Глава XII. Выбор Гэбриэллы.
- Входите, - промолвила императрица, едва стук в дверь оповестил ее о прибытии долгожданного посетителя, и внутрь с грацией эльфа проскользнул высокий человек с седыми волосами и проницательными серыми глазами.
- Ваше Величество, - он отвесил ей не самый официальный, но полный глубокого почтения поклон.
- Проходите, господин Бервальд, - кивнула она своему советнику, - И не медлите же, докладывайте.
- Как прикажете, - тот снова поклонился, и недаром. Несмотря на то, что их правительнице едва ли исполнилось двадцать пять, а выглядела она и вовсе только на двадцать, при дворе ее очень уважали. Когда ее отец погиб на охоте, разодранный клыками дикого кабана, то многие считали, что на его место нужно назначить регента, пока его единственная дочь не подрастет, чтобы уж там выдать ее замуж за подходящего супруга и тем самым узаконить его, как нового императора, но юная принцесса оказалась не такой сговорчивой и мягкой, как о ней думали. Она довольно быстро дала понять, что не намерена передавать власть кому-то другому, и с невероятной для девушки ее возраста стойкостью и мужеством принялась править страной, при этом хоть и прислушивалась к мнению своих советников, служивших еще ее родителю, но никогда не шла ни у кого на поводу и всячески доказывала, что она достойна править Страной Островов. Постепенно ее зауважали, и многие из придворных признали в ней новую императрицу, а те, кто были недовольны тем, что ими правит столь юная особа... ну что ж, она никого не держала. Бервальд был среди тех, кто поверил в нее, и он служил ей с той же преданностью, что и прежнему императору, поэтому ему она доверяла, как никому другому, и он знал ее, пожалуй, лучше всех во всей Империи. И вот она сидела перед ним, неторопливо и внимательно перебирая какие-то деловые бумаги – хрупкая, нежная, обманчиво маленькая, с длинными светлыми волосами, заплетенными в косы, и ясными, как весеннее небо, голубыми глазами – просто ангел, слетевший с небес, только вот тот, кто верил ее обманчивой внешности и считал ее нежным ягненком, довольно скоро выясняли, что нрав у этого «ягненка» стальной, а при случае он может о-го-го как сильно ударить рогами. Так что Бервальд, не считая постыдным подчиниться желанию своей повелительницы, негромко и спокойно начал рассказывать:
- Ваше Величество, как выяснили наши люди, слухи подтвердились – в ок-рестностях Теллевиора действительно появился дракон. Он прилетел несколько дней назад, и до сих пор не слишком показывался на глаза.
- Вот как? – спросила императрица, и в ее голосе послышалось искреннее любопытство, - Кто-либо из жителей пострадал по его вине?
- Нет, Ваше Величество... – неуверенно сказал советник, однако тут же уточнил, - по крайней мере, достоверных извещений на этот счет не поступало. Но люди нервничают из-за его присутствия, а это, позволю себе заметить, небезопасно для репутации императорского двора.
- И вы, как всегда, окажетесь правы, - пробормотала девушка, накручивая на палец длинную прядку своих золотистых волос, - Господи, торговый сезон в самом разгаре, у меня столько дел, а тут еще и дракон на нашу голову! Вы не узнали, зачем он вообще явился в Теллевиор?
- Нет, Ваше Величество, точных сведений я не получил, но смею предположить, что по-настоящему этот визит нужен не ему, а его спутникам.
- Каким еще спутникам? Кто они? Тоже драконы?
- Нет, это гном и человек. Они несколько раз появлялись в городе, но все попытки проследить за ними были тщетны... если не ошибаюсь, тут не обошлось без применения магии.
- Ну что ж, вашему чутью, господин Бервальд, я доверяю безоговорочно, - императрица слегка улыбнулась, - но все же вся эта история кажется мне довольно подозрительной... и, как следствие, опасной. Прошу вас, приложите чуть больше усилий для того, чтобы все-таки мы смогли побеседовать с этими нашими необычными гостями. Не думаю, что будет разумно позволить им просто так уйти. Во всяком случае, мне бы очень не хотелось однажды утром обнаружить дракона у своих парадных дверей! Я такая маленькая, что он, того гляди, раздавил бы меня, как мошку, а потом еще удивлялся бы, почему у него хлюпает под лапами! – и она рассмеялась своим звонким переливчатым смехом, да так заразительно, что даже непробиваемый советник не удержался – улыбнулся, однако добавил совершенно серьезно:
- Думаю, я смогу решить эту проблему...
- Только не за счет увеличения моих размеров! – и императрица так озорно ему подмигнула, что советник смог только развести руками и поспешно откланяться, после чего, крайне смущенный, покинул ее кабинет. Да уж, думал он, шагая по коридору, как ни крути, а с природой не поспоришь, и в глубине души их императрица все еще остается маленькой принцессой Альданой, которую он знал, как собственную дочь – баловницей и шалуньей, доставлявшую всему двору немало хлопот, но обладавшую совершенно потрясающим обаянием, благодаря которому ей все сходило с рук. Бервальд улыбнулся, вспомнив, как много лет назад он решил принять ванну, и Альдана, прекрасно зная, что у него довольно слабое обоняние (по этому поводу она не раз беззлобно над ним подшучивала, в том числе и став взрослой), вылила в его ванну целый флакон розового масла, и он потом целый день пах, как придворный парфюмер, а все встречаемые им дамы хихикали и спрашивали, ради какой такой девушки своей мечты он так надушился. Помнится, после этого случая он надолго прекратил всякие сношения с императорской дочкой... Советник улыбнулся. Знал ли он в тот день, что однажды зайдет в кабинет ее отца и увидит ее за рабочим столом – серьезную и сосредоточенную, с совсем не детским огнем в голубых глазах? Что она с честью примет на себя бремя власти, достойно заменив прежнего императора?.. Да уж, все они сильно изменились за прошедшие годы. Но только не он, Бервальд, главный советник при новой императрице. А это, знаете ли, не только честь, но и масса обязательств... Он тряхнул головой, понадеявшись, что никто его не видит, и торопливо зашагал вперед... Надо бы постараться исполнить просьбу императрицы Альданы.
- Не нравится мне этот город, - проворчал Морггур, когда они с Леадаром, порядком находившись за день, зашли в какую-то харчевню и теперь сидели за дальним столиком, поглощая нехитрый обед, - Того и гляди, нас выследят... Слушай, ты же ее друг! Ну поговори же с ней! Если она и дальше не будет проявлять ни капли осторожности...
- Она не станет слушать ни меня, ни тебя, ни кого бы то ни было, - Леадар, наверное, в сотый раз за последние дни безнадежно покачал головой, - Не проси невозможного, Морггур. Ты же видишь, какой она стала! Мне едва удается два-три слова из нее вытянуть! Днем она молчит, а ночью смотрит на звезды и плачет – чего ты от нее хочешь? Как прикажешь мне до нее достучаться? Ей стал безразличен весь мир... и мы с тобой в том числе, - в голосе его послышалась плохо скрытая боль, - Ей уже никто не нужен.
- Тогда, будь уверен, очень скоро нас выследят и затравят, как кроликов, - мрачно пообещал гном, - Может быть, ей и наплевать на всех в округе, но вот вряд ли здешние жители считают так же!
- И нам остается только побыстрее закончить свои дела и убраться подальше, - Леадар оставил кружку и поднялся, - Ладно, пошли, что ли... Только ты уверен, что этот твой посланник явится?
- Он гном. А если кто-то из гномов дает слово, то он голову о камень разобьет, но сдержит его, - после чего, довольно громко и сыто рыгнув, он спрыгнул со стула и затопал к выходу, грохоча своими подкованными башмаками. Леадар, стараясь не думать, выдержат ли старые доски пола подобное с ними обращение, поспешил следом... краем глаза успев подметить, что двое посетителей за соседним столиком, якобы поглощенные непринужденной беседой, не спускают с них подозрительных глаз. Устало вздохнув – ну вот, опять... – он догнал товарища и как бы между прочим бросил:
- У нас опять хвост намечается.
- О, как они мне надоели! – прорычал гном, сжав крепкие кулаки, - Да если бы не твоя дурацкая сдержанность, я бы успел уже десять раз по десять...
- Ага, и столько же раз почтить своим присутствием здешние темницы, - подхватил Страж не без иронии, - И мы бы застряли здесь еще месяца на два!
