Флибустьеры! По ветру, шельмы!
На удачу! Вперёд! На удачу!
Обойдём по пунктиру мель мы.
Ведь удача же, что-то значит!
Канониры! Готовьте пушки!
Пьяным смехом шторма океана.
Мы подарим им нынче жертву,
Чтоб любили они капитана.
Эй, корсары! Свою добычу
Мы кинжалом в бою забрали.
И идут вслед за нами души,
Те, что плоть свою потеряли.
Но не нам ведь бояться смерти.
Снова в кости мы с ней сыграем!
Флибустьеры! По ветру, шельмы!
На удачу! Её не теряем!


1737 год. Где-то на морских просторах….

Пузатый купеческий корабль возвращался из далёкого плавания. Мореходы, истосковавшиеся по дому, кидали жадные взгляды на горизонт. Ну, когда же? Когда?!!!! Правда, до родного Сальвара им ещё предстояло плыть по реке на парусных лодках, но река – это уже не море. Это почти что дом. Не от того ли так слаженно работали гребцы? Не оттого ли мальчишка –юнга бегом кидался выполнять очередное поручение? Дом есть дом….Радостно выбегут навстречу заждавшиеся жёны, загалдят, запрыгают подросшие дети, тихонечко смахнут слёзы старики родители:
- Вернулся!
Только один человек не испытывал пока всеобщей радости. Могучий, уже не молодой мужчина, хмуро глядел по сторонам, и серые глаза, под нависшими густыми бровями не выражали никаких эмоций. Однако в его душе этих самых эмоций было предостаточно. И чем ближе подходил корабль к дому, тем сильнее становилась тревога, и всё тяжелее было сдерживать их.
Человека этого звали Андер, или Андер-купец. Он-то и был хозяином судна, и товаров, он нанял команду, и он тоже возвращался домой, к семье. Однако мысли его сейчас были вовсе не о доме. И даже богатая прибыль торгового предприятия не могла отвлечь от мрачных рассуждений. А крутились они вокруг двух человек. Двух женщин. Одной из них была молодая супруга графа Фердинанта де Ронде. А другой – её полугодовалая дочь.
Погода была хорошей. Ветер весело пел в парусах, помогая гребцам. Но Андер, казалось, этого не замечал. Уже два месяца он ждал беды. Судьбу не обманешь.
Двадцать два года плавал Андер по морям. Двадцать два года он строжайше не подпускал к кораблю ни одной женщины. И вот, пожалуйста! Сразу двух! И не важно, что одна из них ещё пачкает пелёнки! Купец до хруста сжал кулаки. Но не мог он отказать графу! Не мог! Он его покойному отцу жизнью обязан! Вот и не побоялся старый дурак! Уважил память о друге! И всё старался не думать о той гадалке и её словах. Да только шила долго в мешке не утаишь!
Купец провёл тяжёлой рукой, увенчанной перстнями по покрытым серебром волосам. И вдруг….
- Парус! Слева по борту парус!
Голос зависшего на мачте юнги ударил как гром среди ясного неба. И тут-то купец не выдержал.
- На вёсла! Все на вёсла! Озолочу!
Бледный, взмокший, он стоял на носу и всё ещё надеялся на чудо. Но стремительно летел по волнам чёрный корабль под бурыми парусами. Купеческому судну с ним тягаться было, всё равно, что домашней кобыле с горячим степным жеребцом.
- Корсары!
Купец, вдруг, что есть силы, рванул полы дорогого кафтана. А затем медленно вытащил из богатых ножен свой меч.
Да. Это были корсары. Отчаянные храбрецы! Вольные хозяева бескрайних морей! И встреча с ними не сулила ничего хорошего. Понимая, что уже не уйти люди купца побросали вёсла и схватились за оружие. Уж если суждено погибнуть, не увидев дом, так, может, повезёт забрать с собой за компанию кого-нибудь из пиратов! Но злобными коршунами взвились в воздух арбалетные стрелы. И многим из оборонявшихся так и не довелось увидеть, как яростно скаля зубы впились в бок обречённого корабля стальные крючья. И как ринулись на него лихие корсары, словно гигантская волна, сметая всё на своём пути.
- На абордаж!!!

Когда силы двух противоборствующих сторон оказываются столь не равны сражение не затягивается надолго. Так вышло и теперь. Палуба купеческого корабля слишком быстро окрасилась кровью его защитников. Андеру и ещё нескольким мореходам пришлось, пожалуй, тяжелее, чем остальным. Их сразу взяли в кольцо. Купец крепко сжал в руке меч, и, зарычав, бросился на противника.

