- Почему это случилось? – наконец спросил он у Керельтана, даже не поворачивая головы, - Если знаешь, скажи мне, прошу.
- О чем? – спросил феникс.
- Почему погибла Лунная Роща? И куда пропали мои родители? Может быть, ты слышал... может быть, тебе рассказывали! Скажи мне!
- Увы, друг мой, - Керельтан печально вздохнул, - Мы мало что знаем о той трагедии, что случилась здесь, в Лунной Роще, да и то немногое, что нам известно, скорее можно назвать всего лишь слухами...
- Скажи мне, - упрямо тряхнул головой Арстелион, - Что тебе известно?
- Совсем немного. Отец рассказывал мне, что лет двадцать назад Пограничный Отряд донес до его ушей страшную весть – о том, что Фаландар и Эвеллис, молодая пара единорогов, которых он всегда считал своими друзьями, исчезла из Лунной Рощи, и никому не было известно, что с ними стало. Кто-то говорил о крысоголовах, другие – о нападении каких-то чудовищ, но чаще всего звучало лишь одно имя: Керр.
- Керр, - прошептал Арстелион. О нем он слышал довольно мало, но и этого хватало, чтобы его сердце сжалось от ужаса, - Так это он погубил моих родителей? Но почему?
- Я не знаю, - вздохнул Керельтан, - Может быть, когда мы доберемся до долины, ты сможешь поговорить с моим отцом и другими фениксами. Может быть, они смогут сказать тебе что-то более определенное.
- Хорошо, - прошептал наш герой, и больше не произнес ни слова, ни единого слова, пока шагал вдоль реки, думая о чем-то своем. Постепенно ночь все больше уступала рассвету нового дня, и звезды одна за другой исчезали из виду, предвещая восход солнца, пока оно само не показалось из-за горизонта, заставив тьму окончательно рассеяться и залив небеса нежной золотистой лазурью. В его лучах даже голые стволы деревьев словно засветились мягким сиянием, скрашивающим их нынешний жалкий облик, и Арстелион, глядя на них, позволил себе слабо улыбнуться, но все же он не мог не признаться себе в том, что был рад, когда Керельтан сказал ему повернуть прочь из Рощи, к Серым скалам, что сплошной стеной возвышались впереди. Он оглянулся лишь однажды, и на миг ему показалось, что какая-то белая тень промелькнула среди деревьев... он мог поклясться, что слышал чей-то смех, чьи-то голоса... но потом понял, что ему лишь показалось, и только обло-манные ветки молчаливо тянутся ему вслед, будто уговаривая вернуться... присоединиться к ним в их скорбном небытие. Арстелион вздрогнул и торопливо зашагал дальше, но про себя поклялся, что обязательно узнает, какой рок пал на его дом и на его семью, и сделает все возможное, чтобы отомстить за своих родителей! От этих слов, пусть и беззвучных, походка его стала тверже и словно бы тяжелее, а под черной шкурой начали заметнее перекатываться тугие напряженные мышцы. И потому когда раздался резкий свист, он действовал, даже не задумываясь – пружинисто и резко прыгнул в сторону, одновременно повернувшись всем корпусом туда, откуда грозила неведомая опасность. От его маневра Керельтан чуть не свалился вниз, однако, едва увидев воткнувшуюся в землю стрелу с зеленым оперением, все понял и закричал:
- Стойте! Стойте, это я! Фельтун! Это я, Керельтан! Керельтан! Я вернулся!
- Что тут, во имя всех Духов...? – начал было Риккен – он всеми лапами вцепился в свой мешок и в гриву Тельмиры, которая вслед за Арстелионом шарахнулась в сторону, - Дохлый крысоголов, я же говорил, что от этого мелкого ничего хорошего ждать не приходится!
