ЧАСТЬ 2

Уже на подлёте к острову Буяну, недалеко от Грааль Гардарика, у Глеба появилось нехорошее предчувствие. И оно было не напрасным: в тяжёлых, почти чёрных, вечерних снеговых тучах, что уже начали расходиться после дневного снегопада, Бейбарсов благодаря хорошему ночному зрению заметил большой силуэт, явно приближающийся к ним. Через некоторое время Глеб мог различить прямоугольные очертания летающего трёхместного патрульного склепа.
- Ставь защиту! – повернулся Глеб к Алисе, перекрикивая вой ветра.
Он увидел, что из склепа выглянул пепеломётчик и прицеливается в них.
«Они поняли кто я. И им дан приказ взять меня живым или мёртвым и ради своей безопасности они выбрали второй вариант»
- Какую? – крикнула ему в ухо женщина.
Мимо их голов пронеслась струя пепла, которая никогда не зависела от ветра, так как была не физической, а магической природы, и долетел потрёпанный завываниями вера приказ патрульного агента: «Некромаг, сдавайся!»
- Как всегда! – крикнул Бейбарсов невесте.
- Я не могу! – растерявшись от непонятной для неё просьбы, крикнула в ответ Алиса.
- Тогда сделай что можешь!
Глеб начал снижать мотоцикл.
- Приготовься! – обратился к вцепившейся в его ремень мёртвой хваткой женщине. - Грааль Гардарика!
«Может, патруль не рискнёт проходить Гардарику – Черноморов агентов Магщества не жалует»
Некромаг обернулся и увидел вспышку радуг магического купола острова – склеп проник на территорию Буяна.
«Нелепо было лететь с этой сюда. Но есть шанс найти её тут. Что сейчас делать? Поворачивать обратно бессмысленно. Где укрыться от патруля?»
Уже готовый развернуться лицом к склепу и принять бой, Бейбарсов заметил зеленоватый некромагический огонёк на чёрной громаде замка.
«Девчонки!», - с благодарностью подумал он и направил мотоцикл к Башне приведений, где сиял спасительный маячок.
Летя зигзагами, чтобы избежать струи уничтожающего пепла, Глеб уже различал камни, образующие площадку Башни. От спасения его отделяли не более пяти сотен метров, но за его спиной закричала женщина:
- Глеб, мы разобьемся! Поворачивай! Глеб, я не хочу так умирать! Поворачивай!
- Заткнись!
Панику Буйновой легко можно было понять: они неслись на максимальной скорости к каменной площадке и не успели бы затормозить – столкновение было неизбежно. Это видела Алиса. Но Бейбарсов видел иное. Он видел морок: изображение каменной площадки Башни Приведений висело в десяти метрах над реальным каменным полом, в центре которого сиял зелёный шар, сигнализирующий о том, что некромаги тут позаботились об убежище соратника.
Буйнова схватила жениха за руки, пытаясь изменить направление полёта – не в каменный пол, которой она видела, а обратно, вверх, в лапы патруля.
- Глеб, - кричала она, дёргая мага за руки с невиданной силой, которую ей дал страх за свою жизнь, от чего мотоцикл начал вести себя в воздухе как необъезженный мустанг, - мы разобьемся на смерть! Если попадём к патрулю, будет шанс выжить! Глеб! Я не хочу умирать!
- Доверься мне! – крикнул он женщине, при этом стараясь переключить управление мотоциклом с рулевого на ментальное.
У Бейбарсова это получалось: не смотря на всё старание Буйновой, мотоцикл погрузился в морок, резко коснулся колёсами реального пола и, проехав несколько метров, остановился.
- Глеб… - начала Алиса, но некромаг, быстро соскочив с мотоцикла, зажал ей рот ладонью.
- Тихо, - прошептал он невесте. – Всё хорошо. Мы живы. Тихо. Пусть патруль улетит.
Они оба посмотрели вверх. Снизу морок выглядел как лёгкая дымка, на которой то там, то здесь появлялись зеленоватые молнии и искры. Патруль опустился близко к площадке-обманке. Из склепа выглянуло одутловатое лицо магтинанта. Он внимательно вглядывался в морок. Ничего не найдя, для надёжности он выпустил в морок красную искру. При соприкосновении с дымкой она оторвала маленький кусочек магической ткани, который пролетел пол метра и снова вернулся к мороку-покрывалу. Это видели Глеб и Алиса. Патрульному же привиделось, что искра выбила из каменного пола небольшой осколок.
«Как такое возможно? Нас морок пропустил, а потом он принял защитные свойства»
Только сейчас некромаг заметил, что зелёного огня нет.
«Значит, этот шар был не только маяком, но и запускающим механизмом: как только он почувствовал присутствие некромага, он активировал защитные свойства морока. Ленка, спасибо!»
О чем-то посовещавшись с пепеломётчиком, магтенант исчез в склепе. Патруль сделал несколько кругов вокруг Башни и улетел осматривать другие части замка.
Как только склеп исчез из поля зрения, Бейбарсов убрал руку от лица Алисы. Она сипло вздохнула и принялась часто и глубоко дышать – оказывается, Глеб, зажал ей не только рот, но и нос, и в напряжении наблюдая за патрулём, не удосужился узнать, почему женщина так рьяно пытается вырваться из его рук.
- Глеб… - хриплым голосом с укоризненными нотками начала Буйнова.
Бейбарсов медленно развернулся к ней, и от взгляда некромага женщина забыла, что хотела сказать.
Он сделал к ней шаг. Алиса на шаг отступила. Он сделал ещё один. Она ещё отступала. Через девять шагов Буйнова упёрлась лопатками в ледяной камень стены, образующей бордюр башенной площадки, который был выше Алисы.
- Дура! – прошипел Бейбарсов, сжав кулаки, борясь с желанием схватить её за плечи и так сильно приложить об каменную стену, чтобы услышать треск затылочной кости. - Да что с тобой случилось?! – в отчаянии крикнул он, рассматривая женщину, скорчившуюся от страха перед его гневом. Потом маг бесцветно спросил: - Как я раньше с тобой мог жить?
Буйнова смотрела на него расширенными от ужаса глазами и боялась шевельнуться.
- А раньше я не смог бы поднять на тебя руку, - со странным смешком заметил Глеб. – Как люди меняются со временем…
Спустившись с Башни, на которой маги оставили свой транспорт, в замок, Бейбарсов со спутницей хотели пройти на жилой этаж, где им наверняка уже была подготовлена комната. Но переход оказался завален камнями. Что этому послужило причиной: шалость учеников, предосторожности Поклёпа, аварийное состояние этой части замка, Глеба не интересовало. Чтобы попасть в жилую часть, теперь надо было пройти через двор.
Когда Глеб и Алиса вышли из одной части замка и оказались посреди огромного тускло освещённого факелами, чьё пламя танцевало от ветра, двора. В небольшие ворота около моста, который только что поднял Пельменник, ибо его отчитала Ягге за невыполнение распоряжения Сарданапала, поднимать мост сразу после наступления темноты, вошла девушка.
- Глеб! – окликнула она Бейбарсова.
Маг, до этого внимательно смотрящий себе под ноги, чтобы не упасть на обледенелых мраморных плитах, поднял голову и увидел спешащую к нему через двор девушку.
- Привет, - поздоровалась незнакомка, когда расстояние между ними сократилось до двух метров.
- Здравствуй, - ответил маг смуглой девушке с густой тёмной чёлкой да бровей. Его память вытолкнула на поверхность два слова: Меланья Нефертити.
- Как дела?
- Молодец, не спросила как жизнь.
- Я знаю, что у некромагов про жизнь не спрашивают, – понимающе улыбнулась она. - И всё же?
- Лучше всех, - соврал маг.
- Кто это? - дёрнула жениха за рукав Алиса.
Бейбарсов представил девушек друг другу.
- Тебя пригласила Склепова на день рожденья? – продолжил беседу некромаг, не обращая внимания на то, что Буйнова вцепилась ему в руку и тащит от Маланьи.
- Нет, - отчего-то хохотнула Нефертити. – Я прилетела к Сарданапалу: хотела предложить свои услуги в качестве тренера сборной Тибидохса по драконболу… или хотя бы помощником тренера.
- И ты получила эту должность? – спросил Бейбарсов египтянку, осторожно втягивая ноздрями холодный воздух, пропитанный её духами с намёком на афродизиак .
«На кого она охотится? А раньше она мне нравилась. Впрочем, она и сейчас ничего. Без чёлки, правда, ей было лучше… О чём я думаю!?»
- Академик сказал, что обсудит мою кандидатуру с Соловьём, но несколько позже. Подозреваю, что это будет после праздника. Так что получается, я прилетела на праздник. Даже не знаю, что подарить Гробыне, - сказала тёмная ведьма и вопросительно посмотрела в глаза Бейбарсову.
Раздался звон разбитого стекла и победный крик Гу-Гу, которому ответил вопль отчаяния Поклёпа Поклёпыча: детки Склеповой-Гломовой и просто Гломова за два дня пребывания в Тибидохсе умудрились разбить уже шесть окон, а наказывать их Поклёпу было строго запрещено устным распоряжением академика Черноморова и молчаливым покачиванием пудового кулака Гуни, который как всякий любящий и терпеливый отец без устали уже шесть раз сам менял разбитые стёкла.
- Просто последи за её мальчишками во время праздника, - о своём втором сыне Гробыня поведала Бейбарсову, когда они летом снимали обережное заклятье. - Я полагаю, это будет шикарным подарком для неё: в течении как минимум суток не вздрагивать от подозрительной тишины или оглушительного грохота, - предложил мужчина.
Поблагодарить за совет Маланья не успела, так как Буйнова, до этого стоявшая молча, не выдержала:
- Глеб, - властно обратилась Алиса к Бейбарсову, - я уверенна, что ужин начался. Я хочу есть.
Выдернув руку из ладоней Алисы, Глеб поинтересовался у иностранной гостьи:
- Ты по острову сейчас прогуливалась?
- Пыталась, - всё ещё улыбаясь, ответила египтянка. – Очень много снега намело. Ну, пойдёте есть? – она поманила Глеба и Алису в Жилую часть замка.
- Пойдём ужинать? - спросил некромаг у Буйновой.
- Нет! Я с места ни сдвинусь, - она скрестила руки на груди, - пока ты не извинишься за своё поведение на верху башни.
Маланья, рассудив, что ей будет небезопасно быть свидетелем семейной сцены некромага, отправилась на ужин одна.
- Хорошо, - пожал плечами Бейбарсов, ни сколько не удивившись таким противоречивым требованиям и желанию этой женщины выяснять отношения при зрителях, – стой тут, - и, поправив рюкзак на плече, некромаг отправился вслед за Нефертити в Залу Двух Стихий, оставив недоумевающую и разозлённую Буйнову во дворе.
- Что, спешишь её увидеть? – прошипела в след жениху Алиса.
Глеб остановился. Он понял, что Буйнова имеет в виду Гроттер. Ему хотелось развернуться и что-нибудь с невестой сделать.
«Спокойно. Не время»
- Да, я очень соскучился по Лене. И с Жанной тоже буду рад снова увидеться.
Ещё раз поправив рюкзак, он пересёк двор и скрылся за дверями.
Постояв в огромном безлюдном дворе некоторое время, Алиса топнула ногой и тоже отправилась в жилую часть замка, но не в Зал, а наверх, в гостевой сектор на жилом этаже. Буйнова шагала уверенно, твёрдо зная дорогу. В одном из многочисленных коридоров Тибидохса Алиса увидела идущего навстречу ей некрасивого щуплого подростка с редкими светлыми волосами.
- Эй, - окликнула его женщина, - Ты знаешь, как располагаются гости в комнатах? Кто какую займёт или всё распределено?
- Ты на день рожденья прилетела? Вы достали уже! Там на дверях таблички с именами. Прочесть сможешь?
Женщина оглянулась в след маленькому хаму и увидела третий глаз у него на затылке.
«Профессор Клопп! – с ужасами подумала гостья. – Я сказала «Эй!» профессору Клоппу? С другой стороны, - успокоилась она, - откуда мне его знать?»
Войдя в комнату с табличкой «Бейбарсов +», Алиса с раздражением швырнула рюкзак на двуспальную кровать. Она была уверенна, что Гроттер уже прилетела и наверняка появилась на ужине. Буйновой очень хотелось быть с женихом, чтобы не допустить близкого общения Бейбарсова с Танькой, чтобы первая любовь не вспыхнула в нём вновь. Но женщина понимала, что в присутствии Гроттерши она не сможет сдержаться и скажет что-нибудь компрометирующее себя.
«Только приди! – со злостью думала Алиса, буквально срывая с себя одежду. – Только протяни свои руки – на полу будешь спать!», - сгорая от ревности, выстраивала она план мести. Но реализовать этот план ей не удалось – вымотанная полётом, она заснула раньше, чем в комнату пришёл Глеб.
Бейбарсов пришёл среди ночи. Только затем, чтобы убедиться, что всё так(,) как есть. Он смотрел на спящую на спине женщину, руки которой лежали поверх одеяла вдоль теля и от злости стукнул кулаком по косяку двери. Он надеялся, что ошибался.
Рассматривая Алису, Бейбарсов, раздираемый любовью, подозрением, опасениями, неверием, страхом, нарастающим отчаянием думал:
«Ты разная. Ты всегда разная, всегда удивительная… Да, иногда мне кажется, что это не ты, но… Ты не можешь долго быть другой… Ты не можешь долго быть одной и той же… Я не верю. Я не хочу верить! Я тебя никому не отдам!»

