Мерриан. Салзар Эвольд Мидес

Перед Салзаром стеной предстал еловый лес, густо разросшийся и на первый взгляд казавшийся непроходимым. Откуда-то сверху раздалось знакомое карканье, и Мидес, подняв глаза, увидел "своего" ворона, сидящего на еловой ветке. Птица выжидающе посмотрела на человека и, взлетев, скрылась за деревьями. Волшебник недоуменно пожал плечами, немного постоял, раздумывая, но все же решился и, разведя руками еловые лапы, устремился в чащу. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь сплетенные колючие ветви, и Салзар сразу же погрузился в прохладу и сумрак, вдыхая с наслаждением запах хвои и мягко шурша иглицей под ногами. Почти сразу же перед ним открылась чуть заметная среди зарослей тропа, скорее всего проложенная лесным зверьем, и мужчина медленно двинулся по ней, отводя так и норовившие хлестнуть по лицу ветви. Через несколько минут блуждания между деревьями черноволосый увидел темную бревенчатую стену покосившегося, почти вросшего в землю строения, неожиданно открывшуюся среди насыщенной зелени. Медленно обойдя поросшую седым мхом сторожку, он приблизился к скособоченной приоткрытой двери со сбитым навесным замком и осторожно заглянул внутрь. В домике было темно, пусто и сыро, а, судя по оплетшим опустившиеся к земле окна космам паутины, посетители бывали здесь нечасто.
Салзар, пригнувшись, вошел внутрь и огляделся. Остатки грубо выструганной мебели неряшливой кучей громоздились в углу, выложенный крупными валунами очаг неприветливо смотрел черной дырой от противоположной стены, а возле самого входа грубо обтесанные бревна сторожки закрывал спускающийся с потолка длинный полог. Холстина была грязной, изрядно потрепанной и выцветшей от времени.
Мидес аккуратно отвел рукой полог, чихнул от поднявшейся пыли и удивленно вскинул брови. Темное дерево, будто рама картины, обрамляло широкую плиту из черного камня, неизвестно каким чудом державшуюся на изъеденной жучками стене. И когда волшебник осторожно провел ладонью по гладкой поверхности, стирая мохнатый слой пыли и паутины, под его рукой неожиданно ярко блеснули серебром витиеватые письмена. Салзар от неожиданности охнул и рукавом стал суетливо очищать камень, жадно вглядываясь в проступающие светящиеся руны. Когда дело было сделано, мужчина понял, что он уже видел подобную письменность, коротая долгие часы в гулкой тишине библиотек Даринги. Волшебник улыбнулся: не иначе, текст был написан языком пришлых. А, точнее, языком элвилин, и, скорее всего, более поздним его вариантом, основанным на древних рунах рыжеволосых любовых отпрысков.
Мидес подтянул к стене кривоватую, но казавшуюся еще достаточно крепкой деревянную скамью и, усевшись, достал из поясной сумки лист пергамента и графитный карандаш, плотно обвязанный бечевкой. После почти двух часов нудной и кропотливой работы, во время которой он настойчиво пытался перевести древний текст, большая доля написанного стала обретать не совсем понятный, но все же смысл. Основная часть представляла собой ни что иное, как старинное пророчество о четырех загадочных артефактах, рассеянных по свету. Каждый из предметов сулил невероятное могущество своему обладателю, а собранные вместе, "притянутые друг к другу", магические вещи обладали способностью открывать некие загадочные врата в заповедные миры. Впрочем, пророчество это, так или иначе, упоминалось в старинных фолиантах, уже знакомых Мидесу.
Больше всего волшебника порадовало окончание текста, гласящее, что один из таинственных предметов покоится здесь, на кладбище, надетый на палец могущественного мага.
