ДА, ГОДЫ ШЛИ, неслись, словно волны и разбивались о скалы, и все возвращалось на круги своя. Жизнь налаживалась в Дрейнинон после войны с Черным Драконом Дагханом. Люди восстановили дома, заново вспахали поля и засеяли их урожаем. Рыбаки из Орноллина получали богатый улов, а густые леса на Восточной равнине были полны дичи. На юге собирали виноград и мед, на севере добывали ценные металлы.
Эсконэ восстановили, и северный Дом людей богател на глазах. Эльдорон расцвел, словно цветок весной, но самым ценным его сокровищем стала юная царевна Кэриоттэ, чью красу стали воспевать по всей стране. Подрастал и наследник короля – Кэриан, сероглазый, как его мать – младшая сестра императрицы Аринас Элион – Оливия. Люди расселились на неосвоенных землях севера, а следопыты вновь, как три тысячи лет назад, стали в открытую мерить шагами бесконечные лиги Дрейнинон. Люди постепенно забыли о войне и стали немного беспечны, зная, что зло навсегда стережется эльфами и лаэфами. Мирная жизнь лишь иногда омрачались не вовремя пришедшими дождями или снегопадами, которые север знал в изобилии.
Орки и тролли исчезли, забились в горы, в старые шахты гномов, и никого не беспокоили. А вот сами гномы теперь тоже предпочитали не выходить из своих подгорных чертогов, лишь иногда проходили по северному тракту из Грифоновых гор в Белые. Впрочем, встретить эльфа тоже было редкостью, и люди стали их побаиваться, называли колдунами, несмотря на то, что совсем недавно бились с ними плечом к плечу против общего Врага. В народе даже сочинили поговорку: «Увидел эльфа, спешащего на запад, точи отцовский меч!». В самом деле, эльфы старались уйти из Дрейнинон, отплывая из своих гаваней: Рассветной и Эариэль.
А весь Итуриэн, отметив день сбора урожая, готовился спокойно провести зиму. Этим летом произошло радостное событие у всех эльфов Дрейнинон: у царевича Эстана и его жены Эллиэтиэ родился сын. Эльфийский род растет очень медленно не только потому, что их жизнь почти бесконечна, а потому, что эльфы очень серьезно подходят к выбору спутника жизни. Они не могут расстаться, дав Клятву Весны – время года традиционное для всех свадеб – как люди. Так их союз скрепляется перед Великим Драконом или Орхалом, как зовут его эльфы.
Лиэнтай, названная эльфийской владычицей в честь Эльвен или как говорят люди Айвин, тоже росла и, несмотря на свое человеческое происхождение, очень походила на своих учителей. Ее волосы имели золотистый оттенок, а яркие синие глаза ежеминутно меняли выражение. Она иногда была не сдержанна и отстаивала свою точку зрения до хрипоты. Лиэнтай почти ничего не сказали о родителях, говорили только, что у нее есть отец, но девочку это не особенно заинтересовало к облегчению Лэралин. Лиэнтай видно решила, что раз ее бросили, то значит, так надо было. Свою любознательность она познавала на практике, иногда далеко уходила в лес, наблюдала за Тинувиэль – соловьями. Эльфы научили ее ездить верхом, стрелять из лука и сейчас учили сражаться на мечах.
К пяти годам Лиэнтай умела читать и писать, а к семи знала наизусть многие эльфийские поэмы и могла говорить не только на эльродонском – общем языке, но и на таларском и некоторых диалектах Фандорина и Орноллина. Лиэнтай была очень способна ко многим наукам, но в тоже время она совершенно не хотела им учиться, просто не видя в этом смысла. Лэралин чуть ли не силой принуждала ее к учению, порой применяя жестокие способы наказания. Эдэйл пытался урезонить мать, что жестокость не сломит упрямство девочки. Да, к слову сказать, сын владычицы очень привязался к Айвин и как мог, помогал ей и оберегал ее. Задачей Эдэйла было обучение юной принцессы в области меча. Эти уроки были более любимы Лиэнтай, чем все остальные вместе взятые. Она с удовольствием закручивала связки и петли, совершала в воздухе кульбиты и бегала по канату. Она могла похвастаться неплохими результатами и очень гордилась собой. Когда Айвин исполнилось десять лет, Эдэйл взял ее в Эариэль, к брату владычицы, основателю гавани. Лиэнтай навсегда была покорена морем и сказала, что когда вырастет, обязательно научиться корабельному делу и отправиться искать Вечную эльфийскую землю.
