Глеб не выпускал из рук оружия до самого рассвета. Ведьмачка вернулась только когда уже зазорилось, таща на плечах упитанную тушку бурого парнокопытного зверя, похожего на косулю. Несла легко, словно плюшевую игрушку, чем опять, в который уже раз удивила «гладиаторца». В косуле было никак не меньше пятидесяти килограммов – такую ношу и мужчине долго держать было бы затруднительно, не то, что хрупкой девушке. Впрочем, за недолгое время знакомства Глеб успел убедиться: уж какой-никакой, а хрупкой и беспомощной ведьмачку назвать было нельзя.
- Вот это улов, я понимаю! - восхитился парень, когда Инари сбросила свою добычу у гаснущего костра. – Где ты ее отыскала?
- Пришлось слегка прогуляться, - гордо ухмыльнулась немного запыхавшаяся дроу. – Но зато результат впечатляет, верно?
- Еще как впечатляет. Честно говоря, я не верил, что ты вообще по такой тьме хоть что-то отыскать сможешь. Тем более, так быстро.
- Ну, темнота мне никогда не мешала. А как здесь? Все было тихо?
- Абсолютно.
О невидимом взгляде Глеб умолчал. Уж очень ему не хотелось выглядеть в глазах ведьмачки параноиком.
- Вот и отлично. И еще одно. Надеюсь, у кого-нибудь из вас имеются навыки мясника?
- Если и нет, то скоро появятся, - заверил ведьмачку Глеб и, движимый чувством справедливости, вытряхнул из спального мешка отчаянно зевающего Тему. Вдвоем они взялись за разделку туши, но их возня почти сразу разбудила Наталью. Немного поохав для приличия, женщина включилась в процесс, и дело пошло быстрее. Инари же вернулась на полюбившийся ей ствол вяза и, по-кошачьи растянувшись на нем, кажется, все-таки задремала.
Вскоре косуля превратилась в крупно нарубленные куски мяса, клочки шкуры и горку костей и внутренностей.
- Сковородку бы сюда… - вздохнула Наталья, окинув взглядом залитый кровью пятачок земли, на котором на настеленных плотным слоем ветках, оставшихся от зачистки шестов, лежало парное мясо. – Да только где же ее взять?
- Раз нет сковородки, будем делать шашлыки, - решил Глеб.
- Это как? – удивился Тема. – У тебя шампура, что ли, с собой есть?
- Сейчас будут. Раздувай пока угли, только слишком большое пламя не делай.
В то время как Артем усердно пыхтел над тлеющими головешками, «гладиаторец» задумчиво изучал росшие неподалеку кусты. Вроде, не волчье лыко. Хотя черт его знает, на самом-то деле. Не будить же Инари, чтобы проконсультироваться у нее по ботаническим вопросам. В конце концов, Глеб нашел идеальное решение: он нарубил нужные ему прутья не с кустов, а с дерева. Уж о ядовитых деревьях, растущих в средней полосе, он точно не слышал.
- Зачищаешь, - пояснил парень Теме, наглядно демонстрируя весь процесс, - нанизываешь не особо большие кусочки мяса и втыкаешь в землю у костра под достаточным углом.
- А эти деревяшки не сгорят? – засомневался тот.
- Не сгорят. Для того чтобы сгореть, они слишком сырые. Одно плохо: соли-то у нас нет, ну, да как-нибудь обойдемся.
- Это кто тебе сказал, что ее нет? Уно моменто, сеньоре!
Лукаво подмигнув товарищу, Артем полез в наружный карман чехла из-под спальника и выудил оттуда спичечный коробок соли и… баночку восточной приправы.
- Спаситель ты наш! – восхитилась Наталья.
- Ну, нам же обещали солдатскую кухню на фестивале, - смущенно пожал плечами Артем. – А у меня к походной еде устойчивое недоверие еще со времен летних лагерей выработалось. Вот я и решил подстраховаться.
- И правильно сделал!
Спустя минут десять над лагерем начал расплываться аппетитный запах жарящегося мяса. Почуявшие его «гладиаторцы» завозились в спальниках. Петрович, привстав с места, недоверчиво повел носом.
- Вот это сервис! – обрадовался приятно удивленный Иван. – Объявляю всем благодарность с занесением в личное дело. А что у нас на завтрак, если не секрет?
- Шашлык по-сибирски! – торжественно объявил Тема, беря на себя роль шеф-повара. – Кто за водой на чай идет? Чур, не я! Я еду готовил!