- Да знаю я... знаю, - гном отмахнулся, - Просто все так паршиво складывается! Вы тут из-за меня толчетесь, жизнью рискуете, а я... – и, оборвав себя на полуслове, он еще быстрее зашагал вперед, проворно перебирая не очень длинными, но сильными ногами... и попутно оттаптывая ноги всем, кто не успевал вовремя убраться с дороги, - Ладно, чем скорее мы со всем этим разберемся, тем лучше... для всех нас.
- Кто бы спорил, - прошептал Леадар, стараясь не оставать от товарища... и попутно пытаясь сбить с толку двоих стражников, прилипших к ним, как пара репьев. Дело было нелегкое – народу на улице было много, и устроить какую-нибудь магическую ловушку было невозможно, однако юноша почти что смог решить эту проблему, когда она исчезла сама собой – Морггур свернул в какой-то темный проулочек, донельзя захламленный и узкий, в который блюстители порядка почему-то не полезли, и Леадар облегченно вздохнул – наконец-то отвязались! Но, как говорится в старой, как мир, поговорке, беда не приходит одна... Как и говорил Морггур, посланник пришел – немолодой уже, с аккуратно подстриженной седой бородой и сумрачными глазами, и оба гнома некоторое время о чем-то говорили полушепотом, сдвинув головы, несмотря на то, что Леадар, уважая некоторую конфиденциальность их разговора, предусмотрительно отвернулся, пока старый гном, щербато улыбнувшись, не хлопнул молодого по плечу (кажется, таким ударом можно было валун расколоть) и не воскликнул:
- Далеко же ты забрел в своих странствиях, сын рода Найрог! Но теперь ты среди друзей, и скоро окажешься на земле своих предков! Идем, - он махнул рукой, - твое возвращение стоит отпраздновать!
- Погоди немного, - попросил его Морггур и подошел к Леадару. Тот, ясное дело, все понял, и широко улыбнулся.
- Я рад, что ты нашел своих. Удачи тебе, Морггур.
- И тебе того ж, Леадар, - он крепко стиснул его ладонь – кажется, пальцы чуть слышно хрустнули в его хватке, - И... береги ее, парень. Ты ей сейчас как никогда нужен. Без тебя она совсем пропадет...
- Я знаю, - он кивнул, - Но все равно спасибо. Ей будет приятно узнать, что ты о ней беспокоился.
- Я все еще не вернул ей долг, - напомнил ему гном, - А мы этого не любим, так что я даю тебе вот это, - и он выпростал из-под кольчуги серебряную цепь, на которой висела крохотная, но детально изготовленная рудничная кирка, после чего снял украшение и протянул юноше, - Держи. И если вам когда-нибудь понадобится помощь подземного народа – найдите кого-нибудь из гномов и покажите ему это, сказав: «Во имя каменного чрева Хурцвога и стальных отрогов Мальбурра». А теперь прощай, - и, похлопав его по руке, гном отправился за соплеменником, почти мгновенно исчезнув во мраке, а Леадар. отсалютовав ему на прощание мечом, спрятал драгоценный подарок и двинулся назад. «Теперь-то мы можем покинуть город, - думал он удовлетворенно, - Больше нас здесь ничто не держит». Вот только... а куда нам идти? На Агнорган? А кто нас там ждет – Стража без менналя и девушку без ее человеческого обличья? Кому они теперь там нужны?.. Но если не Агнорган – то куда же? Где их примут, где поймут? Где им найдется место?.. Леадар покачал головой. Сплошные вопросы... Что ж, понадеемся, что у Гэбриэллы найдутся ответы на них. Только бы она не сказала, что ей все равно! Или, того пуще, не решила остаться в Теллевиоре! Юноша нервно засмеялся. Вот уж местные обрадуются, если заимеют в соседках вечно угрюмую и мрачную дракониху!
- Эй, ты! Стоять!
Резкий окрик, точно удар когтей, разорвал тонкий кокон мыслей, в который, сам того не заметив, погрузил себя Леадар, и юноша, тут же опомнившись и мысленно выругав себя за невнимательность, в прыжке развернулся вокруг своей оси, еще в полете выхватив меч, чье лезвие зло и ярко полыхнуло багрово-алым в постепенно сгущающихся сумерках, словно отражая загоревшееся в его глазах пламя. К нему приближались трое – городская стража в поном вооружении, верхом на сильных породистых жеребцах. Наконечники их длинных копий блестели в лучах заката, словно расплавленное серебро...
- Черт, - негромко выругался Леадар, подозревая, что ему известно, по какому такому поводу явилась эта троица, и машинально опустил руку в сумку на поясе. Шариков осталось совсем немного, но сейчас было не до бережливости, и юноша, почти не размахиваясь, с силой швырнул их на землю. Те раскололись, как орехи, и с резким шипением в воздух взметнулись клубы гранитно-серого дыма, заполонившего добрую часть улицы. Люди бросились врассыпную, что-то испуганно крича, лошади заржали и поднялись на дыбы, но Леадару до этого уже не было дела – пригнувшись, он бросился наутек со всей скоростью, на какую были способны его ноги. Правда, далеко он не ушел – его заметили, и тут же пустились в погоню, а, учитывая, что улицы при виде стражников подозрительно быстро опустели, удрать от конных преследователей смог бы, разве что, только эльф. К сожалению, Леадару до Прекрасных было ох как далеко, а, учитывая, что эта часть города была ему незнакома, шансов у него не было почти что никаких, но он все равно не желал признавать себя побежденным, пока едва не расквасил нос о стену, свернув в какой-то тупичок. Тут уж он выбранился, как мог, но сделать ничего не успел – единственный выход ему загородили стражники, а по стенам лазить он пока что не выучился.
«Черт, черт, черт! – беззвучно зарычал он в бессилии и ярости, - Ну почему, почему... Гэбриэлла! Гэбриэлла! Если бы только ты могла меня слышать...»
«Леадар? – неожиданно раздался в его голосе тихий, но вполне отчетливый голос, - Леадар, это ты? Я слышу тебя! Что случилось?»
«У меня проблемы! – молча выкрикнул он, слишком взволнованный, чтобы удивляться, - Меня в угол загнали! Ты можешь мне помочь?»
Ответа не последовало, но волна жгучей ярости, прокатившаяся по голове Стража, оказалась красноречивее любых слов, и он понял, что дракониха уже взмыла в воздух и летит к нему быстрее стрелы. Правда, он не знал, как она собирается отыскать его, но, как оказалось, в дополнительных указаниях она не нуждалась, и, едва стражники приблизились к одинокому воину на опасное расстояние, как послышался шум исполинских крыльев, после чего раздался оглушающий громоподобный рев, и прямо с ало-лиловых небес рухнула на крышу ближайшего дома разъяренная Гэбриэлла, скрипнув когтями по камню и выбив снопы искр. Густая огненно-рыжая грива драконихи встопорщилась, как иглы у ежа, черные губы оттянулись к уголкам громадной пасти, во всем великолепии продемонстрировав два ряда острых пилообразных зубов, могущих шутя перекусить человека пополам, а где-то в глубине жаркой глотки трепетали пока еще слабенькие, но весьма грозные язычки пламени. Лошади от страха так и шарахнулись кто куда, так что всадникам пришлось поспешно их утихомиривать, а то не обошлось бы без жертв! Впрочем, Гэбриэлла явно была настроена не самым дружелюбным образом, и ее свирепые зеленые глаза пылали диким огнем. Спуститься вниз она не могла – проход был слишком узким, но было ясно, что в случае чего она готова даже собственные крылья переломать, но добраться до обидчиков. И стражники это прекрасно поняли, потому что тут же отшатнулись от Леадара, как от зачумленного.
- Ну? – прорычала дракониха, старательно вывернув губы, чтобы люди внизу смогли в полной мере полюбоваться ее смертоносным оружием, - И что дальше?
- Э... п... прошу... прошу прощения, г... госпожа дракониха, - старший из стражников, на чьей стальном нагруднике был выгравирован лебедь – герб Империи, просто обливался холодным потом, глядя на ее клыки, - Мы не хотели вас оскорбить или обидеть... и вашего товарища... но нами получен приказ, и вас желает видеть императрица Альдана... Из... изволите прийти к ней?