-- Изоил... значит, все-таки... -- восхищенно выдохнул Салзар и попытался проглотить ком в неожиданно пересохшем горле. Волшебник начал пристально изучать некое подобие карты, выбитое в самом низу камня, под текстом, а затем, поспешно переносить рисунок на пергамент. Закончив, еще раз внимательно оглядел письмена. Перед его мысленным взором откуда-то из глубины времени, словно сквозь толщу темной, подернутой болотной ряской воды, всплыло озабоченное лицо светловолосого элвилин. Волшебник слегка улыбнулся, -- Илар, его старый друг, алхимик и предсказатель, чьи пророчества, хоть и были страннее и непонятнее писанных в книгах, сбывались не в пример чаще. Неуклюже поправляя сползавшие с переносицы круглые очки, пришлый снова смотрел на Салзара желтыми, точно медовый янтарь, глазами. И, будто наяву, зазвучала мелодичная, неторопливая речь: "Понимаешь, Мидес, спикарты -- вещь, конечно, хорошая, но тому, кто не предназначен для их ношения, могут доставить массу неприятностей. Такой артефакт постепенно выпивает силу и душу своего хозяина, а, взяв его однажды в руки, ты уже не сможешь сам от него избавиться..."
-- Да помню я, помню, -- буркнул Салзар куда-то в темный угол сторожки и сам вздрогнул от неожиданности -- так резко и хрипло прозвучал в тишине его голос. Видение отлетело, лопнуло, точно пузырь в луже во время сильного дождя, а волшебник еще раз внимательно сверил переписанное с надписями на камне. Он раздраженно пожал плечами, ибо было там что-то еще, что так и не поддалось его усилиям. В тексте то и дело встречалась странная, доселе незнакомая черноволосому руна. Знак был похож на два стоящих рядом флага с треугольными полотнищами и длинными древками, либо на два колуна, обращенных лезвиями друг к другу. У Мидеса сложилось ощущение, что символ этот каким-то образом указывал на истинного владельца спрятанного в Мерриане артефакта, и волшебник, в конце концов, решил, что, очевидно, здесь имеет место намек либо на род, либо на герб Сордов. Салзар подумал, что это не так уж и важно и, порывисто поднявшись и выйдя из сторожки, посмотрел сквозь еловые лапы на небо. Скорее всего, Седрик уже давно дожидается его у часовни, и следовало поторапливаться, пока менестрель не решил, что его новый хозяин сгинул где-то посередь могил, и не учинил паники в стремлении отыскать пропавшего.
Попутно сверяясь с картой и крутя в руках пергамент, волшебник снова ступил в чащу и, свернув чуть на восток, вышел назад к кладбищенской стене. Раздраженно снимая с лица налипшую паутину и поеживаясь от еловых иголок, насыпавшихся за шиворот, он двинулся вдоль погоста, внимательно разглядывая каменную кладку. Совсем недалеко от того места, откуда он вылез с кладбища, Салзар резко остановился. Он заметил на стене изрядно стершуюся от времени, но все еще видную внимательному взгляду руну. Ту самую, которую так и не смог расшифровать. У подножия каменной ограды, под знаком, глазам его предстал небольшой холм, густо усаженный мхом и дерном, и Мидес, удовлетворенно вздохнув, опустился на одно колено. Неожиданно провел по грязному лбу двумя перстами и, поймав себя на этом жесте, усмехнулся. И когда, интересно, волшебник-некромант успел стать религиозным? Салзар разгреб руками плотный дерн и, вытащив из поясной сумки небольшой холщовый мешочек, щедро сыпанул туда горсть земли с древней могилы.
Когда волшебник подошел к часовне, Седрика, на его удивление, там не оказалось, хотя положенный срок давно уже миновал, и солнце не только коснулось острого шпиля церквушки, но даже успело опуститься ниже к горизонту. Мидес присел на мраморную скамеечку в тени изящного здания и стал ждать, неторопливо отстукивая ногой одному ему слышный ритм. Менестрель появился в аллее только спустя полчаса, мечтательно улыбаясь, довольно щуря слегка осоловевшие глазки и нараспев подбирая изящные рифмы к имени "Пенелопа".
На словосочетании "пышная сдоба" он рухнул на скамью рядом с хозяином и загадочно изрек:
-- Ох уж мне эти молоденькие вдовушки...
-- Я понял, -- меланхолично кивнул Салзар, -- поисками ты не занимался.
-- Лорд Мидес! -- укоризненно вскричал Седрик и подарил волшебнику кристально чистый взгляд. -- Ну, как вы могли подумать! Я, не щадя своих сил, ходил по этому месту скорби и тлена... по крайней мере, первые пятнадцать минут... -- лютнист тихо сник, увидев, как Салзар хмурится.
