась красноволосая. - Ты что? - спросила она у азиата, который, закрыв голову руками, отошёл подальше от вазы и пригнулся.
Ответ спецагент не получила, потому что ваза взорвалась, обдав магов острыми каменными осколками.
«Сейчас!»
Бейбарсов вырвался из рук магов, и, пользуясь тем, что те, кто держали его под прицелом, схватились за свои израненные лица, побежал вниз по лестнице.
- Догнать его! – заверещала Эрика, выпуская вслед Бейбарсову снаряд из Раздирателя. Разминувшись со смертоносным зарядом буквально на пятнадцать сантиметров, некромаг не стал спускаться по лестнице под дождём из боевых искр, огненных шаров, струй пепла, что выпустили из своих орудий оставшиеся в склепах маги, и редких, но от этого не менее опасных снарядов Раздирателя, а, перепрыгнув через перила, последний этаж преодолел на прямую. Приземлившись во дворе на четвереньки, некромаг, петляя между колоннами, бросился в сторону входа в Башню Приведений, где наверху оставил мотоцикл.
- За ним! Быстрее! Не смейте его упустить! Убейте его! – не своим голосом вопила Эрика Найдюк.

Когда все поспешили на помощь Бейбарсову, Таня, чьё сознание сузилось до мысли «Глеба убьют!», на ватных ногах последовала за ними.
- Таня, останься здесь, - удержал за плечи её Ванька.
- Я должна ему помочь, понимаешь!? Я не успела его предупредить…
- Таня, там Сарданапал, Ягге, Поклёп. Они справятся. А если они Глебу не помогут, то, наверное, никто не поможет.
- Ты не понимаешь…
- Тш-ш-ш… - Валялкин приложил палец к губам Гроттер. – Давай останемся здесь, - он прижал её к себе.
- Мы должны помочь Глебу…
- Да, мы должны ему помочь, я согласен. Но мы не сможем ему сейчас помочь. Сейчас мы могли бы помочь сфинксам, - он показал рукой на две золотистые туши, всё ещё валяющиеся у дверей кабинета главы Тибидохса. – Я буду говорить, что надо делать, а ты будешь за мной повторять и выпускать искры. Согласна?
Татьяна кивнула и безвольно шагнула вслед за Валялкиным в коридор к поверженным стражам кабинета Сарданапала.
«Как так получается? – думала Татьяна. – Опять он из-за меня попал в передрягу. Ели бы я поняла, что это морок – какой бы морок не был качественным, он всегда распознаётся – он не осязаем, если бы я попыталась дотронуться до склепа, я бы ухватилась за пустоту и всё бы поняла. Если бы я… Если бы я была тут, когда агенты ворвались, то смогла его защитить».
Валялкин, глядя на отсутствующий вид Тани, накрыл её ладонь, что поглаживала золотистый бок начинавшего приходить в себя сфинкса, своей ладонью.
- Таня.
Она не подняла головы.
- Таня! Посмотри на меня.
Татьяна подняла голову и посмотрела на Ваньку. Её взгляд, сначала устремленный куда-то сквозь лесника, сфокусировался на нём.
- Я знаю… Нет, не знаю, а догадываюсь, о чём ты думаешь с тех пор как сегодня вновь увидела Бейбарсова. Если он будет снова пытаться нас разлучить, я буду снова бороться, но если ты сделаешь свой выбор и захочешь остаться с ним - я не стану вам мешать. Таня, я хочу, чтобы ты знала, что я тебя люблю. Может, не так, как тебе хотелось бы, но я тебя люблю. Если ты скажешь, какой любви тебе хотелось бы от меня, я постараюсь дать её тебе. Но не требуй от меня, чтобы я был им – у меня не получится, потому что я не хочу быть им. Если ты не сможешь быть со мной, не потому что захочешь уйти к нему, а… просто не сможешь – я не буду тебя принуждать. Я отпущу тебя, потому что люблю тебя. И я хочу, чтобы ты было счастлива. А что ты хочешь?
- Я… я не знаю… - Гроттер всхлипнула и опустила голову. Копна волос с медным отливом закрыла её бледное лицо. – Мне хорошо с тобой, только… всё так одинаково… каждый день… Я устала от этого однообразия.
- Что мне надо сделать, скажи!
- Я не знаю…
- Между прочим, - заметила Шито-Крыто, сидящая за столом Черноморова, - где больше двух говорят вслух.
- Вот именно, - поддакнул ей Жикин, - хватит шушукаться!
Ритка, которая как и те, кто не попал в кабинет академика изначально, изнывала от любопытства на жилом этаже, увидев спасательную кампанию, поспешила узнать в чём же дело. Но прояснив для себя ситуацию, она не отправилась вслед за Сарданапалом, решив не рисковать собой и своими будущими тремя богатырями. Жорка не пошёл, сказав, что он с Бейбарсовым проучился только год и не считает его другом, из-за которого готов рисковать жизнью. Пипа не опустилась до объяснений, почему она не побежала за охотниками и их добычей. Так же остался Тузиков. Но Тузиков не пошел, так как не хотел разлучаться с Дусей, а Дуся не пошла, потому что, как она честно в этом призналась, боялась. Попугаева тоже боялась, но её любопытство победило её трусость. Имеющие проблемы с законом Горьянов и Семь-Пень-Дыр, как только узнали от безглазого Ужаса, что в Тибидохсе появились агенты Магщества, вспомнили о каких-то срочных делах и, оседлав свои пылесосы, поспешили скрыться в Заповедной роще, опасаясь, что за Гардарикой могут натолкнуться на эскадрилью летающих склепов.
Ванька недовольно взглянул на магов, с любопытством разглядывающих его и Таню, встал с колен и закрыл дверь кабинета академика.

Сбив некромага на лестнице, на предпоследнем этаже, когда Глебу до крыши оставалось три лестничных пролёта, агенты Магщества накинулись на него и, словно грязная вода, их чёрные плащи скрыли его от спешащих на помощь Сарданапала и выпускников Тибидохса. Бейбарсова, схваченного за руки и ноги, затащили в комнатку, коими была щедро напичкана Башня приведений.
Дубовая дверь закрылась перед носом Лены, и по ней пошли зелёно-фиолетовые разводы.
- Я не смогу обойти это заклинание на защиту от проникновения, - в отчаянии обернулась Свеколт к остальным.
- Ну-ка, - сквозь малочисленную толпу пробрался Шурасик и с непониманием уставился на дверь. – Это же запрещённое заклинание.
В это время в комнате раздался грохот и вопль.
- Наш вуду-мен без боя не сдастся! – улыбнулась жадная да сенсаций Гробыня.
- Верка, что там? – спросил Ягун Попугаеву.
Попугаева, подойдя поближе к стене, прищурила глаза. Через несколько секунд она заверещала и картинно упала в обморок.
- Понятно - ничего хорошего, - сделала вывод Лоткова.
Гуня оттащил Веру в угол, чтобы она не мешалась.
В коридоре раздался топот бегущих ног, и в широкую спину Гломова врезалась Элис-в-Лизон, которую на третьем этаже перехватил Гоша Бейбарсов с вопросом «Что случилось?».
- Моего Котика обижают? – задыхаясь, как и все здесь присутствующие после беготни по лестницам, спросила она.
Ей никто не ответил, но новые вопли из-за двери всё красочно описали.
- Что стоите!? Сделайте что-нибудь! – потребовала она.
- Дверь не открыть, - промямлил Александр.
- Идиота кусок! - крикнула невеста Бейбарсова на Шурасика.
- Почему кусок? – обиделся учёный.