--Девочка слишком своевольна и вспыльчива, - как–то говорила Атиниэ Лэралин,- она совершенно не хочет думать о последствиях своих поступков. Эльвен думает сердцем и действует по наитию, не совсем понимая, к чему это может привести.
--Это может и помочь ей, - возразила Лэралин.- Если бы все думали сердцем, сколько бы войн удалось избежать! И Ианэ не пришлось бы покидать Вечный Дом! В моей душе всегда живет мечта увидеть его:
На Западе наш Древний дом,
Где светел лес и зелен дол,
Где ярче светит нам звезда,
Алмазной россыпью горя.
Где на холме сияет он –
Девятиглавый Эарнол.
Столица. Эльфов первый дом,
Слезой богини освещен…

Ее мать пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти Дрейнинон, и мы не можем допустить смерти юной Хранительницы. Я чувствую, что зло не оставит ее. С каждым разом мне все сложнее и сложнее отводить тень Дагхана от Эланор Нуэ.
-- Владычица, это что же? Вы подвергаете опасности всех Таларов, держа у себя человеческого ребенка? Но наш народ не сможет вечно стеречь стену Ужаса и…
--Говори, дочь моего брата, – сверкнула глазами Лэралин, резко обернувшись.
--Мы должны отдать ее людям, - тихо добавила Атиниэ. – Нам не стоит так рисковать ради человека.
--Ради человека?! – голос Лэралин стал ледяным, как вечные снега гор Драконов. – Ее мать спасла всех, не разбирая, кто эльф, кто гном, а кто из рода людей. Я дала слово Лиайноре, и я никогда его не нарушу, чтобы не случилось. И пока я жива, вся благодать Эонвэ – целительницы и Валариона Серебряного будет вместе с Лиэнтай Айвин!
--Простите, владычица, - так же тихо сказала Атиниэ.
Лэралин вышла из комнаты и направилась к своему любимому месту. Там она любила размышлять о прошлом или же заглядывать в будущее. Мягкий мох пружинил под ногами, по небу сновали туда – сюда облака, принимая самые причудливые формы. В траве алели ягоды костяники и поздней земляники. Лэралин растягивала дорогу, останавливаясь, чтобы полюбоваться красивым деревом, последним осенним цветком, который зацвел внезапно, необычно переплетшиеся ветви кустарников. Эльфы живут в гармонии с природой, и природа платит щедростью за уважение. Госпожа Таларов легко перешагнула через ручей и как всегда подивилась внезапности открывшегося вида: невысокое деревце с отливающей серебром корой и темно – зелеными листьями, несмотря на начало осени. В старинной легенде говорится, что если опадут листья с этого дерева, то эльфы навсегда покинут эту землю.
На ветвях древа колыхались ленточки с руническими буквами имен погибших. Когда–то Лэралин тоже завязала ленту на ветке. Когда умер владыка Эктеон, ее муж.
В картину скорби и вечности совсем не вписывался вонзенные рядом с деревом мечи. На слегка изогнутых клинках были одинаковые руны, которые эльфы выгравировывали на всех видах оружия: «Верь, надейся, помни». Мечи были словно зеркальные отражения друг друга, но полностью противоположные по значению. Аннун и Амрун были их имена, а ковал их величайший из эльфийских кузнецов, отец Лэралин, Тирион. Эти мечи стали вершиной его мастерства, но пока еще не нашлось того, кто достоин владеть ими. Клинки до поры, до времени, охранялись магией Серебряного Древа и ждали своего часа.
Лучи закатного солнца скользнули по чистой, словно поверхность озера, стали.
--Она достойна Рассветного меча, - улыбнулась владычица эльфов и легко вынула Амрун из земли, нисколько не заржавевший.
