Глава 2 (часть первая)

На следующее утро Ида снова отправила Кирриса к старосте. Лекарь честно выполнил все свои обязательства по уборке сада, да еще и натаскал воды из колодца для старостиной жены. Хозяин был щедр на оплату. К сожалению, денег у него не оказалось. Зато был заготовлен специально для Кирриса целый мешок картошки. По самым скромным расчетам лекаря в мешке было пуда полтора этого славного овоща. Еще ему хотели всучить кувшин с простоквашей, от которого молодой человек очень вежливо отказался, представив себе, как будет тащить на своем горбу и полутора пудовый мешок и кувшинчик.
Благодаря тому, что староста жил на другом конце деревни, а мешок был довольно тяжелым, на путь к дому чародейки Киррис затратил довольно много времени. Несколько раз лекарь думал, что если он оставит этот пресловутый груз где-нибудь на дороге, ничего страшного не произойдет. Может даже кто-нибудь из селян чуть погодя притащил бы этот мешок за него. Еще он думал о том, что не сможет сдержаться и что-нибудь нелицеприятное скажет Иде, которая не поинтересовалась, а чем собственно собирается платить почтенный староста.
Подойдя к дому, Киррису пришлось остановиться передохнуть. Ноша была уж слишком тяжела, и тащить ее еще буквально десять-пятнадцать шагов – ровно столько нужно было чтобы обойти дом вокруг – молодому человеку было просто не под силу. И тогда он услышал голоса, доносящиеся из дома. По интонациям он понял, что идет какой-то спор. Голос Алекса звучал приглушенно, Ида говорила чуть громче, но напряженно и сдержано.
-Ты понимаешь, о чем меня просишь? – услышал лекарь обрывок разговора – Если я запущу такое мощное поисковое заклинание, нам уже ничто не поможет. Ни ваш уход. Ни моя магия.
-Можно посмотреть среди мертвых. Я знаю, что ты могла бы сделать это. А мне очень нужно знать…
-Между «нужно знать» и «хочешь знать» очень большая разница. Я не буду связываться сейчас с такой магией. Особенно, со вторым вариантом. Ты вообще как себе представляешь искать мага ничем не выдающегося, совсем средней силы и Дара за гранью?
Алекс молчал почти минуту, потом заговорил, и голос его прозвучал растеряно:
-Если бы хоть что-то знать… Хотя бы есть ли смысл…
-Трудно осознавать, что ты не у дел? – спросила с иронией чародейка – или не можешь никак принять, что кто-то переиграл тебя?
-Да нет. Последние пару месяцев перед тем, как началась серьезная заварушка с Нируваном, мне все казалось, что я что-то не успеваю понять. И, по-моему, ответ на этот вопрос так и остался в Речном Ризе.
-Возвращаться в Вестгардию для тебя сейчас будет крайне неразумно. Подумай сам. Обвинение в предательстве– это не шутка.
-Мне приходилось сталкиваться там и с более серьезными проблемами. Любой чародей, разбирающийся в магии мысли легко определит, в чем я виновен, а в чем нет.
-А захочет ли Ринальд Аглад затевать какое-то серьезное разбирательство? Особенно после того, как он избавился и от тебя и от лорда-управителя и получил оба высших титула Вестгардии? Как ты думаешь, захочет ли он так просто расставаться хотя бы с частью своей безраздельной власти?
Алекс молчал.
-Я скажу больше, - продолжала Ида – я могу рассказать тебе два возможных варианта твоей судьбы, если ты пересечешь границу Западного Предела…
-Магистрена, - внезапно заговорил вестгардиец, прерывая чародейку, снова переходя на свой обычный ироничный тон – давайте заключим договор, вы не будите больше пытаться мне что-то предсказать, а я как-нибудь постараюсь не убивать вас. Поверьте, совершать такой бессмысленный и неблагодарный поступок мне было бы крайне неприятно.
Киррис почувствовал себя не в своей тарелке… Вот так стоять и подслушивать разговор не предназначенный для его ушей. И вообще стыдно будет, если его за этим занятием застукают. Тем более что Ида похоже собиралась выйти из дома. Он быстро взгромоздил мешок, показавшийся еще более тяжелым, на плечи и пошел к двери так, чтобы никто не понял, что он уже несколько минут стоит здесь…
Зайдя в дом и практически на пороге столкнувшись с Идой, Киррис скинул ненавистный груз посреди комнаты со словами:
-Вот, староста заплатил.
