За окном снова дождь. «Чёрт, ведь с утра так хорошо было! Солнышко светит, птички поют – лепота! И главное: я знаю, из-за чего дождь, но не могу его прекратить. Хотя… ладно, попробую!»
Я пошла к домику у площади.
– Приветик! И кто тебя довёл на этот раз? Никак снова Дэн? Убила бы его…
– Нет, с чего ты взяла? Я…
– Ха! До такого состояния тебя могу довести только я! Ну еще этот придурок… А я солнышко люблю. Да и остальным дождь уже надоел…
– Ах, ты солнышко любишь? А я думала тебе меня жалко. – Рита скорчила обиженную гримасу, но в ее глазах уже бегали смешинки. – А что, много там народу недовольного?
– Предостаточно! Солнышка дай, а?
Рита улыбнулась мне, и на небе сразу расползлись тучи, освобождая место солнцу, которое тут же радостно засияло. Только я подумала, что я все же молодец, как дверь без предупреждения распахнулась. В комнату ворвался Дэн.
– Рита, извини, я правда не хотел тебя обидеть…
– Карина! – Рита смотрела на меня взглядом, в котором причудливо смешались просьба и раздражение. Откуда-то подул ветер.
– Карина? – Дэн, похоже, только сейчас заметил меня. – Карина, уйди. Нам с Ритой надо поговорить.
– Ну ничего себе! Приходит, двери пинает, а теперь еще и выгоняет меня из моей же комнаты! Нет, я вам поражаюсь! – я ехидно прищурилась. – А может, ты меня прогонишь?
Дэн напрягся. Я видела, что он уже готов ударить, но тут вмешалась Рита.
– Рина! Ну пожалуйста! Неужто тебе сложно!
Я лишь презрительно хмыкнула и ушла, хлопнув дверью. А пока эти голубчики щебечутся, расскажу обо всех нас. Скажем так: мы не совсем обычные. И сейчас, летом, все мы были в лагере. Да и лагерь был не совсем обычный. Во-первых, все ребята тут имеют некоторые «способности», во-вторых, представляете, какие вожатые должны быть у таких детишек? И, в-третьих, мы тут не только отдыхали, но и тренировали свои «умения».
А с Ритой мы сестры, но при этом совсем не похожи. Рита – голубоглазая блондинка, и она здорово управляет погодой. Правда, летом снегопад не устроит, но вот все остальное… А я от рождения брюнетка. Лет с двенадцати я мелируюсь. В итоге половина волос чёрная, другая – белая. Глаза у меня серые, но иногда меняют оттенок от серебристо-серого до стального. При этом я управляю стихиями. Но кроме огня и воды мне пока ничего не подчиняется. Старшие (это мы наших вожатых – учителей так называем) говорят, что за год я и так многому научилась.
Макс (один из моих приятелей) – офигенно поет. Нет, честно, не знаю, как он это делает, но своими песнями он влияет на людей. Может усыпить, а может и взбесить.
Дэн – телепат, но с чтением мыслей у него плоховато. Зато предметами швыряется хорошо. Особенно в меня…
Вот примерно такое у нас все население лагеря.
Про Старших мы почти ничего не знаем, но они знают про нас всё.

За своими мыслями я не заметила, как далеко ушла. Теперь я стояла у края леса. Здесь были домики оборотней. «Что ж, с ними хоть можно спокойно посидеть». Те, кто не мог превратиться хотя бы в ёжика к оборотням никогда не подходили. Но я завела с ними знакомство. Вполне нормальные парни. Ведь любой зверь опасается огня…
– Здрасте, народ! Не ждали? – я зашла в комнату. Да, здесь снова всё изменилось. – Опять перестройка? Вам не надоело?
Мой вопрос остался без ответа.
– Ну, чё пришла? – Вик был сама безразличность. – Мы вроде не звали.
– Фи! Неужто не рады меня видеть? Ну и ладно, – я сделала вид, что ухожу.
– Ой, ну вы на неё посмотрите! Обиделась! – рассмеялся Лис. Вообще-то его зовут Саша. Но это имя ему не идёт, и мы все зовём его Лисом. Я его терпеть не могу. У него вторая ипостась – лиса, и характер у него под стать. Ну что с него возьмёшь, с рыжего?..
– Да ладно тебе, Каринка, иди уж сюда, – Вик соизволил посмотреть на меня, – Опять с Ритой поссорилась?
– Ага. А как ты догадался? – я уже сидела на его огромной кровати. Вик был медведем. Причём звериные габариты он сохранял, даже будучи человеком.
– А ты на себя посмотри. Обиженная на весь мир! Хочешь мёду?
– Давай! – уж в чём-чём, а в мёде он разбирается!
– А разве зебры мёдом питаются? – Вопросил Лис. Вот что он к моим волосам всё время придирается? Р-р-р… Убью!
Вик, увидев выражение моего лица и поняв, чем это грозит, выкинул Лиса из окна… для его же безопасности. Мы продолжали болтать. В итоге я вышла от них только часа через 3. А пока шла – думала: сколько буду дуться на Риту, и за что прощу.
Нет, вы представляете?! Я думала, приду, она ко мне с извинениями броситься, а они сидят, улыбаются. Ну что ж делать? Лучшее нападение – игнор.
Я стала раздеваться. А пофиг мне, что он ещё тут!
– Карина? – ха, растерялся! А вот не фиг! – Слушай, Рит, я, пожалуй, пойду.
– Ага… ладно, пока... – ух ты! Даже она растерялась! Вот это успех!
– Рина, что-то случилось? – ну вот. Первые признаки готовности к извинениям.
– Нет, что ты. Всё просто отлично! У меня в неделю один выходной, я на неделю взяла любимую книгу, но почему-то весь выходной не читала, а слонялась по лагерю. Интересно, почему?
На улице поднялся ветер, быстро перерастающий в ураган.
«Похоже, она уже всё поняла».
– Знаешь, Рит, я не хочу его видеть ближайший месяц. И главная причина моего нежелания в том, что у вас от меня секреты. Я тебя люблю, всё тебе рассказываю. Понимаешь? Я рассказываю тебе ВСЁ.
– Рина… ну ты пойми! Это не моя тайна. Он не хочет, чтобы ты это знала…
– Что ЭТО?
– Ну, спроси у него сама, а?
– Вот видишь! Из-за этих тайн мы ссоримся. Я не хочу слышать ни о них, ни об их хозяине. Договорились?
Вдруг Рита сделала то, чего добивались от неё учителя всё это время. Она вызвала молнию. Причём в меня!
– Рина, ты невозможна! Он любит тебя, а ты не замечаешь! Даже те, кто любит тебя, тебя же боятся, не говоря уже об окружающих! Я уже…
Тут она увидела, что я не только не спорю, но и не подаю других признаков жизни. Дело в том, что отвести-то молнию мне удалось, но я потратила на это слишком много сил. А потом сделала совсем непривычную для себя вещь: хлопнулась в обморок.
– Риночка, сестричка, что с тобой? Рина, ну, давай!