***
Лиэнтай задумчиво смотрела на воды Снежного озера, покрытого тонкой коркой льда. До озера идти было совсем немного: каких-то пять часов. Но Айвин не трогалась с места, предаваясь какой-то тоске, которая всегда ее мучила с приходом зимы. А зима в этом году была ранняя и морозная, давно какой не было. Зимнее солнце слепило девочку, сидящую на стволе поваленного дерева. Она не знала, что с ней. Это было похоже на тоску по дому, что было удивительно, ведь ее дом был здесь, в Эланор Нуэ! На коленях у нее лежал знаменитый меч Рассветный, подаренный владычицей, в красивых и простых ножнах с эмблемой дома Валариона. Девочка погладила приятную на ощупь рукоять и закинула ремень с клинком на плечо.
Знакомые с детства дорожки больше не привлекали, девочке хотелось большего. Лиэнтай стала спускаться с пригорка, осторожно выбирая, куда поставить ногу. На довольно крутом спуске ютились деревья, тесно переплетаясь корнями, чтобы уцепиться на склоне; вереск и травы давным-давно пожухли с дыханием осени и стелились по земле, ожидая мягкого снега. Девочка, огибая очередной куст, услышала странный звук. Это было необычно, так как и звери и птицы уже приготовились к зимовке. Подойдя поближе к источнику звуков, Айвин поняла, что это пение. И не просто на эльфийском, а, на древнем, как сама земля, наречии Эарнола, которое знали теперь лишь Перворожденные.
Лиэнтай спустилась с холма и углубилась в лес, который знала, как свои пять пальцев. Пение становилось все громче, хрустальными колокольчиками разнося голос по ветру. «Может, так пела Мориэн в садах Риона?» - подумалось Айвин. Девочка обогнула дерево и увидела на маленькой деревянной скамейке владычицу Лэралин в походной одежде, луком и колчаном стрел за спиной. Темные волосы ее были заплетены в косу, а в руках она держала искусно сделанную лютню. Завидев Лиэнтай, она отложила инструмент и жестом пригласила ее сесть с собой рядом.
--О чем ты пела, владычица?- Губы Лэралин тронула улыбка.
--Это очень грустная баллада о падении Тайного королевства. О смерти Эанора Белого…
--Спой для меня, пожалуйста, – попросила девочка.
--Пожалуй, спою. Только на общем и в сокращении, иначе мне придется петь три дня. У нас такие стихи называются «меч воина», поэмы о сражениях.
Лэралин вздохнула и запела:

--Он смотрел заре навстречу,
Сталь меча его сияла.
Солнце освещало сечу,
Ручейками кровь стекала.
Над равниной дым стелился,
Ветерок колышет стяги,
Враг предательством добился,
Чтобы обломались флаги.
Солнце освещало стены,
Как обломанные морем,
И оставив крови пену,
Разбивалось вечным горем.
Он прошел среди тел павших:
Среди лиц – знакомых, милых...
Даже кто его не знавши…
Заслужили ли могилу?

И надежда, словно птица,
Ускользнула с горьким криком…
Может, это только снится
Разума капризным мигом?

На стене, как на распятие,
Пригвожденная стрелами,
В грязном, изодранном платье,
С черными, как ночь, власами…
Бережно ее укрывши,
В лоб, поцеловав несмело,
Скорбным криком разносилась
Песня над эльфийской девой.
И над вскопанной могилой
Он поставил черный камень.
Не простил он смерть любимой,
Жажда мести в нем, как пламень.

Меч его крови напился.
Смерть и тьма его венчали,
Словно дым, он чайкой взвился,
Завернувшись в ткань печали.

Гроздья лилий оплетали
Сотни лет эту могилу,
Мастера там высекали
О любви извечно милой.
Только смерть его сумела
Сохранить до нас отныне
Честь, любовь и подвиг дела
Эанора и Тайлиннэ.