- Перестань, - шикнула на него Тельмира, следя за Арстелионом, который, в свою очередь, внимательно оглядывался по сторонам, обшаривая скалы настороженным взглядом, и когда откуда-то сверху вниз была сброшена длинная веревка, по которой ловко спустилось какое-то странное пушистое существо, он тут же свирепо всхрапнул и поднялся на дыбы, однако незнакомец лишь прохладно взглянул на него и негромко, совершенно спокойно заметил:
- Не советую. Вы окружены многочисленным отрядом, и они по первому моему слову изрешетят тебя так, что муку можно будет отсеивать, так что угомонись и лучше по-хорошему верни нам принца Керельтана. Я повторяю лишь единожды, - и он провел лапой назад, указывая на каменные склоны, где и вправду расположились несколько полностью готовых к бою лучников и пращников, не спускавших глаз с молодого единорога.
- Фельтун! – неожиданно воскликнул Керельтан, - Ты не понял, я не в плену! Арстелион спас мне жизнь! Сейчас же скажи своим воинам опустить оружие!
- Да? – кажется, тот был слегка удивлен, - Правда? Что ж, тогда разумеется, - и он кивнул своему отряду, явно пытаясь скрыть смущение, - Тогда прошу прощения, принц... у тебя и у твоего друга. Я не знал.
- Но сначала решил стрелять, а уж потом разбираться, кто таковы, - заметил Арстелион, хотя почти беззлобно – этот пожилой вояка ему даже нравился.
- Да... напряжение, знаете ли, - тот поскреб когтем по поясу, словно отти-рая какое-то пятнышко грязи, - Мы уже несколько дней ищем принца, и когда увидели его... немного не сдержались. Прошу нас простить.
- Хорошо, только в следующий раз сперва все же выясняйте, в кого вы все-таки целитесь, - недовольно буркнул Риккен, потирая раненое крыло – кажется, он неловко сдвинул его и теперь злился, хмуро разглядывая Фельтуна. Впрочем, Тельмира и Арстелион тоже смотрели на него… правда, скорее с дружеским любопытством. Всем своим видом он напоминал белку, только ростом был с десятилетнего ребенка и передвигался на двух задних лапах, судя по всему, не испытывая по этому поводу никаких неудобств. Одет он был в тунику защитного зелено-бурого цвета, тонкую стальную кольчугу, что была густо расцвечена бесформенными пятнами коричневой краски, и такой же маскировочный плащ с капюшоном, за плечом его привычно примостился длинный (по сравнению с его ростом) тисовый лук и полный длинных зеленых стрел колчан, а на поясе повис короткий меч в простых кожаных ножнах. Глаза у него были темно-карие, окруженные мелкими морщинами, выдающие немалый возраст и нелегкую жизнь, а шкура – покрыта такими шрамами, что можно было только диву даваться, как это он до сих пор дышит и ходит.
- Ну... насколько я понимаю, вы в долину направляетесь? – выдержав необходимую паузу, спросил Фельтун, и Керельтан кивнул, после чего тот отвесил поклон и сказал, - Я и часть моих воинов будут сопровождать вас.
- Благодарю, - кивнул Керельтан, и тот, кивнув ему, проворно вскарабкался на скалы, резко свистнул и выкрикнул несколько отрывистых команд, чтобы перегруппировать свой отряд.
- Это, насколько я понимаю, и есть Пограничный Отряд, о котором ты упоминал? – спросил Арстелион.
- Да, это он. Именно Фельтун, тогда еще не командир, а гонец, принес моему отцу известия об исчезновении твоих родителей, - грустно ответил Керельтан, и единорог кивнул, не сводя взгляда со старого воина, пока тот разделял своих подчиненных на две группы, одна из которых должна была остаться в ущелье, а вторая – идти вместе с принцем. При этом не раз упоминалось имя молодого феникса, и Арстелион отметил, с каким уважением суровые воины отзываются о короле Междуречной долины.
- Видно, они все до единого преданы твоему отцу, - заметил по этому поводу наш герой, - А ведь они не фениксы. Как же так случилось, что они служат ему?
