Дракон осел на задние лапы и осмотрелся. Тихо… Не слышно ни случайного умиротворенного перезвона лиловых бархатных колокольчиков, рассыпанных по поляне, словно звезды на безмятежном синем небе, ни разговоров вездесущих птиц, спешащих поделиться своими новостями с соседями, ни далекого шума бегущего вперед ручья, несущего беззаботно прозрачные воды куда-то вдаль… Тихо, и эта тишина ранней осени, едва зашедшей на эту землю все еще боязливой поступью, разносилась в каждом малюсеньком уголочке этого замечательного места, о котором знал лишь он – Вэйн, золотой дракон и славный потомок Хэлинов – рода королей Сиуэла. Здесь он и отдыхал от тяжелых будней, перенасыщенных бесконечными нервотрепками, связанными непосредственно с выбором правителя страны драконов, то бишь нового короля, который будет во главе Сиуэла триста лет. Для драконов это отнюдь небольшой срок, но и за это время нужно постараться сделать все, что в твоих силах, хотя для начала все-таки нужно стать королем… В принципе, Вэйн находился от этого всего в одном шаге, а сейчас он предался долгожданному отдыху, дабы потом с новыми силами предстать перед подданными.
Бухнувшись в раскрывающие объятия ромашки и подняв тем самым целую кучу белоснежных лепестков, дракон мечтательно закрыл глаза и вскоре провалился в мир снов. А снилось Вэйну, как он стал королем, и все вокруг потакают только его прихотям, будь то даже звезда с неба – все равно достанут для несравненного, неповторимого и просто скромного золотого дракона из рода Хэлинов.
Неожиданно что-то потревожило чуткий сон Вэйна, и тот, медленно приподнявшись и оставив под своими лапами кучу безжалостно смятых ромашек, притих, чтобы понять, что же такое-эдакое заставило его проснуться, ведь интуиция никогда еще не подводила золотого дракона. Но, наверно, это был не этот случай, и Вэйн поймал себя на том, что ему просто-напросто почудилось, поэтому снова удовлетворенно упал в ромашки, не особо заботясь о судьбе бедных цветов.
А следовало было слушать интуицию… но Вэйн это понял лишь тогда, когда из-за деревьев начала медленно выходить толпа неулыбчивых двуногих, вооруженная каким-то несуразным инвентарем наподобие вил или же грубо изготовленных посохов. Брови их были нахмурены, и сжатые добела пальцы буквально впились в так называемое оружие.
Потомок Хэлинов потянулся и уставился немигающим взглядом на дерзких мелких, посмевших прервать сон Его Будущего Величества, и взгляд этот не предвещал людям ничего хорошего. Без предисловий дракон взлетел ввысь и оттуда обдал пламенной струей находящихся внизу, после чего на тех в один миг загорелась одежда, в основном состоящая из лохмотьев, ведь за ним отправили каких-то жалких крестьян, не умеющих даже оружие в корявых руках держать.
Спустившись на землю грешную, Вэйн мигом отбросил тяжелым хвостом хлынувшую на него первую волну двуногих, при этом приговаривая:
-Зря вы разозлили самого золотого дракона, ничтожества! Ох, зря!
Но тех с завидной скоростью прибывало все больше и больше, и потомок Хэлинов едва только успевал вырывать вилы из рук орущих мелких и отшвыривать их подальше вместе с их недотепами-хозяевами. Его абсолютно не интересовало, как эти недостойные существа смогли выследить его, Вэйн просто делал свое дело, отбиваясь от напирающих людей и не думая о том, во что превратится его любимая поляна после этой «мышиной возни». Он дрался лапами, хвостом, изрыгал пламя, показывая этим идиотам белоснежные огромные клыки, но хитрость низших существ взяла верх над его храбростью, когда плотная сетка, появившаяся казалось бы из ниоткуда накрыла заметавшегося дракона. К злющему дальше некуда принцу подошел вплотную какой-то крестьянин с заплывшим фиолетовым фингалом под глазом и, перебросив из руки в руку тяжеленную дубину, приготовился нокаутировать Вэйна. Но несмотря на это, он успел все-таки сказать:
-Я тебя запомнил, жалкий мелкий, - а затем наступила темнота, сопровождаемая беспрекословным спутником – болью.
