--Значит, Лиэнтай отправилась в Дуннает Хазз, - горько молвил Керестор и надолго задумался, став мрачнее туч за окнами чертогов.
Никто не решался прервать воцарившуюся тишину, только тихо тлели угли в камине, и шелестело платье, сцепившей в бессилии руки, королевы Оливии. Гонец из Лебриоса выжидающе смотрел на короля, ожидая его слова. Наконец, король заговорил, вставая.
--Печальны вести, но печальнее, что Сарбалиэн в такой опасности. Сейчас я не могу оставить Эсконэ без защиты, поэтому в городе остается семь тысяч воинов. Четыре с половиной пойдут в Лебриос.
--Но этого мало, мой король! – отчаянно вскричал Тэн.- К нам идут несметные рати из Ран-Барада, чудовища, которых еще не видел мир! В городе от силы найдутся только пять тысяч воинов с Рэн Амросом – шесть!
--Это все, что пока может дать Эльдорон без подкрепления Морнина, - отрезал король.
--Поймите, - мягко заговорила Оливия, - наш город тоже уязвим, и уже многие наши витязи находятся в Сарбалиэне.
--А что же говорят эльфы, мой друг из Эланор Нуэ? – обратился Керестор к Аниатару, стоящему у восточного окна, спиной к людям.
Талар обернулся, поймав на себе десяток людских взглядов. Лаэфанка подняла глаза, внимательно всматриваясь в голубые глубины его очей.
--На сей день моя задача найти одного человека в Фандорине. Нам потребуется его помощь.
--Кто же это? – спросил князь Рогнор.
--Это я пока не могу вам открыть по запрету владычицы
О, Эланор Нуэ! Край заповедный!
Наши слезы горят, словно росы в листах.
Долгие годы в долине секретной,
Долгие годы в зеленых лесах.
Твои листья опали; так же годы бессчетны.
Не вернуть тебе зелень в наших мечтах...

--Мы пошлем гонцов в Фандорин и соберем войско через три дня, - в конце сказал король, поднимаясь. – Я все же не надеюсь на большую помощь ни на эльфийскую, ни на помощь гномов. Госпожа Фейрин, не скажешь, на чьей стороне лаэфы Безымянного леса?
--Я не в ответе за них, но мы никогда не поддерживали врага. Наши лучники всегда стерегли границы рядом с Великой Стеной и поле рядом с Клыком, но я уже давно не была дома и не знаю, каковы дела в лесу.
--Что ж, тогда Эльдорон собирает войска, - твердо сказал король и в сопровождении военачальников удалился.
Королева, впервые за весь совет, поднявшись, легко подошла к сыну и только безмолвно положила ему руку на плечо.
--Я рада, что ты вернулся.
--Я тоже, мама.
--Вы, наверное, устали с дороги, - обратилась она к Аниатару. – Я приготовлю вам комнаты.
--Благодарю, госпожа, - слегка поклонился эльф, - но мне нынче некогда отдыхать. Я только попросил бы позволения устроить лошадок и комнаты для девушек, гонца и странника. И уход за Риндаотэль.
Действительно, Ринн еле держалась на ногах. Оливия, ласково взяв девушку за руку, помогла ей встать.
--Пойдем, милая моя. Пойдем.
Ринн, словно вопрошающе, глянула на Кэриана, а тот ободряюще улыбнувшись, кивнул ей. Фейрин тоже с трудом удалось скрыть улыбку. В этот день ей так и не удалось толком отдохнуть, только несколько часов сна и полчаса ухода за Среброгривом. Когда она возвращалась из королевских конюшен, то застала принца Кэриана в раздумьях в каминном зале. На нем, как и на воинах цитадели был надет синий плащ поверх походной куртки. Он внимательно изучал большую карту Дрейнинон на стене, противоположной окнам.
Фейрин хотела задать один вопрос, но не успела открыть рот, как двери распахнулись и вошли король с Аниатаром. Эльф обеспокоено говорил, что попросит таларов, находящихся в Фандорине, следить за армией врага, которая придет в Лебриос не раньше, чем через несколько месяцев, учитывая ее количество и быстрые реки Восточной равнины.
--Но и вам следует спешить: если Лебриос окажется в осаде, его будет намного труднее освободить извне, - говорил Аниатар.
--Я уже не первые год веду войну, мастер эльф, - горделиво возразил король, - и знаю, что это такое – ждать в осажденном городе.
--Я совсем не хотел обидеть тебя, мой король, - слегка поклонился эльф, - но советы я даю редко, а еще реже даю советы людям.
--А ты, мой сын, что скажешь?
Кэриан отвернулся от карты и, долго глядя на отца, наконец, ответил.
--Я не пойду с тобой, мой король.
--Как не пойдешь? – опешил Керестор, его лицо приобрело суровое выражение, а глаза засверкали.
--Я вместе с друзьями отправляюсь завтра в Фандорин. Я уже решил, - поднял руку Кэриан, отметая возможные возражения, - я уйду с друзьями.
--Об этом мы поговорим потом, - отрезал Керестор, властно поднимая руку.
Когда дверь за королем захлопнулась, Фейрин удивленно посмотрела на принца. Тот, не выдержав ее янтарного взгляда, отвел глаза, но его голос был тверд, а лицо выражало крайнюю решительность. Фейрин была восхищена наследником Эльдорона, сейчас невероятно похожего на отца.