Гэбриэлла покосилась на Леадара. Тот только плечами пожал. Он был немного ошарашен, но не то, чтобы сильно удивлен, а уж испуган – и того меньше. Да уж, хорошо иметь крылатого и зубастого товарища за спиной... вернее, над головой. Дракониха усмехнулась – от ее улыбки стражника опять пот прошиб, - и сказала:
- Ну что ж, я думаю, ничего плохого не будет, если мы почтим Ее Величество своим визитом... Надеюсь, это недалеко?
- На окраине города, госпожа.
- Хорошо, тогда я лично полечу, мне на улицах не развернуться, - заявила дракониха, - И учтите, я за вами всеми слежу, так что без фокусов! – и, хлопнув крыльями, она поднялась в воздух, точно гигантская черная птица. Волна мощного ветра взъерошила волосы на голове Леадара, но он лишь спокойно поправил их и спросил как ни в чем не бывало:
- Ну что, мы идем?
Повторять не пришлось – стражники, явно желая как можно быстрее покончить со всем этим, торопливо развернули коней и направили их к императорскому дворцу. Гэбриэлла, естественно, добралась до него много быстрее, и теперь неторопливо кружила над ним, любуясь изящным строением. Оно было белым, как снег, и немного походило на лебедя – с расправленными крыльями, с гордо вытянутой к небесам шеей – главной башней, словно бросающей вызов всем законам земного притяжения. Тревожные крики стражи сообщили ей, что ее заметили – что было неудивительно, не надеялась же она, в самом деле, что у них там все поголовно слепые! – однако ни стрелы, ни копья в нее не полетели, хотя держалась она не то чтобы очень высоко, и, в случае чего, острые наконечники вполне могли пробить тонкую перепонку ее крыльев, а то и вовсе заставить весьма... гм.... круто спикировать вниз. Гэбриэлла подметила эту странную, на ее взгляд, сдержанность, а потому, когда Леадар и его провожатые все же добрались до дворцовых ворот, она безбоязненно приземлилась рядом, заставив неустрашимых воинов нервно стиснуть поводья своих лошадей, а самих животных - затанцевать на месте, вот-вот угрожая сорваться с места и ускакать на самый край земли. Зато Леадара ее появление очень обрадовало, и он дружески положил руку ей на плечо, прошептав:
- Спасибо...
«Пожалуйста, - мысленно ответила она и довольно улыбнулась, поняв, что он слышит ее слова, - Теперь-то я знаю, что одного тебя никак оставлять нельзя... обязательно вляпаешься в неприятности! Но, по крайней мере, отныне мы всегда можем связаться друг с другом, где бы мы ни были!»
«А ты не знаешь, откуда эта... способность?» - спросил Леадар, решив тоже попрактиковаться в новом способе общения.
«Да, у меня есть догадки, - она неожиданно помрачнела, - Но это не из раздела приятных воспоминаний».
«Прошу тебя, скажи!»
«Ну... мне кажется, это из-за того случая... в Сальванге. Во время Праздника Осеннего Солнцеворота».
«Из-за той серой твари? Но как?..»
«Нет, не из-за нее... раньше. Ну, помнишь? Мы с тобой...»
«Ах, это... Но почему?»
«Я забрала часть твоей силы, - терпеливо пояснила та, стараясь, чтобы голос не дрожал, - Высосала ее из тебя. Но, как мне кажется, процесс этот был как бы обоюдным, и мы с тобой... ну, если это можно так сказать... обменялись частицами жизненных сил».
«То есть, ты хочешь сказать, что внутри меня живет часть... меня?»
«Да. А внутри тебя – часть меня. Мы с тобой связаны... ну, как близнецы. И потому можем чувствовать присутствие другого... Раньше я этого не замечала. Хотя... пока я была человеком, ты никогда не покидал меня надолго, а когда я стала драконом...» - она замолчала.
«То я просто стал тебе не нужен, да?» - он не смог удержаться от горькой усмешки, и дракониха чуть заметно смутилась, опустив глаза.
«Прости... Я была неправа. Но... мне так тяжело, Леадар! Я чувствую себя птицей, оказавшейся на дне океана, и все вокруг так странно! Даже мое собственное, мое новое тело! Оно такое... такое непохожее на то, каким я обладала раньше! И я совершенно не знаю, как мне с этим быть!»
«Гэбриэлла, - он постарался говорить как можно ласковее, - Да не забивай ты этим голову! Просто живи – как можешь, как умеешь, а если не умеешь – учись, учиться никогда не поздно! Теперь у тебя есть сила, и тебе только нужно научиться с достоинством использовать ее».
«Может быть, ты и прав, - она тяжело вздохнула, - Но все это так... сложно! И так трудно во всем этом разобраться...»
Леадар сочувственно положил руку ей на плечо, но продолжить безмолвную беседу им не удалось – видимо, императрице уже доложили об их прибытии, и вот ворота дворца распахнулись, а навстречу им, без всяких там фанфар и ковровых дорожек, вышла невысокая, обманчиво хрупкая, как горный цветок, девушка, но обладающая твердым взглядом человека, привыкшего вести за собой людей. Одета она была довольно незамысловато, и никаких украшений на ней не было, кроме простого сере6ряного обруча, усыпанного мелкими бриллиантами, но Леадар тут же узнал в ней императрицу, а потому отвесил низкий, но не лишенный достоинства поклон, каким обычно приветствовал главу своей школы там, на Агноргане. Гордая Гэбриэлла, последовав его примеру, тоже склонила голову, но тут же выпрямилась м нависла над девушкойм, будто черная неприступная скала, и ее немигающие темно-зеленые глаза буравили ее лицо. Императрица ответила на их приветствия изящным кивком и сказала:
- Добро пожаловать в Теллевиор, странники! Я Альдана Раттель Даротхиан, императрица Страны Островов. Прошу вас, назовите ваши имена.
- Я Леадар, сын Кастуаса, с острова Трренг, - ответил Леадар.
- А я Гэбриэлла, дочь Барвона, из Беоларского королевства, - пророкотала дракониха, и девушка удивленно на нее посмотрела.
- Из Беоларского? А разве там еще остались драконы?
- Нет, Ваше Величество, - покачал головой Леадар, понимая, что эта тема не слишком нравится его подруге, - Видите ли, Гэбриэлла... Она... – тут он замялся, и наша героиня, угадав, что он пытается щадить ее чувства, горько усмехнулась, равнодушно бросив:
- Я не настоящий дракон, императрица. Я родилась человеком, как и ты. Только не спрашивай, почему я стала такой, - она поморщилась, - Я рассказывала эту историю много раз, и не горю желанием снова бередить эти воспоминания. Так что можешь воспринимать мои слова, как тебе угодно, смысл от этого не изменится, - и она отвернулась, явно расстроенная, а Леадар успокаивающе положил руку ей на мускулистую лапу.
- Прости меня, - Альдана смутилась, - Я... не хотела тебя обидеть.
- Ничего, - Гэбриэлла тряхнула громадной головой, - Этого не воротишь. И не изменишь. Оставь мне мои воспоминания, императрица – это все, что у меня осталось... Но скажи, ты ведь не так просто хотела нас видеть? Тебе что-то нужно от нас?
- Поверь мне, ничего такого! Я просто... ну... ну сознайся, если бы ты была на моем месте, и в твоем городе неожиданно появился дракон... – она с восхищением посмотрела на нее, - Хотя... да, ты права, кое-что я хотела узнать точно.
- И что же?
- Чего хочешь ты, - она заглянула в глаза драконихи, - Кем ты станешь для нашей страны, Гэбриэлла? Каковы твои планы?
- Уничтожить Мардона, - глухо проворчала та и подняла правую переднюю лапу, на которой холодно сверкнули четыре острых, как бритва, стальных когтя, - Пусть даже ценой своей жизни, но эту тварь я в небытие отправлю. Дальше же... мне безразлично, что будет дальше, - она отвернулась на пару мгновений, но потом снова посмотрела в глаза Альданы, - И все же тебе я могу дать слово, что никогда не выступлю против тебя или твоего народа.
- Благодарю тебя, - она поклонилась, - Но когда же вы улетаете? И куда?
- На Агнорган, - заявила Гэбриэлла совершенно уверенно, - Там у нас остались кое-какие незавершенные дела. И улетаем мы завтра, на рассвете.
- Лучше на закате, Гэбриэлла, - заметил Леадар, - Не думаю, что люди обрадуются, увидев тебя в светлом дневном небе. Лучше будет, если мы дождемся сумерек. Не стоит зря беспокоить народ Островов.
