Глава 4
- Лора ты сошла с ума! – верещал брат на пару с Ниром – Как ты собираешься разбираться с нежитью?
- А кто вам сказала, что там нежить? – я наивно захлопала ресницами.
- Только они издают «таинственные» шорохи и звуки – разъяренно прошептал брат, но его перебил Нир, похлопав по плечу, и уже спокойным голосом продолжил - Ладно, деваться не куда, вечером пойдем, обследуем окрестности деревни, надеюсь, это неоправданные слухи.
- А вы Лоренция, остаетесь здесь – я блаженно улыбнулась, но Нир ехидно добавил – и идете работать, извините, две золотые на покупку одежды слишком мало.
- Что? – я поперхнулась свалившимся на меня счастьем – и как вы это себе представляете? – не скрывая презрения, ответила я
- Это не мои проблемы – Нир с вызовом посмотрел мне в глаза – Вы не справитесь? – он усмехнулся.
- Нет, смогу! – я не собиралась проигрывать.
- Тогда удачи! – Нир плюхнулся на кровать – разбудите перед закатом – Лис лег на соседнюю кровать, и оба заснули сладким сном. Я прикусила губу, оглядывая предоставленные апартаменты. Мягкая кровать, шкаф, комод с большим зеркалом… вообще не плохо, если не считать еще две кровати, которые занимали мальчики. Спать мне расхотелось и, встав перед зеркалом, я принялась выбирать платье для работы. Остановив свой выбор на красивом голубом платье, довольно простом, я вышла на улицу.
Так, где таверна там и работа, где работа там и деньги. Я остановилась около небольшого здания с вывеской «Веселый боб» и изображением улыбающегося боба. Жутко. Из веселого в таверне был только менестрель, его как раз выкидывали из окна.
- Вот это весело!! – зычно рявкнул здоровый детина. Я боязливо прижалась к стене и отошла к свободному столику.
- Что, мадам, будет заказывать? – хозяин таверны улыбнулся во все три здоровых и четыре, со следами кариеса, зуба. Я хотела уже отказаться, но вдруг вспомнила про две золотые в моем кошелечке, нагло отобранных у брата.
- Мне сок… яблочный – я мило улыбнулась, протягивая хозяину монетку – И сдачу не забудьте! – он заметно погрустнел и принес заказ в явно немытом стакане. Я брезгливо отодвинула стакан и огляделась. В таверне были пьяные и в стельку пьяные крестьяне, пару здоровенных мужиков, из-за которых в скором должна будет разгореться драка, и несколько капюшонных личностей, которые меня очень напрягали…
В таверне все шло своим чередом. Было несколько драк, несколько тостов, но потом все начали явно скучать, а здоровяки разминаться. Ко мне подошел хозяин таверны и, краснея, предложил.
- Мадам я дико извиняюсь, но, понимаете, посетители заскучали… вы не могли бы их развлечь – он протянул мне старую, но добротную лютню, незаметно поменяв стакан с соком на более чистый – На воительницу вы не похожи на магичку тоже…вы же умеет играть? – с надеждой вопросил он
- Умею – я довольно улыбнулась – Сколько вы готовы предложить?
- Эээ… пять золотых?
- Эх, ну ладно – я встала, оправив юбку и села на место бывшего менестреля. В зале повисла тишина, кто мог смотреть, смотрел на меня.
- Собратья! – начала я – дабы развеять вашу скуку, я пришла сюда. Внемлите моему искусству, и буду, благодарна я! – я улыбнулась и коснулась струн.
Зал заполнила печальная музыка. Я не пела, а скорее говорила певучим голосом, повествуя о нелегкой судьбе, иногда останавливаясь и тогда, лютня плакала…
Ты мрак, Ты тьма. Твой голос вечен
Мой темный ангел, вновь приди.
Я жизнь отдам за нашу встречу
Но ты прошу, не подведи
Во сне порою появляясь
Ты говорил «Дождись утра!»
Но без тебя, мой ангел милый
Пропали солнце и луна
Так видно буду жить во мраке
И ждать, когда коснусь крыла…
Но жизнь моя так коротка…
И шепчешь ты… «Дождись меня!»