Лэралин замолчала и долго сидела, о чем-то вспоминая. Лиэнтай была потрясена услышанным и молча рассматривала меч. Ведь мать владычицы была сестрой Эанора и женой Тириона, изготовителя этого меча. Может быть, Эанор касался этого меча, оценивая изделие родича? Может, он им сражался? Это же было так давно, так давно, что предания только сохранили искаженное представление об этих днях; когда светили другие звезды, зима была короче, а век людей больше, чем сейчас…
Это заставило девочку задуматься о жизни и о своем предназначении в этом мире. Ей вдруг захотелось никогда не покидать эти уютные леса, всегда жить рядом с могущественными эльфами и никогда не знать войны. Никогда.
--Мы не сможет вечно сдерживать тьму,- словно прочитала ее мысли владычица эльфов.- Настает век людей и мы, дети восхода мира, стали стишком стары для него. Мы скоро уйдем на запад.
--Но с вами уйдет и все прекрасное из Дрейнинон! – вскричала Айвин, вскакивая со скамейки и сжимая кулаки. – Вы наши учителя и наставники! Вы еще не научили нас всему, что знаете сами!
--Знаем сами? - переспросила Лэралин, убирая лютню в чехол. – Да, мы знаем многое, но не все; с охотой учили этому людей и гномов, получая в ответ одну черную неблагодарность и недоверие. Гномы переняли у нас мастерство и теперь боятся, что мы это у них отберем, как сделали бы они. Люди считают нас колдунами и чураются нас, принимая дар Великого за черную магию!
Лиэнтай, ты еще не поняла? Это люди искажают все. Не все, конечно, есть и великие короли, и воины, ученые, целители. Но их осталось так мало. Я помню времена, тогда талары свободно бродили по Дрейнинон и могли заглянуть в любой дом, где им были рады.
--Я не понимаю, почему так случилось?
--Знания растеряны, свет померк в сердцах людей, она стали алчными и властолюбивыми и думают только о себе. Люди слабы, они не в силах побороть себя, что уж говорить о темных силах…
Порыв ледяного зимнего ветра заставил Лиэнтай вздрогнуть. Лэралин перевела взгляд на горы.
-- Снег выпал, - сказала она.
Айвин посмотрела на вершины Сияющих гор и заметила слабо поблескивающие снеговые шапки. Владычица поднялась со скамейки и, расправив складки на одежде, молча отправилась на юго-запад, оставив девочку наедине со своими мыслями.
--Я их никогда не пойму, - хмуро проворчала Лиэнтай, провожая взглядом давно исчезнувшую в лесу владычицу эльфов. – Как ни понимает никто из рода смертных.
***
--Быстрее! Ну же, держи равновесие! Враг не будет ждать, когда ты соизволишь подойти, он просто выстрелит в тебя! – кричал Эдэйл Лиэнтай, которая стояла на хрупкой стенке между раскачивающимися мешками.
Девочка поднырнула под очередное препятствие, отклонилась от другого, но не заметила коварности третьего и, издав звук, похожий на «П-ф-фрг!», как этот мешок, свалилась со стенки и скривилась от боли. Несколько минут она приходила в себя, потом Эдэйл не вытерпел и опустился рядом и ласково начал ее приободрять, погладив по плечу.
--Вставай, ничего, на ошибках учатся. Сейчас повторим все сначала.
--Ничего у меня не выйдет! – голос Лиэнтай звучал глухо, так как она закрыла лицо руками.
-- Почему же?
--Я бездарность.
Уголки губ эльфа слегка дрогнули в улыбке. Слышать это от его бесспорно лучшей ученицы было просто смешно. Лиэнтай исполнилось пятнадцать всего неделю назад, и юная девушка вдруг стала сомневаться в себе, замкнулась и стала задумчивой. Отвечала невпопад, если ее о чем–то спрашивали, и все свободное время проводила на самом высоком талане, рассматривая запад, пытаясь высмотреть море. Эдэйл понимал, что Лиэнтай становится взрослее и догадывается, кто она. Возможно, скоро придется рассказать, что она наследная принцесса Эльдорона и дочь народа Ли, последняя из живых представителей своего клана по прямой линии.
--Поднимайся,- строго велел Эдэйл и вздернул Айвин на ноги.
--Я все знаю,- Эдэйл изумленно посмотрел в синие глаза.