Заслуги Артема перед обществом были учтены, и к обнаруженному накануне вечером при сборе хвороста ручейку отправили Шурика, нагрузив его пустыми полуторалитровыми бутылками из-под газировки. Тем временем Наталья начала оделять голодных спутников дымящимся мясом, а Тема нанизывал на шампуры вторую порцию шашлыков. Идея пережарить весь запас провизии пришла в голову Травину. А когда Иван поинтересовался – зачем? – зам директора задал ему встречный вопрос: как парни рассчитывают тащить с собой сырое мясо? Или у них в рюкзаках столько продуктов, что до косули никто снисходить не собирается, а все, что не съедят, оставят на месте стоянки?
Конечно же, Иван ничего оставлять не намеревался, поэтому Теме сразу же прибавилось работы. То ли уже проснувшаяся, то ли все-таки не засыпавшая ведьмачка приподняла голову, наблюдая за начавшейся в лагере суетой. Глеб протянул Инари два шампура с мясом, щедро сдобренным приправой, но ведьмачка поморщилась.
- Спасибо, мне лучше чистого мяса, без добавок.
- Ты уверена? - уточнил «гладиаторец». – Со специями куда вкуснее, честное слово.
- Верю. Да только эти ваши смеси нюх отбивают напрочь. Так что мне, пожалуйста, просто мяса.
Глеб не стал спорить и, прихватизировав еще пару шампуров, отдал их Инари. Пока шло распределение порций, вернулся Шурик с водой и новостями. На мелководье у самого берега ручья, на размокшем земляном дне, парнишка приметил вереницу следов перепончатых лапок, которой вчера там, кажется, не было.
- Они, конечно, мелкие совсем, - Шурик развел пальцы, показывая примерный размер, - но что это такое я не знаю.
- Водяной черт, небось, - отозвалась ведьмачка, оторвавшись от завтрака.
Заметив недоуменные взгляды «гладиаторцев», дроу пожала плечами, как бы удивляясь: что, вы даже черта не знаете?
- Зверек это такой. Скользкий, чешуйчатый. Живет в воде, ловит лягушек и мелкую рыбу. Если на берег выбирается, то может еще жука мимо пробегающего прихватить. А так он трусливый до невозможности. Наверняка, от тебя и улепетывал, когда следы оставил.
- И правильно делал, - буркнул Шурик, - иначе заработал бы ботинком по физиономии. Я вообще-то человек спокойный, но когда мне в спину постоянно пялятся, поневоле нервишки шалить начинают.
- Кого-нибудь успел заметить? – подался вперед Иван.
- Ничего я не заметил. Только пустой лес и взгляды сразу отовсюду. Серьезно: куда не повернешься – никого нет, но в спину все равно кто-то смотрит.
Глеб фыркнул – Шурик описывал точь-в-точь его ночные ощущения.
- Не забивайте себе голову, - посоветовала Инари. – Это всего лишь деревья. Поначалу, конечно, жутковато, а потом привыкнете.
- Деревья?
- Деревья. Вы же пришли на их землю, вот они и пытаются понять, чего им ждать – хорошего или плохого. А в ваших лесах не так, что ли?
- Да что-то ни разу ничего подобного не замечал, - Львович подозрительно покосился на осину, у корней которой он так хорошо устроился. Та мирно шелестела листвой и никаких признаков разума не проявляла.
- Странно, - теперь уже настал черед ведьмачки удивляться. – Они, что, у вас совсем мертвые?
- Да нет, вроде. Растут, цветут и все такое прочее.
- Ну, так расти и цвести любое дерево будет, если оно на корню не засохло, как этот бедняга, - Инари похлопала по отслаивающейся коре вяза. – Цветочки и ягодки не показатель.
- А тогда что значит «живое» дерево? – язвительно поинтересовался Травин. – Может, оно ходить должно, ветками размахивать или завывать?
- Куда ему ходить, если у него корни в землю вросли? – ведьмачка посмотрела на сорокалетнего мужчину, как на малого ребенка. – Оно, конечно, может мелкую неприятность подстроить: ветку на голову уронить, сучком оцарапать или одежду порвать, корень посреди дороги выпростать и подножку подставить, но не более того. Другое дело, что «живые» деревья все видят и слышат, сплетнями делятся быстро и могли бы рассказать много интересного о происходящем в округе. Могли бы, да только вряд ли когда уже расскажут.
- Почему?
- Потому, что последний из тех, кто умел говорить с деревьями, умер четырнадцать зим тому назад. Теперь это искусство потеряно, и думаю, что навсегда.
