Глава X. Незваные гости.
Над Крамволом сгустилась ночная темнота, и теперь тишину нарушало только мерное позванивание доспехов часовых, патрулирующих территорию крепости, а Гэбриэлла напряглась. Уже скоро... Щекой она прижималась к холодному камню, а когти на ее лапах глубоко вонзились в щели между скалами, и сама она, точно горная ящерица, висела вниз головой на совершенно отвесной стене, у подножия которой и расположился освещенный слабым лунным сиянием Крамвол. К счастью, луна только что встала, и сейчас она светила из-за скалы, а с этой стороны по-прежнему было темно, и девушку никто не заметил, но она понимала, что не может оставаться здесь слишком долго - скоро ночное светило достигнет своего зенита, и ее укрытие перестанет быть укрытием как таковым. Впрочем, к тому времени она уже планировала выбраться из Крамвола и с этого острова вообще, так что ей оставалось лишь надеяться, что Леадар ее не подведет. Прямо под ней располагалась мощная крепостная стена, но ее неусыпно патрулировала стража, которую вряд ли обрадовало бы, если бы по небу над ней пронеслось нечто крупное и крылатое, так что Гэбриэлла сидела тихо, хотя времени у нее оставалось не так много.
- Ну же, Леадар, - прошептала она, еще сильнее вцепившись в камень, и тут, словно в ответ на ее мольбу, откуда-то с противоположного края Крамвола донесся протяжный звериный рев, послышались тревожные крики, и стража, подхватив оружие, бросилась туда, а Гэбриэлла, тут же разжав когти, спикировала вниз, стрелой промелькнула над стеной и метнулась за угол, тут же прижавшись спиной к стене и оглянувшись по сторонам. Леадар свою часть миссии выполнил отлично, и, судя по тем звукам, что до нее доносились, отнюдь не скучал, так что девушка, мысленно пожелав ему удачи, достала проводник. За те полмесяца, что они сюда добирались, она пользовалась им несчетное количество раз, но пока что магическое устройство работало исправно, и ломаться не спешило. Установив его на ладони, она сосредоточилась на выбранном ориентире – серебряной пряжке в виде двух драконов на плаще Агеана – и приказала: «Поиск». Стрелки рванулись, как бешеные, и она, закусив губу, следила за ними, пока, набегавшись вволю, они не указали ей направо. Удовлетворенно кивнув, она накинула на голову капюшон, скрывая приметную огненную шевелюру, и рысцой побежала вдоль стены, ориентируясь на указания своего компаса, который вывел ее на противоположную сторону здания и ткнулся в толстую дверь, а Гэбриэлла чуть не фыркнула: ну конечно, донжон! А где ж еще? Дверь была чуть приоткрыта, но юркой девушке вполне хватило этой щели, чтобы проскользнуть внутрь. В длинном коридоре было довольно темно, и ей пришлось на свой страх и риск вызвать крохотный огонек, что завис над ее рукой, заставив золотые стрелки заблестеть. Памятуя, что времени у нее в обрез, она почти побежала вперед, не отрывая глаз от проводника... пока, выскочив из-за угла, чуть не сбила с ног двоих стражников, охраняющих коридор.
- Эй, ты что здесь... Эй!
Но она уже не слушала, а со всех ног припустила бежать, и эти двое, ругаясь и грохоча доспехами, бросились вдогонку. Она была легче их, и куда проворнее, но все эти качества не шли ни в какое сравнение со знанием планировки здания, и когда неожиданно, словно выткавшись из темноты, перед ней возникла каменная стена, то она смогла лишь резко отпрянуть и попытаться вильнуть в сторону, однако поздно – сверху на нее навалилась какая-то страшная тяжесть, и, не удержавшись, она упала на пол, придавленная одним из стражников.
- Ага, попалась, сучка! Все, теперь не уйдешь...
- Отпусти меня! – взвизгнула она, почувствовав, как неестественно горячие, словно раскаленные пальцы сомкнулись на ее горле, но вырваться не успела, и мощная волна пылающей энергии пронзила все ее тело, прожигая его до костей. Она отчаянно забилась в железной хватке, пытаясь сбросить навалившегося на нее грузного мужчину, однако когда ей это все же удалось, то он уже был мертв, и свалился к ее ногам безобразной обмякшей кучей, не подающей никаких признаков жизни.
- Что... что ты с ним сделала...
Второй стражник смотрел на нее, как на привидение, но у нее не было времени на разговоры и объяснения – рысью прыгнув к нему, она прижала руку к его щеке. Высосав из него примерно четверть жизненной силы и заставив парня свалиться измотанным сверх всяких пределов, она отпустила его, оставив на его скуле белесый след ожога, и тот потерял сознание, растянувшись на холодном каменном полу рядом с трупом приятеля. Гэбриэлла чувствовала, как злится сидящий в ее теле дракон, как он жаждет еще и еще... хочет высосать из этого мужчины все ему доступные силы...
- Нет, - твердо прошептала она, - Ты его не получишь. Ты никогда больше не будешь повелевать моим разумом. Я не могу убить тебя, так же, как ты не можешь меня убить, ибо теперь мы связаны воедино, но в моем теле ты не будешь властвовать!
Дракон ответил свирепым рычанием и взрывом адской боли, пронзившей позвоночник Гэбриэллы, от которой она, застонав, упала на колени, схватившись за спину. Кожа ее там была разорвана, и из каждого позвонка вылезло по острому шипу, а вниз липким ручейком стекала кровь... С отвращением вытерев руки об одежду убитого ей стражника, Гэбриэлла с трудом встала на ноги и, посмотрев на пол, взвыла от беспомощной ярости – падая, она выронила проводник, и теперь он лежал на полу, разбитый и уже никому не нужный. Стараясь одновременно заставить лапы не дрожать, а усталое сердце – перестать колотиться о ребра, девушка медленно заковыляла дальше, держась одной рукой за стену. В глазах у нее было темно, а ее светлячок исчез, и потому она так и шарахнулась прочь, когда какой-то сполох странного красноватого света проскользнул прямо по основанию стены, но, расслышав пронзительный писк, она успокоилась – это была всего лишь крыса... Крыса? А почему она так светилась? И вот... тоже огонек! Она удивленно моргнула, и тут же крохотная искорка голубоватого света исчезла, а вместо нее на стене повис маленький домовый паучок с черным крестиком на спинке. Что-то тут не так... Она пригляделась повнимательнее. Паук как паук, ничего особенного, в каждом чулане таких живет с полдюжины. Но вот в какой-то момент ей показалось, что ее глаза закрыли невидимые веки, и вместо них на мир взглянул кто-то другой... кто-то, смотрящий изнутри ее тела. И тут же невзрачный заурядный паук на стене превратился в пульсирующий огонек... пульсирующий, словно...
«Это потому, что он живой, - промелькнуло у нее в голове, - И та крыса... Я видела ее СКВОЗЬ стену! А значит... раз я могу видеть сквозь камень... Я могу найти Агеана!» Едва эта мысль оформилась в ее голове, как она резко развернулась и начала осматривать стены. Мушка в углу... таракан... еще одна жирная крыса... стоп, а вот это что? Похоже, что-то довольно большое... как человек... но почему его сияние так слабо? Неужели он болен? Или... или умирает! Забыв про боль и усталость, Гэбриэлла бросилась по коридору, стуча когтями по камням. Здесь коридор был худо-бедно освещен факелами, но они ей были не нужны – ее вел вперед огонь жизни, и потому...
- Эй, стоять! – выкрикнул еще один стражник, - Стоять, кому говорят! – но она даже внимания на его крики не обратила, и, свирепо зарычав, отшвырнула его с дороги, причем грузное тело оказалось отброшенным к стене, и, врезавшись в нее, сползло вниз, а Гэбриэлла, безошибочно угадав камеру Агеана, вцепилась в дубовую дверь и, взревев, сорвала ее с петель, как бумажную. Агеан был внутри, он страшно исхудал и осунулся, глаза его были закрыты.