В тронном зале не было никого, разве что кроме самого будущего короля Новиалы – Рисэна, удовлетворенно похрустывающего костяшками пальцев, унизанных драгоценными перстнями и кольцами. Правителю на вид было лет сорок, но на самом деле он был младше: многочисленные придворные интриги заставили его светлые волосы поседеть раньше времени, да и морщины появились по той же причине. Зато Рисэн был на редкость статен и величествен, словно гора, смотрящая на жизнь людей презрительным взглядом, так что в хитрости и изворотливости властителю было не занимать.
В двери, раскланиваясь, словно заведенный, зашел его верный слуга и, встав перед высоким троном, на котором и восседал Рисэн, начал:
-Ваше Величество, как вы и приказывали, дракон пойман, хотя на его пленение пришлось потратить много ресурсов.
-Людей что ли, Диор? Эти жалкие крестьяне только и умеют, что поднимать мятеж, так что чем меньше – тем лучше, - холодно без интонации произнес принц, бережно поправляя восседающий на жидких волосах золотой обруч, - Так что там по поводу дракона?
-Он сейчас пребывает в темнице, - довольно заявил слуга, еще раз кланяясь, чтобы выразить государю свое почтение.
-Направь к зверю одного из тех мерзких мальчишек, позарившихся воровать виноград у маркизы де Рикалины, - рассудил Рисэн, удовлетворенно облокачиваясь о спинку трона, - Ведь дракон голоден, а золото не должно померкнуть перед моей коронацией, не так ли, Диор?
-А ваш отец… - несмело выдавил из себя слуга, боясь даже слово сказать не по Его Величеству.
-Я все знаю, знаю, - отрезал правитель, - Не напоминай мне о том, что и так очевидно, Диор! Ступай выполнять приказ!
-Да, Ваше Величество! – бледный как привидение мужчина с сутулой походкой вышел, оставив властителя наслаждаться этой тишиной, не мешающей никоим образом придумывать новые и новые злодейские планы.
Рисэна все боялись. Боялись и ненавидели, так как он был самим воплощением подлости и лицемерия, готовым на все, чтобы власть наконец-то перебралась к его алчным рукам. Но пока его отец – нынешний король, был жив, принц не мог ничего сделать и только злился от того, что старик не хочет отдавать ему престол и продолжает твердить, что он станет полноправным правителем только после его смерти, а обещание это тянулось очень и очень долго, что буквально доводило Рисэна до бешенства. Хотя и до коронации он вселил в сердца людей страх настолько, что за одно неверное движение могли отправить на плаху даже чистокровного герцога, чей род служил королевству на протяжении многих десятков лет.
А так как другого наследника не было, то Новиале грозило ужасное будущее вместе с новым королем, с нетерпением ожидавшего смерти своего отца, чтобы больше никакие «выжившие из ума старики» не стояли на его пути к правлению королевством.
Вэйн с трудом приоткрыл целый янтарный глаз и осмотрелся: м-да, помещеньице: его свободолюбивую натуру окружали мрачные каменные стены какой-то темницы этих жалких двуногих, возомнивших себя чуть ли не пупами земли, а под ним лежала целая охапка свежей соломы, из которой безобидно выглядывали незабудки. Идиллия, что тут скажешь! Наружу вела только одна массивная тяжеленная дверь, через которую эти ничтожества ну никак не могли его сюда запихнуть. Тогда как же им это удалось?!
Дракон, вяло перебирая лапами, сел и едва не стукнулся головой о низкий потолок. А та болела так, будто Вэйна нокаутировал не один жалкий мелкий с дубиной наперевес, а целая стая этих низших существ, притом лупившая его одновременно по всем частям тела. Удовлетворенно про себя подумав, что тому уродцу еще сочтется за его мерзкий поступок, потомок Хэлинов начал скрежетать когтями по полу, дабы привлечь к своей отнюдь не скромной персоне побольше внимания людишек.