--Разве мы говорили, что собираемся в Фандорин? – мягко спросила лаэфанка, обходя длинный стол и деревянные стулья с прямыми спинками.
--Я разговаривал с Аниатаром, - устало отозвался он, садясь в одно из кресел у камина. – Он говорил, что рад моей компании.
--А ты не думал, что сейчас сыну короля лучше быть рядом со своим народом, или, в конце концов, поддержать отца, который, как никто другой тяжело переживает эти страшные события?
--Как сын короля я ничего не смогу сделать путного на поле брани. Я больше смогу сделать, как просто Кэриан. А ты, Фейрин, куда направишь свой путь?
Лаэфанка только грустно улыбнулась.
--Я давно не была дома, но мне сейчас не до Безымянного леса. Враг не сунется в его леса, но мое сердце бьется в тревоге, когда я думаю, что мой дом так близко от владений Куруомэ. Я тоже продолжу свой путь вместе с тобой и Ронин со мной. Может, мне удастся даже посетить…
--Что?
--Это так, давняя мечта, - отклонилась от ответа Фейрин, вскидывая голову.
Вечером у Кэриана состоялся довольно неприятный разговор с королем и королевой, который нет надобности приводить здесь. Поздно вечером этого же дня Кэриан решил попрощаться с матерью, особенно остро переживающей расставание с сыном оттого, что отправляется он навстречу Врагу. Постучавшись, Кэриан вошел и сразу увидел, что королева смотрит в окно, выходящее на юг, а рядом с ней Риндаотэль, бледная и суровая. Оливия обернулась.
--Я пришел попрощаться, моя королева, потому что завтра нам не удастся свидеться.
Оливия молча кивнула, горько заламывая руки, только опустив глаза.
--До встречи, сын мой. У нас говорят: хорошо утро вестями, а человек делами. Ты поступаешь так, как велит твое сердце и я не могу дать тебе дельного совета. Ты навеки предан золотоволосой девушке, твоей сестре, благородной леди и бесстрашной воительнице. Как королева я понимаю, что действительно ты ничем не сможешь помочь своему народу. Но как мать я ничего не могу с собой поделать. Слушай только свое сердце.
Оливия вновь отвернулась к окну, но через секунду горького раздумья, стремительно вышла из комнаты. Принц хотел было бежать за ней, но был остановлен маленькой, но твердой рукой Ринн. Кэриан поднял глаза, встречаясь с ее карими очами.
--Оставь ее, мой принц. Она должна обдумать все сама, - тихо сказала Риндаотэль, сжимая его руку своей. – Она очень боится не увидеть тебя снова. Так же, как и я.
--Ринн, я...
--Молчи, - оборвала его девушка, отскочив от него, словно обжегшись. – Ты принц, а я безродная сирота, грубая крестьянка, привыкшая к плугу и мечу. Молчи, я знаю, что ты скажешь, - ее глаза засверкали, – я поеду к дяде, в Морнин и буду в безопасности.
Она, холодная и прямая, выскочила из комнаты, как несколько минут назад королева Оливия, не дав сказать принцу ни слова.
--Ринн... – только прошептал Кэриан, и его сердце сжало предчувствие беды.
К утру тучи еще больше сгустились, и над Эсконэ витал страх и отчаяние. Фейрин, завернувшись в меховой плащ от зимнего ветра, ведя Среброгрива под уздцы, хмурилась. Эльф, странник и принц шли чуть впереди, споря о том, где же искать загадочного человека по имени Арверион. Через главные ворота было не протолкнуться, поэтому Кэриан вывел их через одну из потайных дверей в южной стене. Аниатару король подарил одного из своих любимых коней по кличке Лучезар, из древней степной породы, выносливого и сильного. Своенравному животному эльф пришелся по душе, хотя конь за свой век искусал и покалечил не одного человека.
Взобравшись на лошадей, спутники пустились в путь, спасаясь капюшонами от колючего снега и злого северного ветра. К полудню чуть распогодилось и немного посветлело, лошадки затрусили побыстрее, но пообедали невкусно и отогреться не удалось. Как не пытался Ронин развести костер, но то ли отсыревшие в снегу дрова, то ли ветер, не утихающий ни на минуту, ему ничего не удалось.
--Решила посмеяться над нами, Куруомэ? – пробормотал следопыт, заворачиваясь в плащ. – Мы еще посмотрим, кто кого...
--Не стоит говорить ее имя вслух, - резко оборвал его Аниатар.
Где около десяти следующего дня спутники достигли уже успевший покрыться тонкой коркой льда Овиндуин, или просто Овин и Серый мост через реку. Здесь течение было быстрое, дно усеяно острыми камнями, а мост в основном, предназначался для разведчиков да случайных одиноких путников.
Фейрин сразу что-то не понравилось в немой тишине, нарушаемой лишь криками ворон, сопровождающих отряд, перепрыгивающих с одной голой ветки на другую и осыпая головы спутников мокрым снегом. Слева от дороги Фейрин к своему ужасу заметила окоченевшую ногу в сапоге. Кони мелко дрожали, приближаясь к мосту. Одна из ворон настолько осмелела, что, громко каркнув, пронеслась прямо перед мордой Лучезара, приземляясь справа от эльфа на снег. Откуда-то сверху раздалось, словно ответное карканье и вороны, одна за другой, стали спускаться на снег.