***

- Ну что, выскочка, - сказал сутулый парень лет шестнадцати тринадцатилетнему подростку, валяющемуся на полу с разбитым носом, - без магии и своего дружка-профессора ничего не можешь?!
Рядом с ним стоял другой верзила и подбрасывал в ладони кольцо Гоши.
- Сейчас у тебя тоже будут рога, - сказал третий с витыми рогами горного козла на голове, выставив вперёд руку с перстнем.
- Кх-кх! – кашлянула за их спинами женщина.
Парни дружно обернулись на этот звук и увидели молодую женщину, одну из тех, кого пригласила ни праздник. Быстро просчитав в уме все дальнейшие варианты развития этой ситуации, она выбрали самый правильный – уйти. Когда они нестройным рядом пытались проскочить мимо женщины, она им напомнила:
- Кольцо.
- Чо? – не понял рогатый.
- Кольцо, - терпеливо повторила женщина.
- А, - открыл рот рыжий и кивнул тому, у кого находился перстень тринадцатилетнего.
Тот хмыкнул, давая понять этим звуком поверженному, что они ещё встретятся, и швырнул на каменный пол перстень с гранитной вставкой.
Когда нападающие скрылись за углом, женщина подошла к уже севшему парню, опустилась рядом с ним на корточки и взяла его за подбородок, чтобы лучше рассмотреть повреждения.
- Не можешь дать сдачи – научись быстро бегать, - дала она наставление, одновременно с тем, как выпустила из своего тоненького колечка с розовым камешком зелёную искру. Нос с неприятным хрустом и вскриком мальчика вправился, а кровь впиталась через поры кожи. Осмотрев парня ещё раз и найдя результаты своей работы удовлетворительными, женщина сказала:
- Меня зовут Елизавета Зализина. Тебя как зовут?
Парень посмотрел на свою спасительницу с новым интересом.
- Гоша Бейбарсов.
- Мне говорили, что я знала одного Бейбарсова. Глеба Бейбарсова.
- Да, это мой старший брат.
- Пошли, может, мы успеем на ужин. По дороге расскажешь мне о Глебе.
- Я мало что о нём знаю.
- Ну, хоть что-то да знаешь.

***

Ближе к вечеру Гроттер и Валялкин отправились к Тарараху – раньше не получилось, так как учитель зверомагии проверял не сократилось ли поголовье косуль и зайцев в лесу из-за вечно голодных трёх богатырей. Быстро перекусив в Зале, но к сожалению не подождав бывших сокурсников за столом, лесники поспешили к любимому преподавателю. Отправился Ванька, поскольку у него почти за четыре месяца со дня посещения острова в последний раз накопилось много вопросов и наблюдений, касающихся животных и лесной нежити. Таня шла просто за компанию. Она очень хотела вернуться на Буян, в Тибидохс, к сокурсникам. Но, как оказалось, в их компании она чувствовала себя неуютно. Привыкнув в тайге к одиночеству, она приобрела малоречивость отшельника, поэтому Гробыня лишь первые два часа совместной болтовни дожидалась, пока Гроттер ответит на вопрос. Потом Склепова, чья речь наоборот стала как пулемётная очередь, задав Тане вопрос, тут же на него и отвечала, лишь для приличия в конце своего ответа, данного на свой же или чей-то вопрос, интересовалась: «Да?». У Тарараха Гроттер тоже молчала, потому что всё внимание питекантропа было приковано к Валялкину.
Проговорив с Тарарахом очень долго, Ваня и Гроттер добрались до замка уже в кромешной темноте. Немного попререкавшись с Пельменником, который не хотел опускать для них мост без разрешения Поклёпа, они, дав ему в качестве взятки двадцать котлет с Ванькиной скатерти-самобранки, всё же очутились в замке.
Зная, что теряют драгоценное время, подаренное им Гробыней для общения с друзьями, маги поспешили в гостиную, уповая на то, что ученики уже разошлись по комнатам.
Открыв тяжёлую дубовую дверь, Таня замерла на пороге гостиной как громом поражённая: в комнате был Глеб. Он стоял к ней спиной, но Гроттер его узнала. Чёрные волосы лежали на плечах, обтянутых как показалось Тане ослепительно белым свитером. Неожиданно рот у Гроттер наполнился густой слюной, а кровь прилила к голове. Всё перед глазами стало серым кроме свитера-маяка. Голоса людей стали доноситься, словно через толщу воды. Стало очень жарко, одежда душила молодую женщину… Татьяне показалось, что её повело в сторону, и она сейчас не удержится на ногах в этом мареве… Густой смех некромага, прозвучавший в давящем на барабанные перепонки гуле голосов как набат, выдернут женщину из этого состояния.
Понимая, что борьба желания с волей пошла на секунды, Гроттер, отпихнув стоящего за ней Ваню, выскочила из гостиной, пока Бейбарсов ни оглянулся и их взгляды не встретились. Опустив глаза в пол, чтобы никто из учеников всё ещё бродящих по коридорам, не заметил охватившего её возбуждение, Таня поспешила в отведённую ей и Ваньке комнату. Не включая свет, она села на кровать и плотно сдвинув бёдра. Дверь заскрипела, и в комнату следом за ней вошёл Ваня. На несколько секунд комната озарилась светом из коридора, но Валялкин закрыл дверь и они вдвоём оказались темноте.
- Что случилось? – спросил он, подходя к кровати.
Таня бросилась к парню и, обвив его шею, впилась влажным и горячим поцелуем в его сухие губы.
- Таня, что с тобой? – с трудом оторвал от себя женщину Ваня.
- Милый мой, родной мой! – шептала женщина. - Поцелуй меня! Поцелуй меня так, как ты никогда меня не целовал!
- А кто тебя так целовал? – тихим, но твердым спросил голосом Ванька.
Татьяне показалось, что в темноте Валялкин видел, как она покраснела. Он видел её мысли.
- Таня, ты помнишь, тогда я тебя не неволил. И сейчас не буду. Если хочешь – иди к нему. Я приму любой твой выбор.
Он расцепил замок её рук на своей шее и вышел из комнаты.