Элис-в-Лизон выставила вперёд руку с кольцом, крикнула: «Искрис фронтис форте!», и выпустила большую бирюзовую искру в стену в полуметре от двери.
В кладке с грохотом образовалась дыра диаметром около метра, и через каменную пыль собравшиеся увидели Бейбарсова, стоящего лицом к двери в боевой позиции некромага: с поднятыми на уровни груди руками и согнутыми пальцами. Он почти упирался спиной в стену. С боков его окружали азиат и маг в плаще – тот, который пользовался заклинаниеискателем. Они надеялись схватить некромага, но при этом не попасть под его смертоносную магию. Третий, стоящий почти лицом к лицу с некромагом, держал в дрожащей руке Раздиратель некромагов. Второй руки у него не было: из обрубка, оставшегося чуть выше локтя, на пол текла струёй кровь. Его оторванная рука валялась на полу вместе с ещё четырьмя оторванными руками, их бывшими владельцами, двумя кучами внутренностей, в которых Жанна узнала вывернутых на изнанку людей. Так же на каменном полу шевелилась создание, похожее на огромную личинку, поросшую редкими красными волосами, в котором все заглянувшие в отверстие признали Эрику Найдюк. Ещё Жанна узнала эту дрожь Бейбарсова: он потратил слишком много магической силы и энергии на этот бой, и теперь ему с трудом удавалось стоять на ногах. Он ничего больше не мог. Его поза, его страшный взгляд - это был блеф!
На грохот от проломленной стены и поднявшееся пыльное облако никто не обратил внимания. Все четверо магов не сводили глаз друг друга – от этого зависела их жизнь.
Губы Элис-в-Лизон, смотрящую на эту бойню, дрогнули, и она, снова выкрикнув Искрис фронтис форте, выпустила из своего ещё не остывшего кольца в сторону Бейбарсова искру и та, ударив выше плеча некромага, сделала ещё одну дыру. Из этого новоявленного отверстия в комнату ворвался холодный ветер и поднял только начинавшие оседать мельчайшие частички камня. Бейбарсов, развернувшись, выпрыгнул из башни. В след за ним полетел смертоносный снаряд, выпущенный из Раздирателя.
Некромаг знал, с какой высоты прыгает, но этот прыжок был единственным шансом спастись. Бейбарсов летел с высоты нескольких этажей в ров, покрытый коркой льда. Толстой, не смотря на последние дни зимы, коркой, как он выяснил, когда прошёл её солдатиком, вместе с треском льда услышав треск костей правой ноги. Последнее, что он увидел, прежде чем уйти в ледяную воду, от которой спазм сжал его грудь, не давая вздохнуть, это был снаряд Раздирателя некромагов, который приземлился на краю рва и, будто от ярости, что не добрался до цели, стал вгрызаться в мёрзлую землю, плавя её. Опустившись до дна, Глеб, оттолкнулся от него здоровой ногой, и поплыл под толщей льда, в поисках какой-нибудь полыньи или проруби с другой стороны замка, подальше от охотников.

- Ты! – крикнул однорукий агент, показывая на Алису-в-Лизе Раздирателем, от чего она отшатнулась. – Ты… - и он упал ничком на пол без чувств от потери крови. Отогнав толпу любопытствующих, в комнату через дыру, проделанную Алисой – заклятие с двери никто не удосужился снять – забралась Ягге. Не зная, где они настигнут Бейбарсов и охотников, преподаватели не стали пользоваться телепортацией, для которой нужно было точное представление желаемого места прибытия, поэтому поднимаясь по лестнице, изрядно отстали от молодых магов. Старушка тихо прошептала заклинание, от которого у агентов, рискнувших сунуться к некромагу, сразу остановилось кровотечение. Пока Ягге грузила покалеченных и изуродованных на носилки циклопам, двое оставшихся целыми агентов выглядывали в дыру, через которую сбежал некромаг.
- Красивый ночной зимний пейзаж! – присоединился к ним Черноморов.
- Красивый!? – взвизгнул маг. – Это тоже красиво?! – обвёл он рукой место кровавой бойни.
- Я говорю о природе.
Агент-азиат не участвовал в разговоре, а рассматривал проломленный лёд.
Маг, который использовал заклинаниеискатель, выставил вниз руку с кольцом.
- Простите, любезнейший, за любопытство, - чуть придержал его за локоть Сарданапал, - а что вы, собственно говоря, собираетесь делать?
- Я вскипячу ров, - отмахнулся маг от академика.
- Зачем?
- Что бы достать преступника. Вы же не будете мешать агентам Магщества? – агент стал надвигаться на Черноморова. - Вам же не хочется потерять этот пост?
- Конечно, нет! Ни в коем случае. Я люблю свою работу и своих воспитанников. Только позвольте вам напомнить, некромага высокими температурами не убить. Но вы можете уничтожить редкие виды лягушек, которые обитают во рве.
- К Чуме ваших лягушек! – снова прицелился в водоём маг.
- К Чуме лягушек? - проревел Тарарах, пришедший к Ягге за толчёной кожей василиска для слишком раскочегарившегося в начале ночи Ртутного и введённый в курс последних событий вездесущим Ржевским. – К Чуме моих лягушек? Да я каждую икринку в инкубатор раскладывал, каждого головастика вылупившегося принимал! Сам! Вот этими руками!!! – питекантроп протянул агентам свои ладони, в каждой из которых могла свободно расположиться трёхлитровая банка.

«Кислород в лёгких закончился»
Это была не мысль, а ощущение. Ощущение что лёгкие горят огнём, и он задыхается.
Но никакой прорехи в толще льда он до сих пор не видел.
«Может, погрузиться в самадхи : остановить дыхание, замедлить сердце? Только я давно не практиковался, и тут меня точно будут искать. Надо было скрыться в подвале школы…»
Внезапно из темноты воды возникли две белые тонкие руки с перепонками между пальцев. Они схватили Глеба за ремень и потащили, как показалось ему, в каменную стену. Глеб начал вырываться, ожидая удара об камень, но его руки скользнули по скользким покрытым водорослями стенам - мага тащили по узкому тёмному подводному туннелю. Темноту туннеля украшали алые искры, мелькавшие в глазах задыхающегося беглеца.
«Ещё мгновенье и я задохнусь. Это не смертельно, но очень неприятно»
Но этого не произошло, потому что через мгновенье голова Бейбарсова вынырнула на поверхность воды и он, вдохнув воздух, закашлялся так сильно, что слёзы выступили. Кто-то схватил его за плечи и начал вытаскивать из воды. Снизу его так же кто-то подпихивал.
«Кто это? Это не агенты: они сначала запустили бы в меня из Раздирателя, а потом только вытащили тело»
Почувствовав руками твёрдую поверхность, Бейбарсов с мокрыми волосами, прилипшими к лицу, сам пополз подальше от воды, волоча сломанную конечность. Прокашлявшись и восстановив дыхание, он откинул мокрые пряди с лица. Над ним склонился с обеспокоенным лицом Гоша.
- Живой, - сказал он кому-то, кто находился в ногах Глеба.
Некромаг перевёл глаза и увидел сидящую на краю круглой наполненной водой дыры в полу Милюлю. Именно через этот колодец, ведущий в ров, она и доставила мужчину.
- Где агенты?
- Наверху, - ответил брат. – Ты весь дрожишь!
«Конечно, дрожу. Я на одном дыхании проплыл в ледяной воде со сломанной ногой чуть ли не сотню метров»
- Первачус барабанус! – сказал Гоша и выпустил в Глеба красную искру.
