Поздняя августовская ночь была очень лунной; в лесу стояла странная тишина, которую портили своим присутствием сомнительные фигуры, сидевшие на двух параллельно поваленных деревьях. Вокруг валялись и стояли пустые и наполовину опустошенные бутылки, а так же начатые пачки чипсов. Бутылок было не просто много, а очень много. Казалось, что выпить их содержимое могла лишь целая толпа давно не просыхавших алкашей, однако запасы таяли буквально на глазах.
Фигуры, при ближайшем рассмотрении, оказались ребятами лет 17. На краю бревна сидел высокий парень с темными волосами; черты лица у него были все еще, не смотря на объем выпитого спиртного, правильные. Токс, а так его и звали, старательно пытался сфокусировать взгляд на своем соседе слева, который под общий смех что-то травил. Все присутствующие звали его Иваничем. Сквозь дикий ржач можно было разобрать лишь только отдельные слова: "поезд... боевой генерал... поп". Рассказчик представлял собой крепкого паренька с сильными, даже на вид, руками и затемненными очками на лице. Прямо напротив него сидел Милк, детинушка с развитой мускулатурой, и буквально задыхался от смеха. При этом из его рта во все стороны разлеталась хрустящая картошка. Последним в этой пьяной подозрительной тусовке был Кузьмич, паренек заурядной внешности с черными волосами, подстриженными ежиком, и ехидной ухмылкой на овальной, уже почти ничего не выражавшей, физиономии, который эту картошку регулярно удалял с матовой кожаной куртки.
Помаленьку пьянка подходила к концу, и когда все собравшиеся вновь к своему несчастью убедились, что выпивать больше нечего, начали сворачиваться. Кое-как облокотившись друг на друга, под совместные улюлюканья они пустились почти в кругосветное путешествие, поскольку состояние, в котором они пребывали, можно было бы охарактеризовать как забухательное. Предполагалась приятная ночная прогулка, в ходе которой подразумевалось общее протрезвление. Ребята шли, не разбирая дороги, вглубь леса, выкрикивая без особого такта лихую казачью песню. Со стороны смотрелось весьма жутко. И еще бы: на пьяную-то голову!
Через недолгое время, когда искатели приключений дозрели окончательно и начали постоянно спотыкаться и падать уже на ровном месте, перед ними показалась небольшая незнакомая полянка. Видимо, зловещие места всегда привлекают пьяных "на нет" людей.
А привлекло их вот что: странное, подозрительное похрюкивание и лязг чего-то металлического, доносившиеся из соседних кустов, навевали на ребят разные ассоциации. Например, Милк пытался впарить остальным, что там с большой вероятностью развлекается парочка мазохистов, на что Кузьмич отвечал, что, скорее это просто белая горячка. Однако же весь замес состоял в том, что звуки слышали все, а потому в скором времени было принято решение отправить, так сказать, засланного казачка, проще - Токса. Казачок, заметно пошатываясь из стороны в сторону, ринулся к кустам, и через несколько секунд оттуда раздался его душераздирающий вопль: "Господи, боже мой! Сколько же их тут!". Эта реплика породила целый ряд сомнений насчет дальнейшего продвижения в кусты. Милк снова стал встревать в раздумья остальных с идеей насчет уже целой тусовки мазохистов.