А в каюте купца прижимала к своей груди спящую дочку заплаканная графиня. Она слишком хорошо слышала шум борьбы. Так что же теперь будет?

Очередной удар, и меч глубоко вошёл в податливое человеческое тело. Андер пошатнулся и медленно завалился на бок. Ещё некоторое время он слышал, как отчаянно дрались его люди. Потом шум битвы стал затихать. И встала перед глазами зеленоокая гадалка.
- Ты погибнешь тогда, когда возьмёшь на корабль женщину.
Слова, сказанные много лет назад, хранили свою силу.
- Ведьма!!! – прохрипел умирающий, и голова тяжело поникла на грудь.
Короток путь
По гребню смерти.
Кровью горячей
Заря захлебнётся.
Стала душа
Прощальным криком
Чайки далёкой.
Она не вернётся.


Совсем скоро защищать купеческий корабль стало некому, и корсары принялись делить доставшуюся добычу. Часть пиратов уже хозяйничала на палубе, обирая убитых. Остальные ринулись вниз. И вот тут-то юная графиня вытерла слёзы. Накинув на колыбель со спящим ребёнком свою шаль, она схватила со стола тяжёлый бронзовый подсвечник и обрушила его на голову первого же ворвавшегося в каюту. Но слишком мало было сил у перепуганной девушки. Подсвечник лишь слегка оцарапал висок пирата. Мужик взревел, отмахиваясь от помехи, и резко развернулся, одновременно вскидывая руку с кинжалом. Графиня тоненько вскрикнула, и медленно осела к ногам палача.
- Назад! Я сказал назад, шельмы!
Этот громовой голос заставил корсаров расступиться, и в каюту вошёл высокий мужчина. Он ещё не успел остыть от боя. Его движения были резкими, решительными. Сизо-пепельные волосы рассыпались по плечам. Одиноко светившийся на лице глаз был подобен цвету стали. Второй наглухо скрывала обмотанная вокруг головы тёмная повязка. Рука корсара всё ещё сжимала клинок, пьяный от чужой крови.
Пираты притихли, не смея возражать своему капитану. А он глянул на девушку. Она была ещё жива.
- Я… Я графиня де Ронде…. – ей было тяжело говорить. На губах возникали и лопались кровавые пузыри. Рука потянулась к колыбели, - Там моя дочь. Сохраните мою дочь….
Видимо умирающая уже не понимала с кем она говорит. Синие глаза отчаянно вспыхнули, встретившись со стальным глазом пиратского главаря, но через секунду уже подёрнулись заоблачной дымкой.
Атаман долго смотрел на графиню. Его лицо осталось непроницаемым. И тут раздался детский плач. Громкий, обиженный, голодный. Сизоволосый клинком сбросил с колыбели шаль.
- Я буду звать тебя Кэт, - сказал он.







1749 год. Где-то на морских просторах.