-- А почему у вас труха в волосах? И лоб в разводах? -- музыкант на всякий случай сменил тему.
-- Пошли, -- фыркнул Мидес, тяжело поднимаясь с места и направляясь к воротам, -- все разговоры потом.
Лютнист сорвался с места и поспешно засеменил следом, просительно заглядывая в прозрачные глаза Салзара, точно щенок, которому обещали поиграть, да так и оставили в недоумении.
-- Стоит ли так расстраиваться, сударь, ну, подумаешь -- могила. Не нашли сегодня -- найдете завтра и потом, совсем не обязательно докладывать о неудаче вашей маменьке, в любом случае, это будет вредно для здоровья старушки, и... -- трещал без умолку менестрель.
Впрочем, волшебник на провокации не поддался, и всю дорогу до поместья Оллов провел в задумчивом молчании.
К обеду они, естественно, опоздали, о чем строго доложила им на входе Гертруда. Однако, увидев, как дружно вытянулись их опечаленные лица, гнев на милость поменяла и предложила перекусить на кухне. Мидес крякнул, но, глядя на осветившееся тихим счастьем лицо Седрика, подумал, что, возможно, будет справедливым ненадолго побывать в шкуре своего нового слуги и, вздохнув, согласно кивнул.
Кухня оказалась неожиданно уютной, сверкала начищенной серебряной утварью, а примостившийся у узкого окошка огромный деревянный стол сиял до блеска отдраенной поверхностью.
На звук шагов от очага обернулась женщина, одетая в скромное темно-зеленое платье и, поспешно зашвырнув в висевший над огнем котел деревянную ложку, спрятала руки за спину.
-- Графиня! -- возмущенно закатила очи экономка. -- И вы здесь! Ваш дядюшка обыскался вас с самого утра, и я уверена, если бы не визит достопочтимого Троварда, самолично отправился бы на ваши поиски. Да, к слову, смею заметить, что дерево, вопреки старым сказкам, отнюдь не придает каше неповторимый аромат.
С этими словами толстуха начала шарить в котле черпаком на длинной ручке, а Флора, порозовев и перекинув на спину светлую косу, перехваченную медными кольцами, смущенно поклонилась Салзару.
-- Добрый день, лорд Мидес. Вы, я вижу, тоже опоздали к обеду? Тогда, может быть, стоит устроить совместную трапезу?
Гертруда, справившись со спасением каши, споро начала накрывать на стол, ничтоже сумняшеся пристроив к этому занятию до глубины души возмущенного Седрика, а волшебник, скинув с плеч запыленный плащ, опустился на деревянную скамью. Флора присела рядом и, покосившись на его задумчивый профиль, спросила:
-- А позвольте узнать, где вы были, господин? Ходили по грибы? -- она, усмехнувшись, указала на еловые иголки, щедро осыпавшиеся на пол с одежды гостя.
-- Нет, миледи, мы наносили визит на кладбище, -- отозвался от стола менестрель, пытаясь удержать в одной руке блюдо с желе, а в другой кувшин молока.
-- Правда? -- подняла брови графиня и с неподдельным интересом уставилась на Салзара.
-- А почему это вас так удивило? -- повернулся к девушке волшебник.
-- Ну, учитывая вашу цеховую принадлежность, этот вопрос не может не заинтересовать, -- Флора посмотрела в настороженные светлые глаза Мидеса и рассмеялась. -- Ох, Салзар, неужели вы думаете, что здесь, вдали от столицы, мы совсем одичали и не знаем последних сплетен? Не далее, как позавчера на базарной площади труппа бродячих актеров представляла горожанам чудный спектакль о славных подвигах одного знаменитого некроманта.
Седрик, услышав последнюю реплику Флоры, слегка вздрогнул и чуть не выронил из рук блюдо, наполненное остро благоухающими янтарно-желтыми кусками сыра. На первый взгляд непонятно было, что взволновало его больше -- упоминание о страшном некроманте, или весть о кочующем театре.
-- И что? -- осторожно поинтересовался Салзар, пристально вглядываясь в смеющиеся фиалковые глаза графини.