- Агеан, Агеан! – она трясла его за плечо, но он не отзывался, хотя сердце слабо, но билось в его груди, и тогда она, одним движением вырвав цепи из стены, подхватила его на руки, как ребенка, и вынесла в коридор. Шум снаружи не утихал, кажется, Леадар был серьезно занят, и девушка как раз раздумывала над тем, сможет ли она сражаться с больным другом на руках, когда послышались шаги за дверью соседней камеры, и тут по ней застучали чьи-то явно очень крепкие кулаки.
- Эй, почтеннейший, кто б вы там ни были! – раздался хрипловатый бас, похожий и не похожий на человеческий, - Не согласитесь ли вы и меня из этой проклятой крысоловки вызволить?
Гэбриэлла молча уложила Агеана на пол, после чего подошла к оконцу и заглянула внутрь. Вначале она ничего не увидела, даром что там было темно, как в погребе, но потом она догадалась посмотреть вниз, и лишь тогда увидела самого узника, крепкого, плотно сбитого, но при этом не выше десятилетнего ребенка. Одет он был просто, но практично, и в основном его одежда была сшита из кожи какого-то неизвестного животного, поверх которой были нашиты стальные заклепки, отчего она казалась как бы чешуйчатой. Густая соломенная борода незнакомца была аккуратно заплетена по краям в две толстые косицы, да и вообще выглядел он довольно опрятно, хотя явно просидел в камере не один день.
- Вы гном, так ведь? – спросила Гэбриэлла, больше из любопытства, чем из практических интересов.
- Совершенно верно, госпожа, - кажется, он сообразил по ее тону, что говорит с женщиной, - Вижу, вы пришли за моим незадачливым соседом-волшебником? Не будете ли так любезны и меня вытащить? Я уверен, вы без труда отыщете ключ от камеры вон у того стражника...
- Я с удовольствием вас вытащу, только отойдите подальше от двери, хорошо? Ключи нам не понадобятся.
- Уж не собираетесь ли вы выломать ее? – он скептически приподнял бровь.
- Как раз собираюсь, - буркнула она, - Во всяком случае, это займет меньше времени, чем обыскивать этого парня...
- Сомневаюсь, - хмыкнул гном, - Если даже у меня ничего...
Договорить он не успел, потому что его прервало яростное рычание, затрещало дерево, и Гэбриэлла, поднатужившись, сломала все крепкие, на совесть поставленные замки, сорвала дверь с петель, после чего небрежно отшвырнула ее прочь и хмуро предложила:
- Выходите, вы свободны. Снаружи идет бой, и у нас нет времени на про-медления. Нам нужно поскорее выбираться отсюда.
- Погодите, я не могу просто так уйти!
- Почему? – поинтересовалась она.
- Мой топор! Как я могу драться без своего топора?
- А где он?
- Я не знаю... пока, - и он подошел к стражнику, что уже начал постепенно приходить в себя, и, чтобы помочь ему очнуться, гном не слишком-то нежно ткнул его сапогом в бок, а когда тот застонал – подхватил его за одежду и хорошенько приложил спиной о стену.
- Ну, - прорычал он так свирепо, что даже Гэбриэлла могла ему позавидо-вать, - Скажешь, где мой топор? Только посмей вякнуть, что не знаешь!
- Ничего я тебе не скажу, бородатый, - яростно прошипел тот в ответ, и гном, оскалив зубы, еще раз стукнул его о камни, да так, что у бедолаги в глазах помутилось от боли.
- Говори!
- Не скажу, - упрямо повторил тот, но, прежде чем разъяренный гном раз-мозжил ему голову о стену, Гэбриэлла шагнула вперед и удержала его.
- Дай мне, - сказала она, и, не дожидаясь ответа, приподняла стражника повыше, стянула с руки и без того изодранную перчатку, после чего одним пальцем прикоснулась к его шее. Вначале ничего не произошло, но потом глаза стражника выпучились от ужаса, рот раскрылся в безмолвном крике, а руки и ноги начали ощутимо холодеть.
- Ну? – и она, отняв палец, встряхнула его, как напаскудившего котенка, - Я достаточно понятно изъясняюсь?
Некоторое время он молчал, и девушка уже подумала, что перестаралась со своим «убеждением», но тут пересохшие, бледные, как у мертвеца губы шевельнулись и просипели:
- Он... он в кабинете командира... только прошу вас... не надо больше...
- Вот так бы сразу и сказал, - кивнула девушка и разжала пальцы – стражник мешком повалился на пол, - Ну что, идем?
Гном молча кивнул, хотя в его взгляде отразилось смятение, что царило в его душе, и Гэбриэлла, подняв Агеана, зашагала по коридору, отслеживая все проявления жизни своим внутренним взором и замечая все, от клопа в углу до летучей мыши, примостившейся под потолком. Пока что в здании было тихо, кроме того стражника, что она обезвредила, когда только проникла сюда, и девушка без всякой аккуратности открывала (а вернее, ломала) все попадающиеся двери, пока, выбив из петель очередную, не увидела то, что искала – боевой топор с длинной рукоятью, висевший над рабочим столом.
- Будь сейчас кто-то за этим столом, - проворчал гном, - я бы его одним ударом по уши в землю вогнал. Это ж надо додуматься – так поступать с моим оружием!
- Не волнуйся, - улыбнулась Гэбриэлла и щелкнула пальцами. В тот же миг крепления вылетели, и топор с грохотом обрушился вниз, расколов столешницу надвое, - Свою порцию неприятностей этот нахал уже получил.
- Вот уж спасибо! – гном выдернул свое оружие из досок, - А то я уже начал голову ломать, как мне его достать... Кстати, как твое имя?
- Гэбриэлла.
- Гэбриэлла... хм. Длинное имя. И чудное, клянусь камнями! Впрочем, - поспешно исправился он, - мое тоже не всем ухо ласкает... Меня зовут Морггур, я первый сын Трувона, третьего сына Беллена, из рода Найрог.
- Очень приятно, - кивнула девушка, но тут Агеан на ее руках пошевелился и застонал.
- Агеан! – она поспешно прислонила его к стене и опустилась на колени, - Как ты? Ты в порядке?
- Гэбриэлла, - простонал он, - О, во имя тьмы и света... Что ты здесь дела-ешь? Я думал, что ты на Агноргане!
- Я была там, но потом мы узнали, что ты в беде, и решили помочь.
- Мы?
- Да. Леадар отправился со мной.
- Он... здесь? Но где?
- Отвлекает стражу...
Но тут раздался грохот тяжелых сапог, дверь распахнулась, и в кабинет ввалилась стража. Увидев наших героев, они на миг остолбенело застыли, однако опомнились быстро, и бросились в атаку. Морггур встретил их боевым кличем и взмахом топора, а Гэбриэлла, оскалившись, прыгнула вперед и повалила первого попавшегося солдата наземь, вцепившись ему в горло. Ее метод работал грубо, но безотказно – яростно пульсирующая черная метка высосала из несчастного все жизненные силы, заставив его мертвым повалиться наземь, а гном тем временем уложил двух оставшихся, причем умудрился согнуть меч одного пополам, а второму расколоть наконечник копья, и теперь деловито вытирал свой топор о чью-то одежду.
- А неплохо это у тебя получается!
- Но не так хорошо, как у тебя! – она улыбнулась, - Хотя... ну что ж, хоть в этом от меня польза есть, правда, Агеан? Агеан? АГЕАН!
Она бросилась к нему подхватила...
- Нет, нет, не надо, - он слабо пошевелился, - Не надо... Ты мне уже не по-можешь... Ах, - и он откинулся назад, прижимая к груди руку, из-под которой сочилась кровь...
- Нет, Агеан! – она схватила его за плечи, - Ты не можешь... нет!
- Не кричи, девочка, - он устало прикрыл глаза, - Не надо... Это осколок копья... он попал слишком глубоко. Его не достать...
- Я попробую!
- Нет, послушай меня, Гэбриэлла. Мне ты уже ничем не поможешь, уверяю тебя, но ты должна вытащить из этой крепости своих друзей. И... дальше тебе придется идти без меня...