- Разумно, - кивнула императрица, - Мы снабдим вас всем необходимым, что вам нужно для путешествия, а пока можете отдохнуть в моем дворце. Наша главная башня, - она указала наверх, - не похожа на крепостной донжон, но вполне может выдержать вес дракона, а мои слуги позаботятся о том, чтобы там было вполне уютно.
- Спасибо, - кивнула Гэбриэлла, - Думаю, мне понравится, что хоть раз за это время я отдохну по-человечески, - и она не очень уверенно улыбнулась, да так, что у свиты императрицы мурашки по спинам забегали.
- Очень на это надеюсь, - улыбнулась девушка, и дракониха, кивнув, рас-крыла крылья. Люди шарахнулись в стороны, и как раз вовремя – через пару мгновений волна мощного ветра прокатилась над землей, когда Гэбриэлла стремительно поднялась в воздух. Сделав пару кругов над дворцом, она поймала подходящий поток воздуха, который бережно подтащил ее к башне, возле которой он медленно закручивался спиралью, и дракониха, запомнив это – пригодится, когда надо будет взлетать – точно тяжелый голубь опустилась на круглую, окруженную зубчатым венцом площадку на вершине башни, умудрившись сложить крылья, ничего при этом не снеся. Каменный пятачок явно не был рассчитан на дракона, но Гэбриэлла была еще очень некрупной, по сравнению с другими драконами, и она вполне на нем уместилась, свернувшись полукольцом и свесив кончик зубчатого хвоста вниз – эффектно, должно быть, смотрелось снаружи. Небо уже потемнело, и звезды подмигивали ей из-за полупрозрачной пелены облаков, а она задумчиво смотрела на эти крошечные огоньки. Звезды. Отец говорил, что, когда умирает достойный воин, то его душа отлетает на небо и зажигается там новой звездой... да. Отец много рассказывал про воинов и битвы, но вот про мирную жизнь... про любовь? С тех пор, как мама умерла, в его жизни почти не осталось места для любви. Гэбриэлла почувствовала, как в уголках ее глаз медленно скапливаются горячие капли слез. У нее никого не осталось... никого. Отец, мама, даже Агеан, который в какой-то мере заменил ей семью – все ее покинули, никому она не нужна... разве что Леадару, но он – человек, а она теперь дракон. Ей нет места среди людей. Ей вообще нигде нет места. Она – изгнанница, скиталица, обреченная на вечное одиночество, и ни один народ в мире не примет ее... ни один. Тяжелая капля все-таки скатилась по ее щеке. А ведь он по-прежнему любит ее...
- И буду любить всегда, - раздался тихий голос, и, оглянувшись, Гэбриэлла увидела своего друга, который стоял на ступенях лестницы и смотрел ей в глаза, - Пока жив... я буду тебя любить.
- Ты что... подслушиваешь мои мысли? – спросила она, постаравшись, чтобы голос не дрожал, а юноша только усмехнулся в ответ.
- Их услышал бы любой, умеющий слушать по-настоящему… А у тебя тут роскошный вид. Это, значит, лишь из моего окна только город и видно, ничего больше, - и он посмотрел на небо. Гэбриэлла не ответила, и они еще долго сохраняли молчание, прежде чем Страж решился наконец спросить:
- Гэбриэлла... скажи, почему ты плачешь, когда смотришь на звезды? Что грустного может быть в такой красоте?
- Та боль, что скрывается за ней, - прошептала дракониха, - Та боль, что живет во мне благодаря тому, что я умею помнить. И я помню все – свою семью, Агеана... помню тебя, - она проглотила соленые слезы, - Помню то прошлое, что никогда не повторится в будущем.
- Кто знает? – Леадар пожал плечами, - Будущее столь же неопределенно, как туман перед рассветом. И лишь ты сама будешь решать, какую дорогу для себя выберешь... А знаешь, Гэбриэлла, ведь это великая честь, - он посмотрел в ее глаза, - Самой выбирать свою судьбу.
- Не думаю, что у меня большой выбор, - она мучительно попыталась улыбнуться, - Ты можешь... а я – нет.
- Почему же? – он удивленно на нее посмотрел, - Ты же все та же, Гэбриэлла! Все та же рыжая красавица, что скрывала под плащом драконьи крылья и сражалась во сне с самим Мардоном! Что изменилось? Только тело... но, помилуйте боги, что такое твое тело? Оболочка из плоти – ничего больше! Ты просто обрела новую форму, но в душе ты все та же! И я все так же люблю тебя, - он прижался к ее боку, - Все так же.
- Леадар, - она зажмурилась, но слезы не утихали, - Ты же обрекаешь себя на одиночество, на вечное изгнание, оставаясь со мной!
- Но если я тебя покину, то обреку себя на еще более страшное одиночество, - прошептал он, - А так... так я хотя бы могу оставаться рядом с тобой, смотреть в твои глаза, говорить с тобой, прикасаться к тебе... и, между прочим, уже не опасаться, что свалюсь мертвым к твоим ногам – разве что умерев во имя любви, которую я питаю к тебе, - он погладил ее по черной шкуре, - И ты прекрасна даже в этом своем обличье – прекраснее осеннего заката, чудеснее весеннего рассвета! Ты все такая же гордая и неприступная, все такая же красивая... – он вздохнул и немного отстранился, - Я, наверное, сейчас мелю глупости... прости. Но без тебя я не смогу спокойно жить... это я уже говорю совершенно осмысленно. Я, конечно, пойму, если ты сейчас влепишь мне пощечину... и заодно отправишь на тот свет... но я сказал тебе то, что должен был сказать давным-давно.
- Леадар, - прошептала Гэбриэлла и склонила голову, прижавшись колючей щекой к его плечу, - Леадар... ну зачем ты... ты же знаешь, - и она тяжело вздохнула, - Я тоже тебя люблю, Леадар... честное слово.
- Тогда перестань плакать, - он обнял ее, - Те, кто любит, чаще улыбаются. И помни, Гэбриэлла – ты не одна. Я всегда буду рядом с тобой. Всегда.
- Тогда не буду, - она закрыла глаза, а он сел рядом, и она обвила его своим хвостом. Так они и сидели, глядя, как медленно плывут по небу ночные огоньки, отражающиеся в глади океана, как неторопливо, с царственным величием шествует по земле и по морям первозданная владычица-Ночь.
Глава XIII. Зачарованные острова.
- И они считают, что это завтрак? – Гэбриэлла скептически посмотрела на присланный им поднос с едой, - Мне это на один зуб... и то самый маленький. Нет, так не пойдет. Мне надо плотно подкрепиться перед нашим путешествием! Все, я отправляюсь на охоту!
- Куда это? – удивился Леадар.
- В лес, разумеется! Не буду же я таскать скотину у жителей города! Не хватало еще, чтобы из-за меня у императрицы были проблемы!
- А ты справишься? Ты ведь раньше никогда не охотилась!
- Ничего, управлюсь как-нибудь, - она пренебрежительно махнула хвостом, едва не попав приятелю по шее, - Ой, прости... В общем, я полетела. Спустить тебя вниз?
- Вот уж спасибо! Помнится, в прошлый раз ты едва не сбросила меня на землю! Я своим ногам больше доверяю.
- Как хочешь, - она пожала плечами и, подойдя к краю площадки, одним прыжком ушла в бездну. Леадар только рукой махнул и направился к лестнице, но тут раздался свист ветра, над ним нависла громадная тень, жесткие чешуйчатые лапы обхватили его поперек туловища, и, не успел он испугаться, как дракониха, сложив крылья, ринулась вниз. А когда юноша опомнился и хотел заорать во все горло, то было уже поздно – падение завершилось, мягко хлопнули громадные крылья, и Гэбриэлла, вычертив изящный вираж и слегка коснувшись брюхом травы, плавно опустилась на землю, сперва на задние лапы, но потом, поставив Леадара перед собой, встала на все четыре, ожидая выслушать полный короб обвинений и отборной ругани, но тот проявил удивительную сдержанность.
- Ну, по крайней мере, мы не разбились. И за это спасибо.
