Интегра снова засиделась за отчетами допоздна.
- Я кажусь себе голой без него, - процедила леди Хеллсинг, кусая кончик давно потухшей сигары. – Беззащитной маленькой девочкой. Неприятное чувство.
Вошел Уолтер с подносом, на котором стоял чайный прибор.
- Я вижу, что вы неспокойны, леди Интегра, - заметил дворецкий. – Это оттого, что лорд Алукард временно нас покинул?
Интегра сняла очки и потерла переносицу. Как же она от всего этого устала. Ни дня без треволнений, ни часа без борьбы. Случись что, все – начиная от британских лордов и заканчивая новобранцами «Хеллсинг» - бегут к ней, прося (нет, требуя!) помощи, совета, защиты, спасения. Как же она устала от вечной ответственности, от груза долга. Она не ропщет, нет… Но неужели нельзя сбросить эту ношу с плеч хотя бы на один день? Быть главой семьи Хеллсинг – и честь, и проклятие.
- Возможно, это профессиональная привычка, но мне всюду чудится предательство, Уолтер. Овечка Мортимер не зря увела Алукарда.
- Овечка точит зубы на адскую гончую, миледи? – рассмеялся Уолтер.
Интегра закрыла глаза: да, это смешно подозревать «Геру». Сама королева приказала «Хеллсинг» оказывать этой организации всяческое содействие. А что до вызывающего поведения этой невоспитанной особы… Интегра поморщилась, не желая вызывать перед внутренним взором подавляющие элегантность и красоту Мортимер. Слишком всё это похоже на обычную женскую зависть, упрекнула себя Интегра. Не нужно думать об этом, вот и всё.
- Интересно, что они делают с лордом Алукардом? – вдруг спросил Уолтер.
Интегра мстительно улыбнулась:
- А мне интересно другое: что лорд Алукард делает С НИМИ?
В конце концов, хозяйка вампира она, и никто другой не может ему приказывать. Если она позовет, Алукард явится, где бы он ни был. Печать есть печать, ее не снять, не сломать, не вытравить. Да и разве Алукард не доказал ей, что он предан семье Хеллсинг? Что он предан лично ей… с того самого момента, как ее кровь пробудила в нем жажду жизни. У Интегры вошло в привычку всякий раз, когда она чувствовала себя неуверенно и одиноко, вспоминать тот кошмарный день, когда родной дядя охотился на нее. Я выжила тогда, твердила себе Интегра. Ничего хуже того дня со мной произойти не могло, потому что я была одна и была слаба. Но я справилась. Не могло быть ничего хуже того дня! И ничего прекраснее, шепотом добавлял ее внутренний голос, хотя сама Интегра делала вид, будто ничего такого не думала. Хозяйка Алукарда – она, и никто не посмеет оспаривать ее право на чудовище и ее власть над ним.
Интегра положила сигару в пепельницу и кивнула Уолтеру:
- Пора спать. Доброй ночи.

***
- Наконец-то я дома. Как это утомительно - наносить визиты подобным людям, Алиса. Леди Хеллсинг – настоящая английская гусыня. К тому же мужеподобная, а ничто так не позорит женщину, как уподобление слабой половине человечества. Представь себе, Алиса, я пошутила, что мне сорок два года, и она поверила, хотя отлично видела, что мне ровно наполовину меньше. А какими глазами она на меня смотрела – словно хотела съесть живьем. Знала бы она, что эти великолепные лицо и тело – не мои собственные, а подарок «Геры». Если бы она попросила, мы могли бы сделать ей не хуже, не так ли? Нет, право же, я ждала от нее большего. Впрочем, чем глупее соперник, тем лучше для нас, не так ли?
- Да, мадам.
- Работы в лаборатории уже идут?
- Они начались сразу же, как только вы привезли экземпляр. Мы были готовы принять материал.
- Жду не дождусь, когда поступят результаты исследований.



