Ярослав в гневе выбежал из кухни, хлопнув дверью. Я судорожно вздохнула и потерлась затылком о Пашкино плечо.
- Мне нужно поговорить с ним.
Паша прижался щекой к моей макушке, утешая.
- Не стоит. Это я тебе как мужчина сейчас говорю. Дай ему остыть.
- Пока остынет Яр, вскипячусь я, а мне нужно хоть какое-то подобие холодной головы для разговора, - заупрямилась я.
- Поступай, как считаешь нужным, - Пашка выпустил меня из своих объятий. – По большому счету, кто я тебе, чтобы советовать.
Я укоризненно посмотрела на него, но решила отложить разборки на потом. Сейчас на очереди стоял Яр.
Мой брат был в своей комнате, лежал ничком на диване, зарывшись лицом в подушку. От этой картины в груди защемило – таким одиноким, маленьким и несчастным он казался. Я осторожно присела на край дивана.
- Чего тебе? – буркнул брат, так и не повернувшись ко мне.
- Хочу поговорить.
- Вон, иди, со своим дружком общайся! У вас это отлично получается.
- Яр! Да как ты можешь?! – возмущенно зашипела я. – Ты крайне невежливо отвечал Паше и даже не хочешь извиниться!
Ярик резко сел.
- Да кто он такой, чтобы говорить мне, как я должен жить?!
- Паша – близкий мне человек, почти брат...
- Вот и иди к своему новому родственнику! А меня оставь в покое! Я же недостойный сын своего отца, так? – Яр отчаянно кривлялся. Даже мне, через пелену обиды и недовольства, было видно, как ему сейчас больно.
- Ярослав, успокойся. Давай поговорим, как взрослые люди. Если ты считаешь, что Паша был не прав, обоснуй. Расскажи мне, может, я чего-то не знаю, какие у тебя есть мужские поступки?
Яр натужено сопел и пристально смотрел на какую-то, только ему заметную, точку в узоре обоев.
- Ну? Что ты сделал, достойного уважения? У тебя отличные мозги, выдающиеся способности, ты мог бы школу с золотой медалью окончить. А в итоге? Перебиваешься с четверок на тройки. У тебя куча свободного времени после школы. На что ты его тратишь? На тусовки, гулянки и тому подобное... Яр, ты учишься в одиннадцатом классе! Тебе в институт поступать на следующий год! А мне кажется, что ты об этом просто не помнишь! – незаметно для себя я начинала заводиться. Давно наболевшее, похороненное под постоянной усталостью и нехваткой времени, забитое глупым уважением к чужому личному пространству прорывалось наружу, переливаясь через край чаши терпения. – Не хочешь работать, не надо. Денег действительно хватает. Но нельзя же так откровенно бездельничать! Да, в конце концов, иди учиться на курсы при будущем институте! – я перевела дыхание, прикрыла глаза ладонью и продолжила уже спокойнее. – Пойми, Яр, ты достаточно взрослый, чтобы позаботиться и о себе, и обо мне. А я не могу в двадцать один год играть роль всеобъемлющей мамочки. Мне тоже хочется погулять и поразвлекаться. Я молода, черт возьми! А ты лишаешь меня всего...
Голос разума давно вопил в уши сознанию, что меня несет не туда. Вместо воспитательной беседы получился монолог неврастенички, стремящейся перевесить всех собак на других. Я понимала, что не права, что я сама выбрала ту жизнь, которой живу, но... Ох, как же прав был Пашка, когда отговаривал меня от немедленного выяснения отношений с братом!
Я резко встала и выбежала из комнаты. На кухне Пашка сидел за столом и задумчиво глядел в окно.
- Выговорилась? – спросил он меня, когда я присела на соседнюю табуретку.
- Не напоминай.
- И всё-таки позволь напомнить. Чего ты хотела добиться своей жаркой речью?
- Паш, не надо, - я устало прикрыла глаза и положила подбородок на сплетенные пальцы.
- Нет уж, я тебя послушался, теперь, будь добра, слушай меня. Ты собралась поговорить, а оказалась способна только на детскую истерику. Не хочешь быть мамочкой?
- Подслушивал? – возмущенно перебила я Пашку.