- Но я не смогу! Не смогу без тебя!
- Сможешь... Я всегда в тебя верил, с той самой ночи, как мы встретились впервые... Ты справишься. Ты пройдешь свой путь.
- Но... без твоей поддержки... без руководства... куда мне идти? - она крепко сжала его холодеющую ладонь, - Агеан, не оставляй меня!
- Я тебя никогда не оставлю, - он ласково ей улыбнулся, - И... береги Леадара, прошу тебя. Берегите друг друга... И – иди. Это твой путь. Но знай – я всегда буду рядом с тобой! – после чего неожиданно резко, стремительно приподнявшись, он выбросил вперед руку и прижал ладонь к ее виску. Ужаснувшись, девушка попыталась оттолкнуть его, не дать остатку его сил влиться в ее тело, но не успела – что-то чуждое, властное и удивительно мощное, которому, вроде бы, и не полагалось селиться в теле ветхого старика, вломилось в ее голову, как таран, мгновенно заполнив ее до краев, и она закричала, чувствуя, как эта неведомая сила сжигает ее изнутри, как она пропитывает ее насквозь... и услышала голос, хорошо знакомый ей голос:
«Я отдаю тебе все, что могу, Гэбриэлла. Все, что у меня есть. Прощай, Ангел Печали. И не грусти обо мне. Я ухожу с миром».
- Нет, нет, нет! Пожалуйста, не умирай! Не оставляй нас! Агеан! - закричала она, но волшебник не ответил ей. Рука его бессильно лежала на полу, глаза потухли, но на лице застыла слабая улыбка...
- Пойдем, - Морггур тронул ее за плечо, - Нам пора.
- Ты прав, - она с силой вытерла слезы и встала, - Но сперва мне бы хоте-лось... Я не оставлю этим стервятникам тело моего друга! И пусть они поплатятся за то, что сделали! – после чего она, воздев руки к потолку, выкрикнула заклинание, отчего с ее ладоней сорвались языки мощного золотого огня. Магическое пламя оплело серый камень, плавя и круша вековую кладку, а девушка смотрела, как огонь в одно мгновение спалил тело Агеана, и пепел вылетел наружу сквозь пробитую крышу серебристой дымкой, чтобы развеяться по холодному северному ветру, вывшему свою скорбную песню над стенами Крамбола и словно оплакивающему гибель волшебника. Глаза ее были сухи...
- Уходим отсюда! – резко крикнула она, когда донжон начал ощутимо шататься, раздираемый ее чарами, и гном шагнул было к двери, но она остановила его, - Нет, не туда! Сюда! – и она бросилась к окну. Пригнувшись, она высадила раму ударом плеча и мотнула головой: давай, мол.
- И как я, по-твоему, туда залезу? – спросил гном, глядя на подоконник, что был выше его раза в полтора.
- Ну, это легко, - она усмехнулась, и, прежде, чем он опомнился, она схватила его за ворот крепкой кожаной куртки и попросту вышвырнула наружу, а затем спрыгнула сама. На них тут же насели солдаты, но Морггур быстро взял дело в свои руки и, замысловато бранясь во всю глотку, начал не менее виртуозно орудовать своим топором. Гэбриэлла присоединилась без промедления. Расправив крылья и яростно полоснув ими воздух, она птицей обрушилась на не ожидавших ничего подобного врагов, выхватив из ножен Коготь Ночи и успешно заменяя недостаток мастерства (вернее, если уж по-честному, полное его отсутствие) неодолимой яростью. Серебристый эльфийский клинок полыхнул огнем в сиянии луны, но тут же потускнел, по нему заструилась густая липкая кровь, а солдаты падали, как подкошенные, отведав, какова на вкус узорчатая сталь легендарного меча. Вместе с Морггуром Гэбриэлла довольно быстро сумела прорубиться сквозь строй, и тут наша героиня увидела Леадара – тот отбивался, как мог, но одна рука у него, кажется, была сломана, а у Вильвии, что вовсю орудовала когтями за его спиной, на всем теле виднелись глубокие порезы, из которых сочилась горячая кровь, заляпавшая ее красивую лазурную шерстку, и девушка, зарычав, бросилась к ним на помощь. Широкие черные крылья за ее спиной распахнулись, как паруса корабля, и вид их настолько ошеломил солдат, что они попросту не сумели ее удержать, так что Гэбриэлла, растолкав их во все стороны, подскочила к своему товарищу.
- А где... – начал он.
- Потом! – крикнула она, - Бежим! – и, схватив его за руку, она поволокла его за собой. Морггур присоединился к ним спустя пару мгновений.
- Ну, и куда? – на бегу спросил Леадар, - Ворота-то заперты! Есть какие-нибудь блестящие идеи?
- Есть, - хрипло ответила Гэбриэлла, - Все на стену, живо!
- Куда? – Морггур посмотрел на нее дикими глазами, - Да ты спятила!
- Вперед! – и она с силой толкнула его в спину, причем так, что гному волей-неволей пришлось послушаться, и он, по ходу дела поливая себя, ее и всех в округе самой изысканной бранью, рванулся к лестнице. Впрочем, Гэбриэлла все равно его опередила – с ее крыльями никаким ногам было не тягаться, и она в полной мере использовала свое преимущество, даром что солдаты, увидев ее на своем пути, в большинстве своем попросту спрыгивали вниз, и девушке оставалось разбираться лишь с немногочисленными храбрецами, то посредством меча, а то и взмахами длинного хвоста, заставлявшими солдат скатываться вниз и сбивать своих же соратников. По щеке ее струилась кровь, на руках и груди виделись глубокие раны, но ничто не могло погасить яростного огня, пылающего в ее глазах, и вот она уже вскочила на зубцы стены, отбиваясь от стражников.
- Кровавая работа! – прорычал Морггур, добравшись до нее, - Давно я так не развлекался… Но что дальше-то?
- Сплошное веселье! – она свирепо оскалила зубы, - Леадар, на Вильвию! Морггур, ты со мной!
- И... куда? Ты же не собираешься...
- Как раз собираюсь! – она пригнулась, - Залезай!
- Да куда же?
- На спину, разумеется! Или прикажешь тебя в когтях нести? Это тебе по-нравится еще меньше!
- Да ты точно рехнулась!
- Может быть, но обсудим это позже! Давай!
Гном оглянулся на Леадара, но тот только беспомощно пожал плечами и вскочил на своего менналя, а Морггур, ругаясь на чем свет стоит, забрался к ней на спину чуть позади крыльев и клещом вцепился в одежду. Несмотря на небольшой рост, весил он очень даже ничего, но выбирать не приходилось, и Гэбриэлла, одним взмахом хвоста сбив с ног подбирающегося к ней солдата, расправила крылья и, оставив на парапете несколько приличных царапин своими кривыми когтями, прыжком ушла в бездну. От порыва бешеного ветра у нее заложило уши, суставы крыльев едва не вывернуло наизнанку, а ударившая в лицо колоссальная масса холодного воздуха, кажется, выдавила из ее тела все имеющееся в ее жилах тепло, но девушка все же сумела стабилизировать полет и, собрав все силы, «свечкой» взмыла вверх – Морггур едва не слетел вниз. Кажется, летать ему не очень нравилось, и он прижимался к ней, как только мог, но сейчас ей было не до него. Несколько стрел, пронзительно свистнув, проскользнули мимо, чуть не задев перепонку крыла, и она с трудом увильнула от них.
- Криволапые недотепы! – услышала она сквозь шум ветра, и, прищурив-шись, разглядела на стене какого-то мужчину, который подгонял остальных, раздавая им тумаки с уверенностью привыкшего командовать людьми, - Вы лучники или беспомощные дети?! Подстрелите ее! Она не должна уйти! Ну же! Никто из них не должен...
- Что ты делаешь? Что ты делаешь, лети отсюда! – закричал Морггур, но она, не слушая, сложила крылья и стрелой полетела вниз. Солдаты бросились врассыпную, но она и не смотрела на них, ей нужен был только один человек...