-Вот уж точно, лишние деньги нам не помешают… - чуть не расхохотался Алекс - может будем, как истинные крестьяне, картошкой в Фиалках торговать? – спросил он лекаря.

В воздухе пахло снегом. Было совсем безветренно, но при этом довольно холодно. Сплошное покрывало низких свинцовых туч застилало небо от края до края. Ночной морозец прихватил грязь проселочных дорог и трактов, нарядил веточки деревьев в нарядную белую мишуру инея, и старался теперь пробрать до костей двух крестьян, пустившихся в путь не свет ни заря.
Издалека эти двое, действительно, походили на крестьян, которые не от хорошей жизни оставили родное селение и отправились в столицу Восточного Предела. Обычно такой народ старался как-то скоротать зиму, батрача за гроши, или же присоединялся к какой-нибудь лихой банде и грабил не слишком богатых и достаточно самонадеянных купцов, которые пускаются в дорогу, не взяв с собой даже минимальной охраны. Тот, что был немного повыше, прихрамывал на левую ногу, а правая рука покоилась на перевязи. Одежда с чужого плеча болталась на нем, как на вешалке. Не то чтобы она была ему совсем не в пору. Длина рукавов рубашки и грубой крестьянской робы была вполне нормальной, но худоба создавала ощущение, что человек просто утонул среди складок грубой крестьянской ткани. На первый взгляд в пору ему были лишь добротные высокие сапоги, несильно поношенные, но все равно уже видавшие виды. И если бы не его широкие плечи, прямая спина и пронзительный взгляд серых глаз, то сомнений в том, что это потрепанный жизнью батрак из захудалой деревеньки не могло бы остаться. И ведь не зря же сказала Ида, что не стоило ему бриться.
Второй путник, пониже был одет в синий потертый плащ, весь в заплатах, короткую куртку, похожую на те, которыми в столице щеголяют не особо богатые студенты, но с гораздо большим количеством карманов, и вытертые до дыр на коленях такие же, как и плащ, темно-синие штаны. Все это тряпье очень гармонировало с жалким видом первого. Лишь одна деталь, на которую Алекс обратил внимание, выбивалась из общей картины: зеленый шейный платок, бережно выстиранный и залатанный самим его хозяином. Знающему человеку он ясно бы сказал о принадлежности его обладателя к Тисской Лекарской Школе. Но на логичные замечания вестгардийца, Киррис лишь махнул рукой – много ли людей знает о таких тонкостях? В конце концов, он же не надел поверх куртки цепочку из лепестков святоцвета. А зеленый платок – эка невидаль.
Они вышли задолго до рассвета, пока все жители Холминки мирно дрыхли, посильнее усыпленные заклинаниями Иды. Она и сама позволила своему же заклинанию погрузить ее в спокойный, глубокий сон, распрощавшись со своими постояльцами еще с вечера. Как не упрашивали они ее оставить опасное теперь место, чародейка не поддалась на уговоры. Алекс сдался быстрее, чем Киррис, по понятным причинам. Лекарь еще пытался как-то взывать к голосу разума. Но Ида твердо стояла на своем: ничего серые ей не сделают. Зато она сможет поддержать все свои заклинания, и никто из местных не ляпнет ничего подозрительного. Кроме того, никто, благодаря сонному мороку, не сможет указать, в каком именно направлении двинули ее «родственнички».
В конце концов, когда Киррис распаляясь в споре, приводил все новые и новые аргументы, причем один непоколебимей другого, Ида вдруг встала прямо перед ним, и довольно строго, как обычно разговаривают наставники с учениками, сказала:
-Вообще, я намного старше и уж поверь, умнее тебя, чтобы самой решать, что правильно, а что нет. И не воображай себе, будто кто-то в этом доме соображает хуже тебя.
Лекарь притих и, немого даже обидевшись, прекратил вообще какие-либо попытки уговорить чародейку.
И вот теперь они вдвоем шли по грязной, но довольно широкой дороге, где-то впереди соединяющейся с ариорским трактом. С одной стороны к ней подступал густой лес, с другой журчала неглубокая, спокойная река, даже не река, а скорее ручеек, за которым поднимались поросшие редким ельником холмы.
