Глеб прерывисто вздохнул – на большее он сейчас не был способен, и вовсе не потому что запыхался. Они стояли на краю обрыва, а перед ними, в окружении пологих холмов, кое-где разбавленных выходами на поверхность скальных пород, словно в оправе лежала просторная долина. На востоке живой ртутью серебрилась гладь крупного озера, очертаниями напомнившего «гладиаторцу» наконечник стрелы. За озером темнел густой лес, простиравшийся до самого горизонта. На западе, за лугами, перелесками и блюдцами крошечных озерец, Глебу примерещилось скопление каких-то построек, хотя полной уверенности не было. А прямо под ними унылым серым монолитом дыбился… настоящий средневековый замок.
- Я так вижу, мы опять не в Туле? – констатировал «гладиаторец», когда снова смог говорить. – Что это за место? Очередная лешачья шутка? Двери не было, я проверял.
- Лешачьи шутки ни при чем, - тихонько ответила ведьмачка. – Мы в Каер Морхен. Сюда не ведет ни одна Дверь, потому что Двери связывают миры, а он не относится ни к одному из миров. Он сам по себе, всюду и нигде одновременно.
- Не совсем понимаю…
- А что тут непонятного? Тот, кого принял Каер Морхен, может шагнуть сюда из любого места любого мира, но, надумав вернуться, попасть сможет только туда, откуда уходил. Никаких Дверей, никаких Ворот ни отсюда, ни сюда пробить нельзя. Иногда это неудобно, но иногда оказывается весьма полезным.
- А там, - Глеб кивнул на запад, - что?
- В принципе, ничего особенного, просто часть тренировочных сооружений. Думаю, туда мы не пойдем, во всяком случае, сегодня. Мне нужно в библиотеку, она находится здесь, в жилом здании.
- А что насчет зверей? – сразу перешел к животрепещущему вопросу «гладиаторец».
- Ничего, если не будешь в тот лес соваться, - Инари указала в сторону большого озера. – Не советую, во всяком случае, пока.
- Постараюсь. Ну, а если, допустим, не я туда, а они сюда сунутся? Тогда что?
- Маловероятно. Там по опушке защитный барьер проложен, через него редко кому из зверья проскочить удается. В последний раз на моей памяти это лет пятьдесят назад было. К тому же, с прогулками вообще придется обождать до завтра – этим вечером я тебе и на территории школы занятие найду. Если налюбовался, пошли.
Некоторое время поплутав по склонам, тропка вывела их на мощеную серым булыжником дорогу, которая по прикидкам Глеба шла как раз в направлении дальних сооружений. Инари повернула в прямо противоположную сторону, и скоро они достигли потемневших от времени деревянных ворот. Одна из створок была распахнута настежь, другая чуть приоткрыта. За воротами виднелся широкий двор, выложенный все тем же булыжником. Печать запустения проглядывала во всем: в обветшалой перекошенной коновязи, в осыпавшейся с примостившегося в уголке колодца гранитной облицовке, в обильно растущей сквозь щели между камнями траве.
- А много народу здесь живет? – спросил Глеб, заранее прикидывая к чему стоит готовиться.
- Нет. Последние четырнадцать лет замок вообще пустует, может быть только Хорт время от времени заглядывает. Не знаю… не интересовалась. Мне кажется, я уже говорила, что кроме него ведьмаков больше не осталось.
- Да, что-то припоминаю…
- Значит, так… - Инари остановилась посреди двора. – Мне надо поворошить старые записи, времени уйдет много. Не уверена даже, что вообще за сегодня уложусь. Попробуем придумать занятие для тебя, чтобы не сильно скучалось.
- Может, я тоже записи поворошу? – предложил Глеб.
- А ты кертар понимаешь?
- Кого?
- Тогда не имеет смысла, все равно не разберешься. У меня есть мысль получше. Помнится, ты не так давно спрашивал, как правильно с хоулером поступать? Вот подходящая возможность проверить и выработать тактику.