--Но… откуда?
--Я видела сон. Я была возвращена в дни падения Черного Дракона. Я, как птица, пронеслась над полем боя и увидела среди живых и мертвых, людей и орков, женщину с белыми волосами. Женщина сбивчиво объяснила мне, что я из народа Мендиэль или Элентари, по вашему, и я должна хранить Глаз Дракона. Она говорила, что я дочь Лиайноры, ЕЕ дочь и моя судьба решена была еще до моего рождения. У ее были синие глаза, - лицо Лиэнтай побледнело, - как у меня. А мой отец- король Эльдорона! Это правда?
--Правда. Во сне тебе явилась Лиайнора, но это была настоящая, живая Лиай. Я помню, как она перед решающей битвой, куда – исчезла, а потом вернулась…полностью поседевшей! Она чувствовала беду, но ничего не сказала нам, решив все рассказать дочери.
--Что же это значит, Эдэйл?
--Это значит, что через пять лет ты вернешься на родину.
--А это обязательно? – каким–то странным голосом спросила девочка.
--О чем ты? – удивился эльф.
--Мне обязательно уезжать... туда?- она мотнула головой в сторону гор на западе.
--Там твоя родина, Айвин, - ласково сказал Эдэйл. – Там твой отец, твой народ.
--Как–то он совсем не интересуется своей дочерью, - ворчливо заметила Лиэнтай. Эдэйл внезапно помрачнел и посуровел. Лиэнтай сразу пристыдилась. Все-таки то, что ее от чего–то оберегают, никогда не скрывалось.
--Владычица дала слово, - эльф наклонился и подобрал оброненный Айвин Амрун, - и никогда его не нарушит. Сила леса скрывает тебя, и пока ты считаешь Итуриэн своим домом, он поможет тебя. Тебя предоставили большую честь, до этого из людей здесь жил только Беорг да Эллимриэнь Светлая. Хотя, по - моему, это твое присутствие делает нам честь.
--Я благодарна тебя, Эйл, - никто, кроме этой девочки, не мог называть талара так фамильярно. Эльфу даже нравилось, что Лиэнтай относился к нему просто, хотя порой она была совершенно невыносима.
--На сегодня тренировку закончим, я думаю, тебе хочется задать тысячу вопросов.
--Тысячу и еще сто! – поправила Лиэнтай, принимая Рассветный назад, и откидывая на спину тяжелую косу.
Солнце уже успело сесть, а Айвин все еще расспрашивала Эдэйла о своей семье, о линии Ли, о том, как встретились ее родители, есть у нее живые родственники…Из окна своего талана, владычица наблюдала за сыном и понимала, что остается совсем немного времени до выхода Лиэнтай в свет. Ей будет трудно, как воспитанная эльфами, она имеет совершенно другой взгляд на жизнь и окружающий мир. Не все ее поймут и не все примут, но она достойна вершить великие дела.
Поздно ночью Лиэнтай улеглась спать, мечтая о встречи с отцом. Она еще не совсем понимала, что является наследницей трона великой страны и последней женщиной рода Ли и что ей не предстоит спокойная жизнь.
Утром девушка поднялась рано, под звуки хрустальных труб. Это означало, что прибыл кто–то важный и в Итуриэне будет праздник. Весна – хлопотное время: посевы урожая, уборка старой травы и листвы с полей; в порядок приводился инвентарь, чинились рыболовные сети, а так же мечи и кольчуги, делались луки и стрелы. В общем, эльфам совсем не до веселья, хотя песни слышались постоянно, а вечерами менестрели всегда пели и играли на флейтах и арфах. Лиэнтай всегда было интересно на таких пирах, но она падала с ног от усталости. Если не было тренировок с Эдэйлом, ей находили работу в полях или еще где - нибудь. Лентяев не было, никто не уклонялся от работы и поэтому Лиэнтай умела делать почти все домашние дела. И крышу починить, и собрать мед диких пчел, и найти лекарственное растение.
Лиэнтай скоренько умылась и, одевшись в простую, свою «рабочую» одежду, отправилась в поле. Помогать эльфам с посевами. Эльфы не очень любили эту работу, потому что приходилось вырубать деревья и большую часть зерна закупали, но поставщики с юга сами не хвалились большими урожаями.