- А-а-а! – закричал командир, когда острые когти впились ему в плечи, и тут же мощный рывок вверх оторвал его от земли, и Гэбриэлла утащила его в небо.
- Это тебе за Агеана! – крикнула она, - Это тебе за его смерть! – и неожиданно она отпустила его. Нелепо извивающееся тело с ужасным криком рухнуло вниз, но вскоре предсмертный вопль оборвался, и Гэбриэлла, зарычав, развернулась и полетела в сторону открытого моря.
- Зачем ты это сделала? – немного отойдя, спросил ее Морггур.
- Затем, что это он и его люди схватили Агеана, - прорычала в ответ Гэбриэлла, - Если бы не он, мой друг, возможно, все еще был бы жив.
- Но такая ужасная смерть...
- Я убила бы его еще раз, если бы это могло чем-то помочь Агеану! - рявкнула она, - Но он мертв, и теперь я, по крайней мере, отомстила за его смерть!
- Но неужели это убийство ничуть тебя не затронуло? – спросил гном и покачал головой, - Прости, но раньше я был иного мнения о юных девушках твоей расы... Я не думал, что они могут быть... такими жестокими.
Надо признаться, у Гэбриэллы от этих слов что-то шевельнулось в груди... но она не стала прислушиваться к чувствам – в тот момент она была все еще слишком возбуждена, и поступила, может быть, не слишком красиво, но более или менее действенно.
- Не тебе меня учить! – прорычала она, - Я поступила так, как считала правильным, и не моя вина в том, что тебе это не понравилось!
Гном хотел возразить... но поймал взгляд Леадара, летящего рядом с ними, и тот молча приложил палец к губам, понимая, что сейчас с Гэбриэллой спорить бесполезно, а, учитывая некоторые обстоятельства их разговора, он вполне может окончиться тем, что Морггур повторит судьбу несчастного командира Крамвола, и окажется сброшенным с высоты орлиного полета. Так что пришлось им троим замолчать. И тишина сопровождала их верной тенью, пока все трое летели на север, покрывая милю за милей, и у каждого на душе были свои нелегкие думы. Что же до Гэбриэллы – ее мысли занимала месть, что заставляла ее лишь с новой яростью смотреть вперед, будто она ждала, что вот-вот из облачной дымки покажется знакомый туманный силуэт, и свирепые глаза зажгутся в темноте ночи... «Мы еще встретимся, Мардон, - думала она, мерно рассекая крыльями воздух, - Клянусь, мы еще встретимся! И тогда тебе придется за многое заплатить! Так что знай, исчадие ада – я найду тебя! Наша последняя битва уже близка! Скоро мы встретимся!»
Глава XI. Начало начал.
Трое беглецов остановились на отдых только к полудню, когда все они устали до полного изнеможения и уже не могли удерживаться в воздухе. Даже Гэбриэлла признала, что им необходим привал, и, выбрав подходящую поляну на каком-то необитаемом лесистом островке на южных границах Империи, она приземлилась там, и, едва дождавшись, пока Морггур с явным облегчением слезет с нее, рухнула наземь, сунула руку под голову – и тут же уснула, небрежно укрывшись полой плаща. Леадар с гномом, не настолько уставшие, начали обустраивать лагерь, хотя от юноши пользы было мало – его сломанная рука заставляла его кривиться от боли, и потому Морггур отправил его собирать хворост, а сам принялся расчищать поляну и готовить место для временного лагеря. Впрочем, Гэбриэлла этого не знала... Ее душа блуждала очень далеко отсюда, среди вечных туманов загадочной страны грез. Здесь все было, как прежде, за исключением того смутного ощущения, что за ней кто-то следит – и она была почти уверена, что знает, кто именно, но сейчас с ней был Коготь Ночи, он сопровождал ее даже здесь, и зло не рисковало приближаться к священному оружию, так что девушка без опаски странствовала по миру сновидений, через многочисленные окна имея возможность увидеть всю Страну Островов. И сегодня ее, естественно, больше всего интересовала крепость Крамвол. Она без особого труда отыскала ее, и теперь пристально наблюдала за тем, что там происходит. Кажется, пожар в донжоне еще не успели потушить... ну, это неудивительно, волшебный огонь не так-то просто заставить угаснуть! Удовлетворенно улыбнувшись, она отошла к следующему окошку, решив проследить весь их сегодняшний путь и убедиться, на всякий случай, что все спокойно. Ага, а вот и тот маленький островок, населенный одними лишь чайками, что они заметили перед рассветом... а вон и тот длинный остров, напоминающее лезвие косы... стоп, а вот это еще кто? Гэбриэлла нахмурилась и склонилась над окошком, в котором промелькнула некая тень. Странная тень... Она скользила над морем и в точности повторяла их маршрут! Она присмотрелась. Нет, это явно не посланник Крамвола. Она не была уверена, что это вообще человек, хотя он – или оно – так закутался в свой длинный черный плащ, что говорить с большей точностью было почти невозможно, но в одном она не сомневалась – это за ними. И нагоняет он их довольно быстро, потому что летит не на своих крыльях, а верхом на какой-то твари, отдаленно напоминающей исполинского морского ската с двухметровыми крыльями, с пастью, усаженной длинными желтоватыми зубами и маленькими светящимися глазками. Выглядело не очень дружелюбно, и Гэбриэлла поняла – это не к добру, совсем нет, а потому она, про себя прокляв имя Мардона – она была уверена, что тут не обошлось без его грязных лап, - она торопливо покинула туманный край и проснулась в своем собственном мире.
- Нас преследуют, - заявила она немного хриплым голосом, и Леадар удивленно обернулся.
- Что?
- Нас преследуют, - повторила она, вставая.
- Откуда ты знаешь?
- Не спрашивай. Знаю и все. Но он уже близко.
- Один?
- Да. Но радоваться нечему – это не человек. Я вообще не знаю, кто это.
- Из Крамвола?
- Нет. Похоже, это посланник Мардона. Он все же выследил нас.
- Тогда, думаю, нам не стоит с ним встречаться...
- Боюсь, у нас просто не остается выбора, - улыбнулась она и подошла к костру, - Сейчас мы не можем передвигаться быстро, и это существо скоро нас настигнет.
- Тогда что ты предлагаешь?
- А что я могу предложить? Этой твари нужна я, вы ее не интересуете – ну так что ж, пусть попробует меня взять!
- Да ты что!
- Ничего. Но не забывай, у меня есть вот эта весьма полезная штука, - и она указала на вороненую рукоять меча, торчащую у нее из-за плеча, - Даже Мардон опасается Когтя Ночи. Посмотрим, отличаются ли его приспешники большей храбростью!
- Это очень опасно, Гэбриэлла.
- А сунуться в крепость Крамвол вдвоем, было, по-твоему, детской забавой? – она коротко, и как-то жутковато хохотнула, - Леадар, я сама выбрала свою дорогу. И я не отступлю, что бы ни случилось. Я встречусь с этой жуткой тварью. А уж кто победит – решать не мне.
- Тогда я отправлюсь с тобой.
- Нет.
- Почему? Почему нет?
- Потому что это не твоя битва, мой друг. Если ты вступишь в нее, то погибнешь, - она грустно на него посмотрела, - А я себе никогда не прощу, если по моей вине пострадаешь ты. Ты... ты мне очень дорог, Леадар. Я не могу... не хочу тебя потерять!
- Но я тоже не хочу! – он схватил ее за руку, - Позволь мне пойти с тобой!
- Не надо...
- Значит, я пойду сам! Я не оставлю тебя один на один с этим монстром.
- Леадар...
- Пожалуйста, не спорь. Скажи, какой из меня был бы друг, если бы я, Страж, сейчас развернулся и припустил наутек, хвост поджав, как паршивый пес? – он вздохнул, - Кроме тебя у меня никого не осталось. И я буду рядом с тобой до самого конца. Я не боюсь смерти.