Когда Лиза и Гоша пришли в залу, там доедали не больше дюжины учеников. Поужинав котлетами с картофельным пюре, которые они схватили со скатерти в тот момент, когда молодец её начал сворачивать, парень и женщина отправились на жилой этаж. Они расстались около гостиной: время было позднее, да и выпускники заняли все диваны около камина, так что ученикам нечего было там делать. На прощание Гоша сказал Лизе:
- Не знаю, почему Глеб от тебя ушёл. Ты нормальная.
Лиза немного опешила от такого заявления, но всё же ответила:
- Спасибо. Ты просто лапуля.
- Жалко, - продолжил мальчик, - что ты его не помнишь, и я не смог его тебе сегодня показать. Может, сейчас его тут увидишь: высокий, смуглый брюнет с черными глазами и шрамом на скуле.

***

- Когда же появится Поклёп? – поинтересовалась Ягге, кутаясь в белый оренбургский пуховой платок: - она пришла на школьный совет первой и немного устала ждать.
- Он сказал, что как только все ученики будут в своих комнатах, то придёт.
- Значит, нам его не дождаться, - пробасил Тарарах.
Сарданапал улыбнулся словам ветеринара, ведь он был совершенно прав. Есть дети, которых никакими запретами не остановить. Один Гоша Бейбарсов чего стоит. Поэтому академик решил начать совет без завуча.
- Меди, - обратился Черноморов к Горгоновой, - переходы на всех этажах перекрыты?
- Да, и сквозняки действительно почти не заметны. Только боюсь, в ближайшие пару дней от завалов не останется и следа: нежить, ученики, гости, прилетевшие на праздник Склеповой…
Сарданапал снова улыбнулся:
- Ну, хоть сколько простоят.
- Я хотел сказать о гостях, - заёрзал на кресле Соловей. Сегодня рано утром прилетела Маланья Нефертити, это…
- Ну конечно мы помним этот матч, - пребыла его Ягге. – Так что нет нужды объяснять, что это за штучка.
- Н-да, штучка... Она сказала, что хотела бы помогать в тренировке нашей сборной.
Услышав это, Великая Зуби громко фыркнула. Сарданапал осуждающе посмотрел на неё.
- И что ты думаешь по этому поводу? – спросил он у тренера.
- Я не хочу допускать её вообще до драконбола. Вы знаете, что такое драконбол? Это навыки, сила, честь и мужество! А когда она играла, то хорошо продемонстрировала только свою чёрную магию, если не некромагию. Я такого тренера к нашей сборной не допущу!
- У кого-то есть ещё какие-нибудь новости или пожелания? – Сарданапал посмотрел на преподавателей поверх очков. Усы его в это позднее время уже спали, поэтому академик пребывал в расслабленном состоянии и хотел как можно скорее оказаться в своей кровати.
- Есть, - заявил Тарарах. – Меня смущает подбор гостей Гробыни. Точнее отсутствие всякого отбора.
- Поясни, пожалуйста, что ты хочешь сказать, - попросил Черноморов.
- Она пригласила Гроттер, Валялкина, Зализину и Бейбарсова. Причём Бейбарсов прилетел с той ведьмой, что и летом. Вы представляете, что будет?
- Даже представлять не хочу! – заявила Зуби. – Но я думаю, что не всё так страшно: столько лет прошло, они должны уже успокоиться.
- Старая любовь не ржавеет, - тихо сказала Ягге.
- О, ещё про Аббатикову не забывайте, - напомнила Медузия.
- Похоже, Склепова решила на свой День рожденья устроить бои без правил.
- Да будет вам, - махнул рукой Соловей. – Ничего страшного не произойдёт.
- Очень на это надеюсь, - снова улыбнулся Черноморов как сытый кот. – И я надеюсь, что никаких печальных новостей нет. А весёлых? Тоже нет. Ну и чудненько. Спокойной всем ночи.
Все начали расходиться.
- Ягге, Соловей, если вас не затруднит, останьтесь.
Медик и тренер подождали, пока остальные не покинули уютный кабинет главы Тибидохса, и подошли к его столу.
- Ягге, мы сейчас об этом говорили, но ничего так и не решили… Ты видела, что на Буяне появились люди, которым лучше было бы не встречаться никогда? - обратился Черноморов к медику.
- Вы о Тане, Лизе и Глебе?
- Не забывай о девушке Глеба – Алисе, - улыбнулся академик.
- Ну что ж, - Ягге неопределенно повела плечами. – Коек в магпункте на всех хватит, костеросток тоже, средств для снятия сглаза и заклятий у Зуби также не мало. Не прогонять же кого-то из них с праздника.
- То есть, ты не беспокоишься?
- Ещё как беспокоюсь! – воскликнула Ягге, сверкнув глазами. – Ты же знаешь моего Ягунчика – он за друзей в драку полезет. Его могут ненароком тоже покалечить… Но я надеюсь, что всё обойдётся – столько лет всё-таки прошло: горячие головы поумнели и остыли.
- А сердца? – спросил у Ягге Соловей.
- Сердце всегда мудрое, - посмотрела в глаза тренеру врачевательница. – Это голова глупости делает, заставляет сердце молчать.
- Раз ты спокойна, я тоже спокоен. Я тебя не смею больше задерживать, - сказал Сарданапал.
- Спокойной ночи, - пожелала Ягге академику и Соловью и плавной походкой, словно не касаясь пола, вышла из кабинета.
Сарданапал вышел из-за стола и стал рядом с Соловьём. Оба глядели на дверь, за которой только что скрылась та, которую ни у одного из них язык не повернулся бы назвать старушкой, даже при её морщинах.
- Да, смертный от богов отличатся поступью, - тихо произнес Соловей.
- В такой случае, ты у нас тоже бог. Твоя поступь тоже очень редкая.
- А то! – согласился Разбойник, переминаясь с покалеченной ноги на здоровую. – Только я не бог, а всего лишь страж.
- Нет, похлопал Черноморов его по плечу, - ты бог драконбола!
В ответ соловей криво усмехнулся, выражая тем самым своё скептическое отношение к такому статусу.
- И как у бога драконбола я хочу узнать у тебя, - как ни в чём ни бывало продолжил академик, - что ты думаешь о Маланье Нефертити.
- Что зря она сюда прилетела, - помрачнел Соловей.
- Объяснить не хочешь?
- Не хочу, но понимаю, что придётся. Она стала темнее. Не в плане магической силы, а в плане… эйдоса, - шёпотом закончил он невольно и прикоснулся к груди.
«Должно быть, на этом месте у него висел дарх», - понял Сарданапал.
- Хватит с нашей команды одного тёмного – меня, - этими словами тренер дал понять главе Тибидохса, что больше он на эту тему говорить не намерен, и никто его не заставит взять египтянку себе в помощники.