От одежды некромага повалил густой пар, и через две минуты на Бейбарсове была сухая и тёплая одежда.
- Прыгулис-дрожалис! – добавил Георгий.
- Молодец, хорошо учишься, - прохрипел он братцу, перестав отбивать зубами приветственный марш простуде.
Может, Глебу показалось, может, это была игра неровного света трёх факелов, что крепились почти под потолком этой заброшенной залы, но лицо братца от этих слов приняло горделивое выражение.
Он попытался встать и Гоша, заметив, что маг не владеет ногой, подхватил под руку и спросил:
- Куда?
Глеб кивнул на один из камней, что стояли по углам залы.
- Нога сломана? Помочь? – засуетился Гоша, посадив некромага на камень.
- Нет. Я сам справлюсь, - устало произнёс некромаг и, откинувшись спиной на холодную каменную стену, закрыв глаза, выкинул из мозга боль от сломанной ноги.
«Хаос, столько энергии потерял, что даже не могу регенерировать»

Самый нижний этаж Тибидохса.
Подвал.
«Так близко к Нижнему миру. В Магществе сидят сумасшедшие гении: имея такой источник магии лучшего места для обучения колдунов и ведьм не найти, но тут так опасно… Это всё равно, что кружок «Юный атомщик» создать в проходной АЭС: ведь кто-нибудь обязательно захочет узнать, как работает настоящий атомный реактор, и «что будет, если нажать во-о-т эту красную кнопочку…»
Коридор. Поворот налево. Ещё один коридор. Теперь поворот направо. Ещё один коридор. Опять поворот направо. Стук каблуков раздавался в темноте с оглушительной, как ей казалось, громкостью. Но это не страшно. Здесь никого нет: все, наверняка даже приведения, наверху, смотрят на загон некромага. Но он справится. Он всегда со всеми преследователями расправлялся. Никого... Только пара хмырей проскользнула у неё под ногами, но они не в счёт – они как крысы. Кому придёт в голову использовать крысу как свидетеля? Да и посмеют ли хмыри что-то говорить против некромага.
Она хорошо помнила путь к темнице для Чумы-дель-Торт, хотя была тут всего один раз, во время тех событий, после которых у Валялкина появилась эта огнедышащая ящерица, что при каждом удобном случае бросалась на некромагов. Хорошо, что зимой эта тварюга была заторможена. Была она здесь один раз, но ей этого хватало, чтобы запомнить всё в мельчайших подробностях. Она с детства была очень наблюдательной и обладала цепкой памятью. А под руководством старой тёмной ведьмы эти способности достигли нечеловеческих границ.
«Только жаль, старая тварь не научила нас забывать», - часто сетовала она подруге по несчастному прошлому, когда миллионы подробностей прошлой жизни роились в её голове, не давая спать, не давая обратиться лицом к будущему.
- Не скучаешь?
Маланья с грацией кошки поднялась с каменного пола и подошла к границе круга, не выпускающего её из заточения, и улыбнулась гостье:
- А ты пришла меня развеселить?
- Нет, - Аббатикова приблизилась к наружной стороне границы, обозначенной сине-зелёным пламенем, - я пришла, чтобы ты сказала мне, как ты до такого додумалась – чтобы получить Глеба, использовать Лизу?
- Представь себе, головой.
- Нашла кого брать в подмастерья! – фыркнула девушка-некромаг.
- Ты обиделась, что я тебя не позвала?! В следующий раз я тебе позвоню. Обязательно. Обещаю!
- Позвонишь? – так же как и Маланья одними губами улыбнулась Жанна. – Обещаешь? А Разрази Громусом поклянёшься? Нет? Надо было тебе с Лизон взять смертельную клятву, чтобы она никому не сказала, что это ты её надоумила на обмен душами.
- Ну что ты?! – скромно потупила взгляд египтянка. – Я же ей по-дружески подсказала, как стать счастливой: на, как бы случайной, встрече двух бывших драконболисток межу сплетнями сообщила, что есть такой забытый метод переноса душ. Если бы я ей по секрету это рассказала, и попросила б никому не говорить о том, от кого она это узнала, эта психованная истеричка со своей паранойей заподозрила бы неладное.
- А чтобы ты потом сделала, когда Глеб женился бы на теле Элис, но душе Лизы? Ты бы выгнала душу Лизы и сама заняла её место?
- Ты всё сама знаешь, так зачем спрашиваешь? Хочешь, я, когда отсюда выйду, тебе подробно расскажу обо всём магическом процессе, чтобы ты тоже смогла это с кем-нибудь проделать.
- Ты не выйдешь отсюда.
- Выйду.
- Видишь ли, - меланхолично смотря на египтянку, сказала Жанна, - Лизу, как только она вернётся в своё тело, зомбируют. Лиза пыталась открыто, при всём своём курсе напасть на Элис. Открыто пыталась с ней расправиться. Это попытка убийства. И Зализину надо наказать, чтобы предотвратить подобное в будущем. Академик считает зомбирование выходом, поскольку Лизон в некотором роде сама стала жертвой преступницы – тебя, а, с другой стороны, он всё же знает её более десяти лет и считает себя в некотором роде виноватым в том, что она до такого докатилась. Ты понимаешь: ах, если бы я был к ней чуть внимательнее, если бы лично занялся её опекой… Ну, и тому подобное. Но академик не знает, что делать с тобой. По правилам тебя надо отправить в Дубодам, но он у нас такой добрый и не решится обречь тебя на такую ужасную смерть, – медовым голосом закончила она.
- Он поделился с тобой своими планами?
- Мне хватило года учёбы под руководством Сарданапала, чтобы представлять себе ход его мыслей, к тому же…
- Как ты позволяешь ей быть с ним? – отбросив любезность светской беседы, крикнула Нефертити. - Ты же любишь его!? И ты спокойно смотришь на то, что он счастлив с другой? Она его не достойна.
- Да, я его люблю и поэтому хочу, чтобы он был счастлив. Пусть с другой. И ты многого не знаешь про Буйнову, поэтому твоё утверждение, что она не достойна его, необоснованно.
- Я знаю про неё достаточно: она интуитивная ведьма. Мало того, она, практически не пользуясь магией, накопила в себе большой заряд силы, и она может его расходовать не только сама, но и другой маг может от неё подпитываться. И неизвестно, какой «заряд» она в себе имеет…
- Вот в чём дело! – осенило Жанну. – Ты боялась, что её магический потенциал так велик, что она, перемещённая в другое тело, будет помнить всё и сможет добраться до дома, а Глеб, когда всё узнает, за такую попытку подмены с тобой церемониться не будет. Поэтому ты и взяла Зализину, чтобы при сохранении памяти у Алисы не оказаться причастной? Ты рассказала Лизе, что надо делать, чтобы быть ближе к Бейбарсову, и она ухватилась за эту идею?
- Аплодисментов не надо, - кокетливо сделала реверанс Маланья. – План был гениален, если бы не Склепова с её праздником.
- А так же ревность Лизы, которая потащилась с женихом сюда. И добавь к этому то, что всё-таки Глеб не дурак.
- Не дурак, - согласилась Аббатикова, - а так же не урод и не слабак. И тебе тоже это в нём нравится.
- Не просто нравится. Я, как ты уже заметила, люблю его. И, повторюсь, я сделаю всё, чтобы его счастье сохранить.
Египтянка прохаживалась с пластикой пантеры вдоль линии пламени пред ведьмой.
- Ты пришла меня убить? – Маланья всё поняла. - Давай, сделай это! И тогда поучаствуешь в спектакле «Восставшая из Ада, часть первая и далеко не последняя». Меня теперь не просто убить!