- Я знаю, - она ласково провела ладонью по его здоровой руке, - Я знаю... Но как же Вильвия? И Морггур? – она оглянулась на гнома, что до этого момента сидел молча, о чем-то раздумывая, но после ее вопроса поднял голову, и в глазах его отразилось пламя костра.
- Я вам обязан если не жизнью, так свободой, - сказал он, - А мы, гномы, всегда возвращаем долги. Так что я тебя не оставлю, Гэбриэлла. Посмотрим, выдержит ли прислужник Мардона удар моего топора... а может, и не один!
- Значит, решено, - кивнул Леадар, - Мы вместе его встретим. И сражаться с ним будем вместе, плечом к плечу.
- Ну что ж, - Гэбриэлла улыбнулась, - Раз уж вы все так решили... Но я не думаю, что будет разумно просто дождаться его. Мы лучше сделаем вот как...
Черные крылья со свистом разрезали воздух, пока фартхагл верхом на своем темнокрыле кружил над лагерем, расположенным далеко внизу. Близился рассвет, и костер едва горел, а часовой – кажется, это был гном, - явно задремал, оперевшись на рукоять своего топора и уронив бородатую голову на грудь, пока еще двое – мужчина и женщина из рода людей – спали неподалеку, завернувшись в плащи. Фартхагл был почти слеп, но превосходно различал запахи, и даже на такой высоте он чувствовал, что это те самые, о которых говорил хозяин, а потому без труда наметил жертву – рыжеволосую девчонку, которую ему приказали доставить живой... хотя и не обязательно здоровой. Фартхагл усмехнулся, оскалив острые, как иглы клыки. Что ж, это может оказаться даже забавно... Человеческие женщины такие... горячие. И умирают долго. А путь до Хозяина неблизкий... Издав некий неприятный звук, похожий на похотливый смешок, фартхагл резко развернул своего темнокрыла и послал его вниз. Точно тень смерти, всадник и его кошмарный скакун упали с небес, и бритвенно острые когти темнокрыла, выставленные вперед, как у атакующего ястреба, вцепились в плащ безмятежно спавшей девушки, рванули... но лишь скрипнули по крепкому дереву, и, не успел фартхагл распознать обман, как раздалось свирепое рычание, и чье-то тело, сорвавшись с ближайшего бука и перечертив ночное небо, ударило его в бок, выбив из седла и отшвырнув на землю. Ноздри твари расширились, в горле заклокотало. Девчонка! Да она же провела его, как последнего дурака! Издав негодующий вопль, он рванулся вперед, намереваясь вцепиться в нее зубами, но что-то больно ударило его сзади, и, оглянувшись, он увидел гнома, что изумленно смотрел на него, не понимая, как существо, которому только что перерубили позвоночник, может двигаться. Расхохотавшись – да что он понимает в силах тьмы, в магии некромантов и в том, что и так мертвого уничтожить не больно-то просто! – фартхагл одним ударом лапы отшвырнул его прочь, едва не раскроив ему череп, после чего развернулся к девушке... и тут же Коготь Ночи, полыхнув ледяным огнем, ударил его в шею, разрубив жилы, а тварь с шипением отшатнулась – но не упала, даже не покачнулась! Гэбриэлла смотрела на это существо и совершенно не представляла, что делать дальше. Как его можно убить? И возможно ли это вообще?! Фартхагл усмехнулся. Он чувствовал ее сомнения, чувствовал, как страх травит ее душу и заставляет дрожать колени... Все-таки она девчонка. Возомнившая о себе невесть что, наглая и дерзкая, но все же девчонка. Ей с ним не тягаться... Она даже защититься не сможет, если он прямо сейчас нападет и разорвет ей горло. Но он не станет этого делать. Она нужна Хозяину. А жаль, очень жаль... Губы фартхагла изогнулись. Ну что ж, по крайней мере, он помучит ее вдоволь, пока они будут добираться до Мардона! Может быть, уже сегодня вечером... А может, Хозяин не убьет ее... может быть, он только вырвет из нее душу, чтобы вдоволь помучить ее прежде, чем окончательно уничтожить, а тело, еще живую и теплую, но совершенно пустую оболочку отдаст ему... Да уж, хорошо немного помечтать перед обедом! А еще приятнее – понаблюдать, какое выражение отразилось на лице девушки при виде его плотоядной усмешки. Бойся, бойся... пока можешь. Скоро это чувство тебе не понадобится... да и вообще какие бы то ни было чувства... Жадно раздув ноздри, живой мертвец шагнул вперед, собираясь немного позабавиться... но тут какое-то движение воздуха за его спиной привлекло его внимание, и, оглянувшись, он едва успел заметить красноватую вспышку, и волшебный меч Леадара вонзился в его бок, распоров грудную клетку и глубоко засев внутри, но фартхагл и глазом не моргнул, зато в голову ему пришла неожиданно приятная мысль – а ведь насчет этого мальчишки Хозяин ничего не говорил! А значит, этот юноша ему не нужен, и с ним можно поступить, как только заблагорассудится... Конечно, это не совсем то же самая, что нежная молодая девушка, но все же достаточно привлекательная добыча, которую не хочется просто так отпускать! А потому фартхагл неторопливо развернулся, равнодушно ломая собственные кости и разрывая мышцы, при этом искренне наслаждаясь тем безмерным ужасом, что застыл в глазах юного Стража, после чего столь же медленно вытянул вперед руку и сомкнул когти на горле Леадара, приподняв его над землей... а тот повис в его железной хватке, даже не сопротивляясь, но не отрывая взгляда от лица своего врага, пока тот с нескрываемым удовольствием сжимал пальцы, словно впитывая страдания несчастной жертвы... Ни одному человеку не дано противостоять ледяному дыханию ожившего трупа... оно замораживает любого, заставляет душу смерзаться в тяжелый ком, а сердце – покрываться студеной коркой, не давая никому вырваться из этого плена, разбить незримые оковы... ни одному человеку – если только в его жилах на одну половину не течет пламя дракона. И оно пришло к ней на помощь. Сначала слабо, но потом все сильнее и сильнее, огонь начал разгораться, растопляя лед и согревая тело до кончиков пальцев, сжигая оцепенение смерти в костре необузданного гнева. Холодные руки сжались в кулаки, губы изогнулись в злобном оскале, а крылья медленно поднялись за спиной, отсвечивая в умирающих бликах костра зловещим багрово-алым сиянием. Фартхагл не видел ее, потому что был слишком поглощен чуть трепыхающейся в его хватке жертвой, а потому когда мощный порыв ветра заставил его резко обернуться, то он даже не успел опомниться, как девушка, подпрыгнувшая вверх на своих мощных задних лапах, камнем обрушилась на него с небес, вонзив свои кривые когти ему в спину и отшвырнув его прочь, как тряпичного, прочь от свалившегося наземь Леадара... Прочь! Она знала, что эта тварь мертва, что ее невозможно убить обычным способом, но все равно какой-то смутный инстинкт заставил ее вцепиться в горло противника, запустить пальцы ему в разорванную глотку, соприкоснуться с этой ужасающе холодной плотью. В этом теле не было жизни – но была магия! Оно двигалось, оно умели испытывать удовольствие или ярость... и оно умело убивать. Нет, это был не просто зомби, кукла в руках своего хозяина, марионетка, привязанная к этому миру тонкими нитями колдовства – это было что-то гораздо страшнее. И она во что бы то ни стало решила добраться до сути этой странной магии. А потому поступила одновременно просто и правильно – раскрыла душу навстречу волшебству. Она довольно долго искал его, но потом, разворошив все переплетения магии, пронизывающие тело этого существа, отыскала ее источник – нечто вроде сердца, если только возможно говорить о сердце трупа – и слилась с ним в единое целое, стремясь во что бы то ни стало уничтожить мерзкую тварь. Фартхагл в ее хватке закричал и забился от боли, но она не отпускала его, высасывая из его тела все, что там только было – и стараясь не обращать внимания, что этот дикий поток силы, захлестнувший ее с головой, вот-вот угрожал окончательно лишить ее рассудка и сжечь в пламени своей ярости. Никогда еще она не чувствовала столь мощного волшебства, столь потрясающей воображение силы... Каждая клеточка в ее теле горела, сжигаемая лютым пламенем, каждая жилка, каждый нерв был напряжен до предела, а огонь только прибывал, и он накапливался в ее теле, точно в кувшине, пока она не почувствовала, что сейчас умрет, если только не даст ему выход... Однако неожиданно он утих, и девушка повалилась на неподвижное тело своего врага, дрожа, как осиновый лист. Неужели кончилось... неужели кончилось... Послышались шаги, и рядом с ней неуклюже опустился на колени Леадар, его рука коснулась ее плеча.