Как только рассвело, и стали проглядываться тропки, уходящие на северо-запад в лес, Алекс выбрал самую широкую, и они двинулись по ней в чащу. Дорога быстро скрылась за деревьями, а тропка все время петляла, поворачивая то на запад, то, наоборот, резко меняла направление, уходя на северо-восток. Так что Киррис уже шагов через двести не мог с абсолютной достоверностью сказать, с какой стороны оставленная ими деревня и у него не было другого выбора, кроме как полностью довериться своему спутнику. Все-таки, тот, наверное, не зря просидел с Идой почти весь предыдущий день, изучая по ее описаниям местность.
Через какое-то время боль в колене заставила Алекса замедлить шаг. Он стал прихрамывать сильнее, чем в начале пути, и в какой-то момент, почувствовав, что начинает отставать от лекаря, итак не шибко быстро идущего, скомандовал:
-Все, привал! – и, присев на поваленный ствол дерева, сказал – неважный из меня ходок теперь.
-Нам все равно далеко не уйти, если ты себя вымотаешь до предела.
Алекс облегченно вытянул ноги. Киррис присел рядом, попутно доставая из кармана в плаще флягу со слабым вином, прихваченную в дорогу.
-Орден хорошо над тобой постарался, - промолвил Киррис – удивляюсь, как ты вообще за такое короткое время стал на ноги.
-На мне всегда заживало, как на собаке. Хотя в этот раз мне, похоже, просто повезло встретить тебя, - Алекс взял из рук лекаря флягу и сделал пару больших глотков. Вино приятным теплом разлилось по всему телу.
-Мне не по себе. Это как-то неправильно. Если завтра-послезавтра в Холминку нагрянет Орден, то Ида…
-Не стоит об этом переживать, - покачал головой вестгардиец – она СЛИШКОМ хорошая прорицательница. А это значит, что ничего ей не грозит, пока нас снова не сведет судьба.
-Она настолько точно все видит?
-Какие-то события зависят от наших действий, но варианты она может предсказать. А кое-что неизменно при любых условиях. Предсказание собственно смерти для нее как раз из таких. Хотя я не могу себе представить, с чего вдруг мне понадобится ее убивать… Хотелось, было дело. Но это было так давно.
-За что? - позволил себе, наконец, полюбопытствовать Киррис.
-Не то чтобы убить… Просто, сделать как-нибудь так, чтобы она поменьше говорила, - усмехнулся Алекс - некоторые предсказания было бы неплохо держать при себе до поры до времени. Это вообще хорошее правило для предсказателя. Следовала бы ему, и не пришлось бы прятаться по глухим деревням.
-Я слышал, что предсказатель обязан рассказать о своем предсказании, если в нем говорится о смерти того, у кому оно имеет отношение… Или что-то вроде того…
-Вот именно. Но иногда, все же, надо находить способ держать язык за зубами.
Киррис помолчал, пытаясь понять, кому могла предсказать кончину Ида, что ей пришлось прятаться? И от кого? Но что-то подсказало ему, что сейчас он ответа точно не получит, а может и вообще бесполезно задавать этот вопрос вестгардийцу и вместо этого он спросил:
-А тебе она предсказывала смерть?
-Мне? – Алекс вдруг улыбнулся почти весело – это бесполезно. Моя смерть всегда была слишком вариабельна. А теперь – тем более. А что, она тебе что-то подобное напророчествовала?
-Да мы как-то об этой стороне ее магических способностей не говорили даже, - пожал плечами Киррис – если бы она что-то увидела, то обязана была бы рассказать. А раз не сказала ничего…
-Значит, скажи спасибо провидению, судьбе или еще кому-нибудь! – заключил Алекс - не самое приятное ощущение точно знать, когда и как…
-Может богам?
-Что?
-Ну спасибо сказать…
-А… Ну можешь и богам, - протянул вестгардиец – все, это уже не передышка, а потеря времени. О богах можно поговорить и в пути. Хватит прохлаждаться. До вечера надо выйти к тракту.
Под вечер немного распогодилось. Даже выглянуло усталое осеннее солнце, чуть пригрело и тут же покатилось к горизонту, окрашивая встречающие его тучи, во всевозможные багрово-красные тона. Тут же довольно быстро наступили сумерки, стремительно превращаясь в ночную тьму.