Инари глубоко вздохнула, помотала головой, по-видимому, отгоняя набежавшие невеселые мысли, «гладиаторцам» неизвестные, и на дальнейшие расспросы о «живых» деревьях только отшучивалась. Об окружающей местности и животных, здесь обитающих, она говорила несколько охотнее. За время завтрака ее спутники узнали много нового и интересного для себя. Например, что василиски – исполинские лягушки с птичьими головами - предпочитают жить среди сухостоя лесных болот, что взглядом они не убивают и огнем не дышат. Огнем вообще плюются только драконы – и то не все, да химеры. Зато «Васи» очень любят полуразложившееся мясо с личинками мух, а потому к их логову неподготовленному человеку без противогаза лучше не подходить. У Натальи изобилующий подробностями рассказ отчего-то полностью отбил аппетит, Травин с Петровичем начали вяло ковыряться в тарелках, зато «гладиаторцы» наворачивали еду за обе щеки, согласно кивая и вставляя глубокомысленные комментарии.
То ли лесной воздух так подействовал, то ли косуля и вправду оказалась очень вкусной, несмотря на то, что родственница козлам… Во всяком случае, за беседой парни незаметно для себя умяли по второй порции, запивая мясо из принесенных Шуриком бутылок прохладной водичкой. О чае можно было только мечтать – котелка-то ни у кого с собой не оказалось. А потому пришлось поверить словам ведьмачки, что от воды из ручьев Сумеречной земли еще ни с кем ничего плохого не происходило. Оставшееся мясо, как было, крупными кусками обмыли, повертели над огнем, чтобы слегка схватилось, и сложили в пакеты. Иван высказал надежду, что до вечера оно не протухнет, и василискам уподобляться им не придется.
- Ну, надейтесь, надейтесь, - только и сказал Травин с кислым видом.
«Гладиаторцы» разметали костер, потяжелевшие сумки перекочевали с плеч Львовича и Шурика к Глебу и Теме, загадочным образом миновав Ивана. Путники разобрали заранее заготовленные ведьмачкой шесты и отправились восвояси. В начале дороги кое-кто еще морщился и прихрамывал – давала о себе знать нагрузка вчерашнего дня, но постепенно щадящий темп, выбранный Инари, разогнал по жилам людей кровь, и дела пошли на поправку.
Часам к десяти утра – время теперь измерялось «гладиаторцами» исключительно по-тюменски – они достигли края болота и остановились передохнуть. К этому моменту все толстовки и ветровки, в которых путники уходили из лагеря по утренней свежести, давно перекочевали в заплечные мешки; вспотевшие парни повесили языки на плечо, а на Наталью вообще жалко было смотреть. На последней паре километров лес сильно поредел и стал перемежаться сырыми лугами с высокой спутанной травой. И вот он закончился совсем. Перед «гладиаторцами» лежала плоская равнина, заросшая осокой, камышом и еще какой-то остролистной травой, ребятам незнакомой. Среди травы местами тускло поблескивали ржавые лужицы. По равнине были раскиданы в хаотичном порядке редкие чахлые деревца, куда чаще встречались серые палки сухостоя. Разогретый воздух дрожал, искажая очертания предметов. От болота тянуло гнилью и затхлой, застоявшейся водой. «Гладиаторцы» притихли и приуныли.
- Насколько оно широкое? – подавленно спросил Иван. Равнина уходила за горизонт и казалась бесконечной.
- Километров двенадцать, - прикинула в уме Инари. – Но здесь самое узкое место. Мы подошли с севера к перешейку, а так еще шире и постоянно разрастается.
Ведьмачка стояла немного в стороне от основной компании, пристально изучая развернувшееся перед ними пространство. Кажется, жара, наконец, допекла и ее: дроу сбросила куртку, оставшись в старой хлопчатобумажной футболке. Судя по местами сохранившимся едва заметным разводам, та когда-то тоже имела камуфляжную расцветку, но от долгой носки и многочисленных стирок выцвела и приобрела слабый песочный оттенок. Впрочем, Инари это ничуть не смущало, как не смущали ведьмачку и белые шрамы, исчертившие ее крупные мускулистые руки. Еще один шрам, раньше прикрывавшийся воротом куртки, шел по шее от самых корней неровно обрезанных волос и скрывался под тканью футболки, по-видимому, продолжаясь на спине. Вздутая красноватая полоса напоминала проложенную под кожей тонкую веревку, на которой через неравные промежутки завязали узелки, и выглядела жутковато. Глеб зябко поежился и подумал, что не хотел бы близко знакомиться с существом, оставляющим подобные отметины. Грудная клетка ведьмачки была слишком широкой для представительницы прекрасного пола, бедра – слишком узкими. И ни малейшего намека на те аппетитные округлости, которыми вовсю щеголяли облаченные в шелковые лоскуты и кожаные ленточки воительницы из фэнтезийных кинолент. Что ж, вот найдено и еще одно отличие между образом амазонки, созданным объединенным воображением человечества, и настоящим бывалым бойцом – отличие, может, и не основное, но весьма существенное. Кроме того, словно в противовес амазонкам, ведьмачка не носила побрякушек, так согревающих женские сердца: ни браслетов, ни серег, ни цепочек. Серебряная бляха с непонятной вязью, висящая у нее на шее на кожаном шнурке, скорее напоминала амулет или опознавательный знак, а единственным человеческим украшением, до которого снизошла Инари, оказался серебряный перстень с винно-красным камнем на указательном пальце левой руки.