***

Когда Лизон вошла в гостиную, Бейбарсова уже там не было.
Немного озябнув пока шла по коридору, Елизавета, потирая руки, присела на кресло. Но кольцо от энергичных движений соскочило с её пальца и закатилось под диван. Не раздумывая, она опустилась на четвереньки около дивана и по пояс скрылась под ним, пытаясь дотянуться до кольца-беглеца, которое укатилось в самый дальний угол. В это время в гостиную зашёл только что прилетевший Жикин.
- Всех приветствую! - сверкнул он белыми зубами на смуглом лице, покрытом трёхдневной тёмной щетиной. - А это кто? - спросил Жора, показывая подбородком с ямочкой на торчащую из-под дивана нижнюю часть Зализиной.
- Ты что, не узнаёшь? – догадавшись, что речь идёт о ней, хотя она сама не помнила человека, произнёсшего вопрос, вопросом на вопрос ответила Лизон, отплёвываясь от клубков пыли, которые назойливо лезли её в рот, в то время как кольцо и не думало возвращаться к хозяйке.
Жикин подошёл стоящей на коленях Лизе. Он посмотрел на её бёдра с одной стороны, потом обошёл и встал от неё в нескольких сантиметрах с другой стороны.
- Нет, не узнаю. Я же, в конце концов, не конюх, чтобы каждую кобылу узнавать по… кхе-кхе, крупу.
Резко двинув «крупом», Лиза сбила Жорика на пол и, дав задний ход, вылезла вся в пыли и паутине из-под дивана, сжимая в руке кольцо так сильно, словно хотела его задушить.
- Вот это удар! – загоготала Шито-Крыто, глядя на потирающего ушибленный копчик Жикина.
- Женская попа – мощное средство для нападения, защиты и соблазнения, - сказала Ритке Лиза, снимая с чёлки мусор.
- И кого ты ей уже соблазнила? – продолжала веселиться Рита.
- Я соблазняю другим местом – умом. Хотя, я предпочитаю, чтобы меня соблазняли.
- Я не ослышалась? – комнату вошла Гробыня. – Лизон, ты сказала «ум»? Разве ты знаешь, что это такое.
- Конечно, знаю. Это слово из двух букв по горизонтали. Первая буква «у», вторая «м».
- За ум может полюбить только Шурасик, - не стесняясь присутствующих рядом Свеколт и Шурасика, высказалась Гробыня. Но, судя по взгляду, Лена восприняла из уст Склеповой это как комплимент, а Шурасика сейчас ничего не волновало, кроме книжки у него в руках.
- Вы заметили, - сказал Ягун, оторвавшийся от губ Кати, чтобы перевести дыхание, - что сейчас мелких учеников совсем нет. Не то что когда мы заканчивали Тибидохс – тогда поступали даже шестилетки. Не знаю, с чем это связано.
- Магическая сила связана с половым созреванием. Именно при повышении гормонального фона проявляются спонтанные вспышки магической силы. Сейчас идёт поколение детей-акселератов. Она раньше становятся взрослыми, и их больше, т.к. СМИ. Поэтому больше новых учеников.
Жикин, с тревогой посмотрел на Шурасика, упоённо читавшего какую-то(,) судя по непотрёпанному виду, а значит редко выдаваемую Абдуллой, а значит очень опасную книгу, которая Свеколт пыталась отобрать у него её в течение всего вечера, и осторожно спросил:
- Шурасик, ты зачем Лизку покусал?
- А вот почему их количество снизилось, я не знаю, - честно призналась Лизон.
- Наконец-то головастые мужики из Магщества догадались снижать магию у детей до определённого уровня, - решительно захлопнув книгу, давая этим понять, что сейчас он всё объяснит бедной Лизон, включился в разговор как молодой учёный, не способный проигнорировать ни один научный спор, Шурасик. – Есть магия постоянная, а есть эпизодическая. Если во время первого-второго всплеска магической силы – а это три-четыре месяца – начать обучение, то в конце концов при старании ребёнка получится маг минимум второго уровня. А Комитет по отслеживанию живых источников магической силы – то есть, магов, в противовес неживым магическим источникам, а это артефакты – просто стал снижать магию на двадцать чудесок – это единица измерения магической силы. И только тех, у кого после снижения оставалось силы на какие-то магические действия, отправляют в Тибидохс. Молодцы, мужики, а то бы не школа была, а…
- Почему головастые мужики? – обиженно за весь свой род спросила Лиза.
- У мужчин больше масса мозга... - самодовольно ответил Шурасик.
- Согласна. Потому что у них больше масса тела.
- … а значит они и умнее, - гнул свою линию магфордец.
- А вот с этим умозаключением я не согласна, покачала головой Лиза. - Ум зависит не от массы мозга, а от количества и общей площади мозговых извилин. А что масса мозга?! Самая большая масса мозга была у человека с гидроцефалией, а это заболевание ни как не вяжется с умом. Гидроцефалы - это по большей части олигофрены .
- У мужчин по статистике выше интеллект.
- Ты подходишь к этому вопросу с мужской точки зрения, - усмехнулась Лизон. - чем больше - тем круче. Но что такое интеллект? Это способность к обучению. То есть, чем выше интеллект, тем больше количеством знаний человек сможет овладеть. Ты слышал, что я сказала? – не дала что-то возразить молодому учёному Лиза. – Знаний. Именно они определяют так называемый ум человека. То есть, имей ты IQ хоть двести, но если ты не прочёл ни одной книжки и не стремился к получению знаний, то по жизни ты наберёшь лишь то, что называется бытовой интеллект - это ловкость и хитрость, умение выкручиваться из многих ситуаций, но будет ли это полноценным умом?
- Ты сейчас говоришь о женской интуиции – «ловкость и хитрость, умение выкручиваться из многих ситуаций»? – ехидно спросил Шурасик. Выступившие от волнения пятна на его щёках могли по яркости соревноваться с ушами Баб-Ягуна: была затронута его любима тема, рассуждая на которую, он, принижая весь женский род, мстил за то, что в юности, никто из девчонок не испытывал к нему интерес как к парню, а только как к ходячей энциклопедии.
Лизон на мгновенье опешила. Но потом с жаром продолжила.
- Именно! Женская интуиция всего лишь результат многих веков недумания. А почему? Потому что вы, мужчины, эксперимент природы с изуродованной хромосомой, поставили нас, около плиты и всунули нам плоды своей похоти, что бы мы с ними нянчились! Зачем? Чтобы компенсировать свою неполноценность, свою слабость. Кто вас мужчин, рожает, учит, утешает? Мы! Женщины! Без нас вы – ничто! Вас даже не было бы на свете!
- Извините, - от возмущения голос Шурасика загремел на всю гостиную, - мужчина тоже необходимый элемент в процессе воспроизведения человека!
- Ой, - отмахнулась Елизавета, - да брось ты! И без вас обошлись.
- Ты – мужененавистница! – почти крикнул в лицо вдовы Жикин обвинение, словно священник обвинение в ереси – эта тема его тоже трогала, но ничего более веского, он сказать не мог.
- Не правда! – обратила внимание Лиза на Жору. – Мне нравятся мужчины. Я вообще люблю животных.
- Зализина, я валяюсь! От тебя и твоих мыслей! – умилилась прогремевшим здесь речам Гробыня.
- Я Патракова, - поправила бывшую сокурсницу Лиза.
- Не-а, - улыбнулась Рита. - Для нас ты навсегда останешься Зализиной.
- Точно: Лизон Зализон! – подхватила Гробыня.
- Захлопни варежку, Гробуня Склепуня, - отбрила ведущую Елизавета.
- А вот это похоже на мой укус! – довольно захохотала Склепова-Гломова.