Жанна покачала головой:
- Моя бедная заграничная пташка. Ты думаешь, что, выучив несколько обрядов некромагии, ты стала неуязвимой?
- Да, я теперь как ты. Я неуязвима как некромаг.
- Мы втроём, - сказала Жанна, имея в виду себя с Бейбарсовым и Свеколт, - будем жить если не счастливо, то долго, потому что – такое совпадение – в день, когда наши родители пришли в загс получить свидетельство о рождении, у регистратора были только бланки свидетельства о смерти. И факт нашего рождения записан на таком бланке, а слово «смерти» зачёркнуто и подписано «рождения». Наша смерть уже была, но её заменило рождение. Мрак, придумавший бюрократию, сам периодически попадает в свои же сети. Не знаю, как обретали неуязвимость другие некромаги… А у тебя, скорее всего обычное свидетельство о рождении? Ах, у тебя его, скорее всего, нет?
- Ты не сможешь меня убить! – надтреснувшим голосом сказала Нефертити.
- Жалко тебя разочаровывать, но это не так. Сейчас ты в этом сама убедишься.
- Нет-нет-нет! Твоя некромагия ничто по сравнению с тем, чем я теперь обладаю! – более спокойно заявила Маланья. – Ты не понимаешь, с кем связываешься.
Жанна внимательно посмотрела на египтянку. Что-то такое в словах Нефертити заставило её задуматься. Но что?
«Восставшая из Ада… Твоя некромагия ничто по сравнению с тем, чем я теперь обладаю… Ты не понимаешь, с кем связываешься…» из этих фраз сложилась мозаика картины, демонстрирующей причину такой самоуверенности Нефертити.
- Ты тоже марионетка! Как и Зализина. Только ты марионетка Мрака! Мрак пообещал тебе Бейбарсова? – ужаснулась ведьма.
Маланья хищно оскалилась, подтверждая догадку.
- Ты нашла слуг Лигула или они тебя? Впрочем, не важно. Ты думаешь, что Мрак тебя сейчас защитит? Тебя, провалившую задание?
- Это не задание! Я сама хочу Бейбарсова. А Мраку без разницы, какой ценой он получит мой эйдос.
- Это задание, - возразила Жанна. - Мраку, уж не знаю зачем, нужен Глеб. Они уже раз пытались его получить, завербовав напрямую. Теперь они решили действовать через жену. Они надеялись, что ты, будучи в теле Алисы с ним каждый день, столкнёшь его с той тонкой светлой нити, что идёт над пропастью Тартара.
По щекам Жанны потекли слёзы. Когда Бейбарсов на некоторое время оказался в Тартаре, она чувствовала его, как и на протяжении всех лет, что они были триумвиратом. Так же как и Елена. Жанна чувствовала все его эмоции и ощущения, только ослабленные в тысячи раз. Но даже разбавленного ужаса Глеба ей хватило, чтобы понять, что пожелать попасть в Тартар она сможет лишь заклятому врагу. Свеколт, более холодная и рассудительная, считала, что Бейбарсов получил по заслугам, и мало переживала. Но Жанна не могла это спокойно переносить… Она рыдала, уткнувшись в подушку лицом, моля прощение у Бейбарсова за то, что не может ему помочь покинуть Подземный мир, за то, что не может облегчить, уменьшить его страдания. И когда на свадьбе Гробыни и Гуни Таня Гроттер сообщила, что Глеб здесь, в мире людей, она почувствовала себя светлым стражем, материализовавшим крылья. Да, она всё ещё чувствовала его боль и страдания, но он был близко, она могла прикоснуться к нему.
- Не позволю! – прошептала она Маланье, глотая слёзы.
«Я раньше не знала, чем недруг отличается от врага, а тот в свою очередь отличается от заклятого или лютого врага, - думала Аббатикова, глядя на наглую улыбку египтянки. – Старуха учила нас видеть мир в чёрно-белом свете. Я и сейчас не знаю... Но я знаю, за что можно отправить человека в Тартар: за то, что он причиняет вред тем, кто мне дорог».
Жанна была готова к этому поступку. Готова с того момента, когда получила во дворе школы подтверждение от Бейбарсова, что кто-то вселился в тело Буйновой. Именно тогда, она, на всякий случай, быстро, пока не передумала так расквитаться с виновником страданий своего любимого, кто бы им не оказался, сделала куклу-вуду. Потом, в пылу короткой битвы в подвалах, она, сорвав с шеи Нефертити шарфик, тайком от Лены и завуча затолкала его в карман джинсов.
Сейчас это всё ей пригодится.
Некромаг достала из кармана примитивно сшитую тряпичную куклу.
- Мой шарф, - Нефертити узнала в платье-тунике на кукле свой шейный аксессуар.
- Извини, что так неаккуратно, - Аббатикова попросила прощения за коряво сшитую игрушку, – время поджимало.
Некромаг нагнулась и стала присматриваться к полу. Подобрав с каменных плит несколько волосков египтянки, что упали с её головы, когда Маланья вырывалась из её рук и рук Ленки, Жанна обмотала их вокруг шей куколки и начала бормотать заклинание.
Нефертити улыбнулась действиям девушки:
- Зря теряешь время – ты не сможешь причинить мне вреда.
Аббатикова ничего не ответила. Она опустилась на колени и стала поднимать куклу вверх над головой.
Маланья, одновременно с тем как поднималась кукла, сама поднялась в воздух, удивлённо глядя на удаляющийся пол.
- Стой! Прекрати! – не веря в происходящее, крикнула она, коснувшись макушкой низкого потолка, но Жанна с закатившимися глазами, стала медленно разводить ножки куклы в разные стороны.
- Не-е-ет!!! Вы мне обещали Глеба! – кричала кому-то Нефертити, молотя кулаками воздух. - Опусти меня! Где вы? Вы сказали, что поможете!.. Защитите!!!
Египтянка в воздухе раздвинула ноги в шпагате.
- А-а-а-а!.. – закричала она, когда разорвались связки её тазобедренных суставов.
Продолжая бормотать под крик боли, Аббатикова, держа куколку над головой, а обречённую египтянку под потолком, резко дёрнула ножки, и кукла разорвалась пополам вдоль.
Горячие капли крови брызнули в лицо тёмной ведьме, и на пол с тяжёлым влажным шлепком упали две половинки Нефертити.
Аббатикова поднялась на ноги. В её руке появилась перьевая метёлочка для пыли. Сменив бормотание на песню, она махнула метёлкой на четыре стороны света и при каждом взмахе, кровь со стен, на которые указывали чёрно-белые перья метёлки, а так же куски плоти Маланьи, превращались багряный порошок. Продолжая напевать, Аббатикова достала из кармана кожаный мешок и сделала метёлкой вращательное движение. Прах, что осталась от соперницы, тонкими струйками потянулся с пола в сумку. Туда же некромаг бросила куклу. Вытерев крови с лица и убрав пятна с одежды, Жанна покинула темницу.

Алиса, ещё находящаяся в чужом теле, сидела в кабинете защиты от потусторонних сил. Не потому, что она хотела что-то узнать у Поклёпа Поклёпыча, а потому, что сюда её грубо затащили оставшиеся без травм после схватки с Ирбисом два агента.
- Зачем вы вмешались в задержание преступника? – стараясь держать себя в руках и не наброситься на бывшую подружку некромага, спросил агент с заклинаниеискателем.
- Преступника, гада, сволочь! – продолжила за агента Алиса. - Как он мог…
- Я ещё раз спрашиваю, зачем вы помешали нам вершить правосудие?