Словно почуяв пристальный взгляд, Инари вдруг обернулась к «гладиаторцу» и вопросительно приподняла бровь: чего надо?
- Одним видом вгоняет в депрессию, верно? – Глеб кивнул в сторону топей.
- Болото как болото. Ничего особенного. Хотя в одном я с тобой соглашусь: с того берега, когда будете оглядываться назад, оно получше смотреться станет. Отдышались? Тогда поднимайтесь на ноги.
- Нам, что, обязательно туда соваться?!? Неужели по краю обойти нельзя? – Травин тоскливо изучал свои остроносые ботинки. За время прогулки по лесу они уже успели прийти в непотребный вид, а что произойдет с дорогой обувью зам директора после переправы через болота, оставалось только догадываться.
- Можно все, - ответила ему ведьмачка. – Да только это лишние дней пять ходьбы плюс две реки на пути.
- Долгой дороги, что ли боишься?
- Не боюсь ни одной, ни другой из них. Решать вам, но я советую идти напрямик. Лучше бы нам не задерживаться в лесах.
- Что-то не так? – насторожился Иван, уловив странные нотки в голосе ведьмачки.
- Пока все тихо. Но тишина эта зловещая. Носом чую, нас ищут. Скорее всего, та самая стая хоулеров, которую мы вчера утром слышали. Если так, то сегодня ночью они нас догонят, и ничего хорошего тогда точно не произойдет.
- Да как они вообще выглядят-то, эти хоулеры? – не выдержал Петрович. – Может, нам и беспокоиться не о чем? Нас семь мужиков, да ты еще. Ну, Наташу я в расчет не беру. Что мы свору шавок не разгоним?
- Этих не разгоните. А хоулеры… как вам объяснить-то? Могильщиков вы себе все равно не представляете. Нечто наподобие волка примерно такого размера, - Инари провела ладонью на уровне груди. – Мохнатые, передние лапы длиннее задних, поэтому хоулеры горбятся и, когда ходят медленно, ковыляют вроде бы неуклюже. Зато бегают быстро, так что особо радоваться не стоит. Лицом они на людей смахивают, только ничего человеческого в них нет, кроме сообразительности. В стае хоулеров обычно штук пятнадцать, а то и побольше. От такой кучи отбиться будет чертовски затруднительно. Конечно, если ничего другого не останется, я приму бой и сделаю все, что смогу, но сама на рожон не полезу. А вам, ребята, даже и пытаться не стоит против хоулеров выстоять. Если нас и вправду догонят до того, как мы в Тугреневку попадем, забирайтесь сразу на деревья, молитесь оттуда за упокой зверушек и не путайтесь под ногами. Всем все понятно?
- Понятно. Но зачем им тащиться за нами два дня подряд? Неужели, ближе никакой добычи не найдется?
- Добычи здесь хватает, да только не той, которая нужна хоулерам сейчас. Вы когда-нибудь видели, как кошки к валериане сбегаются?
- Насчет травки не знаю, - хмыкнул Львович, - но от настойки они без ума. Сам проверял.
Князь наградил Серегу мрачным взглядом. Он прекрасно понял, что имеет в виду его подопечный. Дело в том, что упомянутая проверка проводилась на клубной кошке Муське, которой добрый Львович в один прекрасный вечер налил в блюдечко полпузырька одуряющее пахнущей жидкости. Эффект оказался сногсшибательным в прямом смысле слова. Муська визжала, каталась по полу, сметала инструмент с верстаков, срывала занавески и сдирала обои со стен швейной комнаты, пытаясь забраться на потолок, а под конец с диким кличем сиганула из окна и отправилась на помойку – бить морды соседским котам.