- Гэбриэлла? – хрипло спросил он, и она подняла на него взгляд, полный невыразимой муки.
- Леадар, - прошептала она, но больше ничего не сказала, потому что именно в этот момент в ней что-то лопнуло, развалилось на куски, и она дико закричала от боли, от того ужаса, что раздирал ее тело, а она не имела возможности от него избавиться... они будто слились воедино с этим страданием, с этой пыткой... как две части ее души, драконья и человеческая, что сейчас бросились навстречу друг другу в поисках спасения... никогда прежде они не были так нужны друг другу, как в тот судьбоносный момент, никогда прежде они так не страдали... и, едва они соприкоснулись, как грянул мощный взрыв, а весь остров залила вспышка ослепительного золотого сияния, как будто на нем взошло новое солнце. Леадар, завопив от рези в глазах, отшатнулся прочь, закрывая лицо рукавом. Он не мог смотреть наверх, и только слышал, как отчаянно кричала Гэбриэлла, не в силах прийти к ней на помощь, но тут крик прервался, и вместо него над ним прогремел чудовищный рев, небо озарила последняя вспышка, и тут же, вырвавшись из пелены нестерпимого сияния, наземь рухнуло что-то огромное. Леадар едва успел отшатнуться в сторону, как земля содрогнулась под весом тела исполинского существа, упавшего на нее с небес.
- Гэбриэлла? – Леадар во все глаза смотрел на это создание, не желая верить глазам, - Гэбриэлла! – но она не отозвалась, ее глаза были закрыты, а дыхание – едва заметно. И все же она лежала перед ним – громадное существо в угольно-черной чешуе, длиной метров пятнадцать, с граненой головой, точеной шеей и длинным хвостом. По шее дракона, лишенной шипов, струилась длинная золотисто-рыжая грива из тонких перьев, а шрамы на левой стороне морды мучительно напомнили Леадару лицо его любимой... Да, это была она, Гэбриэлла, дочь Барвона. Месть Адальстара свершилась, и она стала драконом. Леадар почувствовал, что в уголках его глаз закипели слезы, и, наверное, он расплакался бы, но тут его внимание привлек стон с другой стороны драконьего тела, и, с трудом поднявшись на негнущихся ногах, он пошел туда, проверить, в чем там дело. Как оказалось, это был Морггур. Гному не очень повезло – половина его тела оказалась придавлена к земле тяжелой задней лапой дракона, так что Леадару пришлось постараться, чтобы вытащить его оттуда.
- Ох, - только и вымолвил Морггур, когда Леадар его вызволил, - Во имя всех скал и валунов, я и не знал, что камни могут летать! Эта штука свалилась на меня прямо с... – но тут он заметил чешуйчатый бок, возвышающийся прямо над ним, и недоуменно захлопал глазами, точно сова, - А это еще что за тварь? Откуда она здесь взялась?
- Это не тварь, добрый гном, - прошептал Леадар, говорить громче ему было трудно – в горле словно застряла острая рыбья косточка, - Это... она.
- Кто «она»? – не понял тот, но молодой Страж только махнул рукой на рыжую гриву драконихи. Некоторое время гном разглядывал ее, но потом на лице его отразилась страшная догадка, и Леадар молча кивнул.
- Но... как? – Морггур явно был ошарашен этим открытием, - Она же не всегда... Ты же не хочешь сказать, что на самом деле...
- Нет, - Леадар покачал головой, - Это не ее вина. И стала она такой не по своей воле... ты ведь не успел у нее спросить, почему одним прикосновением она может высосать из человека силы или даже убить его?
- Так она же волшебница? – гном развел руками, - А от них всего можно ждать. Я думал, это какое-нибудь заклинание или вроде того...
- Нет, - вздохнул Леадар, - Это не заклинание, это проклятие. Оно было наложено на Гэбриэллу больше года назад и... ты видишь, чем все кончилось. Процесс завершен.
- Невероятно, - Морггур смотрел на дракона в полнейшем изумлении, - Только вот... за что? Не понимаю... Она что, в чем-то провинилась?
- Вовсе нет, просто... Знаешь, я и сам узнал об этом совсем недавно, а Гэбриэлла не очень любит рассказывать о своем прошлом.
- Я ее понимаю, - кивнул гном, - Какая она огромная... Теперь в ней вряд ли признаешь ту хрупкую девушку, какой она была... Ну, может, не совсем хрупкую, - поспешно поправился он, вспомнив, как она выломала дверь в его камере, - но все же... не такую, - он потряс головой, - Клянусь каменным чревом Хурцвога! Девушка – и вдруг дракон!
- Да, - кивнул Леадар, - она изменилась. Но только внешне, я уверен.
- Хм, - гном подергал себя за косицу в бороде, - Ты уверен? Весьма опасное заявление, мальчик! Знаешь, в прошлом мой народ немало встречался с драконами, и мы неплохо их изучили, а потому мы знаем точно: с драконом ни в чем нельзя быть уверенным. Тебе никогда не понять его, если только ты сам не дракон, тебе не узнать, о чем он думает, чего хочет и к чему стремится. Эти существа разумны и даже мудры, так что поостерегись, юноша, иначе плохо кончишь!
- Но Гэбриэлла – не настоящий, не истиннорожденный дракон! – воскликнул Страж, - Она не такая! Просто ты не знал ее так, как знаю я! Она другая! И я не сомневаюсь, что в душе она все та же – добрая, открытая, чистая сердцем, как никто иной умеющая сочувствовать и сострадать! Она все та же! – и он положил руку на голову Гэбриэллы, провел ладонью по блестящей, переливающейся всеми цветами радуги чешуе.
- Я должен в это верить, - прошептал он, но так тихо, что никто больше не услышал, после чего тряхнул длинными золотистыми волосами и отправился на другой край поляны, где возле убитого темнокрыла лежала, закрыв глаза, его верная Вильвия. И всякий, кто взглянул бы сейчас в его глаза, понял бы, что эта ночь заставила его повзрослеть не на один год...
Гэбриэлла медленно приходила в себя, словно поднималась со дна глубокого темного озера, и каждое движение причиняло ей боль.
- Гэбриэлла...
Что-то слегка дотронулось до ее лица, и она открыла глаза. Она стояла на какой-то пустоши, укрытой полупрозрачным белесым одеялом тумана, и вокруг не было видно ничего, кроме этой жемчужной пелены. Странное место... Кажется, она уже бывала здесь... но когда? Трудно вспоминать...
- Гэбриэлла...
Опять! Она узнала этот голос! Она чувствовала, что враг рядом, и почти рефлекторно сунула руку за спину, нащупывая рукоять меча... но его там не было!
- Что, забыла прихватить с собой оружие? – Мардон, укрытый туманом, коротко и зло хохотнул, - Сочувствую... – и тут он показался сам – закутанная в плащ фигура со светящимися глазами, - Но это лишь значит, что то, что должно было случиться много лет назад, произойдет здесь и сейчас, - он усмехнулся, - Тебе понравился мой посланник? Я видел, как тепло вы с ним пообщались...
- Ты... Твой?
- А ты думала, что перехитрила меня? – и он опять зашелся в хохоте, - Глупая девчонка! Ты попалась на мою удочку, точно молодая жирная форель, и теперь ты от меня не уйдешь! Игра в кошки-мышки кончилась, настало время для последней схватки! Давай узнаем, кому из нас суждено умереть! – и он повел рукой, на которой тут же вспыхнуло темное пламя.
