Дальше в дело пошел еще один меч - острием он проткнул желеобразное тело червя – жаль, что не глубоко, но я опять был так рад, словно вернулся в детство и мы с папашкой метаем ножи в раскрученное колесо с его тогдашней любовницей – нет, что вы, мы не изверги, она сама согласилась. Я словил себя на мысли, что теперь ударился в воспоминания, вот оно опьянение – это когда не можешь уместить все мысли у себя в голове, и вспоминаешь то, о чем навсегда бы хотел забыть.
Это уже было странно - я метал ножи и мечи снова и снова, по идее они уже давно должны были закончиться, такое странное чувство «дежа-вю», такое уже было со мной. Я словно возвращался во времени и опять переживал события одно за другим, и так продолжалось несколько раз. Выходит я зациклился на метании ножей. Мне даже стало страшно, когда я это осознал. «Убью капитана, что за дрянь он мне дал?».
Капитан тем временем задумчиво смотрел на меня, в глазах его можно было читать иронию. Я только сейчас его заметил рядом. У меня рассеялось не только внимание и зрение, но еще пожалуй и слух. И все же я расслышал.
- Похоже, тебе многовато было.
Капитан, да я и без тебя это понял, сказал лучше бы, как мне остановиться. Руки мои теперь жили словно своей, отдельной от меня жизнью, они все продолжали кидать несуществующие клинки. Я даже представил себя – наверное, стою как придурь и размахиваю руками. «Надо с этим заканчивать, и зачем я только послушал его».
- Может из-за того, что у меня горячка? Или потому что я три дня как…- хотел сказать «маковой росинки во рту не держал», но запнулся, как раз от маковой росинки со мной все эти чудеса и происходили. – Три дня как не ел ничего.
- О-о, тогда понятно. А я-то думаю, что ты мечешься, будто тебе вожжа под хвост попала.
- Ты чем меня угостил? – Если бы я мог контролировать свои руки, ему бы сейчас не поздоровилось. «Интересно. Может меня все же кто-то затормозит - скрутит руки, чтобы я перестал метать несуществующие оружие?».
- Слеза мака, как и говорил.
- Дай мне только остановиться и я еще до тебя доберусь, я тебе такие слезы покажу, ты у меня этими слезами умое… – Капитан улыбнулся, каким-то своим мыслям и принялся дальше стрелять из своего лука. Я забыл, чем хотел закончить свою речь и засмотрелся - мне казалось, я вижу полет стрелы, когда срывается тетива и …


Солнце уже вошло в зенит и палило нещадно, я чувствовал себя котлом, что подвесили над костром и в котором закипает вода - готов спорить это закипали мои мозги.
Вдруг в небе раздался гудок, да такой, что у всех уши заложило, он заставил нас схватиться за голову руками и посмотреть наверх. Ох, попадись мне этот трубач, я бы ему его дудку…. Капитан, словно получив условный сигнал, или все же его доконала жара, крикнул.
- Отступаем.
Оставшиеся наемники, медленно пятясь, потянулись за капитаном. Я даже ужаснулся, когда увидел, как мало нас осталось, и десяти наемников не наберется - черви, сделали за кровопийц всю «черную» работу. Они заполонили своими телами все пространство позади нас - пульсирующий и шевелящийся клубок, в который они свернулись, и метр за метром, словно прибой на море, они наступали на нас. Кровопийцы оставили нас на милость ненасытных ползущих тварей, и отбыли восвояси до лучших времен, и на том, как говорится спасибо.
Я только сейчас заметил, что капитан с лучниками уже дошли до противоположной стороны улицы, а я все стоял, в мыслях меня куда-то унесло далеко от сюда, и я только опомнился – «чтобы я еще раз эту гадость попробовал, да никогда» - завтра я все равно умру, так что моей клятве грозило быть исполненной.
Я сорвался с места и побежал к эльфам, стало неожиданно страшно, особенно когда я понял что бегу бесконечно долго, и все никак не могу добраться до отряда. Мне казалось, что прошел уже час, может два, может уже и день, а я все ковыляю и не могу приблизиться к ним. Была мысль похлопать себя по щекам, ущипнуть, встряхнуть. На самом деле не выносимо такое состояние – я чувствовал себя словно во сне, когда хочешь бежать быстро, а ноги твои врастают в землю и не слушаются и вот тогда-то тебя непременно догоняют.
Неожиданно оказалось, что я стою уже среди лучников, опять это чувство переживания прошлого. Когда не можешь отпустить ушедший момент и все видишь перед глазами – повторение и возврат и опять повторение и.... «Я убью тебя капитан, я заставлю сожрать тебя все твои маковые слезы и тогда…»
«Все нормально, я в полном порядке – ага, куда там» - я пытался успокоить себя, и даже разговоры с самими собой меня уже не пугали. Больше меня стал пугать мир вокруг: серые коробки домов; железные с ржавчиной столбы, похожи на перевернутые ложки; почерневшие каркасы – что-то наподобие клеток - все давило на меня. Будто, мир вокруг сжимался и теперь мог протиснуться через угольное ушко. Все было нереальным, и эта разбитая в рытвинах дорога; и эти каменные столбы с железными веревками, что тянулись в линию, которая уходила и терялась за очередным углом коробочного здания; глупый черно-белый щит, с не менее глупым словом «Sprite». На щите рядом с надписью был изображен ангел с крыльями из воды - странный какой-то, таких косых и узких глаз как у него, я еще не видел, и волосы, словно подстриженные тупыми ножницами, наверное «Sprite» и значило ангел на языке древних. Все это, словно декорации в дешевом театре и сейчас они прогнуться, и порвутся под моими руками, если я до них дотронусь. Я даже вытянул руку, чтобы исполнить свое намерение, мне показалось, что я чувствую это касание, почти неощутимое.
Но капитан все испортил. Я не заметил, откуда он появился, схватил меня за руку и дернул. Бедная рука, она и так достаточно пострадала. Теперь я точно ощутил, как что-то теплое и мягкое проскользнуло около моей ноги и обтерлось о штаны – «неужели, червяк? Похоже на то». Я даже не успел удивиться, или испугаться, мысли не успевали за мной и запаздывали, когда надо было радоваться - я пугался, когда пугаться я стоял в ступоре и тупо лыбился, причем сам себе. Капитан все еще тащил меня за руку, как нашкодившего и провинившегося мальчугана, я даже упустил время, когда лучники перешли на следующую улицу, на которую мы и завернули сейчас с капитаном. Очередность событий терялась и я не мог ее уловить, словно перескакивал с одного момента сразу на другой, все было таким быстрым, таким изменяющимся.
И тут мой мир сотрясся, как при землетрясении. Когда, наконец, небо, а также земля, и дом напротив, перестали раскачиваться, я сообразил, что это капитан отвесил мне оплеуху.
- Лид, ты что вытворяешь? Чуть черви тобой не закусили, ты совсем уже, да чтоб те… - Он говорил еще долго, а я все стоял и молчал, потому что забыл как это – разговаривать.