Фан-фик по Тане Гроттер.
(по книге Исчезающий этаж, последняя глава, продолжение книги не учитывается)

Глава 1. (по последней главе)

…Таня хотела уже выпустить искры, но внезапно подозрение пронзило ее. Почему Чума так ждала ее выстрела? Ах да, зеркало! Куб зеркальный! Не означает ли это, что любая выпущенная в него магия отразится и вернется к ней самой?
Да, так оно и будет. Магия ударит ее силой всех своих шести зеркал и подчинит Чуме. Не это ли произошло с Медузией и Клоппом? Эти опытные чародеи, впервые проникнув на Этаж, наверняка пытались уничтожить Куб, но лишь зомбировали сами себя, вложив в свой удар слишком много разрушительной силы.
Не потому ли Чума-дель-Торт была такой спокойной?
Медузия хохотала в полный голос. Профессор Клопп, опомнившийся от боевой искры, привстал на локтях. На его лысой, похожей на редьку голове багровел синяк.
Продолжая держать Черный Куб на прицеле, Таня быстро скользнула взглядом по подножию ближайшей колонны, куда не так давно попала искра Медузии.
- Ну что, чего же ты не стреляешь? - издевалась Чума. - Ну же! Подари мне пару искорок!.. Не хочешь?.. Эй, зомби, мне надоело ждать! Кончайте мальчишку!
- Погоди! Ты хотела искру? Получай!
Таня метнулась к раскрошенной колонне и схватила кусок мрамора. Камень сразу оттянул ей руки. Хорошо еще, что она не выбрала самый большой, а взяла тот, что смогла поднять! Вскидывая его над головой, Таня шагнула к Кубу. Ей почудилось, что она бросает перцовый мяч в раскаленную драконью пасть.
- Не-е-ет! Остановите ее! У нее камень! - дико закричала Чума-дель-Торт, появляясь сразу во всех зеркалах.
Сразу несколько искр, одновременно выпущенных Медузией и Клоппом, помчались к Тане и попали в нее. Ни одна не пролетела мимо цели. Страшная боль пронзила девочку, прожгла ее насквозь, будто раскаленным прутом.
Но остановить камень было уже невозможно. Описывая в воздухе дугу, мраморный обломок уже летел к Черному Кубу. Долой магию! Почему бы не применить старый способ, известный всем лопухоидам! “Кирпич надежней пистолета. Он не дает осечек!” - любил иногда шутить дядя Герман, самый добрый депутат самой доброй партии.
Уже падая, Таня услышала звон разбитого стекла и страшный крик Чумы-дель-Торт. А потом непроницаемое озеро мрака сомкнулось над ней.

* * *

- Сердце не бьется, - поджав губы, проговорила Ягге.
Открытые глаза девочки смотрели в потолок, только вот мысли уже в них не было. Лицо Тани все было перемазано пылью и грязью. Старушка накрыла тело девочки одеялом и повернулась к преподавателям.
Присутствующие в магпункте учителя опустили взгляд в пол. Ванька, сидевший рядом с телом Тани, всхлипнул и вытер слезы. Сидевший на соседней кровати Ягун потерял все свое хвастоство и несерьезность, и теперь старательно тер глаза рукавом.
- Это я во всем виновата. Я убила дочку Леопольда, - неожиданно хрипловатым голосом сказала Медузия Горгоновна.
- Но-но, Меди! Ты действовала не по своей воле, мы все это знаем, - утешил ее академик, усы и борода которого безжизненно повисли.
В магпункте стало невыносимо находится. Столько горя разлилось в воздухе, что он застревал в горле, мешая дышать. Никто не в силах был что-либо сказать, и только Меди продолжала убиваться:
- В Дубодам меня надо отправить! Убийца учениц! Таня Гроттер была намного лучше меня: она смогла не поддаться Чуме-дель-Торт, лучше бы я оказалась на ее месте.
- Я думаю, похоронить девочку надо рядом с ее родителями? – прокашлялся академик Черноморов.
Учителя посмотрели на него, как на прокаженного, но в соглашении закивали головами.
- Я тогда пойду, объявлю траур ученикам, - ссутулясь, Сарданапал направился к двери.
- Господи, если ты меня слышишь, верни Таню! – прошептал Ванька.
* * *