- Большое поместье в окрестностях Лондона – как видно, руку за подаянием вы не протягиваете? – осведомился Алукард, расхаживая по кабинету Мортимер и с любопытством рассматривая изображавшие средневековые пытки гравюры, развешанные на стенах.
Анна скромно опустила глаза:
- У нас щедрые благотворители. Кроме того, мы прекрасно можем обеспечить себя сами, производя и продавая лекарственные препараты и патенты на них. Но особняк «Павлинье перо» - наша колыбель. Здесь все некогда зародилось. Отсюда мы все вышли.
- Павлин – атрибут богини Геры? – уточнил вампир.
- А перо этой птицы - наша эмблема, - добавила, входя, высокая брюнетка в черном брючном костюме.
Анна подошла к женщине:
- Лорд Алукард, позвольте представить вам мою помощницу - Алису Леру.
- Очарован, - сквозь стиснутые клыки выплюнул вампир любезность.
Алиса принесла папку с документами, положила ее на стол и встала позади кресла Анны. Алукард уселся на диван и небрежно положил ногу на ногу.
Анна разложила перед собой медицинские отчеты и улыбнулась вампиру:
- Сердце не бьется, и кожа холодная. Однако кровь течет по жилам, и все признаки жизни сохранены. Вот общий смысл отчета о проведенных исследованиях вашего организма, после того, как на анализ были взяты все ткани. Мы еще не утомили вас медицинскими процедурами, лорд Алукард?
- Меня утомляет только скука. А быть здесь подопытной мышью – какое-никакое, а развлечение.
- Кстати про мышей, - умильно наклонила голову набок Анна. – Ходят слухи, что вы умеете оборачиваться летучей мышью, туманом, адской гончей и еще многими занятными вещами.
Он поднял вверх палец и покачал им:
- Я чистильщик специальной организации «Хеллсинг» - занимаюсь уборкой мусора. А мусор у нас такого рода, что приходится уметь все, что ты перечислила выше, малютка.
Анна наклонилась вперед и смерила вампира цепким взглядом:
- Вы не могли бы показать нам, на что способны?
- Это не забава. Я становлюсь самим собой лишь при крайней необходимости – ради хвастовства я не могу снять печати. Мои силы не предназначены для демонстрации – мы не в цирке, малышка.
Анна задумалась на некоторое время, пока ей не подсказала Алиса:
- Мадам, почему бы не попросить лорда Алукарда вынести наш мусор? После проекта «Орф».
- Действительно, милорд, - подхватила Анна удачную мысль. – Вы же поможете слабым женщинам выбросить ненужный хлам? Пойдемте.
Несколько минут спустя они, спустившись в подземные бункеры под особняком, стояли над глубоким огороженным перилами котлованом, чьи стены были сделаны из бетонных плит, а верхнее отверстие прикрывала решетка с прутьями толщиной с человеческую руку. По знаку Алисы черную утробу котлована осветили лучи двух прожекторов. Едва внутрь проник свет, из ямы раздался собачий вой.
- Даже «Гера» может совершить ошибку, - указала на решетку котлована Алиса. – На генетическом материале этого лабораторного пса мы отрабатывали кое-какие новшества, но вышло так, что собственное наше творение теперь неподконтрольно нам.
Алукард усмехнулся:
- Мне что, убить вашего песика, девочки? Не лучше было бы обратиться в ветеринарную службу?
- Его невозможно убить, - вздохнула Анна. – Мы сделали его кожу слишком прочной, ее не пробить пулями, а ракеты применять здесь, в подвалах штаб-квартиры, нельзя. Яды и снотворное на него также не действуют. С самого начала мы держали его здесь, а теперь не можем ни уничтожить, ни вывести наружу.
Вампир подошел к краю ямы, опустился на колени и просунул голову между прутьями.
- Эй ты, псина, - свистнув, позвал он.
И пес откликнулся на зов.
- Проклятье! – выкрикнул Алукард, едва успев вытащить голову. - Он едва не откусил мне лицо!
- Для вас это не было бы смертельной потерей, не так ли? – заметила Анна.
- Орф – чудовищный пес, сын Тифона и Ехидны и брат Кербера, с двумя собачьими и семью драконьими головами, - тоном университетского лектора произнесла Алиса. – Правда, у нашего Орфа не две собачьих головы - одна так и осталась недоразвитым рудиментом.
- Сучки, - растянул губы в довольной ухмылке вампир, - вы знали, чем меня соблазнить… Что ж, если нужно прикончить эту тварь, я готов. Даже не стану тратить на зверька пули. Раз-два-три, кто не спрятался, я не виноват!
И Алукард спрыгнул в яму.
- Камеры работают? – спросила Анна.
Алиса хлопнула в ладоши, и тут же стенные панели разошлись в стороны, открывая огромные экраны, на которых транслировалась схватка в котловане.
- Качество изображения идеальное, - доложила Алиса, всматриваясь в мелькавшие на экранах картинки. – А он поступает умно: запустил руку псу в глотку, чтобы добраться до сердца. Отличный способ убить неуязвимое создание, как вы считаете?
- Он сам – неуязвимое создание. Это не человек, - спокойно ответила Анна.
Несколько секунд они молча наблюдали за схваткой. Пока вампир не начал снимать печати подчинения одну за другой.
- Так вот что означает эта характеристика – «способен вызывать звероформу», - с уважением в голосе констатировала Алиса. - Информаторы нас не обманули. И о множестве красных глаз они тоже упоминали. Хм, в таком виде он похож на Тысячеглазого Аргуса, который был верным слугой и стражем богини Геры… Какая ирония.
- Это невероятно! Как он может делать такое?! – прошептала Анна. – Это намного великолепнее того, что я могла себе представить. Он… совершенен.
- Мадам, возьмите себя в руки, - наклонилась к ее уху Алиса.
Анна скрестила руки на груди и улыбнулась ассистентке:
- Он слишком хорош, чтобы быть настоящим… Однако достаточно хорош, чтобы быть нашим.
За их спинами со дна ямы поднялся вампир, невредимый и весьма довольный. В правой руке он нес невероятно крупную и уродливую собачью голову.
- Где у вас тут мусорные баки, дамы?