-Эй, да ты что вытворяешь, гад ты эдакий! – послышалось ворчание за стеной, и из-за приоткрытой двери выглянул красный нос пьяного стражника, в чьей косматой бороде застряли остатки пищи.
Но принц не унимался и так и продолжал свое жутко интересное занятие, пока жалкий человек, закрывая уши мозолистыми лопатоподобными ладонями, не выудил из-за пазухи черный мелкий шар с вычерченными на нем рунами. Вэйн окосел и осел на солому, наблюдая, как к нему подкатывается Блаймер – грозное оружие, способное уничтожить дракона, как только тот совершит какое-нибудь атакующее действие. Поэтому потомку Хэлинов больше ничего не оставалось, как спрятать подальше свои когти и воззриться на довольно ухмыляющегося стражника, благополучно закрывающего дверь в полной уверенности того, что больше ему не помешают распивать в одиночку вино.
Головная боль не унималась и все продолжала терзать Вэйна, так и не знавшего как поступить. Блаймер, казалось, выжидал, когда принц сорвется в жажде отомстить этим мелким, и сейчас умиротворенно поблескивал в темноте сияющими надписями. А, может, они блефуют, и это не настоящий Блаймер? А если нет? Что-то не хотелось дракону превращаться в горстку пепла, так что, решив не испытывать судьбу, принц улегся на солому и положил голову на передние лапы, так и не сводя немигающего взгляда с врага.
Внезапно за стеной послышалась возня и мальчишеские возгласы, что-то разглагольствующие о праве граждан в стране Новиала, а когда Вэйн приподнялся, чтобы лично увидеть, что происходит, в его одиночную камеру втолкнули отчаянно вырывающегося паренька, который руками и ногами упирался в дверной проем, чтобы не попасть «в пасть кровожадного чудовища». Дверь гостеприимно захлопнулась, и новоприбывший медленно развернулся к принцу, чтобы встретить раннюю смерть лицом к лицу, но дракон покосился на Блаймер и под дуэт недовольного урчания желудка и немилосердно болевшей головы улегся на подстилку. Нет, он вовсе не был благодушным властелином, дарящим этим ничтожествам за просто так их жизни, просто до той поры, пока здесь пребывал Блаймер, делать что-либо он не имел возможности. Мальчишка быстро просек эту фишку и, усевшись в позу лотоса у стены подальше от Вэйна, вытащил из-за пазухи порядком подмятую кисть винограда, которую и начал уплетать за обе щеки. Конечно же до этого, воровато оглянувшись на принца, будто тот мог запретить ему употреблять пищу, и увидев, что со стороны «кровожадного чудовища» претензий нет, принялся вкушать изрядно подпорченный виноград.
Когда на грозди оставалась всего одна ягода, дракон не выдержал:
-Отдай мне виноградину, двуногий. Обещаю, что трогать не буду.
Парнишка замер и без пререканий (так как с драконом были шутки плохи) оторвал дрожащими пальцами ягоду от грозди и отправил ее катиться прямиком к выжидающему Вэйну.
Потомок Хэлинов с неописуемым удовольствием закинул ягоду в огромную пасть, после чего голова резко перестала болеть в виду того, что даже этот абсолютно не годный для Их Королевского Величества виноград восстанавливал в организме способность регенерации. Улегшись на солому подобно домашнему коту, который постоянно мостится перед тем, как наконец-то лечь, Вэйн уставился на не на шутку перепуганного мелкого и начал его тщательно изучать. Ну, обычный семнадцатилетний мальчишка, загорелый, с карими дерзкими глазами и постоянно растрепанными черными волосами. Одет в несуразное тряпье, значит, принадлежит к классу рабочих или крестьян, худощав, как треска, ну, и, пожалуй, все…
-Значит, тебя отправили мне на съедение? – обнажив белоснежные клыки, чтобы попугать и без того несмелого юнца, зевнул дракон. О, великий Зимен, зачем он только это спросил?!