- Правосудие?! – продолжая играть в Лизу, рассердилась женщина. - У вас своё правосудие у меня свое! Он меня бросил! Я должна отомстить и я отмщу… – она перебинтовывала свой обожжённый палец – выпустив подряд за короткое время два Форте, кольцо не успело остыть, и фаланга указательного пальца была покрыта волдырями.
- Стоп, - остановил поток её слов азиат. Затем он обратился к магу: - Я попробую сам расспросить.
Азиат, чьё имя так никто и не узнал, отвёл женщину в сторону начал с ней тихо разговаривать. В ответ она так же тихо что-то ему отвечала, при этом возбуждённо размахивая руками.
- Я ничего не добился, - удручённо сказал через пять минут разговора с Алисой азиат напарнику. – Попробуй ты с ней ещё раз поговорить. Только спокойно, без эмоций. И отдай мне это, - он аккуратно взял из рук мага жезл, - а то ещё будет неправомерное применения Раздирателя к обычной ведьме. А ты сам знаешь, какое это внутреннее расследование – замучаемся отчёты и объяснительные писать.
- Хорошо, - спокойно ответил агент, - я буду себя контролировать.
Но вопреки своему обещанию, он, схватив женщину за волосы, притянул её голову к себе.
- Слушай, - зашипел маг ей в лицо, - спрашиваю последний…
Ведьмак рухнул на пол от удара Раздирателем по затылку, сделанным азиатом.
- Где он, - спросил азиат, потирающую ноющую от хватки охотника голову женщину.
- Понятия не имею. Я сказала его брату, чтобы помог. А что Гоша придумал… - Алиса пожала плечами.

***
- Знаешь, когда я увидел тебя рядом с охотниками, я был… - Бейбарсов замялся, ища подходящее название своим чувствам. – Разочарован. Твоя охота на упырей была блестящей. Как и твоя неуловимость для Магщества. И вдруг я вижу тебя в мундире патрульного. Я решил, что ты продал себя за амнистию.
Томо Гавк понимающе кивнул.
- Я тоже был разочарован... Когда узнал, что у агентов Магщества нет моего портрета. Сецагенты! – хмыкнул он. - Они гонялись за призраком. Наводка была такая: «здоровенный узкоглазый, околачивается около кровососов, вооружён и опасен». В погоне за таким преступником было убито немало народа. Причём, даже убив, очередного подходящего под описание, они не знали – того ли они убили или опять ошиблись.
- А как ты попал в этот спецотряд? – спросила Алиса-всё-ещё-в-Лизе, поддерживая хромающего Глеба.
Они втроём спускались по лестнице во двор из магпункта, где Ягге, невзирая на протесты Бейбарсова, осмотрела его ногу, прикрепила к шине бинтами с полутора десятка костеросток и, скрепя сердце, всё же отпустила, пообещав, что после расхода всех магических сил, бедренная кость будет срастаться не менее двух недель. Во дворе стояли патрульные склепы, в которые циклопы уже погрузили вылеченных агентов с отредактированной Поклёпом и Сарданапалом памятью. Люди из Магщества под воздействием сонных отваров Ягге и заклинания Пундус Храпундус выводили среди ночи громкие нестройные рулады, не давая заснуть тем малочисленным магам, кто уже успокоились после ярких, но коротких событий этой ночи.
- Я слежу за событиями в Магществе, - ответил женщине завязавший вампир. - Там пару месяцев назад объявили набор новых агентов. Я прошёл три отборочных тура, был принят и взят стажёром на патрульном склепе. Знаешь, как говорится, держи друга близко, а врага ещё ближе. Вчера вечером прилетел патрульный склеп, и его пилот сразу в ангаре выложил, что только что заметил над школой Тибидохс некромага с ведьмой на мотоцикле. Я сразу понял, что это ты.
- И сразу ринулся его спасать? – улыбнулась женщина.
- Нет, я решил, что он сам справится. Но, к несчастью, в ангаре была Найдюк. Эта женщина ненормальная!
- Я это уже понял, - отмахнулся некромаг.
- Узнав, что по свету разгуливает очередной некромаг, - продолжил рассказывать Томо, - Эрика решила его тут же упокоить. И, собрав команду из трёх экипажей, что были в ангаре – было бы десять, она и десять привела сюда – отправилась на Буян. Знаешь, что значит «Специальный агент по поимке некромагов»?
Алиса за двоих отрицательно помотала головой.
- Это значит, что в своих действиях она не отчитывается никому. Только предоставляет результат. Благо оружие у неё имеется. Когда она три года назад появилась в Магществе и представила своё ге-не-ологи-ческое, - произнёс по частям редко используемое слово иностранец, - дерево, то ей почти сразу, почти большинством голосов начальников был дан в полное пользование Раздиратель некромагов и звание «Специальный агент по поимке некромагов». Эрика и остальные агенты были в сильном азарте: поймать тебя, Ирбис, значит получить хорошее повышение и славу.
- А о смерти они не думали? - поинтересовалась женщина, вспоминая ту бойню, что видела в облаке каменной пыли в Башне Привидений.
- Женщине никогда не понять огня азарта! – высокомерно посмотрев на ведьму, сообщил Томо Гавк.
У невесты Бейбарсова от такой реплики глаза от возмущения загорелись проблесковым огнём патрульного склепа.
- Что?.. Да ты!..
- Я счастлив за тебя, - не обращая внимания на её злость уже мягче продолжил японец, - что ты ему наконец-то вернула долг: я про ту летнюю охоту на упырей. Ты тогда чуть не…
- Я ему второй раз спасаю жизнь!
- Верю, хоть и не был тому свидетелем, - он слегка кивнул головой Алисе. – Рад, что тебя увидел, несмотря на обстоятельства, - Томо пожал руку некромагу. - Если мне понадобится помощь, могу я пригласить тебя с твоей командой? - спросил он, имея в виду Колесова, Тайнова и Князева.
- Это моя команда! – обиделась Эллис.
- Конечно, - игнорируя обиженное сопение женщины, пообещал Бейбарсов.
- Если моя помощь понадобится – тоже обращайся.
Алиса фыркнула, но, решив, что с патриархальным воспитанием одного и философией другого мужчины ей не справиться, сменила тему разговора.
- А что теперь будет с ними? – махнула она рукой в сторону склепов.
- Агенты? – уточнил охотник на упырей. – Верну склепы в ангары, а через пять-шесть часов они проснутся с головной болью и воспоминанием о вечеринке у меня дома, на которой мы гуляли всю ночь. Черноморов создал им подробную картину. Рад, что вы нашли друг друга…
- Да, только остался пустяк - вернуть мне моё роскошное тельце! – надула губы невеста.
- …и всё вспомнили.
Пришла очередь возмущаться некромагу:
- Я-то ничего не забыл.
- Такого не может быть - мы всегда что-нибудь упускаем из обозрения, - ответил азиат, уже из склепа.
- Глеб! – крикнул Ягун, выбежав во двор.
Обнимающиеся мужчина и женщина помахали на прощанье Томо Гавку и три патрульных склепа поднялись в воздух и умчались в холодный зимний рассвет.
- Глеб, Алиса! – уши комментатора алели в предрассветном сумраке. – Маланья пропала… Исчезла из темницы для Чумы!
Он, подхватив Бейбарсова под другую руку, на пару с Алисой-в-Лизе отвёл его в подвал, туда, где в темнице, выстроенной Древниром для Чумы-дель-Торт, завуч и девушки-некромаги оставили Нефертити.
В подвале, около линии сине-зелёного огня, стояли Сарданапал с Поклёпом Поклёпычем и Лена с Жанной.