- Пожалуйста, - она подмигнула ему, - До встречи! – и, взмахнув крыльями, она бросилась в полет. Теперь она была куда проворнее и ловчее в воздухе, чем раньше. Длинный костный гребень, протянувшийся по всей ее грудной клетке, давал возможность работать мощным мышцам, приводившим в движение крылья, а кости драконихи, хотя и были крепче камня, на самом деле имели обширные полости внутри и в целом тело ее весило сравнительно немного, особенно учитывая те громадные воздушные мешки, что ответвлялись от ее легких, превратив ее в некий резервуар, наполовину наполненный воздухом. К тому же, в ее кишечнике выделялся особый газ, еще легче воздуха, что по специальным каналам поступал в легкие... впрочем, он имел свое, особое назначение, но Гэбриэлла пока об этом не знала. Конечно, даже со всеми этими ухищрениями дракониха была тяжелее любой птицы, но было еще кое-что – магия. Теперь она наполняла все ее тело, пронизывала каждый орган, каждую жилочку, каждую частицу ее огромного тела, и Гэбриэлла понимала, что отныне они – одно. Она и на мир теперь смотрела совсем по-другому... Цвета и краски стали куда ярче, чем прежде, все предметы стали объемнее и рельефнее, и теперь, поднявшись почти под самые облака, откуда она казалась не больше орла, дракониха без труда, даже не щурясь, могла рассмотреть каждое дерево в лесу, каждого человека на улице, каждую кошку, умывающуюся на крыше. Ощущение было восхитительное... Она чувствовала себя ястребом. Коршуном. Вольной птицей. За день солнце хорошо нагрело землю, и ей почти не приходилось взмахивать крыльями, полагаясь лишь на силу восходящих потоков воздуха, так что она широко распластала свои громадные перепончатые крылья и легко парила в вышине, пока не оказалась над густым и дремучим лесом. Медленно снизившись и уже не боясь вызвать панику своим появлением, она неторопливо скользила над безбрежным зеленым океаном, любуясь золотыми сережками в кронах деревьев и пестротой последних осенних цветов – здесь, на юге, осень только вступала в свои права. Она бы с удовольствием опустилась еще ниже, но понимала, что это неразумно – ведь ее могут заметить животные, и охота на этом закончится. Крылья ее почти не шевелились, боясь спугнуть дичь свистом ветра, и она внимательно всматривалась в переплетение ветвей, тщась разглядеть оленя или кабана, пока не вспомнила о своем новом даре, и не взглянула наземь внутренним взором. В тот же миг яркие краски проблески, зато вместо них появились светящиеся пятнышки – следы живых существ. Сияние деревьев было слабым, почти незаметным, и жизнь их была подобна пламени, тлеющему внутри полена, зато в кронах и на земле то и дело мелькали яркие огоньки – животные, населяющие лес. Большинство из них были очень малы и вряд ли насытили бы голодного дракона, так что Гэбриэлла немало покружила над чащей, прежде чем обнаружила нечто подходящее – стадо оленей. Группа была небольшая – два самца да несколько самок с детенышами. Причем, что было особенно важно, один из самцов был явно нездоров – его огонек был слабее, да и оттенок был какой-то... не такой. Гэбриэлла не знала точно, откуда ей это известно, но она решила, что уж лучше послушаться инстинктов, чем остаться с пустым брюхом, и, сложив крылья и взревев, дракониха бросилась в атаку. Олени так и бросились во все стороны, петляя между стволов, причем большинство самок устремилось именно за здоровым самцом, а его больной собрат остался в одиночестве и заметался их стороны в сторону, но, поняв, что остался один, поскакал наутек, пригнув голову и вскидывая крупом, а охотница умело направляла его грозным рычанием, пока не выгнала на небольшую полянку, и уж тут спикировала к нему на спину, мгновенно сломав жертве позвоночник. Олень отрывисто вскрикнул и рухнул мертвым, но с такого разгону его тело не сразу остановилось, и, если бы не широкие крылья драконихи, сработавшие наподобие парашютов, Гэбриэлла бы плохо пришлось – как известно, если сокол, размером с лошадь, на всей скорости врежется в дерево, то никакие, даже сверхпрочные кости не выдержат, и от несчастной птицы ничего существеннее кровавого пятна и кучи перьев не останется... Устало сложив крылья – ух, получилось! – Гэбриэлла наклонила голову и придирчиво обнюхала тушу. Мохнатое, рогатое, с копытами – и ей это придется есть? М-да-а-а... ничего не скажешь. Но – придется привыкать или помирать с голоду, так что Гэбриэлла, уперевшись в бок оленя лапой, одним движением головы выдрала из его тела громадный кусок мяса. Она старалась не ворочать его во рту и сразу проглотила, заранее готовясь к чувству отвращения... но ничего подобного! Мясо оказалось совсем не таким, как она думала – оно было не противное, не вонючее, а наоборот, пахло лесными травами и цветами. Дракониха с удовольствием облизнулась и склонилась за новым куском. Она почти не жевала – не те были челюсти, чтобы жевать, однако ей это нимало не мешало, и она, кое-как растерев мясо о зубы, глотала его целиком, как цапля – рыбу, и оно легко проскальзывало вниз. Обглодав таким образом почти всего оленя и с помощью шершавого языка выбелив ему ребра, Гэбриэлла довольно заурчала. Правда, на ногах и шее оленя еще оставалось немало съедобного, но за судьбу остатков туши она не беспокоилась – в кустах лязгал зубами и дрожал от нетерпения голодный тощий волк, и было ясно, что зверь легко отыщет применение этим объедкам. Чувствуя, как по телу разливается приятная слабость, дракониха подтащила его к деревьям и легла там, блаженно вытянувшись во весь рост. Да уж, неплохой денек... Сквозь полудрему она слышала, как тихо скулит в кустах несчастный волк. Запах мяса, должно быть, сводил его с ума, но близость дракона не давала беспечно покинуть укрытие и дорваться до пищи, так что зверь оказался перед сложной дилеммой, и теперь наверняка ломал голову над тем, как ему быть. Гэбриэллу это смешило, но она лежала тихо, выжидая, а вот когда тот все же не выдержал и решил высунуть нос, она подняла голову и медленно зевнула, показав клыки. Волк, взвизгнув, точно шавка, сиганул обратно, а она беззвучно засмеялась и легла обратно. Таким же образом она еще раза четыре издевалась над бедным зверем, пока, отдав должное его упорству, не уснула, положив подбородок на скрещенные лапы. Когда она проснулась, туша была обглодана до девственной белизны, и дракониха, усмехнувшись, расправила крылья и поднялась в небо. Солнце уже клонилось к закату, а она, сытая и отдохнувшая, быстро добралась до дворца императрицы и приземлилась на знакомую башню, любуясь красочным морским пейзажем. Солнце, напоминающее раскаленный золотой шар, медленно тонуло в океане, окрасив воду в цвет хорошего вина, на небе смешались багровые и фиолетовые краски, а облака напоминали клочья шелка, разорванного ветрами и разбросанного от горизонта до горизонта. И Гэбриэлла так залюбовалась этим восхитительным зрелищем, что не почувст-вовала чужого присутствия, пока не услышало негромкое:
- Гэбриэлла...
Она оглянулась. Вот тебе и на! Да как же они умудрились? И не только Леадар с императрицей, но и двое слуг, причем последние – тяжело нагруженные! А она их не услышала. Позор... Как же она собирается бороться против Мардона, если этакую толпу народа проворонила?! Будь среди них хоть один маг – ему бы ничего не стоило свалить ее одним-единственным простеньким заклятием! Потрясающе, ничего не скажешь... Но она, как могла, скрыла смущение, и спокойно их поприветствовала, после чего спросила:
- Что, уже пора?
- Пора, - кивнул Леадар, - Осталось только вот это все, - он кивнул на два мешка, которые слуги положили на пол и поспешно ретировались, явно не желая и близко подходить к острозубым драконьим челюстям, - на тебя... как бы это...
- Привесить, - с очаровательной непосредственностью улыбнулась она. Неожиданно ей в голову пришла забавная идея, и, ткнув когтем в поклажу, она что-то негромко промурлыкала. В тот же миг мешки послушно приподнялись над землей и подплыли к ее бокам, после чего дракониха сняла заклинание левитации, однако они не упали вниз, а словно прилипли к ее чешуе.
- Магнитные чары? – с улыбкой спросил Леадар.
- Они самые, - она довольно прищелкнула пальцами, когти клацнули, - Ты был прав – я все та же. Залезай, - и она подставила ему лапу, а парень, уцепив-шись за ее шипы, вмиг вскарабкался на шею драконихи, подальше от острых спинных зубцов, откуда уже поклонился императрице, сказав:
- Мы вам искренне признательны, Ваше Величество, за то, что вы так великодушно отнеслись к нам, безызвестным странникам, лишь каким-то чудом оказавшимся в ваших краях. Счастлива земля, где правят подобные вам!
