Я открыл глаза, резко и рефлекторно, лихорадочно соображая, где я и что со мной. Wake up Call (Prodigy) разрывал барабанные перепонки, стучал в стенах, казалось сотрясал потолок. Это трещание будильника в музыке мне напомнило звонок моего мобильника дома. Когда я был еще живой, каждый день тот надсадно пищал с утра, давая понять, что пора бы отправиться на очередной прием к врачу, проверять не проснулся ли дремлющий в моей крови вирус.
Я убрал руки от лица – я ими закрывался, чтобы солнечный свет, нагло лезущий в окно, не мешал мне думать. Сынуля врубил свою стерео системку, что я одолжил в одном из магазинов мира next generation(имеется ввиду мире прогресса). Я старался ни в чем не отказывать родному чаду, но вот отца в чувство таким образом приводить, это уже сверх наглости. Я сел на хирургическом столе, убрал крыло вампирки со своей ноги. Их кстати рядом со мной тут парочка разлеживалась. Даже я вскочил, а им хоть бы что, дрыхнут себе дальше.
Утро вломилось в мой экспериментальный кабинет, осветило стены из белой кафельной плитки, стальные хирургические столы для инструментов, стеклянные шкафы, где когда-то хранились антибиотики.
Ветер влетал в оконные проемы, принося с собой пыль, обдувал мое лицо, ерошил волосы. Я слез на пол, стукнулся при этом головой об операционную лампу над столом, выругался и переступая босыми ногами по битым стеклам принялся искать свои джинсы. «И когда я вчера успел еще стекло разбить». Я присмотрелся, оказывается, таким образом я ликвидировал зеркало. Ну, впрочем, ничего удивительного, я не любил смотреть на свое отражение, и похоже очередной раз взбесился, когда вчера его увидел. Я нашарил свои кроссовки с шипами – футбольные бутсы. Я вообще любил футбол, а почему бы и нет, кто сказал, что мервяк не может быть фанатом.
Пока я пытался хоть как то завязать шнурки, елозя по стеклам на полу, в дверь похоже врезалась на всей скорости машина, да еще как врезалась, такой был «бум» и «ба-бах», что вампирки открыли недовольные глаза, и мы дружно уставились на стальную входную дверь, с ощутимой выбоиной от удара.
- Пап! Открой! Это я. Что ты там делаешь?
Ну, елки, мои мысли запрыгали в голове, словно кузнечики. И какой, спрашивается, пример своим поведением я подаю дитю. Надо выкручиваться из этой ситуации, причем как можно быстрее.
- Давайте. – Сказал я тихо вампиркам. – Собирайтесь, и в окно. – Я кивнул им на холодильник, где хранилась донорская кровь вампиров. Людей в этом мирке давно уж не осталось, а вот вампиров разводили на некоторых фермах. Кровь от них была основным источником питания местных вурдалаков, упырей, зомбей, тут впрочем только нежить и проживала, в этом прогнившем насквозь мирке. «Спасибо Господи, мирок что надо». – Берите сколько в руках утащите, да и не только в руках. – Я хмыкнул. Голод опять вломил чем-то по двери, она аж задребезжала, сейчас по ходу он ее с петель снесет.
- Папочка, открой мне!
- Сейчас! – Крикнул я ему. – Только оденусь. Минуту!.. Блин. – Прошипел я, поворачиваясь к вампиркам, которые уже натягивали свои вещички, и хлопали крыльями за спиной, что напоминали огромные крылья летучей мыши.
Я пытался вспомнить, где это я вчера их подцепил, вроде как на улице Потухших фонарей, которую я так прозвал в честь Улицы Красных фонарей в Амстердаме. И девушки одного сорта были и там и тут, но лишь одно отличие - здесь мертвые, а там живые.
Вообще я любил вампирок, она не умирали подо мной, они изначально были мертвее некуда. К тому же меня впечатляли их крылья, они окутывали меня крылами, укрывали, когда я бывал с ними.
Вампирки хихикали.
- Какой грозный малыш. – Пропела одна из них. Я приложил палец к губам, показывая чтобы пищала тут потише. Я улыбнулся и подмигнул им. Потом стал рассматривать пятна крови на полу и стали стола, вспоминая, как неплохо мы развлекались ночью. Кай все тарабанил в дверь, вот настырный какой, ну не даст отцу расслабиться.