- Она не могла выйти отсюда! – бушевал завуч. – Защита создавалась для Чумы, а эта соплячка выйти из круга точно бы не смогла!..
- Тихо-тихо, Поклёп, - академик положил свою пухлую ладонь на плечо тёмному магу. – Её тут нет - мы проверили каждый камень. Я сам не могу понять, как она покинула темницу, ведь огненная граница не нарушена… Я отправил всех наших преподавателей, чтобы они обыскали каждый закуток Тибидохса. Тарарах и Соловей сейчас ищут в Заповедной роще и на болоте. Даже привидения её ищут. Я проверил: Грааль Гардарику никто с момента прибытия последнего гостя Гробыни кроме патрульных склепов не проходил.
- Я не поняла! – губы у невесты Глеба Бейбарсова задрожали от обиды. – Из-за того, что вы её упустили, мне теперь надо ждать, когда вы её отыщите, чтобы она рассказала, как мне вернуться в своё тело! Мне, между прочим, на работу надо.
- Ты в отпуске, - сказал Глеб, обняв её сзади за плечи, пытаясь унять надвигающуюся бурю.
- Как предусмотрительно, - чуть успокоилась женщина.
Глеб расслабился, в результате чего совершил ошибку, сказав:
- Она хотела уволиться из больницы, но главврач вместо увольнения отправил психиатра Буйнову в отпуск…
- Что!? – невеста вырвалась из его рук, повернулась к нему лицом и упёрла руки в бока. – Как ты это…
- Тебя-через-два-месяца-назначат-заведующей-отделения! – быстро придумал утихомиривающее амбициозную женщину заклинание некромаг.
- А… Ну ладно, - Буйнова сменила гнев на милость. – Но, - она с угрожающим видом двинулась к преподавателям, - я хочу знать, когда и как мне вернут моё тело.
- Никак.
- Как «никак»? – пришла в ужас Алиса от слов Елены.
- Тебе ничего не придётся делать. Маланья нам сказала, что Лиза решила сделать всё очень символично: обмен произошел в твой день рождения и возвращение тебя в твоё тело тоже приурочено к значимой дате: она произнесла в заклинании, что в день свадьбы всё станет на свои места – если до дня свадьбы Глеб не распознал в невесте чужую душу и женился бы на теле Алисы но душе Лизы, то всё бы так и осталось навсегда. Алиса в Лизе, а Лиза в Алисе. Но если бы свадьба в назначенный день не состоялась, то в полночь души вернулись бы в свои тела.
- Значит, - решил Бейбарсов, - надо просто отсрочить свадьбу?
Девушки некромаги одновременно кивнули.
- Так просто? И вы ей поверили? – опять начала злится Буйнова.
- Я ей поверил, - завуч сделал попытку просверлить во лбу женщины взглядом глазницу для третьего глаза, но Алиса не пустила его себе в сознание, тем самым не позволив себя запугать. – Мне никто не врёт.
Баб-Ягун, в отрочестве многократно опровергавший это заявление, быстро поставил в своём сознании самый мощный блок.
- А это обмануть никто не может, - завуч вытащил из-за пазухи комок слизи, от которого отходили и безвольно свисали с ладони тоненькие щупальца.
Ягун неприязненно взглянули на мёртвое редкое существо, мыслегляда, которого даже в Магщество Продрыглых Магций при допросах редко использовали: во-первых, он доставал из головы человека всю информацию, и отобрать нужную было очень тяжело, а, во-вторых, их использование и разведение официально было запрещено. Мыслегляда, пока Свеколт и Аббатикова держали вырывающуюся Нефертити, Поклёп посадил египтянке на голову. Существо выпустило щупальца, впилось ими в голову отчаянно вырывающейся молодой женщины. Постепенно существо стало расти за счёт того, что его прозрачное студенистое тело наполнилось воспоминаниями и мыслями Маланьи – они разноцветными вихрями проглядывались сквозь кожу твари. Когда существо наполнилось памятью Нефертити и престало расти, завуч взял насытившегося мыслегляда и взмахом руки дал команду некромагам - Жана и Лена толкнули египтянку в темницу, и огненная преграждающая линия зажглась вокруг разъяренной неудачей Маланьи.
- Всё это меня надолго не удержит, - предупредила она магов.
Поклёп Поклёпыч ничего не ответил, а посадил мыслегляда себе на голову. Тварь радостно впилось в него щупальцами, но, не в силах впитать ещё хоть одну мысль, выплеснул в сознание завуча всё то, что набрало от Нефертити. Через несколько минут, в течение которых маг с остекленевшим взглядом стоял не шевелясь, тельце мыслегляда опустело, передав все воспоминания и мысли египтянки, Поклёп снял его со своей головы. Он посмотрел на ведьм:
- Вы только послушайте, что эти кобры придумали…
То, что узнал завуч, сейчас и рассказала Свеколт.
- Ну, если это не получится… - Алиса недобро посмотрела на преподавателей и ведьм. – Ладно, пошли, - она подхватила некромага под руку и повела его к выходу из темницы, - надо убедиться, что они моё тело не проворонили. С них ещё станется, - обернувшись, недовольно сверкнула она глазам на магов.
Когда интуитивная ведьма, поддерживая жениха, покинула темницу, преподаватели и Ягун последовали за ними. Жанна тоже собралась покинуть гнетущее помещение, для таких как она служащее тюрьмой, но Свеколт её удержала.
- Ты не боишься последствий?
- Ты о чём? – Аббатикова притворилась, что не понимает Елену.
- Не ври мне. Ты и так врать не умеешь, а меня тебе и подавно не обмануть.
- А кто узнает? – не стала дальше таиться девушка. - Сарданапал, если и поймёт, что Маланью убили, то обвинить меня сможет, лишь полагаясь на свою интуиции. Нет, я отдаю себе отчёт, что он великий волшебник, но, чтобы узнавать магию по остаточным следам, необходима не только магическая сила, но и столетия опыта, а его у академика нет, иначе Поклёп не бегал бы, как ошпаренный, по школе, выискивая виновных в мелких пакостях магов. Так что я спокойна.
- Он никогда этого не оценит, - предупредила Лена подругу, зная, что Бейбарсов обратит внимание на Жанну, только если они вдвоём окажутся на необитаемом материке. - Даже если узнает, что ты ради него сделала.
- Мне всё равно. Когда я вижу, как он счастлив находясь рядом с ней, я сама наполняюсь счастьем.
- Дура, - печально сказала Свеколт.

***
«Суетные люди. Бегут, торопятся заработать. А потом торопятся потратить. Ненавидят и презирают тех, кто им не угрожает, на их территорию не посягает, и потом живут ради этой ненависти, которую сами себе придумали», - такие мысли посещали чёрно-белого худого кота с проплешинами в тех местах, где у него были шрамы.
Кот сидел на мусорном баке в углу двора. Он внимательно следил за теми двуногими, что прохаживались мимо него этим поздним морозным вечером. Кот мёрз, но сидел и ждал. Сонно прикрыв веки, он, казалось, уже засыпал вечным сном от холода. Но вдруг он резко открыл глаза. Очнуться его заставил тихий, пока не слышимый людьми, звук. Кот напрягся, его уши тревожно зашевелились, ловя источник звука. Через полминуты во двор буквально влетел мотоцикл, оставляя за собой шлейф содранного с дороги зимними шинами снега.
- Урод! - крикнул мотоциклисту выходивший из подъезда усатый мужик, которого лихой водитель чуть не сбил. – Когда ж ты разобьешься, наконец?! Ни летом, ни зимой от тебя покоя нет!