- Да, Ваше Величество, - кивнула Гэбриэлла, - Мы вас очень, очень благо-дарны. Особенно я – за то, что вы отнеслись ко мне со всей душой, восприняв такой, какая я есть. Я этого не забуду. И если мы вам понадобимся – позовите.
- Я рада, что мы расстаемся друзьями, - улыбнулась Альдана, - Я просто не могла вам не помочь, но спасибо, что вы так высоко оценили мои скромные усилия. Я была бы счастлива сделать для вас больше, но я только человек, несмотря на все мои титулы, поэтому могу лишь пожелать вас удачи и счастливого полета, - после чего, тепло им улыбнувшись, она отошла в сторонку, а Гэбриэлла расправила крылья. В ее взгляде, брошенном на императрицу, проскользнула странная грусть...
«Миера...» – подумала она, и спустя мгновение, уже подброшенная вверх мощным прыжком, стремительно полетела на северо-восток, над медленно угасающим морем. Она бы с удовольствием рванула бы прямо на север, стремясь поскорее со всем покончить, но Леадар уговорил ее все же держаться над районами, где вероятность встретить подходящий остров для ночлежки была относительно высока, тем более что наступала зима, и в это время года северные моря становились отнюдь не ласковыми, так что, случись буря, было бы лучше оказаться на твердой земле, чем прорываться мимо молний, под ударами свирепых ветров. Гэбриэлла в душе согласилась с его доводами, но, желая потешить свою гордость, сделала вид, что согласна с ним исключительно из-за своей к нему симпатии, а не из соображений собственной безопасности. Постепенно ночь окутала их звездным покрывалом, а они все летели и летели, подгоняемые сильными ветрами, и скорость у них была немалая – пожалуй, раза в три больше, чем у менналя или той же птицы. Правда, там было довольно тихо, только посвистывал воздух, рассекаемый крыльями дракона, но Леадар быстро нашел выход и принялся наизусть декламировать своей подруге когда-то вычитанные в библиотеках Облачной Башни баллады и легенды. Получалось у него неплохо, и дракониха с удовольствием слушала все это, иногда даже начиная негромко подпевать – так, вполголоса, но от ее мурлыканья Леадару приходилось крепче вцепляться ей в гриву, чтобы не упасть, так что вскоре она, к его великой радости, умолкла, и вот тогда-то к ней начинали приходить странные видения... Она медленно погружалась в саму себя – как будто ныряла в глубокий темный колодец, полный загадок и тайн, которые только предстоит раскрыть. И, оглядываясь по сторонам, она всякий раз с удовольствием замечала, что внутри она осталась все той же, какой и была раньше, и неторопливо, точно вернувшись домой после долгого и утомительного путешествия, перебирала свои воспоминания, вглядываясь в дорогие ей лица... Отец, Миера, Агеан... Как она любила их всех... и как страдала – только потому, что не умела так просто забывать! Но на этот раз... на этот раз в ее собственном мире появилось что-то чужое. Она недолго разыскивала это «что-то» - оно само нашло ее, и вот она уже оказалась рядом с неким... м-м-м... плотным клубком, свитым из тугих нитей чьей-то воли... хотя нет, скорее уж не клубком, а некой пустотелой сферой, внутри которой что-то находилось... и что-то явно живое! Любопытствуя, Гэбриэлла попыталась раздвинуть эти нити, как сформировавшееся насекомое раздвигает стенки кокона, только снаружи, однако странная материя не поддалась, причем с каким-то насмешливым оттенком: а ты сперва попробуй своими силами до меня добраться! Гэбриэлла нахмурилась – ты во мне сидишь да еще и условия мне ставишь?! – после чего принялась внимательно исследовать эту штуковину, стараясь, по крайней мере, выяснить, что это такое. Забавная вещица... Она осторожно, мысленно касалась к ней, проверяя, нет ли слабинки, но противная вещь не хотела раскрывать свои тайны, и Гэбриэлла начала сердиться. Не хочешь по-хорошему? Сама напросилась! Словно по волшебству, в ее руке возник меч – тут ей это удалось куда легче, ведь это был ее собственный мир, и ничто не отвлекало ее от цели, и вот сверкающее лезвие что есть силы рубануло упрямую сферу. Однако шар не уступил – вздрогнул, как живой, но не поддался! Она, злясь все больше, наносила удар за ударом, но все без толку, пока раздраженно не отшвырнула бесполезный меч – тот расплылся серой дымкой – и не начала сама, своими усилиями превращать себя в оружие. Ее руки вытянулись в стороны витиеватой золотой гардой, тело превратилось в сверкающее лезвие, а на конце рукояти яростно засиял зеленый камень... и тогда она, словно чужими руками подхватив себя, всей своей силой обрушилась на несокрушимую серебристую оболочку... Раздался треск, и та, словно вздохнув, треснула, а в ушах девушки-меча раздался немного удивленный знакомый голос: «Ну что ж... Ладно, твоя взяла. Я все-таки в тебе не ошибся...»
- Вот то-то же, - удовлетворенно сказала она, но узнать, что же хранила в себе загадочная сфера, она не успела – неожиданный шлепок по шее вывел ее из транса, и она в изумлении обнаружила, что, замечтавшись, едва не коснулась брюхом воды – пришлось срочно взмахнуть крыльями, дабы не искупаться.
- Гэбриэлла! – в голосе Леадара послышался упрек, - Да что с тобой? Ты что, уснула на лету? Я едва до тебя докричался!
- Да нет... я не спала, - она потрясла головой, - Прости, Леадар. Я... немного задумалась.
- Ничего себе «немного»! – он возмущенно скрестил руки на груди, - Ты ж едва нас всех к Морскому Хозяину не спровадила! Больше так не делай!
- Не буду, - пообещала она совершенно искренне, и тот немного успокоился, но больше они не разговаривали, и на рассвете, когда дракониха, выбрав для ночевки подходящий лесистый островок, приземлилась на нем, между ними все еще сохранялась некоторая отчужденность.
- Спокойного дня, - буркнул Леадар, заворачиваясь в плащ.
- И тебе того же, - кивнула она, сворачиваясь рядом и закрывая глаза – ей не терпелось снова встретиться в снах с той загадочной сферой. За ночь она не раз и не два слегка касалась ее, проверяя, не спешит ли та залатать трещину и вновь от нее отгородиться, но странная субстанция вела себя тихо и мирно, так что, отыскав ее, наша героиня без труда дотянулась до узкого, как удар когтя, разреза, и погрузилась внутрь. В тот же миг целое море мягкого мерцающего света затопило ее сознание, а вокруг, точно испуганные рыбки, неожиданно заметившие посреди своего косяка хищную акулу, заметались какие-то странные сгустки, сполохи серебристого света. Сперва Гэбриэлла лишь с недоумением смотрела на них, но потом опомнилась и изловчилась-таки ухватить одну из этих «рыбок» за хвост. Ощущение было такое, будто она погрузила руки (или лапы, не знаю...) в ведро с ледяной водой – все мышцы онемели, сердце забыло, что должно биться, а в голову вломилось нечто... чужое. Инстинктивно она попыталась отгородиться от него, отшвырнуть светящуюся «рыбку», но та словно примерзла к ее ладони, и в конце концов нечто, сметя все ее заслоны, прорвалось внутрь. В тот же миг целое море красок затопило ее внутренний взор, а когда взгляд ее наконец прояснился, то она увидела, что сидит за каким-то знакомым столом темного дерева, одна ее рука прижимает кусок желтоватого пергамента, а другая сжимает большое, судя по всему – лебединое перо. Кроме нее в большой светлой комнате сидело ее несколько человек, мальчики и девочки лет пятнадцати-шестнадцати, все в одинаковой серой форме. Форма показалась Гэбриэлле очень знакомой... Да, все – кроме одного. Это был довольно молодой волшебник, одетый в белоснежную мантию, длиной до самых пят. Не узнать в нем члена Совета Сальванги было бы просто глупо... Взгляд его глаз был подобен игле и пронизывал насквозь, так что Гэбриэлла поежилась, когда он посмотрел на нее... На нее? Скорее уж на него... Но кто «он»? И почему она оказалась на этом уроке? Странно... Она попыталась осмотреться, но не получилось – тут явно мало что зависело от ее желаний, а паренек, в теле которого она вдруг очутилась, явно не собирался глазеть по сторонам. Он вообще производил впечатление собранного, внимательного юноши, и в нем ей почудилось что-то... что-то знакомое. Она немного покопалась в своих ощущениях, и тут до нее дошло: да это же Агеан! Агеан! Но откуда? Откуда он взялся в ее голове? Или... «Я отдаю тебе все, что могу...». Последние слова друга всплыли в ее сознании, и она содрогнулась всем телом. Так вот, что он ей отдал. Память. Самое дорогое, что у него было. Свои воспоминания. Но зачем? Ответ не пришлось искать долго... «А может, затем, - раздался в ее голове несколько ехидный голосок, - что он был куда мудрее тебя и решил, что уж лучше тебе учиться не на своих ошибках, а на его? Кто еще ответит на твои вопросы? Кто еще подскажет правильный путь?» Да... И теперь Агеан живет в ней... Но Агеан... совсем не такой, каким она его помнила! Этот явно был лет на тридцать моложе, и сейчас он, точно так же, как и она сама в свое время, сидел на уроке, слушая, что говорит учитель... учитель... во имя Света и Тьмы, да это же Рассен! Вот это номер! Рассен! Еще совсем молодой, вряд ли дожил до третьего десятка, но – в мантии члена Совета! Какая, однако, карьера...