***

Алиса проснулась поздним утром и с ужасом, пробравшим её морозом до костей, обнаружила, что жених даже не ночевал в этой комнате.
«Он вернулся к ней!» - отчаянно подумала она.
Пол дня она прождала его, боясь выйти в коридор и столкнуться с кем-нибудь из его сокурсников. Так как она проспала завтрак, естественные потребности организма заставили её выйти на обед. Получилось, что из своей комнаты она вышла в коридор одновременно с Шурасиком и Свеколт.
- Привет, Алиса! – махнул ладонью Буйновой парень Ленки. – Ты что такая злая? Не с той ноги встала?
- Посмотри на неё, - подошла Елена и бесцеремонно взяла лицо Алисы в ладони и внимательно посмотрела ей в глаза. – У неё такое выражение лица, будто она не сама встала с постели, а её выпихнули из-под одеяла со словами «Готовь завтрак!»
Буйнова отодвинула руки ведьмы от себя.
- Вы не видели Глеба? – спросила она у тех магов, которые уже знали знали её.
- Я видела, - сообщила Свеколт.
- И где он?
- Откуда я знаю, развела некромаг руками.
- Но ты сказала, что видела его, Алиса начала раздражаться: эта ведьма тянула время, а Глеб, судя по всему, не ночевал в их комнате и вполне мог быть с Гроттер.
- -Ну, милая моя, я его видела почти месяц назад в его квартире.
Психиатр скрипнула зубами от раздражения – некромаги всё понимают буквально и живут по своим логическим правилам.
- Просто скажи, - обратилась она к Ленке, - ты знаешь, где он сейчас.
- В Тибидохсе много мест, где он может быть. Если он вообще в замке. Если он вообще на острове.
В коридор вышла из своей комнаты Жанна.
Она слышала их разговор.
- Не советую тебе его настойчиво искать, - сказала Аббатикова Буйновой. – захочет – сам придёт.
- Ты… ты мне угрожаешь? – сделала испуганные глаза Алиса.
- Нет. Просто я хочу тебя предупредить, что за его счастье я костями лягу! – Жанна двинулась к Алисе и огонь факелов на стенах коридора затрепетал, готовый вот-вот погаснуть.
- Жанна, - мягко напомнила о своём присутствии Лена, но Аббатикова не сводила со съежившейся от страха Алисы пылающие гневом глаза.
На лестнице, ведущей вниз послышались шаги и в коридоре появился Бейбарсов.
- Глебушка! – бросилась к нему Алиса. – Как ты мог меня оставить в таком месте одну?! - она повисла на нём, душа объятиями, напрочь забыв, что именно она вчера вечером пожелала расстаться.
- Но я теперь рядом с тобой, лапочка! Не бойся, я был в библиотеке очень долго и даже не пошёл на завтрак, – отстранил невесту некромаг от себя и поцеловал её в кончик носа. – Жанна. Лена. Шурасик, – поприветствовал Глеб магов кивком головы. - Проголодалась? – снова обратился он к невесте. - Пойдём кушать. Столы уже накрыли.
Он взял её за руку, и они пошли в Зал Двух Стихий.
Оставшиеся в коридоре девушки-некромаги переглянулись и, ничего не сказав, тоже отправились обедать.
В Зале Бейбарсова и Алису оглушил гул голосов переговаривающихся во время ужина магов – как состоявшихся, так и будущих – поверх которого летел громкий женский смех. Источник этого смеха сидела рядом с Гроттер и Валялкиным – это была Зализина, на которую с профессиональным интересом специалиста по успокаивающим настоям и отварам поглядывала Ягге.
Вдруг смех резко оборвался, и на весь Зал пронеслось громкое «Алло! Да, мам…» и Лиза, прижимая трубку мобильного, который, как это ни странно, ловил на территории Буяна, часто угукая и, смотря под ноги, пронеслась мимо Глеба и Алисы и вышла из Зала.
Столы для бывших учеников, прилетевших по приглашению Гробыни, были составлены в один длинный. Подождав, пока они сядут рядом с некромагами, Буйнова обратилась к Глебу:
- Ну, с этими твоими друзьями, - Алиса кивнула в сторону некромагов, - ты, можно сказать, меня познакомил. С остальными ты меня тоже познакомишь?
- Конечно, малышка, - словно опомнился маг. – Уважаемые мои бывшие сокурсники, позвольте представить вам мою невесту Алису. Алиса, это Дуся и Кузя, это Гуня – муж именинницы. Семь-Пень-Дыр. Это Ванька… - Бейбарсов прищурил глаза, - вечный жених Татьяны.
Буйнова при этом издала тихий тоненький смешок.
Глеб не обратил на него внимания, в то время как Гробыня приподняла чётко очерченные брови, а Гроттер залилась краской.
- Рита. ВерА, - продолжил маг. - Жора. Демьян, отвернись, пожалуйста. Пенелопа Дурнева. Дочь председателя В.А.М.П.И.Р., - добавил Бейбарсов, потому что Пипа не удовлетворилась одним своим именем и намекнула на это некромагу лёгкой дрожью стола.
Про Лизон, только что покинувшую помещение, Глеб умолчал, надеясь, что её телефонный разговор закончится не раньше, чем он с невестой выйдет из-за стола. Так же некромаг промолчал про своего брата, который, ёрзая за соседним столом, отчаянно пытался поймать взгляд Глеба.
- А остальные? – спросила Буйнова, когда Глеб, закончив представлять тех, с кем Алиса была ещё не знакома, уже придвинул к себе тарелку.
Ягун с Катей и Гробыня притихли и переглянулись. Бейбарсов удивлённо приподнял бровь:
- Насколько я помню, остальных я представлял тебе летом, когда ты была в Тибидохсе в первый раз. Но если ты запамятовала и настаиваешь…
Буйнова не наставала. Она закусила нижнюю губу, словно боясь сболтнуть что-то лишнее. Её глаза лихорадочно заметались по лицам тибидохцев. Жанна и Лена, будто передразнивая Бейбарсова, так же приподняли брови в немом удивлении. Дуся и Кузя посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами, как бы говоря: «А нам-то что?!». Склепова уже придумала про себя анонс передачи: «Невеста некромага страдает провалами в памяти». Заинтересованность остальных ограничилась лишь тем, что они стали жевать чуть помедленнее.
- Я слышал, что ты хочешь к нам в команду? – обратился Ягун к Меланье.
- Не хочу пока об этом говорить – моё желание не фабрика по производству событий. А почему, - Нефертити обратилась к Гробыне, которая пыталась повязать слюнявчик Бубе – Буба был против и размахивал кулачками, в которых угадывался наследственный размер Гломовых, - ты празднуешь день рожденья в школе, а не в ресторане или у себя дома? Ты соскучилась по этому месту?
От наивности зарубежной гостьи Гробыня громко фыркнула.
- Двадцать пять лет – юбилей, - ответила ведущая, всё-таки справившись с сыном, - и его надо отмечать с размахом. Но раскошеливаться на банкет – мне это совсем не айс. А тут – халявные скатерти-самобранки! Но для Сарданапала я выдала именно ту версию, что ты сейчас ляпнула.
***
Прислонившись плечом к одной из колонн, стоящих по периметру огромного двора Тибидохса, где среди множества учеников, рассыпались бывшие сокурсники, Бейбарсов скучающе смотрел на магов и учеников, никому не отдавая предпочтение. За его спиной послышались мягкие шаги Жанны. Аббатикова подошла к некромагу, обменялась с ним кивками голов и стала рассматривать тех, с кем ей пришлось провести учебный год.
- А ведь старуха была права, - тихо сказала Жанна.
Бейбарсов, отвлекшись от своих мыслей, вопросительно вскинул бровь. Не смотря на то, что этот жест – единственное, что раздражало Жанну в Глебе, она пояснила.
- Как наша старуха и предсказывала, твоя любовь прикончит Гроттер вернее, чем её магия.
Некромаг коротко кивнул Жанне, как бы предлагая и дальше развивать свою мысль.
- Разве ты не видишь? – удивилась Аббатикова.
- Я действительно не вижу что она при смерти. Наверное, потому, что я её больше не люблю.
- А любил ли?
Глеб замялся. Он не думал о Татьяне как о возлюбленной. Не теперь. Бейбарсов отвернулся от Жанны и, найдя взглядом фигуру Гроттер, ответил:
- Я помню, было время, когда я в толпе видел только её одну – она горела яркой звездой среди серости других… Я помню, как сердце бешено билось лишь я слышал её голос, лишь я видел в какой-нибудь книжке заглавные буквы «Т» и «Г»… Я помню как сжимал кулаки чтобы никто не заметил что у меня трясутся руки, когда я стоял рядом с ней… Я помню что она снилась мне, помню в каком виде она мне снилась… Если это можно назвать любовью, то да, я любил её. А сейчас… Я это всё помню, но эти воспоминания никаких эмоций и ощущений во мне не рождают. Поэтому я считаю, что нет повода говорить о том, что моя любовь губит её.
- Твоя любовь – медленный яд, - тихо рассмеялась Жанна. – Ты отравил её своей любовью. Ты дал ей понять, что такое страсть. Что такое огонь! Посмотри на неё. – Жанна показала подбородком в сторону стоящей у опущенного моста со скрещенными на груди руками Гроттер, радом с которой на коленях стоял Ванька и трепал шею косулёнку, что вытащил из капканов трёх богатырей Тарарах. – Нет, ты посмотри.
Маг равнодушно смотрел на ту, которая в течение нескольких лет дарила ему восхитительные сны.
- У неё сейчас вид как у Зализиной, когда у той не было тебя.
- Но она не выглядит нездоровой.
- Глеб, прекрати паясничать! – рассердилась Жанна. – Она теперь всю жизнь будет мучиться: правильный ли выбор она сделала, оставшись с Ванькой. Она погрелась у открытого огня, а теперь живёт в комнате с паровым отоплением. Да, твоя страсть была бы яркой, испепеляющей, но не вечной бы – будь она долгой, вы оба сгорели бы за пару лет дотла. Но то, что между ней и Валялкиным… Их любовь напоминает мне вялотекущую шизофрению – ни приступов, ни ремиссии. И это Гроттер медленно убивает.
- Ты говоришь как Алиса,- печально улыбнулся Глеб.
- О какой Алисе ты сейчас говоришь? О той, что спасла тебя от смертельного проклятия старого некромага, держа в объятьях твоё иссохшее тело, или о той Алисе, что прилетела с тобой в Тибидохс? Бейбарсов, ты разве не видишь, что это…
- Я всё вижу и всё знаю.
- …Лиза.
- Я знаю, что это Лиза, но я не знаю, - он мрачно взглянул на Аббатикову, - как всё вернуть на свои места. Ни я, ни Абдула, ни Лена, ни Шурасик не знаем, какое заклинание использовалось. Это не то, заклинание, что использовал Шурасик с Жикиным. Я знаю только то, что эта замена произошла в ночь, после её дня рождения – я помню этот момент, - Бейбарсов невольно поднёс руку к носу. - И ещё я знаю, что моя женщина, запертая в теле Зализиной, проживёт в лучшем случае пару дней. Она думала, что я никогда не найду свою Эли. Но прокололась Лизка потому, что не знала, о появлении Алисы в Тибидохсе летом, и её знакомстве со здешними обитателями. Так что теперь не только я знаю, что эта Алиса не моя Алиса, но и другие тоже о чём-то догадываются, и поэтому Эли в теле Зализиной подвергается большой опасности.
- Может, тебе увести ту, что сейчас в Буйновой отсюда? Может, она решит, что ты не о чём не догадываешься и что можно оставить душу Элис в этом мире? – попыталась найти решение проблемы Жанна. – А мы пока что-нибудь придумаем.
- А ты на месте Зализиной не перестраховалась бы, чтобы мне не кого было обратно в тело возвращать? Ты бы оставила соперницу жить? – нехорошо улыбнулся маг.
- Но… - попыталась что-то возразить девушка.
- Лиза предоставила Элис своё тело только потому, что не она ещё не переступила ту грань, - некромаг замялся, - грань, за которой я уже нахожусь. Она не знала о дне рождении Склеповой, о том, что Гробыня захочет всех сокурсников собрать в школе. Та, что сейчас со мной, не хотела сюда прилетать и только мысль о том, что я могу встретить здесь Гроттер, заставила её отправиться со мной.
- Она до сих пор считает Таню соперницей?
- Да, и не принимает во внимание Эли.
- До сегодняшнего дня может и не принимала.
Глеб внимательно посмотрел на Жанну и опять вскинул бровь.
Жанна послушно ответила:
- Я внимательно наблюдала за ней во время обеда, в то время как она наблюдала за тобой. Она заметила, что ты на Гроттер и не смотришь. И теперь, она будет стараться, чтобы Алиса не встретилась с тобой, или ней – то есть со своим телом – потому что это пробудит в Буйновой воспоминания. Теперь у неё две соперницы и это ещё сильнее выводит её из хрупкого душевного равновесия. Она уже боится. Она паникует и может наделать глупостей.
- Глупостей?
- Ты не представляешь, - близко подойдя сказала Аббатикова шёпотом, горячим дыханием касаясь его лица, - как легко переступить ту грань, о которой ты сейчас говорил.
На самом деле, Бейбарсов знал, как легко, если есть ради чего. Но он не стал об этом говорить подруге. Глеб, шмыгнув носом, снова посмотрел на Таню, к которой сейчас подошла Буйнова. Встреча двух прежних соперниц его не волновала.
- И, в конце концов, Глеб, сходи к Ягге со своим насморком, - уже ворчливым голосом заботливой мамочки попросила Жанна.
- Пройдёт сам, - отмахнулся маг.
- Ага, как же! Сходи, уж перед Ягге насморком стыдится нечего! Она кого только и от чего только не лечила.
- Ты бы тоже могла мне помочь.
- И не подумаю! Какое дело мне до твоего насморка, - бодро, словно они минуту назад не обсуждали, сколько жить осталось любимой женщине Бейбарсова, заявила ведьма. – Ты с насморком не в моей кровати храпеть будешь, так что и пальцем для тебя не пошевелю. Если хочешь, можешь поискать Ленку. Но у неё есть, кого лечить.
Когда Глеб добрался да магпункта, он чувствовал, что голова буквально раскалывалась от заложенности носовых пазух.
- Давно началось? - спросила Ягге, уже готовя капли.
- Пару дней назад, - ответил некромаг, присаживаясь на резную лавку у стены и рассматривая полочки, заставленные глиняными горшками и берестяными коробочками.
- А раньше часто был насморк?
- С тех пор как лишился магии почти не проходил. Хронический ринит. Вплоть до…
Бейбарсов вспомнил, что до той ночи, когда взбешённый фактом обучения брата в Тибидохсе, он всё рассказал Алисе, лёжа на её коленях и вдыхая её аромат.
«Как она это называла? Психосоматика: насморк - это просьба о помощи, внутренний плач, ощущение, что мою ценность не признали. Кажется, именно тогда я решил, что она должна принадлежать мне. А сейчас мы вынуждены быть порознь друг от друга… Я верну тебя, Эли! Я уже умираю без тебя!»
Бейбарсов встал с лавки и направился к двери, намереваясь покинуть магпункт.
- Стой, - поймала его в дверях Ягге, – лекарство.
- Это не поможет.
Ягге насильно сунула Бейбарсов в руку маленькую склянку.
Даже не поблагодарив, Глеб ушёл.
- Некромаг, - вздохнула старушка. – Что-то в голове щёлкнуло, и пошёл выполнять, что задумал. И что с магией, что без магии… Как с ним эта сероглазая живёт?! – обратилась она к полке с берестяными коробочками. - Сколько крови он из неё выпил? А сколько ещё выпьет?! Хотя она сама, насколько я помню по её летнему приезду, ещё та стервь. А может хорошо, что некоторые вещи в этом мире остаются неизменными. И люди тоже. Не то что Зализина – её как будто подменили.