--Вот мерзостные твари! – буркнул Кэриан, отмахнувшись от очередной птицы.
--Поехали скорее, - испугано поторопила спутников лаэфанка, заставляя коня идти быстрее.
Скоро даже собственных мыслей стало не слышно от злобного карканья, кони испуганно шарахались. Друзья пустили коней галопом, зажимая уши; перескочив мост, они не останавливались, пока шум не стих вдали.
--Что это за птицы? – потрясенно осматриваясь назад, произнес Кэриан.
--Соглядатаи, - презрительно сверкнул глазами Аниатар. – Следят за мостом, докладывая, кто приходит и уходит.
--Но почему они нас не тронули? – спросил Ронин.
--Возможно, у них нет приказа нападать на выезжающих, - пожал плечами талар.
--Зато явно есть приказ убивать всех посланных гонцов в Эльдорон. Вот почему из сарбалиэнских гонцов смог добраться до цели только Тэн, - догадалась Фейрин. – Он ехал через Тайэрру, в обход. Я видела труп у дороги, точно заклеванный птицами.
Они продолжили путь, внимательно осматриваясь по сторонам, но враги еще были слишком далеко, хотя соглядатаев хватало. На одном из привалов было решено достичь деревни Беорга, который был самым южным форпостом Эльдорона. Там спутники хотели предупредить о вражьих шпионах, а заодно Аниатар хотел поспрашивать об Арверионе, который, будучи следопытом должен был захаживать в эти места.
--Что же это за человек? – спросила Фейрин у эльфа, когда они вместе искали хворост у опушки маленького соснового бора.
--Это не совсем обычный следопыт, - отвечал ей талар. – Давным-давно моя сестра Алиэн предсказала, что от выбора человека Арвериона будет зависеть судьба всего Эльдорона.
Я несколько раз видел его в Эланор Нуэ: он пользовался благосклонностью нашей владычицы. Он всегда был хмур, а двадцать лет назад мы даже вместе сражались на стенах Эсконэ, но никогда не были дружны. Мне велено передать Сумеречный меч ему и предложить сделать выбор. Это все, что я могу пока сказать.
--Люди не всегда легко принимают бремя на себя, - задумчиво проговорила лаэфанка. – Они очень сильно сопротивляются своей судьбе, пока нужда не заставит их сделать выбор.
--То же было и с принцессой Лиэнтай: но она понимала, что никто за нее не примет наследие ее семьи.
День сменялся днем, а ночь ночью, но холмистая, изрезанная оврагами Восточная равнина, покрывшаяся снегом, медленно перетекала в горы. После трех дней от Серого моста и четырех от Эсконэ, спутники, наконец, заметили с гребня холма небольшой, но хорошо укрепленный форпост, стоящий на пепелище деревни Беорга. Их тоже заметили и скоро путники встретились с вооруженным конным отрядом из двадцати человек. Их окружили, выставив копья.
--Кто такие будите и почему путешествуете так далеко от обжитых мест?
--Наши дела – это наши дела, - сказала Фейрин.
--Мы же не какие-нибудь орки или аламарры, - отозвался Аниатар. – Мы просто едем по особому поручению владычицы Лэралин.
--Хорошая у вас компания, - усмехнулся предводитель отряда. – Эльф, оборванец с севера, женщина - лаэф и юнец! – и все едут по особому поручению ведьмы из северного леса.
--Если бы хоть чуть был этого достоин – я бы снесла твою голову за такие слова! – яростно сверкая глазами, прошептала Фейрин.
Люди на конях тут же сомкнули круг, кони нервно зафыркали.
--Перестаньте! – остановил их молчавший все это время Кэриан. Он спрыгнул с коня и отвел рукой копье, нацеленное на лаэфанку. – Мы должны бороться с Врагом, а не друг с другом. Помните меня, капитан Дармог? Это я, Кэриан.
--Мой принц? – удивился капитан, тут же делая знак убрать копья, нахмуриваясь. – Я приношу извинения за...
--Не стоит, - отрезал принц, качая головой. – У нас важные новости для вас.
--Тогда нам следует пройти в форпост.
Все, запрыгнув на коней, последовали за капитаном в маленький гарнизон. Когда перед отрядом открыли ворота, Фейрин, спешившись, хрустя свежим снегом под сапогами, пошла рядом с конем. Мужчины рядом удивленно посматривали на лаэфанку, но вопросов не задавали, списывая все это на эльфийские чудачества. На самом деле Фейрин просто не хотела, чтобы на нее смотрели еще и со стен, предпочитая идти в гуще отряда.
--Закрыть ворота, - послышалось за спиной и два воина стали медленно закрывать створки, выдыхая облако морозного пара.
Дармог, отдавая своего коня мальчику- оруженосцу, приказал так же разместить коней принца Кэриана и его товарищей. Кони спокойно отдались в руки конюхов, но только Лучезара эльфу пришлось самому вести и вычищать. Когда талар явился в маленькую приемную комнату капитана, Кэриан уже рассказал о соглядатаях у моста и то, что на Сарбалиэн идет целая орда, не знающая пощады ни к кому.