Ночь укрыла море своим звёздным плащом. Луна лениво начала подниматься над горизонтом. Корабль легонько покачивался на волнах. Лунный взгляд медленно скользил по нему. Вот из темноты выплыли тяжёлые свернутые паруса. Днём они были бурыми, но сейчас в призрачном лунном свете казались почти чёрными. Затем луна осветила название: «Смотрящий». Было непонятно, куда и зачем, но, названия просто так не дают, и это Луна уже знала. Наконец, она коснулась одной из шлюпок, привязанных по правому борту, и…. нащупала там человека. Он сидел, обхватив руками согнутые колени, и положив на них голову. Луна увидела копну чёрных волос, рассыпавшуюся по плечам, хрупкую, скорее детскую фигуру. И тут человек, словно почувствовав внимательно изучающий его лунный взгляд, повернул голову, и луна, наконец, узнала свою старую подругу. Это была Кэт - дочь главаря пиратов.
- Привет, жёлтокожая! – улыбнулась девчонка и помахала луне рукой, - Ты сегодня опять порадуешь меня своей дорожкой?
Луна фыркнула, но её призрачный свет уже и правда засеребрил солёную зыбь. Девчонка засмеялась.
Ей было лет двенадцать и выросла она на пиратском судне. Пока её сверстницы слушали по вечерам волшебные сказки, да пеленали своих кукол, она прошла отнюдь незавидное обучение в школе кровавого ремесла. Нет, сама она ещё не убивала, но … Это был лишь вопрос времени. Пока отец запрещал ей участвовать в битвах. Когда он вместе с другими шёл на абордаж, девчонка оставалась на «Смотрящем», и с замиранием сердца следила за высокой фигурой Сизоволосого. Не один, и не два раза рука её при этом тянулась к боевому ножу, с которым она не расставалась. И можно было не сомневаться, если с капитаном что-то случится – Кэт отомстит.
Луна между тем пристально разглядывала висевший у девочки на шее серебряный кулон. На нём было изображено дерево, усыпанное спелыми плодами, а чуть ниже выгравировано: «Terra florensa ». Это означало «Процветающая земля», но Кэт не знала, где она находится. Девчонка очень редко бывала на земле, и привыкла чувствовать под ногами вечно качающуюся палубу «Смотрящего». Зато о земле она много читала. Сизоволосый отнюдь не был дикарём. Поговаривали даже, что он имел благородное происхождение, и начал заниматься разбоем совсем не по своей воле. Так это было или не так, а только капитан собрал на своём судне очень даже неплохую библиотеку, и Кэт часто бывала там. Книги очень сильно удивляли её, но и захватывали тоже. И она всё пыталась представить себе, как это люди живут на суше, строят там дома, и целые города, дружат и ссорятся, любят и ненавидят….. Эта жизнь была чуждой для неё, ведь корабль был её домом, и жизнь, которая шла на нём воспринималась естественной и нормальной. А значит нормальными были грабежи и убийства, и пьяные дебоши, и ругань, и периодический разврат. Это бывало, когда на корабль попадали пленницы. Впрочем, Сизоволосый старался, чтобы Кэт не присутствовала при подобных сценах. Сам он в них не участвовал, и редко оставлял Кэт одну. А при нём никто не смел сказать ей плохого слова, хотя далеко не всем нравилась странная причуда капитана. Пират, а девчонку воспитывает! На корабле ещё остались те, кто знал правду о появлении Кэт на борту. Они бросали на капитана мрачные взгляды, но помалкивали. Видимо никто из них не хотел встретиться с его клинком.
Иногда, сидя с книжкой в руках, девчонка начинала фантазировать, и представляла себе какой-нибудь огромный дом, окруженный садом, и себя бродившей, то по начищенному до блеска паркету, то по усыпанным песком садовым дорожкам. Но представить себя в платье, Кэт почему-то не могла, и потому даже в мечтах, оставалась такой, как на палубе «Смотрящего», пока больше похожей на мальчика, чем на девочку.
Только вот чем старше она становилась, тем больше мрачнел Сизоволосый. Не раз и не два она заставала его в странной задумчивости. И тогда ей становилось страшно, и сердце почему-то сжималось, словно предчувствуя беду. Впрочем, стоило Сизоволосому заметить её присутствие, всё сразу вставало на свои места. Он снова был главарём пиратов, и, глядя на него, Кэт невольно задавалась вопросом: а не показалось ли мне?
Ещё одним увлечением юной пиратки стала лютня. Правда девчонка была самоучкой, и потому частенько ошибалась, когда играла, но всё же, надо было отдать должное её упорству. Она занималась с усердием, которое вполне можно было поставить в пример её сверстницам, выросшим на земле. В книжках Кэт читала о красивых песнях, о томных серенадах, которые пели прекрасным дамам влюблённые в них кавалеры. Но таких песен Кэт не слышала, и пела то, что знала – чаще всего куплеты весьма непристойного содержания. Сизоволосый хмурился, однако молчал. Но однажды, когда поздней ночью, они вдвоём гуляли по палубе, он спел ей песню.

Не в расставанье вечности беда,
И расстоянье только миг разлуки.
Глаза закрою, и твоя звезда
Дыханьем тёплым согревает руки.

И если буду нужен я тебе,
Сумею отыскать твою дорогу.
Бросая вызов взбалмошной судьбе
И начиная верить понемногу

В реальность самых сказочных даров.
Они сверкают солнцем на просторе.
И бьются в небо всполохи костров…
Но впереди опять грохочет море….

И Кэт эта песня очень понравилась. Она выучила её за один вечер, и часто пела, оставаясь одна. Почему-то ей не хотелось, чтобы её слышал кто-то, кроме отца, и Луны. Вот и сейчас девчонка, мечтательно глядя на призрачную дорожку, тихонько напевала эту песенку. И тут раздался шорох. Кэт тут же замолчала и напряглась. Рядом кто-то есть. Шорох повторился. В следующую секунду Кэт кошкой выпрыгнула из своего убежища, и тут же оказалась на спине крадущегося к ней человека.
- Кэт! Это я! Кристиан!
Она уже тянулась к ножу, но, услышав его голос, остановилась. Кристиан был сыном одного из пиратов, и выполнял на « Смотрящем» обязанности юнги.
- Опять ты! – прошипела девчонка, и ослабила хватку, а затем совсем отпустила его.
- Какого чёрта ты за мой шляешься?!
Мальчишка повернулся к ней. Он всё ещё потирал шею. Руки у дочери капитана были ох и быстрые.
- Ну, ты даёшь, - протянул он, - чуть не задушила меня.
- В следующий раз уже задушу, - съязвила Кэт, - нечего за мной подслушивать!
- Да не подслушивал я! Просто гулял!
- Ну и гуляй себе дальше!!!
Пиратка повернулась, и, не говоря больше ни слова, пошла прочь. А Кристиан так и стоял на месте, смотря ей вслед. Луна, ставшая свидетельницей этой сцены, лишь усмехнулась.