- О, это давняя история, - улыбнулся Керельтан, - Видишь ли, много лет назад, во времена правления моего прапрапра... очень много «пра»... деда, Хартелана, фениксы прослышали о том, что к западу от их владений многочисленная банда разбойников напала на селение белок, где в то время находились только старики да дети. Когда воины вернулись домой, они обнаружили лишь гору трупов посреди дымящихся развалин... Понимая, что оставшимся в живых, как бы они ни были отважны и яростны в бою, не справиться с негодяями собственными силами, мой предок послал им в помощь боевой отряд, в том числе и своего сына, Миртельдара. Вместе они сумели разгромить ту шайку и отомстить за погубленные жизни невинных. В том бою Миртельдар едва не погиб, получив серьезное ранение, и белки сопровождали его до самой Междуречной долины, чтобы лично отблагодарить короля за проявленное великодушие. Ну, а дальше... Идти им было некуда, и Хартелан предложил им остаться в своем королевстве, на что воины охотно согласились. С тех пор они верой и правдой служат нашем роду и всему племени, и в войске моего отца нет более почетного звания, чем быть членом Пограничного Отряда! – он улыбнулся подошедшему Фельтуну, и тот почтительно кивнул, сказав:
- А для нас, боевых белок, нет большей чести, чем называться воинами ко-роля Междуречной долины! И, пока мы живы, ни один враг не посмеет ворваться туда, ибо тогда его встретят наши копья, стрелы и мечи! – после чего он добавил, - Но скажи же, принц, где ты пропадал? Твой отец просто все королевство с лап на голову поставил!
- Если я тебе расскажу, ты меня просто высмеешь, - улыбнулся Керельтан, - Все, что произошло со мной в последние дни, было непрерывной чередой глупости, бахвальства и пустой гордыни. Видно, прав был отец, когда говорил, что даже дракону не дано подняться выше солнца!
- Это хорошо, что ты сумел понять это в столь юном возрасте, - усмехнулся Фельтун, поглаживая, свои щетинистые усы, - Мне на это понадобилось несколько лет... Но все обошлось, ведь правда?
- Ну, я же живой, - засмеялся Керельтан.
- Действительно, - фыркнул Арстелион, и все трое засмеялись, после чего Фельтун с интересом взглянул на нашего героя.
- Хм, признаться, я многое в жизни повидал, но черного единорога встретил впервые... Как тебя зовут?
- Арстелион. Сын Фаландара.
- Вот как? – Фельтун посмотрел на него почти с удивлением, - Ты и есть сын Фаландара? Но мы думали, что ты погиб!
- Вы ошибались, - слабо улыбнулся наш герой, и старый воин, рассмеяв-шись, крепко хлопнул его по плечу, сказав:
- Надо же, сын! Как время летит... А знаешь, если тебя выкрасить в белый цвет, малыш, ты был бы очень похож на своего отца! У тебя взгляд Фаландара. Вот только твоя манера держаться… в этом ты больше похож на Эвеллис.
- Ты знал моих родителей? – удивился Арстелион.
- Ну, а как же иначе? Не близко, конечно, но пару раз мы с ними встреча-лись. Хорошие были единороги, истинная гордость своего племени! И такой странный, если не сказать – страшный конец... – он потер глаза, пояснив, - Что-то попало... В общем, рад с тобой познакомиться, Арстелион, - и, кивнув ему напоследок, он торопливо пошел вперед, а Керельтан с грустной улыбкой сказал:
- Кажется, тебе удалось довести нашего несокрушимого Фельтуна до слез, дружище. А я уж думал, он не умеет плакать...