- Итак, - тут Рассен заговорил, и все разговоры как ветром сдуло, а ученики уставились на него в немом почтении, - сегодня мы проходим таких всем известных магических существ, как драконы. Не спорю, тема кажется банальной, но, уверяю вас, ей стоит уделить внимание... особенно повторю это для вас, господин Террель. Будьте так добры, оставьте вопросы своей внешности на свободное от уроков время.
Агеан невольно обернулся вместе со всеми, и Гэбриэлла в унисон с ним прыснула, увидев, как тощий веснушчатый мальчишка покраснел, как рак, и спрятал за ухо окрасившуюся в странный нежно-голубой цвет прядку волос.
- Спасибо, - кивнул Рассен, - Приступим. Драконы. Вы о них наслышаны, не так ли?
- Но ведь они – просто старая сказка! – выпалил кто-то на задних рядах, но Агеан и головы не повернул – видно, ему и без того было известно, кто это, - Где доказательства, что они действительно существуют?
- Ну, Дельфадор, если вы ожидали, что в ответ на ваши слова в окно этого класса влетит громадный ящер с пастью, полной огня, то, увы, вынужден вас разочаровать – таким способом доказать существование драконов я не в силах, - Рассен развел руками, и среди учеников раздались смешки, - Однако, можете поверить мне на слово, драконы существуют, и они так же реальны, как мы с вами. Правда, не совсем точно известно, сколько их осталось в мире, ведь очень долгое время их нещадно истребляли. К сожаления, наши братья-волшебники, такие, как знаменитые Вирх Провидец и ведьма Лаллель, стоят в этом списке на одном из первых мест, ибо самый захудалый дракон обладает громадной магической силой, и, несмотря на всю его мудрость и мощь, убить его с помощью волшебства куда легче, чем посредством простого оружия, при том, что очень многое из его тела – кровь, когти, кожа и так далее, - используется чародеями по всему свету. И сейчас никто не может сказать точно, сколько их осталось. Вполне вероятно, что уцелели только водные драконы – они менее уязвимы, чем иные разновидности, и убить их сложнее...
- Водные драконы? Это морские змеи, что ли?
- Некоторые называют их и так, - улыбнулся Рассен, - Хотя это не совсем правильно – морские змеи живут севернее и являются совершенно особыми созданиями, хоть и связаны родственными узами с драконами. Главное их отличие в том, что морские змеи живут в воде, а водные драконы правят океаном.
- Как короли?
- Не совсем. Видите ли, драконы – существа с уникальными способностями, и каждый из них имеют свои таланты. Когда их детеныши вылупляются из яиц, то чешуя у них блеклая, гранитно-серая, и выглядят они невзрачно, но постепенно скрытые в них способности начинают проявлять себя, и никто не может сказать точно, дитя какой стихии вырастет из этого дракончика. Это можно выяснить только спустя несколько месяцев, когда чешуя начнет окрашиваться – вот тогда-то проявляется в драконе его будущая сила...
- И что, она влияет на цвет его шкуры? – удивленно спросил Агеан.
- В некотором роде – она как бы отражается на ней, и потому, если вам все же доведется встретить красного или рыжего дракона, поберегитесь – это огненный ящер, а они славятся не самым приветливым нравом, тогда как золотой дракон – всегда воздушный, и уж этот в одиночку вряд ли одолеет дипломированного волшебника, однако, сбившись в стаю, они могут доставить ему немало неприятностей.
«А я? Кто же я?» - беззвучно воскликнула Гэбриэлла, и Агеан, словно услышав ее мольбу, спросил:
- А черные и белые драконы?
- О, это совершенно особые создания! Белых драконов обычно называют драконами Света, потому что, как известно, белый – это смесь всех цветов спектра, а вот черные, пожалуй, самые загадочные из всех. Должно быть, именно поэтому они встречаются реже остальных, и считается, что в мире может существовать лишь один-единственный черный дракон... правда, никто этого доказать не смог. Появление каждого такого существа – язык не поворачивается назвать дракона животным – редкость, и потому тщательно отслеживается Советом. Нынешний черный дракон - Адальстар, Старый Колдун с Южных островов, и недаром его считают волшебником не хуже самого Верховного Мага!
- А в чем же состоят уникальные способности черных драконов? – спросил Агеан, и Гэбриэлла напряглась, точно рысь перед прыжком, но услышать, что сказал в ответ Рассен, не успела, потому что неожиданно... раздалась музыка. Странная, нечеловеческая мелодия... Она удивленно оглянулась, но из всех в комнате ее услышала только она, потому что остальные и глазом не моргнули, хотя музыка становилась все громче и громче, постепенно разрушая тонкую материю сна-несна, в котором пребывала сейчас Гэбриэлла, и в конце концов она не выдержала – разрушилась, раскололась на мириады цветных пятен, а сама она оказалась вышвырнута прочь, и мгновение спустя непонимающе захлопала глазами, оказавшись на залитой лунным светом поляне... где явно творилось что-то донельзя интересное! Прямо посреди поляны, нимало не косясь в сторону драконихи, под звуки невероятно красивой музыки, танцевали какие-то странные существа, размером едва ли побольше локтя, с тонкими чертами лица и в развевающихся одеждах лесных оттенков, а за их спинами дрожали и переливались всеми красками легкие полупрозрачные крылышки, как у бабочки. Двое или трое из них наигрывали на тростниковых флейтах, а остальные вовсю плясали, порой не замечая, что выкидывают коленца в двух шагах от громадных когтей лежащего на земле дракона. И, что самое удивительное, среди них был и Леадар – он залихватски отплясывал прямо посреди поляны, и, должно признать, делал это совсем неплохо, но Гэбриэлла, несмотря на всю необычность зрелища, не удержалась и фыркнула, выдохнув несколько клубов дыма – настолько забавно смотрелся ее приятель, ну точь-в-точь аист, пожелавший прибиться к стае куликов! Однако, когда она, отсмеявшись, попыталась пробиться к разуму Леадара и спросить, что это он, собственно, танцевать подался, то обнаружила, что в его голове нет ни одной связной мысли, только какое-то безумное желание, граничащее с неистовством. Не знай его Гэбриэлла, она бы подумала, что он вдребезги пьян, но она знала, что ее друг весьма умеренно употребляет крепкие напитки, к тому же, в их припасах не было ничего подобного! Но тогда что же с ним?.. Она не знала, но чувствовала – ничего хорошего ей это незнание не принесет. А музыка так манила, так звала за собой, завораживая ритмом мелодии... идем, забудь все свои печали и горести, оставь позади тревогу и долги – просто танцуй, растворись во мне, наслаждайся покоем, и ни о чем не беспокойся, ибо твой танец будет продолжаться вечно... И как же ей хотелось поддаться этому волшебству... Но нет, нет! Нельзя так! А как же Агеан? И Мардон? Она же обещала! И теперь она хочет вот так просто отмахнуться от данного слова? Не бывать этому! Яростно взревев, дракониха вскочила на лапы, и ее гневное рычание тут же поглотило нежную мелодию флейт, заставив исчезнуть и окутавшее весь лес волшебство крылатого народца. Леадар неожиданно остановился в довольно странной позе, недоуменно оглядываясь по сторонам, а сами музыканты, словно впервые заметив дракона, бросились врассыпную.