Капитан приказал принести вино и еду для гостей, но Аниатар отказался, говоря, что он вполне может и обойтись, а вот зима в этом году предстоит суровая, голодная и кровавая. После скромного ужина, эльф задал мучавший его все это время вопрос. Фейрин талар показался неожиданно взволнованным, даже встревоженным.
--Капитан Дармог, скажи, а когда ты в последний раз видел следопыта Арвериона в этих краях? Я слышал, что он где-то в северном Фандорине.
--Арверион? – удивился капитан. – Последний раз я лично видел его этой весной, кажется, в марте. Но в мое отсутствие он побывал в гарнизоне нынче осенью, в начале сентября.
--Может, он говорил, куда пойдет или оставлял письмо для владычицы? – Фейрин заметила, как загорелись глаза Аниатара. Он видно и не ожидал получить здесь сведенья об этом человеке.
--Письмо, говоришь, таларский князь? – усмехнулся Дармог. – Да, он оставлял письмо, но только с условием. Он сказал тогда, как мне передали: «Я оставляю письмо для талара, которой может приехать в течение этого года. Но, сначала убедитесь, что это именно он. Пусть он сломает печать тайным словом». Так он сказал.
Дармог поднялся и раскрыв одну из книг, сложенных стопкой на скамье, нашел письмо с красной печатью и протянул его эльфу. Аниатар внимательно осмотрел конверт, провел ногтем по печати, бормоча по – таларски. Это продолжалось несколько минут, потом он, улыбнувшись, спрятал письмо в карман куртки.
--Ты разве не собираешься вскрывать послание?- спросила Фейрин, нетерпеливо смотря на талара.
--Его и не надо вскрывать, - ответил, все еще улыбаясь Аниатар, доставая конверт и показывая его спутникам.
Лаэфанка внимательно посмотрела на восковую печать, на которой неясно виднелись какие-то башни и несколько черточек: нечто вроде эльфийской руны М, а ниже I 0-I. Башни города Фейрин показались незнакомыми – она там никогда не бывала.
--М? – спросил Кэриан.
--Он сообщил, что с октября по январь будет в Морнине, - объяснил эльф. – Арверион знал, что его первым делом будут искать в Последнем форпосте, а конверт вообще пустой, там просто сложен вдвое чистый бумажный лист. Он боится, что его найдут враги.
--Враги?
--Да, Ронин. Куруомэ он тоже нужен, но только из-за того, что к нему так хорошо относится владычица.
--Тогда мы сделали изрядный крюк, - покачал Кэриан головой. – Мы могли бы сразу идти на восток.
--Но тогда мы бы ничего не узнали о вражьих шпионах, - возразила Фейрин. – Этим мы спасли многих гонцам жизни. Жаль, что времени так мало... Я так давно не была дома и... – она осеклась, виновато глядя на Ронина. – Ты из-за меня так давно не был на могиле Рониэл.
Следопыт промолчал, только горько улыбнувшись.
Выехали через час, поворачивая на северо-восток, к тракту, чтобы быстрее добраться до Морнина. Уже было двенадцатое ноября. В это время Лиэнтай бродила по пустынным холмам Пустоземья. Аниатар заставлял их торопиться и в этот день они сделали только два коротких привала, чтобы лошади не упали от усталости. Погода постепенно все портилась, то и дело шел снег, заставляя находить дорогу более удобную для бедных лошадок. Кроме того, приходило вести с собой еще и зерно, так как есть, естественно коням ничего было на снежной равнине. В сумерках этого же дня, когда спутники с трудом отыскали убежище среди жидких елей и сосен, Фейрин, кутаясь в одеяло, слушала завывание ветра. Ей с трудом удавалось разглядеть в снежной круговерти даже невысокий холм, с которого они спустились в обед. Сквозь переплетение густых ветвей хвойной рощи, ветер и метель не так донимали, но в такую погоду принято рассказывать байки у камина, а не сидеть посреди поля...
Рядом пытались заснуть люди: от усталости им это даже удалось – сказывалась полдневная тряска в седле.
--Замерзла? – прошептал талар, выскакивая бесшумно из тумана. Его зеленый плащ, весь присыпанный снегом, темнел на фоне белизны. В свете неяркого, уже догорающего костра, силуэт Аниатара был таинственным и пугающим.
--Угу, - отозвалась Фейрин.
Эльф присел рядом и взглядом попросил разрешения. И Фейрин улыбкой разрешила. Он приобнял ее и они уже вместе уставились на завораживающий хоровод снежинок.
Утром метель улеглась, подул ветер с моря, принеся потепление и мокрый снег. Лошади устало перебирали ногами, спотыкаясь во мгле. После выпавшего снега стало немного светлее и у спутников было прекрасное настроение, даже всегда очень мрачный Ронин приветливо слушал, как Кэриан рассказывает о проделках своей сестры, хитрой Кэриоттэ. Лента дороги показалась вдали, когда солнце стало клониться к закату, едва видимое среди черных туч. Фейрин на Среброгриве заметила далеко на востоке одинокую гору, возвышающуюся над равниной темной громадой. И спешилась.
