Я со всей силы дернул рукой, и стоило мне это, не буду врать, таких усилий, что чуть рука не вывернулась из сустава. В груди что-то натянулось и оборвалось, как порвавшаяся струна, лопнувший мыльный пузырь. Я даже уже представил, что это было - вполне возможно легкое порвалось, а разве оно может? - а почему собственно и нет? Мои догадки подтвердились полившейся изо рта кровью, которую я выплюнул, глотать ее как-то надоело, слишком много уже наглотался. Это какое-то «самоедство» получалось.
Но я не отступался. Я все еще тянул Пала на себя, так всегда бывает с человеком, когда у него что-то отнимают - сразу оказывается, что именно это ему и нужно. Может я хотел доказать свою состоятельность, а не то, что я размазня которая и своего товарища пусть даже мертвого вытащить не может с «поля брани». Мы были словно два голодных хищных зверя, которые не могли поделить добычу - я тянул в одну сторону, а кровопийца своим бичом тащил в другую.
Я цеплялся своей ободранной рукой за трещины в земле, мелкие стекла впивались мне в пальцы и залезали под ногти, (самая действенная пытка). Стальные ржавые пруты, что торчали сплошь и рядом из земли вокруг царапали и ранили мои руки, не говоря уж о том, что своей раной на груди, я, наверное, уже собрал весь мусор, что здесь валялся. «Почему ты его не бросишь? Он ведь уже мертв» - спрашивал я себя и лишь одно мог ответить,- «наверное, я просто дурак».
Солнце выглянуло из-за туч, и вся улица заблестела миллионами осколков стекла, они были похожи на капли воды после дождя, этакая иллюзия, я даже невольно залюбовался.
Не знаю, чем бы кончилось это глупое противостояние, и почему я никак не мог перестать сопротивляться, и бросить тело Пала, и пытаться спастись самому. Это было глупо, если учесть, сколько наемников уже утащили под землю черви, где уже уверен переваривают их в спокойной и привычной им обстановке.
Все же зря я вспомнил о червях, ох зря. Как говориться не вспоминай лихо… Рядом со мной земля задрожала и словно треснула, разошлась, в сторону полетели сухие ее комья вперемешку с сорняками. Из образовавшейся дыры показалась морда, если тут применимо это слово, червя. Он словно бы предостерегающе вопрошал - «кто спал в моей кровати?» - шутка, конечно, это ж не сказка про трех медведей, а тут он бы сказал что-то наподобие, - «кто тут шастает по моему городу?» - если конечно мог бы говорить. Искры и горящий пепел отлетали от его извивающегося и дергающегося словно с судороге туши, они опалили мне лицо, я невольно шарахнулся, отпустив Пала. Стоит ли говорить, как меня скрутило изнутри. Сердце забилось с такой силой, что я слышал его стук в ушах. Червь наклонил ко мне свою голову «ну не голову конечно, назовем это передней частью». С сожалением я подумал, что все пора дорогие мои прощаться. Были еще мысли, - «какой же он мерзкий», а когда эта тварь открыла пасть и дыхнула на меня своим затхлым дыханием - «и как же он воняет».
Червь видно почувствовал запах крови, и решил все таки полакомиться телом Пала. Он втянул в себя его голову, потом подбросил его, словно играясь и Пал полностью исчез в этой ненасытной беззубой пасти. Эта слепая и безглазая словно желе «мокрица» издала утробный звук, наверное, это означало, что ей понравился на вкус Пал - «как же я их ненавижу, кто бы знал».
Не успел я прийти в себя, а честно скажу, тут растеряешься, когда понимаешь что очередным деликатесом, для червей можешь стать ты сам. Лезвия бича врезались в землю, совсем рядом с моей щекой. Я удивленно и ошарашено уставился и отупело смотрел, как лезвие разрывают сухую почву и оставляют на ней борозды, словно вспахивая ее. Кровопийца потянул бич для очередного удара, в следующий раз, он уже точно не промахнется. Все произошло очень быстро, дали знать о себе рефлексы отработанные годами. Кинжал шамана, сам по себе оказался в моей руке, я метнул его даже не задумываясь, и кровопийца схватился за лицо, я попал ему в нос. Немного сожаления было во мне, по поводу утраченного трофея.
Я почувствовал, как меня кто-то тащит, пытался повернуть голову - вроде капитал. Он пользуясь заминкой кровопийц, из-за того, что тем преградил дорогу вылезший червь, решил мне помочь. Такое чувство благодарности я в тот момент я к нему испытал. Он втащил меня под руки за угол стены, до которой сам я так и не добрался. Он плюхнулся на зад и мы просто смотрели друг на друга.
Я невольно почувствовал себя таким грязным, весь в земле, и пыли. Может это конечно, было подсознательное, и я чувствовал себя так из-за своей трусости и предательства, когда я смотрел в глаза капитану, мне невольно вспомнилось, как я оставил отряд и как последний трус смылся.
Еще секунду мы смотрели друг на друга, потом как два идиота обнялись. Капитан утешительно похлопал меня по тощей спине. Я думал что разревусь, прям как маленький мальчик, нашедший потерянную маму. Капитал был моим другом, если у меня вообще мог быть друг, то это был капитан, единственный с кем мы сблизились, за мою карьеру наемника.
- Рад видеть тебя.
- А уж как я рад тебя видеть капитан. - Я обернулся, как будто мог увидеть там Пала, но там была лишь растрескавшаяся стена.
- Пал… там
- Много кто из них уже там.- Тихо сказал капитан. Он словно рассматривал меня, и лицо его мрачнело. На меня сейчас, уверен было страшно смотреть, не лицо а синее, оплывшее месиво.
- Лид, тебя что там голодом морили? Отвратительно ты выглядишь приятель.
- Представь еще и пытали. – В тон ему ответил я.
- Ну, это заметно.
Я посмотрел на наемников, что жались к стенам, как будто это могло их спасти от червей. Эльфы стреляли по кровопийцам из луков, луки словно дергались в их руках, одна стрела, вот другая полетела, в свой убийственный полет. Я кивнул тем кто обернулся, они так же поприветствовали меня: кто кивком, кто махнул рукой. Никто не произнес ни слова, им сейчас было не до этого, они занимались сейчас тем, что умели лучше всего – убивали, и их стелы опять заслонили солнце и прошлись смертельным дождем по просторам улицы. Никто особо не удивился мне, все восприняли мое появление как должное, и у меня даже потеплело на душе, казалось, я вернулся в семью, по которой скучал, хотя может это звучит и глупо.