Интегра сидела в кабинете, когда в воздухе материализовался Алукард.
- Ты наконец вернулся. Надеюсь, эта овечка Мортимер не отрезала у тебя парочку лишних рук или ног, чтобы рассмотреть их под микроскопом?
- Ха! Как вы сказали, миледи? «Овечка Мортимер»? Не предполагал в вас такую злобность…
- Как ты смеешь? Что это ты так широко улыбаешься, Алукард? В последнее время у нас нет поводов радоваться.
- Мне приятно, что вы хоть немного ревнуете меня к другим, леди Хеллсинг. Как можете убедиться, я цел и невредим. Правда, от моей девственности не осталось и следа, - вампир состроил жалобную физиономию незаслуженно обиженного ребенка, - но я отбивался до последней пули в «Касулле», миледи, клянусь своим местом в раю.
- Алукард! – невольно рассмеялась Интегра.
- Иметь дело с женщинами – так тяжело, - вздохнул Алукард.
- Неужели? Даже со мной?
Привычная ухмылка бандита была ей ответом.
- Вы не женщина. Вы – глава «Хеллсинг», - растворяясь в воздухе, произнес Алукард. – Доброй ночи, миледи.
- Вернись! Я не отпускала тебя, - громко произнесла Интегра.
Вампир снова возник перед хозяйкой.
- Ты должен дать мне отчет по «Гере».Что же они собой представляют?

- Мужчины – грубые скоты. Злые, невоздержанные и абсолютно бесполезные в хозяйстве твари.
- И чем же они так не угодили маленькой девочке?
- Тем, что они разрушают всё, а создают только оружие. Думаете, женщине пришло бы в голову сконструировать, к примеру, ваш чудовищный «Шакал»? Нет, милорд, она лучше испекла бы пирог, поработала в саду или нарисовала акварель – одним словом, сделала бы что-нибудь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО полезное, а не мерзкую штуку, из которой можно только убивать. Кроме того, пользоваться «Шакалом», если не ошибаюсь, способны только вы – так что это оружие вдвойне бессмысленно.

- Малышка Мортимер еще более ярая фанатичка, чем вы. А я-то надеялся, грешный, что Сатана убережет меня от подобных женщин. Не повезло…
- Алукард, - строго оборвала его Интегра, - что за высказывания ты себе позволяешь?
- Если бы вы слышали ее, леди, то захотели бы пристрелить, чтобы зря не мучилась. Заметьте, что я – сдержался.