Инари вытянула вперед руку, воздух на расстоянии пары метров от ведьмачки задрожал, начал сгущаться, и под конец из колеблющегося марева возникла крупная сгорбленная фигура. Глеб невольно отступил на шаг, покрепче сжимая рукоять сабли внезапно вспотевшей ладонью.
- Это хал-кост, - пояснила ведьмачка. – Погоди хвататься за оружие – он пока на цепи и ничего тебе не сделает. Лучше слушай повнимательнее. Хал-кост – это всего лишь иллюзия, использовавшаяся ведьмаками при тренировках. Иллюзия зверя или оружия, но весьма своеобразная. Зверь поведет себя так же, как его настоящие сородичи, и сможет нанести тебе рану, если зазеваешься. Оружием ты можешь поранить противника, и крови будет столько же, сколько из обычной раны, и боль та же. С одной только разницей – хал-косты не убивают, любая рана лишь указывает на ошибку и вскоре затягивается бесследно. Время заживления зависит от количества участников – если кто-то еще на ногах и продолжает бой, иллюзия будет держаться до тех пор, пока хал-кост не уничтожен или же пока не выведен из строя последний из участников. Поскольку ты сейчас один, долго ждать не придется. Общий смысл понятен?
- Да.
- В таком случае, вперед. Твоя задача – разобраться с этой милашкой.
Инари поднялась по ступеням и скрылась в доме. Хоулер, встряхнулся, оживая, и обвел двор не предвещающим ничего хорошего взглядом. При виде человека в его запавших глазах вспыхнули красные искорки.
- Разобраться, говоришь… - пробормотал Глеб себе под нос, вскидывая саблю. – Ладно, попробуем…
Хоулер с шипением бросился на «гладиаторца». Скорость, которую ухитрился развить зверь, вызывала уважение. Глеб рубанул по оскаленной морде прямой засекой, но то ли поспешил, то ли зверь ухитрился уклониться. Как бы то ни было, клинок рассек воздух впустую, удар цели не достиг. Хоулер смял противника, сшибая с ног. Нахлынула горячая боль, сопровождаемая противным хрустом. Несмотря на все предупреждения об иллюзиях, Глеб не смог удержаться от крика. Впрочем, в крике было больше боли, чем страха – страх улетучился в тот миг, когда хоулер сделал первое движение. Боль и ощущение тяжести длились секунд пять, потом все исчезло, не постепенно, а резко, словно рукой смахнули. Глеб приоткрыл глаза – он лежал на брусчатке в луже крови, и лужа, дымясь, испарялась. Еще через пять секунд брусчатка была чиста. Глеб приподнялся и оглянулся в поисках зверя. Хоулер сидел на том же самом месте, с которого началась его первая атака, и лениво выкусывал блоху из свалянной шерсти на боку. На «гладиаторца» он вроде бы не обращал внимания, но стоило тому осторожно подняться на ноги, как все переменилось. На этот раз зверь не бросился в лобовую атаку, а начал обходить противника, предупреждающе порыкивая. Глеб тоже разворачивался, не спуская с хоулера глаз. Вместе с осознанием того, что задача будет непростой, пришла и легкая обида на ведьмачку, бросившую его на произвол судьбы, хотя, с другой стороны, Глеб понимал, что случись подобная встреча в лесу, винить кроме самого себя было бы некого. А потом стало уже не до размышлений. Хоулер, видимо, решивший, что достаточно отвлек внимание противника, без предупреждений бросился на человека. Глеб отпрыгнул назад, выставляя перед собой саблю, и уже через секунду, лежа на спине, видя сквозь туман, как наплывает на него ощеренная пасть, полная острых желтых зубов, и слыша, как хрустят перемалываемые пастью зверя кости руки, инстинктивно выставленной для защиты, понял, что идея была не самой лучшей.