- Все мы умеем, - промолвил Арстелион, - Умеем испытывать боль, умеем радоваться и грустить. Наверное, это и есть признак того, что мы все еще живы, - после чего, передернув плечами, он замолчал. Путь до Междуречной долины был долог, но белки предусмотрительно вели наших друзей по самым проходимым ущельям, не испытывая их на крутых склонах, так что добрались они без особых приключений, и на закате преодолели последний перевал, отделявший их от родины Керельтана – зеленого оазиса в сером окружении молчаливых скал. Две весело шепчущие речки голубыми змейками извивались по дну долины – Фельтун назвал их Аулеем и Бирингией, Братом и Сестрой. Весть о возвращении пропавшего принца уже, видимо, облетела все племя, и их встречали тут же, у кромки леса. Фениксы, большие, размером с орла, но неизмеримо более могучие ало-золотые птицы с длинными блестящими хвостами сидели на всех ветвях и пели дивные песни, а впереди своих поданных, как и полагается правителю, стоял сам Трангарас. Он был не самым крупным среди своего народа, и от простых воинов его отличал только золотистый узор перьев на груди, напоминающий языки пламени, да тонкая тиара на голове, украшенная красным камнем, но по той особой гордой стати и спокойному выражению мудрых темных глаз любой мог понять, кто здесь король. Дружный гул и смех, словно облако, висел над головами фениксов, вылетевших из своей чащи, чтобы поприветствовать вернувшегося принца, но Арстелион не мог не заметить, что, стоило ему приблизиться, как большая часть голосов стихла, и все взгляды обратились в его сторону. Чего в них было больше – недоумения, страха или гнева, он сказать не мог, но ему это не очень понравилось, и, когда Керельтан немного разрядил обстановку, спорхнув с его шеи и бросившись к отцу, ему сразу стало намного легче.
- Отец, отец! – чирикал юный феникс, - Как же я рад тебя видеть!
- А я рад не меньше! – Трангарас с искренней улыбкой обнял своего птенца, - Где же ты пропадал, непоседа? Я так волновался!
- Я... я в беду попал, но Арстелион меня выручил. Если бы не он, я бы не смог к тебе вернуться!
- Что ж, тогда от лица всего моего племени, как его король, и от себя лич-но, как отец, я приношу тебе свою благодарность, - сказал Трангарас и низко поклонился нашему герою, отчего тот смущенно вспыхнул и пробормотал:
- Но я не сделал ничего особенного, Ваше Высочество. Я лишь помог тому, кто в этом нуждался, ничего более.
- Тем более я благодарен тебе, друг мой, - сказал король, - И скромность твоя тебя лишь украшает. Добро пожаловать в Междуречье!
Остальные фениксы ответили ему гулом, не слишком дружным, но довольно громким. Наш герой видел, что некоторые явно недовольны словами короля, кто-то даже в открытую выражает протест, и от этого ему стало не по себе. Тем временем Трангарас о чем-то говорил с Фельтуном, и потом, кивнув старому воину, отпустил его взмахом крыла. Тот поклонился и, подмигнув на прощание Арстелиону, зашагал прочь, позванивая кольчугой. Едва же он достиг края скалы, как его невидимые среди камней и деревьев солдаты сбросили ему веревку, и тот поразительно проворно взобрался наверх, после чего исчез, как и не было его.
- Пойдемте, друзья, - Керельтан дотронулся до Арстелиона крылом, - Вам нужно хорошо отдохнуть.
- Надо же, первая хорошая новость за весь день, - подал голос Риккен, и наш единорог невольно улыбнулся – самург явно не спешил себе изменять! Правда, в лесу фениксов было не слишком просторно, но им с Тельмирой, что явно заробела и помалкивала, места хватало. Огненные птицы провожали их всю дорогу, перелетая с дерева на дерево, но песен не пели, и вообще вели себя довольно настороженно, будто чего-то ожидали. Чего-то нехорошего...
- Почему они так смотрят на меня? – тихо спросил Арстелион у Керельтана, но тот лишь ободряюще на него посмотрел и сделал жест крылом, словно говоря: позже, позже объясню. Решив, что на это есть веские причины, молодой единорог приумолк, пока Трангарас, что летел впереди, не вывел их к берегу Аулея, туда, где широкая река спускалась со скал каскадом маленьких водопадов, а старый ивы на ее берегах сулили покой и прохладу.
- Здесь вы можете хорошо отдохнуть, а мы позаботимся о ваших ранах, - сказал король, усаживаясь на ветку, и Арстелион, кивнув, все же спросил:
- Скажи, добрый король, почему твои подданные так встретили меня? Неужели за те несколько лет, что прошли со смерти Лунной Рощи, они забыли о том, кто такие единороги?
- Они помнят, Арстелион, - покачал головой тот, - Но ты не совсем обычный представитель своего народа. А мы, огненные духи – одни из немногих, что до сих пор хранят память о пророчестве, исполнение которого связано с появлением среди нас черного единорога.