Закончив, я отложила лютню и приготовила к аплодисментам. Кто-то всплакнул. Вдруг все встали (о! собираются хлопать стоя?) и подойдя ко мне, подняли мне в воздух и понесли на улицу (почетный круг по деревне в благодарность моему таланту!) внезапно я лишилась поддержки многих рук и отправилась в свободное падение… в лужу.
- Иди, пиликай вурдалакам на кладбище! - рядом приземлилась многострадальная лютня – Фу! Глупая баба, все настроение испортила! – дверь таверны захлопнулась.
- Эх… вот и искупалась в лучах славы – от обиды я даже не пыталась вылезти из лужи, мне было жутко обидно, завтра будут ходить слухи о непутевой менестреле, а Лис с Ниром не преминут мучить меня всю оставшуюся дорогу. Я закусила губу, чтобы не расплакаться, как двери таверны повторно хлопнули. Я подняла взгляд и увидела капюшонных личностей, идущих мне навстречу ко мне. И только сейчас я поняла, кто они такие. Жрецы Смерти… о них ходили легенды, после которых я не могла уснуть по ночам…
- Ааа! Не убивайте меня! Я так молода! Я больше не буду играть, честно честно – запищала я, пытаясь выползти их лужи. Фигуры на миг остановились и продолжили идти.
- Юная леди, мы не будем вас убивать! – сказала одна из фигур, довольно приятным голосом – Мы просто восхищены вашим талантом, один из наших братьев, оказался до слез поражен вашей песней – позади утвердительно всхлипнули.
Ндаа..в жрецах Смерти, я и не рассчитывала найти благодарных слушателей. Ладно, во всяком случае, убивать меня не собираются. Я попыталась встать и, поскользнувшись упала.. лицом в грязь. С невозмутимым видом, я встала, достала платок и частично вытерла лицо.
- Благодарю, что по достоинству оценили мой талант! Это все что вы хотели мне сказать? – настроение было на стадии депрессии.
- Понимаете у нас праздник... – начал жрец. Ага, есть работа, работа есть деньги. Я не проиграю спор с Ниритом!
- День рождение? Свадьба? Именины? – стала перечислять я, вспоминая мой арсенал песен.
- Похороны – выпалил жрец и вздохнул – Умер главный Жрец и мы хотели пригласить вас на праздник, дабы порадовать нас вашим талантом - я честно пыталась сделать вид, что упавшая челюсть не моя – мы щедро заплатим! – прибавил жрец.
Сначала потешили мое самолюбие, а потом подкинули решение проблемы. Страшно, но нельзя отказываться…
- Ээээммм… а знаете что, я согласна! Приходите к тому дому – я указала на дом, где мы остановились – за полчаса до полуночи, праздник же в полночь? – фигуры кивнули – Вот и отлично! Можете звать меня Лоренцией – я протянула руку. Фигуры зашушукались и та, с которой я вела беседу, протянула руку в ответ
- Мы придем, благодарим вас, миледи – и, пожав друг другу руки, мы разошлись. Добежав до дома, я зашла в комнату. Мальчишек уже не было, чему я была очень рада. Вот теперь весь страх вкупе с усталостью навалились на меня с двойной тяжестью. Предательски задрожали коленки, я сползла вниз по стенке и долго смотрела в одну точку, пытаясь понять, что я наделала. В руке я сжимала лютню.
- Ну что моя красавица, работать будем! – сказала я лютне, положив её на кровать, я посмотрела в зеркало. А я-то думала, почему люди разбегаются, с криками «Ведьма!»… Мой волосы были до того грязными, что невозможно было угадать их естественный цвет. Платье из голубого превратилось в коричневое, кое-где свисали налипшие куски глины. Я сжала в руке последний золотой и выдохнула.
- Так, у меня часа три! – прошептала я отражению и вышла из комнаты. По дороге попалась хозяйская дочь, которая при виде меня завизжала, но, увидев золотой, уставилась заинтересованным взглядом
- Значит так. Бадью с горячей водой, репейное масло и что-то чем у вас голову моют – быстро сказала я, девчушка кивнула и засеменила прочь. Я вернулась в комнату. Девушка оказалась очень расторопной и, получив свой золотой, вышла из комнаты. Я принялась за свой внешний вид…
- Здравствуйте, девушка – сказала я своему новому отражению. На меня смотрела девушка в черном платье, поверх которого был одет корсет (одевать его помогала та девчушка). У неё были длинные черные волосы и белая кожа, образ завершали алые, как кровь, губы. Одобрительно кивнув, я выглянула в окно. Там уже стояли мои новые знакомые, в нерешительности, мявшиеся у двери.