Ее окружала нестерпимая белизна. Она щурилась, но не свет ее тревожил. Она пыталась вспомнить, кто она – как ее имя, какой возраст – хоть что-нибудь.
Она существовала, двигалась, но не могла увидеть себя, как только не изворачиваясь.
Впереди кто-то показался. Она не видела их лиц из-за света, но инстинктивно тянулась к приближающимся. Ее позвали – тихо, нежно, так ее еще никто не звал:
- Таня!
- Это мое имя? – спросила она удивленно.
- Дочка, вспомни! Ты Таня Гроттер! – рядом с ней присела женщина – красивая, молодая. Кожу ее озаряли лучи света, а глаза горели любовью и счастьем.
- Я Таня Гроттер, - глухо повторила она, и точно проснулась, - мама, папа! Как же я вас люблю! – девочка бросилась на шею матери, обретя тело, а потом ткнулась в грудь отца.
Лео и Софья Гроттер, ее родители, смотрели теперь на нее со слезами на глазах.
- Тебе надо возвращаться назад, - поджав губы, сказал Лео.
- Не надо! Меня там никто не любит, я хочу с вами! – заупрямилась Таня.
- Тебе с нами пока что нельзя, это не твой мир. Ты такая молодая, тебе надо жить. И Чума-дель-Торт еще не побеждена, еще не побеждена наша убийца, Таня, - Софья ласково поцеловала дочь в лоб, и отстранила ее от себя.
- Удачи тебе, Таня. Не забывай, кто ты есть, - отец на прощание взлохматил ей волосы.
- Я одна не справлюсь! Мам, пап, я не хочу быть снова одной! – Таня не хотела плакать, чтобы не расстраивать родителей, но слезы ручьем лились из ее глаз.
- Ты и не будешь одной, милая. Мы дадим тебе спутника, вечного друга, - убежденно сказал Лео. – А теперь – открой и закрой глаза!
Все полыхнуло в мозгу девочки, завертелось, закружилось. Она потеряла сознание. А очнулась уже не зная где. Девочка с трудом открыла глаза. Все тело болело.
- Выносите ее, - сказал кто-то.
Она словно и узнавала голос, и в то же время он был ей неизвестен. Голос был грустный, мужской. Такой голос мог бы принадлежать чудаковатому толстячку.
Девочка снова забыла, кто она. Кто-то ведь ей наказывал – не забудь себя! Но кто?
Лежа и боясь шевельнуться, она почувствовала себя ужасно одинокой. Хоть бы кто убрал ткань с лица, хоть бы кто заговорил с нею!
Рука девочки сама собой сжалась в кулак, и дернулась.
- Нет! Стойте! Она жива! – Ванька кинулся к Тане, и рывком сдернул с нее простыню.
Все обомлели от удивления – ведь глаза Тани Гроттер были открыты.
Ванька осторожно подошел, и заглянул в глаза девочке. Слезинка с его щеки упала ей на губы. Зрачки Тани презрительно расширились, и словно заглянули в душу маечнику. И до того холодный, страшный взгляд это был, что Ванька отстранился от кровати Тани. Кто бы то ни был, смотревший на него, но это не Таня Гроттер.

Глава 2.