- Но почему тогда они боятся меня?
- Они боятся не тебя. Мало что может напугать феникса, но есть то, отчего даже самые храбрые из нас испытывают ужас – перемены. Именно ожидание перемен, чего нового, незнакомого и невероятного, чего мы не знаем и не можем знать – вот что нас пугает. Перемены несут неопределенность и, как следствие, попытки во всем этом разобраться, а вслед за ними может наступить сумятица и хаос, - Трангарас печально вздохнул, - А в мире, в котором мы сейчас живем, в этом диком бурящем море, уже поглотившем немало жизней, городов и целых королевств, мы слишком сильно ценим то, что сумели удержать за прошедшие столетия, крепко, как утопающие за тонкие ветви ив, цепляемся за хотя бы кажущиеся стабильность и нерушимость этого хрупкого порядка вещей. Вот почему фениксы Междуречной долины так восприняли твое появление здесь, Арстелион. Прошу тебя, не сердись на них. Это не ненависть. Это страх... хотя я и не знаю, что хуже.
- Тогда мы уйдем завтра утром, - сказал Арстелион и посмотрел на своих друзей, - Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя, Трангарас, были проблемы со своим собственным народом. Но, Риккен, Тельмира, если вы не готовы...
- Я пойду с тобой, - тут же откликнулась кобылица, - Ты и сам это знаешь.
- Знаю, - он улыбнулся, - А ты, Риккен?
- А ты попробуй меня здесь удержать, - буркнул самург, - Я не для того из Тайнолесья с вами ушел, чтобы с этими подушка... с фениксами лясы точить.
- Мне очень жаль, - Трангарас опустил взгляд.
- Ничего, не стоит, - Арстелион улыбнулся ему, - Ты поступаешь, как на-стоящий король, добрый феникс. Твоему народу повезло с правителем. Но, прежде чем мы уйдем, могу я спросить тебя кое о чем?
- Разумеется, спрашивай.
- Ты знал моих родителей? Фаландара и Эвеллис? Знаешь, куда они исчезли?
- Ах, друг мой, - вздохнул феникс, - Уже сотни лет я живу под солнцем, но все же тот день, когда я узнал о случившемся с ними, как будто выжжен в моей памяти, и я не забуду его, пока дышу. Я был хорошо знаком с твоим отцом и очень уважал его, считая своим близким другом... надеюсь, что и он относился ко мне так же, а потому известие об их исчезновении потрясла меня до глубины души. Сперва я просто не поверил, а потому приказал своим воинам, в том числе и Пограничному Отряду, обследовать всю Лунную Рощу, однако они никого не обнаружили – ни Фаландара, ни его супругу... ни тебя. И знаешь... наверное, я не слишком удивился, получив подтверждение своих страхов.
- Страхов? Значит, ты предполагал, что такое произойдет?
- Да.
- Но почему тогда ты их не предупредил?!
- Я пытался, но, поверь мне, Фаландар просто не стал слушать меня. Твой отец был гордым, могущественным единорогом в полном расцвете сил – кто бы посмел с ним тягаться? Он считал, что мои страхи беспочвенны, что он способен уберечь себя и свою семью от любого зла, не предав свою любимую Рощу... но разве Керра можно назвать просто «злом»?
- Керра? Так это все-таки он...?
- Я почти уверен в этом. Видишь ли, незадолго до той трагедии до меня начали доходить тревожные слухи о том, что произошло далеко к западу отсюда, за Туманными горами, в Мглистых Землях, ныне окутанных тьмой и властью Керра. Говорили, что какой-то провидец, служащий при дворе Темного – да будь проклято его имя! – явился однажды пред очами Повелителя Тьмы и произнес такие слова: «Велико твое могущество и многочисленны твои несметные войска, но берегись, владыка, ибо даже камням отмерен их век, и погибель твоя скоро явится в этот мир, сверкая огнем на острие волшебного рога хранителя лесов!» После этого, как говорят, тот прорицатель упал рядом с троном и умер... а может быть, и сам Керр разорвал его в ярости, узнав, что, оказывается, он не так всесилен, как хотел бы сам. А хранители лесов… так издревле прозвали твой народ, Арстелион. И вот с тех самых пор единороги и начали исчезать из своих дремучих дебрей, таинственно и безвозвратно. И я не знаю, остались ли они еще на свете. Не знаю… хотя боюсь, что ты действительно последний из них, - и, чувствуя, что должен что-то добавить, он прошептал, - Прости, Арстелион. Это все, что я могу тебе рассказать.
