Не считая стула самой девушки, два места дорогого прямоугольного стола, рассчитанного на монарха и пятерых человек, входящих в Королевский Орден, сейчас пустовали. Графиня непонимающе стала вглядываться в лица сидящих, пытаясь понять, кто же занял место одного из отсутствующих членов Лиги. А король все подталкивал ее к столу с каким-то щенячьим восторгом, едва ли не подпрыгивая на месте. Чем ближе девушка подходила к столу, тем сильнее сердце начинало метаться в груди от томящей неизвестности. Ее глаза вдруг встретили преграду. Непонятное сосущее чувство в груди остановило ее, заполнив все сознание тревогой и осторожностью. За столом сидел молодой мужчина с такой идеальной осанкой, что, казалось, его спина вообще не умеет сгибаться. Правая рука его изящно обхватила бокал, иногда поднося темный напиток к бледным тонким губам, левая же чуть держалась длинными пальцами за воротник фрака, из-под которого со всей возможной аккуратностью выглядывало белоснежное белье. Но не только изысканные манеры и безукоризненный внешний вид, необычные даже для королевского окружения, смутили Катори: голова мужчины была чуть склонена на плечо, и миндалевидные глаза, та самая непреодолимая преграда, неотрывно следили за девушкой. На их дне обитала глубокая густая тьма, в которой не было ничего, кроме насмешки. Понять, о чем думает незнакомец, было невозможно, его глаза отражали не более чувств, чем острое белое лицо. В почти мертвой мимике присутствовало осторожное наблюдение, из которого мужчина, возможно, исходил, составляя каждому характеристику. Легкая, чуть презрительная улыбка скользила по его губам, когда взгляд падал на того или иного танцующего. Король усадил графиню за стол, подозвал слуг, чтобы позаботились о гостье, и вновь радостно обратился к молодой Катори, неожиданно сникшей за столом.
- Графиня, у меня для вас неприятная новость, которая никак не подходит для сегодняшнего празднества: леди Санна, как это ни прискорбно, скончалась два часа назад. Она ушла от нас, но перед смертью написала завещание, в котором ясно указала своего преемника на место в Лиге Равновесия - дворянина, некоторое время проживающего у нее. Позвольте познакомить вас: граф Найтмор.
Катори сухо кивнула мужчине, все еще пытаясь понять, что же показалось ей таким необычным в нем. Найтмор встал с места и направился к графине. Спина его по-прежнему ничуть не сгибалась, хотя к его возрасту, а было ему около двадцати пяти лет, многие дворяне лишались своей грации и становились чуть более сухими. Но статная фигура графа и уверенная походка говорили Катори лишь о том, что в детстве ему давали серьезное воспитание, а взрослую жизнь он проводил в развлечениях и азартных играх. Казалось, он без проблем разбивает своим холодом сердца жеманных барышень, играя с их чувствами и, вдоволь насытившись их безответной любовью, оставлял бедняжек пожинать собственные грехи. Впрочем, таково было только мнение графини, не подтвержденное ничем. Первое впечатление, которое новый член Лиги Равновесия произвел на Катори, было едва ли хорошим, и возникали сомнения: действительно ли леди Санна предложила Найтмора в качестве верного пса Его Величества. Графиня протянула руку, и холодные губы коротко прикоснулись к коже. Где-то в центре залы сбился чистый звук флейты, сорвавшись на дикий, почти человеческий визг. Король возмущенно подпрыгнул, но, видимо, решил, что сейчас лучше быть с гостями, и остался за столом. Граф Найтмор также вернулся на свое место, не произнеся ни слова. Лорд Ленард, сидящий рядом с графиней, кашлянул, напоминая о своем присутствии.
- С позволения Вашего Величества, я, пожалуй, начну.
- Мой дорогой Люциан, говорите все как есть, я желаю, чтобы Лига Равновесия поняла, в каком нелегком положении находится.
- Благодарю вас за доверие, мой король,- кажется, Ленард даже не задумывался над сказанным, говоря уже выученные за несколько лет управления монархом слова.- На севере нашей крошечной, но могучей и целостной страны вспыхнул мятеж против Его Величества Идвальда Седьмого, мудрого и справедливого.
Ленард поклонился монарху, и щеки Короля вспыхнули от удовольствия: лесть фаворита, даже столь мелкая, всегда была ему по душе. А между тем, герцог продолжал:
- Некая организация занимается мародерством по отношению к власти нашего государства. Ее члены рушат статуи, заведения, принадлежащие Королю, совершают вооруженные нападения на представителей дворянства, но к тому же ничем не выдают себя. Никто не видел их лиц, не слышал их имен, они просто тени, которые приносят людям несчастья. Да еще и нижние и средние слои общества митингуют против социального неравенства...
Герцог повернулся к графине Катори, и, прикрыв глаза длинными ресницами, твердо сказал:
- Миледи, вы должны отправиться на восток и любыми способами расформировать восстание: дипломатией или устрашением.
Новоиспеченный член Лиги Найтмор не произнес еще ни единого слова, порой как-то искоса поглядывая в сторону графини, Люциана Ленарда и короля. Катори переместила взгляд туда, куда чаще всего смотрел граф, и с удивлением отметила, что в конце залы находится огромное зеркало, в котором отражаются все танцующие, и просто прекрасно виден королевский стол со всеми сидящими за ним. Отогнав от себя дурные мысли, графиня вдруг вспомнила тему беседы и сдержанно спросила:
- Помнится, на севере находятся ваши владения, милорд, так почему же на меня ложится ваша ответственность?
Отозвался, как это странно ни было, сам король, который все это время с мечтательной улыбкой оглядывался по сторонам и вдруг будто бы проснулся, подтянулся, посерьезнел и торопливо обратил взгляд к своему фавориту. Даже его голос, и тот стал будто бы грубее, мужественней.
- А ведь в словах Амалии есть истина. Я и запамятовал, что ваши владения, Люциан, находятся совсем близко с границей бунта! А я все это время беспрекословно слушал ваши советы. Если случилось, что эта территория находится в ваших руках, так, быть может, лучше поручить это задание вам?
Ленард и Катори переглянулись между собой. Да, сомнений не было, король вновь стал самим собой, но, скорее всего, не на длительное время, а это значило, что в ближайший день или два в государстве изменятся многие законы и правила. За те последующие часы, когда король узнает о нововведениях в своей стране, графиня искренне посочувствовала Ленарду, хоть он и был искуснейшим кукловодом. Но ведь в настоящее время нужно было хоть как-то выживать, и любые способы удержания на плаву были хороши. Нынче всем было известно одно правило: покори мир, иначе мир покорит тебя. Кто шел в обход, становился куклой того или иного актера, играющего какую-либо роль, может, главную, а, может, второстепенную, в этом бесконечном театральном представлении под названием Жизнь.
- Очень сожалею, Ваше Величество, но у меня не будет времени заняться этим делом. По вашему поручению я на данный момент улаживаю экономические отношения на западной границе страны,- с почтением произнес герцог, чуть раздраженно глянув на Катори, на что король, поразмыслив с секунду, ответил:
- Значит, решено: в самый северный город нашей страны Авиль едет графиня, и никаких оговорок - это приказ.