Ягге недоверчиво подошла, и коснулась щеки девочки.
- Батюшки, да она горячая!
Сквозь распахнутое окно проглядывал толстый луч солнечного света. Он упал прямо на кровать Тани, окрасив ее кожу в нежно-янтарный свет.
И тут стало происходить что-то необычное даже для магов – кровать Тани и стоящая рядом тумбочка затряслись. Склянки в шкафах стали биться, потрескались окна.
Став неожиданно плотным, луч окутывал Таню с ног до головы в сияющий кокон. Он все разрастался, и, не выдержав, ножки кровати подломились, и кокон съехал на пол. Простыня сбилась в бесформенный ком, показывая, что луч снова стает прозрачным, и исчезает.
Только уже не было девочки. Пропадая с ног, луч оголял драконьи когтистые лапы – сильные и длинные, покрытые серебристо-голубой чешуей. Живот и крутая грудь были покрыты темно-синими щитками. Длинный хвост с зазубринами завивался вокруг задних лап зверя.
Вскоре уже весь зверь был виден. На длинной изящной шее была большая рогатая голова. Веки чудовища были закрыты, но трепетали точно сердца пойманных птиц. Зубастая пасть была разинута в хищном оскале. Больше всего чудовище напоминало дракона. Тело зверя содрогнулось, и из лопаток стремительно выросли трехметровые крылья.
Луч полностью померк, и грудь трехметрового дракона начала вздыматься и опускаться. Слышалось свистящее хрипение, с которым воздух покидал вместительные легкие.
- Таня? – неуверенно позвал чудовище Ванька.
Глаза дракона – большие и карие, распахнулись, и с удивлением глянули на мальчика. Увидев взрослых магов, он начал подниматься. Но мышцы зверя, работающие в первый раз в жизни, отказывали ему. И дракон падал, рычал и снова пытался подняться. Его лапы разъезжались, когти пытались зацепиться за выступы в полу, крылья складывались и раскрывались, а хвост хлестал по стенам.
- Ох, мамочка моя бабуся! Да у нее сознание пустое, она не знает, кто она! – воскликнул Ягун, подзеркаливая дракона.
Сердито заревев, дракон наконец встал на четвереньки. Крыло перевесило у него набок, и он упал на учителей.
Испугавшись, Поклеп Поклепыч выпустил в дракониху красную искру, и попал ей в бок.
Зверь взревел, и уставился на Медузию Горогоновну. Доцент попятилась, встретившись со взглядом, переполненным ненавистью и болью.
У драконихи промелькнуло что-то в сознании. Эта женщина стояла перед ней точно так же, как и сейчас. И выпустила в нее точно такую же искру. Все тело ее болело, как и сейчас.
- Убийца! – проревел дракон, да так громко, что Медузия едва не упала, - ты убила меня!
- Таня, нет, ты ошибаешься! Через них действовала Чума-дель-Торт! – воскликнул Сарданапал.
Дракониха замотала головой. Глупые слова, смысл которых она не понимала, ее раздражали. Кто-то ее снова позвал. Она оглянулась, и увидела другого волшебника, совсем маленького. Но картинки в сознании говорили, что и он повинен в том, что она сейчас так одинока и потеряна, что все тело у нее болит.
- Ты тоже убийца! Ты сделал мне больно! – зарычала дракониха, и ударила Ваньку хвостом.
Валялкин успел пригнуться. Хвост просвистел у него над головой, и слизнул зазубринами со стены штукатурку. Он резал точно пила.
Дракониха снова почувствовала боль в передней лапе и в бедре, куда угодили заклятия. Взревев и встав на задние лапы, она крыльями оттолкнула магов, и пронеслась мимо них. Выбив рогами дверь, выбежала из магпункта.
Учителя, Ванька, Ягун и Ягге побежали за ней. Дракониха был быстрее людей, и сбивая грудью не успевших отпрыгнуть учеников, петляла по коридорам Тибидохса.
Очнулась дракониха от погони тогда, когда сердце нестерпимо болело, а перед носом возвышалась крепкая стена. Ее загнали в тупик. Позади послышалось гулкое топанье.
Широко расставив лапы, и угрожающе зашипев, дракониха повернулась к гонителям, и расправила крылья. Пусть только тронут! Пусть только снова причинят боль!
- Таня, это я, Ванька. Ты меня не узнаешь? Тань, не бойся нас! – к ней, подходя открыто, с протянутой рукой, шел мальчик.
Дракониха зашипела, подобралась, и щелкнула челюстями в десяти сантиметрах от руки Ваньки. Валялкин вздрогнул, но не отступился, и продолжал медленно приближаться.
Дракониха заскулила от злобы и страха, когда увидела, сколько много магов идут на нее. Она присела, готовясь к прыжку, и распахнула пасть.
- Ванька, осторожней! Она собирается кинуться! – предупредил Ягун, опять-таки пасшийся в драконьих мыслях.
- Я вижу. Не подходите близко, вы ее пугаете! Таня, мы твои друзья, - сказал Ванька, маленькими шажочками подходя к ней.
Зашипев, дракониха по стеночке стала его огибать, идя прямо на учителей. Она непрерывно шипела, и маги отходили в сторону, давая ей проход. Дракониха двигалась медленно, когтями проверяя каждый свой шаг, боясь подвоха. Не только тело, но и душа у нее ныла и стонала. Где она, кто она, где ее дом и друзья? Есть ли хоть кто-нибудь, способный ей помочь?
Она застыла, когда увидела лицо, больше похожее на желтую редьку. Человечек был уродлив и неказист, и он тоже причинил ей боль.