- Все равно, это больше, чем я знал до этого, - сказал тот, явно почти не слыша последних слов короля. Взгляд его затуманился от слез, и он скорбно опустил голову, а Тельмира, подойдя к другу, обняла его и прижалась к его вздрагивающему плечу.
- Будь проклят этот Керр! – Риккен яростно оскалил зубы, - Ух, если я до него все же доберусь, я...
- Боюсь, что не получится, маленький храбрец, - сказал Трангарас, - Керр слишком могущественен. Так просто его не одолеть.
- Но должен же быть способ! – воскликнул самург, - Неужели мы так просто будем терпеть этого тирана в своей Стране?
- Даже сил всей нашей Валладельфии не хватит, чтобы одолеть его, - сказал Трангарас, - С мощью его могли бы сравниться только Великие Духи... но они спят, а те Камни, в которых заключена их сила и что могли бы их разбудить, затеряны на просторах Мира...
- Камни! – воскликнул Керельтан и хлопнул себя по лбу, - Ну конечно же! Как это я умудрился о них забыть?! – после чего спорхнул к Риккену и потребовал, - Давай сюда свой мешок!
- Вот еще! – тот тут же ощетинился, - И не подумаю!
- Слушай, ты, воришка! – юный феникс сощурился, - Камни принадлежат не тебе, так что давай их сюда! И не заставляй меня отнимать их силой, иначе я тебя просто поджарю на этом самом месте, понял?
- Керельтан! – одернул его отец, но тот и глазом не моргнул, а Риккен, посопев, все же сдался и, пошарив лапой в мешке, достал оттуда два камня – синий и зеленый. В сгущающихся сумерках они сияли еще ярче, как будто поймали в себя солнечный свет.
- А откуда второй? – удивилась Тельмира, но Керельтан, схватив когтями оба Самоцвета, взлетел на ветку к отцу и воскликнул:
- Вот! Вот что поможет нам одолеть Керра!
- Как... как? – Трангарас явно потерял дар речи, - Как тебе это удалось?
- Не мне – Арстелиону и его друзьям. Они нашли эти два Камня, а значит, и остальные найти обязательно смогут!
- Потрясающе, - только и промолвил король, - Невероятно!
- Но чем эти Камни могут помочь нам? – спросил Арстелион.
- Да всем! Это же Самоцветы Стихии! В них заключена сила Великих Духов, и с этой силой мы можем победить зло!
- Но, если я не ошибаюсь, для этого нужно собрать все пять Камней, а это дело не из простых, - скептически заметил Риккен, - И они могут находиться где угодно, по всей Валладельфии. Предлагаете всю ее обрыскать?
- Ну, два Камня у вас уже есть, - сказал Трангарас, - Вернее, три – ведь наш род издревле хранит Рубин, Камень Огня. Алмаз, Камень Воздуха, если не лгут легенды, находится к северу отсюда, в Золотом королевстве грифонов, а Камень Света...
- Вот-вот, именно! Что о нем известно? Да ничегошеньки! Камень Света, Камень Света – что за камень, где его искать? Ни в одном сказании о нем не упоминается, и я вообще сомневаюсь, что он существует!
- Ты не совсем прав, маленький друг, - возразил феникс, - Но все дело в том, что четыре Камня, четыре стихии существуют, так сказать, материально – ты можешь дотронуться до земли, вдохнуть воздух, испить воды или обжечься, сунув лапу в огонь, но можешь ли ты сказать то же самое о свете? Он есть, но в то же время его нет, а потому и Самоцвет его столь же эфемерен. И его нельзя найти – он сам найдет вас. Он явится вам, едва только остальные Камни займут свое положенное место в Святилище Стихий.