- Валите... Быстрее. – Я указал кивком головы, на одно из открытых окон. Пока вампирки тащили из холодильника пакеты с кровью, я нашел в стальной шкафчике, такие обычно делают для персонала, рубашку. Я носил в основном белые рубашки, Бледный Всадник, все дела, надо было держать марку, имидж и все такое. Но эта затея была явно неудачной, сразу на белой ткани проступили пятна крови. Все мое тело словно покрывала карта из множественных порезов, царапин и укусов. «Черт» - что-то я в последнее время часто выражаюсь - сказывается нервный образ смерти.
- Пап, ты чего там так долго?!
- Иду!
Одна из вампирок подошла ко мне и проворковала, наклонившись к уху.
- А папочка накажет меня? – Она заулыбалась, сверкнув клыками.
- Обязательно. Только в другой раз. – "Если папочка, конечно, вспомнит, как ты выглядишь". Вампирка, видать расчувствовалась и хотела опять меня цапнуть за шею, но я ее отпихнул - «хватит, не до этого», Кай сейчас дверь выломает, а мне что потом с ним объясняться, о том, что у папочки тоже свои потребности. Нет, лучше пусть все придет в свое время. Не хватало еще отвечать на его вопросы по этому поводу. Он и так меня своими «почему?» закидал, как мятыми бумагами урну.
- Живенько. – Я уже и сам хотел их из окна вытолкать, как они зашептались, опять же похихикали (чисто подружки), послали мне по воздушному поцелуйчику и скрылись в проеме оконной рамы. Звякнуло оконное стекло от порыва ветра, разрываемого крыльями вампирок и я некоторое время мог наблюдать, как они летели над крышами домов. Отсюда хорошо было все видно - моя высотка была почти самой многоэтажной в районе. Они смешались с основной массой таких же вампиров и упырей, что кружили над городом, точно огромные стервятники над трупом.
Я посмотрел на дверь и затвор лязгнул, прямо как в сейфе. Мне вообще нравились подобные примочки. «Мой кабинет и ходу сюда никому не будет, без моего разрешения». Кай подошел ко мне и так невинно поинтересовался, пока я пытался чтоб их запонки эти зацепить – ненавижу их.
- Папочка, а что ты здесь делал? Почему ты не зашел ко мне? Я вчера ждал тебя, ты же вроде диски мне хотел купить. – Какой купить, сынок, позаимствовать на вечное пользование, то есть пока не сломается. Он со своим X-box-ом меня уже порядком достал, и зачем я ему его притащил. Опять же издеваемся над отцом и ездим на нем как хотим.
- Забыл. Я сегодня куплю. У меня немного другие дела были вчера. Так замотался. – Это точно, вымотался полностью, в моей голове всю ночь фейерверки вспыхивали, аж до сих пор в себя прийти не могу.
- Я ночью слышал крики и плач, Пап. Отсюда. Мне показалось женский. Ты бьешь женщин? – «Ну, смотря, что считать избиением » - я опять усмехнулся.
- Да ну что ты. Какие женщины. Это с улицы кричали, ты же знаешь, там вечно разборки и стычки, особенно ночами - это ж самое время нечисти. – Прям оправдываюсь как школьник, даже противно. Это не сын - это террорист.
- Пап, здесь была мама? – «Опять? Да сколько можно? Опять мама? Да я устал уже от этого вопроса. Сколько раз объяснял, что мама умерла. Нет, все по новой». Он настойчиво не хотел верить, считал - если мы неживые и мы здесь, то и мертвая мамуля вполне могла бы быть при нас. Ничего не скажешь, трудно обмануть Всадника апокалипсиса, мы чувствуем ложь еще в ее зародыше, даже в свои четыре года Кай ощущал это и этим пользовался.
- Ты выходит, поэтому так сюда рвался? Чуть мою сейфовую дверь не взломал. – Я хмыкнул, ну силен, весь в папку, что ж из него-то дальше вырастит, боюсь представить. Я наклонился, чтобы рассмотреть его погрустневшее личико, и тут меня осенило.
- Надеялся… – Он явно сник, скис как молоко.
- Кай. А хочешь, мы маму заведем? Что ты скажешь, если у тебя будет и не одна мама? Целых две или даже три.– «Да хоть четыре. Я приведу тебе толпу вампирок, лишь бы ты меня не доставал и оставил хоть ненадолго в покое».