Заживление опять прошло быстро, но на этот раз Глеб не торопился вставать, пытаясь выработать хоть какой-то план боя. Ничего хорошего в голову не шло, за исключением одной мысли – Инари с утра была права, зверя силой не возьмешь. Однако, с идеями или без них, а подниматься было надо – не лежать же на брусчатке до вечера. Глеб встал, втихую порадовавшись, что при выходе из дома в расчете на продолжительную лесную прогулку надел камуфляж. Хал-кост хал-костом, может, он и исчезает бесследно, но вполне реального кувыркания по земле городская одежда бы точно не выдержала. На этот раз хоулер не стал терять время на кружение по двору и ринулся прямиком на противника. Глеб, уже наученный горьким опытом, не пытался встретить его. Вместо этого «гладиаторец» ушел вправо, делая вертушку и с разворота посылая удар вслед промахнувшемуся зверю. В боях с людьми это проходило, прошло и сейчас, хотя удар получился не таким сильным, как хотелось бы. И тем не менее, Глеб с почти садистским удовлетворением увидел, как за пролетевшим мимо зверем по мостовой потянулась багровая россыпь капель. Увидел он и еще кое-что: хоулер очень быстро набирал скорость, а вот затормозить и развернуться у него получалось куда хуже. Это давало хоть какой-то шанс. Вывернувшийся хоулер, раззадоренный полученной раной, снова бросился на «гладиаторца», и Глеб повторил маневр с точностью до наоборот, уходя на этот раз влево. И, как выяснилось, был прав, сменив направление, потому что зверь, очевидно ожидавший чего-то подобного, сделал резкий выпад в сторону, не иначе как рассчитывая перехватить увертливого человека. Ничего у него не вышло, но и Глебу на этот раз удалось достать хоулера только самым кончиком сабли. Порез получился длинным, но не представляющим никакой опасности для жизни, если только не продолжать танцевать по двору, ожидая когда же противник истечет кровью. Реально оценивая свои способности, Глеб сильно сомневался, что у него получится удерживать заданный темп хотя бы пять минут. Нужно было что-то срочно и кардинально менять.
Идея пришла внезапно при виде брошенной вблизи коновязи жерди. На более подробную ее разработку времени не было, потому что хоулер снова шел в атаку. Глеб опять ушел в сторону, на этот раз глубже и безо всяких извращений. Успевший заметить его движение зверь сделал выпад, на излете задев «гладиаторца» лапой. Когти с легкостью разорвали и ткань, и кожу под ней. Глеб сквозь зубы зашипел. Радовало только то, что с инерцией хоулер по-прежнему не мог совладать. Пока зверь разворачивался, Глеб успел подхватить приглянувшуюся жердь, и на долю секунды «гладиаторцу» показалось, что кто-то отмотал годы назад, и что сейчас он, только-только ушедший из «Серебряного грифона» вслед за Алексом, снова отрабатывает в «Железной розе» прием, который тогда казался исключительно показушным. Пущенная в поземку жердь заставила хоулера во избежание удара прыгнуть на противника раньше времени. Прыжок был знатный, однако Глеб, отбросивший ненужную деревяшку, уже падал под противника. По-видимому сообразивший в чем дело зверь извернулся, пытаясь сменить траекторию полета, но слишком поздно. Клинок сабли, поставленной Глебом в жесткий упор, как по маслу вошел в грудь хоулеру, насевшему на него всей тяжестью туши. Зверь тонко взвизгнул, задергался, бессмысленно суча лапами и заваливаясь набок. Глеб, не дожидаясь конца агонии, за время которой у него вполне могло прибавиться ссадин и помятых ребер, вывернулся из-под корчащейся туши и, вскочив на ноги, снова схватился за жердь, однако дополнительного применения силы не потребовалось. Хоулер дергался довольно долго, но наконец затих, свесив вывалившийся из оскаленной пасти язык.
- В общем, примерно вот так, - подытожил Глеб, словно завершая разговор с невидимым собеседником.
Странно, что вполне нормальной для ситуации гордости от победы он не ощущал, словно никак иначе этот бой просто не имел права закончиться. Да и полюбоваться трупом хоулера удалось недолго, он улетучился примерно через минуту после того, как зверь затих, а вместе с ним исчезли и нанесенные зверем раны. «Гладиаторец» подхватил упавшую саблю и крутанулся на месте в ожидании нового гостя, но, по-видимому, хал-кост не предполагал воскрешения противника. Двор был пуст. Глеб пожал плечами, ради приличия еще немного подождал и пошел в дом искать ведьмачку.