- Пора! – я улыбнулась. Эх, только клыков не хватает. Может отрастить? Я же оборотень, в конце концов! Но боюсь, меня точно сожгут, как порождение тьмы. На такой веселой ноте, я вышла из комнаты. Хозяйка, попавшаяся мне в коридоре, прижалась к стене и пыталась отломать ножку от стула.
- Осиновый!? – ласково спросила я, глядя на стул
- Ага… – хозяйка так и осталась позади, судорожно сжимая в руках стул.
Я вышла из дома, жрецы одновременно подняли на меня глаза и отшатнулись.
- Госпожа Лоренция? – неуверенно спросил жрец
- Да. Что я плохо выгляжу? – я вздохнула
- Нет, вы просто великолепны – он не врал, я чувствовала.
- Тогда пойдем? – мне было немного неудобно под восхищенными взглядами самых жестоких убийц нашего мира.
- Да да, конечно – они обступили меня, образуя пентаграмму, и мы тронулись в путь…
- А куда мы идем, почтенные? – сказала я, проводя взглядом последний жилой дом, оставшийся за нашей спиной.
- На кладбище! – ответили мне.
- На-на… кладбище? – заикаясь, пробормотала я.
- Да. А что-то не так? – отступать было поздно, поэтому я глубоко вдохнула и ответила
- Нет, все в порядке – пора готовится к худшему…
Идти среди могил было жутковато, а разговорить жрецов было невозможно, вот вдалеке показался склеп. Передо мной галантно распахнули дверь, и я на негнущихся ногах вошла… и обомлела
Склеп был великолепен, не смотря ни на что. Белый мрамор, скульптуры – произведения искусства. В центре был накрыт большой стол, уставленный дорогими яствами. Откуда в такой глуши этот склеп и откуда у них такая дорогая еда, спрашивать не хотелось. В противоположном от входа конце, стоял гроб, а перед ним, жертвенный стол, исчерченный разными рунами, на нем (на столе) лежал золотой кубок («для крови» - с содроганием подумала я) и нож... Гроб на мое счастье был закрыт. Жрецы смотрели на меня с нескрываемым интересом.
- Братья! Вы нас обманули! Эта дева не красива, а прекрасна – «для жертвоприношения» - подумала я. Ко мне подошел высокий молодой человек и поцеловал мою ручку, галантно наклонившись.
- Я Кинерон, главный жрец Смерти…теперь – Кинерон очаровательно улыбнулся, подводя меня к столу – Я смотрю, вам понравились наши скульптуры?
- Очень! – с нескрываемым восторгом сказала я. Повисла тишина. Кинерон встал, поднимая кубок с вином
- Братья! Сегодня мы празднуем смерть нашего брата, в прошлом главы жрецов Смерти! Нам будет его не хватать! – все встали и подняли кубки. Я принюхалась, вино как вино и, осмелев попробовала.