--Что это за гора? – спросила лаэфанка у Аниатара, подводя отдыхающего в поводу коня поближе к талару.
--Ее называют Пограничной горой, - отозвался Аниатар.- По-нашему она называется Эрод Торон
– Орлиная. Это древняя граница между Аринас и Эльдороном. Около горы проходит тракт и торговый путь, но в последнее время караваны купцов не часто заходят так далеко в эти земли.
--Я ничего не вижу, - пожал плечами Кэриан, провожая взглядом восточную сторону.
--Я тоже, - отозвался Ронин. – Но я просто знаю, что гора где-то там.
Когда совсем стемнело, Фейрин неожиданно разглядела огонек около дороги, в заброшенной деревне. Друзья подъехали довольно близко, когда выставленные часовые окликнули их с сильным акцентом.
--Стоишь здесь. Ждать приказа. Тебе путей нет.
--Кто вы? – спросил Кэриан, пытаясь высмотреть в темноте возможного противника.
--Вопрос – не твой. Мой – вопрос! – отозвались справа. – Наш деревня. Твой идти назад.
Аниатар не стал долго разговаривать с ночным пришельцем, он просто, нырнув в темноту, поймал его за ухо. Это было создание ростом не больше трех футов, нечто лысое и сморщенное, как картофелина, в грязных тряпках. Но в маленьких ручках оно держало арбалет гномовской работы, который эльф поспешно отшвырнул прочь. Карлик запыхтел, болтая ручками и ножками, но Аниатар, крепко его держа, встряхнул для порядка.
--Кто такой будешь, и почему мы не можем дальше пройти?
Карлик злобно засопел, но эльф внушал ему суеверный ужас.
--Люди с юга. Много человек с черный глаз просят отдать вождь деву. А вождь не отдать – дева лечить сына вождь, дева очень добрый. Тогда косые глаза приказать сжечь деревню, если вождь деву не отдать. Но мы не отдать деву! – карлик стукнул себя кулаком в грудь, подтверждая свои намерения. – Мы биться с косые глаза! – добавил он.
--Неужели Галирад? – мрачно бросил Кэриан.
--Как зовут вашу деву? – спросила Фейрин, присаживаясь на корточки рядом с карликом. Тот отшатнулся, но изящная рука талара крепко его держала за плечо.
--Сын вождь сказать Токки: дева – Ринн. Сын вождь друг Токки.
--Ринн? – потрясенно повторил Кэриан, потом, жестко повернув тут же заверещавшего карлика к себе, вцепился ему в плечи. – Ты говоришь Ринн?
--Борн говорит – Ринн его лечишь, - лепетал Токки, вжимая голову в плечи.
--А южане – это отряд Галирада, - мрачно подытожил Ронин.
--Как им удалось незаметными проскользнуть под носом у Эльдорона? – сама себя спросила Фейрин. – Там надо повидаться с Ринн. Девочка в опасности. Токки, ты проводишь нас к ней?
--Мой не проводить, - проквакал карлик, мрачно и обеспокоено посматривая на Кэриана. – Вы не войти в деревню, пока вождь не сказать.
--А к вождю ты нас проводишь? – спросила Фейрин.
--Откуда Токки знать, что вы не злые люди с юга?
--Да, тут ты прав, - согласился с ним Аниатар. – Давай, с тобой пойдет только один из нас. И если что-то пойдет не так – ты его убьешь.
--Токки согласен, если с ним пойдет дева. Пусть она пойдет, другие ждать деву здесь под прицелом стражей входа.
--Хорошо, - кивнул Аниатар, отпуская карлика.
--А если они убьют ее? – прошипел Ронин. – Я что-то не доверяю этому Токки, - тот уже нырнул в темноту за стражами. – Смотри, как сиганул, только и видели.
--Не беспокойся, они не причинят мне вреда, - заверила друга лаэфанка. – Он попросил меня идти с ним, потому что я женщина и не смогу сопротивляться. Он сам боится нас.
--Мне все равно это не нравиться, - покачал странник головой.
--Ринн мне говорила, что отправится в Морнин, - произнес принц. – Откуда она здесь? Почему?
Принц замолчал, увидев выскользнувших из темноты пятерых карликов с арбалетами. Они тут же нацелили их на спутников, старательно держа слишком тяжелое оружие на подрагивающих руках. Токки потянул Фейрин за рукав, приговаривая:
--Дева идти с Токки к дому вождь, великому Хрота.
Лаэфанка бросила прощальный взгляд на друзей, следуя за карликом в деревню. Покосившиеся дома, между которыми они шли, были совсем не пригодны для житья, да и вряд ли подошли бы для карликов. Токки, бормоча себе что–то под нос, вел ее через деревню, к холмам, которые цепочкой тянулись к Пограничной горе.
--Так вы не в этой деревне живете? – спросила Фейрин.
Токки изумленно посмотрел на нее снизу вверх, отчего его лицо выглядело забавно.
--Конечно, нет! – сказал он. – Нибин–Науг не жить в доме людей. Мы жить в холмах, низко – низко в земле.
--Вы себя так называете? Нибин - Науг?
--Да. Так нас назвали Пришедшие из-за моря.
--Эльфы?
Токки пожал плечами, сворачивая к холмистому боку, присыпанному снегом за старой кузницей с сорванной крышей.