- Что... что случилось? – Леадар с явным трудом выговаривал слова, - Эти... кто... и что тут вообще стряслось?
- Это я у тебя спрашивать должна, - она усмехнулась, - Что это за плясуны такие... и чего это ты с ними за компанию танцевать вздумал... Хотя, могу спросить и у них самих, - и она ткнула кончиком хвоста в дерево, на котором замелькали лишь ей видимые зеленые огоньки. Маленькие жители леса явно умели в совершенстве прятаться среди ветвей, но дракона им провести не удалось, и Гэбриэлла смотрела прямо на них, слегка прищурившись.
- Ну, и долго вы там скрываться собираетесь? – спросила она, и ее глухой рокот огласил всю поляну, - Или, может быть, все-таки покажетесь?
Всякое шевеление тут же стихло – лесовики явно удивились, как это она их высмотрела, и довольно долго молчали, но потом раздался голосок – писклявый, с завышенными интонациями:
- Зачем вы явились на наш остров? Мы вас не звали! Зачем вы прервали наш праздник? Зачем напугали наших подданных? Отвечай, дракон, иначе мои воины выпустят в тебя две дюжины самых острых дротиков, и тогда тебя не спасет даже твоя толстая шкура!
«Надо же, какие смелые малыши, - подумала Гэбриэлла, - Словно и не понимают, что я при желании могу раздавить их одной лапой!»
- Мы пришли с миром! Мы только хотим остаться на вашем острове до заката, после чего сразу же покинем его! Можете не прятаться! Клянусь, я никому из вас не причиню вреда! – сказала она как можно дружелюбнее, но в ответ раздался только переливчатый смех.
- Ты и не можешь нам ничем навредить! Мы – духи леса, и лес защищает нас от любых врагов, как мы сами защищаем его от старости, болезней и сил стихий, которым служишь ты, крылатая змея! Мы – часть его, а он – часть нас, и против нашей силы твоя – ничто! Это мы, если захотим, запросто можем уничтожить вас, и тебя, и твоего спутника... хотя нет, длинноногого мы все же пощадим – все-таки он неплохо танцует для такого громадного неуклюжего создания!
- Вот уж спасибо, польстили, - негромко пробурчал Леадар, а потом мысленно обратился к подруге: «Слушай, мне это не нравится. Полетели отсюда!»
«Ты что, испугался этих крошек? – она насмешливо оскалилась, - Да они же тебе до колена не достают!»
«Гэбриэлла, это – духи леса. Не стоит с ними связываться».
«Ну хорошо, хорошо, - проворчала она и наклонила шею, чтобы помочь ему взобраться к ней на загривок, но тут лесовики, видно, догадались, что у них на уме, потому что земля задрожала, и толстый ползучий побег, напоминающий оживший корабельный канат, вынырнул из земли и в два оборота обмотался вокруг задней лапы драконихи. Протестующе зарычав, она прыгнула в сторону, пытаясь вырваться, но растение держало крепко и медленно подтягивало ее к себе, точно намереваясь утащить под землю. Гэбриэлла вцепилась когтями в мягкую лесную почву, но они соскальзывали, не в силах зацепиться, и она поняла, что дело дрянь, но ничего предпринять не успела... в отличие от Леадара.
- Арграс! – выкрикнул он, вытянув руку в сторону побега, и тот лопнул, - Быстрее, Гэбриэлла! Не позволяй им снова... Ох! – и повалился наземь, нелепо размахивая руками, а еще с полдюжины зеленоватых змеюк тут же оплели его живым коконом.
- Леадар! – заревела она и бросилась на выручку. Одним великолепным прыжком она оказалась рядом с ним, и ее острые когти принялись раздирать месива побегов, уже начинающих покрываться жесткой корой. Конечно, воспользуйся она, как Леадар, разрывающими чарами, и все было бы проще, но она боялась вместе с растениями навредить и своему другу, поэтому воспользовалась методом попроще, и вскоре уже выдернула задыхающегося Стража наружу.
- Залезай! – рявкнула она и, дождавшись, пока он вскочит к ней на шею, распахнула крылья. Несколько побегов попытались обвиться вокруг ее хвоста, но она играючи покончила с ними с помощью еще одного разрывающего заклинания, после чего отвесно рванулась вверх.
- Слушай, а ведь мы, получается, убегаем, - заметил Леадар.
- Ты же сам мне посоветовал улепетывать, - она фыркнула, - Но кто тебе сказал, что я послушалась? – и, слегка изменив направление, она с ревом спикировала вниз, пронесшись над самыми кронами деревьев. Лесовики посыпались горохом... двое или трое метнули в нее дротики, но ее шкуру не брала даже сталь, что уж там говорить о каких-то заточенных кольях! Она могла бы без особого труда схватить любого из них клыками или когтями, могла просто как следует тряхнуть дерево, и тогда этим хрупким существам пришлось бы туго – вряд ли их нежные прозрачные крылья выдержали бы подобное, но она не сделала ни того, ни другого, а, торжествующе зарычав, уже хотела рвануться прочь с этого острова, но тут почувствовала мощное колебание магической силы, и, не успела она опомниться и броситься в сторону, как какая-то сверкающая молния ударила ее в заднюю лапу, прорубившись даже сквозь черную броню и оставив дымящийся след...
- Ты ранена! – крикнул Леадар, в голосе его послышался ужас.
- Ничего... ничего серьезного... ах, мерзкие создания! Ну, я вам покажу...
- Не надо, Гэбриэлла, - он обхватил ее шею, - Улетай отсюда. Кто знает, что у них еще для нас с тобой припасено?
Дракониха только зарычала в ответ, однако спорить не стала и, развернувшись, полетела на север, над сверкающим под предвечерними лучами солнца морем. Рана никак не хотела закрываться, из нее непрестанно текла отвратительно пахнущая кровь, падавшая в море густыми багровыми каплями, и, хотя само по себе повреждение казалось несерьезным, Гэбриэлла чувствовала, как медленно наливается льдом ее онемевшая лапа, повисая безжизненным огузком. Она старалась не жаловаться, но Леадар догадывался о ее состоянии, и рука его не покидала ее плеча, медленно проводя по черной чешуе, пока они летели все дальше и дальше над угасающей водой. Полет драконихи становился все неровнее, она то и дело теряла ветер и проваливалась вниз, сознание ее мутилось...
«Держись, - мысленно шептал ей Леадар, - Держись, Гэбриэлла. Я рядом... Мои силы – они и твои тоже. Забери их себе. Забери», - и, не дожидаясь ответа, он протянул к ней все свои душевные силы, вливая их в тело своей подруги, и та неожиданно почувствовала, как мгла отступает, как становится легче дышать, и она невольно обрадовалась передышке... но потом до нее дошло, откуда взялись новые силы, и она, не думая, что делает, перевернулась в воздухе. Леадар, едва цеплявшийся за ее гриву, тут же сорвался и с криком полетел вниз, невольно разорвав связь, а дракониха, почувствовав, что живительный ручеек перекрылся, бросилась за ним, лишь у самой воды успев схватить его лапами.
- С ума, что ли, сошел! – крикнула она, - Ты же мог себя убить!
- Моя жизнь... твоя, - прошептал он и обвис в ее лапах, а она, ругаясь, как последняя торговка на базаре, с усилием взмахнула одеревеневшими крыльями и полетела дальше. Заклинание лесовиков, пусть все гнилые сучья попадают им на головы, медленно разъедало ее, и она вздрагивала от боли, но не сдавалась, продолжая кое-как тащиться вперед, едва не касаясь брюхом соленой морской воды. Силы ее таяли, и она уже не знала, сможет ли протянуть еще немного, однако не желала сдаваться и упрямо летела вперед... пока не увидела впереди окутанный туманом каменистый берег острова. Издав какой-то неясный вопль, то ли радости, то ли облегчения, она рванулась к нему, и уже не то, что долетела – доспланировала до его берегов на во всю ширь расправленных крыльях, после чего плюхнулась прямо в воду, наполовину зарывшись лапами в мокрый песок и едва ли не на последнем издыхании положив Леадара на сухое, чтобы бедолага не захлебнулся. Это было все, на что ее хватило, потому что потом взгляд ее померк, и больше она уже ничего не помнила...