Дракониха на него рыкнула, и, не особо злобствуя, цапнула за плащ. Материя легко порвалась, а верещащий со страху человечек налетел на стену. Ее это развеселило, и она двинулась к рыжеволосой высокой женщине. Волосы у нее встали дыбом и шипели змеями, зрачки сузились до щелочек, но дракониха не боялась ее взгляда.
Эта женщина повинна в том, что она не помнит себя, и дракониха искренне ненавидела колдунью.
- Таня, не надо! Если хочешь – иди, мы тебя не задержим, - воскликнул смешной старик с разноцветными усами и длинной бородой.
Дракониха повернулась к нему, и презрительно заревела. И онемела от удивления, когда раздались громкие мерзкие слова, и точно раскаленная иголка, ей в крыло впилась красная искра. Пришедший в себя, редькоголовый профессор Клопп проклял ее.
Однако эта боль не была сильной и быстро угасающей. Она разливалась по всему телу драконихи, и становилась все невыносимее. Дракониха снова взревела, и встала на задние лапы. Боль сковала каждую чешуйку ее тела, слепила. Лапы ее подогнулись, и она упала на бок.
Она попыталась встать, и увидела, что лапа, когти, щитки… росли! А вместе с тем росла и она. Крылья заполнили собою весь коридор, она теперь еле умещалась в нем.
Из трехметровой драконихи она выросла в восьмиметровую, и грозно зарычала на маленьких жалких магов.
«С этим пора кончать», - подумала дракониха.
И ринувшись вперед, сжала в лапе мальчишку в желтой футболке. Ей в плечо посыпался целый град красных и зеленых искр. Дракониха взревела, и отпустила мальчишку. Он и другой проскользнули мимо нее, и дракониха помчалась за ними.
Она ревела, и едва поспевала за ними, так как теперь была очень большой.
Мальчишки разбежались по разным коридорам, и она выбрала тот, в который забежал волшебник в желтой футболке.
Ей удалось загнать его в тупик, так же, как и он ее недавно. Дракониха зашипела от удовольствия, когда увидела мальчишку напуганным. Нарочито медленно она приближалась к нему, заполонив своим телом весь коридор.
Маги-учителя приближались, она это знала. Но они не успеют. Она зарокотала, и стала подниматься на задние лапы.
- Таня, ты меня съешь?
Дракониха подошла к нему вплотную, наклонила голову, и некоторое время разглядывала мальчишку.
- Я хочу с этим покончить, - сказала она.
- Тогда кончай, - неожиданно покорно поддержал юный маг.
Дракониха довольно кивнула, и распахнула пасть. У нее были огромные десятисантиметровые зубы и пятнадцатисантиметровые клыки, частоколом торчащие из пасти.
- Тогда скажи: кто я. Ты меня как-то звал. Я хочу с этим кончить, я хочу узнать, кто я? Где мой дом?
Ванька нервно рассмеялся, и неуверенно коснулся драконьего носа. Она не шелохнулась, и маленькая ручка погладила ее по скуле. Ей это понравилось.
- Ты Таня Гроттер, волшебница, и… - Ванька запнулся, и покраснел. Слова о его чувствах к бойкой рыжеволосой девчонке не вырвались. Перед мальчиком стоял огромный страшный зверь и все еще скалил клыки. – Ты дома, Таня, это твой мир. Не уходи больше никуда.
- Меня зовут Таня? Волшебница? Почему же я дракон? – недоуменно спросила она.
- Я не знаю. Ты… умерла, а потом воскресла, но уже в таком виде, - и мальчик торопливо и сбивчиво ей все рассказал.
Дракониха подсадила его себе на спину, и весело взмахивая хвостом, направилась обратно. Она встретилась с учителями, и только презрительно фыркнула на них, гордо пройдя мимо.
Она очень хотела летать, и, найдя окно подходящего размера, вылезла в него. Ветер ударил по глазам и ушам, ослепил. Она раскинула крылья, и взлетела. Полет поначалу был неровным, но вскоре дракониха наловчилась, и парила, точно птица.
Ванька, сидевший на ее плечах, радостно завопил, и раскинул руки. Дракониха про себя улыбнулась, и сделала крутой вираж. Тибидохс был уже далеко внизу. Дракониха резко нырнула вниз, и заревела. Ей в ответ доносились голоса Гоярына и его сыновей. Но они-то были заперты, а она свободна!
Из Тибидохса высыпали ученики и учителя, и наблюдали за ней.
- Таня, можешь спуститься? Я замерз, - спросил ее Ванька, нагибаясь к самому уху.
Она кивнула, и резко снизилась. Посадка была не очень мягкой, все-таки она это делала впервые. Дракониху тряхнуло, но она удержалась на лапах, и гордо выгнув шею и подняв крылья, взревела.
Ванька слез с нее, и сел на траву. Его укачивало, а голова кружилась.
Она посмотрела на небо. Кучевые облака золотило солнце, и они мягко сияли, оттеняя своей красотой голубой небосвод.
«Я буду жить ради вас, мама и папа», - подумала Таня, и взмахнула крыльями.
Она стала сама собой – девочкой с рыжими кудрявыми волосами, и только тяжелые сверкающие крылья подрагивали за спиной. Каждое достигало метра два. С ними Таня была похожа на ангела.
Девочка удивленно оглянулась, удивившись, сколько рядом народу. Она в последний раз взмахнула крыльями, и убрала их. Крылья истаяли серебристым ветерком, который ласково коснулся щеки девочки неземным благоуханьем. Однако Таня чувствовала тепло в сердце, там, где сидел ее дракон, ее вечный спутник и друг. Дракон, который нашел себе место, нашел свой родной мир в сердце юной волшебницы.
Конец.