- Твои вопли разве что на лестничной клетке были не слышны, и то не факт. Не уходи от темы. Не хочешь быть мамочкой? А придется, ты старшая сестра, на тебе лежит ответственность за брата. В том, какой он есть, виновата ты, а не кто-нибудь другой. Тебе не хватает на него времени и сил. Ты не задумывалась, почему? Я отвечу, потому что ты предпочла работать и учиться, а не заниматься воспитанием брата. У тебя с отъездом родителей появилась прекрасная возможность вырастить из юного оболтуса настоящего мужчину. Но ты пустила все на самотек, а теперь кусаешь локти от бессилия что-то изменить. Аля, ты взрослый человек! Не распускай сопли, берись за дело, пока ещё не поздно...
Я слушала и понимала, насколько Паша прав. Каждое его слово отзывалось во мне болезненным уколом правды. Он лишь озвучил то, в чем я сама себе боялась признаться.
- Паш, что мне делать?
- Хочешь моего совета? Пойди, проветрись. Подумай, что сказать брату, как донести до него правильные мысли и не обидеть при этом. Вся твоя недавняя тирада только распалила в нем огонь обиды и ничему не научила. Не совершай ещё больших ошибок, продолжая гнуть свою линию.
- Я поняла. Только не представляю, как всё исправить, - голова раскалывалась от мучительных мыслей, хотелось забиться куда-нибудь в уголок и не вылезать оттуда по крайней мере месяц, пока все не утрясется само собой.
- Аль, не раскисай. Ты справишься, я знаю. Ты же умная, сильная девочка, любишь брата. Только не опускай руки, - Пашкина ладонь легла мне на плечи и принялась легко массировать сведенные судорогой мышцы. Напряжение потихоньку уходило, заменяясь пустотой и странной легкостью. Казалось, что меня выпили до дна; все обиды, сомнения, тревоги, все мысли ушли в никуда, растворились в мерном поглаживании теплой ладони.
Я подняла голову и посмотрела на Пашку. Когда он стал так на меня влиять? В какой момент мягкий взгляд его карих глаз стал для меня путеводной звездочкой? Не помню... Да и не важно это.
- Пойдешь со мной? – тихо спросила я. Пашка молча кивнул и улыбнулся. «До чего же у него очаровательная улыбка» - посетила меня неожиданная мысль. Я мотнула головой, отгоняя непрошенную гостью. Не хватало мне ещё смотреть на Пашу не как на друга, а как на мужчину.
- Тогда вставай. Нам ещё в цветочный надо зайти. Яр вряд ли сможет выбрать нормальный букет для своей барышни.
Пашка привлек меня к себе и прижался губами к моему виску.
- Умница, дочка, - с озорной улыбкой процитировал он старый советский мультфильм.

Когда я вернулась с букетом, Ярик уже спал, не разложив диван и даже не удосужившись накрыться. Я поставила на стол вазу с цветами, а сверху прикрепила записку: «Никакие проблемы в семье не должны отражаться на твоей личной жизни». Потом завела будильник на пять вечера. Я уже собиралась уходить, когда снова вернулась в комнату и присовокупила к записке постскриптум: «Буду в одиннадцать».
- Чем займемся? – спросила я у Пашки на улице. Природа неожиданно расщедрилась и подарила Москве погожий денек. На бледно-голубом небе сияло неяркое ноябрьское солнышко, влажный асфальт сочно поблескивал в робких лучах, грозясь покрыться коркой льда к вечеру. Теплый дождливый циклон явно сменился морозным собратом-антициклоном.
- Не знаю. Ты разве не хотела подумать над вечерним разговором?
- Паш, не мучай мой мозг! Мне сейчас просто необходимо развеяться и отвлечься, иначе вечером Яр получит в свои объятия неадекватную истеричку.
- До чего же ты неустойчивая личность, - усмехнулся мой друг и приобнял меня за плечи.
- Не говори, - улыбнулась я в ответ. – Сама себя боюсь. Чуть что не по мне, срываюсь на крик и слезы.
- Не преувеличивай, - Пашка с серьезным выражением лица принялся поправлять мой шарф. – Все твои проблемы не от неумения справиться с собственными эмоциями, а оттого, что ты иногда слишком хорошо с ними справляешься. Всё пытаешься удержать в себе претензии и переживания, а они ведь имеют тенденцию к накапливанию. Вот и получается, что любой острый момент, и ты прорываешься, как дырявая плотина.