-Ага, - мальчишка неожиданно расправил плечи, что могло свидетельствовать только о том, что боязнь внезапно улетучилась, и, закинув ногу на ногу, начал представление, - Нас с ребятами поймали эти отвратительные стражники, когда мы пытались украсть себе виноград у толстой Рикалины. Но эта противная тетка натравила на нас собак и вызвала охрану, после чего нас повязали и приволокли сюда. Так не это самое обидное, - надулся тот, - Рикалина кормит этим виноградом свиней, в то время как мы с голоду пухнем. Это не справедливо! – высказался мальчишка, найдя слушателя его прогрессивных идей, хотя тот уже за голову хватался, которая из-за болтовни мелкого начала опять болеть, - Я Адис, сын бедной горшечницы, так что денег у нас нет, и приходится питаться тем, что мы с ребятами находим, ну, то есть, крадем.
-Двуногий, а, двуногий, может, ты заткнешься, а? – взмолился Вэйн, ненавидя больше всего в данный момент то, что он не может ничего сделать этому пустозвону. Эх, если бы его родственники видели, что он – золотой дракон, сейчас унижается перед этим низшим существом, то его бы прокляли, даже не слушая слезоточивой истории о том, что он находился в одной камере с Блаймером. Но, благо в темнице были только Вэйн да этот надувшийся ничтожный двуногий, прожигающий потомка Хэлинов уничижающим взглядом, что ему, видите ли, не дали договорить. Ну, ничего, ничего, как только Блаймер уберут из комнаты, мальчишка так запоет, что соловьи обзавидуются. С этими утешительными мыслями Вэйн и уснул, совершенно не вслушиваясь в бессмысленное бурчание двуногого, который тоже вскоре окунулся в мир снов, прислонившись к стене худощавым телом и завернувшись в свое подобие одежды…
…Утро не предвещало ничего хорошего для мальчишки, улегшегося у дальней от дракона стены, ведь Вэйн, чье инстинктивное чутье никак не могло смириться с мыслью о том, что двуногий останется в живых, таки нашел новый метод, чтобы позабавиться над мирно спящим юнцом. Едва приоткрыв янтарные глаза, потомок Хэлинов довольно потянулся и начал со всей силы скрежетать по каменному полу неуютной темницы острыми когтями, что, разумеется, заставило «мелкого» резко подорваться и воззриться на источник шума непонимающим взглядом карих глаз. Сделав вид, что он тут совершенно не при чем, принц принялся очищать свою блестящую золотую чешую от прилипших к ней мелких соринок, между тем продолжая выжидать, пока его сокамерник не уляжется опять, что тот и сделал, одолеваемый чарами нависшей над ним пелены сна. С непередаваемым удовольствием дракон приступил ко второму дублю своего гениального плана мщения Адису за то, что накануне тот добивал болтовней и без того многострадальную голову принца, и как по сценарию «мелкий» снова подпрыгнул и начал сосредоточенно мигать, будто это могло ему как-то помочь.
Когда в десятый раз эдакого измывательства над двуногим Вэйну это наскучило, он спокойно улегся на солому и стал ждать прибытия армии драконов, которые и положат конец его заточению, а заодно и спалят эту недоделанную «Бастилию». Ну, по крайней мере, он так надеялся, ведь потеря одного из наследников для Сиуэла являлась неоценимой утратой для всего королевства драконов.
Но почему-то никто не торопился, и лишь помятая с похмелья физиономия стражника, вовсю удивившегося, что мальчишка все еще жив, стала единственным посетителем этого мрачного места. Да и то тот вскоре удалился допивать свой Н-ный по счету бокал местного алкоголя, предварительно захватив с собою Блаймер, который и являлся причиной неожиданного дружелюбия дракона к «жалкому двуногому».