- Святилище? – спросил Арстелион.
- Да. Оно расположено к западу от нас... в Центральном Королевстве.
- В землях людей? – Риккен выпучил глаза, и челюсть его медленно отвисла, - И вы предлагаете нам идти туда? Да вы спятили, вот что я вам скажу! Они же убьют нас! Нет уж, ни за какие сокровища я не полезу под ноги людям! И даже ради свержения Керра! Ни за что!
- Увы, - феникс развел крыльями, - Иного выхода нет.
- Нет, есть! – Риккен торопливо затянул свой мешок и закинул его к себе на спину, - Мы все забудем о том, что случилось, и вернемся в Тайнолесье, вот так!
- Риккен! – воскликнула Тельмира.
- Что Риккен? Я уже почти сто лет Риккен, девочка! И за эти годы, уверяю тебя, я не раз сталкивался с людьми, в потому не имею ни малейшего желания встречаться с ними вновь! Лучше уж мы вернемся домой и забудем про всю эту историю!
- Но нам некуда возвращаться, друг, - грустно улыбнулся Арстелион, - И, во всяком случае, мне нечего терять, а потому... почему бы и не попробовать найти Алмаз и добраться до этого святилища, если это даст мне шанс отомстить за моих родителей и за все мое племя?
- Тогда ты просто рехнулся, вот что я тебе скажу! Ты не знаешь, кто такие люди! А я знаю! И, уж поверь мне, лучше подраться с разъяренным драконом, чем связаться с этой непонятной расой!
- Но не все же люди злы, - сказал Трангарас, - К тому же, чтобы добраться до Святилища, вам нужно будет пересечь по прямой лишь около трети земель, принадлежащих этому народу. Если вы будете осторожны, то ничего плохого не случится.
- А рядом с людьми всегда случаются неприятности, - проворчал Риккен и, скрестив лапы на груди, надулся, - Нет, я решительно против.
- Что ж, тогда можешь возвращаться в Тайнолесье, - промолвил Арстелион, - А я отправлюсь на поиски Алмаза, - он вопросительно посмотрел на Тельмиру, - Ты со мной?
- А как же иначе? – с улыбкой сказала она.
- Да ты что, девочка! – Риккен во все глаза на нее уставился, - Он что, уже заразил тебя своим сумасшествием? Куда тебе, такой юной, соваться в Центральное Королевство?
- Но Арстелиону понадобится моя помощь, - уверенно сказала та, - И я буду рядом с ним, что бы ни случилось. Вместе мы сможем больше, чем поодиночке.
- Золотые слова, - кивнул Трангарас.
- Чокнутые... Вы тут все чокнутые! – заявил Риккен, - До последнего!
- Так в чем проблемы? – спросил Керельтан не без подстрекательства в голоса, - Лети себе домой, в свой безопасный лес. А я могу отправиться с Арстелионом и Тельмирой. Я же не трус.
- Что?!! – самург так и взвился, - Кого это ты назвал трусом, мешок с перьями? Да я, если хочешь знать, за свою жизнь столько повидал, что тебе и в страшных снах не снилось!
- Но сейчас-то ты струсил, - прищурился тот.
- Я струсил? – Риккен так надулся, что стал казаться раза в полтора больше, - Я ничего не боюсь, мелкота! И не тебе упрекать меня в недостатке храбрости!
- Однако людей ты испугался, - с чуть заметной усмешкой заметил феникс.
- Я не боюсь их! И никогда не боялся, понял? Если что, то я готов даже в их проклятый город залететь и вынести все их драгоценности так, что они и опомниться не успеют!
- Так что же ты не хочешь идти с нами? – спросила Тельмира, тоже поняв замысел Керельтана и решив ему подыграть, - Только представь, сколько мы встретим поселений и городов! И какой там простор для такого ловкого и умного вора, как самург! Ты же разбогатеешь за несколько дней так, как не смог бы и за двести лет в Тайнолесье!