1754 г. Город Сальвар. Верхний город. Дом графа де Ронде.

Ранним утром граф Фердинант де Ронде сидел у себя в кабинете. Этой ночью он так и не ложился спать. Он был взволнован, очень взволнован. Неужели спустя восемнадцать лет он всё-таки сможет обнять свою дочь? Неужели человек, приславший ему письмо, не обманул? Но, в чём корысть-то? В чём? Или кому-то может доставить удовольствие мучения убитого горем отца?
Граф волнуясь встал, прошёлся по комнате. Сегодня он должен получить ответ от этого человека, и если он не солгал….
В коридоре раздались шаркающие шаги старого слуги. Граф не стал дожидаться пока тот дойдёт до кабинета, стремительно пошёл навстречу, распахнул двери.
- Ну же, Верн, почта, да? Почта?
- Да, сир, - старик протянул ему поднос, на котором лежало несколько писем.
- Не то, и это не то, - граф лихорадочно перебирал письма, - Неужели не ответил? Не может быть! Не может!
И тут глаза наткнулись на знакомый почерк. Вот оно! Вот! Дрожащими руками граф взял письмо, и на ходу срывая печать, вернулся в кабинет. Старый слуга тяжело наклоняясь, принялся собирать разбросанные письма.
А граф уже читал ответ. Ответ того человека, который может вернуть ему дочь.
« Сир, я получил Ваше письмо, и теперь у меня нет ни малейшего сомнения в том, что мои многолетние поиски не прошли даром, и Вы и есть настоящий, и законный отец Кэт. Думаю, нам стоит встретиться лично, чтобы переговорить обо всём. Я сделал для дочери, а смею Вас заверить, что относился и отношусь к Кэт как к родной, всё что мог. Теперь Ваша очередь. Девушке её возраста не место на подобном корабле, да Вы и сами всё прекрасно понимаете. Так вот, жду Вас через десять дней в местечке Анрато. И если всё пойдёт хорошо, назад в Сальвар Вы вернётесь уже с дочерью. На сим, позвольте закончить.
С. А. В.
Да, к письму прилагаю один из портретов Кэт. Знакомый художник написал».
Граф глубоко вздохнул, и осторожно извлёк из конверта портрет. Чёрные волосы, синие глаза. И носик такой же, и щёчки. О, Боги! Алиса! Его Алиса. Давно потерянная жена. Правда девушка, изображённая на портрете была одета совсем не так, как одевалась её мать, но граф уже не сомневался. На шее девушки весел кулон: «Terra florensa ». Это был фамильный медальон. Слёзы радости текли по щекам графа. Елена! Дочка! Елена!
И тут внизу раздались чьи-то голоса. Граф тут же нахмурился. Он уже знал, кто шумит. Это был Ринальдо - его сын от первого брака. Непутёвым он вырос, ох непутёвым! 23 года, и последние несколько лет только и знает, что пить, да играть в покер! И сколько раз с ним говорил, сколько раз объяснял – бесполезно. Привык он, что отец деньги даёт, привык, что всегда за него слово замолвит. Эх! Сам виноват! Не так надо было воспитывать сына, не так! А он слишком занят был поисками жены и дочери, чтобы уделять ему должное внимание!
Голоса внизу тем временем стали громче. Сын явно был выпившим, и о чём-то спорил со слугой. Граф, всё ещё держа письмо, и портрет в руке, поспешил вниз. И в тот момент, когда он появился, разъярённый Ринальдо наотмашь ударил того самого пожилого слугу по лицу. Граф побагровел.
- Не смей, - голос был полон сдавленной ярости.
- Папа! – парень развернулся и пьяными глазами уставился на отца, - Этот болван Верн не даёт мне выпить, так что же я, по-твоему, должен был сделать?
- Я скажу тебе, что ты сейчас должен сделать, - угрюмо бросил граф, подходя к сыну, - Извиниться.
- Что?- парень вдруг развязано засмеялся, - Я? Извиняться перед слугой?
- Именно ты, - спокойно сказал граф.
Видимо до Ринальдо, наконец, дошло, что отец не шутит. Он зло сверкнул глазами.
- И не подумаю. Я сын графа, и извиняться перед слугой не собираюсь!
Фердинант глубоко вздохнул.
- Ну что же, - он в упор смотрел на сына, - не будешь – не надо. Только отныне ты мне не сын. Я лишаю тебя наследства в пользу твоей сестры. Чуть позже оформлю всё бумаги.
Слуга же, потиравший всё это время щёку, тихо охнул. Он никак не ожидал такой суровой расправы.
- Ты сошёл с ума, - Ринальдо опять засмеялся, - Моя сестра погибла ещё младенцем. Или ты решил подарить все денежки морю?
- Ошибаешься, - ледяным тоном ответил граф, - твоя сестра жива, и очень скоро она появится в этом доме, как моя законная дочь и наследница, а чтобы ты быстрее мне поверил – вот почитай.
Граф протянул сыну письмо, и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Ему предстояло собираться в дорогу. Слуга поспешил за ним. Ринальдо же остался один на один с письмом, и, прочитав его, протрезвел мгновенно. Взгляд полный ненависти и презрения изучал портрет Кэт.
- Ну, нет, - прошипел молодой человек, - я не позволю тебе получить мои денежки. Не позволю! Так что, мы с тобой очень скоро встретимся, дорогая сестричка.