Вэйн победоносно распрямился, как только ему позволял потолок темницы, и угрожающе зыркнул янтарным глазом на вжавшегося в угол Адиса, прочувствовавшего нависшую над ним угрозу как никогда. Но через несколько секунд дракон вздохнул и опять улегся на подстилку, а затем ехидно добавил на непонятливый взгляд «мелкого»:
-Драконы своих слов на ветер не бросают. В отличие от людей.
Дальнейшие несколько часов прошли в напряженном молчании, так как парнишка боялся сказать что-то не так Вэйну, а тот чисто из гордости не мог опуститься до того, чтобы разговаривать с «жалким двуногим». Их иллюзорную идиллию нарушил неожиданный скрежет тяжелой двери, за которой показался гибкий силуэт правителя Новиалы – Рисэна, принесшего вместе со своей нелицеприятной персоной плохие новости для принца Сиуэла. Он был одет в бархатные одежды, являющиеся непосредственным символом знати, за спиной Его Величества поблескивал матовым светом дорогой плащ, а жидкие белесые волосы украшал тонкий золотой обруч с изумрудами.
-И кто к нам пожаловал? – величаво произнес Рисэн, поигрывая четками в руках, - Да это же сам Его Величество Вэйн, потомок Хэлинов.
-Не зли меня, двуногий, - тихо зарычал принц, умудрившись для отрастки показать свои зубы во всей красе, - Я церемониться не стану и запросто превращу тебя в пылающую головешку.
-Не горячись, дракон, - остудил его пыл правитель, вытаскивая из-под плаща Блаймер и с удовольствием наблюдая, как потомок Хэлинов пятится назад и натыкается на находящуюся позади него стену.
-Зачем ты здесь? – даже загнанный в угол Вэйн не казался трусом, и его сверкающие янтарные глаза впились в Рисэна острыми шипами.
История властителя длилась долго, и описанные в ней события и планы заставили потомка Хэлинов крепко задуматься о своем будущем, если, конечно, оно наступит, в чем приходилось сомневаться, учитывая алчный характер правителя Новиалы. После того, как дверь за Рисэном громко захлопнулась, узники еще долгое время не могли прийти в себя от услышанного, и лишь через некоторое время Вэйн смог из себя выдавить краткую констатацию фактов:
-Подлый смертный! Ему нужно золото для коронации! И кровь дракона, то есть моя! И как он сказал: никто из моих «ищеек» не сможет найти меня в этой дыре! Ну, тогда я сам отсюда выберусь, и не будь я потомком Хэлинов, если этого не случится!
Адис молчал, уставившись грустным взглядом в каменный пол и не проронив ни слова, ведь в таком настроении его разгоряченный сосед мог запросто подкрепиться уличным мальчишкой, как раз вовремя попавшим под лапу. Но даже в случае побега Вэйна стражники его отнюдь не помилуют, а направят в какой-нибудь лагерь для воров, где те работают с утра до ночи не покладая рук за свои мелкие и не очень преступления. А учитывая то, что у матери было отнюдь не крепкое здоровье, парень не мог себе позволить оказаться в лапах у судебных приставов.
-Ты чего расселся, мелкий? – внезапно рыкнул на юношу дракон, - Вставай, нас ждут великие дела!
Адис заторможено повернулся к решительному принцу и воззрился на него с непонимающим выражением на смуглом лице. Все-таки что-то говорить он еще не решался.
-Воды в рот набрал, что ли? – презрительно хмыкнул потомок Хэлинов, - Значит, план прост: я одолжу твою энергию и, насытившись ею, смогу пробить стену. И как бы ты ни был глуп, двуногий, взамен на это я возьму тебя с собой и оставлю тебя где-нибудь на свободе в первом подходящем для этого месте. Идет?
«Мелкий» быстро закивал, так как не хотел пропустить такой удачный шанс вырваться наружу, и на подкашивающихся ногах подошел к выжидающему «спасителю». Тот долго рассусоливать не стал и приложил к протянутой ладони парня острый коготь.