***

- Гроттерша, помогай, у меня кризис жанра, - потребовала Гробыня, как только Таня открыла дверь её комнаты.
Гуня готовил сюрприз для именинницы во дворе, а детей взял покатать на гарпиях Клоп, который больше принимал участия в шалостях учеников, нежели в советах преподавателей. И Гробыня, воспользовавшись тишиной, решила заняться работой. Она сидела на кровати, в то время, как маленький полк щипчиков, пилочек, щеточек и пузырьков с лаком, порхали над её ступнями. - Мне надо написать рецензию на спектакль «Вампир Отелло».
- А о чём спектакль? – спросила Таня, припоминая, что у лопухоидов имелось произведение с одноимённым героем.
- О вампире Отелло, - терпеливо начала разъяснять Гробыня. – Точнее сначала он был просто человеком. Богатым средневековым человеком. Настолько богатым, что на его богатство позарились вампиры. И не просто на богатство, а на его способность наживаться на всех делах, за какие он брался. И решили они сделать его вампиром. Значит, укусили они его, он типа умер и любимая жена, к которой он каждый вечер докапывался: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» и, получив утвердительный ответ, говорил: «Будь благословенна, моя жена», похоронила. Первой же ночью он восстал из мёртвых и по привычке прямиком к супруге любимой, чтобы тоже её вампиром сделать, поскольку жить типа без неё не может и всё такое. Стоит вампир Отелло на пороге, а в дом зайти, ты знаешь, вампир не может без приглашения, ну и стучится он в дверь. Дура-жена сказок страшных не читала и пустила его. Он зашёл, тянет к ней руки-крюки и чувствует, что что-то не то. И спрашивает супружницу как обычно: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», она ему отвечает: «Ясен пень, молилась!». То есть укусить он её этой ночью уже не сможет. Вампир как заорёт: «Будь ты проклята, моя жена!!!». А жена послушная и поэтому проклинается – взрывается и мелкодисперсным облаком оседает на первых шести рядах зрителей. Любящий муж-вампир рвёт на себе волосы: «О, горе мне! О, что я натворил!». Достаёт откуда-то осиновый кол и протыкает себя сердце. Всё. Занавес.
- Печально, - сумела выдавить из себя Гроттер, радуясь, что не посещает спектакли на Лысой Горе.
- Ещё бы, - хмыкнула Склопова-Гломова. – Ты не представляешь, как тяжело отходит кровь с вечерних платьев от Пако Гробанни.
- Настоящая кровь!? Актриса взрывается по-настоящему?
- Конечно! За такие деньги, что сдирают со зрителей за билет, они обязаны сделать так, чтобы ещё и вампир протыкал себя настоящим осиновым колом, а не липовым муляжом.
- А актриса?..
- Каждый вечер доставляют смазливую лопухоидку из какого-нибудь театрального кружка. Интересно, каким заклинанием они её взрывают? Ты не знаешь?
- Нет. Может, некромаги знают.
- Ага, поспешила я узнавать это заклинание у них. Свеколт спросит: «Зачем тебе это?» и посмотрит так, что захочется провалиться сквозь землю, Аббатикова разволнуется, и я ничего не смогу понять из её слов, а Бейсусликов сейчас в таком состоянии из-за своей буйной невесты, что продемонстрирует это заклинание на мне. А мне это не надо, мне ещё растить. Похоже, у этого мачо-вуду такая судьба: влюбляться в тормознутых, а жить с психованными.
- Тормознутых? – переспросила Таня.
- А-а… - Гробыня поняла, что озвучила свои мысли, которые не подлежали огласке. – А где Ванька? Опять в лесу его оставила?
- Нет. Он здесь. Ты с ним уже здоровалась, - ледяным тоном ответила Гроттер, хотя понимала, что злиться на слова бывшей соседки по комнате бесполезно.
- Здесь? – Склепова-Гломова, широко распахнув свои густо накрашенные глаза, осмотрела всю комнату. – Я его не вижу, - продолжала она строить из себя дурочку.
- Сейчас он с Тарарахом в лесу. А ты с ним виделась в Зале Двух Стихий.
- Отлично, не придётся здороваться с ним ещё раз. А ты, Танюшка, сиди себе тихонько, не отвлекай: мне ещё рецензию надо в два слова написать.
- Как это рецензия может быть в два слова?
- А так! «Полный отстой». Они что думают, я за испорченное платье им хорошую рекламу дам!?
Поняв, что никакого положительного отклика её болтовня на Гроттер не имеет, Гробыня спросила:
- Что такая кислая? Хочешь, развеселю: подарю одного своего сына? Ещё никому так не везло: приезжаешь на день рождения, а подарок дарят тебе!
- Нет, - категорично заявила Таня, отмахиваясь от маникюрного набора ведущей, который, заметив неухоженные ногти Гроттер, бросился к ней. - Это ты хотела восемь детей, разве нет?!
- Ха! Это когда было!.. Теперь я пересмотрела своё мнение по данному вопросу: рожу ещё одну дочку и всё! Баста! И меня очень интересует вопрос, хочешь ли ты ребёнка и от кого.
- Ну, конечно, - несколько неуверенно ответила Татьяна, - я тоже когда-нибудь хочу ребёнка.
- Ага, на первую часть вопроса ты ответила, а на вторую кто будет отвечать?
- В смысле? - не поняла Гроттер.
- Не пытайся от меня что-то скрыть: мы несколько лет жили в одной комнате. Я вижу, как ты смотришь на Бейтрупова. Завёлся червячок сомнения, - Гробыня больно ткнула Таньку пальцем в живот, - что не того выбрала?
- Я его не люблю. Мне не нужна его любовь...
- «Его» - это кого? – не унималась Гробыня.
- Я не люблю Глеба, мне его любовь не нужна!
- Но ты хочешь, чтобы он добивался твоей любви? Да, это приятно. Не спорь, я-то знаю: уж на что не нужен был мне Спиря, но цветы и оплаченные покупки были приятны. И это, честно тебе признаюсь, давало уверенность, что даже если от тебя отвернуться все, кто тебе дорог, всегда будет тот, кому дорога ты.
- Habes — haheberis , - поддакнул Гробыне Феофил Гроттер.
- Я думаю, мне стоит принять предложение Ваньки, - неожиданно сама для себя сказала Гроттер.
- Наконец-то! – импульсивно Гробыня на радостях бросилась душить Таньку в объятиях. – Давно пора вам пожениться.
- Legala bеnе a poi lascia la andare , - снова вставил перстень.
Таня, смотрела мимо подруги и не понимала, что заставило её после стольких лет раздумий принять решение. Ясность в её мысли внесла Гробка. - Я не поняла, что он там скрипит, - ведущая показала на перстень, - но, кажется, он советует тебе подумать: для чего ты хочешь стать женой Валялкина? Для того чтобы быть с ним пока Мамзелькина вас не разлучит? Или чтобы ваш брак стал столбиком, воткнутым в землю, вокруг которого ты, коза, будешь гулять не далее отмеренной Ванькой верёвки? Или это ультиматум буйнопомешанному некромагу: «у тебя последний шанс, ведь я скоро выйду замуж»?
- Нет! Я люблю Ваньку и хочу стать его женой, - с излишним жаром возразила Таня.
- Честно? - вкрадчиво спросила Гробыня.
- Да, - обманула себя, но не Склепову-Гломову Таня.
- Что ж, я за вас рада, а если что… разводы сейчас не осуждаются. Ну, беги к Ваньке, обрадуй его. Только прошу, постарайтесь закончить радоваться до начала моего дня рождения. Напоминаю, сбор в одиннадцать вечера в светлой гостиной – я говорила Сразупопала накрыть поляну там. Начало приёма подарков и поздравлений в полночь.
Таня, ничего не ответив, выскочила из гостиной.
Но побежала она не к Ваньке в берлогу Тарараха, где тот проводил всё время…