К полудню Айвин замучилась от неизвестности и стала расспрашивать первую попавшуюся женщину. Талар присела передохнуть под деревом, напевая отрывки из песен. Лиэнтай села рядом, рассматривая свою темноволосую спутницу. Эльфийская красавица посмотрела на Лиэнтай и ободряюще улыбнулась.
--Ты и есть та самая человеческая девочка, взятая на воспитание владычицей? Я давно хотела с тобой познакомиться.
--Правда?
--Конечно! Мое имя Филонэль, дочь Фириона, из дома Валариона.
--Так ты самая та самая лучшая арфистка Дрейнинон?!
Филонэль рассмеялась серебряным смехом и посмотрела на небо, которое было весеннее – высокое, яркое и глубокое по цвету. Талар встала и подала руку Айвин.
--Ты, наверное, хотела спросить, Эльвен, кто сегодня приехал?
--Как ты догадалась? – удивилась Лиэнтай, отряхивая травинки со штанов.
--Это понятно по твоим глазам. Они тебя выдают с головой. Постарайся научиться их контролировать, а то твои мысли видно насквозь. К нам приехали следопыты…
--Следопыты? – Лиэнтай радостно подпрыгнула. – А сколько? Кто они? Откуда? Зачем они приехали?
--Хватит, хватит! – шутливо отмахнулась Филонэль. – Я сама не знаю подробностей, знаю лишь, что среди них есть женщина и один известный воин по имени Ардалион. У них острые мечи и крепкие доспехи и они что-то ищут. Вот о чем я знаю. Вечером будет праздник, и ты будешь представлена, как воспитанница владычицы. Запомни: не расспрашивай их о прошлом, они этого не любят, а если захотят, то сами все расскажут.
Лиэнтай кивнула, но не совсем поняла наставления Филонэли. Это не предвещало ничего хорошего. Закончив работу, девушка отправилась искать Эдэйла. Может он объяснит, в чем дело? Попавшиеся на пути эльфы не знали, где он, они смеялись и пели, готовя столы и яства, украшая ветви деревьев колокольчиками, которые серебристо звенели при порывах ветра. Девушка еле отмахнулась от двух назойливых таларов, не отпускавших ее, пока она не прочитает «Путешествие Ианэ», очень известную балладу. Эдэйла она заметила, разговаривающего с высоким человеком, лет тридцати пяти, с темными волосами и серыми глазами. Это был благородный воитель, в его лице читалась властность и годы пройденных дорог. Рядом стояла молодая девушка, чуть старше Лиэнтай, лет семнадцати на вид, черноволосая и зеленоглазая, небольшого роста.
Эдэйл заметил ученицу и подозвал жестом к себе. Айвин немного смешалась, но собралась и подошла к говорящим. Черноволосая девушка с интересом посмотрела на Айвин.
--Хочу представить вам воспитанницу владычицы Лэралин. Лиэнтай Айвин, дочь нашего леса, - Лиэнтай вздрогнула. Эдэйл не сказал имя ее отца, значит еще не время и она останется в Эланор Нуэ. – Следопыт Ардалион из Орноллина и ученица Аутеломе, Ли – Саж, дочь Ли – Этиш.
--Я рада встречи с вами. Пусть звезды сияют на вашем пути.
Следопыт учтиво склонил голову, а Ли – Саж улыбнулась и Лиэнтай поняла: с этой девушкой ей еще предстоит увидеться. Ли – Саж тоже подумала об этом и у нее в голове родились строки, словно бы придуманные ей самой, но в тоже время какие – то чужие: «Разрушена звезда небес, даруя жизнь другим. Окончен путь. Отдам свой меч. Дорогу молодым…».
Ночь была прохладная. Лиэнтай сидела на ступеньках около своего талана и, завернувшись в плед, смотрела в звездное небо, подсвеченное луной так, что все облака выпукло виднелись в вышине. Рядом сел Эдэйл и тихо стал что–то напевать.
--Эдэйл? – вопросительно начала юная девушка.