- Мне нужна моя мама, а не куча подделок. Как ты мог такое сказать? Ты совсем сбрендил. – Он гневно буравил меня своими маленькими глазками, что были словно синие стекляшки, подтянул свои вечно спадающие джинсики - он вообще предпочитал носить синее. Меня этот цвет раздражал, но каждому - свое.
- Да я пошутил. Что ты… - Не вышло, только хотел свою самую большую проблему на других спихнуть, и на тебе, обломали в зачатке. Я сокрушенно вздохнул.
- Пап что это у тебя? – Кай обошел меня и странно покосился на мою в красных пятнах рубашку. – Ты что с кем-то дрался? – «Сынуль, да папка даже при жизни ни с кем не дрался, по крайней мере руками, для этого у меня были особые способности и инструменты». – Ты весь в крови. Что случилось?
- Подрался. – Вот бред несу, хотя - пусть слушает - похоже, он и ожидал примерно такой ответ. Сейчас я ему проведу политику партии. – И что? Имею полное право. Может я вообще тащусь от мордобоя. – Да уж конечно, ври Альт дальше, уже заврался по самое некуда.
- А это откуда? Это что еще за такое?..– Я сначала не понял о чем он. Потом сообразил, что сынуля маленькими пальчиками показывает на свои ключицы. «Хоп, угу, вот ты Смерть и попался». Я нащупал ошейник на шее, сразу подумал, что вампирки в таких же улетели. Придется сказать скелетам (моим служивым), чтобы заказали новые. «Вещь хорошая, если бы с ней еще и не палиться». Я стянул ошейник, что ободрал мне кожу – был одет шипами внутрь. Я кинул его на пол, делая вид, что это не мое, и вообще понятия не имею, откуда оно взялось.
В принципе я любил такие эксперименты - любил боль. Я полюбил ее, еще когда меня пытали при жизни. Если бы не смог полюбить, то я бы просто тогда умер, но как оказалось, у меня была немного другая судьба, и я стал тем, кем стал. Но все это наложило отпечаток на мое мировоззрение, на мои предпочтения. Боли я больше не чувствовал, но царапины, раны, порезы мне были необходимы - это словно возвращало меня к жизни, словно откидывало в прошлое. – Зачем он тебе? Ты чем тут вообще занимался?
Ну что я мог на это ответить.
- Подрастешь – узнаешь. – Не дай Бог тебе Кай узнать. Надеюсь, мои пристрастия, тебе не передались.
- А что у тебя на шее? Синяк какой-то. Странный. – Я подошел к зеркалу в двери медицинского ящика для препаратов, подвешенному на стене. «Интересно как это я вчера до этого зеркальца не добрался, очень странно».
«О, вот это картина» - я аж скривился в зеркале, во-первых, мое лицо с перечеркнутым на пол щеки шрамом в форме VI – это само собой. Потом еще одна отметина, что делила правую бровь надвое - там мне скрепляли скобами, когда кузнец, у которого я как-то батрачил, меня приложил об наковальню - что скажешь, веселая у меня была жизнь, запоминающаяся, а смерть еще забавнее. Да, я красавчик, добавить нечего. К тому же в придачу ко всему, мою шею украшали словно ожерельем, укусы вампирок, царапины, и еще самое интересное – засосы. Мда, это конечно перебор. Потом меня поразили мои губы, словно их кто-то грыз или жевал, настолько они были покусанные и потрескавшиеся. Три борозды от ногтей через шрам на щеке, словно зачеркивали мой порядковый номер. Короче я отвернулся, хватит уже, насмотрелся.
- Да, Кай. Вот синяк так синяк. И угораздило меня. – Ага, там причем пара таких, так называемых синячков была. – Я же говорил - подрался. Неудачно. И хватит уже об этом.– Я быстро подошел к верхним ящичкам, и стал их открывать и вытряхивать все содержимое на пол. У меня вообще на каждом этаже были шкафы со шмотками. Я всегда предпочитал приодеться во что-то новенькое, а кто его знает в какой день я на каком этаже окажусь, вот как сейчас, например. А такой порядок вещей мне был удобен. Теперь я искал что-то потемнее, рубашка в кровавых пятнах, явно отпадала от моего гардероба на сегодня.
Я глянул на хирургический стол. Там лежали выдранные длинные волосы вампирок, пару скальпелей, везде капли крови, алые разводы, словно мазки на картине. Вампиркам то хорошо, все их раны сразу заживают и регенерируют, а у меня такое происходит только в одном месте, но я туда еще не скоро собирался, так что придется выкручиваться по другому.