- Христианский Бог ненавидит женщин и заставил всех своих почитателей ненавидеть их тоже. Он вытравил самую память о тех изначальных временах, когда миром правила Великая Белая Богиня, матерь всего живого. Она брала в супруги мужские божества, дабы могла ежегодно возрождаться природа и плодоносить земля, но когда необходимость в них миновала, они изгонялись на свое место.
- Ого! И где же было их место, позволь узнать?
- У ног Богини… Это было хорошее, правильное время. Каждая женщина была земным воплощением Богини и повелевала мужчинами, а они и головы не смели поднять без позволения.
- Если бы я жил тогда, я бы застрелился, деточка. Худшей тирании, чем женская, трудно себе представить. Женщин нельзя допускать до власти – они слишком глупы, чтобы быть руководителями, и легко поддаются эмоциям.
- Можете взять оба своих пистолета и разрядить всю обойму в свою пустую голову. Вы выступаете против власти женщин? Но разве вами не командует женщина? Разве для вас она не Богиня?

- Она так и сказала – «Богиня»? – замерла Интегра, не донеся зажженную спичку до кончика сигары. Такой взгляд на вещи был для нее нов. Для леди Хеллсинг ее отношения с вампиром были предельно точно схематизированы: она отдает приказы, он их выполняет. Почему он подчиняется или почему она распоряжается – такие вопросы Интегре никто никогда не задавал. Так было просто потому, что иначе и быть не могло.
Алукард дунул на спичку, иначе огонек обжег бы Интегре пальцы, и отвернулся от хозяйки к окну.
- Признаться, этим аргументом она заткнула мне пасть. Ну как я мог доказывать, что бедняжка спятила, если сам я существую в той системе координат, о которой она мечтает как об идеальной? А я-то хотел высмеять то, что у них в штаб-квартире служат одни женщины…
- У них нет мужчин? – удивилась Интегра.
- Я был единственным. Впрочем, они считали по-другому…

- Зачем тогда ты снисходишь до разъяснения мне своих взглядов, если я – мужчина, тупое животное?
- Но вы вовсе не мужчина. Вы – вампир.
- Значит, со мной ты не воюешь?
- Ах, лорд Алукард, вы ничего не поняли. «Гера» НЕ ВОЮЕТ. Ни с кем. Никогда. Мы – за мир, вечный и нерушимый.

Интегра смущенно кашлянула в кулак, чтобы подавить смех, - Алукарду в гостях пришлось нелегко.
- Ты не сетуешь, что я отдала тебя им в руки?
- Ничуть, леди, - ухмылка вампира была весьма довольной. – Это было весело. И я совсем не скучал.

- Послушай меня, девочка. Ты еще молода, а психопатическая зацикленность на бредовых идеях, говорят, в твоем возрасте успешно лечится. Пусть в вашей лаборатории смешают какое-нибудь успокоительное покрепче, и принимай его по чайной ложке перед сном. Не то очень скоро твоя милая куриная головка взорвется, и мозги испачкают стены, а это неэстетичное зрелище. И запомни, а лучше запиши: мужчины никогда не будут рабами – в крайнем случае выберут смерть.
- О, я, оказывается, угадала верно: ваша Богиня использует вас по назначению, а когда вы не нужны, убирает в ящик комода и пересыпает нафталином, чтобы моль случайно не сожрала.
- Моль мною подавится.
- А Интегра, судя по всему, нет.
- Сейчас ты подавишься – парочкой серебряных пуль. Сдается мне, тебя вполне можно зачислить в разряд нечисти.
- Вот видите – типичное мужское поведение. Все проблемы решаются грубой физической силой. По-вашему, единственный способ заставить женщину замолчать – это вырвать ей язык?
- Ты сама предложила…
- Не думайте, что я боюсь. Милорд, если вы подчинились одной женщине – подчинитесь и другой…

- Алукард, ты еще долго будешь смотреть в окно и молчать? Докладывай, я жду.
- Леди, а почему вы считаете себя вправе покрикивать на меня, словно на домашнюю собачку? – устало спросил вампир, даже не поворачивая в сторону Интегры голову.
- Потому что ты и есть домашняя собачка, - попыталась пошутить Интегра. – Пес Хеллсингов.
- А домашний песик может сделать так? – необычайно миролюбивым тоном возразил Алукард, доставая пистолеты и начиная палить в стены и потолок.
- Алукард, что ты делаешь?! – закричала Интегра. – Прекрати немедленно!
Но пули все летели.
- Я приказываю!
Алукард опустил оружие. На лице, серьезном и строгом, не было привычной безумно-саркастической ухмылки.
- Вы ПРИКАЗЫВАЕТЕ, леди? А ведь достаточно было бы хотя бы один раз меня просто ПОПРОСИТЬ. Сладких снов…