- Лоренция, несравненная, побалуйте нас вашим голосом, столь же прекрасным, как и вы – сказал кто-то из братьев, все его дружно поддержали. Я покраснела (Эх... джентльмены, что с них взять?), но встала и, откашлявшись, взяла в руки лютню. Моя песня была о жизни и смерти, о любви и ненависти, лютня страдала, то радовалась, то умирала. Закончив, я поморщилась
- Как поёт! – всхлипнул особо чувствительный брат и произнес тост за смерть, все его поддержали. Я не знала, что так быстро хмелею... я не знала что я такая буйная…
Спев еще одну песню вместе, жрецы решили расходиться и уже вставали из-за стола. Я возмущенно крикнула и сказала, что веселье только начинается, и я уходить не собираюсь. Для убедительности я вцепилась в стол. Жрецы, вздохнув, выпили со мной за покойного, за его семью, за Кинерона, за меня, за любовь. Когда решила уходить я, потому что какие-то зеленые человечки игриво подмигивали мне из-за угла, но Кинерон сказал им «Брысь!» и празднество продолжилось. Вдруг я заметила, что здесь нет ни одной жрицы, на что мужчины грустно вздохнули и мы все дружно согласились, что все бабы… глупые и выпили за это. Потом мы поплакали над тяжелой бабьей долей, в конце концов, мы начали танцевать на столах, попутно произнося тосты и выпивая ха это. Между тостом «За короля» и тостом «За анархию», я возмутилась, что танцуют не все, и осуждающе указала пальцем на гроб. Кинерон заверил меня, сказав «Щас будет» и начал нараспев плести заклинания, раскачиваясь из стороны в сторону. Покойник ожил, он с возмущенным криком выпрыгнул из гроба, и хотел уж было, наказать, нарушившего его покой, как вдруг остолбенел, увидев, ЧТО мы натворили. Повисла гнетущая тишина. Некоторые браться залезли под стол. Но я огорченная прервавшимся весельем, сказала изумленному покойнику
- Чего жмешься – то наливай и присоединяйся! – после этого веселье пошло своим чередом, кто-то резал колбасу жертвенным ножом, покойник умиленно плакал шепча. «Браться мой! Это самые лучшие похороны в моей жизни!» и за это мы тоже выпили. Внезапно я услышала звук ломающегося стекла и в наш уютный домик, ввалились две подозрительные фигуры. Одна из них быстро выпрямилась и направила какую-то железяку мне в шею, но в миллиметре она остановилась
- Сдавайся, подлая ведьма! Приказывай своим слугам убираться прочь! – со второй фразой я была согласна, а вот с ведьмой!!
- Братья! Этот наглец, назвал меня ведьмой! - я капризно надула губы и отвернулась – Фу! Уйди, противный!! – жрецы согласно загомонили.
- Лора!? Это ты? – незнакомец убрал меч, и я смутно признала в нем брата.
- Лисёнок! – я повисла у брата на шее.
- Что ты здесь делаешь? – брат недоуменно уставился на склеп.
- Я… ик… менестрелю, у нас тут похороны, скорбим, понимаешь – я театрально всхлипнула. Лис перевел взгляд на пустой гроб и заикающимся голосом спросил
– А г- где покойник?
- Так вот же он, наша прелесть! – я отлипла от брата и погладила по макушке покойного, добродушно мне улыбавшегося.
Брат продолжал смотреть на меня как на помешанную, но мне уже наскучило ему все объяснять, и я повернулась к жрецам.
- Лапушки мои! - начала я, от чего жрецы довольно заулыбались – Позвольте представить вам моего брата Лиса! Прошу любить и жаловать! – я посадила брата за стол и вдруг мне на глаза попался, незаметно отходящий к двери Нир.
- Нир! Стоять, кому сказала!! – крикнула я и посадила его рядом с Лисом.
Веселье продолжилось. Вскоре Кинерон начал рассказывать, про древние обряды, которые делали людей всесильными, но достойных становилось все меньше и меньше вскоре они совсем исчезли. «Эх, какие времена-то были» - заплакал покойник у меня на плече. А я, бесстрашия полна, предложила восстановить старую традицию… Через минуту я лежала на жертвенном столе, а Кимерон пытался попасть в меня жертвенным ножом, от которого ощутимо пахло колбасой. Нир, увидевший это, пытался отобрать у Кинерон нож и совершить жертвоприношение сам, я лишь кокетливо хихикала, наблюдая поединок за право, меня убить. Лис пытался попасть мечом в яблоко на голове покойника, но с его двуручником, это сделать было проблематично… В яблоко он все-таки попал, но меч крепко застрял в стене. Брат не растерялся и нарек меч «Лискалибур» и сумевшему его вытащить, он обещал царство и полсестры в придачу. Нир с Кинероном переключились на меч, отчего я возмущено фыркнула. Вскоре вся мужская часть собралась у стены, пытаясь достать злосчастный меч. Что их привлекало больше, моя половинка или царство, оставалось только догадываться. Я расталкивала братьев, пробираясь к мечу, около него пыхтел покойный, вежливо попросив его свалить, я закатав рукава и упершись ногами в стену вытащила (!) этот меч. Кто-то восхищенно вскрикнул «Какая женщина!», на что я очаровательно улыбнулась. Потом мы все дружно пошли в погреб за еще одной бочкой вина…