Однако повторившийся вопль Токса прекратил все раздумья, и так и не протрезвевшие ребята кинулись его спасать от потенциальных извращенцев. Каково же было их удивление, когда, прорвавшись сквозь кусты и вследствие увиденного практически моментально протрезвев на голову, они увидели следующую картину: какая-то баба в древних рыцарских доспехах и с мечом в руке сражалась с пятью накачанными "быками" подозрительно больших габаритов. При свете луны их металлические доспехи слепили глаза отражением. К сожалению, в темноте не удавалось разглядеть дерущихся получше. При этом на спине у одного болтался несчастный Токс: судя по реакции верзилы, ему было совершенно по фиг, висит у него кто-нибудь на спине, или нет. Публика с трепетом наблюдала, как эта баба, увернувшись от мощного размаха, разрубила на две почти равные части одного из нападавших, второму отрубила голову, как говорится, по самые ухи. Третьего, который подошел сзади, она замочить не успела, поскольку он сам вонзил широкий двуручный топор ей в спину, расколов броню. Довольно крякнув, верзила освободил оружие, и амазонка, закатив глаза, повалилась на примятую траву. Увы и ах, но по всей видимости прекрасной девушке оставалось жить недолго. б этом хотя бы свидетельствовала алая лужица, заметно расширявшаяся под ней.
В связи с этим требовались решительные действия, и, недолго думая, зрители решили стать участниками кровавого побоища. В этот момент, до того безжизненно болтавшийся Токс, был обнаружен и по всей строгости сброшен со спины, причем весьма неудачно, поскольку, как пушинка, подхваченная ветром, улетел к ближайшему дереву, которое и затормозило его красивый полет. Остальные, подковыляв к одному из быков , самому слабенькому по их оценке, начали пытаться свалить его. К сожалению, успели подбежать не все: Милк, еще толком не отрезвевший, споткнулся об невесть откуда взявшуюся корягу, и, пропахав носом добрые два метра, стыдливо затих в непринужденной позе во мху. Это падение услышал сам верзила, любовавшийся своим орудием убийства, поэтому подоспевший первым Кузьмич получил заслуженный удар в грудь с ноги, обутой в странный кожаный сапог, как он успел рассмотреть во время замаха, ручной работы и размера эдак пятидесятого, вследствие чего, не успев хорошенько возматернуться, отлетел на несколько метров: скорее всего он пролетел бы еще столько же, если бы его не остановила своим мощным стволом сосна.
Послышался треск. Оставалось надеяться, что затрещала все-таки дерево под его весом, а не черепная коробка.
Единственным, кто оставался пока еще в более менее человеческом виде, был Иванич, который, видя явное превосходство противника, не нашел ничего лучше, как швырнуть авоську с полупустыми бутылками алкоголя, прихваченными еще с места попойки.
Последним, что он успел услышать после звонкого удара о голову одного из отморозков целой авоськи и смачного удара разозленного этой проделкой урода рукоятью топора в живот, была еле слышная, правда, с замедлением, фраза Милка, оторвавшего лицо от теплого мха: "Только не мое пиво, сволочь...". После этого Иванич загнулся и повалился на землю, корчась от боли и теряя сознание.
Пришел в себя он после пары смачных оплеух, которые ему с нескрываемой радостью навешивал Кузьмич.
- Еще раз так двинешь, и окажешься на моем месте, - злобно проговорил он, потирая живот, - Какое варварство!
- Нда, мне не легче - у меня вон какая ссадина на спине, - поддакнул Кузьмич, приподнимая сзади футболку.
- Эй! Хватит там жаловаться, этой женщине требуется помощь, - донеслось сзади.
Когда Иванич оглянулся, то увидел, как Милк, видимо, почти на трезвяк - такой-то удар мордой об землю - раскорячился над телом воительницы, пытаясь проделать "первую помощь". Похоже, это у него не совсем получалось, так как женщина или девушка – не проверялось, не произносила практически никаких звуков, лишь изредка схаркивая на землю темную кровь. Ее лицо было искажено страшнейшей гримасой ужаса, от которой хотелось бежать неважно куда.
- Предлагаю ее расспросить насчет всей этой хренотени, - решился наконец Кузьмич.
- Ну, Кузьмич, сразу видно: ты человек неопытный. Разве можно вот так умирающую девушку раскалывать, - пристыдил его Милк, пока Иванич окончательно приходил в себя, бормоча что-то невнятное. - Пусть она и неважнецки собой…
И правда, девушка была действительно не слишком красива, хотя чего еще можно было ожидать от воительницы, а эта гримаса только усугубляла все дело.