--Что?
--Почему вы молчали? Я бы не сбежала в Эльдорон, даже по чужой воле. Почему владычица ничего мне не сказала?
--Ее поступки сложно объяснить, - эльф окинул Айвин взглядом, очень странным, изучающим взглядом. – Она дала слово твоей матери, что позаботится о тебе. И твоя мать ступила во тьму с легким сердцем и…
--Она погибла? – в тихом голосе Лиэнтай зазвучал ужас.
--Она вобрала в себя тьму. Об этом знала только владычица, я и Ли – Этиш, ее сводная сестра.
--Так значит… Ли – Саж … мне родственница?!
--Получается, что так.
--Эдэйл, расскажи мне все! – сурово потребовала девочка, став донельзя похожей на Лиайнору.
--Я не знаю подробностей…
--Зато я знаю, - из темноты соткался стан Лэралин. Владычица таларов жестко глянула на сына и заговорила с ним по – эльфийски, на наречии, которое Айвин не знала.
Они спорили, но потом Эдэйл сдался и бесшумно скрылся в ночи. Лэралин слегка повернула голову, и звездный свет озарил ее профиль. Ее рука скользнула в складки одежды и достала голубоватую звездочку на цепочке. Лэралин присела на колени рядом с девушкой и надела цепочку ей на шею. Восьмилучевая звездочка из серебра, в центре которой прозрачный камень, внутри него …зрачок? око? взгляд во времена? Лиэнтай не знала. Она вопросительно взглянула на владычицу.
--Это Нуэ: талисман твоей семьи. Я расскажу все по порядку. Далеко на востоке отсюда, у моря, стоит радужная крепость, окрашенная в цвета глав кланов. Золотой и синий у Ли – Огонь Дракона, белый и серебряный у Ши – Крылатой Волчицы, желтый и зеленый у Ви – Луч Восхода. Это три древние семьи, которых называют вторыми детьми Элентари. Они пришли с запада две тысячи лет назад, чтобы покончить с Дагханом, Черным Драконом. Сильнейшей из трех правительниц была Лиоренэль, хранящая светлый дар Элентари. Талисман помог победить, но хранительницы стали не свободны в выборе и обязаны стали стеречь Тень. Больше двадцати лет назад пришло время передачи Нуэ новой хранительнице, Ли – Этиш, дочери Лийору. Но Глаз Дракона не принял девушку и чуть ее не убил. Нуэ отверг старшую наследницу! Мы не знали, что делать. А Ли – Этиш была при смерти и ничто ей не помогало. И тогда талисман отдали Лиайноре. Нуэ захотел смену династии! Такого еще не было. Я задумалась и поняла, что Синей Звезде не нужна была Лиайнора. Ей нужна ты! И твоя сила.
--Моя сила? Откуда? Я же не легендарная воительница, - вскричала Лиэнтай, - я не владею магией, я слаба и не достойна таких сил. Я не хочу умирать!
--Это правда, ты не переоцениваешь свои силы. У тебя нет особых талантов, но твое воспитание и наши знания сделают тебя сильнее. Невозможно приказать дождю не лить, но можно сделать шалаш и укрыться от него. И я научу тебя, Эльвен, строить такое убежище. Я не зря отдала тебе меч моего отца. Сила, заключенная в нем, сродни эльфам и ты, как наш друг, сможешь ею управлять. Через пять лет ты уедешь в Эльдорон.
--Но я не хочу…
--Ты не эльф и не можешь вечно здесь жить, - отрезала владычица, потом ее голос смягчился. – Пойми, твое место с твоим народом и там твой дом…
--Мой дом в Эланор Нуэ! – Лиэнтай бросилась по ступенькам наверх и скрылась за дверью.
Владычица вздохнула. Она не хотела причинять девочке боль, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Госпожа таларов не предполагала, что Айвин воспримет все так близко к сердцу, но и не сомневалась в ее силе воли и желании познать свою судьбу. Девочка станет сильнее, а Дрейнинон нуждается в новой хранительнице так же, как и она нуждается в нем. Эльфы уже сделали свою задачу, теперь дело за людьми.