Два дня спустя. Где-то на морских просторах, недалеко от побережья.

Чёрный корабль под бурыми парусами окутала ночная мгла. Но его обитатели не спали. Никто не спал. Несколько десятков человек отчаянно отбивались от превосходящего числом соперника. Команда взбунтовалась, и Сизоволосый впервые за много лет поднял оружие на своих. Эх! Как же не вовремя! Совсем не вовремя! Ещё несколько дней, и Кэт на борту «Смотрящего» уже не было бы! Пират глянул на дочь. Стройная, смелая. Хороша! Да, хороша! Даже сейчас, с обнажённым клинком, и бешеными глазами. Раньше она не убивала. Теперь счёт открыт. Но она должна остаться живой! Должна увидеть родного отца! Она графиня! Сизоволосый усмехнулся. Когда-то он и сам имел такой титул, но это было давно. И тут клинок со свистом рубанул воздух, и Сизоволосый пошатнулся.
- Отец!!! – Кэт была уже возле него, а за её спиной тенью стоял Кристиан.
- Кэт, - Сизоволосый тяжело облокотился о борт, - уходи, ты … ты должна с ним встретиться, ты должна узнать.
- О чём ты? – синие глаза смотрели испуганно и растерянно, - Как это уйти? Сейчас, когда тут такое? Когда ты ранен?!!!
- Именно сейчас, - тяжело переведя дыхание произнёс пират, - нам не отбиться, и ты это знаешь.
- Нет! – Кэт обняла его, помогая держаться на ногах, - Я не брошу тебя! Не смей об этом говорить! Слышишь? Я не брошу тебя, отец!
- Я тебе не отец, - тихо произнёс Сизоволосый, но слова эти прозвучали так явственно и страшно. Кэт замерла. И словно не было вокруг битвы, словно Кристиан не защищал их обоих, раздавая удары направо и налево.
- Кристиан! – голос Сизоволосого вдруг окреп, – Забирай её, и уходите. Вы ещё можете спастись.
Парень кивнул.
- Кэт, - пират посмотрел на дочь. Она была бледна, и молчала. Просто не знала, что сказать. Боялась. Но по единственному глазу отца видела – это правда.
- Кэт, - Сизоволосый поднял руку, провёл по её голове, поправляя съехавшую косынку, - твой настоящий отец живёт в Сальваре. Это граф де Ронде. Он знает о том, что ты жива. Ступай, найди его… Найди.
Он хотел сказать, что договорился с графом о встрече, но не успел, и резко оттолкнул дочь, встречая удар кого-то из бывших соратников. А когда обернулся, Кэт уже не было рядом. Девушка впала в настоящий ступор, и только поэтому Кристиану удалось выполнить последний приказ капитана.
Шлюпка тяжело переваливалась с волны на волну, всё дальше отходя от корабля. А на палубе продолжался бой. И очень скоро «Смотрящему» предстояло узнать нового капитана.

*Комиссар: автор, в поле краткой новости желательно вставлять иллюстрацию, соотвествующую теме публикации.