-- Ну... -- неопределенно протянула девушка и, перекинув косу на грудь, стала задумчиво накручивать на палец кончики светлых волос, -- они упоминали имя. И потом, -- Флора лукаво прищурилась, -- моя подруга из Солейла как-то просвещала меня, кого именно готовит тамошняя Академия волшебства, и называла наиболее выдающихся ее выпускников. Поздравляю, лорд Мидес, вы, похоже, пользуетесь авторитетом у тамошних профессоров: упокоение столичного Старого кладбища уже само по себе стоит того, чтобы войти в учебники.
Экономка испуганно посмотрела на волшебника и суетливо перечеркнула лоб, угрюмо ворча себе под нос, что стоит в кои-то веки занести к ним в замок достойного человека, так он тут же оказывается жутким магом.
-- Гертруда, не нужно паники, -- усмехнулась графиня, -- уверяю тебя, что страшная репутация волшебников на деле не стоит и половины тех слухов, которые распускают о них ордальоны. И все эти популярные гнусные песенки -- всего лишь хитрый ход для того, чтобы очернить магов в глазах простого народа.
Седрик крякнул, а девушка, недовольно стрельнув в него глазами, назидательно продолжила:
-- В конце концов, должен же быть кто-то виноват в том, что куры не несутся, коровы не доятся, а солнце спалило половину урожая.
-- Вы очень добры, -- Салзар с улыбкой поймал ручку Флоры, к коей и приложился с самым благоговейным видом. -- И, кроме того, умны...
-- А знаете, милорд, -- девушка немного смущенно посмотрела на гостя, -- коли уж я вас так жестоко разоблачила, то мне хотелось бы взамен раскрыть вам и свой небольшой секрет... Я сейчас как раз пишу один душещипательный роман о юной деве, волею злого рока попавшей под обаяние некроманта. И мне, если можно так выразиться, не хватает достоверности в описании некоторых ритуалов. Поэтому я так и заинтересовалась вашим визитом на меррианский погост... Если бы вы были столь любезны и разрешили мне поприсутствовать, наблюдая за вашим ремеслом, то я была бы очень благодарна...
-- Правда? -- заинтересованно поднял черную бровь волшебник.
-- Вы чего это удумали? -- Гертруда подбоченилась и чуть не испепелила взглядом невозмутимо наблюдавшего за графиней Мидеса. -- Да пока я жива, я не позволю своей голубке ввязываться во все эти жуткие истории с подниманием мертвецов и командованием несчастными упокойниками.
-- Сударыня, -- Салзар вскочил со скамьи и, галантно поклонившись экономке, внезапно расхохотался, запрокинув голову. Задумавшийся Седрик от неожиданности дернулся и задел локтем серебряный кубок. Тот, покачнувшись, полетел со стола и гулко задребезжал по каменному полу.
-- Спешу вас уверить, -- продолжал волшебник, отсмеявшись, -- что, занимаясь магией, я вовсе не горю желанием набрать войско из меррианских покойников и использовать его в своих гнусных и темных целях. Все, что мне нужно -- это немного информации, большую часть которой мне, впрочем, удалось получить вполне традиционным способом.
Гертруда надулась и непримиримо окинула графиню цепким взглядом из-под бежевого чепца:
-- Я поняла. Моя забота вам, леди Флора, совершенно неинтересна...
-- Ну, что ты, милая, -- девушка подскочила к толстухе и звонко расцеловала ее в пухлые щеки. -- Я очень люблю тебя и считаюсь с твоим мнением, но, понимаешь, мне очень нужно. Очень. Или очередной шедевр окажется под угрозой. И, знаешь, что? Я решила ввести в свой роман деву-воительницу, которой внезапно окажется кормилица героини. И защищать та достойная воительница будет свою бедняжку-подопечную до последнего вздоха. Обещаю, что дам деве сей твое имя.
-- Но только чтобы кормилица твоя была молода, красива, пышногруда и обязательно в конце вышла замуж за прекрасного сеньора! -- строго изрекла экономка и аж порозовела от удовольствия.
-- Обещаю, -- серьезно кивнула Флора и оглянулась на мужчин, -- а не пора ли нам приступить к трапезе?