***

В кабинет ворвался Поклёп, больше похожий на снеговика, чем на завуча
- Академик, или вы сделаете что-нибудь, или я сам всех зомбирую! И пусть меня потом отправят в Дубодам!
- Только не говори, что опять Гоша Бейбарсов? – простонал Сарданапал и его борода, словно ладонь, закрыла ему глаза.
- Нет! Это Зализина! Или какая у неё сейчас фамилия.
- Лиза? Тебя? – не поверил своим ушам Черноморов. - Заклинанием Лавинус?
- Вот именно что, не применяя магии. Она начала бросаться снежками с Ягуном друг в друга. Потом к Зализиной подключились Жикин, - Поклеп, стряхнув с себя снег, достал из внутреннего кармана куцей каракулевой шубейки лист пергамента и продолжил перечисление виновных по списку, - Склепова, Тузиков, Пупсикова, Гломов, Горьянов с одной стороны и Семь-Пень-Дыр, Попугаева, Валялкин, Аббатикова, Нефертити, Лоткова, Феклищева. Увидев меня, Зализина закричала: «Живая мишень!»… А я не успел установить щит…
- Ты не успел установить защиту!? – усы Черноморова от удивления встали двумя вопросительными знаками.
- Я не мог поверить, что ученики посмеют обстрелять меня снегом!!! – заголосил Поклёп Поклёпыч.
- Они уже не ученики, - мягко напомнил академик.
- Ну, уж нет! – взял себя в руки завуч. – Раз она в замке, то пусть ведут себя как ученики. Что это такое? – снова закричал он. – Разминка перед этим днём рождения! Как вы могли Склеповой позволить здесь собрать всех? Они же замок разрушат!!!
- Не надо думать о самом плохом. Эти люди несколько раз спасали нас от Чумы.
Поклёп фыркнул и собрался что-то возразить, но Сарданапал его перебил:
- И совершали они это именно благодаря своим проказам и любопытству.
- Послушайте…
- И если бы они паиньками сидели в своих комнатах, то мир давно бы заполнил Хаос.
Подумав немного над этими слов, Поклёп Поклёпыч согласно вздохнул.
- Но, пусть не рассчитывают, - решил он оставить последнее слово за собой, - что им всё и всегда будет сходить с рук.
- Разумеется, - мягко согласился глава Тибидохса.

***
- Ты ходишь за мной по пятам? - спросил Глеб Жанну, когда она поднялась на крышу, где он уже сидел на каменном шаре и смотрел на первые звёзды.
- Мечтатель, - язвительно сказала некромагу Свеколт, появившаяся вслед за Аббатиковой. – Ты пойдёшь на праздник?
- Не хочется, - не отрывая взора от темнеющего неба, ответил мужчина.
- Это твоё дело, но тебе необходимо где-то спрятать одну из своих пассий: на празднике они точно встретятся и тогда может произойти самое непредсказуемое.
Бейбарсов вздохнул.
- Ты снова был в библиотеке? - спросила Жанна, подходя к нему.
- Абдула не знает, чем помочь, потому что этот обмен душами был приурочен ко дню рождения явно неспроста и, значит, идёт не просто замена, а некоторое смешение отдельных составляющих личности. Он сказал, что при моей самостоятельной попытке вернуть души в тела, одна из душ может быть утеряна. И невозможно предугадать чья.
- Может, если к Лизе применить некоторые меры, она всё расскажет? – спросила Глеба и Лену Аббатикова.
- Я очень опасаюсь, что сам не смогу долго притворяться и выложу Зализиной, что я её узнал. А тогда…
- Не знаю, - задумалась Ленка, - этот подмен слишком сложное деяние для Зализиной.
- Она смогла проклясть Гроттер в тот год, когда подкинула локон Афродиты. Так что и на это, я думаю, ей по плечу.
- Ещё Абдула сказал, - продолжил маг, - что если обмен приурочен к определённому сроку, то и вернуть всё на свои места можно лишь до истечения определенного срока.
- Какого?
- Неизвестно. Скорее всего, этот срок устанавливается совершившим подмену. Но это всё лишь предположения.
- Я предлагаю тебе просто успокоится и вернуться к Гроттер, - с издёвкой сказала Елена. - Она, похоже, сейчас вполне может ответить тебе взаимностью.
- Она мне не нужна. Сейчас я хочу вернуть Алису. Лишь она мне необходима.
- Несколько лет назад ты так же говорил о Гроттер. Возможно, что через время ты охладеешь и к Буйновой.
- Нет. Алиса – она навсегда.
- Нельзя верить мужчина, - повернулась Свеколт к Жанне. - Сначала говорят, что ослеплены любовью, а потом забывают, как тебя зову.
Глеб улыбнулся – то ли словам Жанны, то ли своим мыслям.
- Я понял, почему я так слепо любил Гроттер. Потому что она была единственная, кого я видел. Мы жили в глуши, а вы были для меня как сёстры. Если бы старуха подглядывала за Попугаевой или даже Медузией, я бы полюбил и их. Мне нужен был кто-то, светлый луч в той землянке. Я сейчас понимаю, что вместо Тани могла быть любая девушка.
- А Буйнова? – спросила Аббатикова. - На её месте тоже могла быть любая женщина?
- Нет, - ответил Бейбарсов. - Она единственная.
- Единственная, кого ты слушаешься и кто способен терпеть тебя, - усмехнулась Свеколт.
- Повтори, - нахмурился Глеб, соизволив посмотреть на молодых женщин.
- Бейбарсов, - смело глядя ему в глаза начала откровенничать Лена, - скажем прямо, характер у тебя не сахар. Не знаю, почему вы вообще решились жить вместе. Как она на это согласилась?! Я приписываю это специфики её работы – она там всяких людей видела… Честно говоря, я в детстве не могла представить, что ты поддаёшься дрессировке. Но она с тобой что-то сделала, раз ты можешь даже играть с ребёнком. Я почему-то представляла себе твоё будущее как полную изоляцию от магов и лопухоидов.
- Ты меня всегда недолюбливала, - высказал давние подозрения Глеб.
- Тебя и Жанна не любит, - ответила на это Свеколт.
Жанна кашлянула и захотела что-то сказать: или что она любит Глеба, или что она никогда его не любила, но Лена, не сделав паузы, продолжила.
- То, что испытывает к тебе Жанна - это просто чувство благодарности. И вины. Она надеется, что когда-нибудь с тобой расплатится за то, что ты сделал ради неё. Жанна, - Лена повернулась к подруге, - он сделал это, не подумав. Он спас не тебя, а просто девочку. А ты с тех пор мнишь себе… Ладно, пошли, - решила она за двоих, - а то я замёрзла. Надо приглядеть за его невестами.

