Дверь была открыта. С минуту Макс постоял в подъезде, затем нажал на ручку и шагнул в квартиру. Родители ждали его в прихожей.
– Всем привет, – спокойно сказал Максим. – Утром расскажу, где был и что делал.
– Мы знаем, – устало ответил Ираклий. – У нас только что был Джузеппе Калиостро.
– Ты молодец, – добавила Арина. – С тобой все хорошо?
– Абсолютно, – пожал плечами горбун. – Я пойду спать, ладно?
– Подожди, – остановил его отец. – Дядя Володя сегодня уехал на неделю. Днем заходил к нам, просил передать тебе, – в ладонь Квазимодо легли ключи от колокольни. – Ты их когда-то обронил, так что будь внимательнее.
– Хорошо, – автоматически ответил Максим, сжав ключи так, будто их могли отнять у него.
Полчаса спустя Арина заглянула в комнату сына. Макс спал мертвым сном, разметавшись на постели. В ногах у него, тихонько мурлыча, свернулся клубком Босс.

* * *

Инна потянулась, поискала глазами телефон и, не найдя, все же решила встать. После вчерашних событий она не выспалась, но все же чувствовала себя менее разбитой, чем когда не высыпалась в школу. Усевшись в гнезде из одеяла, девушка оперлась головой на руки, прокручивая в памяти все, что произошло вчера. Ее мало тронули магические бои с бесами – почему-то они отошли на второй план. Куда больше юную ведьму волновали другие вопросы.
Во-первых, вчера она с совершенно новой стороны взглянула на своих друзей. Особенно ярким примером этого были Изюм и Нарин. Впервые Инесс увидела не двух любимых всей школой безбашенных лоботрясов, а серьезных надежных ребят, на которых можно положиться в любой ситуации.
Но и мысли о них промелькнули в голове мадемуазель Барсовой. Окончательно проснувшись, она вспомнила лицо Квазимодо, когда он покорно отдал Меч Архангела и принял свой обычный вид (красавец-ангел помнился смутно). Инна вздрогнула, живо представив себе убитый взгляд горбуна.
Ведьма резко спрыгнула с кровати и, одевшись и умывшись, даже не спустившись вниз, бросилась к письменному столу. Сорвав с полки лист бумаги с почти оконченной работой по черчению, Инна старательно заработала ластиком, уничтожая значительную часть того, над чем старательно работала добрых два дня.
– Доброе утро! – Глеб заглянул в комнату. – Значит, не послышалось, что ты встала. Почему завтракать не идешь?
– А сколько времени?
– Половина одиннадцатого.
– Хорошо, – рассеянно кивнула девушка. – Я не буду завтракать.
– Это что еще за новости?
– У меня дела, Глеб, – с нажимом ответила Инесс. Некромант внимательно посмотрел на нее.
– Ну ладно, как хочешь, – пожал он плечами и вышел. А ведьма потянулась к лежащему на полке телефону и защелкала кнопками, набирая номер.

* * *

– Да? – Макс ответил на звонок, не взглянув на номер: с раннего утра подскочив на ноги, он находился в странном, «замороженном» состоянии. Но голос Инны мгновенно вывел его из транса.
– Доброе утро, Квазимодо, – вроде бы бодро приветствовала она. – Не разбудила?
– Доброе утро. Нет, если бы. Ты как после вчерашнего?
– Нормально, жива. А ты?
– Как всегда.
– Молодец. Ты не занят?
– Нет, а что?
– Можешь прийти ко мне? У меня по черчению кое-что не получается.
– Легко. Во сколько?
– Хоть сейчас. Чем скорее, тем лучше.
– Тогда через двадцать минут, хорошо?
– О’кей. Давай, жду.
Положив трубку, горбун резко вскочил, стряхивая с себя дремоту и сбросив кота с колен. Босс обиженно насупился и, взъерошив шерсть, прошествовал к кровати, но эта сцена была проигнорирована. Максим поспешно привел себя в порядок и, как и обещал, ровно через двадцать минут был у дома Барсовых.
Инесс открыла сама. По ее виду с трудом можно было бы судить о том, что вчера она сражалась с иномирными врагами, лихо используя боевую магию. Однако в самом поведении девушки Квазимодо ощутил какую-то напряженную скованность. Инна молча провела его к себе наверх; на столе лежал лист с неоконченным чертежом.