Кровавик, отключенный по выходу из леса, пришлось заново активировать сразу, как только за спиной «гладиаторца» захлопнулись входные двери. Может, когда-то в ведьмацкой обители предполагалось искусственное освещение, а может, считалось, что ведьмакам с перстнями оно вообще не нужно – как бы то ни было, окон в просторном холле, в котором очутился парень, не предусматривалось архитектурой постройки. Впрочем, теперь такие проблемы Глеба волновали мало.
Холл был обставлен скудно, и, возможно, именно поэтому на нем не столь заметно сказалось разрушительное действие времени. Казалось, хозяева всего лишь ненадолго покинули дом и вот-вот вернутся, снова вспыхнут факела, зазвучат голоса… Глеб потряс головой, разгоняя морок – настолько отчетливо встала перед глазами никогда прежде не виденная им картина. Факела исчезли, остался серый мир отпечатков, беспощадно открывавший суровую реальность давно опустелого здания. «Гладиаторец» оглянулся. Инари в пределах зоны действия кровавика не высвечивалось, никаких других крупных объектов тоже заметно не было. Несколько мелких, шустро двигающихся фиолетовых пятен, скорее всего, следовало идентифицировать как крыс. В холле имелось пять дверей – две по левой стене, две – по правой и одна прямо перед «гладиаторцем». По обеим сторонам от последней – лестницы, ведущие наверх. Глеб пересек холл и попробовал приоткрыть дверь под лестницами, но она была заперта. Тогда парень поднялся на второй этаж. Коридор уходил в обе стороны, а прямо перед «гладиаторцем» была широкая арка, за которой угадывалось довольно большое помещение. Помещение, кажется, было проходным, во всяком случае, два дверных проема в противоположном его конце различались вполне отчетливо. Глеб призадумался, куда бы ему все-таки податься в поисках Инари, потому что кричать на весь замок, пусть даже и пустой, не хотелось, как вдруг краем глаза уловил в помещении за аркой смазанное движение. Когда он развернулся, никого уже не было, но Глеб готов был поклясться, что ему не причудилась высокая фигура, скрывшаяся в правом из проемов. В том, что это была ведьмачка, «гладиаторец» сильно сомневался, на Хорта фигура не походила по комплекции и к тому же – эта мысль пришла с некоторым запозданием – никак не отражалась в кровавике. Просто темный силуэт, и все. Если люди, ведьмаки и звери имели отражения в мире отпечатков, то кто же тогда оставался? Привидение? Но в призраков Глеб принципиально не верил, даже после всего, что с ним уже произошло. Очередной хал-кост?
Любопытство победило осторожность. «Гладиаторец» вступил под арку, на всякий случай держа наготове саблю. Помещение оказалось просторнее, чем он предполагал, и в отличие от холла здесь имелись-таки окна, хотя все как одно были плотно закрыты ставнями. По обеим сторонам зала располагались огромные камины, пол был засыпан сеном, интерьер дополняли расставленные вдоль стен деревянные скамьи, а возле каминов… Глеб подошел поближе, чтобы проверить – не обман ли это зрения. Оказалось, не обман. Возле каминов были расстелены здоровенные волчьи шкуры, много шкур, образующих мохнатый ковер, на котором, наверное, неплохо было бы посидеть вечерком в дружеской компании с пивом, или чем там обычно баловались ведьмаки после тяжелого трудового дня. Опустившись на колени, Глеб с легкой завистью провел ладонью по грубоватой волчьей шерсти. Уклад жизни в Каер Морхен постепенно начинал ему нравиться. Единственное, что удивляло, так это превосходная сохранность вещей, в особенности если вспомнить утверждение Инари о том, что добрых полтора десятка лет здесь никто не обитает. Глеб по собственному опыту знал, что даже хорошо выделанные шкуры старятся куда быстрее – кожа сохнет, становится хрупкой. Этим сохранившим превосходную эластичность меховушкам было не больше года отроду.