--Раньше люди жить тут. Потом люди испугаться и уйти, а Нибин – Науг остаться: им некуда уходить. Нас мало, очень мало.
--Я понимаю вас, - тихо отозвалась лаэфанка. Токки опять посмотрел на нее. – Нам, лаэфам из Безымянного леса, некуда идти. Мы слишком долго воевали, поэтому детей так мало. Каждый родившийся ребенок для нас – это чудо.
Так они подошли к большому камню. Сразу же из тени выскочили три Нибин-Науг с кинжалами и крошечными луками, которые подошли бы по размеру человеческому ребенку, но, узнав Токки, отступили, а камень откатился в сторону, открывая Фейрин беспроглядную темноту подземелья. Как только лаэфанка ступила в пещеру, камень за ней встал на место, а подземный коридор озарился светом маленьких грибов, росших в строгой соразмерности через одинаковые промежутки, светясь холодным голубым светом. Карлик вел ее по низкосводному коридору, иногда поворачивая направо, если ход вел их слишком на север. Фейрин уже поняла, что, скорее всего они окажутся под Пограничной горой. Потом ход расширился и крыша взлетела наверх. Так что ей уже не пришлось нагибаться. Что-то удивляло Фейрин в этом ходе, но что, она не могла понять.
--Токки, - наконец догадалась она, - почему здесь такие высокие потолки?
--Токки не знать. Но гномы делать низко для себя, а Нибин-Науг для Пришедших из-за моря. Они раньше приходить – теперь им нет дела до нас. У них свои дела. У Нибин-Науг – свои.
Очень скоро коридор заветвился и появились жилые пещерки с яркими грибами над дверью. Это было нечто вроде казарм, но дальше Фейрин удалось разглядеть двоих малышей Нибин-Науг, игравших у стены. Один изображал из себя злобного орка, другой, «великий» воин в шлеме из котелка и половником вместо меча, одерживал верх. Тогда Токки и Фейрин приблизились к ним, малыши, раскрыв рты, изумленно стали таращиться на лаэфанку. Из двери рядом вышла женщина – карлик, более похожая на человека, чем Токки, но с коричневой кожей и темными волосами под косынкой. По мере приближения к главному залу (или все же улице?) к важному и комически серьезному Токки и лаэфанке присоединялись дети, женщины, просто зеваки. Фейрин с трудом сдерживала улыбку и в тоже время восхищенно рассматривала племя маленьких гномов. Около главного зала их встретил почетный караул вождя Хроты, два воина в доспехах и при кинжалах.
Большие, двустворчатые двери отворились и сопровождаемые воинами Токки с лаэфанкой предстали перед вождем. В зале пол был выложен мозаичным камнем, складываясь в изящный орнамент речной долины с острыми горами. Здесь было очень светло из-за обилия грибов, придающих огромному залу с тремя этажами арочных балконов, по кругу опоясывавших тронный зал, таинственное и волшебное сияние. На небольшом возвышении, на троне из каменного дерева, росшего только в долине Риона, сидел необычайно старый, но в тоже время могучий и величественный гном, истинный король во всем своем блеске. Рядом с ним сидели молодой карлик и юная девушка: Риндаотэль.
Токки провел лаэфанку к трону и низко поклонившись, сказал.
--Вождь Хрота! Эта дева друг Ринн. Она не с косые глаза.
--Фейрин? – удивилась Ринн. – Откуда ты здесь?
--Тоже и я могу спросить. Но раз уж встретились, позволь, я сначала поговорю с вождем. Мои приветствия тебе, - Фейрин поклонилась, белобородый гном кивнул. – Меня зовут Фейрин из Безыменнолесья.
--Хрота, вождь Нибин-Науг, - голос гнома оказался низким и глубоким, выражающим его силу и властность. – Как нашла ты нас?
--Я и мои спутники, - гном слегка приподнял кустистые брови, - эльф и два человека, держали путь в Морнин, и случайно наткнулись на заброшенную деревню. Там нас остановил Токки, - Фейрин почтительно кивнула в сторону карлика.
Гном закивал своим мыслям, а карлик с удивлением посматривал то на своего вождя, то Борна. Риндаотэль в это время, спустившись с возвышения, встала рядом с лаэфанкой.
--Вижу, ты знакома с нашей целительницей, - важно сказал Хрота. – И знаешь, по какой причине она здесь.
--Да, Токки рассказал.
--И мы подвергнем себя еще большей опасности, если Риндаотэль останется здесь. Но южане придут за ней, и, увидев, что ее нет, еще больше разозлятся.
Фейрин задумалась. Это действительно была очень непростая ситуация и для Ринн и для Нибин-Науг. Внезапно ей в голову пришла мысль.
--Мой вождь, когда придут южане?
--Говорили, что на рассвете придут с факелами, чтобы выкурить нас из наших нор.
--У меня есть план. Послушайте его.
--Это очень-очень рискованно, - покачал в конце головой Хрота. – Но я не вижу другого выхода. А ты уверена в своих силах?
--Магия еще никогда меня не подводила, - заметила лаэфанка.
Эльфа, Ронина и Кэриана привели минут через десять. Аниатар восторженно осматривал зал, освещенный таинственным светом. Принц тоже смотрел по сторонам, но, увидев Ринн, тут же забыл все свои недовольства.