На лице Риккена промелькнуло сомнение, и Арстелион понял: они победили, однако все же решил внести свою лепту в этот спектакль и резко сказал:
- Ладно, Риккен, как хочешь. На рассвете мы уходим на поиски, а ты мо-жешь лететь в Тайнолесье или куда там тебе хочется, - после чего посмотрел на Керельтана и, незаметно ему подмигнув, добавил, - Я знаю, принц, это большая наглость с моей стороны, но если бы ты мог отправиться с нами...
- Чего? – наконец взорвался Риккен, - Чего ты промямлил, тупая башка? Ты решил взять с собой этого недоростка, а меня, значит, отослать подальше? Не получится, дружок! Я, может, и не так молод, как когда-то, но лапами еще в состоянии шевелить, так что не спеши ставить на мне крест! Еще посмотрим, кто из нас первый найдет этот ваш Алмаз – я или ты!
- Посмотрим, - широко улыбнулся Арстелион, и Риккен, все еще бурча что-то себе под нос, отвернулся в сторону, а потому не увидел, как за его спиной Тельмира, Арстелион и Керельтан, переглянувшись, обменялись веселыми взглядами.
- Я пришлю вам еду и припасы в дорогу, - сказал Трангарас, что мучительно старался сохранить серьезное выражение лица, - Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Вы под надежной защитой. Керельтан, летим, - и, взмахнув крыльями, он сорвался с ветки. Юный феникс, положив Самоцветы у ног Арстелиона, одарил его смеющимся взглядом и, что-то насмешливо прочирикав, помчался вслед за отцом, мгновенно исчезнув среди деревьев. Вскоре прибыли еще два незнакомых феникса, что принесли им мешок, наполненный снедью. На Арстелиона они смотрели немного нервно, но вполне дружелюбно, и единорога это успокоило, так что он позволил им заняться своими старыми ранами, которые они смазали каким-то странно пахнущим составом, от которого раны сперва обожгло, как огнем – Арстелион чуть не вскрикнул – но потом боль ушла, и он сразу почувствовал себя лучше, а потому благодарно улыбнулся фениксам. Те ответили сдержанными кивками и приступили к врачеванию Тельмиры, у которой до сих пор болело крыло. Единственным из всех троих отказался от их помощи Риккен.
- Я еще не настолько изранен, - пробурчал он, и те не стали настаивать, а потому покинули их, а наши герои начали укладываться спать. Арстелион лег немного поодаль, и восходящая луна хорошо освещала его фигуру, озаряя ее бледным серебристым сиянием... а Тельмира, что, засыпая, смотрела на своего друга, думала, что пусть его шкура и чернее самой ночи, но есть все же в ее друге то особое очарование, которым издревле славились единороги, то, что заставляло считать их одними из самых загадочных и удивительных существ... Это заставляло ее улыбаться, и даже когда сон все же сморил ее, легкая улыбка не сошла с ее губ. И Арстелион, заметив ее, тоже почувствовал, что его угрюмый взгляд стал немного мягче... хотя, признаться, и не думал, что такое возможно, ибо встреча жителей Междуречной долины и последующее объяснение короля Трангараса все еще давили ему на сердце. «Они же совсем не знают меня! – думал он с обидой, - Не представляют, кто я такой и ради чего живу в подлунном мире! Они просто судят меня – за то, в чем я не виноват! А если даже фениксы так отнеслись к черному единорогу, то что скажут остальные? Что они обо мне подумают? И неужели только из-за цвета моей шерсти я так и останусь вечно гонимым, никому не нужным бродягой? – он почувствовал, что слезы закипают на его глазах, и зажмурился, не в силах терпеть эту жгучую боль, - Неужели?..» - и, резко поднявшись на ноги, он пошел прочь, и соленые капли капали с его носа прямо на траву, оставаясь блестеть на ней крошечными жемчужинами... Аулей тихо, словно успокаивая, шептал ему что-то на ухо, но он не слышал ласковых слов, и только глубже падал в бездну горького отчаяния... И когда вода тихо плеснула у берега...
- Почему ты так печален, единорог?