В тот же миг Адис почувствовал, что силы покидают его и переходят к крепнувшему Вэйну, который снова обретал ту мощь, подвластную только драконам Сиуэла и являющуюся их так называемой «визиткой». Когда юноша упал на пол подобно тряпичной кукле, не в силах пошевелить даже пальцем ноги или руки, потомок Хэлинов ударил хвостом стену, и та без труда рухнула под тяжестью и приложенной силой, которую дракон и «одолжил» у своего соседа по несчастью.
-Будь здесь, мелкий, - отрезал принц и ринулся в образовавшуюся дыру, чтобы прояснить обстановку по поводу количества охраны, поставленной для золотого дракона.
Адис бессильно подполз к охапке соломы, служившей до этого момента неким подобием кровати для Вэйна, и внезапно разглядел сквозь толщу пестревших в ней незабудок какой-то блестящий предмет. Протянув к сиянию дрожащую руку, юноша выудил оттуда что-то величиной с ладонь, и, воровато оглянувшись, чтобы ненароком не нагрянул потомок Хэлинов, спрятал данную вещь за пазухой, размышляя о том, что найдет ей более веское применение, чем и без того купающийся в роскоши принц Сиуэла.
Буквально через мгновение в проеме показался довольно ухмыляющийся Вэйн и, без предисловий схватив бессильного «мелкого» в переднюю лапу, потащил его через пыльные коридоры темницы. Казалось, что дракон брезговал даже дотрагиваться до Адиса, но как бы то ни было, обещание он свое сдержал, правда, не забывая иногда поливать пламенной струей попадающихся на пути суетящихся стражников. К величайшему удовлетворению золотого дракона на пути ему попался тот самый мерзавец, посмевший его нокаутировать. Уж на нем-то принц и отыгрался, оставив тому вместо оружия зубочистку и запалив волосы на голове. Просто, как слышал Вэйн, смертные очень болезненно относятся к испорченной внешности, поэтому он и решил испробовать эту гипотезу на двуногом, оставив того позади что-то кричать об утраченных кудрях.
Выход был найден неожиданно, когда золотой дракон выбрался из подвалов, где, собственно, и находились темницы, и представлял он собой огромное окно, выходящее на долгожданную свободу. Совершенно не думая ни о чем, потомок Хэлинов ринулся вперед пущенной стрелой и под мелодичные звуки бьющегося стекла оказался на свежем воздухе вместе с безвольно колыхающимся в передних лапах сонным Адисом.
Вот она, свобода! Вэйн чувствовал это всеми фибрами души, ощущал всю ее опьяняющую сладость, бросая восторженные взгляды на расстилающиеся внизу леса и поля, окружавшие замок со всех сторон. И все равно ему этого казалось мало, нужно было наверстать упущенные нотки восторга от пребывания на свежем воздухе, но для начала избавиться от того балласта, сковывавшего его движения.
Дракон опустился на поляну с растущими на ней большими ромашками, распространяющими приятный благоухающий аромат, и наконец удосужился выпустить «мелкого» из передней лапы. При этом сделал это он настолько брезгливо, насколько способна это сделать домохозяйка, несущая за хвост дохлую мышь, чтобы поскорее ее выбросить.
Неожиданно у «двуногого» развязался язык, и он начал попрекать принца, что тот при приземлении порвал ему куртку, но немного застопоренный от такой наглости Вэйн оборвал Адиса:
-Я спас тебе жизнь, идиот, а ты выговариваешь меня за то, что порвал твою скудную одежонку. Люди такие неблагодарные…
Потомок Хэлинов поднялся в воздух и полетел дальше, чтобы наконец-то снова увидеть сородичей, вот только слова, брошенные «мелким» никак не шли у него из головы, хотя принц и знал, что при передаче сил тот случайно перенял частичку его, Вэйновой природной наглости, поэтому и получился такой казус. А впрочем, какая уже разница? Ведь он больше не увидит этого человечишку, а впереди его ждут только стремительные победы, к которым дракон и поспешил…
(Продолжение следует)