Седрик оживился и радостно полез за стол. Салзар, ухмыльнувшись, присоединился к менестрелю. Когда с кашей и жареной курицей было покончено, и компания перешла к десерту, Флора уточнила:
-- Ну, так что, лорд Мидес, полагаю, мы с вами договорились?
Волшебник рассмеялся и вкрадчиво ответил:
-- Графиня, у меня зародилось страшное подозрение, что спорить с вами по этому поводу бесполезно. И я, пожалуй, покажу вам один интересный ритуал. Если вы не против, сегодня в полночь на кладбище мы можем провести спиритический сеанс и попробовать связаться с духом великого мага. Думаю, что дух этот сможет даже ответить на некоторые ваши вопросы, касающиеся будущего, потому как, говорят, что при жизни имел он репутацию весьма успешного предсказателя.
Глаза девицы загорелись, и она возбужденно рассмеялась:
-- Уверяю вас, Салзар, что лично я против не буду.
-- Единственное, в чем я вижу некоторую сложность, -- продолжал, чуть улыбнувшись, некромант, -- это в том, что для проведения ритуала необходимо пять человек. Пока нас только трое...
Седрик, заморгав, немного испуганно посмотрел на Мидеса, однако, промолчал, вспомнив о размере жалования, положенного ему за службу, и только мрачно укусил свежую, пахнущую ванилью булочку.
Флора с надеждой покосилась на Гертруду и та, побледнев, так отчаянно замотала головой, что щеки заколыхались:
-- Нет-нет, ни в коем случае! Даже и не думайте! Я до ужаса боюсь упокойников, духов и прочих порождений Мглы. А уж идти на кладбище, ночью, -- экономка передернулась. -- Вы уж лучше господина Троварда с собой возьмите. Во всяком случае, будет кому за вас вступиться, если что.
-- Мы, между прочим, и сами не лыком шиты, -- неожиданно с полным ртом оскорбился Седрик, -- и можем горой постоять за честь молодой девицы.
-- А при чем тут честь? -- мимоходом удивилась Флора. -- Но, кстати, предложение Гертруды кажется мне интересным. Знаете, лорд Мидес, дядюшкин компаньон имеет репутацию отчаянного и смелого человека и очень ею дорожит. Более того, среди городской знати ходят упорные слухи о его пристрастии к спиритизму. Во всяком случае, столоверчением он точно занимался, -- Флора фыркнула, очевидно, припомнив нечто забавное. -- Думаю, что уже к ужину я определенно смогу его уговорить. Главное, чтобы он не проболтался о нашей авантюре графу Юлиушу.
-- Не проболтается, -- загадочно сказала Гертруда, -- я с ним самолично поговорю. И все же, упрошу последить за вами, моя дорогая.
-- Лорд Мидес, -- осторожно спросил Седрик, отряхивая обсыпанный сахарной пудрой рукав коричневой рубашки, -- а ведь это опасно. Насколько я понял, вы еще не успели нанести визит в прецепторию Мерриана и взять позволение на магическую деятельность?
-- Седрик, -- поднял черные брови Салзар, -- вот уж от кого, но от тебя такого занудства я не ожидал... И как, интересно, я должен объяснять Ордену причину вызова духа? Да они тут же упекут меня в узилище как возмутителя спокойствия достопочтенных граждан.
-- От города до кладбища далеко, да и ночью там совершенно безлюдно. А сторож тамошний скорее для красоты посажен -- местные монахини сжалились над убогим, вот и дали ему крышу над головой, -- графиня, не на шутку увлеченная грядущим приключением, беспечно махнула тонкой кистью. Девушка, судя по всему, решила временно не внимать гласу рассудка в лице хмурого лютниста и тряхнула светлыми прядями, выбившимися из прически над белоснежным лбом. -- Значит, решено. Я уговариваю сэра Троварда, а детали обсуждаем за ужином. Все равно дядя Юлиуш наверняка отправится почивать раньше. Во всяком случае, все его предыдущие встречи с компаньоном заканчивались именно так.
-- Просто он очень устает, -- строго сказала Гертруда, разливая по кружкам пахнущий травами чай, а Флора Арина деликатно прыснула в кулачок.