Хрота поприветствовал друзей, почтительно поклонился каждому, особенно Кэриану.
--Для наших скромных стен это большая честь – принимать принца Эльдорона, - сказал вождь, и в его густой белой бороде промелькнула улыбка.
--Спасибо тебе, за то, что приютил и спас Риндаотэль, - отозвался Кэриан, смотря на кареглазую крестьянку.
Девушка не ответила принцу взглядом, уставившись в пол, поэтому Фейрин не смогла понять, о чем она думает. Лаэфанка решила, что пора рассказать все друзьям. Все восьмеро сидели за маленьким столом. Ринн сидела рядом с Хротой, внимательно слушая, что говорит вождь.
--Южане угрожают Нибин-Науг расправой, если они не выдадут им Ринн. Но мы не можем, конечно, этого допустить. Мы должны убедить Галирада, что ее у них нет.
--И каким же образом? – спросил Ронин, вытягивая усталые ноги. – Их прошлый раз было немало. Что мы можем сделать?
--Выйти и поговорить с ними, - отозвалась Фейрин. Принц от удивления чуть не свалился со стула.
--Прости меня, но в своем ли ты уме? – вскричал Кэриан и тут же пожалел о своих словах, так как янтарные эльфийские глаза гневно сверкнули.
--В уме я своем, но ты услышал, что я сказала. У меня есть один план. Я хочу вызвать призрак отца Галирада.
--Что?! – теперь Аниатар подскочил на месте, роняя стул. – Это же против природы! Как ты вернешь мертвого?
--Я не говорила, что собираюсь воскрешать мертвецов. Я просто на некоторое время дам ему телесную оболочку.
--Это очень опасно, - покачал головой молчавший следопыт.
--Знаю, - вздохнула Фейрин, положив голову на ладони, и глядя через стол на Ронина. – Но никогда не стоит упускать возможность мирно решить проблему.
--Но хватит ли у тебя сил, Фейрин из Безымяннолесья? – спросил Хрота.
--Да, - только сверкнула глазами она.
В зале повисла напряженная тишина. Наконец, Кэриан шевельнулся.
--У меня только один вопрос. Ринн, как тебя нашли южане? И… ты же направлялась в Морнин, как ты оказалась здесь?
--Я действительно ехала в Морнин, но решила немного сократить путь, свернув на юго-восток от Эсконэ, а потом идти по тракту. На мосту через ледяной Овиндуин, меня преследовали черные птицы, я тогда сильно испугалась, но они меня не тронули. Потом меня нагнали южане: они просто внезапно окружили меня, выскочив как из-под земли. Я уже приготовилась к худшему, как два воина Галирада упали с маленькими стрелами, торчащими из шей. Люди переполошились, не понимая, откуда их обстреливают. Тут телохранитель Галирада, такой огромный воин по имени Гхараш (уж очень его имя похоже на оркское слово «огонь»), выстрелил в Борна, который прятался за маленьким камнем. Дальше вы знаете, что было.
--Галираду действительно нужно поговорить с отцом. Он хоть и служил Дагхану, но перед смертью раскаялся и желал только благополучия своему сыну и жене, - Фейрин решительно встала. – Для обряда мне нужно несколько часов сна и спокойное место. Еще я бы хотела, чтобы никто меня не беспокоил.
--Сколько тебе надо времени? – до рассвета осталось недолго, – спросил вождь.
--Два часа магического сна и час на ритуал. Самое главное, чтобы мои друзья вместе с Ринн пришли в лагерь южан незадолго до меня. Аниатар, - лаэфанка повернулась к эльфу, - ты должен убедить Галирада меня дождаться. Должен.