Было уже ясно, что до ночи к тракту они не доберутся, когда прямо посреди леса на их пути появился покореженный указатель. Надписи на нем было не разобрать, время и погода постарались на славу, а табличку никто не подновлял уже возможно несколько лет.
-Выход на тракт? – спросил Киррис.
-Нет. Предупреждение, что мы входим на территорию клана.
-Здесь живут оборотни?
-Похоже, уже не живут. Иначе магистрена бы нас предупредила.
Еще где-то через сто шагов почти также внезапно, как и указатель, из тьмы возникла довольно высокая – почти в два человеческих роста, стена, сложенная из дикого камня. Пройдя вдоль нее, путники обнаружили остов ворот, за которым открывался вид на заброшенное поселение. Дорога, или скорее лесная тропка и так совсем плохо различимая в вечернем полумраке, обрывалась у входа в селение и снова невнятно появлялась где-то за домами.
-Идивейна думала, что мы попадем сюда еще до темноты, а к ночи выйдем на тракт - заговорил Алекс, - но, видимо, ночевать придется где-то здесь.
Киррис осторожно посмотрел на развалины, от вида которых его и так бросало в дрожь. Останавливаться и в этом месте как-то не хотелось. Хотя, если трезво поразмыслить, ничего особо страшного в покинутой деревне быть не могло. Разве что пара тройка летучих мышей и сов, поселившихся в оставленных домах, да какие-нибудь мелкие хищники вроде хорьков или ласок. И вообще, затянувшие небо тучи вот-вот грозили пролиться на землю холодным осенним дождем. В такой ситуации было самым правильным найти какое-нибудь не совсем разрушенное здание, под крышей которого можно было бы спокойно спать, не переживая о том, что вымокнешь с ног до головы.
-Наверное, это будет лучше всего. Тем более, если пойдет дождь, у нас будет крыша над головой, - согласился лекарь.
Они прошли еще немного в поисках подходящего, не особо обвалившегося дома или сарая. Внезапно Киррис остановился и удивленно произнес, указав куда-то в сторону:
-Смотри, тут было святилище…
Алекс кинул быстрый взгляд на небольшую вымощенную камнем семиугольную площадку поросшую бурьяном. Да, действительно, как и положено, по традиции полноценного клана, оборотни поставили здесь в свое время все семь алтарей. Семь богов. Нет младших, нет старших… Все равны. Всем одинаковое почтение, каждому свое подношение, у каждого свой алтарь и выложенная посреди святилища семиконечная звезда олицетворяет их взаимосвязь и равновесие. Никакого Единого Повелителя, всемогущего и всевластного. Только равновесие и почтение.
-Это дело рук Ордена, - в полголоса произнес он, имея ввиду разрушения в деревне – нам беспокоиться не о чем. Если серые прошли по территории клана, то никого не оставили в живых. И никто не посмеет поселиться на этих руинах еще очень долгое время. А, может быть, и никогда. Здесь все мертво.
-Вот это и угнетает как-то, - неуверенно проговорил лекарь.
-Поверь мне, искать в лесу в потемках лучшее место не самое удачное решение. Можно наткнуться на нечто гораздо более неприятное, чем разрушенное поселение клана оборотней.
Молодой человек подавил в себе любопытство и проглотил, готовый было сорваться, вопрос: «А что именно?». Ему подумалось, что он не очень захочет услышать на него ответ. Тем более, что путешествуя по Восточному Пределу Нирувана он уже сталкивался с несколько странными, неприятно озадачивавшими его явлениями. Все они как-то были связаны с новой религией, распространяемой Орденом Святого Олиена и с самим Орденом, и почему-то с оборотнями.
Когда-то, впрочем, это было не так уж давно, в империи перевертышей терпели. Они были беженцами, переселенцами из родной Лабарры, страны, некогда находившейся между Кастарильей и Фаллансом, но уничтоженной и растерзанной на куски этими двумя королевствами. Нируван и Вестгардия приняли их, потому что главы кланов согласились принести присягу на верность новой родине. Им дали возможность селиться на свободных землях, благо и в Западном Пределе и в остальной империи таких мест хватало. Они пришли со своей системой знати, отказавшись приносить промежуточную присягу герцогам и графам провинций. Они присягали непосредственно верховному правителю государства, и это их ставило на одну ступень с высшей знатью империи. Такое положение вещей не нравилось многим, но сильных союзников, преданных солдат на службе императора терпели и уважали, хоть и недолюбливали. В армию императора входили целые полки, состоящие из оборотней. Многие из них становились офицерами элитных войск.