- Хоулеров точно так же сводит с ума запах человека, - сказала ведьмачка. – Нет, они не упыри. Они не погибают только оттого, что не выпьют вовремя глоток человеческой крови или не съедят кусок мяса. Если людей рядом нет, они прекрасно обходятся обычной добычей. Но если хоулер почуял в лесу пешего человека, тот обречен. Его будут преследовать до тех пор, пока не догонят и не разорвут в клочья.
Инари смолкла, остальные тоже подавленно молчали, невольно ежась. Каждому в этот момент нарисовалась в уме жуткая картина: огромные уродливые звери мчатся по лесу, ведомые тоненькой ниточкой едва уловимого запаха, нагоняют и окружают слабо вооруженный отряд. Если они и вправду такие здоровые, как показала Инари, глупо даже надеяться, что одна девчонка с ними справится.
- Но они же далеко были! – Петрович готов был ухватиться за любую соломинку. – Неужто с такого расстояния нас смогли почуять?
- Те не почуяли, но им подсказали. Один из хоулеров бродил поблизости от вас, в лесу по другую сторону ручья. Перебраться он не смог, однако людей заметил.
- Так почему ты не убила его?!?
Этот вопрос сорвался с губ Ивана с пугающей легкостью. Похоже, Князь начинал втягиваться в лесную жизнь Сумеречных земель.
- Когда я встретила Глеба и Артема, хоулер уже успел отправиться на поиски переправы. Я бы его, конечно, отыскала, но это означало бы несколько потерянных часов. А вокруг вашей поляны чертовски быстро сгущалась тьма, и промедление могло оказаться подобно смерти. К тому же он все равно успел сообщить основному отряду все, что требовалось. Иметь на хвосте на одного хоулера больше или меньше – разница невелика.
- Да уж, – тоскливо сказал Шурик. – Умеешь ты настроение поднять…
- Я не запугиваю вас, - отрезала ведьмачка. – Я говорю только то, что есть на самом деле. «Предупрежден, значит вооружен». Это ваши, человеческие слова, а не моя выдумка.
- Убедила, ничего не попишешь, - вздохнул Иван. – Короче, подвожу итог дискуссии: идем через болото, и чем быстрее, тем лучше. А теперь, вперед! Значит, так. За Инари идите вы, Николай Семенович, потом Петрович и Наташа. Дальше пойду я. Потом Артем и Шурик. Следом Львович и Глеб. Вам, парни, особое задание. Следите, чтобы молодежь нигде по дороге не булькнула.
- Идите след в след, - добавила Инари перед тем, как отряд вступил в траву, кое-где превышающую человеческий рост. – Никаких шагов вправо или влево, даже если видите там твердую землю. И про шесты не забывайте – они вам не для лишнего веса даны. Если сомневаетесь, куда ногу поставить, лучше сначала шестом прощупайте.
С этими словами ведьмачка решительно двинулась вперед, приминая осоку. Остальные последовали за ней в установленном Иваном порядке, перебираясь с одной выпуклой травяной кочки на другую. Рациональность совета Инари по поводу шестов «гладиаторцы» оценили едва ли не с первых минут, проведенных на болоте. Стоило слегка оступиться, как нога проваливалась в жидкое месиво из воды, свободно плавающих корешков и полусгнивших бурых стеблей. Вскоре все путники промочили обувь насквозь, но, движимые чувством самосохранения, в итоге наловчились прыгать по кочкам не хуже лягушек.
Солнце жарило нещадно: на открытом пространстве это ощущалось особо болезненно. И, что самое обидное, ни малейшего тенька в обозримых пределах не предвиделось. Радовало только то, что пропитавший все вокруг запах гнили постепенно перестал чувствоваться – к нему просто придышались. А вот привыкнуть к заливающему глаза едкому поту оказалось куда сложнее. Глеб то и дело обтирал лицо, но с нулевым результатом – горячие струйки, сбегающие по щекам и шее, не редели. Спина Львовича в мокрой от пота черной майке настолько примелькалась «гладиаторцу», что продолжала маячить впереди даже тогда, когда Глеб ненадолго зажмуривался. Однообразие отупляло, тело уже начинало работать на автомате, само решая, как далеко надо прыгнуть, чтобы еще раз не окунуться по самое не балуй, и, как правило, не ошибаясь. Мозг, отстраненный от дела, ударился в философские размышления, сонно удивляясь – откуда берется призрачная серая кисея, все гуще и гуще застилающая окрестности, если на небе нет ни облачка? Когда движение впереди временно застопорилось, Глеб поинтересовался мнением Львовича по этому поводу. Но Серега ничего странного не видел.