Весь оставшийся день Алекс ходил угрюмый и серьезный, как будто сам остров обидел его. Элизабет же чувствовала себя еще более паршиво. Хотелось есть, спать и домой. Они прошли деревню, и вышли к небольшой тропинке ведущей еще дальше в лес.
- Может не стоит? – робко спросила Элизабет.
- Мне все равно.
Они немного постояли, но все же двинулись дальше. Лес становился все гуще и темнее, и на удивление прохладнее. Ничего интересного им на пути не попадалось, в лесу было все так же тихо и глухо. Даже шума ветра не было слышно. Пройдя где-то полкилометра, они заметили, что лес вдруг стал редеть и чернеть. Все чаще стали попадаться деревья с черными, гнилыми стволами. Кустарники стали ниже и щуплее. Ноги и живот болели, в висках стучали маленькие молоточки. Элизабет шла на автомате, хотя и Алекс, наверное, тоже. Голова кружилась и перед глазами плыло. Вдруг Элизабет затошнило, она рукой остановила Алекса и схватилась за живот.
- Надо возвращаться! – он вдруг «очнулся» от этого странного и угнетающего его самого состояния.
- Мне плохо… - Элизабет еще больше сжала живот и упала на колени.
Алекс не успел подхватить ее, поэтому присел рядом.
- Я хочу есть… - простонала Элизабет.
- Я тоже… - он погладил ее по голове, - но останавливаться нельзя…

Глава 3.


Так прошло несколько дней. Бродя по джунглям и ночуя прямо под деревьями, Алекс и Элизабет сами не заметили, как сильно исхудали. Кожа приобрела ровный бронзовый загар, через который все равно были видны мешки под глазами; голова болела не переставая. Иногда они находили, что поесть, но это, как правило, были лишь ягоды. Другой еды на острове не было. Погода менялась редко, весь день была жара, и только к ночи наступала прохлада.
Однажды вечером, когда они сидели у костра, Алекс предложил:
- Может, вернемся в дом? Какой-никакой, но дом все-таки?
- Ну уж нет, мы столько дней шли сквозь джунгли, и теперь ты предлагаешь столько же потратить на обратный путь?
- Но остров когда-нибудь кончиться! И мы по идее должны выйти на другой берег.
- Если, конечно, мы не ходим по кругу…
Алекс замолчал. А Элизабет и не хотела больше разговаривать, последнее время она стала хмурой и невеселой.
Но буквально через две минуты у нее в голове начали появляться довольно волнующие вопросы:
- Я все время думаю о «Белладонне». И не понимаю, как такая большая трехпалубная яхта, могла затонуть? – она посмотрела на Алекса.
- Не знаю, - он почему-то отвел глаза.
- Все это довольно странно… - продолжала она, - Даже не помню подробностей.… Та ночь выпала у меня из головы.… Помню что-то, но смутно…
- Я тоже, - Алекс продолжал смотреть себе под ноги.
- Господи, ну почему это случилось со мной? – Элизабет грустно поддела ногой камушек.
- Это все стихия, мы полностью в ее руках, - уверенно ответил Алекс.
- Не может быть, что это все стихия, здесь явно дело в чем-то другом…
- Не забивай себе голову ерундой! – вдруг раздраженно выпалил тот, - У нас была отличная команда, капитан, шлюпки, в конце концов…
- Которых почему-то не на всех хватило…
- Ах, перестань, это все этот остров, - махнул он рукой в сторону Элизабет, - Мы слишком устали, утро вечера мудренее, давай ложись спать…

Ночью Элизабет почему-то проснулась. Взглянула на звезды и заметила, что луны на небе не было видно. Она приподнялась и посмотрела на Алекса, миро посапывающего недалеко от нее. Она взглянула на медленно угасающий костер и задумалась. Мысли вихрем крутились у нее в голове, но она не могла их скомпоновать, одной ногой она была еще в своих снах. Вдруг спустя минуты три, пока Элизабет сидела в своих раздумьях, она услышала тихий плач. Холодок пробежал по спине. Она вслушалась и услышала очень тихие судорожные всхлипывания. Элизабет, как кошка, проползла до Алекса и опять прислушалась. Плач был слышен с противоположной стороны от нее. И по мере того, как она ползла, он удалялся от нее на тоже расстояние, на которое она карабкалась по траве от него к Алексу. Ей даже казалось, что он звучит в ее голове. Элизабет тихонько села с Алексом и уже подняла руку, чтобы потрясти его и разбудить, как вдруг плач прекратился, и послышались тихие разговоры, потом упреки в голосе, смех, угрозы, опять плач и наконец, все стихло. Элизабет, как ни старалась, не могла услышать, о чем говорили тайные голоса. Ей стало так страшно, что она судорожно вдохнула прохладный воздух и прижалась к спине Алекса. Она легла рядом с ним и опять прислушалась. Голоса все еще были слышны, но очень тихо. Так девушка пролежала без сна около двадцати минут, напряженно вслушиваясь в звуки ночного леса, но через некоторое время она все же уснула.