- Сам напросился, - прошептала Гэбриэлла, и ее ладони озарил золотой огонь. Точно волки в зимнем лесу, они закружили друг против друга, магия против магии, ярость против ярости... отражения в кривых зеркалах. Они в точности повторяли движения друг друга, словно читая чужие мысли, и когда они наконец атаковали, то магическое пламя одновременно сорвалось с их ладоней, раздался оглушительный взрыв, тьма и золото смешались, а волна мощной энергии заставила обоих бойцов отшатнуться в разные стороны.
- Хм, - Мардон явно был немного удивлен, - Волшебники Сальванги неплохо тебя обучили, дочь Барвона. Но это тебе не поможет.
- Да ну? – огрызнулась она, - Сейчас проверим! – и, резко выкрикнув магическую формулу, она послала в него волшебную сеть, которая должна была опутать его с головы до ног и прожечь насквозь, но Мардон только расхохотался и одним легким движением руки заставил чары развеяться.
- И это все? – спросил он с издевкой, - Может быть, я переоценил твои возможности?
В ответ Гэбриэлла свирепо зарычала и, сконцентрировав свою магическую энергию в виде огненного шара, швырнула его в противника, однако до Мардона он не долетел – на половине пути его встретил какой-то силовой барьер, который обхватил его и с еще большей яростью послал обратно. Девушка успела только вскрикнуть, как ее собственное волшебство обрушилось на нее, смяло и отбросило прочь с такой силой, что она чуть не сломала себе спину, рухнув наземь, и магические путы оплели ее руки и ноги, не давая подняться... да что там подняться – толком пошевелиться. Она лежала, распластанная, как на алтаре, пока из тумана не выплыла мрачная тень и не остановилась рядом.
- Ну что? – в голосе Мардона слышалось жестокое веселье, - Помогли тебе твои чары? Ну же, ударь меня, и я с радостью вырву сердце из твоей груди!
- Почему ты меня так ненавидишь? – воскликнула она, - За что? Я не сделала тебе ничего дурного, но ты преследуешь меня, как преступницу!
- Для меня ты и есть преступница, - он поджал ноги и сел рядом, явно решив насладиться моментом, - Ты и все люди, какие только живут на свете. И все вы для меня равны. Я бы уничтожил все ваше племя, если бы только хватило сил, - в его голосе послышалось сожаление, - Но я один, так что придется уступить это дело кому-то другому, кто придет после меня. Что ж делать, значит, таков мой путь, - и он легким поворотом кисти заставил свою ладонь покрыться язычками темного пламени, - А жаль. Жаль.
- Но разве ты сам не человек? – она смотрела на него во все глаза.
- Я? Человек? – и он расхохотался, - Вот уж насмешила так насмешила! Но уверяю тебя, Гэбриэлла, я человек не больше, чем эльф или гном. Да что мне тебя уверять... сама увидишь, - он посмотрел на нее, и в его глазах полыхнул огонь, - Перед тем, как я уничтожу тебя!
- Ну уж нет! – неожиданно раздался яростный вопль, туман разорвала вспышка красного света, и вперед выскочил... Леадар! Его сверкающий меч врубился в Мардона, и, будь это обычный мир, рассек бы его пополам, но это было царство теней и образов, а потому Мардон легко отскочил в сторону, а губы его изогнула презрительная усмешка.
- Так-так, кого я вижу! Принц пришел за своей принцессой! – и он засмеялся, - Как мило, теперь можно одним ударом вас обоих отправить в небытие!
- Ошибаешься, - прорычал Леадар и, заведя меч за плечо для удара, прыгнул вперед, намереваясь отрубить Мардону половину руки, но тот попросту... подставил ее под лезвие меча, и тот прошел сквозь нее, даже не задержавшись!
- Глупец! – расхохотался темный колдун, - Ты так и не понял, что в этом мире твое жалкое оружие бесполезно? Тебе не победить меня! – и, собрав магию в форме небольшой сферы, он швырнул ее в молодого Стража. Леадар попытался заслониться, но заклинание все же настигло его, и его отшвырнуло назад.
- Леадар! – закричала Гэбриэлла, - Не трогай его!
- Я его не трогаю, - усмехнулся Мардон, - Я к нему даже не прикасаюсь, - после чего послал в юношу еще одну сферу, а Гэбриэлла, зарычав, рванулась что было сил... и путы не выдержали – они лопнули, как подгнившие веревки, и она, даже не вставая, взвилась в воздух в сумасшедшем прыжке.
- А, ты тоже решила поиграть? – Мардон щелкнул пальцами, и что-то тяжелое ударило Гэбриэллу в грудь, отчего она отлетела прочь, а Мардон вновь повернулся к Леадару, - Ну что ж, мне нравятся такие забавы! – и, как-то замысловато вывернув кисть, он зажал юношу в невидимых тисках, после чего резко сжал кулак, и Леадар закричал от боли.
- Леадар! – Гэбриэлла бросилась к нему, - Держись!
- Лучше о себе подумай, - фыркнул Мардон, и тут девушка почувствовала, как мощный поток энергии налетел на нее, угрожая сбить с ног, но она пригнулась и устояла. Наклонив голову и сжав зубы, она сделала шаг вперед.
- А ты упрямая, - Мардон усилил заклинание, но Гэбриэлла не сдавалась. Крики Леадара, различимые даже сквозь рев магической бури, звучали для нее, как набат, и она не желала сдаваться, она упорно сопротивлялась вражескому колдовству, продвигаясь вперед, и эта боль, слившаяся из всего, что случилось за ней в течение этого трудного года – утраты отца, обмана Киррана, смерти Агеана, - все это назревало в ее душе, подобно воспаленной ране, пока не прорвалось наружу, и Гэбриэлла, закричав от переполняющего ее страдания, почувствовала, как некая странная сила сконцентрировалась в ее руках, принимая некую форму, и она изо всех сил вцепилась в нее, сжала в ладонях знакомую витую рукоять, подняла над головой сверкающее лезвие... Коготь Ночи свистнул, разрезая воздух, и с легкостью распорол сплетение чар, заставив бурю вмиг утихнуть, после чего Гэбриэлла, издав почти звериный рев, бросилась вперед, и ее меч разрубил Мардона пополам, заставив того, протестующее завопив, распасться темной дымкой и исчезнуть. Леадар тут же неуклюже шлепнулся наземь, и Гэбриэлла, забыв обо всем, бросилась к нему.
- Леадар! – она схватила его за руку, - Что ты здесь делаешь?
- Я пришел за тобой. Ты... кричала во сне, а потом я заметил, как ты пыта-ешься колдовать, но никак не мог тебя разбудить, - он вымученно улыбнулся и ласково провел дрожащей рукой по ее щеке, - Прости, что не пришел раньше. Я даже не представлял, с каким могущественным врагом ты сражаешься!
- Ты поспел как раз вовремя, - она с наслаждением провела ладонью по его руке, не боясь исторгнуть из него душу этим прикосновением, - Спасибо тебе...
- Тебе спасибо, - он улыбнулся, - Ты такая храбрая!.. А где Коготь?
- Он здесь, - и она прикоснулась к своей груди, а Леадар недоумевающее поднял бровь.
- Внутри тебя, что ли?
- Нет. Он часть меня. Это... не совсем одно и то же. Но оставим вопросы на потом. Нам пора возвращаться... пока Мардон снова не атаковал.
- Да, ты права, - кивнул он с явной неохотой и растворился в клочьях тумана, а Гэбриэлла, вздохнув, последовала за ним... и очнулась в своем собственном теле. Оно показалось ей ужасно тяжелым... и каким-то странным. Она некоторое время полежала молча, но потом с трудом открыла глаза. Хм, она лежала на животе, с чего бы это вдруг? Застонав, она попыталась поднять руку, чтобы потереть лоб – у нее адски болела голова, но, едва она подняла ее на уровень глаз, как застыла на месте, а рот ее раскрылся в беззвучном крике. Рука, куда делась ее рука?! Вместо нее она увидела чешуйчатую драконью лапу, с громадными когтями! Застонав, она вскочила на ноги... вернее, на лапы, и тут же поняла, что с ней случилось, даже не посмотрев на себя и не видя своего громадного тела... А что самое страшное – это уже был не сон, а самая что ни на есть явь.