- С такой девушкой я бы на свидание не пошел... - произнес подошедший к ней Иванич. По-видимому, его тоже поразила "красота" рыцаря. - Ну, блин, прям Зена.
- Да ладно тебе издеваться. Может, она из сумасшедшего дома сбежала? - догадался Кузьмич. В его мозгу стали появляться разные интересные идеи.
- Ты че, совсем двинулся что ли? Откуда у больной такие латы и оружие. Это же антиквариат! - перебил его как всегда гуманный Милк, тыча пальцем
на старинное обмундирование.
- Ну ладно, ладно! Остынь, уж и пошутить нельзя, - ухмыльнулся тот. - Кстати о политике, а как относится к этому наш великий подставлятель Токс? А... Минуточку! А где Токс?
Этот вопрос был довольно неуместным в вырисовывавшейся картине: в центре сидел Милк, у него на руках умирала девушка-амазонка, или как ее там, рядом глумился Иванич, а в сторонке носился Кузьмич, ища, по-видимому, нечто ценное. Этим нечто и был Токс. Однако, его пропажа произвела глубокое впечатление, пожалуй, только на Кузьмича: остальным по ходу было совершенно пофиг: есть Токс или нет. По всей видимости его унесли с собой верзилы, не найдя ничего более ценного. Но ведь неспроста же они затеяли эту мясорубку.
Иванич прекратил глумиться, решив кое-что выяснить. При этом он,
подойдя к телу женщины, присел перед ней на корточки и с видом опытного следователя задал коронный вопрос:
- Эй, вы живы?
Поначалу она молчала, но потом, закатив глаза и, прокашлявшись
кровью, попыталась проговорить:
- Прак...кхм...тически нет кхм...
- Тогда скажи, кто эти... э-э-э... личности?
- Лич...кхм...ности? Это... кхм обычные... кхм орки... средней величины...
Ответ поставил всех присутствующих в полный тупик. Подумать только: живые орки! Такое не каждому доведется увидеть в своей жизни, а уж тем более "пообщаться" с ним.
- Хорошо. Елки! Поверить не могу, - продолжил Милк, - Тогда кто ты?
Девушке по ходу дела становилось все хуже, а сплевывать она начинала все чаще.
- Я кхм...гм-гуг...аа - рыцарь ордена... Меня з… зовут Эмилия. Ох... мне тяжело говорить, - по виду девушки было абсолютно ясно, что ей очень и очень хреново.
- Ладно. Не важно.
- Стойте. Кхм... Эти твари...кхм... искали древнюю реликвию, магическое...кхм... кольцо, обладающее невероятной...кхм... силой. Слава богу они так и не нашли и не забрали его, - сказала она, указывая на кулон на шее. - Ни в коем случае...рхг... не надевайте его. Иначе...
В этот момент, не успев договорить, она и скончалась, оставив вникать в весь этот бред безвозвратно протрезвевших ребят. Минутную тишину нарушил глупый вопрос Милка:
- Ну, че делать-то будем?
- Надо бы пойти Токса поискать..., - не договорил Кузьмич.
- Ага, он должен быть где-то поблизости, - начал издеваться Иванич.
Было совершенно очевидно, что орки эти пришли не из нашего времени, а посему, чтобы спасать Токса, наподобие принцессы, необходимо было попасть вслед за ними в погоню туда, откуда их принесло. Как это сделать, никто не догадывался. Милк крутил в руках снятое с шеи рыцаря кольцо, не зная, чтобы с ним сотворить.
Для наглядности Иванич с Кузьмичом пошли осматривать трупы орков, поскольку занялся рассвет, и небо, озаренное розоватым светом, позволяло рассмотреть бывшее поле битвы.