Мотоциклист, показав рассерженному человеку средний палец, снял шлем, открыв на обозрение всем любопытствующим, на ругань выглянувшим в окна, бледное лицо в обрамлении светло-рыжих длинных волос. Не обращая больше внимания на усатого, парень подошёл к подъездной двери и набрал номер квартиры на домофоне.
Кот внимательно смотрел на рыжего. Человек, почувствовав взгляд, обернулся, увидел кота и, оскалившись, плюнул в его сторону.
Кот лишь нервно дёрнул хвостом.
«Я сегодня с тобой разберусь, и пусть ценой своей предпоследней жизни», - мысленно пообещал парню кот, смаривая его презрительным взглядом, на который способны лишь кошки и ещё, пожалуй, короли на эшафоте среди толпы вопящей, революционно настроенной, черни.
Для парня, скрывшегося в подъезде, кот был никем, он не был даже живым существом. Кот также не был об этом парне хорошего мнения. Но у кота были для этого основания. Он знал об этом парне от остальных четвероногих-хвостатых-усатых-полосатых.
Тощее животное, проводив взглядом мотоциклиста, спрыгнуло с мусорного бака и побежало в сторону пригорода. Кот знал, что сегодня там снова с этим рыжим увидится.

- О, Ден Кошкодав, - басовито поприветствовал рыжего парня хозяин квартиры – пузатый бородатый детина.
- О! – с издёвкой вторя интонации своего мужа воскликнула хозяйка. – Великий жено-кошконенавистник! Сколько вы, товарищ Шариков, сегодня кошек душили-душили?
- Почему Ден Кошкодав? – спросила миловидная девушка в шипастом ошейнике, и, закинув ногу на ногу, чуть выпятила губки.
- Да не обращай внимания, - расправил плечи рыжий, клюнув на призывные сигналы незнакомки, предвкушая быстрое сближение с этой девушкой, которая внешне не тянула на совершеннолетнюю.
Хозяин вышел на балкон.
- Это потому, - заговорщицким громким шёпотом поведала девушке и остальным присутствующим хозяйка, - что она их очень любила.
- Кто? – продолжала показывать свою заинтересованность в госте девушка.
Появился бородатый с ящиком пива. Народ заметно повеселел, за исключением рыжеволосого байкера.
- Не смей при мне вспоминать про эту тварь! – взорвался парень.
- Насть, прекрати, - попытался урезонить пузатый свою вторую половину.
- Кошку или твою бывшую подружку? – не унималась женщина. - Бедного Дена бросили…
- Заткнись! – и он выбежал из квартиры. – Сама такая же как все!
- Э-э! – двинулся на парня хозяин. – Осторожнее на поворотах!
- Да ладно тебе, - отмахнулась женщина, ничуть не обидевшись на вспыльчивого молодчика.
Ден выскочил из комнаты, где на двух диванах потёртых диванах, в табачном дыму сидели с десяток человек, схватил из кучи наваленных на трюмо кожаных курток свою и покинул квартиру.
- Стой! Куда ты? – крикнул ему в след бородатый.
Перепрыгивая через две ступени, рыжий байкер преодолел лестницу, выбежал из подъезда и, сев на свой хромированный мотоцикл, умчался с двора-колодца, стены которого отразили рёв мотора, направив его в окна засыпающих людей.
Сдерживая до поры до времени обиду на ту, которая больше года назад его не оценила и осмеяла, Ден мчался по просёлочной дороге. На этих неровных трассах легко можно было найти жертву, на которой можно было сорвать свою обиду и злобу – хозяева не боялись автомобилистов и одичавших собак и спокойно выпускали кошек на улицу. Люди не волновались, если животное неделю не появлялось дома. Ден мог всю ночь напролёт колесить по дорогам, и если он за ночь не уничтожил не одну кошку, то на следующий день, неудовлетворённая злоба в нём кипела, мешая проживать до следующей охоты.
«Ага, вот и первый!», - злорадно подумал байкер, заметив сверкнувшие из-под голых веток придорожного куста глаза.
Животное, вознамерившееся перебежать на другую сторону, услышало мотоцикл и притаилось, внимательно приглядываясь к тому, кто в такой поздний час мотается за городом.
Ден остановился в двух метрах от куста и занял выжидательную позицию. Кот тоже ждал. Первым сдалось животное – видимо, боялось, что ветреная подружка его не дождётся – и на полусогнутых ногах попыталось пересечь дорогу. Ден Кошкодав не зевал. Снежная крошка из-под шипованной зимней резины, поворот руля – и кот оказался смят под колёсами мотоцикла.
Отъехав на несколько метров, Ден резко повернул назад и остановил транспорт, чтобы полюбоваться на свою работу.
Почти чёрное в ночи пятно крови и кусочки меха – вот что осталась от незадачливого ночного гуляки. От них большего и не остаётся, разве что от удара кошачий труп отлетит в кусты. Всё как всегда. Кроме одного: около остатков сидел живой кот. Дену показалось, что он его уже видел. Видел во дворе дома, куда был приглашён на попойку.
- Ты хочешь быть следующим? – спросил он кота, не ожидая получить ответа.
- Не хочу, - прозвучал в голове мотоциклиста голос.
Рыжий уставился на кота.
- Ты не сошёл с ума, - успокоил кот парня. – Это я к тебе обращаюсь. Не надо так делать.
- К-как делать? – приглушенно из шлема спросил парень.
- Так - колёсами по живому существу.
Байкер нервно помотал головой, пытаясь избавиться от голоса.
- Не надо так делать, - повторил кот. – Кто ты такой, чтобы забирать чужую жизнь? Нам тоже больно. И болеть у нас может не только тело, но и душа. Только мы, кошки, в отличие от людей, не зацикливаимся на душевной боли.
- Да что ты знаешь о душевной боли?! – парень сорвал с головы чёрный шлем с нарисованными на нём языками синего пламени. - Не смей мне, тварь блохастая, указывать!
Кот, сидя на снегу, зябко перебирал передними лапами.
- Ты поймёшь, - прозвучал в голове рыжеволосого рассудительный голос. - Со временем ты поймёшь, что ты не прав: и сейчас не прав, убивая нас, и тогда с ней был не прав, приняв всё так близко. Но, прости, я не могу тебе дать времени на это – и так нас слишком много погибло по твоей вине.
- Сдохни! – крикнул парень и, отшвырнув шлем, газанул и помчался на чёрно-белого кота.
Кот, прижавшись грудью к земле, сделал прыжок. Рыжеволосый не успел отклониться, как кот достиг его и впился когтями передних лап ему в лицо, а задними лапами начал полосовать горло человеку.
Взревев от боли, байкер схватил кота за шкирку, с трудом оторвал от своей головы и швырнул под колёса мотоцикла.
Потеряв от боли равновесие, Ден не смог удержать мотоцикл и завалился вместе ним на бок. Мотоцикл протащил его по обледенелой дороге несколько метров, обдирая одежду с тела, а после кожу до крови. Скольжение прекратилось только, когда мотоцикл вдавил своего владельца в кювете в снег.
Рыжеволосый не стал выбираться из-под своего транспорта, а лишь схватился за горло, из длинных глубоких рваных ран на котором толчками вытекала кровь.
- Аришка… - прошептал он имя той, из-за которой началась эта охота на кошек, пытаясь в покидающем его сознании воссоздать её образ…

Он очнулся от судорог. Холод проник под мех и щипал кожу. Он открыл глаза и увидел круглое отверстие норы, в которой лежал. А за норой была зима. Зима в лесу.