- Гэбриэлла, - услышала она, и, обернувшись, увидела Леадара, что шагнул к ней. Он-то проснулся человеком... А что он увидел вместо девушки, которую любил? Монстра! Чудовище! Дракона!
- Не подходи ко мне! – взвизгнула она, отшатнувшись прочь, - Не прибли-жайся!
- Гэбриэлла, ты что? – он удивленно вскинул брови, - Это же я, Леадар. Ты что, не помнишь меня? Мы же столько времени были вместе...
В ответ дракониха издала нечто среднее между яростным ревом и полным боли стоном, после чего, высоко подпрыгнув в воздух, мощно взмахнула крыльями и птицей бросилась в небо. Постепенно бледнеющая ночь распахнула перед ней свои звездные объятия, тут же поглотив ее, а Леадар стоял и смотрел ей вслед, совершенно ошеломленный и сбитый с толку.
- Ты сейчас ей не поможешь, - раздался голос Морггура, и гном похлопал его по локтю – выше он не доставал, - Она испугана и растеряна, и не станет тебя слушать, что бы ты ей ни сказал. Дай ей время.
- Но я боюсь, что она улетит, и я навсегда потеряю ее, - прошептал Леадар, и предательская влага задрожала в уголках его глаз, - Я и так потерял всех тех, кого любил – мою семью, Агеана, Вильвию... а теперь еще и она! – он зажмурился, но слезы все равно потекли, оставляя на щеках соленые дорожки, - Если и она исчезнет из моей жизни... я тогда не знаю, кому я останусь нужен.
- Но ведь она любит тебя.
- Надеюсь, что да...
- Тогда не раскисай. Надейся и жди. Это все, что тебе остается, - после чего, еще раз хлопнув его, гном отошел в сторонку, а Леадар еще долго стоял на краю поляны и молчал, а слезы все текли и текли, скатываясь в траву каплями росы, пока та, кого он любил всем сердцем, улетала все дальше, то взмывая вверх, то камнем падая вниз, в безумной пляске среди осенних ветров пытаясь расплескать свое отчаяние. Она кружила над островом, не зная покоя, пока окончательно не вымоталась, и, поняв, что вот-вот упадет, неуклюже опустилась на какую-то прибрежную скалу, свесив голову вниз и глядя на свое отражение – черную тень на фоне постепенно светлеющего неба.
Вот и все. Кончилось. Адальстар добился своего... И что теперь с ней будет? Куда ей идти? Она тяжело вздохнула. Впрочем, чему тут удивляться? Она ведь знала, что это случится... не знала только, когда, но в неизбежности этого не сомневалась. Нельзя же, в самом деле, вечно убегать... И вот она, новая, она смотрит на себя саму из обсидиановых волн, и молчит, потому что знает – стоит ей произнести хоть слово, и прошлого уже не вернуть... никогда. Никогда... И со стоном, напоминающим плач, она протянула лапу вперед, коснувшись ею воды... но тут заметила, как странно блестят ее когти, и недоумевающее подняла ее к глазам. Слабый свет звезд отразился на ее когтях, и она поняла, что они... стальные и холодные, как лед, а их поверхность покрыта знакомой вязью.
- Коготь Ночи, - прошептала она имя меча, что слился с ней в единое целое, - Зачем... Ты должен был защищать наш мир... зачем ты присоединился ко мне в моем изгнании? Ты же знаешь, я теперь дракон... я не смогу по достоинству использовать твою силу.
В ответ когти ее слегка засветились, и в голове Гэбриэллы негромко прозвучал чей-то голос, странный и незнакомый: «Моя сила теперь твоя... Такова судьба. Мы отныне неразделимы, и я буду сражаться, бороться и убивать, когда будет нужно, но только в твоем теле я смогу исполнить свое предназначение. Ты – моя единственная владелица, и я тебя не оставлю, пока ты будешь воином на стороне добра». После этого он умолк, но Гэбриэлла еще долго сидела неподвижно, обдумывая услышанное.
- Выходит, мне все же придется снова встретиться с Мардоном, - прошептала она, - Снова... Хотя, разве у меня есть выбор? Он от меня не отстанет и не успокоится, пока не убьет меня, так что я могу либо драться, либо просто покорно ждать, пока он не уничтожит меня, - она медленно сжала когти, и они проскрипели по камню, оставляя на нем глубокие борозды, - Выходит, что бы я ни делала, судьба все равно предрешена, да? И я не могу никак изменить ее? Даже если вот прямо сейчас брошусь со скал в воду и утону? – она посмотрела вниз, на холодную темную воду, как будто и впрямь планировала спрыгнуть, но только вздохнула и устало легла назад, - Но я же не спрыгну... Нет, я не смогу. Я слишком не хочу умирать... Выходит, мне придется идти дальше. И встретить свою судьбу, какой бы она ни оказалась. Что ж, ладно, - и она медленно поднялась на лапы, - Я сделаю то, что должна. Потому что я все еще Гэбриэлла, дочь Барвона, ученица Агеана, подруга Леадара, и я не отступлю! Я не сдамся просто так, ты слышишь, Адальстар? Слышишь, Мардон? Я не сдамся! – и, взревев, она взмахнула крыльями и сорвалась в полет. Она ни о чем не думала. И не сожалела. Но утром, когда Леадар, задремавший под деревом, неожиданно проснулся, то увидел ее, лежавшую рядом, и в ее зеленых глазах застыло непроницаемое выражение.
- Куда теперь? – спросила она, - На Агнорган?
- Да... но сначала нам нужно в Теллевиор... в столицу Империи, - сказал Леадар, - Там Морггур сможет найти соплеменников и вернуться домой... просто мне он упорно не желает говорить, где его дом.
- Это тайна моего клана, - буркнул гном, - Мы неохотно раскрываем ее даже представителям своего народа, не то что... вам, - он посмотрел на Гэбриэллу, но она даже не оглянулась на него.
- Теллевиор так Теллевиор, - равнодушно промолвила она, - Вы тут все закончили?
- Да, - Леадар с болью посмотрел на небольшой холмик свежевскопанной земли, - Я похоронил Вильвию... Ты не хочешь с ней попрощаться?
Дракониха не ответила, но нагнула шею, предлагая юноше взобраться на нее, и Леадар, тяжело вздохнув, ухватился за длинные перья ее гривы, после чего перебросил ногу через ее шею и сел на нее верхом.
- Давай, Морггур, нам пора, - он протянул гному руку, но тот отчаянно замотал головой.
- Ты что, с ума сошел? Я ни за что так не полечу!
- Делай, что говорят! – рявкнула Гэбриэлла, - Или ты хочешь, чтобы Мардон по наши души еще одну тварь прислал?!
- Но я же упаду!
- А я тебя поймаю, - она оскалила зубы, тем самым лишив его малейшей возможности продолжать этот бесполезный спор. Зубы у драконихи были длиной с его ладонь... Негромко, но витиевато ругаясь, Морггур ухватился ха протянутую руку Леадара, и тот затащил его наверх, усадив перед собой, после чего Гэбриэлла поднялась во весь рост.
- Ох, - Морггур покрепче уцепился за ее гриву, - Песчаник и известняк, во что же я себя втравил! – после чего крепко зажмурился и сжался в комок, причем как раз вовремя – в следующий момент дракониха резко распахнула крылья и начала набирать высоту, с каждым взмахом крыльев поднимаясь на несколько метров. Ее могучие мышцы с силой толкали воздух, и она довольно быстро поднялась выше деревьев, откуда остров виднелся, как на ладони. Немного покружив над ним и выбрав нужное направление, дракониха, по-прежнему сохраняя гробовое молчание, понеслась на северо-запад. Начинался новый путь...