Орочьи трупы выглядели не лучшим образом: все как надо - клыки, красноватые глаза, нечеловеческий рост, зеленая кожа и странная одежда. Внимание Иванича остановилось на здоровенном топоре с причудливой рукоятью и обоюдоострым лезвием. Длиной он был около полутора метров. Кузьмич же больше заинтересовался оружием воительницы – двуручным мечом. Меч выглядел тоже как антиквариат: длинное широкое лезвие, поблескивающее в отблесках раннего утра, с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. На самом клинке, кажется, было что-то написано, но неразборчиво, да и не по-нашински. Видимо, за несколько десятков лет использования стерлось. Однако Кузьмич почему-то решил, что эта надпись не сулила ничего хорошего. В этот момент трупы орков и воительницы стали таять. Иванич брезгливо отпрыгнув от расплывающегося туманом зеленокожего, тыловой частью задел Кузьмича, отчего тот выронил меч, который так и не достиг земли, испарившись у самой земли.
- Что-то я не понял. – удивленно произнес Иванич, понимая, что в его руке уже ничего нет. – Это них фишка такая?
- Зато удобно – никаких улик, - отозвался Кузьмич, приподнимаясь с грунта.
Милк все никак не решался, надеть или не надеть кольцо. Наконец, любопытство его оказалось сильнее здравого смысла, и он, оглядев ребят, занятых свом делом, звериным взглядом, напялил кольцо на безымянный палец... В течение нескольких секунд свет над всеми троими выключился, а вокруг появилось странное голубоватое сияние.
Первым пришел в себя Милк, постаравшись привести в то же состояние остальных. Его усилия увенчались успехом, и вскоре все трое были в норме.
- Черт, у меня кружится голова, - простонал Иванич, оглядывая незнакомое место, в котором они оказались. Но это был лес, хоть и абсолютно не похожий на тот, где ребята повстречали орков не задолго до этого.
- А меня сейчас вывернет, - произнес Кузьмич, подходя к ближайшему кусту с целью схватиться за мощный ствол. Не успел приготовиться, как его стошнило, причем капитально. Такого осквернения эта земля еще не знала. Утеревшись рукавом своей футболки, видимо, в силу своей воспитанности, он сладко рыгнул и замер в той же позе, глядя на Милка широко открытыми глазами. Иванич тоже вылупился на горе-властелина взглядом, не сулящим ничего хорошего. Милк стоял среди деревьев и с любопытством продолжал разглядывать кольцо на пальце.
- Ну, как вам мое новое колечко? - произнес он самолюбиво.
- Ну ты и гад... - ласково произнесли в один голос Иванич и Кузьмич, - Колечко-то ворованное. Ведь говорили же, что одевать нельзя!
- А я и не одевал - только примерил, - невинно произнес тот.
- Ну да хрен с тобой. Слишком поздно что-то решать, лучше надень его еще раз, - посоветовал Кузьмич. – Может повезет, и мы вернемся обратно.
- Не получается, - обиженно проблеял Милк, то снимая, то надевая кольцо. - Похоже, что-то сломалось.
- Идиот. Предлагаю лучше осмотреться, - кивнул Иванич.
При дальнейшем осмотре местности было обнаружено, что лес, в который они попали, явно не родной. Возможно, если бы их перенесло в Южную Африку, это еще можно было как-то объяснить, но то, что африканский континент находился, мягко говоря, не близко, ни у кого не укладывалось в голове. Местная растительность была представлена весьма причудливыми деревьями и кустарниками, походящими больше на древние мезозойские растения. Еще немного обругав Милка, ребята двинулись в произвольном направлении и в результате вышли на какое-то подобие дороги. К сожалению, следов автомобилей не было.
- Ну, куда пойдем - налево или направо? - спросил Иванич.
- Мы пойдем прямо! - гордо ответил Милк, ломанувшись вперед и почти моментально исчезнув с глаз. Оставшиеся не сразу поняли, что он провалился в яму-ловушку, какие ставят охотники.