Так продолжалось в течении жизни нескольких поколений. Пока в результате серии дворцовых переворотов не сменилось пять императоров подряд в течение одного года. Прервалась младшая ветвь династии Эгидас и императорский венец получил старший представитель побочной ветви правящего дома Нирувана – двадцатилетний Адриас Эгидас-Рона. Орден Святого Олиена, ставший на защиту императорской власти, сразу же занял одну из главных ролей при дворе нового правителя. Силами же Ордена был наведен порядок в Нируване, на что ушло долгих четыре года. Новый император заявил, что пришло время больших перемен. И перемены эти затронут все сферы жизни империи – и светскую, и духовную. Единственная вера в империи – вера в Единого Повелителя, проповедуемая Орденом, все маги и чародеи должны подчиняться Ордену, а распоясавшееся за время смуты дворянство должно принять новый иерархический порядок, общий для всей империи. Таким образом, Адриас хотел привести в общую систему подчинения все три предела империи, имеющие каждый свою систему управления и знати. И если изменения для Восточного Предела и самого Нирувана были не очень велики, то Западному Пределу предстояло забыть вековые традиции, оставленные без изменения со времен объединения Вестгардии с Нируванской империей.
Изменения эти коснулись и оборотней, внезапно потерявших статус граждан империи. Орден устроил против них настоящую внутреннюю войну. Ее поддержал и простой люд, не любивший все непонятное и чуждое. Орден лишь подогрел старое чувство вражды. Те из перевертышей, кто успел уйти от «серой охоты» нашли приют в Вестгардии, где Орден еще не имел власти. Лорд-управитель Запада пытался договориться с императором и магистром серого братства. Но все попытки дипломатически уладить ситуацию привели лишь к расколу империи, отделению Вестгардии и гражданской войне, длящейся вот уже полгода.
Вообще, бессмысленные (или кажущиеся таковыми?) поступки, как будто были главным коньком Ордена. Или же это была какая-то паранойя, присущая всем объединениям, опирающимся на какую-то чисто религиозную идею? Охота на оборотней, уничтожение Тисской Лекарской Школы и Гильдии, гражданская война с Вестгардией, истребление магов, не вступивших в Орден… и это был далеко не полный список тех бед, которые принесло Нирувану серое братство.
Пока он размышлял, Алекс нашел какую-то полуразвалившуюся то ли времянку, то ли баню, с целым очагом и вполне приличной еще крышей. Не смотря на сырую погоду и то, что никто давно не чистил сам очаг, получилось даже вполне сносно его растопить и нагреть небольшую комнатку. Так что они обеспечили себе очень даже неплохой ночлег.
Киррис еще какое-то время лежал без сна. Все же, место для ночевки они выбрали жутковатое, что ни говори. Кроме того, в голове крутились разные мысли о серых, о его собственной судьбе, о том, что возможно не спроста жизнь свела его с этим странным вестгардийским магом, не пользующимся магией в силу каких-то причин, известных ему одному. Но, в конце концов, усталость взяла свое и молодой человек уснул.
Наскоро с утра подкрепившись теми немудреными припасами, которыми снабдила их в дорогу Ида, путники поспешили покинуть заброшенное селение. Правда, у разрушенного святилища лекарь на несколько секунд остановился и положил на алтарь Гета Милосердного пару монет. Потом, оглядев семиугольную площадку спросил:
-У оборотней в каждом селении по семь служителей?
-Нет. У них вообще нет служителей, - отвечал Алекс - При храме служат по очереди все семьи. Но при этом они не являются священнослужителями. Оборотни вообще не признают посредников при обращении к богам.
-Что-то в этом есть, - хмыкнул Киррис.
Они прошли через развалившуюся арку ворот с северной стороны селения на узкую лесную тропку, когда-то бывшую нормальной хоженой дорогой. У самого селения она была даже немного вымощена камнем. Видно, жители хотели проложить нормальный, проходимый в любую погоду путь до тракта. Но стихийное бедствие, известное как «серое братство», помешало им закончить работу.