Талар неохотно кивнул, но Фейрин знала, что он не подведет. Фейрин улыбнулась старому королю. Каждый молча простился с лаэфанкой, и она в сопровождении Токки отправилась к выходу из подземного царства. Ее друзей должны были отвести в комнаты, чтобы они поспали и поели. Токки повел Фейрин немного другим путем, не тем, которым шли сюда. Он поднимался наверх, в сторожевые башни. Минут через двадцать подъема, Токки привел лаэфанку к каменистому выступу, козырьком выступающему над пещеркой. С маленькой природной башенки хорошо просматривалась равнина. Над заброшенной деревней вился едва видный на фоне темного неба дымок.--Глаза! – зашептал Токки, указывая на дым, и в ужасе прижимая руки к лицу. – Они здесь. На рассвете обмен. Иначе – гореть. Не подпускать к вратам.--А поблизости больше нет входов? – спросила Фейрин, осторожно высовываясь из дыры, хотя ееи не могли увидеть люди так далеко.--Нет. Только один. А другие – далеко – далеко под землей, под горой, в Тайную долину.--Тайную долину? – удивленно переспросила Фейрин, посмотрев на карлика.- Рион?--Я не знать, - проквакал Токки, качая круглой головой. – Твой один назвала. Нибин-Науг – другой. Долго-долго под горой. Но давно никто не ходил. Опасно, дорога опасна.--В долине живут эль… Пришедшие из-за моря, то есть? - допытывалась лаэфанка.--Токки не знать. Никто не вернулся. Никто не пришел. Дева идти с Токки. Скоро рассвет и красный бог встанет, - Нибин-Науг опасливо покосился на становище Галирада.--Подожди немного.Магический голубой огонь окружил лаэфанку, погружая ее в сон.***Скудное зимнее солнце, сверкнув холодными лучами, озарило небольшой лагерь у развалин деревушки. В низинах лежал снег, прикрывая черный бок земли. В холодном воздухе раздавалось беспокойное ржание лошадей.Южане морщились от холода, непривыкшие к такому морозу. Внезапно лошади замолчали и, напротив восходящего солнца показалась одинокая хрупкая фигура в сером плаще. А за ней еще трое. Южане вскинули арбалеты, но по знаку Галирада, стрелять не стали.Ринн вышла из лучей солнца, облаченная в кольчугу, а за ней стояли принц, следопыт и эльф.--Послушайте меня, - звучным голосом заговорил Аниатар, выходя вперед, - Риндаотэль вам никто не выдаст. Она стоит здесь и холмовые гномы отдали ее нам, боясь, что вы нападете на их немногочисленный народ. Вы можете попытаться отнять ее силой, но она не вещь и, к тому же, мне велели попросить дождаться.--Чего же? – усмехнулся гигант, легко перебросив из руки в руку боевой топор, очень похожий на топоры гномьей работы.--Солнца, - отозвался эльф.--Но рассвет уже наступил, - загоготали косоглазые.--Он говорил обо мне, - громко сказала Фейрин, спускаясь с холма в сопровождении серой тени.Люди в ужасе отпрянули назад, лошади истерично заржали и заметались, пытаясь вырваться из рук и уздечек.В сумраке, тень приняла человеческие очертания. Галирад выронил в страхе меч, склоняясь перед призраком, так похожим на гобелены и картины в Аламаре.--Этого не может быть, - в ужасе шептал он. – Ты погиб – это эльфийское колдовство.--Нет. Это не колдовство! – молвила тень. – Перед смертью я дал этой женщине клятву, - голос призрака перекатывался над долиной, словно раскаты грома, - что твоя мать воспитает тебя, как противника Дагхана, но власть и дары лишили ее рассудка, и ты вырос злобным и тщеславным. Если ты не исправишься, мне не будет покоя. И тебе не будет покоя.--Но я ...--Молчи! – приказала тень. – Ты должен поклясться перед Элентари и Великим Драконом. – По твоему приказу убивали целые деревни, запытали до смерти старого гнома, сжигали фермы...--Клянусь, - тихо сказал обескураженный Галирад. Тень внушала всем присутствующим ужас и холод. Кэриану даже показалось, что волосы стоящего на коленях принца аламарр покрылись инеем.--Ты поклялся, - ухмыльнулся призрак, начиная медленно таять в воздухе, исчезая, как утренний туман под лучами рассветного солнца.В эту же секунду Фейрин рухнула без сознания. Ронин бросился к ней, а Кэриан заслонил собой Ринн. Но Галирад так и остался стоять на коленях. Он опустил голову, а его плечи вздрогнули от рыданий. Ронин помог лаэфанке встать.--Что же я наделал, - прошептал Галирад.--Никогда не поздно начать все сначала, - сказала Ринн, выходя из-за спины Кэриана, который изумленно посмотрел на девушку.Галирад поднял голову, а Ринн опустилась на колени рядом с ним, гладя руку ему на плечо, заглядывая в глаза--Ты осознал свои дела. Ты разрушал и убивал. Теперь настало время опомниться и создавать. Освободи свою страну от длинных рук врага, и помоги в борьбе против тьмы.--В той деревне... Я убил твоих родных, - прошептал Галирад, а Фейрин зашевелилась, приходя в себя. – Я сжег ее. Но я обязательно отстрою ее своими руками.--Я запомню твои слова. И когда все закончится, то ты выполнишь свое обещание, если будешь жив, конечно.Южане покидали Фандорин. Фейрин легко запрыгнула на Среброгрива, смотря на запад, пытаясь высмотреть далекие горы Драконов. Но все же никто не верил, что Галирад так быстро --Как странны, вы, люди, - задумчиво проговорил Аниатар, поглаживая бархатную шкуру Лучезара. – В вас таится и великое зло и великая добродетель. Вас так легко запугать или убедить, но вы никогда не останавливаетесь на одном пути, ваши дороги запутаны и опасны, - и он тихонько запел:Не каждый бывает забыт герой,Не каждого помнят сто лет,Не каждый упрямо мотнет головой,Когда ему скажут: «Нет!»Поля бранной смерти травой зарастут,Падут и умрут города.Но только курган, а рядом с ним пруд,Останутся здесь навсегда.Пусть память людей коротка и слаба,Пусть годы, века убегут,А время иссушит сердца и тела,Но ты все же будешь тут.И каждый, кто мимо могилы пройдетЗадаст себе странный вопрос:«Кто спит здесь?» И соловей запоет,А странник не сдержит слез.Не каждый бывает забыт герой,Не каждого помнят сто лет.Не каждый сразится со страшной тьмой,Не каждый покинет свет.Но мир еще помнит забытые дни,И славу, и сталь за спиной,Холодные зимы, рассвета огни,И счастье – вернуться домой.И спутники повернули коней на север, к тракту.