Я мрачно молчала, слушая друга, и не находила слов для ответа. Он прав, кругом прав. Это моя вечная проблема – пытаюсь замять возникшее недовольство, похоронить, оправдать, а оно берет и вылезает в самый неподходящий момент. Так и с Яром. Я ведь искренне не считала его виноватым в моем образе жизни, а все равно брякнула. И всё потому, что давным-давно у меня мелькала подобная мысль, но я предпочла деликатно промолчать, а не поделиться ею с братом. То же самое с его учебой. Мне ничто не мешало завести разговор о подготовительных курсах раньше, в спокойной обстановке. Но нет, я боялась оскорбить мужское достоинство брата подобными расспросами и выяснением его планов на будущее.
Мои размышления были прерваны слишком сильно затянувшимся шарфом.
- Эй-эй! – завопила я, пытаясь ослабить давление. – Удушить меня решил?!
- Да нет, - Пашка звонко рассмеялся, - у меня было благое намерение укутать тебя потеплее.
- Мости дорогу в ад не за мой счет, - сумрачно буркнула я, наконец выпутавшись из смертельных объятий шарфа.
- Аль, пока ты впадала в транс, у меня появилась чудная идея.
- Надеюсь, не благая?
- Нет, самая, что ни на есть, греховная, - лукаво подмигнул мне Паша.
- Тогда рассказывай.
- Пошли в кино.
- Вдвоем? – тут же уточнила я.
- Что? Боишься оставаться со мной наедине в темном зале?
- Вот ещё! Просто оцениваю степень греховности твоего предложения.
- Тогда пригласи с нами кого-нибудь.
Я с укором воззрилась на друга.
- Кого, например? У меня нет подруг.
- Алька, - Пашка наклонился ко мне и слегка сжал пальцами кончик моего носа, - не будь такой идеалисткой. Чтобы сходить в кино, необязательно пуд соли без хлеба слопать. У тебя же есть знакомые девочки?
- Есть, - вынуждена была согласиться я.
- Вот и звони им.
- А они пойдут?
- Аля! – рявкнул Паша, потеряв терпение. – Не выводи меня!
Гордо задрав нос, я достала из сумочки мобильный и замерла. Кому звонить? В памяти всплыло лицо однокурсницы Лены. Я с ней уже пыталась как-то поговорить, будем надеяться, что и сейчас она не откажет.
- Алло? Лена? Привет, это Алевтина. Узнала?
- Да, Аль, конечно узнала.
- Лен, ты сегодня занята?
- А что такое? Помочь чем-то надо? – в голосе девушки послышались нотки сосредоточенности.
- Нет, не помочь. Мы тут в кино собрались. С нами не хочешь? – при этих словах я отчаянно покраснела. Пашка тут же это заметил и принялся мерзко хихикать.
- Хочу! А на какой фильм?
- Мы как-то не думали... – замялась я.
- Так ты не одна будешь? – заинтересовалась Лена.
- С другом. Ничего?
- Отлично. Вы не против сходить в кинотеатр возле моего дома? Там залы хорошие. Тогда подъезжайте, а я пока позвоню туда, узнаю расписание сеансов.
- Замечательно, - пробормотала я, слегка оглушенная быстрой речью подружки.
- Жду у метро через час.
Я спрятала телефончик обратно в сумку и посмотрела на Пашку. Он уже перестал хихикать и теперь просто улыбался, глядя на мою растерянную физиономию.
- Не рада?
- Да нет, рада. Просто неожиданно как-то получилось... Меня в институте уже год в упор не замечают, а тут такая бурная реакция. Будто бы и не прекращали общаться.
Пашка обнял меня за талию и потянул прочь от дома.
- Никогда бы не подумал, что ты станешь такой замкнутой. Пойми, люди видят нас такими, какими мы сами хотим казаться.
- Да знаю я это!
- А если знаешь, почему ведешь себя как замученная бука? Думаешь, если твои интересы отличаются от интересов твоих подруг, вам и поговорить не о чем?
- А разве не так?
- Нет, конечно! Аль, посмотри на меня. У нас с тобой, кажется, вообще ничего общего нет, однако же, находим какие-то темы.
- Сравнил! Ты, это ты, друг моего детства, а они...
- Не будь столь категорична. В любом человеке есть глубина. Нужно только нащупать её. И ещё, не пытайся найти в каждом знакомом друга, иногда и просто приятельские отношения дарят радость.
В ответ я пожала плечами. Мне нечего было добавить или возразить. Пашка часто говорил мне вещи, которые можно было либо принять, либо отвергнуть, молча. Счастливая я, что у меня есть такой человек, как Пашка.
- Не против прогуляться пешком? Погода отличная.