***

Как и раньше, когда Тибидохс был её домом, Таня отправилась за душевным спокойствием на крышу. Она стояла у бойницы со стрелой, нацарапанной ещё рукой её отца и, по оставшейся с детства привычке, при раздумье грызла ногти.
- Вкусно? – спросил кто-то, обдав горячим дыханием шею сзади. От этого тепла девушку пробрала приятная дрожь. Она резко обернулась и наступила на ногу Бейбарсову, который стоял у неё за спиной.
- Ой! Что?.. – не поняла она.
- Вкусные пальцы? Ты их с таким аппетитом обгладываешь.
Гроттер с удивлением уставилась на Бейбарсова. Свой белый свитер он спрятал под чёрной курткой и не удивительно, что она в темноте его не заметила.
- Как ты здесь появился? Я не слышала, как ты открыл люк.
- Я удивился, если бы ты услышала – я пришёл сюда намного раньше тебя.
- Где ты прятался?
- Я не прятался. Я сидел там, - и Глеб показал рукой в сторону одного из огромных каменных шаров, что украшали углы Башни.
Таня смутно припомнила, что когда поднялась сюда, боковым зрением увидела какую-то тёмную фигуру на шаре.
- Я думала, что это горгулья.
- Ну, спасибо! Ни когда бы не подумал, что могу вызывать такие ассоциации.
- Я… задумалась.
- О том, как лучше приготовить свои пальцы? Но потом решила насладиться ими в сыром виде?
- Прекрати! – потребовала девушка, слыша иронию в его словах.
- Я совсем забыл о твоей привычке грызть ногти, - вместо извинения за сарказм сказал он.
«А меня саму ты помнишь?» - хотелось спросить Татьяне.
Два человека рассматривали друг друга под ночным небом. Мужчина и женщина, чьи часы любви друг к другу пробили в разное время.
«Как он красив! Я как будто вернулась в прошлое, в ночь празднования выпускного – так же самоуверен, ухожен, ироничен и притягателен»
«Н-да… Подростковые половые гормоны – самый мощный галлюциноген»
«Позови меня. Только слово… Прости меня и снова позови»
В носу у Тани защипало и помимо воли из глаз побежали слёзы.
- Ветер сильный, – объяснила она сырость на лице некромагу.
Лицо Глеба из невозмутимо-задумчивого стало понимающе-сочувствующим. Таня быстро стёрла слёзы ладонью, но им на смену пришли новые.
- Я не злорадствую, - улыбнулся маг. – Я просто тебя понимаю. Но ничего не могу сделать. Но ты можешь сделать кое-что для меня: я буду рад, если ты с Ванькой будешь счастлива.
Внизу раздался негромкий хлопок, и в небо взлетела алая комета. Она взорвалась, украсив небо огромной искрящейся розой.
- Как, праздник уже начался? – порадовалась Татьяна этой возможности прийти в себя.
- Рановато, скорее кто-то из школьников пытается произвести впечатление на подругу. Пошли, ты замёрзла, - он протянул руку Гроттер.
Женщина прикоснулась к его горячей ладони, и жар разлился по всему её телу. И Татьяна поняла, что хотя бы иногда ощущать такое прикосновение к Глебу для неё было бы достаточно, чтобы быть счастливой.
Спускаясь по лестнице, Бейбарсов и Таня услышали как кто-то, громко топая ногами и шумно сопя, поднимается по лестнице. Это был Шурасик.
- Глеб, - задыхаясь протараторил Шурасик, - Лизка кричит в гостиной: опять устроила фирменную истерику, потому что не нашла тебя. Она себя уже не контролирует.
- Ну что ж, - как можно спокойнее ответил некромаг, - пойду, успокою её.
Отпустив руку Гроттер, которой в этот момент показалось, будто её как собачонку из тёплого помещения вышвырнули за дверь в морозную ночь, он направился в гостиную.
Вопли он услышал ещё в начале коридора, идущего через весь жилой этаж. Из своих комнат высунули головы любопытные ученики. К завывающему голосу Буйновой добавились причитания Недолеченной Дамы, которая, так же как и ведьма, сетовала на свою вторую половину. Две истеричные дамочки подстёгивали друг друга, но к тому времени, как Бейбарсов подошёл к двери, причитания призрака резко оборвались: должно быть, кто-то дрыгнул Даму.
Когда Бейбарсов и Шурасик зашли и в комнату, Буйнова стояла на коленях посреди комнаты и рвала подушку-думку.
- Как вы можете?.. Как вам только совести хватает, покрывать его шашни с этой образиной?.. - громко и заунывно причитала Алиса, закатив глаза. - Ах, вы подумайте, ведь это всё пороки: прелюбодеяния, ложь!.. Я проклинаю вас всех!!! Что б вы испытывали те же муки, какие я сейчас испытываю… Молю вас, скажите мне, видите, я на коленях перед вами, где он?
Все, к кому были адресованы эти слова, а именно почти весь курс Бейбарсова, испуганно жались к стенкам, боясь пошевелиться, ибо это значило привлечь к себе внимание истерички и спровоцировать её на поток ругани и проклятий в свой адрес. Только Гробыня, разозлённая таким началом её праздника, уперев руки в бёдра, со злым лицом стояла рядом с вопящей, ожидая, когда гостья заткнётся и уже тогда вставить своё веское но, судя по выражению лица ведущей, нецензурное слово.
Заметив вошедшего Бейбарсова, Алиса отшвырнула истерзанную подушку и на коленях подползла к нему.
- Глебушка, милый, ты вернулся! – запричитала она, хватая его то за пояс, то за ладони. – Глебушка, скажи, что ты просто гулял, что ты просто ходил по школе… Один… Скажи, что ты не был с этой рыжей. Молю тебя, скажи!!! Я же знаю, миленький, я же знаю всё… Что с ней ты был… Успокой меня… Скажи что это не так… - цепляясь за одежду мужчины, Буйнова поднялась с пола.
Гробыня, как только появился некромаг, немного расслабилась, решив, что он сейчас быстро успокоит подружку, чьё поведение всем чётко напоминало поведение Зализиной.
- Я ХОЧУ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС ДЕЛАЛ!!! – закричала Алиса. – Ты был с ней? С кем ты ещё был? Кого ты зажимал по тёмным углам, как только я отворачивалась? Гроттер? Или ещё кого-то? Кого? Лоткова, Склепова? Свеколт? – Буйнова стояла перед Бейбарсовым, заламывая руки, в то время как он равнодушно смотрел на её побелевшее лицо и губы.
Лена и Жанна, находившиеся здесь же, медленно стали приближаться к Лизе, стараясь стать между ней и мужчиной, потому что видели, что Глеб, не смотря на равнодушный взгляд, на грани – ещё чуть-чуть и случится непоправимое на глазах многих людей.
Так же напрягся Ванька Валялкин. Он приготовился защищать Таню, которая вполне могла зайти в гостиную в любой момент и тогда эта причитающая женщина, после высказанных мыслей относительно связи Бейбарсова с Гроттер, могла бросится броситься на неё.
«И зачем он бросил Зализину, если сейчас живёт с такой же?», - подумал Ванька ещё во время обеда, через двадцать минут общения с подругой Бейбарсова.
- Какой ты жестокий! Какой ты бессовестный! Какой ты безответственный…
Все присутствующие, поняв, что всё внимание Алисы приковано к одному человеку, начали двигаться. Шито-Крыто взглядом спросила у именинницы: «Что дальше?». В ответ Гробыня пожала плечами.
- Но разве ты безответственный!? - продолжала свои рассуждения Буйнова, наслаждаясь тем, что больше десятка взоров прикованы к ней. – НЕТ! – вновь крикнула она и от её голоса вздрогнула Дуся. – Ты прекрасно используешь свою некромагию. Да? Ты ведь радуешься тому, что у некромагов не бывает детей?!
Бейбарсов замахнулся, чтобы ударить Буйнову по лицу.
- Давай, ударь меня! Ты как был бессердечным скотом, так им и остался! Ты меня никогда не любил! - кричала она и пятилась от него, в то время как маг с поднятой ладонью шёл на неё. – Ну же, ударь, избей меня! Может это и есть для тебя любовь – все, кого ты любишь, страдают! Разве не так?!
Алиса, наткнувшись лопатками на стену, открыла рот, чтобы сказать ещё что-то, но рука Глеба, приготовленная для удара, метнулась к её горлу. Бейбарсов обхватил пальцами её тонкую белую шею и приподнял вверх – ноги Алисы болтались в полуметре над полом. Женщина захрипела, побагровела и вцепилась в душащую её руку, пытаясь ослабить хватку.
Гломов, подтолкнутый локтём Гробыни, встал с дивана и без особого рвения направился спасать Буйнову.
- Сейчас будет мордобой! Обожаю боевики! – воскликнула незаметно появившаяся в комнате Лиза и, телепортировав себе из какого-то кинотеатра большое картонное ведёрко поп-корна, села на подлокотник кресла и с величайшим интересом уставилась на ссорящуюся пару и надвигающегося на Бейбарсова Гуню в ожидании кровавой развязки.
Глеб повернулся на этот голос и, увидев любопытствующий взгляд светлых глаз бывшей невесты, разжал пальцы – Алиса мешком рухнула на пол, хватая воздух ртом.
- Здравствуй, - обратился к появившейся женщине некромаг.
- Привет, Глеб... О, я тебя вспомнила! – воскликнула Патракова.
Бейбарсов наклонил голову на бок и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Зализину, ища последние доказательства истины.
Приняв его выражение лица за непонимание, Лиза объяснила:
- Дело в том, что у меня амнезия – кого-то помню, а кого-то нет. Вот тебя я помню.
- Лиз, он твой бывший жених, - пояснила Попугаева.
- А-а-а! Вот в чём дело! Значит, те эротические сцены с тобой, которые я сейчас себе представляю – это воспоминания, а не мои фантазии, - Лизон внимательно посмотрела на Бейбарсова.
- Эли, - тихо, словно выдохнув, прошептал Глеб.
- Можешь называть меня как угодно, - Зализина встала со своего места, и, не выпуская поп-корн из рук, начала оценивающе-бесстыже рассматривать мага со всех сторон. – Тебе я разрешу многое.
- Глеб!? – подала голос уже вставшая на ноги Буйнова. Она почувствовала, что её мужчину уводят прямо у неё на глазах.
- Алиса, - повернулся к женщине Бейбарсов, - прости, - он взял её за ладони, - я сделал тебе больно, – пожав ей пальцы, Глеб отпустил её руки. - Я сделал больно этому телу.
- Глебушка… - серые глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц заметались по комнате, ища не существующего выхода из этой тупиковой ситуации – ситуации разоблачения.
- ТЫ ДУМАЛА, ЧТО Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ НЕВЕСТУ!!! – закричал он на побелевшую Буйнову. – Я, чёрт возьми, НЕКРОМАГ!!! Ты думала, что сможешь меня обмануть!?
- Глеб, не надо! – предостерегающе крикнула Свеколт и вытянула вперёд руки, готовясь предотвратить необдуманный шаг Бейбарсова.
- Ты меня не любишь!!! – закатив глаза, вновь завыла Алиса.
- Нет, Лиза, - сказал Буйновой Бейбарсов, - я тебя не люблю. Кроме того, ты мне не нужна. Ты мне противна!
- Тогда, может быть, тебе будет не противна куча тухлого мяса – ты же некромаг! – заверещала Буйнова и выставила в сторону Лизы кулак, намереваясь сотворить с Лизон что-то страшное. Ненависть и ярость на её лице сменились искренним недоумением. Она внимательно посмотрела на свою руку.
- Ты это ищешь? – спросил у Алисы Глеб, показывая кольцо с синим авантюрином, которое он смог незаметно стянуть с её пальца, когда просил прощение. – Ловкость рук и никакого волшебства. У меня было время для того, чтобы научиться обходиться без магии.
Заверещав на одной ноте, Алиса впилась ногтями себе в лоб и провела пальцами вниз по лицу, оставив десять глубоких царапин. Не переставая кричать, она бросилась с окровавленными ногтями на Бейбарсова, но, резко сменив траекторию пути, попыталась напасть на Зализину.
Быстрее всех среагировала Жанна. Она, выставив вперёд руку со сложенными чашей пальцами, заставила повиснуть обезумевшую Алису в воздухе.
Дверь коридора открылась, и вошёл академик Черноморов в богато вышитом золотом и мелким жемчугом камзоле. За ним в гостиную прошли Медузия, Ягге и Поклёп.
- Я хотел бы произнести праздничную речь. Дорогая Гробыня… - начал академик, разворачивая пергамент, но Медузия сильно дёрнула его за рукав. – А, что? – обернулся он к Горгоновой. Доцент показала подбородком на зависшую в воздухе Буйнову. – Какие у вас, однако, странная праздничная программа, - нахмурился академик, разглядывая по большей части испуганные лица своих бывших подопечных.

Пояснения
Афродизиак – средство, пробуждающее возбуждающее сексуальное влечение.
Олигофрения - форма отсталости умственной.
Habes — haheberis: Имеешь одно — будешь иметь и другое
Legala bеnе a poi lascia la andare: Седлай хорошенько и тогда уже поезжай спокойно