- Последняя жизнь! Пр-роклятый юнец! И кто я тепер-рь? – сам себя спросил кот и услышав раздражённый и низкий голос с раскатистым Р, от страха пригнул уши.
- Здесь человек?! – снова задался вопросом кот и снова услышал незнакомый голос.
- Кто здесь? – прозвучал голос. – Я это говор-рю? Я это говор-рю! Я теперь умею говор-р-рить!
Он осторожно выбрался из норы, огляделся вокруг и, не найдя поблизости опасности, стал осматривать себя.
На этот раз он оказался в очень большом, для своей братии, теле, покрытом длиной чёрной шерстью.
«Интересно, - подумал кот, поняв, что болтать пока не разобрался, где он и кто он, не стоит, - а мяукать я могу?»
- Мря-р-ряу-у-у!!! – огласил кошачий крик окрестности.
Испуганная таким соло стая меленьких желтогрудых птичек с недовольным чириканьем вспорхнула с берёзы, в корнях которой и была нора, осыпав при этом кота снегом с веток.
«Синицы! – обрадовался кот. – Значит, поблизости человеческое жильё. Надо поискать его, может, я - потерявшийся котик, и меня ждут, чтобы накормить и согреть… Но, вряд ли», - заключил он, проведя языком по своим острым длинным клыкам.

***

Алиса-в-Лизе телепортировала из своей квартиры, из комнаты с веерами, раскладное кресло. На него она с Глебом положила находящуюся в глубоком забытьи Лизон, всё ещё занимающую тело Буйновой. Преподаватели зомбировали её душу и наложили непробудный сон на двадцать пять дней, по истечении которых Алиса вернётся в своё тело. Чтобы не пугать сына Буйновой, маги решили, что до дня возвращения в своё тело Алиса побудет с Лизой в однокомнатной квартире некромага, а он в свою очередь должен будет перенести день свадьбы на более позднее число. Потом, когда всё вернётся на круги своя, они доставят Лизу Патракову с памятью, из которой были изъяты все воспоминания о мире магов и созданы заплаты на образовавшиеся дыры, к её маме, уничтожат все школьные тетради и магические предметы в её доме и понадеются на то, что больше её в своей жизни не увидят и не услышат.

Пока Глеб ехал за Вячеславом к Князеву, у него в голове всё вертелись три сцены, участниками которых он стал.
Первая из них произошла в кабинете Черноморова, после того, как он, оставив Алису-в-Лизе в комнате спящей, поднялся к академику, чтобы потребовать зомбирования своей бывшей пассии. Обговорив с ним план дальнейших действий, некромаг, опираясь на теперь совершенно обычную трость, собрался уходить, как Сарданапал как бы невзначай заметил:
- Алиса очень интересна. Интересна её магия. Она источник сильной магической силы. Но силы без вектора. Она нейтральна в поступках… Нет, я оговорился. Просто она может совершать злые и добрые дела, но при этом не становясь ни тёмной, ни светлой.
- И что из этого? – грубо поинтересовался Бейбарсов. После вмешательства преподавателей в его личную жизнь, в результате чего вся школа была в курсе произошедшего, его взаимоотношений с настоящей и бывшей невестой, и их непрошенной, пусть и эффективной, помощи, Глеб, не взирая на то, что теперь всё в его жизни прояснено и готово вскоре вернуться в прежнее русло, хотел очень сильно ударить этого толстяка по его лоснящейся физиономии. Напряжение последних дней, раздражение от нахождения после многих лет отшельничества в присутствии большого количества людей, вторгавшихся в его интимное пространство, давали о себе знать. Бейбарсов отдавал себе отчёт, что вмешательства и настойчивая помощь Сарданапала – плоды многолетней заботы о тысячах детей, но он не был таким ребёнком. И он привык сам решать свои трудности. Своими способами.
- Мне кажется, - академик никак не отреагировал на тон Глеба, - судьба не просто так свела вас вместе…
После этих слов некромаг хорошо представил себе мысли Алисы, когда она вместо слов в ответ фыркала.
Во второй сцене, он присутствовал при зомбировании Лизы, всё ещё занимающей тело, к которому он хотел прикоснуться. Бейбарсов до сих пор слышал её крик: «Нет, пожалуйста, не делайте этого… Я не хочу всё забыть, я хочу помнить его! Глебушка, оставь мне хотя бы воспоминания, умоляю…»
В этих мольбах, фанатичном блеске глаз, он узнал себя, свою прошедшую одержимость Татьяной. Он понял, что ни о какой взаимности речи не могло быть, хотя бы потому, что его тогдашние поступки своей настойчивостью если и вызывали какой-то трепет у Тани, то это была дрожь страха.
Первая сцена некромага раздражала, вторая пугала, а третья – забавляла.
Третье воспоминание, что он унёс из Тибидохса, запечатлело прощающихся друг с другом выпускников, на площадке перед подъемным мостом.
К Бейбарсову подошли Танька и Валялкин.
- Счастливого пути, - пожал Глебу руку лесник. – Удачи. Может, свидимся.
Некромаг недоверчиво посмотрел в синие глаза Ваньки и решил, что ему всё же нравятся преданные и незлопамятные дураки. А, воспоминая лицо Гроттер в момент его с Алисой и завернутой в ковёр-самолёт спящей Лизкой отлёта, у мага невольно возникала улыбка. Нет, это был не тот случай, когда месть – это блюдо, которое подают холодным. Это было не отмщение. Просто некромага забавляла изворотливость судьбы и перестановка ролей.
Стоило Бейбарсову выйти из такси у калитки во двор Сергея, как Славка, увидевший мага в окно, с радостным криком выскочил из коттеджа и через несколько секунд уже висел на шее мужчины.
- Твоя мама на пару недель уехала в командировку, - сразу предупредил некромаг, отсекая все дальнейшие расспросы.
Но мальчик этому ничуть не огорчился. Наоборот.
- Отлично! Здорово!
У Глеба зародилось нехорошее ощущение, что и Вячеслав – это уже не Вячеслав. И подозрения были не безосновательны: про местонахождение Маланьи Нефертити он ничего не знал. Но следующие слова ребёнка всё прояснили.
- У меня учительница такая злая!.. Она – вампирша!
- Как ты это понял? – опираясь на трость и прихрамывая, Глеб поднялся в дом.
- Я освятил воду – опустил в стакан мамин серебряный крестик. А сегодня выплеснул воду учительнице в лицо.
- И?
- Родителей вызывают в школу, - сказал Славка и покраснел. Но тут же начал в захлёб рассказывать: - Она так верещала! Точно ей было больно от святой воды! Она вампирша!!! Она кровь пьёт! Она так кричала!
- И что она кричала?
- Я не знаю. Заклинание какое-нибудь, - пожал плечами пасынок. - Что такое «убьюнах»?
- Понятия не имею, - после секундного замешательства соврал мужчина. - Понятно, почему ты сказал об этом мне, а не дождался возвращения своей мамы.
- Конечно. Я что, даун? Я не хочу, чтоб она про это знала. Представляешь, сколько времени она за это не выпустит меня гулять!? Ты же ей потом, когда она вернётся, ничего не скажешь? – заглянул в глаза отчиму ребёнок. – Не скажешь? Мужская солидарность?
Глеб улыбнулся.
- Хорошо, - согласился маг, - но если она спросит, я отвечу – я не могу её обманывать. Я всё расскажу.
- Ладно, - вздохнул Слава. – Но только если она спросит! Сам не говори.
- Договорились. Во сколько мне назначена встреча с твоей учительницей?

ВСЁ - конец второй книги.