Стоило путникам отойти на несколько десятков шагов от места ночевки, на Кирриса навалилась какая-то непонятная тревога, все усиливающаяся с каждым шагом. Лес вокруг не менялся, все те же дубы, липы и клены сплетались ветвями над их головами, все также шелестел ветер, срывая последние бурые листья с голых ветвей, тот же унылый пейзаж, что и днем раньше.
Почему тогда так неспокойно, тяжело, как будто их что-то поджидает…лекарь чувствовал, что каждый последующий шаг дается все с большим трудом. Внезапно нарастающая тревога сменилась странной непроходимой тоской, к которой примешивалась слабая головная боль.
-Ох, демон, - тихо выругался Алекс, останавливаясь.
-Что там? – сдавленным голосом спросил Киррис.
-Ничего хорошего, - хмуро ответил вестгардиец.
Дорога заканчивалась ровной, живописной поляной, со всех сторон окруженной молодыми березками. Место было бы приятным для созерцания в любое время года, если бы не странные мрачные серые валуны, равномерно расставленные по кругу. В каждом камне было аккуратно выбитое и отполированное или выплавленное углубление, с идеально гладкими краями. Эти выемки почему-то были какого-то буро-коричневого цвета. А чуть поодаль, за березками виднелся довольно приличных размеров курган.
-Придется идти в обход, - пробормотал вестгардиец.
Киррис чуть кивнул. Он был вовсе не против уйти из странного места, производящего на него такое давящее действие. Его даже немного зазнобило. Когда они уже отошли на двадцать шагов от странной поляны, Алекс обернулся, последний раз бросил взгляд и пробормотал под нос:
-Как же они тут развернулись… И сколько в этом селении было...
-Ты о чем? Что здесь было?
-Ритуал.
-Ритуал? Магический?
Алекс внимательно посмотрел лекаря и ответил:
-Я не уверен, что ты хочешь это знать. Но между тем, не мешало бы. Здесь был ритуал силы Ордена Святого Олиена. Где-то с год назад. А в этом селении, действительно, жили оборотни. Только они не ушли отсюда сами. Вон тот курган, скорее всего, братская могила. Раньше тебе не приходилось встречать такие круги?
-Не приходилось… - ответил Киррис таким голосом, что Алекс понял, лекарь действительно не хотел этого знать.
-Здесь был суд и была казнь, - продолжал вестгардиец, переходя на быстрый шаг. Голос его стал как будто более жестким, он чеканил каждое слово, – братство обвинило, приговорило и казнило прямо здесь всех, кто был в этом поселении. Но их не просто казнили, нет! Над ними, над каждым из них провели ритуал. Оборотни ведь магические существа. Сила у них не такая как у магов, она не обволакивает их тело заметной лишь людям обладающим Даром прозрачной аурой. Нет. Их Сила у них в крови. И именно такая Сила нужна адептам Ордена, чтобы пользоваться чужим Даром. Для этого нужны подобные ритуалы.
Киррис почувствовал какую-то слабость в коленях. Ему пришлось остановиться, чтобы унять дрожь и перебороть нависшее ощущение безысходности. Ему внезапно стали понятны некоторые вещи, непостижимые ранее. Например, почему магия серого братства и лекарская магия Тисса не совместимы между собой, почему тиссец всегда почувствует присутствие серого рядом – оно вызывало у лекаря легкую головную боль и тошноту, ощущения, которые он не мог спутать ни с чем. Такое же действие оказывали на него предметы, на которые серые накладывали чары. Теперь он понимал – магия замешанная на крови и убийстве, на чьей-то боли никак не могла не оставлять своих грязных следов. Следов, хорошо видимых (или ощущаемых) для тисского лекаря.
Алекс остановился дождаться, когда Киррис, наконец, сможет продолжать путь за ним. Лицо вестгардийца ничего не выражало. Лишь по затухающему яростному огоньку в серо-стальных глазах лекарь понял, что если физически Алекс и не ощущает ауры этого места, его глубокое отвращение и ненависть к Ордену появилась задолго то того, как он попал в застенки серой обители. И если к нему когда-нибудь вернется память об этом времени, то она сделает эту ненависть лишь еще более глубокой и личной.