* * *

Глеб вскинул голову от книги: чувства его обожгла знакомая аура. Некромант вскочил, бросился к двери и открыл прежде, чем раздался звонок.
– Дэн! – братья обнялись, потом Глеб получил поцелуй в щеку от Анастасии. – Наконец-то!
– Да уж, – согласился Денис. – Как тут дела?
– Сейчас все расскажу, – Глеб остановился, пропуская брата и невестку в гостиную. – Только Инку позову.
– Где она?
– Она с одноклассником уроки делает, сейчас придет.

* * *

– В чем проблема? – Макс остался стоять, склонившись над столом.
– Я не помню, как ромб строить для овала, – пожаловалась ведьма, тыкая карандашом в рисунок. – Никогда не помню.
– А, это, – юноша взял линейку и карандаш, – ну, смотри: сначала здесь проводишь диагонали. Потом от точки пересечения откладываешь отрезки… – неожиданно для себя он вложил карандаш в руку девушки и ее рукой провел линию. – Вот так.
– Слушай, – вдруг спросила Инна, – а тебе не жалко было отдавать меч?
Горбун вздрогнул и оставил чертеж, в рассеянности забыв отпустить ее руку.
– Понимаешь, – медленно начал он, – о самом мече, даже о силе я не жалею; я так понял, ее не для того прятали, чтобы кто попало мог взять и попользоваться. Но… понимаешь, Инесс… я видел, как ты на меня смотрела… то есть не на меня, на ангела… на урода так смотреть невозможно… Знаешь, я ведь на людях стараюсь показать, что мне плевать на внешность, но… иногда просто терпеть себя не могу… – он склонил голову, задыхаясь, не смея взглянуть на нее, и почти одними губами прошептал: – Я тебя люблю…
Некоторое время Максим молчал. Потом мотнул головой и снова склонился над столом:
– Так, теперь отмечаем середины сторон…
– Макс, – мягко позвала ведьма, – да знаю я, как овал рисовать.
Не слова, а тон, каким они были произнесены, все сказал горбуну. Он, вздрогнув, посмотрел на нее: синие бархатные глаза девушки светились такой нежностью, какую можно найти в редком взгляде. Тонкая рука Инны нерешительно легла на его плечо.
– Квазимодо… Максим, ты же замечательный, ты чудо! Таких людей, как ты, в природе можно по пальцам пересчитать. И не язви, я знаю, что ты сейчас хочешь сказать… Еще бы я могла так же на слова перевести все, что чувствую… В общем, еще раз назовешь себя уродом – получишь в глаз, – ласково закончила она. Максим улыбнулся и концами пальцев коснулся рыжего локона у ее лба.
– Можно, я тебя поцелую? – тихо спросил он.
– Можно, – еще тише сказала Инесс.
Юноша медленно наклонился к ее лицу. Губы коснулись губ, руки девушки обвили его шею, пальцы скользнули в его жесткие волосы. Инна закрыла глаза, из принципа не обращая внимания на застывшего на пороге Глеба. Максим почувствовал присутствие некроманта, но Инесс успокаивающе погладила его по голове, и горбун только крепче прижал ее к себе.
Глеб многое мог бы сказать, но слова застряли у него в горле. Кто-то опустил руку ему на плечо.
– Потом, – коротко прошептала Анастасия, закрывая дверь.

* * *

Поднимаясь на следующий день к своим колоколам, Макс остановился перед изображением Христа.
– Спасибо за меч... и вообще, за все, – тихо сказал он Спасителю. На долю секунды юноше показалось, что Иисус едва заметно кивнул ему.
Спустя несколько минут над поселком снова пронеслась чистая прекрасная песня колоколов, в которой, если прислушаться, можно было услышать что-то похожее на хриплый мелодичный голос звонаря. На этот раз сам он не пел, но пела его душа. Так с ним бывало часто, в такие минуты, когда его особенно сильно охватывало горе, иногда – ярость или, как теперь, неземное, бесконечное счастье.
Когда, выбившись, наконец, из сил, горбун опустился на пол, ему вдруг вспомнилось, как сегодня Андрей, вместо того, чтобы идти домой с ним и Инесс, ушел провожать Сандру. Вспомнив об этом, Квазимодо радостно усмехнулся и, глядя вдаль, прислонился к стене. Ему было хорошо…

Февраль – ноябрь 2008 года.