- Пап, что ты делаешь? Зачем ты все вытряхиваешь на пол? Что с тобой? – Да что он так переживает, я запрягу скелетов, они мигом мне тут чистоту и порядок изобразят. Все вычистят, вымоют, я бы добавил - вылижут, но скелеты не имели языков.
- Ищу что одеть. Мне еще на работу сегодня. А я в таком виде… – Притворно сокрушался я. Кай то знал про нашу работу и с нетерпением ждал, когда же придет его черед. Когда же он дорастет до этого и он все время спрашивал: «Когда же? Когда же?»
Я как раз нашел спортивную кофтенку с капюшоном, напялил ее на себя, подошел к зеркалу - ну прямо Prototipe, только что вылезший из морга. Ладно, и так сойдет, я не свиданье собираюсь, да если бы и собирался, как там говорится: «Ты сроду краше не был, Смерть».
- Пойдем, Кай. У меня времени мало. – Я взял его за маленькую ручку, холодную словно ледышка.
- Ты поиграешь со мной? Пожалуйста. – «Разве можно ему отказать?». Он вообще обожал играть в игры на приставке, особенно со мной. Со скелетами ему было скучно, а вампиров и вурдалаков его возраста, слава богу, не было в этом мире. Хорошо хоть эти твари-нечисти не размножались, а то бы здесь вообще был полный финиш.
Я подхватил своего карапуза на руки, закинул на плечо. Он засмеялся и принялся колотить меня своими ножками в ботиночках в грудь. Я тоже рассмеялся и понес его к лифту, нам надо было подняться в свои основные покой на 31 этаже. А здесь на 12 том, я устроил свои личный кабинетик – лабораторию.
Вообще 12 было моим счастливым числом. 12 число того, кто ловит время(это ко мне как раз и относилось), также имеется ввиду 12 часов в сутках. 12 - число Господа, потому что 13 – чертова дюжина. Я умер 12 раз и стал Смертью. Мое близкое число, мое.
На лестничной клетке музыка усилила свой напор. Казалось, она сотрясает все внутри меня, как удар шокера. Правда мы отвлеклись, и ее децибелов в свои уши я практически не замечал.
- Во что ты сегодня хочешь поиграть? – Спросил я свое маленькое прилипчивое чадо. Он все еще смеялся. Мы любили с ним так прикалываться и играть - «все же это не просто так, а сынуля».
- В Хало.
- Ну-у-у. – Мне эта игрушка не нравилась совершенно. – Может во что другое? Она скучная, все эти стрелялки…
- Пап, перестань. Все остальные мне уже надоели, а новых дисков ты мне не купил, а ведь обещал вчера. В итоге весь побитый и ободранный на 12 оказался, и чем ты там всю ночь занимался…
«Медитировал» - хотел сказать я, но вовремя остановился. Мы подошли к лифту, я нажал кнопку вызова, спустил Кая на пол и мы стали ждать, когда стальные дверки разомкнуться.
Рядом пустым провалом, сияла чернотой дыра шахты. Один такой вот грузовой лифт кто-то предусмотрительно вынул и, наверное, утащил с собой при переезде. Ха, представляю, как это выглядело. Никогда не мог понять, кому мог понадобится лифт. Зато мой сынуля пользовался этой шахтой по полной. Он лазил по ее стенам, как таракан, с первого по 38 этаж (их было всего 38), иногда спрыгивал на первый прямо через нее, чтобы не ехать на лифте или не нестись по ступенькам. В общем, ему было скучно, в то время как я отсутствовал, он развлекался как мог, используя при этом все подручные средства и способы.
Лифт остановился, и сверкнул электрическими искрами при открытии створок. Кстати об электричестве. Вообще в этом мире, оно было довольно специфическое - во всех районах были собственные накопители, что обеспечивали электроэнергией дома на их улицах. У меня же в подвале и на первом стоял собственный генератор, я с такой мощью постоянно целый город обесточивал. Да мне было плевать на проживающую по соседству нечисть, это собственно их проблемы, а не мои. «Не нравлюсь я – иди, отдайся на запчасти в банк крови. Там с тобой быстро разберутся, там с такими разговор короткий. Я тут царь и бог, и всем лежать-бояться».